Текст книги "Зверюшки. Фантастический роман"

3

Утро после столь ужасно закончившегося торжества выдалось пасмурным, и бледное солнце едва осветило высокие грязно-желтые башни герцогского дворца. Сам дворец, представляющий собою ровный квадрат с высоченными стенами, по углам которого расположились четыре островерхие башенки, казался совершенно неприступным для любого врага. На верхушке каждой башни, смотрящей грозными бойницами в разные стороны света, развевался трехзубый флаг с изображением оскаленной собачьей морды на фоне оранжевой Луны. По положению этих флагов горожане всегда знали точное направление верхового ветра, заведующего погодой – это было понадежнее, чем слюнявить шерсть на лапе! Единственный вход во дворец закрывался толстенной бронзовой дверью, а по крыше днем и ночью расхаживал отряд вооруженных до зубов догов-охранников, и каждый метр неба и прилегающей земли был пристрелян лучшими арбалетчиками рода. Кроме того, на крыше располагалась огромная подзорная труба на специальном лафете, линзы для которой, конечно же, сделали совы в обмен на золото, медь и железо. Дежурный офицер всегда имел возможность наблюдать за городом, докладывая во дворец обо всех пожарах, стычках и прочих неурядицах.

Каков же был ужас Фарлая, когда днем чужестранцы запросто посадили свой летающий корабль прямо на крышу главной цитадели столицы!..

Они спустились вниз, молча забрали трупы своих товарищей и сразу же, не вступая в контакт с властителями, взмыли в небо, породив неописуемую панику среди гуляющих в центре горожан и дворцовой стражи. Несколько вахгардов попытались зачем-то, наверное, со страху, атаковать улетающего монстра, осыпав его градом арбалетных стрел… Однако чужаки не приняли вызова, еще более озадачив псов. Непонятное их поведение, а главное – колдовская машина! – вызвали бурю пересудов среди простых граждан и крайне насторожили военачальников.

Через час громадный Барбодос превратился в тревожный муравейник. Все ожидали, что вот-вот громы и молнии с Диких Земель обрушатся на провинившийся город, стая огромных воздушных кораблей исторгнет из себя сонмища чужаков, которые сотрут голубым огнем с лица Зверинска всех псов… а, может быть, и все живое…

Грегор был вынужден созвать экстренное Собрание, на котором чуть не долаялись до того, чтобы отправить послов к кошакам. Однако наиболее радикально настроенная часть не дала своего согласия на этот позорный шаг. Боевые части, переброшенные под гору Аман-Тура для массированного нападения на Кошендрию, решили срочно вернуть назад, и в Далмаган уже несся ловкий нарочный… Сейчас как воздух нужна была армия!

Все основные решения были приняты, но главный вопрос – что же произошло во время пирушки, и кто тому виной? – черным вороном витал во дворце и не давал покоя никому из сидящих в зале. Уже и солнце скатилось за горизонт, а не нашедшие истины псы продолжали разбирательства:

– …какие, к червям, окорока?! Уже ясно, что дело в пиве! – рычал охрипший от дебатов советник. – Я следил за бледномордыми. Они ничего не ели до того, как принялись опустошать кружку за кружкой, наливая прямо из бочек!

– Мы тоже пили! Почему же отравлены оказались только чужестранцы? – в волнении спросил Палиндор, который все еще не мог оправиться от происшедшего.

– Думаю, яд был подложен с таким расчетом, чтобы убить только их. Мы разные не только по размеру, но и по строению важных органов и восприятию веществ. Возможно, что хорошо нам, то чужим – отрава. Вспомните, ведь чужаки сами ни разу не ели сухую пищу, которую предлагали нам! – напомнил Хава.

– Точно, не ели… – зашумел зал.

– Верно Тамир говорит!

– Но кому нужно было убивать чужестранцев, с которыми мы уже подписали все необходимые бумаги? – прищурился доберман Бартон Райк, оскалив грозные клыки. – А, господа? – старый граф обвел всех тяжелым взглядом.

– Может быть, это на лапу тем, кто предложил послать парламентеров к кошакам?

– Баклаю?..

– Да! Вспомните, он всегда был против присутствия дикоземельцев. Похоже, без него тут не обошлось.

– Кстати, а где он сам?..

– Сослался на нездоровье и уехал домой.

Собрание зашумело. Все знали, что бочки с пивом конвоировали с завода солдаты эрделя.

– Надо доставить его сюда, пусть отчитается! – вопили благородные псы.

– Уж не подозреваете ли вы Баклая, самого преданного нашему делу и грамотного военачальника, которого я знаю? – с неудовольствием прорычал Урс, встав с кресла. Миролюбивый, несмотря на грозную кличку, дратхаар Урс Зверобой, еле видел из-за свисающей на глаза шерсти, и Андор Плешивый не преминул подколоть собрата:

– Ты, Урс, уже окончательно ослеп и не видишь, что творится вокруг. Мой совет: состриги шерсть на морде, чтобы увидеть, чем живет мир на самом деле!

Гладкомордые дружно засмеялись. Давняя, тихо тлеющая неприязнь «гладких» и «лохматых» готова была вспыхнуть с новой силой.

– Скармух уже давно метит на пост Председателя! Нечего его отмазывать! – крикнул кто-то с заднего ряда. Кажется, это был Мока Дуган. На вид он казался совсем гладким, но все знали, что его постоянно стрижет жена.

– Вы лучше спросите у Палиндора, чьих лап тут дело! – ответно зарычали с передка. – Это на его заводе варили пиво!

– Я исключаю саму возможность… – гневно начал было Валтух, но ему не дали договорить, в зале поднялся возмущенный гвалт лохматых.

– …когда бочки сдавали дворцовой охране, все пробки были опечатаны, как положено. Вы не там ищете, господа!!!.. – повысил голос ротвейлер, положив лапу на ухватку своего оружия.

– Мы допрашивали солдат: никто не входил и не выходил из подвала дворца после доставки туда пива и снеди, – спокойно сказал Хава, и все тут же затихли. – Охрана не смыкала глаз у двери всю ночь. Они не видели и не слышали ничего подозрительного.

– Возможно ли попасть в подвал, сделав подкоп? – спросил Урс.

– Я тщательно проверил помещение, – ответил Валтух, которому было явно не по себе от тяжких подозрений. – Никаких следов подкопа или взлома не обнаружено. Окошки для проветривания настолько малы, что туда пролезет только трехмесячная такса! А здесь орудовал кто-то явно поумнее.

– Не могли ли приложить свою поганую лапу кошаки?

– Каким образом? И откуда им здесь взяться? Разве что с неба упасть?.. Кроме того, кошак там тоже не пролезет, окошки специально сделаны меньше кошачьего черепа.

– Может, это был о-очень маленький кошак? – ехидно спросил Зверобой.

– Я бы почуял запах кошки, побывавшей в подвале! – обозлился ротвейлер, – в отличие от некоторых лохматых баронов, у меня пока с чутьем все в порядке!

– Значит, Палиндор, мы имеем дело с чудом? – прищурился Хава. – А бочки вы хорошо осматривали?

– Да, – ответил Валтух, чувствуя, как у него вспотели подошвы лап. Он лично осматривал бочки, но, кажется, не заметил ничего, что стоило бы заметить.

– Хорошо. В таком случае, следы диверсии надо искать на пивном заводе! – заключил Хава. – Я лично проведу расследование. Виновные будут жестоко наказаны…

– Постойте! – не выдержал Валтух. – Я больше пяти лет поставляю пиво во дворец. Им наслаждались лучшие роды Песландии. И не единого упрека!.. Кроме того, управляющий заводом даже не знал, куда в этот раз едет пиво. Для него это была обычная партия на вывоз, он просто выкатил две первых попавшихся бочки из восьми уже готовых. Я готов предоставить остальные, если это поможет расследованию.

– Аргумент разумный! – наклонил голову питбуль. – И какие же из этого выводы?

– Я думаю, пиво отравили по дороге в Барбодос. Получается, что это могли сделать только псы Скармуха, которые конвоировали бочки. При известном умении пломбы на пробках можно подделать. Пиво – не тот товар, который принято строго охранять. И вот… Кроме того, я здесь, а где барон?!.. – возмущенно закончил ротвейлер.

– Ну, что ж. Картина, мне кажется, начинает проясняться… – вздохнул Фарлай. – Палиндор, возьмите солдат и доставьте эрделя во дворец. У нас накопилось много вопросов, на которые нужно найти ответы…

Валтух встал, исполненный благородного гнева. «Я всегда чувствовал, что этим Скармухом что-то не то!» – злорадно подумал он, направляясь к выходу. Правда, спину неприятно сверлил взгляд питбуля. Но граф, уверенный в своей правоте, только дернул плечами.

Часть псов осталась недовольна решением Фарлая.

– Я категорически против ареста Балкая! – закричал Урс. – Отзовите Палиндора! Вам мало того, что уже произошло? Теперь вы хотите войны между родами!? Да, Баклай – первый противник торговли с чужаками, о которых мы ровным счетом ничего не знаем! Но он никогда не сделал бы того, что способно посеять вражду между нами. Сегодняшнее утро ясно показало, насколько опасны чужестранцы. Они умеют летать!

– Ну и что? Совы тоже умеют летать… – выкрикнул кто-то. Зверобой не обратил внимания на подколку и горячо продолжал:

– Мы бессильны против боевых летающих кораблей! Это самый страшный враг за всю историю существования Песландии. Мне даже кажется, что они вообще… вообще не отсюда…

– А откуда же, Урс? С неба свалились? – насмешливо полюбопытствовал питбуль.

– Не знаю… Они – чужие! И они нам не простят смерти своих товарищей. Сейчас нам ни в коем случае нельзя розниться и подозревать друг друга. А, наоборот, надо объединяться против общей опасности.

– Уж не с кошаками ли, уважаемый?

– А хоть бы и с ними! – взревел дратхаар. – Бесконечные войны ничего, кроме моря трупов, нам не принесли. Разве не так? Не пора ли заново оценить обстановку? Грядут серьезные события, поверьте мне. Не время для свар!

– А как же быть с отравленным пивом, Урс? – вкрадчиво спросил Бартон Райк. – Просто забыть под шумок?.. Тот, кто это сделал, останется безнаказанным. У тебя не получится увести нас от реальных проблем, подменив их мнимыми угрозами будущего!

…Зал зашумел – лай, рев и рычание заметались под каменными сводами амфитеатра. Только одна Шальва Палайка, представительница беспородных, молчала. Будучи единственной женщиной на Собрании, она боялась насмешек и грубостей со стороны родовитых собратьев. К тому же Шальва была вполне лохматой, что не прибавляло ей веса в обществе. Смышленая острая мордочка полулайки-полушпица совалась во все, во что только можно, и часто не без пользы. Как и все беспородные, собака считала, что к ее классу относятся несправедливо. «Мы не беспородные, мы – мультипородные! – так и хотелось выкрикнуть ей, – и берем все лучшее понемногу от вас, спесивые идиоты… За нами будущее!..»

Но, по понятным причинам, вслух она этого не произносила.

– Надо более внимательно осмотреть бочки! – вякнула Шальва, однако женский голосок потонул в мощном реве враждующих псов…

– Бартон прав! Кому-то было очень выгодно поссорить нас с чужестранцами, и мы уже почти знаем наверняка, кому… – Хава коротко кивнул охране, и несколько вооруженных овчарок стали быстро пробираться к месту, где сидел дратхаар.

– Вы делаете большую ошибку, господа! – зарычал Зверобой, которого довольно нелюбезно поволокли к выходу.

– Следствие разберется!.. – угрюмо сказал дог. – Все пока свободны. Объявляю повышенную боевую готовность. Охране наблюдать за небом!

Ночью, прохаживаясь с белым питбулем по крыше дворца, Грегор Фарлай не выдержал:

– Тамир, а не чересчур ли сурово мы поступили с лохматыми? Вдруг они невиновны?

– А кто, по-вашему, виновен? Палиндор слишком глуп для дворцовых переворотов. А эрдель и его обросшая клика давно хотят власти! Им не по душе, что страной исконно правят гладкие. Так искусно навредить больше некому, господин Фарлай!

– У Скармуха и других демократов много сторонников среди беспородных псов. Как бы действительно не началась гражданская вражда…

– Иногда я начинаю думать, что вы заодно с лохматыми… – с подозрением проговорил Хава, глядя на герцога маленькими свирепыми глазками.

– Мне приходится соблюдать паритет! – огрызнулся дог. – Кстати, ты уверен, что Палиндору удастся арестовать Баклая?

– Уверен! – хитро оскалился питбуль, – они не поделили красивую любовницу, а это похлеще всякой политики. Валтух из шкуры вон вылезет, чтобы нейтрализовать соперника хоть на какое-то время.

– Все равно эта история кажется очень странной! – не сдавался Грегор. – Среди всех известных мне ученых, знакомых с природой веществ, я не знаю ни одного, который бы смог создать столь избирательный яд. Откуда подобный яд мог появиться у эрделя и его друзей?

– Сам не пойму… Просто хороший случай поприжать лохматых! Чтобы знали свое место.

– Я так и думал, Хава, что ты устроил этот спектакль по своим мелким соображениям, – усмехнулся Фарлай. – И все-таки я бы поручил нашим алхимикам, даром жрущим свой хлеб, тщательно исследовать содержимое бочек. Нам бы очень пригодился подобный яд, не находишь?

– Виноват, упустил из виду… – вынужден был признать советник. – Я распоряжусь насчет этого. А пока пусть наши доблестные демократы пару дней посидят в кутузке, поджав хвосты. Слишком они обнаглели… небольшая голодовка пойдет только на пользу! Вы позволите осмотреть бочки Шальве? Кажется, она изъявила сегодня желание докопаться до истины.

– Верно, пусть поработает! Она неглупа, и глаз у нее острый. Может, она найдет то, что не сумел обнаружить ротвейлер, привыкший орудовать мечом и глоткой.

– Согласен. Палайка вне межродовых подозрений, ей можно доверять – вот пусть и отчитается перед народом! Это даже хорошо, лишние волнения в низах нам сейчас действительно ни к чему…

– …но ты уже наломал дров, милейший.

Хава промолчал. Сверху вяло падали одинокие снежинки и таяли на носу. Безветренная холодная ночь казалась напряженной, словно кошка перед прыжком… В тишине хорошо было слышно, как цокают копыта конных охранников города, шестерками разъезжающих по широким мощеным улицам Барбодоса. С крыши дворца виднелись многочисленные огоньки – никто не спал, тревога вошла в каждый дом. Горожане палили печи и жировые лампы, спасаясь в бесконечных разговорах…

– Как ты считаешь, что имел в виду Зверобой, когда сказал, что чужестранцы… не отсюда?

– Наверное, он имел в виду, что они свалились к нам с небес, а не приплыли из-за моря. И ведь он почти прав! Ррр-ряф… Оказалось, они могут летать!

– Где же они живут там, наверху? Может, это и есть истинные жители Лун?

– Откуда мне знать… Но это не духи. Они, как и мы, состоят из плоти и крови. И их можно легко убить. Остальное неважно!

– Мороз крепчает… – поежился Фарлай, глядя на темное небо. «Питбуль, как всегда, мыслит здраво, – подумал он. – Но поможет ли это нам?..»

– Вроде все тихо, а? Пойдем, попустим по стаканчику грога. Нервы просто на пределе…

– С удовольствием составлю компанию, но попозже, – ответил Хава, с тревогой посмотрев вниз, – кажется, вернулся нарочный, посланный днем в Далмаган. Пойду, узнаю, что случилось…

Баклай Скармух лежал в постели с мокрым полотенцем на лбу и дремал, когда в дверь дома сильно и требовательно застучали. Через минуту в спальню вбежал испуганный слуга:

– Господин! Там какие-то псы… Они ранили стражу у ворот, прорвались к дому и немедленно требуют вас!

– Что за псы? Из какого рода? – приподнялся эрдель, нащупывая крестовину меча, прислоненного к тумбе.

– Кажется, ротвейлеры, господин! Говорят, что высокое Собрание решило вас арестовать и доставить под конвоем во дворец к Фарлаю.

– За что?! – недоуменно воскликнул Скармух.

– Не могу знать… Они кричат, что это вы отравили чужеземцев. Наша дверь долго не выдержит, господин. Я вам давно говорил, что надо поставить бронзовую!

– Я тебе плачу не за то, чтобы ты много разговаривал! – рявкнул эрдель, рывком скатываясь с кровати и суя лапы в мягкие сапоги. – Где остальные?

– У двери, готовы защищать вас до последней капли крови. Они верят, что вы невиновны.

– И на том спасибо…

Барон торопливо сбежал вниз по узкой витой лестнице. Вся охрана дома скопилась у двери, обнажив мечи и пики. Псы преданно смотрели на хозяина и ждали приказаний. Толстое мореное дерево трещало под напором извне, но пока держалось.

– Баклай! Выходи, трусливый мерин! Тебе не уйти от правосудия!!! – орал Палиндор, разошедшийся не на шутку.

Его голос Скармух узнал сразу. «Выслуживаешься, сукин сын! – зло подумал он, – ну, меня так просто вы не возьмете…»

– Арбалетчики, живо наверх! Подготовиться к бою! Двое к черному ходу, проверьте пути отступления, надо увести отсюда Арнильду. Остальные – тащите сюда вот тот шкаф, да побыстрее. Дверь и впрямь слабовата…

Зазвенели падающие с полок глиняные тарелки. Жена Скармуха, высокая грудастая Арнильда Пунара, прижав желтые лапы к груди, с ужасом глядела на разорение с верхней галереи. Хорошо еще, что дети гостили у тетки в Адельбубе… – Что ты стоишь, как вкопанная?! – прорычал Баклай, размахивая мечом. – Иди, собирай в мешок шмотки, даю тебе пять минут!!!

Женщина мигом исчезла, словно сдутая порывом злого ветра. Перед внутренним взором эрделя на миг всплыла пленительная морда Мандеры Путяфы, и он свирепо оскалился, посмотрев на дверь, в которую методично били чем-то тяжелым… «Честь дороже славы…» – прошептал Баклай древний лозунг своего рода и крепко сжал в лапе меч. Удары в дверь усилились.

– Валтух, уж не твоей ли дубовой башкой пробивают дорогу? – весело крикнул он, когда стук на мгновение стих.

– Я проколю тебя насквозь, курчавое отродье!!! – гневно зарычал Палиндор, навалившись всем телом на дерево. – Ну-ка, ребята, поднажмите! Изменник государства не должен уйти!

– Смотри, как бы тебе не повиснуть на моем мече, дурной кусок мяса! И не прикрывайся политикой! Думаешь, я не знаю, что ты тянешь свои грязные лапы к Путяфе?!

Вместо ответа раздался страшный удар в дверь. Она предсмертно скрипнула, одна ее половина со страшным треском развалилась, и в образовавшийся проем тут же стали пролезать одетые в железо воины ротвейлера, встреченные градом стрел…

IX. По обе стороны хребта

1

Лютый мороз выгнал солдат из палаток, и они сгрудились вокруг высоких костров. В лесу с утра до ночи слышались удары топоров и скрежет падающих деревьев. Рядовые псы обтесывали и носили на себе бревна, и это хоть как-то согревало и отвлекало от тоскливой неясности положения… Нескольких особо обмороженных уже отправили на пограничный пост бульдогов, но восемь маленьких домиков вряд ли смогли бы вместить многих. В отрядах бродило недовольство, пока еще тихое, еле заметное, однако терпение псов истощалось с каждой съеденной пайкой. Отсутствие дичи и невозможность открыто выйти к реке, чтобы поставить хотя бы подледные верши, еще больше злили собак.

Андор со свитой, несмотря на сильный, насквозь пронизывающий кожаную одежду ветер, рискнул подняться на гору, чтобы посмотреть, не едет ли обоз или хотя бы нарочный с известием. Четверо младших офицеров, пыхтя, установили полковую зрительную трубу, по величине смахивающую на обрубленный ствол немолодого вяза. Но никого, несмотря на ясный день, в радиусе двадцати верст видно не было. Вокруг расстилалась лишь застывшая от холода враждебная тайга, и только раз прошкандыбала далекая росомаха… В большой печали собаки развели костерок в снеговой яме, чтобы хоть немного согреться перед спуском.

– Где же обоз с продовольствием? – сердито спросил один из овчаров. – Скоро мы все здесь передохнем с голоду!

– Спокойно, ребята! – призывал Андор, который и сам уже третий день питался голой солониной – Я хлебаю с вами из одного котла и тоже не прочь отведать жареной свининки и свежего хлеба… Наверняка какая-нибудь неурядица в дороге. Возможно, обоз попал в сильную метель или застрял на перевале. Еще пара дней, и все образуется!

– А отчего мы не наступаем? Давно бы уже жарили эту самую свининку!

– Так приказа еще не было. Вот-вот должен приехать граф Палиндор…

– Вы уверены, что он приедет? Похоже, про нас в Барбодосе просто забыли! – гневно сказал офицер-доберман.

Он сидел на корточках и жарил на пике подстреленную по дороге каменную куропатку, отчего у соседей слюни так и текли из голодных пастей… Окрестный суровый лес не баловал дичью, а глубокий снег не позволял сделать облавную охоту. Можно было часами плутать по целине, тропя зайца или вонючую лису, которые легко убегали по насту. А копытные еще до морозов откочевали к югу, под защиту отрогов Хребта, где не так свирепствовали ветры с моря, и росло больше молодой растительности. Так что добыть что-либо, не отходя далеко от лагеря, считалось большой удачей, и чужая куропатка вызывала зависть и раздражение…

– Не болтай ерунды, Тухан! Как можно забыть про лучшие армейские части?! Вероятно, они послали нарочного, а его по дороге больной медведюк задрал. Или волкон.

– Волкон всаднику не страшен! – презрительно фыркнул Андор, разглядывая лезвие своего меча.

Плешивый был недалек от истины – мелкий горбатый хищник, отдаленно напоминающий борзого пса, вряд ли может представлять серьезную угрозу для вооруженного вахгарда. Но волконы прекрасно видят в темноте, как и кошаки, поэтому выходят на охоту именно ночью, когда нормальные существа уязвлены слепотой.

– Не скажите, барон… У них нынче время зимних загонов! Эти твари меньше чем в полсотни голов по снегу не ходят.

– Значит, опасность реальна. И что же нам теперь делать?

– Что делать, что делать… – раздраженно пробормотал Плешивый. – Будем ждать! Уж не хочешь ли ты пойти в наступление без приказа, нового оружия и жратвы?

– Нет… Но было бы разумно отправить отряд на юг, хотя бы узнать, что приключилось. Может, ребятам нужна наша помощь? А мы тут лапы морозим!

– Матиф дело говорит! – поддержал молодого овчара его соратник. – Чего сидеть без дела, в ожидании милости судьбы? Нас здесь без малого тридцать тысяч, и скоро мы съедим всех своих лошадей, а потом начнем пожирать друг друга! На этой стороне нет ни одного поселения, кроме захудалой заставы, так что помочь нам некому. Предлагаю отправить конную группу на разведку, пока погода хорошая.

– Точно, надо дойти хотя бы до Хребта… Они наверняка уже на этой стороне. В буран влетели или заплутали. Кладем на туда и обратно по два дня.

– Четыре дня?

– Получается, что не меньше… Припасов, правда, в обрез, придется солдатам еще пайки урезать. Но если за этот срок вопрос не решится, тогда…

– И что же тогда?

– Тогда мы обречены, господа офицеры. И наша армия тоже.

– А кошаки, сволочи, яичницу жрут… – облизываясь, сказал молоденький ротвейлер, который смотрел в сторону Плутанги в подзорную трубу, установленную на треногу. – У них на посту, небось, и припасов полно… Что скажете, а?

– Скажу, что нам пора спускаться в лагерь! – раздраженно буркнул Андор.

Вернувшись, Плешивый тут же приказал снарядить сборный разведотряд из офицеров, который должен верхами уйти на юг, разузнать обстановку. Овчар лично решил идти во главе отряда, а лаповодство лагерем временно переложил на плечи молодого, но опытного и сильного Матифа Парея, свою правую лапу.

– Может быть, я поеду вместо вас, генерал? – тоскливо уговаривал помощник, которому, конечно же, не хотелось болтаться в лагере с грузом такой ответственности.

– Нет, поеду, развеюсь… – отвечал Андор, седлая коня. – Что-то кровь в жилах застоялась. В лагере пока тихо, а там… кто знает, может быть, на месте потребуется принять очень важное решение.

– Здесь тоже могут начаться проблемы!

– Ты толковый пес, и я на тебя надеюсь.

– Можете не сомневаться, генерал, обеспечу полный порядок!

– Вот и славно! – Плешивый похлопал его по плечу и взгромоздился на коня. – Ну, с Небом…

– Удачи вам!

…Маленький отряд ушел, тяжко пробивая целину копытами своих исхудавших скакунов. Глядя, как медленно двигаются всадники, Матиф подумал, что вряд ли они обернутся за четыре дня, если только Судьба не ниспошлет им чудо…

Псы не гнали коней, хотя почти не давали им отдыха, боясь, что они опоздают, и в лагере что-нибудь случится… Но только на третьи сутки разведчики, с обмороженными лапами и мордами, покрытыми сосульками, достигли скал. И тут же повернули обратно, увидев, что вместо входа в тоннель громоздятся бесформенные кучи камней… Обвал!.. Сразу стало ясно, что армия оказалась полностью отрезана от власти, и, главное, от обоза! Теперь осталось полагаться только на себя. Въехав обратно в лес, конники столпились на опушке, не зная, что предпринять.

– Братья! – угрюмо произнес Плешивый, не слезая с каурого жеребца, который уже еле держался на ногах. – Еды и нового оружия, из-за которого, в общем, и началась вся эта заваруха, нам не видать, как своих ушей. Домой тоже нельзя вернуться. Теперь только от наших мечей зависит, выживем мы или погибнем.

– Что вы предлагаете, генерал?

– Придется переходить Плутангу!

– Похоже, больше ничего не остается…

– Ближайший от реки город кошаков, где можно поживиться, не встретив серьезного сопротивления – Томпон. Он лежит на северо-западе от заставы, примерно в ста верстах от реки. Мы должны до него дойти.

– Значит, он – наша надежда?

– Да!

– Андор, даже если мы займем город, что нам делать дальше? Нас слишком мало, и силы не равны. Долго мы не продержимся.

– Организуем оборону и будем ждать подкрепления. Наша задача – выжить до прихода наших.

– В городе наверняка есть куча погребов…

– Проклятые кошаки не пьют спиртное!

– Ничего, зато они любят поесть… – оскалился Андор.

– А если его не будет?

– Кого?

– Подкрепления, генерал.

– Значит, придется кровь из носу – продержаться до весны! Тогда мы на плотах уйдем по Плутанге за Хребет.

– До Плутанги непросто будет дойти… Думаете, кошаки нас будут терпеть до весны?

– Я еще раз повторяю – нам надо выжить любой ценой. Обогреть и накормить солдат. И для этого придется перейти границу. Выхода нет! Надеюсь, это все поняли?

– Да, генерал! Мы не подкачаем!

– Тогда вперед, верные боевые псы… Солонина, по моим подсчетам, у наших закончилась еще в прошлые сутки. Надо успеть вернуться в лагерь, пока солдаты не сожрали всех коней. Иначе вахгардам не на чем будет вести наступление. Ну, что, вперед?..

Один из офицеров нахмурился:

– Необходимо дать отдых нашим лошадям, генерал, иначе они падут прежде, чем мы доберемся до горы!

– Ладно, даю три часа на отдых, – произнес овчар, вытаскивая из кармана механические золотые часы-луковицу, сделанные на Острове Сов. – Живо готовьте костер, кормите коней!

– Только не затянуть бы с привалом… – с тревогой сказал один из овчаров, поглядывая на небо. – Кажется, начинается сильная метель. Смотрите, какие тучи идут с запада! Скоро не будет видно ни зги.

– Тогда поторапливайтесь, ребята! Время не ждет. Работа закипела. Скоро псы кружком уселись на хвосты у горячего котла, и молча смотрели, как бурлит суп из сушеной говядины. Все они знали, что идти на пушки и ружья кошаков с пиками и арбалетами – верная смерть. Одно дело – быстрый набег, и совсем другое – вклиниться глубоко на территорию врага, на исходе сил и без всякой поддержки. Но уж лучше погибнуть в бою, чем скончаться от мороза или, что еще хуже, от голода или меча оголодавшего товарища…

Матиф Парей, тщательно обсосав вареное лошадиное ребро, посмотрел на запад – оттуда плотным фронтом, словно армия огромных ватных кошаков, шли тучи. «Сейчас снега вокруг навалит!.. – обреченно подумал он, – так наши вообще завязнут по самые шлемы, и обратно будут дней пять идти… А лошадей осталось от силы дня на два, хоть кавалерия и большая, а пехоты-то еще больше, и все хотят жрать. Если Плешивый не вернется с обозом, последствия предугадать трудно… Недовольство в рядах солдат с каждым днем все сильнее, и скоро тонкий слой дисциплины прорвет злобное негодование, подобно желтому гною из нарыва… Ох, что же тогда будет, Великое Небо! Нет, надо надеяться на лучшее… Интересно, что там, у реки? Все ли тихо?..»

Он кликнул Джимара Атлона, они взобрались на коней и поскакали на бульдожий пост, к Доремаду, узнать, что слышно на границе. Дорога, утоптанная бесконечными переездами конников, весело уходила под копыта; видно было, как безмерно рады выгулу застоявшиеся скакуны. «Эх, сейчас бы в атаку…» – подумал Джимар, молодой горный овчар, с которым Матиф жил в одном поселке и дружил с детства. Они посмотрели друг на друга, азартно засвистели и поддали коням в бока, только снег завился у копыт!

Очень быстро жеребцы с закутанными в меховые плащи всадниками обогнули подножие лысой горы и исчезли среди елок.

Буквально через полчаса на поляну перед Аман-Турой бесшумно села черная летающая машина пришельцев. Увидев зловещую треугольную тень, псы вначале шарахнулись в испуге, прячась за деревья, но когда из чрева железного монстра вылезло несколько чужестранцев, паника понемногу улеглась. Офицеры, уже немного знакомые с чужаками, с доброжелательным любопытством окружили их, хотя лапы держали на мечах. Овчары, слегка обнажив клыки, приготовили к бою арбалеты, однако чужаки не обратили на это никакого внимания. Один из них подошел к стоящему впереди всех рослому вахгарду-доберману и передал ему листок с вопросом.

– Что, что там? – зашумели псы в задних рядах, вытягивая шеи.

– Наверное, привезли вести из столицы. Вот здорово!

– Этот чужестранец спрашивает, кто здесь главный…

– Самый главный поехал встречать обоз! – наперебой закричали псы. – А Парей только что отбыл проверить заставу, к вечеру обещал вернуться!

– …эй, что там за новости?

– Пусть всем говорит!

– Да, пусть скажет, где обоз!

– Тише! Хорош гавкать, – поднял лапу доберман. – Сейчас разберемся…

После пятнадцати минут обмена надписями все вроде бы прояснилось.

– Воины! У нас отличные новости! – проревел во всю простуженную глотку вахгард, потрясая листком. – Нам привезли еду! Это помощь из Барбодоса!!!

– Урррааа-а-а! – закричали бойцы. – Слава Небу! Наконец-то!

Все принялись плясать и скакать, потрясая оружием и подкидывая вверх шлемы. И даже холод словно бы отступил куда-то. С неба густо сыпались снежинки, но на них уже никто не обращал внимания. Та самая волшебная еда, о которой столько говорили! Говорят, вкуснее и питательнее ее в Песландии еще не было. Как вовремя! Чужеземных торговцев окружили и хотели уж качать на лапах, но бледномордые не разделили общего веселья. Они хмуро и деловито попросили дать им носильщиков, чтобы побыстрее выгрузить ящики с провиантом, пока метель не разыгралась в полную силу. Почти целый час шла разгрузка, так много этих ящиков было внутри большой летающей машины.

– А нет ли у них вестей от генерала? – робко спросил один из капитанов, глядя, как чужеземцы один за другим скрываются внутри своего, загадочным образом летающего, корабля.

– Андор нам лично вести привезет! И вообще, не твоего ума дело… Лучше займись подсчетом и распределением ящиков, – довольно грубо сказал доберман, который в отсутствие Парея вдруг почувствовал себя большим начальником. Не все же овчарам тут властвовать! Когда еще вернется старина Плешивый…