Текст книги "Кинжал раздора"

Он перевел разговор, давая Женин опомниться.

– Как там Маленькие?

Женин с облегчением переключилась на прадедушку с прабабушкой. Жаловалась, как она испугалась и не знала, что делать, когда у прадедушки схватило сердце. Отец слушал и хмурился. Жена права. Это для Женевьевы слишком сложно, не справится, нужно теребить родственников – искать замену.

Разговаривая, они дошли до такси.

– Мой зонтик! – спохватился отец и отправился обратно на перрон.

Женин не успела ничего объяснить маме, когда, приятно улыбаясь, перед ними расшаркался Ллойд.

– Женевьева? Какими судьбами? Ллойд Оричес, – не дождался он, пока Женевьева сама представит его своей маме. – Я на машине. Вас подвезти?

– Нет, – быстро сказала Женин.

– Почему бы и нет? – улыбнулась любезному молодому человеку мама. – Женни, а ты мне не говорила, что завела себе друзей в Меланьи.

– Друзья сами появились. Против воли Женевьевы, – рассмеялся Ллойд. – Она имеет привычку ото всех убегать.

Женни покраснела, но Ллойд завел разговор на совсем отвлеченную тему. Вернулся папа с зонтиком, посмотрел подозрительно на Ллойда и на Женни. Младший Оричес вовсю расписывал, как его отец в этом году занялся иллюминацией города для праздника. Из благотворительных целей, конечно. «Жалко, что мы уедем раньше, не увидим», – вежливо заметил Мединос. «О, – огорчился Ллойд, – «Звездная пыль» обещает быть чем-то особенным!»

Женни устроилась с мамой на заднем сидении. Она положила руку отцу на плечо. Как же она соскучилась, и какая жалость, что он сел рядом с Ллойдом и слушает его болтовню. И сам что-то рассказывает.

– Приятный молодой человек, – сказала мама вслед отъехавшему автомобилю. – Чем занимается его отец?

– Каким-то бизнесом, – пожала плечами Женни.

Нельзя так даже думать, но как хорошо, что Маленькие разболелись только на следующий день. Родители за вечер все-таки успели оценить ее старания. И она смогла полночи проговорить с отцом, рассказать ему все-все-все об экспедиции доктора Родригеса. И немножко об их приключениях с Бартоломью. Пришлось назвать его Джеком Смитом. Не все сразу.

А утром дедушка расхвалил Джека, который починил стул и интересуется кинжалом и ножнами. Мама с возмущением посмотрела на уродливый стул, как ни в чем не бывало стоявший у стола. А папа пошутил, что неизвестно, чем больше интересуется этот Джек, кинжалом с ножнами или его дочкой. Женни даже не обиделась, а только рассмеялась. Она спросила у отца, как он смотрит на то, что она может встретить Медичесов и познакомиться с ними. Отец ответил, что легенда о кинжале – древняя, но не придавал бы он ей такого уж значения, в их Семье есть много других интересных историй. А от Медичесов он советует ей держаться подальше! И вот тут-то прабабушка и прадедушка пожаловались на самочувствие. Женни остаток дня провела на подхвате у мамы. А папа бегал по докторам, уговаривая их срочно посетить стариков.

На следующий день отец остался с Маленькими, а Женни сопровождала маму в аптеку. Мама выложила на прилавок толстую пачку рецептов. Женни поняла, что быстро лекарства они не получат, и вышла на улицу – на солнышко. Прислонилась к лестнице у фонарного столба.

– Привет! – спустился по лестнице Барт.

– Это и есть «Звездная пыль»? – задрала Женни голову, разглядывая гирлянду.

– Нет, что ты, – усмехнулся Барт. – Но обещаю, что это тоже будет красиво.

– Еще один здешний знакомый, Женин? – спросила мама.

Как она так быстро появилась? Женин испуганно молчала.

– Представишь молодого человека? – мама улыбалась.

Барт вопросительно посмотрел на Женевьеву, она выпалила:

– Джек Смит.

Барт поморщился. Почему-то с Маленькими это было совсем не сложно, а сейчас очень задевало. Называться Смитом было как-то неловко. Он неожиданно даже для себя спросил:

– А что если бы Женевьева подружилась с Медичесами?

Мама растерялась, прижала пакеты к груди, беспомощно посмотрела на Женин:

– ЭТО правда? – Ее осенило догадкой. – Тот вчерашний парень, он что, Медичес?

– Какой еще парень? – повернулся к Женин Барт.

– Ллойд. Мы встретили его на вокзале, – пояснила Женевьева.

– Ллойд – Оричес. – Барт насмешливо скривил губы. – Он не Медичес!

– Джек, мы спешим, – умоляюще сказала Женин. – Маленькие болеют.

Барт коснулся ее руки.

– Увидимся. – Полез было на лестницу, опомнился и пробормотал слегка опешившей от такой встречи маме: – Рад был познакомиться.

Женни летела как на крыльях, не замечая куда ступает. «Бартоломью», – льдинкой перекатывалось во рту. Как здорово было его встретить.

– Я за тобой не успеваю, – остановила ее мама. – Ты что там шепчешь?

Женни молча улыбнулась. Мама забеспокоилась.

– Кто этот странный невоспитанный Джек Смит?

Женни удивилась, неужели мама это о… Барте?

– Джек? – Сама с трудом назвала его так. – Он – замечательный. Он… всем нравится.

Глупо прозвучало. А мама, конечно, воспользовалась:.

– По нему видно. Избалован вниманием. Не люблю красавчиков. Капризные эгоисты.

– А как же Маленький дедушка? – глаза у Женни смеялись. – И это ты еще Рафаэля не видела. Вот кто – просто картинка!

Мама не ожидала возражений. Она даже не стала выяснять, кто такой Рафаэль. Она огорчилась. Неужели ее Женни купилась на внешнюю оболочку?

– Джек – грубый, – высказала она свое мнение.

– Ты его плохо знаешь! – воскликнула Женни.

– А ты хорошо?

Женни ничего не ответила. Конечно, хорошо! Ну как рассказать родителям все, чтобы они увидели, каков Барт на самом деле. Она была уверена, что он им понравится при первой же встрече, а потом она им сообщит, что вот этот славный парень – Медичес. Давайте забудем нашу старую вражду. И что вышло?

Мама решила, что это неплохой знак, что Женевьева задумалась, пускай посмотрит на свои знакомства со стороны. Молодой человек явно думает только о себе, иначе был бы полюбезнее.

Они вернулись с лекарствами, а Маленькие, словно испугавшись всего этого обилия микстур и порошков, бодро затопали по дому. Внезапно выздоровели! Мама ходила следом и уговаривала принять то, что врачи прописали. Прабабушка сдалась. Прадедушка – нет. Упрямый Мединос!

– Мы видели, как развешивают иллюминацию ко Дню города, – сообщила мама. – Действительно, будет красиво. Расскажешь нам потом, Женни.

– А на осеннем карнавале ты была? – спросил папа. – Тоже, говорят, потрясающий праздник.

Женни засияла и попробовала обернуть это в свою пользу.

– А знаешь, что карнавал каждый год организовывает молодой Медичес?

Папа рассердился.

– Женевьева! Надеюсь, ты не опозоришь род Мединосов! У нас нет и не может быть ничего общего с ворами Медичесами!

Он что-то вспомнил и уже весело подал ей конверт.

– Тебе.

Женни вынула приглашение от семьи Оричесов на вечеринку по поводу дня рождения их сына Ллойда и отложила небрежно. «Не пойду». Немного погодя решила: «Там Барт будет. Схожу!»

В поезде по дороге домой родители обсуждали сложившуюся ситуацию. «Маленьким нужна более опытная сиделка, они совсем плохи», – сетовал папа. «И Женевьеву следует поскорее забрать из Меланьи, – решила мама. – Медичесы стали у нее навязчивой идеей: это было первое, о чем она спросила, вернувшись из экспедиции и пробыв всего день в город. Это то, о чем она продолжает говорить, этим же интересуются ее знакомые». «Какие знакомые?» – удивился папа. И услышал мамины впечатления о таинственном Джеке. «Хотел бы я с ним познакомиться», – пробормотал он. «А как ты думаешь, кто ей нравится? Мне она так ничего и не рассказала», – поинтересовался папа позже. «Не знаю, – вздохнула мама, – видно, что она всем нравится. Наш неопытный цыпленок, наша славная девочка». «Разве Женин может не нравиться? – усмехнулся папа. – Главное – увезти ее подальше от замка этих проклятых Медичесов».

– Ты мне ничего не сказал по поводу дня рождения, милый. Что тебе устроить в этом году? Опять пикник с друзьями? – спросила у сына Линда Оричес.

– Надоело, – вздохнул Ллойд. – Никаких идей.

Мама обняла его и потрепала по волосам.

– Вот и давай в семейном кругу. Для разнообразия.

– Пожалуй, – подумал Ллойд. – Я бы хотел пригласить одну славную девушку, но не знаю, удобно ли это, мы совсем недавно познакомились.

– Все, что хочешь, милый. Я напишу приглашение.

Деревянной статуэтки на подоконнике не было. Обидно. Женин надеялась, что они вместе с Бартом выберут подарок Ллойду. Бартоломью знает его лучше.

Отец говорил ей, что нет подарка уместнее книги. «Это для нас с тобою, папа, – смеялась она. – Не все любят читать». «Не встречал человека, который не любил хотя бы листать картинки», – заверил ее отец.

Женин зашла в книжный магазин. «Почти как у нас дома!» Защемило сердце.

Она шла между полками и размышляла, что может понравиться симпатичному парню с насмешливыми карими глазами. Он задается, хвастает, смеется, проигрывает и вечно торчит за рулем своего автомобиля.

Женни почувствовала себя неловко: в большой гостиной просторного дома Оричесов не было других гостей. Неужели она первая? Это, наверное, не очень вежливо – приходить раньше всех.

– Ллойд устал от шумных вечеринок и хотел провести день рождения в кругу семьи. Упомянул о новой знакомой, которая совсем недавно в городе – еще нет друзей. Мы и предложили пригласить для компании, чтобы ты не чувствовала себя одинокой в Меланьи. Ты ведь не против? – поспешила ей навстречу Линда Оричес.

– Спасибо. – Смущение как рукой сняло, такой приветливой оказалась мама Ллойда.

– Милый, разверни подарок, – вздохнула мама, когда появившийся в гостиной Ллойд просто сунул куда-то сверток, что протянула ему Женни.

Ллойд разорвал упаковку, небрежно пролистал книгу, вернулся к какой-то картинке.

– Папа! – крикнул он. – Смотри – твой первый автомобиль. Или я ошибаюсь?

Подошел старик Оричес, который оказался совсем не старым, и с интересом уставился в книгу.

– Нет, не ошибаешься. Та же модель, только у моей подфарники были вынесены…

Женни ликовала. Она угадала с подарком! И даже угодила двоим: и младшему, и старшему.

– Это надолго. Не надо подсовывать мужчинам Оричесам автомобили. Ни в каком виде, – рассмеялась Линда. – Пойдем, я покажу тебе дом.

«Современный замок для современных людей», – позавидовала Женевьева.

Вот это да! Женин выглянула в окно, чтобы подтвердить свою догадку.

– Единственный дом в Меланьи, откуда не видно замка Медичесов! – изумилась она.

– Верно. И это было не просто построить. – Линда рассмеялась. – Старик Оричес хотел утереть нос Медичесам, которые отказались продать ему свой замок. Такой удар по его самолюбию. Он же считал, что может купить все. Но он не стал строить копию старого здания. Это же Оричес! Он выстроил лучшее, что позволяла тогдашняя техника.

Она пожала плечами.

– Не знаю, заметили ли Медичесы соревнование. Скорее всего, нет. Они вечно озабочены своими проблемами. Бедная Медичес. Больной ребенок на руках. Она нигде не бывает, ни в чем не участвует, с ней очень тяжело общаться… А старик Оричес умер, довольный своим домом.

– Кто умер? – не поняла Женин.

– Мой дедушка. – Ллойд, оказывается, стоял рядом.

Оричесы. Женин вспомнила «Я умею проигрывать».

Его дед точно умел.

На одной из полок выстроились деревянные автомобильчики. «Плохая игрушка, – подумала Женин. – Даже колеса не вертятся».

– Похоже на твою машину, – взяла она один в руки.

– Да. Это копии. – Ллойд принялся объяснять, какого года выпуска, какой двигатель у какой из марок.

– Лучше бы они были не скульптурами, – вставила Женин, когда Ллойд сделал паузу, – а из того же материала, что и настоящие машины, с мелкими деталями.

Она подняла на него глаза и сконфузилась.

– Это я так, фантазирую.

Женин обнаружила на той же полке вышивку крестом. Открытый капот и двигатель. Теперь Ллойд засмущался.

– Это мой подарок, – улыбнулась Линда.

– Потрясающе, – искренне восхитилась Женин. – Я даже не знала, что бывают схемы для вышивки с техническими мотивами.

– Мама их сама придумывает. – Ллойд обнял маму за плечи.

– Беру рисунок и составляю схему, – объяснила Линда. – В магазинах, конечно, продаются готовые, но гораздо интереснее придумывать их самой.

– А можно посмотреть ваши работы? – заинтересовалась Женин. – Да здесь наберется на целую выставку! – воскликнула она, перебирая картинки.

Линда, почувствовав благодарного зрителя, достала из ящика стола то, что не удостоилось рамочек. Рассказывала, как непросто подбирать цвета ниток, какие нужны иголки и какие пяльцы самые удобные. Женни непременно тоже должна попробовать. Это такое удовольствие – вышивать.

Ллойд смотрел на них и сиял.

– Замок Медичесов? – удивилась Женни, рассматривая нечто, извлеченное совсем со дна ящика.

– Нет. Но очень похож, – согласился Ллойд. – Это замок из сказки. Да, мама?

Надо же, с какой необычной стороны открывался ей сегодня Ллойд. Женни и думать забыла, что огорчилась, обнаружив себя единственной приглашенной на этот странный день рождения. Ей понравилось в гостях у Оричесов.

– Он из детской книжки Ллойда. «Шотландские сказки». Я ее сейчас найду, если хочешь.

Естественно, Женни хотела посмотреть книжку.

– Иллюстрирована репродукциями известных картин, – поясняла Линда, просматривая книжную полку.

– Ужасно занудные истории. Лучшее чтение на ночь. Я засыпал ровно на середине любой сказки, – рассмеялся Ллойд.

– Но нам с тобой нравилось смотреть картинки, правда, милый? – улыбнулась его мама. – Я и начала вышивать одну для спальни Ллойда, но спрятала подальше, чтоб не дразнить старика Оричеса замком.

Книга нашлась. Ах, как Женни любила такие издания. Большой формат, крупный шрифт, красочные иллюстрации. Отдельно прорисованные заглавные буквы в начале каждой истории. Женни переворачивала страницы. А вот и замок. Он стоял на холме, как и замок Медичесов. Из дальнего леса к нему спешили три конных рыцаря.

– Я хотела сделать две вышивки. Отдельно замок и всадников, – пояснила Линда. – Но рыцарей так и не начала.

Женевьева просмотрела список иллюстраций: художником-французом, судя по названию, изображен реальный шотландский замок. Интересно, знает ли Рафаэль о существовании такого двойника. Это может быть фантазией художника, но сходство поразительное.

За столом старший Оричес заполнил своим зычным голосом все пространство, рассказывал сам, расспрашивал Женни. О Порт-Пьере, о Маленьких, о книжной лавке отца. Женни взахлеб расписывала Литературный салон, знаменитостей, которые там бывали. «Как жалко, что вы не знакомы с моими родителями! – заключила она. – Если бы отец увидел такие вышивки, он бы обязательно уговорил сделать выставку в его салоне!» «А что, это идея!» – прогремел Оричес-старший. Словоохотливый, открытый, но уж очень громкий, решила Женни. Ллойд больше похож на маму.

На прощание Линда вручила Женни вышивку с замком. Женни вспыхнула. Линда улыбнулась.

– Я так рада, что тебе понравилось.

– Спасибо, – пролепетала Женни.

В приподнятом настроении Женни вернулась домой. Распахнула дверь – за столом сидел, склонившись, Барт и что-то усердно рисовал. Он поднял голову.

– Ты где так долго бродишь? Я тебя уже второй час жду.

– День рождения у Ллойда.

Женни подошла и заглянула ему через плечо. Бартоломью практически закончил копировать чертеж Маленького дедушки.

– Как же я забыл поздравить старика Ллойда! – растерянно стукнул себя по лбу Барт.

«Похоже, и Оричеса-младшего скоро будут называть простым семейным именем «старик Оричес», – хихикнула Женни. Барт удивленно взглянул на нее.

– Я прозевал приглашение. Надеюсь, он не обиделся? – Барт вернулся к рисунку.

– Я тоже думала, что Ллойд пригласил всех своих друзей. Ожидала, что ты там будешь. Пошла. А оказалось, что в этом году он хотел отпраздновать в кругу семьи. Родители узнали, что я совсем недавно приехала в Меланьи, ни с кем не знакома, и пригласили меня. Чтобы мне не было одиноко.

Фу, как длинно и неуклюже звучит. Как будто она оправдывается. А ей не в чем оправдываться. Абсолютно! Женни замолчала.

Барт не сразу понял, что Женни была единственной гостьей Оричесов, слишком он был занят чертежом. Слушал, кивал и вдруг вскочил.

– Родители?! Тебя пригласили родители… – протянул он насмешливо.

– Да, приглашение было от родителей, – посмотрела ему в глаза Женни.

– Ай да Ллойд! – хлопнул себя по ноге Барт, изображая восхищение. – Ну, я пошел? Раф хотел взглянуть на ваш план замка. Твой прадедушка любезно разрешил мне сделать копию. Я закончил. Так, значит, говоришь, ты завтра смотришь фейерверк с Ллойдом?

Последнюю фразу взбешенный Барт докрикивал уже в дверях.

– Да как ты смеешь! – заорала Женни и, испуганно оглянувшись, где Маленькие, не слышат ли скандал, вытолкала Барта на улицу.

– Да! Ллойд звал меня на фейерверк! А я ему сказала, что иду с тобой! А он у меня спросил: что, если ты будешь занят! Ты же вечно занят! А я ему сказала, что тогда я останусь дома! Но теперь… – Женни зло прищурилась. – Теперь я передумала! Я САМА попрошу Ллойда составить мне компанию!

Барт опешил, тяжело задышал. Рассмеялся делано.

– Ха! – сказал с сарказмом. – Старик Оричес еще нормальный мужик. Но Ллойд… Вылитый дед. Ему вечно надо то, что есть у меня. Мой замок, мое место в колонне на карнавале, мой конь, моя девушка…

Если бы Женни могла разорвать Барта на куски, она бы это сейчас сделала, она даже оглянулась в поисках подходящего орудия. Женни надувалась злостью, как воздушный шарик.

– Он думает, что на деньги, заработанные дедом контрабандой табака из Турции, можно купить все, что есть у Медичесов!

– Спасибо! – Воздушный шарик лопнул и обвис тряпочкой. – Спасибо, что сравнил меня со своей лошадью! Спасибо, что меня можно купить! Спасибо, что не..

Женин всхлипнула.

– Не любишь меня.

Она заплакала. Как глупо. Надо его убить, а она плачет.

Барт осекся. Он с ужасом осознал, что наговорил. А есть теперь выход? Он закрыл лицо руками и сам чуть не заплакал.

– Прости. Прости, я… Я приревновал. Испугался. Ну, прости же! – взмолился он.

Женин ткнулась носом ему в плечо. Он обнял ее, погладил по голове, прижался щекой к ее мокрой щеке.

– Я люблю тебя. Я не отдам тебя никому, – прошептал.

– Почему ты говоришь это только теперь? – с обидой в голосе спросила Женин.

– Я вообще-то планировал сказать это завтра… – Кажется, Барт улыбнулся.

– Почему? – Слезы у Женин высохли. «Что он еще затевает?»

Барт загадочно помолчал, вынул из кармана чертеж, запихнул обратно, отвлекая ее внимание, он не может рассказать сейчас.

– Нашел что-нибудь интересное? – загорелись глаза у Женин.

– Увы, нет, – признал он. – Посмотрим, что Раф скажет. Так с кем ты завтра идешь на фейерверк?

Женни изобразила раздумье, посмотрела на него оценивающе, и рассмеялась. Барт подхватил. Они хохотали как сумасшедшие. Как глупо было ссориться – куда они друг от друга денутся.

По дороге домой Барт опять закипел. Он так старательно все готовил, так все продумал, с таким трудом все организовал, а Оричес чуть не испортил ему праздник. Что бы Женни там себе ни думала, Ллойду просто кость поперек горла, если у Барта Медичеса что-то есть, чем он дорожит.

В доме все уже спали. Барт положил рисунок Рафаэлю на стол и вышел на цыпочках из его комнаты. Он долго не мог уснуть, ворочался в постели. Поскорее бы наступило завтра!

Женни пробежалась с утра по продуктовым магазинам и увидела, как город готовится к ярмарке. Улицы перекрыли. Прямо на проезжей части установили прилавки. И раскладывали много всего яркого, красивого, интересного. Женни устояла перед искушением побродить, рассмотреть, потрогать все руками. Ей надо спешить. Она и так вечером оставит Маленьких одних надолго. А покупать она все равно ничего не собирается.

Она вернулась домой и ахнула. На столе в вазе стояла роза. Одна единственная. Но какая красивая! Длинный сильный стебель. Необычного цвета лепестки: не желтые, но и не белые. Очень-очень теплого кремового оттенка.

«Бартоломью, – с нежностью подумала Женни. – Извиняется за вчерашнюю ссору».

– Молодой человек торопился, не стал тебя ожидать, – сообщила, лукаво улыбаясь, прабабушка.

Женни развернула записку, лежавшую под цветком.

«Спасибо за чудесный вечер. Ллойд».

Ллойд? Очень мило с его стороны…

Женни слегка разочаровалась, что Барт вот так не может, не догадался. Впрочем, это неважно!

Роза была так прекрасна, что Женни улыбалась ей всякий раз, проходя мимо.

Ллойд зашел в цветочный магазин. Они выносили цветы на улицу, сегодня же ярмарка.

– Чем могу помочь? – с любопытством уставилась на него молоденькая продавщица.

Она узнала молодого Оричеса. Интересно, кому это он букет ищет. Она показала ему дюжину алых роз. Ллойд покачал головой. Это будет слишком.

– Всего лишь выразить благодарность. Дорого, но не броско.

– Только что из Голландии, – вынесла девушка ведро с цветами из холодильника.

Ллойд вынул одну розу. Поморщился, отсчитывая деньги.

– Адрес? – продавщицу распирало от любопытства, подружки ахнут, когда она расскажет, за кем ухаживает сейчас Оричес.

– Спасибо, я возьму с собой.

Но Женни дома он не застал.

Ближе к вечеру появился Барт.

– Родители уже ушли на ярмарку. Ты не против заглянуть к нам? Рафаэль был бы рад.

Он увидел розу.

– От Ллойда, – твердо сказала Женни.

Барт промолчал.

– Какая жалость, – вдруг вздохнула Женни.

Барт с недоумением посмотрел на нее.

– Такая красивая. Очень грустно, что она увянет, – объяснила смущенно Женин: он подумает, что она, как ребенок, но ей правда ужасно жалко.

– Принеси лист бумаги, – попросил Барт.

Он достал карандаш.

Ах, вот оно что! Женин улыбнулась.

– Не грусти, Женевьева! – закончил он рисунок и протянул ей.

Роза получилась живой. В правом нижнем углу Бартоломью, довольный работой, поставил свои инициалы.

– Цвет, конечно, не передать графикой. Если хочешь, завтра я нарисую ее красками.

Женин оставила рисунок на столе, и они поспешили к Рафаэлю.

– Посмотри, кто у нас в гостях! – оторвал Рафа от книжки Барт.

– Здравствуй, Женин! – радостью вспыхнули синие глаза Рафаэля.

Женин подтянула к его креслу маленькую скамеечку и уселась у его ног.

– Ты смотрел план замка?

– С пристрастием, – улыбнулся Раф.

Какая Женин красивая. Как блестят глаза, какой румянец.

– Я не нашел ничего, что указывало бы на тайник. – Он с удовольствием смотрел, как огорчение отразилось на ее лице.

– Сюрприз! – вспомнила она и протянула ему вышивку, прошептав зловеще: – И месть!

Рафаэль удивленно повертел в руках ткань.

– Наш замок?

– Нет! – Женни принялась рассказывать ему всю историю.

Барт делал бутерброды и посматривал на брата и Женни. Заговорщики прямо! Так и просятся нарисовать их.

– А кому месть? – поинтересовался Рафаэль.

– Ему! – Женни показала пальцем на Барта. – Я обиделась на него вчера и не показала вышивку. Дотерпела, чтобы ты первый увидел!

Рафаэль улыбнулся.

– Он хороший! Вспыльчивый, я знаю, но хороший, – вступился он за брата.

Барт поставил тарелку на стол, откусил от своего бутерброда, жестом пригласил их следовать его примеру. Посмотрел на вышивку и пожал плечами.

– Не надо мне рассказывать, какой он, – рассмеялась Женни, взяла свой бутерброд. – Он только что избавил меня от вселенской печали. Одним движением руки!

– Какой печали? – заинтересовался Раф.

– Я сожалела, что все сущее бренно, – важно сказала Женни, – а он взял и сделал бренное вечным.

Барт понял, что она о розе, и чуть не подавился от смеха бутербродом. Он объяснил Рафу в чем дело.

Они хохотали втроем. Женни, отсмеявшись, хотела забрать вышивку.

– Оставь, я сделаю рамку. – Барт еще раз посмотрел. – Похоже. Только по такой работе разве скажешь насколько.

– Ты бы видел иллюстрацию! Просто точная копия! – заверила Женни.

– Надо найти и посмотреть, – решил Раф.

– Как ты думаешь, что бы это значило? – спросил у него Барт.

– Ну, – подумал Раф, – наши строители добирались и до Шотландии, но поленились что-то новенькое сваять.

– Рафаэль, пойдем с нами на фейерверк! – воскликнула Женин.

Соблазн был велик. Женин сама его зовет. Рафаэль растерянно посмотрел на Бартоломью. Барт ответил ему смущенным взглядом.

– Если хочешь…

– Нет. Не хочу! Спасибо. – Раф развернулся в сторону своей комнаты.

– Рафаэль! – позвал Барт, сделав над собой усилие. – Поехали с нами.

– Я что, фейерверков не видел? У меня толстая книга на сегодняшний вечер, и я ее прочитаю. – Рафаэль обернулся и улыбнулся им.

Когда за Бартом и Женин захлопнулась дверь, Раф запустил им вслед пустой тарелкой. Потом, проклиная свою несдержанность, долго сметал осколки метлой, не так просто ему было это делать.

– Смотри! – взмахнул Барт рукой.

Они шли по середине улицы, над ними висели нити огоньков.

– Обернись! – развернул Барт Женевьеву за плечи.

Огни ровными провисшими над улицей волнами уходили вверх к замку. Сам замок был аккуратно очерчен светящимися контурами. Женин не успела полюбоваться: Бартоломью потянул ее дальше. Подняв головы, они молча бродили под «Звездной пылью» по пустой Центральной площади.

– Почему «пыль»? – нарушила молчание Женин. – Это же «Упавшее звездное небо».

– Нет, не упадет, – усмехнулся довольный Барт.

– А как оно держится?

– О! Очень хитрая конструкция. Долго морочил электрикам голову, чтобы разрешили.

– А где все горожане? – удивилась Женни.

– У бассейна. Оттуда лучше всего видно фейерверк. Скоро начнется. А вот, смотри, прошлогодние гирлянды. – Они поднимались улицей в гору, но, кажется, совсем не к бассейну.

Фонарные столбы, обмотанные лампочками, конечно, хороши. Но как действительно потрясающе они смотрятся, Женни поняла, только взглянув на них сверху, с холма – ровными мерцающими рядами они спускались к площади, теряясь под «Звездной пылью».

Бартоломью и Женевьева стояли на холме. Напротив, через стадион, на другом холме шумела толпа.

– Бах! – Первый залп разорвал небо.

Женни восхищенно смотрела, как вспыхивали огненные цветы над пустым стадионом, стекали вниз огненными дождями. Восторженные крики сопровождали и громадные одиночные всполохи, и ряд мелких ярких искр. «Здорово, что Барт придумал прийти именно сюда. Только мы вдвоем». Женни обернулась к нему. Он озабоченно уставился в небо, как будто высчитывая что-то.

– Какой цвет, какое число? – оторвал он взгляд от угасающего фонтана, который неожиданно еще раз и еще раз взорвался новыми мелкими огненными брызгами.

– Что? – удивленно посмотрела она на него. – А! Красный, пять.

– Красный! – взмахнул Барт рукой. – Тебе. От меня.

– Бах! – красный огненный цветок расцвел прямо над их головами.

Женни запрокинула голову. Она стояла в центре, над которым ярко вспыхнула и медленно гасла красная звездная Галактика. Барт поцеловал ее полуоткрытые губы.

– Раз!

– Бах! – опять вспыхнули над их головами красные огни.

– Два!

А где-то напротив ликовала ничего не подозревающая толпа.

– Три! – считал Барт фейерверки и поцелуи.

– Четыре!

– Пять… – Этот поцелуй был самым долгим.

Залпы продолжались. Опять над стадионом, но Женни их не видела и не слышала.

– Тебе понравилось? – глаза у Барта смеялись.

Женни улыбнулась очарованно.

– Нечестно! – сообщил Барт. – По моему сценарию ты должна сказать: «Ах, как жалко, что я загадала всего пять».

Он смеялся.

– У меня всегда есть свой сценарий, – гордо сказала дочь Мединосов, притянула его к себе и сама поцеловала.

– А! – только и успел сказать Бартоломью.

Он больше не считал.

Женни теребила его шевелюру. Ну надо же, короткая, локоном не поиграешь.

– Зачем ты там, у театра, целовался с той латинской девушкой? – прошептала она ревниво.

– Я глупый был, – нашелся Барт.

– А почему ты так коротко подстригся?

– Что? – Ошалевший Барт пригладил себе волосы. – Не ходить же лохматым.

Женни так горько вздохнула, что он тут же поклялся отрастить подлиннее и вообще не стричься без ее разрешения. Фамильной клятвой. Ему ничего не стоит, а она пусть перестанет его ревновать.

В темноте спустились они с холма. Поцеловались еще раз у дома Маленьких. Скрипнула дверь, и Женни убежала. Прабабушка ничего ей не сказала. Женни забралась в кровать. Это все случилось на самом деле? Просто сказка какая-то… Улыбаясь, Женни заснула.

Рафаэль заехал к Барту в комнату.

– Как все прошло? – спросил.

Барт лежал на спине, раскинув руки. В ответ он сделал какой-то неопределенный жест.

– Барт, – позвал Рафаэль.

– Не спрашивай, ладно? – повернулся к нему Барт.

Как все прошло, Раф понял по выражению лица брата и развернулся к двери.

– Раф, мне сейчас не хочется разговаривать, – виновато крикнул ему вслед Барт.

«Я ей тоже нравлюсь. Если бы я только мог ходить…» – обожгла Рафаэля мысль.

«Доброе утро, Бартоломью! – Женни открыла глаза и улыбнулась солнечному зайчику на стене. – Неужели вчерашний вечер был на самом деле?»

Женевьева вскочила на ноги. Хотелось петь, совершать подвиги, сворачивать горы. Пока горы и подвиги под руку не подвернулись, пришлось довольствоваться приготовлением завтрака.

– Женни, – всплеснула руками Маленькая бабушка, – мы столько не съедим.

– Вам нужно хорошо питаться! – не оборачиваясь от плиты, строго сказала Женин: она уже и бульон поставила для супа.

Сняла пенку. «Прозрачный, как слеза!» – подумала словами мамы и пожалела, что мама ее не видит.

– Нам уже не нужно столько, – начала возражать прабабушка.

Прадедушка махнул рукой.

– Ничего, пусть варит. Может, кто из молодых людей в гости пожалует. Они в этом возрасте всегда голодные.

– Лекарство! – напомнила Женевьева.

После непродолжительных торгов стороны пришли к соглашению, что Маленькие плотно завтракают, возможно, даже и обедают, а лекарство выпьют только, когда почувствуют себя плохо. Зачем его принимать раньше времени?

«Молодых людей» Женин прождала напрасно, никто не объявился.

– Упражняешься? – Бартоломью вошел к Рафаэлю в комнату.

Раф лежал на полу, поднимая и опуская руки с гирями.

– Красивый фейерверк. Несколько новых видов, – рассказывал Барт.

Раф оставил гири, взял гантели. Раскинул руки, прижал к груди. Барт наклонился, взял освободившуюся гирю, повыжимал ее немного.

– Что ты теперь собираешься делать? – ритмично спросил Раф, стараясь не сбиться с дыхания.

– Как что? У меня столько идей для Рождественского бала! Старик Оричес похлопотал, чтобы меня оформили официальным представителем от мэрии. – Барт наклонился к Рафаэлю и весело сообщил:

– Кое-что можно с музыкантов получить: кого нанимать играть буду выбирать я.

Поймав недоуменный взгляд Рафа, Бартоломью попытался оправдаться:

– Не смотри на меня так. Я что, деньги брать буду? Просто я найму тех, кто согласится дать дополнительные бесплатные концерты зимой. Меланцы у меня скучать не будут!

– Я не о том. – Раф сел, достал резиновые жгуты, закрепил. – Я о Женевьеве.

– Женин… – Барт расплылся в улыбке. – Знаешь, я с ума сошел. Я пытался уговорить мэрию перенести День города на неделю раньше. Я же договорился с артиллеристами, так чего тянуть.