Текст книги "В плену теней"

Секретарша сидит за пустым столом и переобувает туфли. Она поднимает на Джо тревожный взгляд.

– Он ждет вас, мистер Морган, – говорит она, махнув рукой на дверь.

Необъятные размеры кабинета скрадывает красновато-коричневый цвет стен, освещенных лишь двумя настольными лампами под зелеными абажурами. Джо дает глазам привыкнуть к тусклому свету, потом подходит к столу и садится напротив Луи.

Луи, застыв в почти полной неподвижности, смотрит на него сквозь стекла очков, ожидая, пока Джо заговорит. Сцена смутно напоминает Джо исповедь, только здесь на месте священника – дьявол во плоти.

– Я был в вашем доме… – начинает Джо.

– Знаю, – спокойно отвечает Луи. Он обходит стол, чтобы запереть дверь, затем возвращается на место. – Сигнал тревоги передается мне на пейджер, а не в охранную фирму, так что я ждал вас.

– Я был в вашем доме, – повторяет Джо. Он не верит, что Луи может быть столь спокоен в подобной ситуации.

– Мне это известно. И, судя по вашему виду, вы нашли то, что хранится в моем шкафу.

Джо закрывает лицо руками.

– Зачем вы это сделали? – спрашивает он.

– Старый Анри заслужил это: он всю жизнь мучил Линну и меня. Это моя месть.

– Его телу?

– Я думал об этом. Оживить тело – не трудно, любой бокор это умеет. Но гораздо более страшное возмездие – овладеть душой, его лоа, если хотите это называть так. Когда он умирал, я вдохнул в себя его душу, потом похитил тело и привязал его дух к земле. До тех пор, пока существует этот алтарь, Анри никогда не сможет возродиться, чтобы снова мучить нас.

– Он живет в доме?

– Когда я ему это позволяю. Когда я не хочу, чтобы он находился в доме, я его прогоняю. Понятия не имею, куда он убирается, – надеюсь, в ад. Видите ли, я сильнее старика. И это дает мне чувство удовлетворения.

– Но вы не всегда контролируете его, ведь так?

Сосуд, в котором Луи прячет свои эмоции, раскалывается.

– Нет, – признает он, встает и склоняется над столом, опираясь на сжатые кулаки. – Я не контролирую его тогда, когда человек, пообещавший защищать мою сестру, напивается до такого паскудного состояния, что полностью лишается воли. Вы должны были бороться с лоа, черт бы вас побрал! Но вместо этого вы спали как убитый.

– Меня опоили каким-то зельем.

– Вы позволили опоить себя.

– Луи, кто меня опоил?

Луи игнорирует вопрос.

– Вот почему я не смог оттащить его, – продолжает он.

– А вы пытались?

– Неужели вы думаете, что я ее не любил?

– Вы не любили ее, вы хотели, чтобы она была вашей собственностью! – бросает ему в лицо Джо.

– Я любил ее. И боролся за нее, используя всю доступную мне силу, пока вы лежали как бревно. Я произносил все известные мне заклинания. Я даже пытался вобрать его в себя, но ему удалось отомстить мне и ей, потому что вы допустили это. Мне следовало бы довериться своему первому впечатлению о вас.

– Оно состоит в том, что я не лучше других любовников Линны? Но единственный из них, кого вы, кажется, действительно ненавидите, похоже, имеет шанс остаться в живых.

Луи содрогается от гнева.

– Она обещала, что мы всегда будем вместе! Вы украли ее у меня и даже не помните, что с ней сотворили! Будьте вы прокляты! – Он делает глубокий вдох и вперяет взор в Джо. Его лицо искажает безумная улыбка. Спокойствие возвращается к нему так же внезапно, как за минуту до этого покинуло его. – Он покарает вас. Открыв дверь шкафа, вы зажгли свечи перед крестом Барона Субботы? Опознав останки моего отца, вы произнесли его имя?

Джо потрясен, он понимает, что должен ответить на эти вопросы утвердительно, и чувствует, будто какая-то ужасная змея медленно разворачивает внутри его свои гигантские кольца. Рот словно наполняется ватой, все расплывается перед глазами, он видит, как Луи достает из внутреннего кармана маленький кожаный мешочек и, крепко сжимая его, бормочет что-то по-французски так быстро, что Джо не разбирает даже слогов, не говоря уж о смысле слов.

– Папа Анри, войди в него. Покажи ему, что сделало его тело. Я приказываю тебе.

– Не-е-е-е-е-е-ет… – стонет Джо, закрывая глаза, открывая снова, протирая их руками, пытаясь отогнать видение: Линна, распростертая на спине, умоляет его, кричит, а нож поднимается, вонзается в нее, вонзается, вонзается. – Нет! – на сей раз громко кричит Джо и вскакивает.

Дверь, через которую он вошел, исчезла в темноте, осталось лишь страшное видение, но тут появляется другая дверь, открытая. Он выбегает через нее в коридор. Слишком возбужденный, чтобы ждать лифта, Джо скатывается по служебной лестнице и бежит так, словно дух и картина, им порожденная, не находятся в нем, а гонятся за ним.

Всюду кровь. Крики Линны разрывают ему сердце, он, не замечая машин, мчится через дорогу, пробивается сквозь вечернюю толпу гуляющих, стремится в единственное безопасное место – в комнатку, освященную и защищенную его любимой.

Джо протискивается мимо спускающегося по лестнице Фрэнка, влетает в комнату, запирает дверь и в ужасе видит окровавленный матрас и ковер, тело возлюбленной, искромсанное и кровоточащее, кого-то, очень похожего на него самого, всаживающего в нее нож снова и снова.

– Ли-и-и-и-и-и-н-н-на-а-а-а-а-а! – вопит он, закрывая руками глаза и уши. – Боже, молю тебя! Боже, смилуйся, позволь ей вернуться ко мне!

Видение меркнет, и он ощущает ее присутствие, ее почти осязаемое утешительное прикосновение. Но чувствует и ее страх – страх, возникший тогда, когда она поняла: смерть еще не означает окончания борьбы, дух того, кого она боялась при жизни, сейчас здесь, в этой комнате.

– Линна, – шепчет Джо, медленно сползая вдоль стены на пол, пока колени не упираются в грудь. – Линна, прости меня. Прости!

В этом положении он сидит, пока, обессилев от страдания, не засыпает.

Во сне Джо видит теперь не ее, а сцену убийства и просыпается от собственного крика.

Несколько последних часов полностью истощили его силы. Он ходит по комнате, бормоча ее имя. Иногда он чувствует Линну так близко, что она кажется ему почти живой; иногда теряет голову настолько, что вообще почти ничего не ощущает.

Видение прекрасного лица, искаженного болью и страхом за него, то приближается, то удаляется. Он бешено бьет кулаками в стену, в пол. От боли немного приходит в себя. Но когда снимает трубку, чтобы позвонить Эду или в полицию, позвать кого-нибудь на помощь, оказывается, что он забыл все номера телефонов, забыл все, кроме того, что сказал ему Луи.

Он не помог ей в нужную минуту и тем самым убил. Вероятно, она больше никогда не явится ему. Единственное, что он может теперь сделать, – это отправиться к ней и защитить ее там, как не смог защитить здесь.

Теперь, когда Джо верит в существование загробного мира, ему легко принять решение.

А когда решение принято, дух Анри де Ну отпускает его.

Шнур и оберточная бумага от упаковки его нового матраса все еще валяются в углу. Бедному Фрэнку и так слишком досталось, думает Джо и расстилает бумагу на полу. Потом ставит посредине кухонный стул и начинает плести из шнура веревку, достаточно толстую, чтобы выдержать его вес.

Сплетя веревку и продев ее через крючок, на котором висит люстра, он достает бутылку, припрятанную в кухонном шкафу, садится за стол и пьет большими глотками.

Еще есть время позвонить Эду и рассказать, что он узнал, но это кажется бессмысленным. Если полиция найдет останки Анри в шкафу и узнает правду о смерти Линны, они с братом приобретут еще более дурную славу, а ведь их никогда не любили в городе. Джо не может допустить этого. Он поступит иначе. Луи будет вынужден до самого конца жить с демоном. Это и станет его, Джо, страшной местью.

Лицо Джо безмятежно. Допив бутылку, он берет ручку и пишет записку:

«Я люблю ее. И буду вечно любить. Мне так жаль».

Стул и веревка на своих местах. Больше нет смысла тянуть…

Позднее, когда его тело уже качается в петле, их души соединяются. Хейли не может проникнуть за завесу смерти, но она чувствует покой, в котором пребывают Линна и Джо, и любовь…

Дверь распахивается.

– О черт! – восклицает Фрэнк.

Он издали обходит висящее тело, читает записку, лежащую на столе. Удовлетворенный, выходит, закрыв дверь. Через несколько минут возвращается с ножом. Морщась от отвращения, Фрэнк прикладывает пальцы Джо к рукояти ножа и отпускает, нож падает. Фрэнк идет звонить в полицию.

Глава 25

На какое-то мгновение ужас, испытанный Хейли, смешал в ее сознании сон и реальность. Она подняла взгляд на деревянные балки, поддерживающие потолок, ожидая увидеть там висящего в петле Джо Моргана, потом посмотрела на дверь – нет ли там Фрэнка.

Ей почти хотелось, чтобы кто-нибудь оказался в доме, – присутствие человеческого существа помогло бы ей отвлечься от отчаяния, которое только что довелось пережить. В стремлении услышать хоть чей-то голос она надела халат и босиком зашлепала по коридору в кабинет.

Сигнал автоответчика свидетельствовал о том, что на нем записано два сообщения.

Прослушав первое – от Эда, – она с облегчением улыбнулась и потянулась к трубке. Если его не окажется дома, она позвонит кому-нибудь из друзей – любому, лишь бы это был живой и нормальный человек.

Пока звучал зуммер, Хейли начала слушать второе сообщение: очень знакомый голос, но сообщение было адресовано не ей, а Линне.

– Сестричка, дорогая, возвращайся домой. – После этого человек начал произносить какие-то слова, вероятно, по-креольски. Хейли не знала креольского, но все равно у нее задрожали колени. В тот самый миг, когда Эд взял трубку, она уронила аппарат и упала на пол, вонзив ногти в ладони.

Луи знал, где находится его сестра; более того, он знал нужные слова, чтобы лишить воли Хейли.

С трудом одолевая духа, проникающего в ее тело, Хейли протянула руку и уменьшила силу звука на автоответчике.

– Все хорошо, – прошептала она. – Больше он не причинит тебе вреда.

Она чувствовала себя словно мать, утешительной ложью успокаивающая дитя, ибо знала: на самом деле все отнюдь не хорошо и никогда не будет хорошо. Луи де Ну контролировал дух своего отца. Она вспомнила склеп де Ну, расположенный рядом с воротами кладбища, у главной аллеи. Единственное, что Луи нужно было сделать, чтобы похитить труп отца, – это попросить разрешения задержаться после того, как уйдут все посетители. Вполне естественная просьба, церковный сторож вполне мог понять ее, к тому же Луи хорошо заплатил ему. Час времени и темнота – вот все, что ему требовалось.

Мог ли он проделать то же самое с телом сестры?

Вероятно, но это было уже не важно. Существовало множество других способов привязать к себе ее дух. Если Луи и не знал прежде этих способов, то наверняка узнал теперь. Линна может сколько угодно бегать от него, прятаться, но он всегда найдет ее и придумает, как вернуть.

– Тебе придется встретиться с ним, Линна, – прошептала Хейли. – Иначе твоя душа никогда не обретет покоя. – Хейли ощутила неприятие. Страх. – Я помогу тебе. Я сделаю все, чтобы Луи никогда больше не преследовал тебя.

А если он окажется сильнее, в чьем теле будет пребывать душа Линны? Чью грудь он будет целовать, чьи плечи обнимать? При этой мысли Хейли пробрала дрожь.

– Я сделаю это ради себя не меньше, чем ради тебя, – искренне добавила она.

Снова зазвонил телефон. Хейли подождала, пока не услышала голос Эда, только потом сняла трубку.

– Фрэнк умер. Луи, судя по всему, прячется, хотя в этом нет особой необходимости. Никто и не предполагает, что мы потребуем вызвать его на допрос, – сообщил он. Потом описал самоубийство Фрэнка. Он говорил быстро, ровным тоном, стараясь подавлять эмоции.

Хейли сидя слушала его рассказ и скорее удивилась, чем опечалилась, узнав о развязке.

Бедный Фрэнк! Его втянули в эту борьбу так же, как и Джо, и легко манипулировали им. Ненависть Хейли к Луи возрастала с каждой минутой.

Когда Эд замолчал, она рассказала ему то, что узнала сама, – о том, как Джо обнаружил, что Луи подстроил смерть Линны, и тем не менее покончил с собой, поскольку не вынес собственного невольного предательства. Она не хотела, чтобы Эд продолжал это дело, и не рассказала ему об улике, которая все еще могла находиться в шкафу.

– А что же Джо и Линна? – спросил Эд. – Их души все еще с тобой?

– Не знаю, – ответила Хейли, надеясь этой ложью хоть немного успокоить его. – Думаю, они покинули меня. У меня такое ощущение, словно я потеряла пару эксцентричных друзей, но по крайней мере снова обрела собственную жизнь.

– Ну и что мы будем делать с Луи? – спросил Эд.

– Решим это вместе чуть позже. А пока тебе предстоит чудесная неделя, которую ты проведешь с дочерью. Как только вчерне закончу роман, я приеду, так что, вероятно, застану Уилли в Новом Орлеане. Если нет, передай, что я люблю ее.

Повесив трубку, Хейли вышла из дома и пробралась до дороги через сугроб, поднимавшийся выше колен. Хотя снегоуборочные машины уже очистили дорогу, местами ее покрывал лед, и ездить по ней было опасно. Гораздо лучше было бы подождать день-другой, пока погода не улучшится, но Хейли не была уверена, что у нее есть время. Если она заснет, Линна может снова заставить ее убежать или у самой Хейли пропадет решимость. Возможно также, что она услышит стук в дверь и увидит на пороге Луи собственной персоной, вооруженного более сильным заклинанием, которое заставит его сестру повиноваться.

Пусть лучше он думает, что его первая попытка увенчалась успехом. А ей нужно скорее уехать.

Позвонив в фирму, которая занималась расчисткой дорожек у частных домов, и заручившись обещанием дежурного прислать машину к полудню, она связалась с билетной кассой и заказала место на ближайший рейс до Нового Орлеана.

Самолет улетал ранним вечером. Учитывая состояние дорог, ей понадобится по меньшей мере три часа, чтобы добраться до аэропорта. Хейли отправилась наверх паковать вещи. Одежду отбирала с особой тщательностью.

Покончив с этим, она села за компьютер и приступила к финальной главе повествования. Работая, Хейли вдруг почувствовала, что Линна появилась где-то на грани ее сознания, не тревожа, но и не скрывая больше своего присутствия.

У Линны осталось незаконченное дело, подумала Хейли. Она знала, с кем та собирается встретиться лицом к лицу.

«У меня недостаточно сил», – прозвучал в ее голове голос Линны, полный сомнения и неуверенности.

– Мы встретимся с ним вместе, – ответила Хейли, продолжая работать.

До того времени, когда пора было уезжать, Хейли вчерне закончила почти все. Она работала с лихорадочной скоростью, словно любое промедление грозило оставить роман незавершенным.

Луи захочет получить их. Не отдавай их ему.

Хейли сделала копии файлов и спрятала дискеты за отстающей доской в платяном шкафу. Только мать Хейли знала, что там во время отъездов она хранит ценные вещи. Если Луи явится сюда за файлами, он их не найдет.

Прежде чем выйти из дома, Хейли прихватила запасной комплект батареек к ноутбуку и последнюю главу романа. Она продолжала набирать текст в аэропорту, боясь уснуть: в этом случае Линна может опять возыметь власть над ее телом и заставить ее убежать.

– Все будет хорошо, – убеждала ее Хейли, некоторое время спустя открывая свой чемодан в номере новоорлеанского отеля. – Думаю, тебе пора научиться доверять мне.

Прошло несколько часов. Хейли стояла перед большим зеркалом, вмонтированным в дверцу шкафа, и восхищалась результатом своей работы. Ее волосы были выкрашены в черный цвет, она завивала и сушила их феном до тех пор, пока они не стали выглядеть такими же пышными, какими выглядели бы волосы Линны, если бы она остригла их короче. Парик, который купила Линна, выглядел превосходно, но слишком маскарадно. Новая же прическа являла собой радикальную, но естественную перемену – именно такую прическу сделала бы сама Линна, владей она по-прежнему телом Хейли.

Хейли оделась в костюм, купленный Линной, – черную шелковую блузку, гладкую, как вторая кожа, тесно облегающие джинсы и ботинки на высоком каблуке, придававшие более изящную форму ее ногам. Отполированные ногти были накрашены красным лаком, особо ярким на фоне черных манжет. Капля «Норелла» между грудей идеально дополнила образ.

Теперь, спокойно осмотрев себя, Хейли заметила, что сходство между ней и Линной было не только искусственным, не только случайным. Быть может, Линна почувствовала в ней свою былую силу, решительность и специально привела ее в ту комнату, заставив сделать невероятное открытие.

– Ты защитила от него свою комнату, Линна. Ты дважды возвращала Джо в его телесную оболочку, прежде чем вера твоя дрогнула. У тебя есть сила, способная освободить душу от железной хватки призрака, ты найдешь в себе мужество стряхнуть его.

Но действовать следовало быстро, пока храбрость не покинула Хейли. Она позвонила дежурному администратору и попросила вызвать такси, потом сделала еще один звонок – в дом де Ну. Как она и ожидала, включился автоответчик.

– Я возвращаюсь домой сегодня вечером, – сказала она с характерным южным акцентом, который, как она надеялась, ей удалось воспроизвести правильно, и повесила трубку как раз в тот момент, когда кто-то, услышав ее голос на другом конце провода, уже готов был ответить ей.

Накинув на плечи черное кожаное пальто и засунув за голенище нож, купленный Линной, Хейли спустилась вниз и села в машину.

Водителя смутило то, что она захотела выйти у парка Одюбон, но опасности, которые могли подстерегать ее на ночной улице, были ничтожны по сравнению с тем, что ожидало ее в доме де Ну. Кроме того, в парке даже в столь поздний час по дорожкам под огромными старыми деревьями прогуливались люди, любовавшиеся одной из тех напоенных сладкими ароматами южных ночей, которые предвещают близкое наступление весны.

Страх Хейли усиливался по мере приближения к дому, но дух внутри ее, казалось, становился спокойнее. Возможно, Линна прятала свой страх, как делала это при жизни. А может, просто смирилась с тем, что могло ждать ее дома. А еще могло случиться так (какая обнадеживающая мысль!), что Линна концентрировала всю свою силу и энергию и была поглощена только этим.

Хейли очень на это надеялась, она молилась, чтобы так и было. Если бы она не опасалась, что это отвлечет духа, то произнесла бы молитву вслух. Но она лишь зашагала быстрее, завернула за угол и увидела дом.

Как Хейли и предполагала, горел только фонарь над крыльцом. Она позвонила и стала ждать. Никто не открывал, и ее стали одолевать сомнения.

Линна могла…

Без какой бы то ни было отчетливой мысли Хейли толкнула дверь гаража и под цветочными горшками нащупала ключ. Пройдя через дверь черного хода, она направилась прямо к панели сигнализации и нажала нужные кнопки. Подождав с минуту, крикнула:

– Луи!

Никакого ответа, только растущий страх, словно кто-то или что-то наблюдало за ней с холодным любопытством – какая-то темная сила, равнодушная к человеческим заботам.

Но не ко всем, напомнила себе Хейли. Анри де Ну при своих извращенных страстях мог извлечь пользу из ее прихода.

Сердце Хейли бешено колотилось, от страха кружилась голова. Но, черпая силу духа Линны, она уверенно пошла на свет, лившийся из кухни, громко стуча каблуками по деревянному полу.

Жаклин сидела за кухонным столом в махровом халате без пояса, запахнутом вокруг ее тонкой фигуры. Когда Хейли вошла, Жаклин уставилась на нее со смешанным выражением удивления и отвращения.

– Месье Луи сказал, чтобы я кого-то ждала, но даже после сообщения на автоответчике я не верила, что это можешь быть ты, – наконец сказала она.

Хейли рассмеялась, стараясь имитировать смех Линны, который слышала в тот вечер, когда Джо впервые увидел ее. Смех получился несколько принужденным, однако Жаклин, судя по всему, поверила.

– Как я могла не прийти? – спросила Хейли. – Луи так настойчиво звал меня.

– Звал? – Жаклин чуть не упала в обморок. В сложившихся обстоятельствах это можно было понять.

– Так ты не знаешь, что он сделал? Не видела ужасный алтарь, который он держит наверху?

Жаклин молча затрясла головой.

– Тогда я тебе его покажу. – И опять, словно по наитию, Хейли достала из кухонного ящика молоток и отвертку. – Пошли со мной, – сказала она.

Поскольку Жаклин не двинулась с места, Хейли схватила ее за руку. При ее прикосновении Жаклин закричала и выдернула руку. Хейли посмотрела на нее с презрением.

– Ну что ж, приходи, когда сможешь, – сказала она и стала подниматься по лестнице одна. Ее не удивило, что Жаклин последовала за ней на безопасном расстоянии, несомненно, готовая сбежать при появлении малейшей опасности.

На втором этаже присутствие Линны стало гораздо ощутимее. Хейли почувствовала ее неуверенность и растущий страх.

– Когда мы разрушим алтарь, Луи лишится власти над твоим отцом, – прошептала Хейли тихо, чтобы не услышала Жаклин.

Луи сам сказал это Джо. Почему же Линна так боится?

Не обращая внимания на колебания Линны и на видения, возникавшие в темноте коридора, Хейли прошла прямо к бывшей комнате Луи. Хотя лампочки горели, помещение тонуло в полумраке, темно-зеленые стены скрадывали свет и поглощали тепло. Пол был покрыт пылью, как в тот раз, когда она увидела комнату впервые. Зная, что она там найдет, Хейли тем не менее решительно направилась к шкафу.

Замок был новым. Хейли засунула отвертку под скобу и резко рванула – скоба с треском оторвалась.

– Ты знаешь, что здесь? – спросила она Жаклин.

Та отрицательно покачала головой.

– Тогда приготовься, – предупредила ее Хейли и открыла дверцу.

Теперь все выглядело немного по-другому, чем тогда, когда это увидел Джо. Поскольку времени прошло много, кости были не такими осклизлыми, плоть полностью разложилась. Омерзительный запах почти исчез, сейчас здесь пахло скорее землей и пылью. Шарфы и обрывки ткани, которые были такими яркими во сне Хейли, выцвели от старости, сырости и покрылись паутиной.

Жаклин вздрогнула и попятилась почти до самой двери.

– Месье…

– Нет! – закричала Хейли. – Не называй его имени. Произнесешь его вслух – явится дух.

– …Анри, – закончила Жаклин, словно ничего не слышала. Вытянув вперед руки, она изобразила какой-то магический знак, призванный защитить от зла, потом упала на колени и начала, раскачиваясь из стороны в сторону, произносить какую-то молитву.

До тех пор пока существовал алтарь, дух Анри де Ну повиновался приказаниям сына. Что ж, надо положить этому конец. Хейли надеялась, что тиран немедленно отправится в ад навсегда. Она достала спички и попыталась поджечь болтающиеся на кресте лоскуты, но те лишь тлели. Тогда Хейли зажгла одну из свечей, поднесла ее к ветхому обрывку кружева и подержала, пока ткань не загорелась.

Когда огонь занялся, Жаклин забеспокоилась.

– Что ты делаешь? – спросила она. Ее голос звенел от волнения.

– Хочу положить конец тому, что должно было закончиться много лет назад.

– Линна никогда не посягнула бы на алтарь брата, – сказала Жаклин.

– После смерти с нами происходят поразительные перемены, – ответила Хейли и продолжила поджигать старые шарфы. В этот момент, услышав движение у себя за спиной, она резко обернулась – как раз вовремя, чтобы увернуться от Жаклин.

Хейли схватила женщину за запястья и, навалившись всем телом, отбросила назад. Жаклин ударилась о стену и, упав, на минуту притихла.

– Ты знаешь, что он сделал? – спросила Хейли. – Он выкрал из склепа тело папы, чтобы подчинить себе его душу. Он вселил его дух в Джо, чтобы тот убил меня.

– Месье Луи никогда не посмел бы…

– Луи способен на все, – возразила Хейли и, скорее почувствовав, чем услышав шаги в коридоре, добавила: – Меня не запугаешь и не заставишь принять угодное кому-то решение. Оставаться в этом теле или нет – решу я сама. Ты когда-то любила Анри, и если ты еще его любишь, помоги мне сжечь этот алтарь.

– Прекрасная речь, Хейли Мартин, – произнес Луи. – Акцент почти идеальный, но мама Жаклин права: у Линны никогда не хватило бы духу уничтожить то, что сделал я.

Луи стоял в дверном проеме. Лицо его было почти таким же белым, как ворот рубашки, брюки и туфли. Сложив руки на груди, он смотрел на нее высокомерно и был подчеркнуто спокоен. Но что удивило Хейли больше всего, так это то, как мало испугало появление Луи де Ну и ее, и дух Линны, пребывавший внутри ее.

– Загаси пламя, – приказал он Жаклин и, не дожидаясь, когда та выполнит его распоряжение, схватил Хейли за руку и потащил из задымленной комнаты прочь.

Хейли успела оглянуться через плечо и увидеть, что Жаклин ползет к алтарю. Ее глаза были полны слез. От дыма? Или от возмущения тем, что сделал Луи? Если бы Хейли могла это знать!

Она перестала сопротивляться Луи и последовала за ним вниз. Их с Линной двое, и они встретят опасность лицом к лицу. Хейли не видела смысла в том, чтобы пытаться предотвратить неизбежное. Кроме того, темная сила, присутствие которой она все время ощущала, казалось, начала отступать. Она восприняла это как добрый знак.

Луи повел ее в солярий и мягко, словно боясь причинить неудобство телу, в котором пребывала его сестра, подтолкнул к плетеному креслу.

– Тебе нравится эта комната? – спросил он. – Я устроил ее для тебя.

Он разговаривал с Линной. Неужели для него так очевидно было ее присутствие? Или он окончательно сошел с ума?

Луи сел рядом с Хейли, провел рукой по ее темным локонам, будто Линна уже вернулась к нему и они снова стали любовниками.

– Ты и волосы ей причесала по-своему. Как чудесно! – продолжал Луи. Когда его пальцы стали рисовать узоры на ее затылке, она едва удержалась, чтобы не оттолкнуть его. – Вернись ко мне, милая сестричка. Вернись к тому, кто всегда дорожил тобой.

Очень точное слово, подумала Хейли, надеясь, что и Линна обратит на это внимание. Человек всегда дорожит принадлежащей ему вещью.

Хейли почувствовала, какая борьба происходит внутри Линны – той хотелось то ли спрятаться, то ли – если бы так! – найти в себе смелость противостоять брату. Луи прошептал какие-то слова по-креольски. Хейли раньше уже слышала их, но не могла вспомнить когда. Быть может, их произносила Селеста, пытаясь войти в контакт с Линной.

Пока по крайней мере заклинание не возымело действия, Линна противилась призывам брата. Ее борьбу Хейли ощущала по волнам жара, окатывавшим ее собственное тело.

«В тот вечер, когда ты увидела своего отца, ты испугалась так же, как сейчас, – напомнила Хейли Линне. – И тогда твоя сила позволила тебе на годы обрести покой. Попытайся сделать это еще раз».

– Не будьте столь самоуверенны, Хейли Мартин. Я все еще в состоянии подчинить ее себе, как бы вы ни сопротивлялись. Для этого существует множество способов – кстати, не все они безболезненны.

– Все кончено, – спокойно произнесла Хейли, обращаясь больше к Линне, чем к Луи. Она смотрела мимо него на дым, просачивавшийся с лестницы в холл.

Луи повторил креольскую фразу и добавил:

– Выйдите из могилы, все мертвецы, кроме злых…

Хейли вдруг ощутила слабость, сонливость и почти не противилась, когда он, потянув за руки, поднял и поцеловал ее.

Онемевшая и не видящая ничего, кроме того, что позволяла ей видеть Линна, Хейли наблюдала, как Луи отстранил ее от себя на расстояние вытянутых рук и стал с победоносном видом рассматривать ее лицо. Потом, в течение какого-то времени, ничего…

При жизни Линна была мастерицей скрывать свой страх. Этот дар не покинул ее и после смерти. Она медленно отошла от Луи, покружилась, демонстрируя ему произошедшие в ней перемены, и рассмеялась своим неповторимым смехом, так много говорившим как ей, так и ему.

– Не такое уж плохое тело, не так ли, дорогой Луи? К тому же я на несколько лет моложе, чем была к этому времени. – Она дрожащими руками погладила его по лицу, надеясь, что он не заметит дрожи, а если заметит, то решит, что новому телу просто нужно время, чтобы научиться понимать его команды. – Ты когда-нибудь сомневался, что я вернусь?

Луи покачал головой, продолжая смотреть ей в глаза.

– Поверь, я никогда не хотел, чтобы тебя убили, – сказал он. – Я так тебя люблю! Я предпочел бы умереть сам, чем жить без тебя.

– Знаю, – ответила Линна с оттенком сожаления в голосе, которое, как она надеялась, не ускользнет от его внимания. – Но я ждала тебя. Почему ты за мной не последовал?

– Я пытался. После твоей смерти я пришел домой и стал обдумывать, как это сделать. – Он печально улыбнулся. – Но ты же меня знаешь – я всегда боялся боли.

– Теперь все это не важно, – сказала Линна, целуя его в щеку и пальцами расчесывая ему волосы. Тем временем дым проник через холл в кухню, а оттуда – в комнату, где они стояли, и начал, словно змея, обвиваться вокруг их щиколоток.

Луи, отпрянув, уставился на дым. Его руки сжались в кулаки. Тело задрожало от ярости, и, обернувшись к лестнице, он закричал:

– Идиотка! Чертова идиотка!

– Жаклин любила его, – сказала Линна, схватив его за руку. – Позволь ему уйти.

Луи оттолкнул ее.

– Неужели смерть заставила тебя забыть все, чему тебя учили? Она не послала его в ад. Она его освободила! – Не обращая внимания на дым, Луи бросился вверх по лестнице, вопя, чтобы Жаклин потушила огонь. Линна, больше напуганная его словами, чем пожаром, побежала за ним.

На лестнице дым был более густым. Когда они достигли верхней площадки, в конце коридора хлопнула дверь.

– Принеси побольше мокрых полотенец, – приказал Луи.

Линна ринулась в ванную и намочила все полотенца, которые там были. Она работала очень быстро, но успела заметить, как приятно ощущение холодной воды на руках, как напрягаются мышцы рук, выжимая тяжелые полотенца.

Жизнь! Как она драгоценна! Как прекрасна!

Жаклин заперла дверь в спальню изнутри. К тому времени когда они выбили ее, пламя пожирало крест и кости. Жаклин стояла перед алтарем на коленях, подбрасывая в огонь кусочки полусгнившего постельного покрывала.

Порыв свежего воздуха раздул пламя. Линна заметила, что подол платья Жаклин начал тлеть.

– Жаклин, ты горишь! Уходи! – закричала она.

Та не обратила на эти слова никакого внимания.

– Жаклин, ты что, не понимаешь? Анри хочет забрать тебя с собой. Не позволяй ему взять над тобой верх, – обычным ровным голосом произнес Луи и протянул ей руку.

Она встала и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к нему, потом застыла, уставившись в какую-то точку между собой и Луи.

Дым в этой точке сгустился и, вращаясь, стал приобретать очертания человеческой фигуры – призрачного создания с руками, ногами и злобным лицом.

Только Жаклин не испытала ужаса при виде жуткого явления.

– Месье Анри! – воскликнула она и шагнула ему навстречу с распростертыми объятиями и сияющей улыбкой.

Анри отверг ее так же, как отвергал столько лет при жизни. Фигура, ставшая плотнее, накинулась на нее. Отброшенная в разгорающееся все ярче, всепожирающее пламя, Жаклин отчаянно закричала. Луи рванулся было, чтобы вытащить ее из огня, но фигура, в которую перетекала жизнь, уходившая из Жаклин, и становившаяся с каждой минутой все более осязаемой, встала у него на пути.