Текст книги "Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)"

Он пал в бою. Почему это важно для нас?

Муамар Каддафи убит. Почему он убит? Почему он пал в бою, как и обещал, почему он не попал в плен? По двум причинам.

Во-первых, он сам для себя решил в плен не попадать, что, на мой взгляд, было бы ошибкой – он мог рассказать много интересного о западных своих партнерах, которые еще в недавнем прошлом обнимали его, жали его руку и дрожали от страстного вожделения получить его деньги, бабки, money.

Во-вторых, уверен, что его убили по приказанию Саркози и других людей, которым он давал деньги на их избирательные кампании. Убили по согласованной позиции западного финансово-промышленного истеблишмента.

Каддафи вкладывал огромные суммы в западную экономику, но это же был не дар, это были инвестиции, которые надо было возвращать.

У меня есть подозрение, что в ситуации кризиса в Европе убийство Каддафи, а стало быть, уход от необходимости отвечать по тем долгам, которые они взяли у Каддафи, – это способ решения европейского экономического кризиса.

Эта война имеет для Европы огромную экономическую пользу. Миллиарды, десятки миллиардов, вложенные в Италию, в крупнейшие концерны, во французские корпорации, в реальный экономический сектор, – теперь это обратно востребовано уже не будет.

Поэтому его убили поспешно, по-пиратски, по-разбойничьи, по-бандитски.

Главная ошибка этого человека – желание договориться с Западом, стать частью мирового истеблишмента, его наивная вера в то, что демократия, гуманизм, декларируемые ценности Запада на самом деле реально существуют и он имеет дело не с бандой озлобленных, корыстолюбивых мерзавцев, для которых важнее всего просто власть и деньги.

Эта наивная вера и привела его к трагическому концу на улицах Сирта. В любом случае он умер как мужчина.

Будут ли за Каддафи мстить его дети? Например, Аиша, у которой убили детей и которая родила ребенка, контуженного уже в утробе, потому что она попала под удар французской бомбы, которая специально метила в семью Каддафи, чтобы убить его, его детей, его внуков.

Думаю, что у Аиши Каддафи есть личные счеты к семье Саркози и она имеет на это моральное право.

И если она однажды придет просто посмотреть в глаза Карле Бруни, принесет ей фотографии своих окровавленных, убитых, разорванных бомбами детей, думаю, тогда Карла Бруни проявит себя.

И мы поймем, кто она есть – бессмысленная топ-модель, раздевающаяся догола на страницах гламурных журналов, или человек, обладающий хоть какими-то зачатками души.

Ни слезинки эта мать, которая тогда уже была беременна, не пролила по поводу убитых ее мужем детей Аиши Каддафи.

Каддафи никогда не станет новым Че Геварой. Хотя бы потому, что Эрнесто Че Гевара в западном истеблишменте видел сатану и считал, что компромиссы с дьяволом, переговоры с дьяволом невозможны.

Эрнесто Че Гевара видел сатану в какой-то мере и в Советском Союзе. В своей известной алжирской речи он объявил, что советский империализм еще хуже, чем империализм западный, потому что советский империализм прикрывается маской социализма, а на самом деле вынуждает развивающиеся страны брать заказы, покупать советское вооружение, брать деньги.

Че Гевара умер чистым революционером, человеком, который видел только свободу, только революцию, только социальную справедливость – как главную цель своей жизни.

Каддафи же в конце жизни, наверное, понял свои ошибки. Он хотел в какой-то момент стать неким клоуном при дворе, а если не клоуном, то экзотическим туземным вождем, что-то вроде раджи из романа Ивлина Во.

Каддафи хотел стать таким же раджой – в красивом мундире, с эполетами. Его принимают, и Карла Бруни с ним, и Саркози, и Берлускони, и Тони Блэр. Все с ним вместе, заодно.

Все знают, что он странный, чудаковатый, но он дарит им алмазные пасхальные яйца на Пасху, дамам – колье бриллиантовые и «бентли» и «роллс-ройсы» с инкрустированными надписями «Свобода, справедливость, равенство…». И все это принимали.

Но выяснилось, что в момент кризиса им выгодно его убить и отобрать его деньги. Что они и сделали.

Уверен, что это было подлинным мотивом ливийской войны. Цена – огромная. И они выиграли, эти грабители выиграли в этом деле.

Думаю, в последние дни Каддафи понял, что он сделал, и пересмотрел свою жизнь, понял все ошибки, которые он совершил.

Надеюсь, что он простил свой ливийский народ, который он так любил и которому посвятил свою жизнь.

Но думаю, на Страшном суде он явится и спросит с Саркози, с Баррозу, с Берлускони, да и еще кое с кого из тех, кто имеет отношение к голосованию в Совете Безопасности.

Это голосование убило в Ливии 25 тысяч ливийцев, не считая чернокожих гастарбайтеров, которых вообще никто не считал, и 50 тысяч ливийцев тяжело ранило, сделало калеками.

Это голосование разрушило десятки городов до основания и сделало вдовами не только Аишу Каддафи, но и еще огромное количество ливийских женщин.

Сирия: проиграть нельзя победить

Гражданская война в Сирии развязана международной коалицией, которая осуществляет наглую и беспринципную интервенцию на территорию суверенной страны.

Эта коалиция состоит из очень причудливых частей – в нее входят салафиты из организации «Джабат аль-Нусра», светский турецкий брат-мусульманин Эрдоган и Турция, Евросоюз с министрами иностранных дел – содомитами, как, например, министр из Германии, который представил свою «жену», оказавшуюся мужчиной…

В коалицию входят американские империалисты – в прямом смысле этого слова… В нее входят король Саудовской Аравии и эмиры Катара и Арабских Эмиратов. Еще ко всем ним присоединяется «прогрессивное либеральное человечество». И каждый член этого причудливого союза преследует в Сирии свои цели и интересы.

Салафиты хотят установить Исламский халифат – с властью Аллаха, как они говорят, и шариата, – чтобы было исламское правление.

Эрдоган хочет восстановить Османскую империю – в новом либеральном виде, приемлемом для Запада, – и чтобы Сирия, которая была османской провинцией, опять вернулась в такое состояние.

Монархи Ближнего Востока хотят пробить кратчайший энергетический путь для транзита нефти и газа из стран Залива в Тартус и Латакию, а оттуда – в Европу.

Европейцы заинтересованы в том же самом, желая иметь кратчайший путь к энергоресурсам Ближнего Востока.

Американцам же нужен просто хаос на Ближнем Востоке, чтобы там не осталось никаких государств, имеющих какую-то самостоятельную политику, не зависящую от США. Сирия пока последнее такое государство.

Еще игрок – Израиль, у которого тоже свои интересы. Все заявления Израиля о том, что он за Асада, что Асад выгоден Израилю, конечно, абсолютно лицемерны.

Асад поддерживал палестинское движение освобождения, Сирия оставалась последним государством, которое поддерживало его и материально, и политически и содержало на своей территории боевые и политические структуры Народного фронта освобождения Палестины и других левых организаций.

Поэтому Израиль заинтересован в уничтожении Сирии как своего последнего противника на Ближнем Востоке, готового сопротивляться и поддерживать силы, сражающиеся против Израиля.

Вся эта огромная коалиционная масса навалилась на Сирию. Почему у коалиции это получилось и почему не получается с окончательной победой?

Получилось с развязыванием гражданской войны, потому что руководство Сирии допустило очень серьезные социально-экономические ошибки, которые привели к возможности иностранной интервенции.

Прежде всего надо сказать, что лет шесть-семь назад Башар Асад начал либеральные реформы.

Вспоминаю взятое мной интервью у вице-премьера Дардари (он был «сирийским Гайдаром»), рассказывавшего, как в Сирию придут западные инвесторы, придут разные западные финансовые учреждения, как потекут потоком деньги…

Так и случилось – инвесторы пришли. Лет пять назад в Дамаске было не протолкнуться среди американских «портфельных инвесторов» – людей, инвестировавших не в развитие экономики, а в скупку обесценившихся производств, чтобы перепродать их по более высокой цене.

Особенность же сирийской экономики состояла в том, что подавляющая часть населения занята в сельском хозяйстве, которое дотировало государство. Крестьяне не были богаты, но жили достаточно сносно.

Сирия не завозила импортных продуктов – вообще. Это была особенная страна, приезжая в которую знаешь точно, что будешь есть продукты экологически абсолютно чистые. Там не использовали никакие химикаты, не выращивали овощи-фрукты в парниках – климат позволяет снимать по три-четыре урожая в год.

Но после создания системы «либеральных реформ» – фактически прихода в Сирию западных спекулянтов – мгновенно выяснилось: сельское хозяйство нерентабельно. С точки зрения рынка. И выгодней давать большие кредиты перекупщикам (на Россию 90-х похоже, не правда ли?), чтобы они закупали помидоры не у сирийских крестьян, а, например, у турецких производителей в Аттакии.

И Сирию наводнили импортные продукты. Деревня мгновенно стала нищей, ибо утратила доступ к рынку в больших масштабах. Сельское хозяйство действительно стало нерентабельным.

А города стали резко богатеть – даже не представить как! Ведь город на Ближнем Востоке – это еще традиционно и центр торговли, пропускающий через себя громадные денежные массы. В городах резко богател средний класс, состоящий из алавитов, христиан, черкесов, друзов и части суннитского населения, примыкавшего к бюрократии, к правящей партии БААС.

Сложился (как и в России в 90-х годах) триумвират из бюрократии, силовых структур и финансовых спекулянтов. Каждый друг друга дополнял. Бюрократия обеспечивала разрешение на создание банков и прочих выгодных структур, силовики прикрывали бизнес, получая с него свою долю, а спекулянты накачивали эти структуры деньгами, обесценивая труд сирийских крестьян.

Крестьяне же были по преимуществу сунниты, и в какой-то момент уровень их жизни упал до такого уровня, что терпеть далее такое положение стало невозможно.

Асад тогда начал сворачивать «либеральные реформы». Потому что он понял, куда он ведет государство. Однако было уже поздно.

С одной стороны было обнищание суннитской деревни и ее озлобление в отношении несуннитского по сути города (что давало поводы для активных проповедей радикалов всех мастей).

С другой – уже начавшая паразитировать, эмансипировавшаяся от страны либеральная буржуазия. Которая несмотря на то, что получила свои состояния благодаря реформам партии БААС (как и постсоветская буржуазия в 90-х благодаря политике КПСС с Горбачевым), начала выступать против Асада, ставшего ей ненужным.

Либеральная буржуазия через свои банки и фонды имеет прямые выходы на мировое сообщество, Евросоюз, США, Турцию, на центры «либеральной спекуляции».

Асад оказался между двух огней – ненавидящим город суннитским большинством и готовой предать президента городской либеральной прослойкой. И вот тогда на Асада набросились.

И выяснилось, что даже пятьсот долларов, которые эмир Катара даст крестьянину из сирийской глубинки, равняется его доходу за полгода. И за пятьсот долларов он готов поддержать джихад и участвовать в нем.

И городская либеральная интеллигенция то же самое – она была сразу же готова переметнуться против Асада.

На все эти проблемы еще и наложились воспоминания о 60–70-х годах, когда были политические репрессии: например, против коммунистов, бывших в оппозиции к Хафису Асаду, против братьев-мусульман в 80-х.

Против Асада сложилась очень мощная оппозиция. И Запад надеялся, что в Сирии все пройдет очень быстро, что оппозиция быстро сметет БААС, что события пойдут по сценарию даже менее кровавому, чем в Ливии.

Но оказалось, что суннитская деревня попала под полное влияние радикалов из стран Ближнего Востока – Саудовской Аравии, Йемена, Катара.

Деревня вообще не хочет сосуществовать с городом. Она хочет города разграбить и уничтожить. Она хочет полностью доминировать. Она жаждет мести.

Что поставило городскую буржуазию перед сложным выбором: ведь предать Асада страшно – вместе с ним они потеряют власть, привычную им (Сирия очень либеральна, там весьма вольные нравы, это самая свободная страна Ближнего Востока с точки зрения социальной жизни).

Потому буржуазия поневоле начала сплачиваться вокруг Асада. К тому же радикализация оппозиции привела к тому, что часть армии (которая, может, была готова договориться) поняла, что договариваться в общем-то не с кем.

Часть военных-суннитов перешла на сторону оппозиции – достаточно высокие чины, вплоть до генералов. Однако другим просто некуда переходить, ибо им и их семьям угрожает потеря социального статуса и даже смерть – начались межконфессиональные и этнические чистки.

Прежде сирийцы были весьма толерантны друг к другу. Но выходцы из Йемена или Катара никогда не видели никаких христиан или алавитов, которые для них страшные «кяфиры» – неверные, жить которым на земле никак нельзя.

Были зверские убийства представителей власти, которыми во многих местах были, как правило, алавиты. Алавиты ответили. Власть упустила контроль над происходящим. Начались жуткие кровавые эксцессы – людей вырезали деревнями, общинами. И даже армия ничего не могла сделать, ибо, вступаясь за какую-то из сторон, она теряла доверие другой. Потому часть войны в Сирии идет по «ливанскому типу».

Но вместе с тем за эти два года армия превратилась в мощную политическую силу.

До того армия готовилась к войне с Израилем – это «танковые прорывы», «авиационные бомбардировки», «ракетные обстрелы», «спутниковое оружие». Но выяснилось, что надо воевать в городах с партизанами, вооруженными автоматами, гранатометами, пулеметами и снайперскими винтовками. К такой войне армия не была готова.

Однако за два года войны, понеся большие потери (часть дезертировала, часть погибла, часть перешла к противнику), армия превратилась в весьма боеспособную структуру.

Сейчас в армии пять-шесть бригад, которые вполне адекватно и эффективно ведут бои в сложнейших городских условиях, на равных воюя с хорошо подготовленными повстанцами, которых тренируют специалисты – и турецкие, и американские, и даже есть информация об израильских.

Среди повстанцев есть те, кто прошел войну в Чечне, в Афганистане, то есть имеют огромный боевой опыт. Это очень-очень серьезные противники.

Сегодня ситуация такова, что практически идет гражданская война между городом и деревней, причем победы не сможет достигнуть ни одна, ни другая сторона.

Важнейшую роль сыграла позиция России. Благодаря которой Асад сумел удержать власть, но отнюдь не свою личную.

Асад – вполне демократичный человек и пострадал не из-за своей тирании, а из желания либеральных реформ, которые привели к чудовищному расколу в стране – так же как и в России в 90-х годах. Только наше население не взялось за оружие, а сирийское взялось за него. Под исламскими лозунгами. У нас не было такого катализатора. В 93-м у нас проиграл Верховный Совет – и схема была та же самая. Но в Сирии есть исламские радикалы, которые не позволяют затухнуть воле к борьбе по социальным мотивам.

Всюду, куда приходит западный либерализм, возникают предпосылки войны, везде возникает ненависть, везде начинает ослабевать государственный суверенитет, везде появляются продажная либеральная буржуазия, завязанная на западные деньги, и обнищавший народ. Это просто универсальная схема.

Сейчас, я думаю, Асад и его союзники сделали правильные выводы. Армейское руководство теперь не сугубо алавитское. Я видел и офицеров – суннитов, христиан, друзов и других.

Сегодня война идет за Сирию как государство многогранной культуры, которым она была всегда.

Благодаря России такая Сирия смогла выдержать первые волны ударов. И у нее хорошие шансы не проиграть. Проиграет она только в одном случае, если будет принято решение об участии авиации НАТО, если Сирию начнут бомбить.

Но тогда война обязательно распространится на Ливан, она примет террористический характер (потому что, я думаю, сирийские группировки начнут отвечать терактами в Европе – почти уверен), и вообще много страшного ждет мир.

Поэтому позиция России сегодня удерживает ситуацию не только в Сирии, но и в других регионах мира от войны и от волны террора.

Назовем ли мы Обаму «славным парнем»?

Обама получает Нобелевскую премию мира. Он сегодня рассуждал о войнах. Рассуждал как-то мутно, как-то непонятно – что, мол, есть какие-то ситуации, когда войны надо вести.

Говорил, что ему жалко тех молодых ребят, которые вынуждены убивать, и тех молодых мирных жителей, которых американская армия в изобилии убивает в Афганистане под видом борьбы с терроризмом.

Убивает людей, которые собираются на свадьбы, на похороны, на разные другие мероприятия.

Ну, ему жалко. Америка, с его точки зрения, была в центре мировых войн дважды в XX веке. Он бы вспоминал лучше не про мировые войны, а про Корею и про Вьетнам. Про те войны, которые американцы вели под идеологическими предлогами.

Вспоминал бы Иракскую войну, вспоминал бы Югославскую войну, которые гораздо ближе к нам и которые гораздо более трагичны и неоднозначны по своим мотивам и своим результатам.

Обама выделил еще в этой своей речи какой-то восторг по поводу своих отношений с Дмитрием Медведевым. И сказал, что наконец-то мир избавлен от угрозы войны между двумя сверхдержавами.

Считаю, что только сумасшедший может верить, что война между сверхдержавами – а Россия не является сверхдержавой, к сожалению, вот уже двадцать лет – была реальна. Она абсолютно нереальна.

И сокращение ядерных вооружений – тут Обама обманул человечество – ни в коей мере не снижают угрозу глобальной войны, тем более с применением ядерного оружия.

В общем, так я и не понял, за что давать Обаме эту Нобелевскую премию, хотя по своим интенциям, по всему тому, что он делает, хочет делать, лично мне он симпатичен.

Он, может статься, славный парень, который пытается изменить ситуацию. Но, однако, многое из того, что Обама обещал, до сих пор не сделано.

Он не закрыл концлагерь в Гуантанамо. Он не отменил в должной мере «Патриотический акт», который нарушает, по мнению многих, американскую конституцию.

Он увеличивает военные контингенты в тех регионах, где, на мой взгляд, пребывание существующих контингентов – безумие в чистом виде.

В мире, в Ираке например, происходят теракты, которые являются прямым следствие американского вторжения в эту страну.

И последний, один из самых жутких терактов в Ираке, в котором погибло больше ста человек, произошел как раз в преддверии обамовской Нобелевской премии мира, которая ему была вручена.

Мне кажется, что, отказавшись от нобелевского ужина с королем Норвегии Харольдом, Обама на самом деле продемонстрировал также и то неудобство, которое он ощущает в связи с этой Нобелевской премией.

Какие к нему могут быть моральные претензии? Он делает тяжелую работу, хотя, на мой взгляд, ошибается.

Намерения его хорошие, но люди устали от либерального «общества спектакля», в котором обамы эдакими зайцами прыгают по сцене мировой политики.

Что тут обсуждать про этого лауреата Обаму? А американскому правительству пора бы вывести войска из Афганистана и прекратить насиловать и уничтожать этот народ.

 
Глаза закрою – вижу как поля
уходят вдаль
теряется земля за гранью неба
и как будто сталь
душа моя
тверда и холодна
как будто не был я
ни там, где города
толп человеческих движением горды
рожденьем в лоне огненной воды
как будто я
как бы из-под льда
не видел как луна
идет туда
где черная стена
чтобы понять, что значит для луны
расстрела ждать
в молчанье у стены
как будто не бежал по мостовой
не знал всегда
что только лишь с тобой
глаза закрою – вижу наяву
могилы, солнце, юную траву
дорогу, озеро
и птичьего крыла
взмах в ожиданьи
крови и тепла
 

ВОСТОК-ЗАПАД

Кто они – эти легитимные подонки?

В Сербии арестован генерал Ратко Младич. Я не оправдываю его, потому что видел, что делалось в Косове.

Я был в Косове буквально на третий день войны, когда уже шла достаточно серьезная, да что там, просто страшная этническая резня.

В Югославии совершены были жуткие преступления. И в этих преступлениях повинны были многие люди, которые выступали на стороне сербов, хорватов, боснийских мусульман, словенцев, всех крупных национальных общин Югославии.

Считать, что только сербы или Ратко Младич повинны в делах этнической войны, – это абсолютно неправильно.

Просто так получилось, что у сербов была изначально более сильная армия, больше запас оружия и больше возможностей вести полномасштабные боевые действия.

Я видел своими глазами, не на картинках, рвы с расстрелянными людьми, изгрызенные собаками тела, головы отрубленные, которые были горками сложены на берегу ручья.

Видел сожженные дома, и в сожженных домах лежали сожженные трупы людей, мирных жителей, тоже застреленных в упор.

Разговаривал с девочкой четырнадцати лет, которая была изнасилована солдатами, и на ее глазах сожгли живьем ее бабушку, ее деда.

У нее такие были голубые глаза, в которых застыло жуткое знание жизни и безумие.

Ничего более страшного, чем югославская этническая война, я не видел. Даже чеченская война, или афганская, или какая-нибудь другая не является войной такого уровня беспощадности, звериной ненависти, которая там была явлена.

Но я считаю, что в этой войне помимо тех реальных преступников, которые убивали людей, безусловно, повинны страны Запада, которые содействовали развязыванию этой кровавой этнической бойни.

Потому что в нарушение Хельсинских соглашений 1975 года о нерушимости европейских границ, лихорадочно, поспешно Германия, прежде всего, во главе с Гельмутом Колем, Франция и другие вслед за ними стали признавать все эти Словении, Хорватии и так далее.

Тем самым исключив диалог внутри федеративной республики Югославия, диалог между разными национальными общинами и разными национальными группами о возможности сохранения югославской балканской федерации.

Зачем это было Западу? Затем, что в Европе не должно было быть никаких федеративных образований, кроме тех, столицей которых является Брюссель. Все остальные федеративные образования должны были быть уничтожены.

Уверен, что признание Словении, быстрое, поспешное, скоропалительное, признание Хорватии породило реальную югославскую бойню. Это и было политическим толчком к югославской войне.

Считаю, что на скамье подсудимых в Гаагском трибунале вместе с Ратко Младичем должны сидеть Гельмут Коль, Мадлен Олбрайт и Билл Клинтон. Это они подталкивали лидеров югославских этнических общин к этим кровавым событиям, вооружали их.

Говорят, что Младич отдавал приказы убивать тысячи и тысячи людей. А Билл Клинтон не отдавал приказания бомбить Белград?

Я видел в Белграде куски мяса журналистов, валявшиеся по мостовой, когда они бомбили телецентр. Телецентр – это что, военные, что ли?

Клянусь, я фильмы Кустурицы не могу смотреть. Когда смотрел в фильме «Черная кошка, белый кот» сцену, где бандиты повесили таможенника, помню, зал хихикал.

А я реально видел такие картины в Югославии. Нет ничего менее смешного, чем югославская война.

Я не вижу разницы между людьми, которые отдают приказ о бомбардировках или создают ситуации политического конфликта, искусственно стравливая людей, и теми, кто руководит боевыми отрядами.

Только одни подонки сидят в дорогих костюмах в респектабельных офисах, в Давосах, в Нью-Йорках заседают, и они, видите ли, легитимные элиты.

А такие, как Ратко Младич, или другие – они, видите ли, нелегитимные элиты. Поэтому, когда, допустим, человек, который не является бюрократией и номенклатурой, совершает преступление, он – преступник.

А если бюрократ или член демократической номенклатуры, например, совершает такое же преступление, приказывает бомбить фосфорными бомбами, приказывает делать чистки, оправдывает пытки – он не преступник, он просто действует от имени государства.

Значит, злодеяние от имени государства легитимно, а злодеяние от имени тех, кто не успел стать государством, от имени Сербской Краины, например, не легитимно.

В этом и есть сущность либеральной демократии. Либеральная демократия – это гнилая ложь, это господство сильных, которые имеют превосходство над слабыми. Но наступит момент, когда слабые получат оружие примерно такой же мощности, и тогда они станут победителями.

Правящие элиты считают, что если человек победил, то хорошо. Нет человека – нет проблемы, победитель всегда прав. В истории и Чингисхан побеждал. С их точки зрения, Чингисхан, истребивший десятки миллионов людей, абсолютно правильный человек.

Они не верят ни в справедливость, ни в гуманность, ни в демократию. Потому что принцип «победитель всегда прав» – это принцип не демократии. Это принцип несвободы, это принцип несправедливости.

Ну что же, тогда мы продолжим борьбу с этими правящими элитами. Нас достаточно в этом мире, тех, кто не считает, что победитель – это, безусловно, всегда правый человек.

Люди, которые убивали людей, резали им горло, насиловали женщин, являются убийцами. Люди, которые стравливали людей и превращали их из офицеров югославской армии в убийц и насильников, преступники гораздо большего масштаба, чем даже те, кто насиловал и расстреливал.

Потому что это преступники в белых перчатках, в хороших костюмах. Но души их гораздо грязнее и морды их гораздо омерзительнее, чем лицо генерала Ратко Младича, который, возможно, является военным преступником.

И вот его собираются отправить в Гаагский трибунал, который почему-то не судит американских офицеров, которые бросают бомбы на мирных афганцев.

Вот они бросают бомбы, вот они убивают 150 человек во время афганской свадьбы – по ошибке! Таких случаев полно, и никто за это не понес ответственности, никто не посажен.

Но почему? Потому что США не подпадают под юрисдикцию Гаагского трибунала – он почему-то создан только для Европы.

Представим себе, что какой-нибудь Ратко Младич, не обладающий статусом четырехзвездного генерала, отдал приказ об убийстве 150 человек. Вопль на весь мир!

За этим Ратко Младичем охотятся Интерпол и все остальные. А вот американские генералы или израильские генералы, которые бросали фосфорные бомбы на Газу, – герои.

Что бы американцы ни вытворяли, что бы ни вытворяли их любимейшие союзники – израильтяне на Ближнем Востоке, это все будет легитимно – концлагеря, пытки, допросы.

Этим пыткам они обучают в России наши силовые структуры. Я по Кавказу знаю. Те, кто применяет жуткие пытки – сдирать ногти, сажать на бутылку, – эти люди ссылаются постоянно на израильский и американский опыт борьбы с терроризмом.

Мы видели по Абу-Грейб, где американские бабищи травили собаками голых иракцев, привязанных к полу. Это были военнослужащие американской армии. Мы знаем, что творится в Афганистане, у нас есть данные о том, как пытают на американской базе в Баграме.

Считаю, что на скамье Гаагского суда должны сидеть не только Ратко Младич, но и Билл Клинтон с Мадлен Олбрайт.

Если Гаагский трибунал не знает адрес, где проживает Билл Клинтон, – он проживает неподалеку от Вашингтона, можно приехать и арестовать его. Хотя, конечно, кишка тонка.