Текст книги "Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)"

Это, конечно, образ Русской революции показывает народу таковой природу власти – сама она себя такой не ощущает.

Опять старая беда – огромный ресурс (материальный, человеческий, информационный, военный), невозможность его в полной мере реализовать на внутреннем рынке и получение дохода (а стало быть, и контроля) за счет продажи ресурса вовне, на мировые рынки.

Народ становится ненужным (социальная обуза – все эти обязательства по медицине, образованию и т. д.) – парт– и совноменклатура эмансипируется все больше.

Фактически Ельцин – политический внук Сталина. Его государство с мощным управлением и силовым ресурсом как важнейшим фактором порядка порождает новую элиту.

Эта элита тяготится своими обязательствами перед нацией, народом. Эти обязательства кажутся все более пустой и бессмысленной болтовней. Естественное человеческое ощущение, что «я – хозяин!» при отсутствии внятной обратной связи (религии-то, кстати, у правящего класса опять нет!), приводит к окончательной эмансипации и пересмотру идеологических и мировоззренческих конструкций смыслов Революции.

Приходят 1991 год и гайдаровщина. Народ, вложивший все свои исторические силы в созидание своей вековой утопии (Царствия Божия на Земле) и зависящий от государства, как никогда в своей истории, беспомощен.

Он раздавлен и деморализован, такое ощущение, что это конец всего – нет ни смысла русской истории (он исчерпан), ни сил искать новый.

Власть правящих элит в 90-х абсолютна. Она вызывает в памяти эпоху Анны Иоанновны – абсолютно аморальную и чуждую стране, вызывает ненависть, презрение ко всему, что имеет корни внутри России (культурные, духовные, нравственные), становится отличительной меткой правящих элит.

Россия переживает худшие годы своей истории – годы отсутствия надежды на будущее.

Каким-то чудом часть правящей элиты понимает, что вместе со страной они потеряют и жизнь, и достоинство – те, кто продает Россию и презентует ее на игровом рынке как свою вотчину и имущество, даже не имеют российских паспортов – американские, израильские, какие угодно. Российское гражданство воспринимается ими как шутка.

Пьяный президент, падающий в оркестровые ямы и писающий около самолетов, только завершает этот трагический образ.

Жесткими, но необходимыми мерами происходит обуздание элит всех мастей – от федеральных до местных. Они собираются в единый каркас – нежелающие истребляются, маргинализируются, изолируются.

Задача – восстановить управление и внутренние связи, сформировать хоть какой-то авторитет у не верящего своим глазам мира.

Эта задача решается – все, что хоть как-то контролирует ресурс (имеет власть), согнано в единый пул управления – вертикаль, пронизывающую всю страну. Эта вертикаль носит разный характер в разных регионах – политический, экономический, силовой, криминальный. Не важны методы (порой противозаконные и противоправные), главное – итог: каркас государственности собран. Неприятной, неэффективной, неотчетливой порой, но все-таки форма обретена.

И народ, придя в себя после ужаса 90-х, начал поднимать голову.

Поражение «болотных» произошло не от любви к власти – от того, что они напомнили тех, кто куражился над страной в жуткие времена безвластия. Но это не значит, что современная элита, с ее силовой стилистикой и информационно-патриотическим господством, обожаема народом.

Его старые смыслы и старые песни не ушли и не забыты – просто люди отдышались и начали оглядываться по сторонам, вспоминать себя.

Период своеобразного нокдауна, после тяжелейшего исторического поражения русского народа (крушения социализма, обессмысливания его с духовно-исторической точки зрения), прошел. Доверие к Путину и его образу как к человеку, победившему 90-е, пока еще остается существенным. Но это не вечно…

У правящих элит впервые в истории России есть шанс избежать соблазна властвования над страной.

Не террористическим путем, но строительством демократических институтов (исходя из внутренних интересов) и включением народа в систему управления – через политические, рыночные, социальные механизмы – решить вековую проблему России – обеспечить мирный договор, а может быть, даже и взаимовыгодное существование между управленческой элитой (всегда стремящейся эмансипироваться от страны) и народом – нацией.

Это и называется национализацией элит. Время пока еще есть. Но его немного….

Почему деньги победили труд?

Советский Союз был страной великой, потому что Советский Союз ставил задачи масштабные, общепланетарные, обладал ядерным оружием, космическими войсками, делал ставку на новый тип экономики и на новый тип формирования стоимости.

Советский Союз не был нищим, он был бедным. Бедность – не порок, нищета – порок. Но выяснилось, что в данном случае природа человеческая сильнее природы политической.

Люди захотели быть богатыми – «как в Америке». И поэтому рухнул Советский Союз, по большому счету.

Масса людей невозвратно захотела быть богатой, состоятельной. Это пропагандируется Голливудом, пропагандируется всем-всем-всем. Это надо просто понимать.

Для того чтобы не захотеть быть богатым, надо иметь определенный духовный потенциал. Условно говоря, монах не хочет быть богатым, но никто не говорит, что это плохо или порочно.

Мы говорим, что – да, имеется такой типаж, что монах – это и есть образец человека. Но американское либеральное общество говорит: нет, не монах.

Для него образец человека – преуспевающий финансовый менеджер, который получает зарплату в миллион долларов и может позволить себе реализовать любые желания.

Монах усмиряет желания, отсекает от себя желания, а финансовый менеджер воплощает свои желания в жизнь. Это два разных типа видения человека.

В России монашеский идеал всегда был очень высок. Живым воплощением этого идеала были Сергий Радонежский, Нил Сорский. У нас не было протестантской этики. В этом, в частности, одна из трудностей воплощения капитализма.

Социализм как аскетическое учение очень хорошо лег на русскую ментальность: мы всегда привыкали от чего-то отказываться. Это было в наших духовных практиках.

Социализм подразумевал отказ от личного ради общественного. Это во многом совпадало с религией, с религиозным взглядом на миропорядок.

Капитализм же, пришедший в 90-х годах в Россию, подразумевает, что, наоборот, свое личное ты ставишь выше всего. Это очень тяжело входит в мозги.

Это овладевает не очень большим в количественном отношении сообществом, порождая очень глубокие внутренние духовные и культурные конфликты как в России, так и вообще на территории бывшего СССР.

И видно, поэтому так тяжело приживается новое, либеральное мировоззрение в России, при котором если ты имеешь возможности, то все твои желания могут получить материальное воплощение.

Все, что ты хочешь! Если у тебя есть миллиард, ты можешь возжелать что угодно. Предела мечтаниям нет. И зачем человеку, имеющему миллиард, жалеть свою родину? Он будет жить там, где комфортнее, купит один особняк в Лондоне, другой в Калифорнии.

«Ты русский?» – «Я русский». Для него это становится лишь некоторым брендом презентации себя в мировом космополитическом глобалистском сообществе миллионеров и миллиардеров.

Есть идеалы монашества, отсечение соблазнов, бессребреничество, отказа от мира. И есть идеалы присвоения мира. Идеал либеральной экономики – это присвоение мира себе.

В современном мире деньги победили труд. А социализм – это было царство труда. Труд уважался и ценился. Была попытка создать мир, где труд доминирует над деньгами. К сожалению, это окончилось неудачей.

Деньги победили. Труд не имеет больше никакого значения, потому что рабочий, который трудится десять часов в сутки в поте лица, устает, дышит вредными испарениями, получает от силы пятьсот долларов.

А человек, выходящий от дорогих моделей, с которыми он провел нескучно время, в пять утра возвращается домой из бара, потом в час дня садится за компьютер – и зарабатывает миллион долларов за минуту. И даже не вспотеет.

А рабочий должен за пятьсот баксов не просто вспотеть, а кровью изойти! Труд рабочего не имеет больше смысла. Он никогда не получит адекватного вознаграждения, реального эквивалента, оценки.

Труд является теперь способом затраты человеческой жизни. У нас нет никакого другого имущества, кроме жизни, которое нам принадлежало бы. Только жизнь.

Мы работаем, вкладываем свою единственную жизнь в то, что мы делаем, – и вот жизнь рабочего оценивается в пятьсот долларов, а жизнь креативного менеджера – в десять миллионов долларов.

Почему? Потому что так установлено в этом мире. Деньги диктуют статус. Статус рабочего, к сожалению, котироваться перестал. Аня Курникова стоит дороже, чем рабочий Красноярского алюминиевого завода. Факт горький. Но это факт.

Будут ли попытки восстановить справедливость? Всегда у человечества будет борьба духа и плоти. И всегда будут появляться аскетические учения, призывающие к отказу от мира этого ради спасения в мире том.

Социализм был как раз такой религией. Советский социализм – абсолютно аскетическое учение. В СССР не было нищих. Были бедные, но не нищие. А сейчас есть богатые и есть нищие. И нищие объявлены неудачниками.

Советский эксперимент поставлен был на том, что неудачников быть не должно. Все должны быть примерно одинаково обеспечены. Выяснилось, однако, что в какой-то мере это противоречит человеческой природе.

Но в какой именно мере – в этом мы до конца так и не разобрались. Вопрос об основной причине крушения социализма остается открытым.

Какая такая «элита»?

Есть Россия, какой ее видит правящая элита, та элита, которая полагает себя победившей в ходе последней двадцатилетней буржуазной революции.

Мнение этой элиты выражается порой в крайне вульгарном тоне. Как, допустим, мнение спекулянта недвижимостью Сергея Полонского: «Если у человека нет миллиарда долларов, то мне с ним не о чем разговаривать». Или Ксении Собчак, заявившей, что «Россия стала страной генетического отребья».

Для таких людей Россия, конечно, скорее обуза. Их успех – это слияние, сочетание с «благопристойным», как они его называют, миром. Благопристойный мир – это прежде всего комфортный мир Запада.

Это мир хороших отелей, кредитов, фондов. Мир, в котором можно зарабатывать деньги, ничего не производя, за счет продажи и переоценки разного рода ценных бумаг. Производство бумаг на бумагах, обязательств на обязательстве.

Поэтому для этих людей страна, о которой вы говорите с такой болью, страна, где есть какая-то армия, где есть какие-то пенсионеры, какие-то школьники, где есть какой-то Кавказ, где есть какой-то Урал, где есть какая-то Сибирь, – это какая-то странная концептуальная обуза, которую им всегда ставят в вину, когда они приезжают в Лондон, Нью-Йорк или Париж.

Этой страной надо заниматься. Но гораздо выгоднее деньги, которые у тебя на руках, деньги, полученные от виртуальных операций, вложить не в достаточно проблемное развитие Сибири, а, допустим, в Шанхай, Токио и, если получится, если повезет, в Калифорнию, или Флориду, или во что-нибудь подобное.

Поэтому сегодня образ России, имидж России, смысл России – это смысл тех, кто контролирует политические тренды, кто выступает с докладами, подобными, например, докладам ИНСОРа.

Кто, как я слышал, хочет посылать российских курсантов учиться в американские военные училища, закрыв российские военные училища.

Это смысл тех, кто хочет полностью переформатировать, переформулировать Россию, сделав ее частью Запада, Западной Европы, что на протяжении трехсот лет, если не больше, было мечтой правящих элит со времен Голицына, любовника царевны Софьи.

Это был первый человек, который предложил абсолютный западнический тренд русской истории.

С тех пор правящая русская элита всегда была недовольна страной. Страна всегда была какая-то не такая.

Она была слишком православная, она не по греческим правилам крестилась.

Потом не одевалась по голландскому стандарту, потом не говорила на французском языке, потом не говорила на немецком языке.

Потом она недостаточно была индустриализованной. Потом была недостаточно марксистской, потом была недостаточно антисоветской.

Страна всегда не устраивает правящие элиты, к сожалению. Поэтому главная задача страны – это, собственно говоря, обретение, оформление того политического, социального, исторического субъекта, который будет говорить от имени России.

Кто сейчас говорит от имени России? Экспертное сообщество? Ксения Собчак?

Да пусть она на себя наденет хоть пятьсот маек с портретом Путина, когда едет делать интервью к Саакашвили, она от этого не изменится. Она считает русский народ генетическим отребьем.

Мне кажется, что без постулирования политического взгляда, без постулирования политического образа того, каким мы хотим видеть наш народ, наши народы, все эти разговоры о смыслах и о записках, которые можно куда-либо подать, будут напрасны. Это моя личная позиция.

Сознание завсегдатаев ресторана «Царская охота», который является сегодня местом главного креативного действия по отношению к будущему страны, – это сознание людей, желающих жить, как они говорят, «по-человечески».

Зачем тогда мы, зачем тогда вся остальная страна? И в этом главная проблема.

Их представление о мире и о реальности не соответствует вашему представлению о мире и о реальности, моему представлению о мире и о реальности. Мы – абсолютно два разных мира.

Таких же разных, какими были мир петербургской монархии, мир Царского Села 1916 года и, условно говоря, мир русской деревни, посылающей пушечное мясо в галицийские поля. К 1916 году между ними не было практически ничего общего. И этот кризис проявился до конца.

Так и сегодня. У нас, у каждого вменяемого человека нет ничего общего с теми космополитическими обитателями, которые сегодня заказывают и проектируют смыслы так называемой «России», не имеющей с нашей Россией ничего общего.

Мне кажется, что власть сейчас находится на перепутье. Я не абсолютно безнадежно смотрю на ситуацию.

Знаю, что ведется достаточно серьезная борьба, ведется дискуссия о путях России. Этот вектор не определен, он не безусловен.

Во власти есть люди, которые задумываются о будущем страны и связывают свою судьбу и судьбы своих детей, смыслы свои с Россией.

Поэтому борьба идет сейчас не за смыслы России, а за то, чтобы та или иная партия, которая так или иначе связывает себя со страной, одержала победу в этой борьбе.

Альтернатива этому простая – Россия распадается, исчезает. Правящая элита живет и благоденствует, а народ выживает так же, как сегодня выживает народ Средней Азии, наши бывшие советские граждане. Кто хочет посмотреть на будущее России, съездите в Среднюю Азию.

В прошлом году Гульнара Каримова пригласила меня на Неделю моды в Ташкент. В Ташкент, рядом с которым в Андижанской и в Ошской областях вырезали людей, сжигали их живьем.

В том микромире, в котором я присутствовал, был концерт Стинга. Были руководители фирмы Chopard. Был гламур высшего уровня и высшего качества, лились дорогие вина и коньяки.

А потом я был на Алайском базаре, на который приезжают из кишлаков бедные таджики и узбеки, реально находящиеся на грани голода.

Но правящей элите наплевать на свой народ. В этом главная проблема нашего с вами смыслополагания.

 
я не поняла – сказала она
а вокруг дымилась чужая страна
люди говорили на ангельских языках
и песьи головы держали в руках
 
 
я не поняла – и выпила чай
а вокруг сражались о чем-то крича
и звуки диких песен носили ветра
и на горизонте снегом слепила гора
 
 
я не поняла – нахмурила бровь
а вокруг гоняли по кругу любовь
били по бедрам огненной полосой
загоняли голую в чертово колесо
 
 
я не поняла – ногою топ-топ
а вокруг носили раскрашенный гроб
и монахи бились о клетку судьбы
и детей ловили гранитные львы
 
 
в этом мире страшном и слишком простом
слишком странно все что случится потом
слишком дико все то что было до нас
и предельно ясно все то что сейчас
 

РОДИНА

Зачем России Палестина?

Свободная от оккупации, независимая и суверенная Палестина нужна России по нескольким причинам.

Во-первых, потому, что лишение палестинского народа права жить на своей земле – величайшая несправедливость второй половины XX века и Россия просто обязана помочь эту несправедливость исправить.

Почему я утверждаю, что это несправедливость? Потому что никто и никогда не сможет мне объяснить, на каком основании жители других стран и других городов, предки которых в десятках поколений никогда не жили на Святой земле, имеют право там селиться, а люди, знающие на столетия назад места могил своих близких, такого права должны быть лишены.

Пока эта ситуация сохраняется, пока ее поддерживает мировой истеблишмент и вся мировая информационная мощь, никакого мира ни на Ближнем Востоке, ни в других частях света не будет.

И это вторая причина для России приветствовать свободную Палестину. От этого небольшого участка земли вокруг Иерусалима по всему свету расходятся волны войны и конфликта.

В России, связанной с Израилем экономическими, информационными и человеческими отношениями, эти волны создают особый разрушительный резонанс.

Выходцы из СССР, подавляющее большинство которых в дни своего отъезда ненавидело и оплевывало страну социализма (а потом и Россию) как якобы антисемитскую, оправдывают свое пребывание на чужой земле с невиданной яростью и злобой.

Чувствуя несправедливость ситуации, они накаляют чувства злобы и ненависти к палестинцам. А вместе с ними – и ненависть к мусульманам, которых сегодня большинство в палестинском движении сопротивления.

Эта ненависть транслируется в информационное пространство РФ, разделяя и настраивая друг против друга ее граждан, создавая отчуждение неприязни между людьми разных рас и цивилизационных традиций.

Утверждаю, что какая-то часть израильских русскоязычных агентов влияния делает это сознательно. Сатановский, Эскин – они и подобные им разжигают пожар междоусобной, межнациональной и межрелигиозной войны в России сознательно и целеустремленно.

Их задача – усадить нашу страну в израильский окоп, продвинуть тезис “общей судьбы” русских и израильтян, способствовать разрыву связей православного русского мира с миром исламским, среднеазиатским, тюркским и кавказским.

Это отрежет Российскую Федерацию от ее суверенных исторических путей развития, уничтожит как уникальный исторический проект межцивилизационного диалога, сделает полностью зависимой от фашистской, расистской части политического истеблишмента Израиля и его западных хозяев, жаждущих расколоть нашу страну и заполучить ее богатства.

Таким образом, сегодня борьба за независимое государство Палестина – это борьба против фашизма, расовой и этническом сегрегации, против их разрушительных трансляции и переноса на территорию нашей Родины.

Эта борьба ведется и внутри Израиля. Значительная часть еврейского населения страны выступает за равные права с палестинцами, поддерживая создание палестинского государства со столицей в Восточном Иерусалиме.

Но, как правило, эти люди, рупором которых является левая газета «Гаарец» и число которых достигает 35 процентов населения, – иврито-, англо– и арабоязычные. Мы не слышим в России их голоса.

Зато чрезмерно доводятся до сведения нашего общества точки зрения крайне правых, почти фашистских партий типа «Ликуд», «Наш дом – Израиль», которые транслируют в русскоязычное пространство СМИ и представляющие эти партии в РФ организации типа Российского еврейского конгресса.

Поэтому признание Палестины – это и победа внутри Израиля антифашистских сил. Помощь им – тоже миссия России как правопреемницы страны, уничтожившей фашизм в его логове.

И наконец, последнее. Возникновение палестинского государства и его поддержка станет еще одним благим деянием России как государства, мистически связанного с Палестиной и ее древним народом.

В XIX веке русские начинали войны для того, чтобы защитить права палестинцев, ущемлявшиеся Османской империей, а также ее британскими и французскими покровителями.

Русские паломники, идя в Иерусалим ко храму Гроба Господня, находили всегда благожелательный приют у единоверцев-палестинцев (многие из которых со времен Иисуса являются православными) и их мусульманских собратьев.

Огромная часть земель на территории современных Израиля и оккупированной Палестины, особенно вокруг святых мест, принадлежала России.

Сегодня поддержка независимой Палестины – это восстановление статуса сакрального присутствия нашей страны на Святой земле. И только ради этого уже стоит голосовать в ООН за правду, свободу и справедливость.