Текст книги "100 великих криминальных драм XIX века"

Пию IX сообщили о смерти его министра и услышали от него удивительные и не совсем приличествующие его сану слова: «Doveva finire così perché si era reso inviso a tutti» («Это должно было закончиться именно так, потому что он никому не нравился»). Интересное заявление из уст человека, который совсем недавно предлагал убитому два министерских поста в своем правительстве и считался с его советами. И особенно странное заявление, если вспомнить политические шаги самого папы, который тоже позиционировал себя как либерал и нейтралист.

Убийство Пеллегрино Росси в Риме. Гравюра 1886 г.

Не менее отвратительно выглядело то, что происходило дальше. После убийства Росси сенат отложил заседание без особого сожаления и почти не обратил внимания на жертву убийства. В ту ночь толпа у дома вдовы убитого министра скандировала: «Благословенна рука, ударившая Росси!»

* * *

Но что же расследование? Хотя бы формально оно должно было состояться. Но именно гибель Росси положила начало всем тем беспрецедентным событиям, которые произошли потом, в том числе революции и бегству папы.

Пий IX был избран папой римским 16 июня 1846 года, но его правление в тот момент продлилось недолго, поскольку он вынужден был бежать.

Два года Пий IX проводил либеральные реформы, и сторонники Рисорджименто надеялись на него как на будущего объединителя Италии. В начале революции 1848–1849 годов папа провел в своем государстве некоторые реформы не без помощи того же Пеллегрино Росси. 29 апреля 1848 года Пий IX объявил, что не поддерживает военные действия между Австрией и итальянскими войсками. Это привело к протесту в Риме.

А дальше был убит Росси, который, очевидно, олицетворял собой все недостатки папского правления: именно в нем видели средоточие зла. Убийство Росси привело к итальянской революции. А Пий IX вынужден был бежать из Рима в Гаэту. В феврале 1849 года была провозглашена Итальянская республика, и папа лишился своей власти, как некогда Росси лишился дипломатического поста из-за революции во Франции.

И, как Росси, Пий IX вынужден был обращаться за помощью к иностранцам – к Франции, Австрии, Испании и Королевству Обеих Сицилий. Лишь в апреле 1850 года после подавления восстания он возвратился в Рим.

Все это время никакое следствие не велось. Все решали свои собственные проблемы, и большим политическим фигурам было не до гибели сброшенного с политической доски маленького человека.

Наконец следствие возобновилось. Но суд вынес свой вердикт лишь четыре года спустя. Поскольку арестованных было несколько, их дела рассматривались отдельно. Приговоренный к виселице офицер Луиджи Грандони, боровшийся за независимость в 1848 году и сражавшийся с папскими войсками, покончил с собой в тюрьме. Скульптора Габриэле Константини обезглавили. Шестеро других получили разные сроки заключения.

Но понадобилось время, чтобы установить истинного виновника гибели министра Росси. Судьба настигла его, но отнюдь не на эшафоте.

Одной из самых популярных личностей в Риме того времени был карбонарий и гарибальдиец Анджело Брунетти по прозвищу Чичероваккио (Толстяк). Он родился в 1800 году и прожил 48 лет. Открытый и прямой, он вызывал восторг у римского народа и вскоре стал его вождем. Говорил Анджело Брунетти на римском диалекте, и его хорошо понимали низы. Как неформальный лидер народа, он выражал все его чаяния и надежду на папские реформы, а также невольно подталкивал не совсем решительного Пия IX к этим реформам. В июле 1846 года на народной демонстрации Чичероваккио публично поблагодарил папу за то, что тот предоставил свободу политическим заключенным, пожертвовал населению несколько бочек вина и зажег большой огонь возле Порта-дель-Пополо.

Весной и летом 1847 года Брунетти был непосредственным организатором народных демонстраций, призванных побудить папу продолжить свой план политических реформ в Папском государстве. 17 апреля 1848 года, в вечер Пасхи, Брунетти присоединился к сносу дверей еврейского гетто в Риме по приказу властей. В музее Рисорджименто в Риме до сих пор хранится его красный пиджак с вышитыми несколько раз словами «Viva Pio IX» («Да здравствует Пий IX»), которые в то время получили широкое признание за «либеральную» политику папы.

Брунетти присоединился к революции 1849 года. Он активно участвовал в борьбе против французского нашествия, а после падения Римской республики в июле того же года вместе с Д. Гарибальди покинул Рим с намерением добраться до Венеции, которая все еще сопротивлялась австрийцам. Пройдя Апеннины, он достиг Чезенатико, где сел на корабль с некоторыми товарищами-лоялистами. Однако около дельты реки По его перехватили австрийские агенты и заставили корабль бросить якорь.

Чичероваккио и его соратники попытались уйти и попросили помощи у некоторых местных жителей, чтобы добраться до Венеции, но те сообщили о них властям. Таким образом, Брунетти с товарищами были арестованы австрийцами.

Запись в хронике гласит:

«11 августа 1849 года. Вчера вечером в 12.30 здесь были расстреляны и похоронены на месте стрельбы:

1. Раморино О. Стефано, генуэзский священник

2. Пароди Лоренцо, генуэзец

3. Лаудадио Франческо, нарниец

4. Братья Гаэтано, римляне

5. Босси Луиджи, римлянин

6. Бачиагалусса Паоло, римлянин

7. Отец Беллацци Анджело (Чичероваккио)

8. Беллацци Лоренцо (младший сын Чичероваккио), римлянин».

Народный вождь Анджело Брунетти был расстрелян в полночь 10 августа 1849 года вместе со своим 13-летним сыном Лоренцо, священником Стефано Раморино, священником Анджело Беллацци, Лоренцо Пароди из Генуи и неким Луиджи Босси из Рима, который на самом деле, как выяснилось, был старшим сыном Анджело Брунетти.

* * *

А теперь самое главное. Расстрелянный в тот день «Луиджи Босси» на самом деле носил то же имя Анджело Брунетти, что и его отец, но заблаговременно сменил его на Луиджи Босси, чтобы избежать судебного преследования. Произошло это после того, как его обвинили в убийстве министра Пеллегрино Росси. Именно он был тем человеком, который ударил Росси в шею на лестнице парламента.

Анджело Брунетти-младший был исполнителем приговора, вынесенного министру Росси ветеранами конфликта в Ломбардии. Непосредственным руководителем и наставником убийцы был карбонарий Пьетро Стербини, которого правосудие так и не настигло. После падения Римской республики в 1849 году он бежал за границу и находился в изгнании до 1861 года. Потом вернулся и с 1862 года издавал в Неаполе газету «Рим» («Roma»).

Но в Италии 1860-х годов об убийстве министра Пеллегрино Росси, равно как и о судьбе его убийцы Анджело Брунетти, никто уже не вспоминал.

Грабители и мошенники: истории и мифы

Всякий ненавистник вызовет в других ненависть и сосредоточит ее на себе. Всякий предатель будет однажды предан сам. Всякий грабитель будет сам ограблен и убит. Таков закон самоуничтожения зла.

И.А. Ильин

С тех пор как существуют банки, картинные галереи, почтовые поезда, богатые дома, их грабят, и с этим ничего не поделаешь. Чаще всего налетчики сбиваются в банды: так легче все контролировать и вызывать мгновенный шок у потерпевших и свидетелей. Одно из таких ограблений произошло 19 марта 1831 года в США. Оно считалось первым крупным банковским ограблением в истории страны. Британский эмигрант Эдвард Смит с подельниками украл из хранилища Сити-Банка в Нью-Йорке 245 тысяч долларов. Однако Смит был пойман уже через несколько дней, а во время обыска нашли все деньги. Смиту дали пять лет тюрьмы, а его сообщникам и того меньше. Мягкий приговор был вызван тем, что воспользоваться награбленным преступники не успели, к тому же они еще не были закоренелыми рецидивистами.

Но есть у такого коллективного метода и обратная сторона: кто-то из членов шайки может струсить, предать, а то и смыться с «общаком», презрев товарищей. Впрочем, на первых порах в XIX веке случались и ограбления в одиночку.

Грабители бывают разные – умные и не очень, жестокие и вполне миролюбивые. Некоторые предпочитают остаться неузнанными, другим слава дороже денег. О таких разнообразных личностях и пойдет речь.

Дурацкий случай Айзека Дэвиса

Карантин и всеобщая паника иной раз способствуют промыслу мошенников. Так случилось и в 1798 году, на рубеже XIX века, во время эпидемии желтой лихорадки в Филадельфии. Это было первое ограбление банка в США.

Жители Филадельфии не собирались сидеть по домам и ждать неизвестно чего – смерти или избавления от напасти. Всем хотелось скорее убраться подальше и пересидеть эпидемию в другом городе или в деревне. В это самое время и произошло нечто чрезвычайное и доселе неведомое – из банка Пенсильвании исчезла вся наличность в размере 162 тысяч долларов, что по нынешнему курсу составляет два миллиона. Конечно, эпидемия тому способствовала: в обстановке всеобщей паники и заварушки было не до банка и его системы безопасности, поэтому жулика просто проворонили. Когда хранилище оказалось пустым, работники банка вызвали полицию.

Первым, кого заподозрили, был кузнец Патрик Лайон, незадолго до этого ставивший двери и изготовлявший ключи для банковского хранилища. Поскольку Лайон, подобно многим, покинул зараженный город, его объявили в розыск. Но вскоре он вернулся и сам явился в полицию, чтобы снять с себя подозрения. Кузнец имел важные для полиции сведения: он знал похитителя. Пока он обтачивал ключи, к нему заходил работник компании, снимавшей офис по соседству – в том же здании банка. Звали посетителя Айзек Дэвис, и, кроме него, никто не мог незаметно сделать слепки ключей.

Банк Пенсильвании. Рисунок конца XVIII в.

Даже после этой информации Лайону не поверили, и он был задержан и заключен в тюрьму. Спасло его только то, что за Дэвисом все-таки установили наблюдение, и, как выяснилось, не зря. Дэвис, будучи пионером в деле ограбления банков, оказался при этом полным профаном. Трудно удержаться от сравнения с персонажем поэмы Н.А. Некрасова «Коробейники» – лесником, убившим в финале поэмы двух торговцев тканями и во всеуслышание похвалявшимся своим поступком и внезапным богатством:

 
В кабаке бурлит, бахвалится
Тем же вечером лесник:
«Пейте, пейте, православные!
Я, ребятушки, богат;
Два бекаса нынче славные
Мне попали под заряд!
Много серебра и золотца,
Много всякого добра
Бог послал!» Глядят, у молодца
Точно – куча серебра.
Подзадорили детинушку —
Он почти всю правду бух!
На беду его – скотинушку
Тем болотом гнал пастух:
Слышал выстрелы ружейные,
Слышал крики… «Стой! винись!..»
И мирские и питейные
Тотчас власти собрались.
Молодцу скрутили рученьки…
 

Ну и так далее.

Туповатого лесника отправили в кандалах на каторгу. Дэвиса тоже поймали с поличным, хоть он и не убивал никого. Просто парню повезло и легко достались огромные деньги, а он не выдержал испытание златом и принялся тут же хвастать и сорить деньгами налево и направо. Самым идиотским поступком Дэвиса было использование того самого банка, который он же и ограбил: он ухитрился положить большую сумму украденных денег на свой счет в банке Пенсильвании.

Дэвис отдал все деньги и даже не особо пострадал, поскольку сотрудничал со следствием и во всем сознался. А честного и невиноватого кузнеца выпустили с извинениями.

Легендарный Джесси Джеймс

История Джесси Джеймса интересна во всех отношениях – и как историческое явление, и как криминальный прецедент, и как культурный феномен.

Джесси – порождение американского Юга, причем не просто Юга, а той самой южной границы, на которую пришлось больше всего сражений Войны Юга и Севера. Джесси с самого детства был обречен стать тем, кем он стал. А стал он легендарным бандитом, жестоким и дерзким.

Взращенный в среде конфедератов, Джесси был жестким и бескомпромиссным малым, но не имел в то же время твердых гражданских принципов и желания быть честным патриотом: возможно, из-за отсутствия отцовского воспитания. Родного отца он потерял в трехлетнем возрасте, и потом «отцы» менялись в его жизни с такой же очередностью, как и единоутробные братья и сестры. Постоянной оставалась лишь женщина с вычурным именем Зерельда Коул – мать нашего героя.

Зерельда Коул из штата Кентукки тоже рано потеряла отца: он сломал шею в дорожно-транспортном происшествии, оставив жену и двух маленьких детей – Зерельду и ее младшего брата Джесси, который покончит с собой в 1895 году. Детей воспитывал дедушка по отцовской линии – владелец салуна. Мать Зерельды вторично вышла замуж за фермера Роберта Томасона, с которым у падчерицы отношения не заладились. Зерельда уехала к тетке в Кентукки и поступила в католическую школу для девочек. В 16 лет она вышла замуж за Роберта Салли Джеймса.

Первый и настоящий отец был по американским понятиям вполне приличным человеком – фермером, рабовладельцем и популярным у прихожан евангелистским священником в баптистской церкви. Проживи он чуть больше, и, возможно, воспитание Джесси Джеймса было бы иным. Но этого отца будущий бандит даже не успел запомнить: ему было лишь три года, когда проповедник умер. Сгубила Роберта Джеймса золотая лихорадка, переместившая его охочую до денег и не очень-то благочестивую паству в Калифорнию. Роберт устремился за паствой – надо же ему было кому-то проповедовать, – и переезд оказался для него губительным. Он ухитрился заразиться пневмонией, холерой и брюшным тифом. 18 августа 1850 года Роберт умер. Его могила впоследствии затерялась, но существует легенда, что Джесси искал могилу отца.

Вторым мужем Зерельды стал Бенджамин Симмс. Он женился на вдове 30 сентября 1852 года, и это был выгодный брак, поскольку жених оказался обеспеченным человеком. Но Симмс питал неприязнь к приемным детям и жестоко наказывал их. Впрочем, Симмс прожил на свете всего 25 лет: 2 января 1854 года он упал с лошади и сломал себе шею.

Третьим «отцом» Джесси стал доктор Рубен Сэмюэль из Миссури, который не подозревал, что решение жениться на многодетной женщине по имени Зерельда станет для него роковым.

Семейство Сэмюэль быстро пополнилось четырьмя детьми. Оно имело рабов, купленных на невольничьем рынке, занималось выращиванием табака и не собиралось уступать свое имущество никому. Поэтому Сэмюэли поддерживали конфедератов и боролись на стороне Юга под руководством командора Чарльза Куантрилла.

Старший брат Джесси, Фрэнк, вступил в армию конфедератов и 10 августа 1861 года принял участие в сражении при Уилсонс-Крик, но из-за болезни ему пришлось вернуться домой. Будучи военным, то есть командным игроком, он без труда сколотил в 1863 году банду таких же, как он, молодчиков. Его сообщниками были его военные товарищи – верные и жестокие. На них он мог положиться. Их «партизанский отряд» безжалостно истреблял северян и всех, кто им сочувствовал. В 1864 году к Фрэнку присоединился и его шестнадцатилетний брат Джесси. Поскольку война стала его единственным образованием, Джесси использовал свое умение убивать и грабить. Самому себе он придумал прозвище Дингус, что означает «Штучка». Однажды Джесси был задержан, но ему удалось отвертеться, и он вернулся к преступной деятельности – воровал лошадей, грабил кареты и устраивал беспорядки на улицах. Конечно, он вновь привлек к себе внимание полиции, но поймать его не удалось, и поэтому был арестован и повешен доктор Сэмюэль – просто за то, что не донес на банду, действовавшую у него под носом.

Загадочное и редкое имя Зерельда играло большую роль в жизни Джесси. Так уж вышло, что женился легендарный бандит на своей двоюродной сестре, которую звали так же, как его мать. При этом его жена вовсе не была кровной родственницей своей тезки. Дочь пастора Джона Уилсона Миммса и Мэри Элизабет Джеймс звали Зерельдой Амандой Миммс, а ее мать приходилась сестрой отцу Джесси Джеймса.

Свадьба состоялась 24 апреля 1874 года. Кузина была старше его на два года и не особо хороша, но, очевидно, у него просто не было времени искать себе другую невесту: нужно было все время грабить. Верная Зерельда родила ему троих детей. Сын Джесси Джеймса появился на свет в период расцвета преступной деятельности отца и был назван в его честь. Ирония судьбы заключается в том, что позднее он стал известным адвокатом и предпочитал, чтобы его звали не Джесси Джеймсом, а Тимом Эдвардсом…

Джесси оказался дерзким и удачливым бандитом. Он наводил ужас на поезда, и пассажиры охотно отдавали ему деньги и драгоценности. При этом простые жители, бедняки слагали о нем легенды и считали его героем и притеснителем богачей. Рассказывали, что он никогда не грабит людей с мозолями на руках и морщинами на лице, уважая в них тружеников, что он предпочитает грабить банки северян и южан-предателей, что больше всего ему, как средневековому Робин Гуду, нравится нападать на дорогие кареты.

Первое нападение на банк датировалось 1866 годом. Первое ограбление поезда – 1873 годом. «Штучка» Джеймс вошел во вкус и продолжал грабить и убивать. Его интересовали пассажиры, ехавшие первым классом, и почтовые вагоны, перевозившие золото и деньги. Но сколь веревочка не вейся…

Погиб Джесси так же, как и жил, – от вероломного выстрела в спину. 3 апреля 1882 года его застрелил молодой Роберт Форд, член его же банды. Сообщником Роберта был его брат Чарли.

Форду было 20 лет, и он, как и его брат, появился в банде не так давно. Джесси подозревал, что кто-то из его подручных работает на полицию, но так и не догадался, что это были Форды.

Роберт боялся лихого Джеймса, поэтому дождался, когда тот утратит бдительность и повернется спиной. На руку Форду было и то, что Джесси в тот момент разоружился, потому что реакция у него была мгновенная и Форду было бы несдобровать. Первой причиной убийства стал страх Форда: по его мнению, Джесси с его лихачеством давно уже съехал с катушек и тащил их всех на дно, а Роберт вовсе не хотел умирать в таком молодом возрасте. Второй причиной была высокая награда за Джесси, живого или мертвого.

Нужно знать американцев. Эта нация построена не столько на баптистских проповедях и консервативных приличиях, описанных Натаниэлем Готорном, сколько на бандитских мифах и легендах, вроде ковбоев Дикого Запада, бандитской парочки Бонни и Клайд или причудливых маньяков. Поэтому симпатии общественности были на стороне жестокого Джесси, а не на стороне его молодого убийцы, который к тому же стрелял в спину, да еще и был его товарищем. Товарищи так не поступают: они не стреляют в спину своим друзьям, а идут вместе с ними грабить поезда и убивать людей. Так-то! С той роковой минуты судьба Роберта Форда была предрешена. А он-то, простак, надеялся, что ему спасибо скажут, руку пожмут и лично губернатор произнесет речь и вручит ему ту самую награду, которая была обещана за голову главного бандита. Вместо этого Форд стал изгоем, да еще и брата потерял: Чарли покончил с собой не в силах терпеть общественную обструкцию.

Роберт уехал из штата Миссури, долго выбирал, где осесть, и наконец выбрал Колорадо, где стал владельцем бара. Форд успокоился, а его бизнес процветал, но и там его настигло возмездие: ровно через 10 лет после убийства Джесси. Вероятно, так и было задумано – покарать убийцу в юбилейный год. А может, его 10 лет искали.

8 июня 1892 года в бар Форда вошел Эдвард О’Келли. В утренние часы посетителей еще не было, и О’Келли окликнул хозяина: «Привет, Боб!», а потом выстрелил в упор. Мститель намеренно окликнул Форда, чтобы тот повернулся к нему лицом: он не желал повторять поступок самого Форда, считавшийся позорным даже в бандитской среде. К пожизненному заключению и даже смертной казни Эдвард был готов, ведь он вершил справедливость. Но тут в судопроизводство вмешалась экзальтированная общественность и потребовала помилования для благородного преступника. Семь тысяч жителей подписали петицию в защиту Эдварда, и правосудие дрогнуло. Эх, Америка!

* * *

Как уже говорилось, мифология США имеет весьма причудливые очертания – от далеких от закона ковбоев и бандитов с большой дороги до не платящих налоги мафиози и философствующих маньяков. Поэтому такую фигуру, как Джесси Джеймс, культура просто не могла обойти стороной.

Роберт Форд стреляет в Джесси Джеймса. Гравюра 1880-х гг.

О нем было снято более тридцати фильмов – в среднем по одному каждые два года, – а роль этого антигероя играли такие красавчики, как Тайрон Пауэр, Дейл Робертсон, Роб Лоу, Колин Фаррелл и Брэд Питт. Сам Джесси Джеймс, судя по сохранившимся изображениям, вовсе не отличался обаянием: у него было лицо образцового стряпчего со стеклянными глазами педанта и латентного психопата. Одна из последних картин (с Брэдом Питтом) «Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса» (реж. Э. Доминик, 2007) весьма условно трактовала события – с претензией на психологизм и модные трансгендерные настроения. Так, много внимания было уделено патологической, анормальной жестокости Джеймса, его мании величия и преследования, а также терзаниям Роберта Форда перед убийством и даже его тайной любви к Джеймсу как к своему кумиру. Все это делалось в расчете на международные кинофестивали, и фильм действительно получил несколько номинаций, но только одну награду – за роль рефлексирующего Роберта Форда (актер Кейси Аффлек).

Так бандит Джеймс превратился в культурный феномен своего парадоксального отечества. В некотором смысле Джесси Джеймс – это тоже американская мечта.