Текст книги "Сквозь мутное время. Русский взгляд на необходимость сопротивления духу века сего (сборник)"

Почему нам надо договариваться?

Совет Безопасности обсудил возможность сокращения СНВ.

Любое сокращение отнюдь не всегда ведет к миру. Иные сокращения приводят к войне гораздо быстрее, чем гонка вооружений.

Когда сокращаются системы тотального поражения, против которых бесполезно даже рыпаться, то возникает соблазн применять обычные вооружения, которые развиты у США и у России достаточно хорошо и в достаточной степени.

Ядерное оружие, так или иначе, сдерживало мировую войну. И несмотря на то что в локальных конфликтах, во Вьетнаме или в Корее, американцы рассматривали возможность применения ядерного оружия, они его не применили, понимая, что это может привести к необратимым последствиям.

Поэтому сегодня ядерное оружие является оружием, которое можно использовать на поле боя. На поле боя его использовать не будут, потому что просто поля боя не будет уже после пуска первых ракет.

Но вне поля боя все эти ракеты являются фактором политического доминирования, политического присутствия и политического, если угодно, статуса державы.

Поэтому сокращать ядерные вооружения можно только в обмен на конкретные политические предложения другой стороны, а не руководствуясь гуманистическим бредом о том, что все это ядерное оружие несет угрозу миру.

Никакой угрозы миру в его современном состоянии оно не несет. Угроза миру исходит в гораздо большей степени от применения разного рода пушек, самолетов и ракет, начиненных обычной взрывчаткой.

По крайней мере, большинство людей убито именно обычным вооружением.

Большое количество комментаторов считает, что угрозу миру несут уже не Россия и США с их ядерными запасами, а новые ядерные игроки.

Ничуть не меньшее количество комментаторов считает, что по-прежнему угрозу миру несет блок НАТО. А есть еще комментаторы, которые считают, что угрозу миру несет, допустим, Россия.

Конечно, нераспространение ядерного оружия – это важная тема. Тогда давайте отберем это оружие у тех государств, которые его распространяют.

Вот у Израиля ядерное оружие есть, у Пакистана, у Индии. Но почему-то в последнее время все к Ирану с этой темой прицепились.

Все соседи Ирана имеют ядерное оружие, только Иран почему-то не может его иметь. Пакистан имеет, Индия имеет, Израиль имеет, Россия имеет.

Считаю, что все державы, которые или подошли к порогу ядерных вооружений, или уже этот порог перешли, должны созвать международную конференцию, на которой клуб ядерных держав должен быть оформлен и политически, и институционально.

Потому что в этом клубе есть державы, которые говорят: мы тут главные, мы тут паханы, а все остальные должны сидеть и смотреть на нас, ожидая, что мы им скажем делать.

Нам говорят – да, они объективно паханы! Что значит «объективно»? История XX века, особенно его второй половины, показала, что сверхдержавы не могут справиться даже с народами, вооруженными обычным стрелковым оружием.

США не могли справиться с вьетнамским народом, Советский Союз не смог справиться с афганским народом.

В современном мире статусы зависят не только от зубодробительной мощи, которая к этим статусам прилагается. В современном мире ситуация несколько изменялась, хотя мы все еще мыслим категориями колониальной эпохи.

Государства, у которых есть ядерное оружие, у которых есть современные истребители-бомбардировщики, а главное, сила духа, совершенно не понимают, почему им должны указывать какие-то дяденьки из Вашингтона, или из Москвы, или из Лондона.

Считаю, что Тегеран, Исламабад и Дели вполне могут и должны договариваться между собой сами.

Но определенной проблемой здесь является позиция Израиля, который заявляет себя исключительно как сателлита американской мощи на Ближнем Востоке.

Если Израиль осознает себя по-настоящему суверенным государством, которое может существовать и проводить свою политику вне контекста того, какие будут приняты решения в Белом доме, без участия Барака Обамы, как это на наших глазах постоянно происходит, то, может быть, ситуация понемножечку будет меняться.

Но пока есть государства, которые обладают ядерным оружием, при этом иные пытаются спрятаться за спину более могучих государств, мне кажется, это наследие XX века сегодня является уже проблемой.

Новые ядерные игроки должны подтвердить свой официальный статус. Они должны сознаться, раскрыться, раскрыть активы, выложить карты на стол, и после этого с ними можно будет разговаривать.

Тогда и обозначатся державы, которые перешли ядерный порог или которые стоят перед этим ядерным порогом, – Бразилия стоит перед ядерным порогом, Япония стоит перед ядерным порогом.

И после, никого не унижая, не наезжая, не заявляя, что такое-то государство является осью зла, а такое-то государство является светочем мира, свободы и демократии, надо откровенно сказать: если у вас есть ядерное оружие или вы можете этим ядерным оружием обладать, то мы признаем ваш статус технологической державы, и давайте договариваться.

А не собираться в советах безопасности для того, чтобы кому-то угрожать санкциями, наезжать на кого-то – мне кажется, это не метод, он не будет работать.

Он приведет к таким трагическим последствиям, к каким привела блокада Ирака во времена Саддама Хусейна – гибели большого числа мирного населения, к оккупации этой территории войсками Запада или какой-нибудь иной коалиции, или к чему-нибудь в этом роде.

Кто такие «пикейные жилеты ПАСЕ»?

ПАСЕ – что это такое? Надо ли нам это ПАСЕ? ПАСЕ – это просто совещательная площадка, на которой представлены парламенты государств, сотрудничающих с Советом Европы.

Туда приезжают парламентарии, получают бюджетное вспомоществование от своих государств, ездят в Страсбург, пьют Gewurztraminer и Eiswein и спорят друг с другом – исключать им Россию или не исключать.

ПАСЕ не обладает никакими полномочиями и никаким ресурсом на кого-то повлиять, кроме ресурса словоблудия и бумагозаявления.

Говорят, что страны, вступившие в ПАСЕ, берут на себя обязательства по соблюдению прав человека. Ну да, европейские либералы соблюдают права человека!

Мы видели, как они соблюдают права человека, когда воюют с молодежью на улицах Франции. Как они соблюдают права человека в Германии, когда людей за высказывания о Второй мировой войне бросают в тюрьму на пять, на десять лет.

Считаю, что ПАСЕ – это организация изначально лживая. Потому европейский либерализм никаких прав человека не гарантирует и не соблюдает в том объеме, как это подразумевается.

В Америке, при всей критике Америки, права человека защищены в большей степени, чем в этой Европе.

ПАСЕ – организация, которая изначально была задумана для привлечения масс парламентариев из восточных государств, которые своими бесконечными склоками и претензиями влияли бы на политику великих государств Европы. Если, конечно, смогут.

Если ПАСЕ убрать, это никак не повлияет на все остальное. ПАСЕ не приняла ни одной резолюции, которую хоть кто-то мог бы использовать в реальной политике.

Вот ПАСЕ требует, чтобы наказали Россию за то, что она куда-то не пускает каких-то наблюдателей. Да ПАСЕ может все что угодно требовать.

Вот если этого потребует Европарламент, примет резолюцию, это будет серьезный разговор. А ПАСЕ – это просто дискуссионный клуб.

Ездят депутаты из разных парламентов, собираются, разговаривают – зачем? На что это влияет? Какие законодательные резолюции в ПАСЕ были претворены в жизнь?

Ну, давайте и мы превратимся в клуб, где будут такие говоруны в пикейных жилетах, которым очень важно выступать. И эти выступления будут транслироваться, будут создавать информационный и пиар-шум, и пиар-повод.

На абсолютно ничего не значащие выступления будут ссылаться политики как на что-то значимое.

И мы все будем играть в такую странную игру, которая называется «игра с комментариями и со ссылкой на заявления ПАСЕ», ПАСЕ, которая вообще ни на что не влияет.

ПАСЕ создает просто трескотню, которая зачастую и мешает. ПАСЕ обладает только возможностью повышать или понижать децибелы.

Надо трезво относиться к этой организации. Я лично от ПАСЕ не вижу ни пользы в защите прав человека, ни минусов в нарушении прав человека – просто болтовня.

Почему нам так важна республика Науру?

Республика Науру признала независимость Абхазии и Северной Осетии. Тут интересен был даже не сам факт признания со стороны Науру, сколько разные комментарии по этому поводу.

Кто только не издевался над Науру, кто только не высмеивал Науру, как только не называли Науру – и островным государством, и самым маленьким государством!

Кстати, неужели Науру меньше Ватикана по своим размерам? Неужели те, кто называет его самым маленьким государством, не в курсе, что есть государства и поменьше?

Не так давно было какое-то голосование в ООН по какой-то резолюции, где против общего мнения чуть ли не Генассамблеи проголосовали четыре государства – США, Израиль, республика Науру и, кажется, Великобритания.

Так что будем считать, что Россия перетянула из лагеря американских могучих союзников одну из составляющих частей этой четверки. Теперь Науру перешла на нашу сторону – конечно, это удача, победа.

Говорят, Россия за 50 миллионов долларов купила признание Абхазии и Северной Осетии.

А если США перестанет давать деньги Израилю, например, будет ли Израиль лоялен США? Если США перестанет давать деньги Грузии, будет ли Грузия лояльна США?

50 миллионов не очень большая сумма для достижения такого серьезного дипломатического результата. В государственных масштабах это деньги не очень большие.

Финансовый обмен между государствами в ответ на лояльность вполне обычен. Грузия и Израиль полностью зависят от «донорской» помощи, от фактической покупки их лояльности.

Есть и другие государства в мире, которые содержатся более сильными внешними финансовыми партнерами. Вот и Россия помогла государству в обмен на его политическую позицию.

Сегодня Россия всегда и во всем виновата. Что бы она ни делала, ее действия подвергаются сомнению, подвергаются осмеянию.

А если не Науру признает независимость Абхазии и Северной Осетии, а какое-то другое государство, тут же скажут – ну, это российский сателлит, что с ним считаться! Или кто-то еще признает, скажут – кто это такие? Это вообще никто.

Говорят, Россия унизилась, выпрашивая признание независимости кавказских республик. А почему это называется «унижаться»? Почему дипломатическую процедуру называют унижением?

Российская дипломатия добилась серьезных успехов в ситуации угрозы полной политической блокады после этого вынужденного решения – оккупации территории Южной Осетии и политического признания независимости Южной Осетии и Абхазии.

Россия была под угрозой тотальной блокады. Об этом говорили многие, этого желали многие. Поэтому вообще непонятно, почему явный прорыв блокады может интерпретироваться как какие-то подкупы.

Государство обладает правом иметь друзей, союзников. Сильные государства имеют право считать, что какие-либо другие государства находятся в сфере их жизненных интересов.

Россия в этой ситуации должна, просто вынуждена создавать свой альтернативный, условно говоря, контур миропорядка.

Мы должны добиваться, чтобы Абхазия и Южная Осетия стали членами ООН. Потому что это в наших интересах, в интересах нашей страны, чтобы в ООН прибавилось государств, которые являются союзниками России.

Кто посягает на душу Грузии?

Одним из главных общественных институтов власти сегодняшней Грузии является так называемый Институт «свободы», в котором учились практически все сегодняшние саакашвилиевские «птенцы» – члены его политического бомонда.

Это соросовская структура. И этот Институт «свободы» выпустил книгу в Грузии. Книгу, которая в самом мягком переводе на русский называется «Тайная сходка». Тайная сходка – Тайная вечеря, улавливаете аналогию?

В этой книге автор допустил такую мысль: уж лучше бы Богородица сделала аборт, проблем было бы меньше.

И это в Грузии, которую большинство грузин и весь мир православный считают вторым уделом Божией Матери, для которой православие является сутью самосознания.

Хочется опубликовать в России выдержки из нее, чтобы просто понимали, что навязывают православному грузинскому народу.

Необходимо, чтобы не только православные – католики, протестанты, мусульмане России, да и многие другие понимали, о чем идет речь и какие ценности навязывают православной Грузии, обители святой Нины, стране, наполненной бесконечным количеством православных святынь.

Возмущенные люди пришли к университету имени Ильи Чавчавадзе, в стенах которого была презентация этой книги. Пришли православные студенты и устроили демонстрацию протеста.

Их стали обвинять в том, что они противостоят, как выражаются саакашвилиевские пропагандисты, дискуссии о свободе слова, о свободе религии и о свободе выбора.

Эти пропагандисты говорят, что Грузии необходимо преодолеть дискурс православный, что Грузии пора стать либеральной европейской страной и пора принять закон о сексуальных меньшинствах, что без этого Грузия не сможет двигаться вперед.

И после этого Саакашвили заявляет, что он является политическим лидером Кавказа. Пусть он Нальчику, Грозному и Махачкале объяснит, как он хочет проводить гей-парад в Тбилиси, как хочет принять закон о секс-меньшинствах.

И это уже не конфликт между Москвой и Саакашвили. Это попытка изменения цивилизационной, культурной и религиозной сути Грузии.

Что мешает Эстонии и России стать друзьями?

Безусловно, ответ на этот вопрос лежит в плоскости политики.

Считаю, что ни история, ни язык, ни культурные различия не мешают народам иметь хорошие взаимовыгодные отношения. А вот интересы правящих элит этих народов мешают.

Дело в том, что все 90-е годы, несмотря на очень тяжелые отношения с Россией, на нарушение гражданских прав значительной части людей, проживающих на территории Эстонской Республики, никаких конфликтов между криминальной экономической верхушкой России и криминально-политической верхушкой Эстонии не было.

Таллин был местом, через которое в Европу, как через черную дыру, уходили нелегально нефть, нефтепродукты, металлы, цветные металлы и так далее.

И чем хуже были отношения между так называемыми государствами, которые на самом деле являются не чем иным, как вотчинами бюрократий, чем хуже были отношения в информационной плоскости, тем теснее были разного рода гешефты и сговоры между криминально-политическими элитами.

Мы в России знаем эти имена, в том числе депутатов от «Единой России», которые являются здесь владельцами крупной недвижимости.

Напомню, что в связи со скандалом вокруг Бронзового солдата были озвучены многие имена, в том числе российских чиновников, имевших крупный бизнес в Эстонии.

И мы очень хорошо знаем имена тех, кто вкладывался в ухудшение отношений между народами и на этом фоне делал свои крупные финансовые коррупционные сделки.

За время так называемых плохих отношений между Россией и Эстонией нажиты не миллионы, а миллиарды долларов.

Означает ли это, что Эстония и Россия никогда не будут друзьями? Нет, они будут друзьями, когда изменится политическая система и в России, и в Эстонии.

Всегда относился с большой симпатией к эстонскому народу, очень люблю Литву, люблю бывать в Латвии. Моя душа тянулась сюда. Для меня был очень болезненным разрыв, когда нас стали стравливать друг с другом.

Всегда следил за событиями в Прибалтике, в основном из-за того, что мне казалось вопиющим лицемерие европейской бюрократии, которая твердит о демократии и свободе, хотя мы видим, что значительная часть населения лишена политических прав.

Считаю, что это отношение России к своим соотечественникам, местным русскоязычным людям просто омерзительное. Оно для меня является постыдным.

Когда у нас в Общественной палате проходили слушания, я поддержал Константина Федоровича Затулина в его требовании ввести в законе о соотечественниках удостоверение соотечественника.

Но в дискуссии участвовал и представитель МИДа РФ. И он сознательно провалил это дело по каким-то своим бюрократическим интересам.

Считаю, что это просто саботаж и предательство интересов Российской Федерации. Потому что карточка соотечественника, которая могла бы свободно получаться каждым человеком в заявительном порядке, могла бы стать могучим инструментом распространения влияния России, если бы Россия существовала как страна, в которой народ имеет хоть какое-то значение.

Но Россией правит бюрократия, которая наладила полное взаимопонимание с эстонской или с латышской бюрократией, потому что у них общие финансовые интересы. Эта бюрократия не заинтересована в том, чтобы между людьми были хорошие отношения.

И это вопрос не только русских Прибалтики. Хотя я и не большой поклонник советской эпохи, но мы все должны осознать то, что сделали с советским народом в 1991 году, – это была совокупность лжи, предательства, измены, жестокости. Вплоть до применения жестоких кровопролитных технологий.

Распад Советского Союза сопровождался огромной и страшной кровью. И кто это все делал? Понимаю, если бы это был американский десант или оккупационные войска из Китая.

Нет, это были комсомольские, партийные, кагэбэшные работники, которые в одну секунду стали светочами демократии.

На фоне нарушения гражданских прав большого количества людей конкурс в Юрмале и вот эти вот юрмальские фестивали смотрятся особенно постыдно, мерзко и отвратительно.

Меня тошнит при одной мысли, когда я вижу эту разряженную в золото и брюлики сволочь, которая там гуляет.

Мы должны говорить с эстонцами. Говорить не об отношениях русский – эстонец, не о 20-й дивизии СС – это бессмысленно.

Надо говорить о политэкономии, о социологии, о политических задачах, о капитале, о правах человека. Надо создавать политические партии нового типа, в которых бы русские и эстонцы боролись за свои права.

Как перефразировал Маркс, «нация – это ложная сущность». Нацию можно создать, можно придумать.

Для этого нужна история, нужен язык и нужен политический класс – некий круг людей, которые берут на себя право говорить от имени остальных. Часто они берут это право силой, берут политической технологией и так далее.

Чем отличаются интересы русских от интересов эстонцев? Ничем. Нас просто заставили думать, что это разные интересы.

Почему коррупция и произвол главный фактор поддержки терроризма и экстремизма?

На Кавказе сегодня параллельно существуют два общества – так называемых сильных людей, маскирующихся под понятие «государство», и всех остальных, решающих свои социальные, экономические, конфессиональные вопросы кто как может, умеет и понимает.

Такая ситуация – по всей России. Но на Кавказе, с его естественными демократическими традициями народного самоуправления (в неменьшей степени присущими в прошлом и русскому народу, но утраченными им в ходе XX века), обрисованная ситуация приводит к наиболее болезненным и трагическим последствиям.

Сильные люди – это имеющие отношение к триаде бюрократии, силовых структур, так называемых финансовых институтов. Они органично дополняются криминалом, имеющим конструктивные, деловые и плодотворные отношения со всеми тремя головами неоимперского орла.

Сильные люди существуют в пространстве бюджетных инвестиций, силовых операций, номенклатурных комбинаций.

Их власть на местах почему-то считается властью государства. Хотя практика и реалии их деятельности по преимуществу и, как правило, вроде бы подпадает и под УК, и под другие запретительные и карательные законы государства.

Хотя де-факто это давно уже власть кланов, семей, группировок и т. д.

И система отношений подавляющего большинства этих людей строится на связях, которые нельзя уже называть просто коррупцией – это просто такая система управления, которая принципиально исключает любые формы демократического развития общества как угрожающие внутренним процессам финансового и человеческого обмена в этой среде.

Не все из этих «сильных людей» хотят находиться в такой позиции по отношению к обществу, к людям – это зачастую противоречит их моральным и этическим позициям. Но они вынуждены поддерживать правила игры, иначе их творческая энергия и этическая позиция неизбежно приведут их к конфликту со средой власти, то есть с триадой (бюрократия, силовики, финансисты), вкупе с криминалом, в рамках которой они вынуждены жить и работать.

А это, и таких примеров немало, может привести и к трагическому исходу – убийство, избиение, посадка в тюрьму по инспирируемым в рамках сговора, порой клеветническим обвинениям оппонента и конкурента в некоторых регионах стали трагической и не расследуемой никакими органами внутренних дел практикой экономической и политической жизни.

Все остальные – это люди, налаживающие свою жизнь зачастую не благодаря, но вопреки так называемым органам госвласти (триады с криминалом).

Конечно, в разных регионах Кавказа по-разному…

Но в целом развитие общества во всех его сегментах (экономика, культура, институты самоуправления) прямо враждебно сложившейся во многих регионах системе не власти, но ВЛАСТВОВАНИЯ, господства «сильных людей».

Невозможность для существенных групп населения нормальной реализации аспектов развития (экономического, социального, культурного, конфессионального, политического) в рамках декларируемого правового и конституционного поля приводит не просто к неверию в эффективность институтов власти, но и к их прямому отрицанию, в лучшем случае презрительному игнорированию.

Люди ищут альтернативу социальным и политическим схемам, дискредитированным коррумпированной властью триады и криминала.

Тут и возникают альтернативные схемы социальной самоорганизации – этнические или религиозные.

С этой точки зрения, считаю, нет разницы между попытками самоорганизации жизни в казачьих станицах или горских джамаатах.

Разница в том, что казачья верхушка, как правило, связана с властью на местах через наделение ее землей как якобы лидеров казачьих обществ, – земля потом сдается в субаренду, в обход интересов станичников заезжим инвесторам, что приводит часто к межэтническим конфликтам.

Фактически казачья верхушка, действующая на основании актов о реабилитации казачества, превращается в своего рода землевладельцев-капиталистов, торгующих землей за спиной и от имени казачества. То есть в составляющую часть «сильных людей» Кавказа.

Горские джамааты в большей мере оппонируют коррумпированным элементам во власти, поскольку их лидеры, в отличие от «атаманов», нелегитимны в глазах власти («сильных людей»).

Такая ситуация предоставляет большие возможности радикалам и террористам всех мастей и национальностей.

Способы мобилизации – самые разные от религиозного джихадизма (в исламском сегменте) до радикального национализма (в русском сегменте).

И рассматривать успех проповеди апологетов терроризма только в идеологическом, дискурсивном срезе (не те книги читают, не тех проповедников слушают) – не только неверно, но и опасно.

Возьмем трагический пример горного Дагестана.

Унцукульский район – села Гимры и Балахани, выходцы из которых печально известны по хронике террористической деятельности.

Чудовищны злодеяния некоторых членов террористического подполья.

Казалось бы, радикальная идеология проникла в эти села – что еще объяснять?

Но разобраться стоит. Энергетический каскад привел к затоплению садов, выращивавшихся столетиями. Эти сады были главным источником дохода, и немалого, жителей окрестных сел.

Компенсация была получена разовая, с затяжками, с унижениями и ни в коей мере не компенсировала потери людьми привычного дохода и связанного с ним социального статуса.

Плюс Гимринский тоннель, который стал символом коррупционного строительства и распила, как, впрочем, и весь Автодор Дагестана.

По словам гимринцев и балаханинцев, добиться справедливости ни у местных, ни у федеральных властей они не могли.

И это все было на фоне стремительного и открытого для лицезрения всех слоев дагестанского общества обогащения узкого слоя дагестанских элит, причастных к триаде и криминалу.

Годовые КТО, обстрелы лесов, поджог лесов вокруг Балахани, о котором сейчас сообщают из Дагестана, не только не решают ситуацию, а усугубляют ее.

Социальная апатия, резкое падение уровня жизни и неверие в законное решение социально-экономических проблем, безусловно, способствуют усилению влияния террористов.

Хотя уверен, что сочетание модернизации (строительства каскада ГЭС и затопления плодородных земель) и нормальных плановых мер по созданию новых форм деятельности для населения, частичного переселения (возможного) людей резко снизило бы социальное и политическое напряжение.

При нынешней системе управления, при наличии двух обществ это практически невозможно.

Одна надежда на федеральный центр.

Но напомню ситуацию с Кара-махи, известным «ваххабитским» центром в конце 90-х. Их лидеры не желали иметь дело с местной дагестанской властью, отказывая ей в порядочности, но буквально умоляли о том, чтобы федеральный центр обратил на них внимание.

Итогом был приезд Степашина и безусловное снятие им ситуации напряжения. К сожалению, вторжение бандитов в Дагестан с территории Чечни привело к иному развитию событий – кровавой и неспровоцированной исламскими джамаатами зачистке сел Кадарской зоны, последствия чего мы пожинаем до сих пор…

И так повсеместно: где ни начнешь исследовать корни терроризма, там везде, помимо эха Чеченской войны, присутствия радикальных форм религиозной или национальной проповеди, – несправедливый отъем земель, разорение бюрократией богатых колхозных или совхозных (в прошлом) хозяйств, выкачивание денег из населения с помощью финансовых пирамид и террористическое господство криминальных структур, сливающихся в глазах народа с силовиками.

Как преодолеть этот трагический раскол?

Здесь инициатива должна, безусловно, исходить от федеральной власти.

Еще раз скажу то, что говорил всегда, – главным союзником полномочного представителя президента РФ, да и самого президента, на Кавказе является не слой правителей разного уровня, шантажирующий власть, а народ, пытающийся создавать собственные параллельные структуры управления, старающийся жить не «по закону» (который никем не соблюдается, но служит предлогом для рейдерских или репрессивных действий), а «по совести» – по согласию на основе групповой, религиозной или этнической этики, проверенной веками.

Этот народ пока еще имеет значительный ресурс доверия к федеральной власти.

Журналисты Кавказа сообщают нам об этом постоянно. Но их убивают и будут продолжать убивать. Профессия журналиста на Кавказе – одна из самых опасных.

Считаю, что именно федеральная власть должна взять под свою защиту даже критикующих ее, оппозиционных, неприятных ей журналистов. Они – союзники тех, кто хочет утверждения норм демократии, справедливости, свободы, вроде бы прописанных в Конституции, но не слышимых и не видимых на Кавказе.

Таким образом, хочу поддержать полпреда президента: главным фактором победы над сложившейся системой является союз федеральной власти и институтов гражданского общества – как традиционных, так и привнесенных извне, во всех территориях Кавказа.

Еще раз призываю к созыву под эгидой полпреда Кавказского гражданского форума, в котором приняли бы участие в том числе и оппозиционные местным криминализованным органам власти, но желающие жить в конституционном, правовом и гражданском поле РФ, а потому союзные президенту и его представителю политические, общественные, национальные и религиозные движения и организации Кавказа.