Текст книги "Белый лебедь на черной реке. Мифы финно-угорских народов"

Пера-богатырь

На берегу реки Лупьи жили три брата – Антипа, Мизя и Пера. Антипа поступил на военную службу, Мизя стал хлебопашцем, а Пера стал промышлять охотой. Небывалая сила была у Перы. Сотни верст обегáл он за день в поисках зверя, как-то вытащил на дорогу воз, груженный крупными бревнами. Испугалась хозяйка воза, что не накормит такого богатыря, а Пера ей и говорит:

– Ты свари мне в котле моху, мне и довольно будет.

Стали смеяться работники, глядя, как Пера ест мох. Ничего не ответил им богатырь, только грозно сдвинулись его брови. А утром видит хозяин, что нет его бревен на месте; стали искать и нашли их в сарае у того работника, который первым стал над Перой насмехаться. Поспешили мужики к Пере, а он за столом спокойно сидит, завтракает. Увидел Пера их вытянувшиеся лица с разинутыми ртами и расхохотался так, что посуда зазвенела. Попросили прощения мужики, и простил их Пера, не помня зла.

Пошел Пера воевать с ордой. А у ордынцев было раскаленное железное колесо. Сидел внутри человек и катил колесо на врага; никто остановить его не мог. Узнал об этом Пера, обмотал руки тряпицами и бросился навстречу колесу. Прыгнул внутрь колеса, опрокинул его наземь и разорвал на части. За это князь даровал ему жалованную грамоту на право охотиться во всех его владениях.

Повстречал однажды Пера на охоте лешего Вэрсу. Стал Вэрса ему пенять: как он, такой-сякой, смеет в его лесу зверя бить! Показал Пера лешему грамоту, но лишь презрительно отмахнулся от листа пергамента лесной хозяин. Предложил он Пере померяться силами. Привязали они палку к березе, ухватились за концы ремня. Дернул леший, и затрещала береза.

– Что трещит? – спросил леший.

– Твой хребет! – отвечал Пера.

Испугался тут Вэрса, разрешил Пере охотиться в его лесу. Но в душе леший не смирился с поражением. Перед тем, как легли они спать, стал выпытывать Вэрса у Перы, что убьет его: меч или топор?

– Это мне нипочем, – отвечал богатырь, сразу смекнувший, к чему эти расспросы. – А убить меня может лишь копье с серебряным наконечником.

Обрадовался леший, ведь у него было именно такое копье. Ночью он раскалил копье на огне и вонзил его в Перу, спавшего накрывшись плащом. Раздался глухой стук, точно ударили обо что-то твердое: Пера ведь загодя вырвал из земли березу и положил ее вместо себя под плащом. Второй раз ударил леший копьем и третий; вдруг ему в спину вонзилась стрела. Закричал Вэрса и пустился наутек, а за ним Пера, поливает его градом стрел. С той поры обходил леший Перу за версту, лишь заслышав в лесной тишине его могучую поступь.

Однажды шел Пера по лесу и вдруг остановился как вкопанный: перед ним стояла прекрасная девушка, а от нее во все стороны лучился мягкий радужный свет.

– Ты кто? – выдохнул пораженный Пера.

– Я Зарань, дочь бога Ена, – улыбаясь, ответила девушка. – А как твое имя?

Назвал себя Пера, а после спросил, что делает дочь бога в этой глуши.

– Да так, скучно стало, – смущенно улыбнулась Зарань. – Захотелось на вас, людей, поглядеть.

Стала Зарань женой Перы. Не смирился бог Ен с тем, что его дочь стала женой охотника, стал он уговаривать Зарань вернуться на небо. Когда же это не помогло, начал бог насылать на чету разные бедствия: то жару, то ливень, то непроглядный мрак. Но все вытерпели, все перенесли вместе Пера и Зарань, и понял бог Ен, что велика их любовь, и перестал пытаться разлучить дочь с мужем. От детей Перы и Зарань произошли коми-пермяки.

Не один только лес свой знал Пера, все Прикамье он исходил свой на лыжах, изъездил на нартах, исплавал на лодке. Ловил рыбу шелковой сетью, гордился княжеской грамотой, делился добычей со слабыми.

Дожив до ста двадцати лет, Пера ушел в парму Мэдгорт вместе со своим братом Мизей; там они превратились в камень.

Удмуртские мифы

Сотворение человека

Инмар создал человека из земли и отправился на небо за душой, поручив собаке охранять человека в свое отсутствие: ведь Инмар знал, что шайтан завидует каждому его творению и не упустит возможности уничтожить или испортить его. Так и случилось. Не успел Инмар подняться на небо, как подкравшийся незаметно шайтан яростно набросился на безжизненное пока изваяние, стремясь обратить его в прах, из которого оно только что вышло. Громко залаяла собака и отогнала шайтана. Тогда шайтан сменил тактику: ласковыми речами стал он упрашивать собаку позволить ему подойти к человеку хотя бы на такое расстояние, чтобы он мог плюнуть на него. Но собака оставалась верна приказу своего хозяина, Инмара. Тогда шайтан навел на землю страшный холод. Продрогшая до костей собака наконец согласилась подпустить его к человеку в обмен на теплую шубу, которую ей предложил шайтан. Тот оплевал человека своей ядовитой несмываемой слюной, поэтому возвратившийся Инмар вывернул свое творение наизанку. Слюна шайтана оказалась внутри человека, оттого из него время от времени выходят нечистоты. Собака же навеки приобрела теплую мохнатую шубу.

Кылдысин – бог хлебных колосьев

Прежде бог Кылдысин жил на земле, среди людей, и был с виду обычным седовласым стариком, только очень высокого роста. Одевался он в такую же белую одежду, что и все люди в то время. Кылдысин любил прогуливаться по полям. С доброй, благосклонной улыбкой наблюдал он, как работают на полях люди, и сердце его радовалось оттого, что мир устроен так хорошо. Кылдысин тщательно следил, чтобы ни один колосок не погиб прежде, чем падет под серпом жнеца. Стараниями заботливого бога земля давала богатые урожаи, и жизнь людей была радостной и беззаботной. Но по мере того, как у людей умножалось богатство, между ними стали возникать споры за землю, и их жадность приводила к тому, что межи между наделами становились все ýже и ýже. Теперь Кылдысин уже не мог, как прежде, беспечно гулять между полями: и шагу не мог он ступить, чтобы не примять какой-нибудь колосок. Когда души людей стали темными, то и белые одежды свои они сменили на окрашенные сине-фиолетовой краской – бусырем. Отвратил Кылдысин от людей свой взор и вознесся на небо. С тех пор перестала земля быть такой плодородной, как прежде, а из жизни людей исчезли радость и довольство.

Стали люди просить Кылдысина вернуться, приносили ему богатые жертвы. Долго не отвечал разгневанный бог на их молитвы; наконец смягчили моления его сердце.

– Я могу предстать перед вами на краткое время, – ответил бог, – но теперь, когда вы так далеки от меня, лицезрение моей божественной мощи может вас погубить.

– А ты явись к нам не в своем настоящем облике, – ответили люди, – а в образе какого-нибудь зверя или птицы.

«Так нам будет легче поймать тебя и заставить служить нам», – про себя добавили люди, заговорщически перемигнувшись друг с другом.

Едва они произнесли эти слова, как увидели красивую белку, скачущую по веткам ели. Вскинули охотники луки и подстрелили белку. Но не успело тельце зверька коснуться земли, как из беличьей шкурки выпорхнул рябчик и устремился в небо. И его убили жестокие люди, а потом пронзили стрелами и тетерева, в которого превратился подстреленный рябчик. Упало тело тетерева в реку и стало окунем, который, взмахнув хвостом, скрылся от коварных, недостойных людей то ли в водных глубинах, то ли возвратившись на небо.

Квазь и благочестивый крестьянин

Жил в одной удмуртской деревне крестьянин. Был он очень набожен: часто совершал моления и приносил богам обильные жертвы. За это боги благоволили к нему, особенную же милость оказывал ему бог Квазь.

Как-то выдалось жаркое лето, и наступила засуха. Решил крестьянин попросить Квазя, чтобы он послал немного дождя. Пошел мужик в священную рощу и там, принеся в жертву утку и гуся, вознес Квазю свою молитву. Ночью Квазь явился ему во сне и сказал, что его просьба будет исполнена. На следующий день пошел дождь. Но он оросил лишь надел, который у крестьянина был в деревне, а о дальних угодьях Квазь позабыл. Поэтому следующей ночью он снова явился крестьянину, чтобы спросить, какие из этих земель его.

Вышел крестьянин утром на свое поле. Видит: густо полита земля водой, а участки его родственников по-прежнему трескаются от засухи. Жалко стало крестьянину родичей, и решил он попросить Квазя послать дождь и на их наделы. И эту просьбу выполнил добрый бог. Но видел мужик, что от засухи все еще страдают остальные его односельчане. Не посмел он докучать Квазю просьбой о чужих людях, пошел на хитрость: сказал, что с участками вышла ошибка, и, чтобы избежать путаницы, лучше полить дождем угодья, принадлежащие всей деревне.

Не разгневался Квазь на крестьянина за этот невинный обман: ему понравилось, что мужик сострадает своим соседям. Щедро полил благодетельный бог дождем поля всех жителей этой деревни. Так благодаря доброте и набожности одного крестьянина вся деревня был спасена от голода.

Откуда на Луне пятна

У одного мужика умерла жена, оставив ему дочку. Он женился во второй раз. Невзлюбила новая жена мужика свою падчерицу, изнуряла ее работой и постоянно бранила. Вскоре мужик умер, и жизнь девушки стала совсем невыносимой. Никому из людей не смела она жаловаться на свои страдания, только в лунные ночи украдкой она выходила из дома и поверяла Луне свое горе.

Между тем мачеха девушки задумала и вовсе сжить ее со свету. В рождественскую ночь она послала ее на пруд за водой, надеясь, что злые духи вожо убьют ее по дороге. Глотая слезы, шла девушка по глубокому снегу с коромыслом на плече; подняв озябшее лицо ввысь, она, как обычно, сетовала Луне на свою горькую судьбу. Вдруг от Луны к девушке протянулись лучи, подхватили ее и унесли далеко от земли на сияющее серебряным блеском светило. С тех пор на Луне, если приглядеться, можно различить девичью фигуру с ведрами на коромысле, которое она несет на плече.

Венгерские мифы

Сотворение мира

Из скорлупы яйца возникло священное вечное море. Его волны вздымались с шипением пены в бесконечном мировом просторе. Земли еще не существовало, но в своем золотом доме, в недосягаемой выси небес, сидел на золотом троне Небесный отец Иштен. Он, бог вечности, имеет вид седовласого и седобородого старца. Его черное одеяние сверкает тысячами звезд. Рядом с ним сидит его супруга, Великая Небесная мать Иштенанья. Она в белоснежных одеждах, на которых, как и на одежде ее мужа, горит и переливается блеском бесчисленное множество звезд. Она – начало всякого творения: из нее Небесный отец, как гончар из глины, творит мир и все, что его наполняет. Эта великая небесная чета существовала извечно и будет существовать всегда.

Перед ликом своих небесных родителей сидит их прекрасный сын, солнечный бог Мадьяр. Вместо волос у него золотые лучи.

– О отец! – вопрошает он, и в его звучном голосе слышится благородное нетерпение. – Не пришла ли пора сотворить мир смертных?

Опустил голову Небесный отец и воззрел на протяжно шумящее вечное море. Его волны вздымались, как скалы, и шипели на них кипучие венцы пены. Молчал великий Иштен, размышляя над вопросом сына. Наконец он поднял голову и произнес:

– Возлюбленный сын мой! Моя златовласая отрасль! Давай создадим мир для смертных, чтобы было им место для жизни. И да будут они сынами твоими!

– Как же мы создадим такой мир, дорогой мой отец? – с сомнением в голосе молвил Мадьяр.

– В глубинах вечного моря почиют спящие семена, покоятся спящие глаза88
  Слово sem в венгерском языке имеет два значения – «глаз» и «маленькое семя».


[Закрыть]. Принеси их из голубых глубин, и мы создадим из них мир.

Принял сын Небесного отца облик золотой птицы, обернулся золотой божественной уткой, полетел к бесконечному морю и нырнул в его голубые глубины. Но дыхания его не хватило, чтобы достичь дна, и он был вынужден вынырнуть на поверхность, так и не найдя семена. Долгое время качался Мадьяр в образе утки на волнах, набираясь сил перед новой попыткой. Наконец, глубоко вдохнув, он нырнул опять, погрузился, божественный ныряльщик, во тьму пучины. Пузырьки от его дыхания, достигая поверхности моря, превращались в жемчужины.

На этот раз его клюв уткнулся в песок на дне моря. Набрав горсть песка, он стрелою взмыл на поверхность. Песчинки, которые Мадьяр взял с ложа моря, и были почиющими семенами, покоящимися глазами, о которых говорил ему Небесный отец. Глаза открылись, и из них выросли живые существа.

Как устроен мир

Мир делится на три части: Верхний мир, в котором обитают боги, Средний мир, отданный во владение человеку, и Подземный мир, которым правит злой и жестокий Эрдёг; там живут и терпят страдания души умерших дурных людей. В центре мира стоит Древо жизни, охватывая все три его части: крона древа уходит в Верхний мир, и небо установлено на нее, как шатер, а звезды – это отверстия в нем; Средний мир покоится на стволе древа, а его корни прорастают в Подземный мир. На ветвях Древа жизни растут золотые яблоки. Где-то в них находится и жилище хозяйки ветра Сел-ани; когда ветви колышутся, поднимается ветер.

Помимо Иштена, Иштенаньи, Солнца и Луны, в число богов входит Хадур, бог войны. Средний мир тоже населен чудесными существами: кроме матери ветра Сел-ани, это и король ветра Селикирай, и дракон Шаркань, и таинственный Лидерц, и эльфы маноки, и хитрые карлики тёрпеки, и великаны ориасоки, и прекрасные юные феи – тюндереки.

Чудесная птица Турул

У Адьека, потомка Аттилы, была жена по имени Эмесе. Однажды во сне она увидела птицу Турул: из тела чудесного создания начал бить хрустальный источник, который, теча на запад, превращался в могучую реку. После этого Эмесе родила Алмоша, который, в свою очередь, стал отцом могучего правителя Арпада. Завоевав земли нынешней Венгрии, Арпад возвратил своему народу наследие великого Аттилы.

Происхождение венгерского народа

Когда бог смешал языки, великан Менрот переселился в Персию, и там супруга Энет родила ему двух сыновей, Хунора и Мадьяра (или Могора). От них произошел народ гунны, который также называют мадьярами. У Менрота были дети и от других женщин, но лишь Хунор и Мадьяр, как первенцы, получили право жить в отдельных шатрах.

Однажды Хунор и Мадьяр охотились в болотах на побережье Меотиды99
  М е о т и д а – греческое название Азовского моря.


[Закрыть]. Увидев красивую олениху, братья пустились за ней в погоню, но поймать так и не смогли. Понурые, возвращались они обратно. Вдруг Хунор наклонился и, зачерпнув горсть мягкой болотистой почвы, поросшей сочной густой травой, поднес ее к лицу и внимательно разглядел. На его губах появилась торжествующая улыбка.

– Смотри-ка, Мадьяр, – сказал он брату, – какая плодородная земля! Лучшего пастбища, чем это, для наших табунов не найти.

Вернувшись домой, Хунор и Мадьяр испросили у отца разрешение поселиться в болотах Меотиды. Выбор их был удачен. Место было не только богато пастбищами, но и хорошо защищено: со всех сторон море, только узкий брод соединяет его с большой землей. Пять лет прожили здесь Хунор и Мадьяр. На шестой год они, встретив в безлюдном месте беззащитных женщин и детей, увели их с собой. Среди женщин были две дочери аланского князя Дулы. Хунор и Мадьяр женились на них. От этих союзов ведут происхождение гунны.

Хантыйские мифы

Сотворение мира и человека

Изначально не было ни земли, ни воды, только бог Нум-Торум жил в своем золотом доме, висевшем в воздушном пространстве. Однажды, когда Нум-Торум сидел за столом и предавался размышлениям, откуда-то сверху на стол упала капля. Скатившись на пол, она превратилась в младенца – женщину Еви. Нум-Торум взял ее в жены, и у них появился сын. Как-то мальчик гулял по доске, перекинутой от двери дома через воздушное пространстве – лишь по ней и ходила семья Нум-Торума, когда покидала свой дом; вдруг сверху спустилась бумага и прилипла к правой руке ребенка. Поднявшись вверх, лист бумаги увлек за собой и мальчика, и сын Нум-Торума оказался у деда. Тот стал расспрашивать внука о том, как ему живется, а прощаясь, дал ему горсть земли вместе с той бумагой, которая подняла его кверху, и велел сбросить землю вниз с доски, что вела к двери дома.

Вернувшись домой, сын Торума сделал все так, как велел ему дед. Встречу с дедом он скрыл от родителей, сказав, что играл на доске. На следующий день дед пришел к ним в гости. После застолья он привлек к себе внука, погладил по голове и спросил:

– Как по-твоему, кто из них выше – отец или сын?

Мальчик сказал, что отец. Довольная улыбка осветила лицо старого бога, но родители мальчика сразу вскипели.

– Да что он знает, малыш такой! Бог-то ведь один, – в запальчивости бросил Нум-Торум.

– Он хоть и мал, да ума у него побольше, чем у вас вместе взятых, – веским словом поддержал внука дед и отправился к себе домой.

На другой день мальчик, как обычно, пошел играть на доску; глянул вниз и впервые увидел там землю. Была она голой, безлесной. Интересно стало мальчишке, стал просить он родителей отпустить его посмотреть на диво. Посадили его в золотую люльку и по веревке спустили вниз. Когда мальчик спустил ногу из люльки, то нога погрузилась в вязкую жижу, ибо земля была жидкая. Подергал мальчуган за веревку, и отец его поднял обратно. Не поверили родители ребенку, захотели убедиться сами. На следующий день мать спустилась вместе с сыном, встала в жидкое болото и утонула. Плача, мальчик поднялся домой и рассказал обо всем отцу.

– Ну что ж, умерла так умерла; все мы этой участи не минуем, – стал утешать его Нум-Торум.

Но тут из соседней комнаты, весело смеясь, появилась мать.

– Как прекрасна земля! – восторженно восклицала она, кружась по комнате в танце. – Скоро вырастут на ней деревья и трава, а потом появятся люди. И нечего плакать, глупыш: умирать будут все, и по всем будут горько плакать их дети.

На следующий день мальчика снова спустили на землю. Теперь она отвердела, и сын Нум-Торума резво побежал по ней. Набегавшись, он сел играть с землей и вылепил из нее двух людей – мужчину и женщину. Забавляясь, он дунул на смешные фигурки, и они ожили. Чтобы люди могли питаться, Нум-Торум создал морошку и бруснику, а прощаясь, предостерег людей:

– Скоро придет Куль и станет вас соблазнять. Не верьте ничему из того, что он скажет. Когда я вернуть, то поведаю вам правду.

Сказал так Нум-Торум и ушел. Как он и говорил, вскоре к людям пришел Куль и, увидев, как они едят морошку и бруснику, презрительно скривил губы:

– Нум-Торум велел вам это есть? Что за дрянь! От нее сыт не будешь. Вот черемуха – это другое дело: съешь горсть, и голода как не бывало.

С этими словами Куль протянул черемуху людям. С недоверием посмотрели они на незнакомую ягоду, но, поддавшись уговорам, нехотя съели по горсточке и сразу почувствовали себя сытыми. Теперь люди на морошку и бруснику и глядеть не хотели, питались только черемухой. Пришел Нум-Торум и, увидев, что люди послушались Куля, в гневе их умертвил. Потом Нум-Торум на них дунул, и они снова стали живыми.

– Смотрите же, – наставительно сказал им Нум-Торум, – я ваш бог, властный в жизни вашей и в смерти, только мне вы должны повиноваться. Не слушайте больше Куля, ешьте то, что я вам заповедал.

Все же Нум-Торум позаботился, чтобы у людей была и пища попитательнее и повкуснее: он создал им зайца и разрешил есть малину. А после ухода бога к людям снова пожаловал Куль.

– Чем есть эту дурацкую малину, возьмите лучше кедровых орехов. Уж они-то утолят ваш голод!

И снова люди позволили Кулю себя соблазнить. А когда они поели кедровых орехов, то увидели, что они нагие застеснялись друг друга. А когда стыд у них прошел, их охватило плотское желание и, обнявшись, они повалились в траву.

Пришел Нум-Торум. Поглядел направо, поглядел налево – нигде не видно людей. Тогда бог окликнул их. Еле слышный ответ прозвучал из высокой травы. Подошел Нум-Торум и все понял.

– Все-таки вы не послушались меня, – грустно молвил он. – Так оставайтесь же навеки на земле. Раз вы теперь знаете, что вы нагие, я создал для вас оленей, овец и прочую живность; их кожа пойдет вам на одежду.

Но огня им не дал Нум-Торум и ушел обратно на небо, предоставив людям есть сырое мясо. Скоро род людской расплодился так, что им стало тесно на земле, и между ними начались войны. Чтобы охладить их злобу, Нум-Торум послал на землю зиму. Но увидев, как много людей умирает от холода, он понял, что с этим надо что-то делать. Долго размышлял Нум-Торум, ходя по земле; в задумчивости он присел на камень и, взяв в руку камешек, рассеянно ударил им о большой камень. Валун раскололся, и из него вышла женщина-огонь. А еще от камня проложилась дорога – куда она вела, неизвестно, а также какая-то часть лодки – то ли нос, то ли корма, этого тоже никто не знает. Заинтересованный своим открытием, Нум-Торум стал ударять камни друг о друга и высек огонь. Срубил Нум-Торум дерево, наколол дров и развел огонь. Довольный, он позвал людей, чтобы те могли отогреться у огня.

Затем Нум-Торум изобрел для людей котел, перевесы для ловли птиц и неводы для рыбалки. Снабдив, таким образом, их всем необходимым для жизни, Нум-Торум попрощался с ними навсегда и с чувством выполненного долга удалился в свой дом на небе. Но бога разбирало любопытство, как живут без него люди. Глянул он на землю и видит, что окончательно соблазнил их Куль и размножаются они без числа. Позвал Нум-Торум к себе Куля и ограничил его притязания: с тех пор, по воле Нум-Торума, лишь половина людей стала законной добычей Куля, а вторую половину бог оставил себе.