Текст книги "Кинжал раздора"

– Ну ты даешь! – Барт выкатил из-под кровати Рафаэля матрас для себя. – Тебе хоть понравилось на карнавале?

– Шумно, но здорово, – признал Рафаэль. – Меня никто не узнал. Все были уверены, что это не я, а ты! Зря ты сам не поехал.

– Знаешь, этот карнавал – твой. Ты его готовил в этом году, – усмехнулся Барт. – Расскажи, что там было интересного.

– Барт, – Рафаэль замялся. – Я встретил девушку.

– Я думаю, что не одну! – рассмеялся Барт.

– Не одну, – согласился Раф. – Только эта – особенная! С ней так легко разговаривать.

– Времени даром не терял! – восхитился Барт.

– Она уезжает завтра. Домой. В Америку, – очень грустно сказал Рафаэль.

– И ты туда же. Влюбился, – вздохнул Барт.

Рафаэль тоже вздохнул.

– Ты адрес догадался взять? – поинтересовался Барт.

Раф расстроенно покачал головой.

– Не вешай нос. Твоему горю легко помочь. Завтра понедельник, в расписании один-единственный поезд!

– Подойдешь к ней сам? – оживился Раф.

– Не бойся, – успокоил его Барт. – Какой есть, такой ты и есть. Или ты ей понравился, или нет. Все остальное – пустяки.

– Кажется, понравился… – Рафаэль вспомнил, как смотрела на него Джейн.

Озадаченные братья покинули вокзал. Никакой Джейн не было и в помине. Барт нашел такси, посадил Рафаэля в машину, запихнул его складную коляску в багажник. «Надо же, – усмехнулся, – просто рок братьев Медичесов».

– Куда? – спросил шофер у Рафаэля.

– Замковый тупик.

– А тебе куда? – спросил он у подсевшего к ним Бартоломью. – Ах, ну конечно, туда же…

– Барт! – перебил его Рафаэль. – Водитель повез вас с Женевьевой к замку. Она села первой и наверняка сказала свой адрес, а потом сел ты и сказал свой, значит…

– Значит, и она ехала куда-то в район замка. А потом передумала и изменила адрес! Ты – гений! – Барт выскочил из машины и наклонился к окну: – Поговорю еще раз с тем таксистом. А ты не переживай. Наверное, поезд твоей Джейн завтра.

– Так какой адрес девушка назвала сначала? Такой опытный водитель не мог отвезти пассажира в Замковый тупик, потом вернуться на Цветочную улицу, – заискивал Барт, разыскав таксиста.

Польщенный водитель наконец вспомнил.

«Чайная горка? – удивился Барт. – Какая уважающая себя семья будет жить в таких трущобах?» Хотя, конечно, он преувеличивает. Не трущобы. Просто бедный район. Чайная горка большая, у подножия есть приличные дома.

Барт добрался домой, но заходить медлил. Вот она, Чайная горка. Начинается прямо под замком. Рукой подать. Маленькая надежда встретить Женни или что-то разузнать. Точного адреса нет. Сумерки… Барт решительно повернул в сторону Чайной горки. От центрального входа в замок туда вела тропинка. Барт прошел между покосившимися старыми домишками и вышел на улочку. Он сделал буквально пару шагов и увидел Женни.

Как же Женевьеве не нравился этот район. Меланьи такой славный город. А Мединосы живут в самой ужасной его части. Только потому, чтоб быть поближе к замку Медичесов. Она перетерпит этот год. Она отправит письмо Бартоломью. И уедет отсюда навсегда. Туда, где нет никаких Медичесов. Она уже решила куда. Родители, конечно, огорчатся. Женевьеве стало до слез жалко и маму с папой, и себя. И Бартоломью.

– Ты посмотри, какая кошечка здесь бродит! – услышала она мужской голос.

– Мяу! – отозвался второй.

От забора навстречу ей шагнул какой-то человек.

– Как кошечку зовут?

Женни закипела. Случись это полгода назад, Женевьева, пожалуй, испугалась бы и не знала бы, что делать. Сейчас Женни слишком многое пережила за последнее время. Мало того, что подобное происшествие не входило в ее планы, так ее еще и оторвали от обдумывания этих самых планов таким гадким способом! Ее обычно широко распахнутые глаза сузились до злобных щелочек, щеки запылали, крылья носа раздулись гневно. Что бы эти хамы не замышляли, им это так просто не сойдет! Лучше поднять ту палку или этот камень? Огреет ближнего по голове и заорет так, что сбежится вся улица! Как говорил Барт? «Дерись насмерть. Тогда есть шанс победить».

Парень почувствовал странное напряжение в воздухе и отступил назад. Однако тот, который мяукал, сделал шаг вперед. Женни схватила палку и тут же выронила ее, услышав сердитый голос… Бартоломью:

– Сколько можно тебя ждать?! Ну ладно я. Так ведь вся компания уже собралась.

Он быстрым шагом подошел к ним, возмущенно пожаловался парням:

– До чего эти женщины любят долго собираться!

Где-то внизу просигналила машина. Барт воспользовался этой случайностью и крикнул в ту сторону:

– Идем! Мы уже идем!

Взял Женин за локоть и потянул за собой. Незадачливые «кавалеры» остались поджидать других приключений.

– Живешь на Чайной горке и не знаешь, что здесь в сумерки без провожатого лучше не ходить? – насмешливо спросил Барт, отпуская руку Женевьевы.

– Бартоломью, – сказала она голосом человека, увидевшего привидение.

– Так не исчезают. Не сказав ни слова, – быстро заговорил Барт. – Впрочем, это твое дело. Мне ничего от тебя не надо. Я всего лишь хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Женни остановилась.

– Тебе сюда? – кивнул Барт на дверь. – Ну, я пошел. Прощай.

Он развернулся с независимым видом. Сделал шаг, другой. Тишина. Барт не выдержал, оглянулся. Женни беззвучно плакала.

– Женни! Что случилось? – подскочил он к ней. – Что?!

Женни заревела и, как теленок, ткнулась лбом ему в плечо. Барт обнял ее и погладил по голове. Нежное ощущение шелка под рукой. Он прижался щекой к ее макушке.

– Барт. Все так ужасно. Нам лучше не встречаться.

– Это еще почему? – он обнял ее крепче.

– Женни! – открылась дверь, и послышался старческий голос.

– Иду, бабушка! – Женни вытерла слезы, подтолкнула Барта в сторону улицы, прошептав: – Я потом тебе все объясню.

«Нет, так дело не пойдет», – Барт остался на месте.

– Женни, деточка, мы волноваться начали: на улице темно, – ковыляла к ним маленькая кругленькая старушка.

Она с любопытством посмотрела на Барта светло-голубыми глазками и разулыбалась:

– Зови молодого человека в дом, что же вы на улице стоите.

– Нет, – испуганно возразила Женни. – Ему уже пора. Он спешит.

– Я не спешу. Могу зайти, познакомиться. – Барт направился к дверям.

Женни не дала ему и полслова сказать, влетела следом и выпалила:

– Это Джек. Джек Смит.

Она наступила Барту на ногу.

– Мы с ним познакомились, когда я возвращалась из экспедиции. Потерялись. И только что нашлись.

– О, – маленькие глазки прабабушки стали круглыми, – так это из-за него ты столько плакала в последнее время?

Женни вспыхнула. Прадедушка придвинул стул к столу:

– Присаживайся, Джек. Попробуй, какими пирожками нас тут Женни балует. Рассказывай.

Женни опять не дала Барту слова вставить.

– Джек – американец. Увлекается историей. Вот и все.

Барт залюбовался дедом. Красивый старик. У Бартоломью рука невольно потянулась к карману, где лежал блокнот и карандаш. Нос, подбородок. Где-то он уже видел такой типаж. Бабушка, не дождавшись помощи от Женни, сама стала накрывать на стол.

– Меланьи – очень интересное место для историков, – сказал прадедушка. – Сколько неразгаданных тайн скрывается здесь за древними стенами!

– Дедушка! – закричала Женин и потрясла Барта за плечо.

– Джек! Тебе пора!

– Как это? – возмутился Барт. – А пирожки?

– Женин сама пекла! – похвалилась прабабушка.

– Бабушка! Прекрати! – покраснела Женни и пробормотала: – Я только помогала тебе.

– Спасибо, вкусно, – получил наконец пирожок Барт. – Да. Мне нравится в Меланьи. И есть где развернуться историку.

Барт пожалел, что нет рядом Рафаэля: вот кто поддержал бы разговор достойно. Хотя он сам тоже кое в чем разбирается. Барт заговорил об архитектурных особенностях зданий Меланьи. Вся история европейского домостроительства перед глазами, правда, недальновидные власти города допустили смешение стилей, разрешили перестройку уникальных сооружений. Замок Медичесов – вот это здание практически не претерпело изменений, не без гордости заметил Барт.

– Ну конечно, – с оттенком пренебрежения не согласился прадедушка, – если не считать пристройку конца восемнадцатого века, сделанную с непонятной целью.

– Начала восемнадцатого века, – поправил его Барт. – Пристройка вполне вписывается в архитектурный ансамбль замка.

Барт вздохнул.

– И цель прозрачна. После злополучной истории с кинжалом и ножнами род Медичесов по вине Мединосов пришел в упадок. К восемнадцатому веку Медичесам не под силу стало содержать весь замок, потому была сделана небольшая жилая пристройка, а сам замок тогда закрыли. Но Медичесы всегда будут жить в своем замке. Любой ценой!

– Джек! Тебе пора! – крикнула Женевьева.

Ни Барт, ни прадедушка не обратили на нее внимания.

– А не с точностью ли до наоборот? – с жаром воскликнул прадедушка. – Род Мединосов пришел в упадок по вине Медичесов! Увы, все знают об исчезновении кинжала и Глаза бури только со слов Медичесов.

– А что, есть другой вариант? – удивился Барт.

– Джек, ну пожалуйста! – Женевьева трясла его за плечи.

– Погоди, – отмахнулся он от нее, – мне интересно послушать!

– Много звезд на небосводе. Вспыхивали они и гасли. И только две звезды горели неизменно. Два славных имени, – торжественно начал прадедушка.

– Медичесы и Мединосы, – нетерпеливо подсказал Бартоломью.

– Мединосы и Медичесы, – согласно кивнул прадедушка. – И значили их имена всегда – отвага и честь. Две семьи доблестно служили Скупой герцогине. Не зря ее так прозвали в народе.

Прадедушка помолчал, как будто всматривался в прошлое и сверял детали, боясь ошибиться.

– В сражении под Меланитом, столицей тогдашнего государства, среди прочих воинов отличились оба старших отпрыска двух древних родов. Храбрецов ждали достойные награды. Пожалованы всем были кинжалы в ножнах. Отважному Мединосу, однако, преподнесли кинжал без ножен. Бесценный кинжал. Редкой восточной работы.

Необычной формы. Предмет зависти многих. В том числе и Медичеса, которому были подарены ножны.

Барт дернулся, прадедушка продолжил с горечью:

– Ножны! Пустые ножны. Но какие! Специально изготовленные для кинжала Мединосов. Мастер украсил их Глазом бури!

– Редкий, необычный камень, – неожиданно вступила в разговор прабабушка. – Если долго вглядываться в него, то увидишь темное пятнышко. И будет оно тебя беспокоить и поднимет в душе твоей бурю.

– Предмет зависти многих. В том числе и Мединосов, – с иронией вставил Барт.

Прадедушка хотел возразить, но прабабушка вмешалась:

– Говорили, что камень этот не давал Скупой герцогине покоя, мучил ее и тревожил, и только потому она пожертвовала его для ножен. И стала спать спокойно.

– Женские байки. Как и то, что Глаз бури якобы обладал исцеляющими свойствами, – усмехнулся прадедушка. – Но, несомненно, жадность помешала герцогине сделать два полных комплекта для двух героев. Она посчитала, что награды и так дорогие.

«Ох, было бы лучше, если бы их наградили обычными кинжалами в обычных ножнах», – первый раз в жизни пересмотрела свои взгляды на фамильное предание Женевьева.

– Герцогине вздумалось пошутить, что кинжал и ножны разъединила она не из скупости, а с намеком на предстоящее событие. Два древних рода решили воссоединиться. Готовилась свадьба старшего Мединоса и единственной дочери Медичесов.

У Женни почему-то сжалось сердце.

– «Вот вы и вставите кинжал в ножны после свадьбы», – пожелала герцогиня.

«Скабрезная старуха! Ну и нравы», – нахмурилась Женни, прадедушка рассказывал самый ее нелюбимый отрывок в легенде.

– Мединосы и Медичесы не могли решить, как соединить кинжал с ножнами. Кинжал был собственностью жениха. Ножны – старшего брата невесты. Мединосы просили ножны в приданое. Медичесы отказали и предложили обменять кинжал на все, что пожелают Мединосы.

– А такое просто решение, как сделать еще один кинжал и еще одни ножны, пусть и попроще, им в голову не приходило?! – возмущено воскликнула Женни.

Впрочем, ей самой это решение пришло в голову только сейчас. Прадедушка развел руками.

– Дело тем не менее шло к свадьбе. В замок Медичесов приехали родственники. Им показали ножны, гости выразили желание посмотреть кинжал. Мединосы как раз тоже были в Меланьи. За кинжалом послали. И должны были вернуть вместе с ножнами. Потому что у Мединосов тоже были любопытные гости, которые жаждали взглянуть на полный комплект. Но Мединосы не получили обратно ни кинжала в ножнах, ни просто своего кинжала!

– Лжецы! – пожал плечами Барт. – Они должны были получить и кинжал, и ножны еще прямо в замке, но солгали, что не знают, где награды, что не получили!

Прадедушка торжествующе показал на него пальцем.

– Именно это сказали воры Медичесы герцогине.

– Именно ворами оболгали их Мединосы перед герцогиней! – вскочил Барт.

– Нет! – прадедушка поднялся, упираясь руками в стол. – Медичесы присвоили кинжал! Не отдали!

История получила огласку. Многие Медичесам поверили. С Мединосами никто не хотел иметь дело. А воры Медичесы боялись открыто показаться с кинжалом, они его спрятали.

– Это Мединосам поверили, а с Медичесами долго никто не хотел иметь дело. В этой версии нет логики, – усмехнулся Барт. – А ножны где? Зачем прятать свои ножны? Это Мединосы спрятали ножны с кинжалом, похоже, что в замке Медичесов.

– А где здесь логика, Джек? – едко поинтересовался прадедушка. – Зачем Мединосам прятать свой кинжал, хотя и предполагать смешно, что они его спря…

– Чтобы бросить подозрение на Медичесов! – отрубил Барт.

– Возможно, это сделал кто-то третий, – умоляюще сказала Женин.

– Некому! – отрезал Барт. – Чужих не было. И как ты объяснишь, что и кинжал, и Глаз бури пропали из мировой истории бесследно. Рафаэль искал. Никаких больше упоминаний!

«Это в любом случае необъяснимо», – подумала Женин.

– Свадьба расстроилась. Безутешная невеста… – не удержалась бабушка.

Барт перебил ее возбужденным смешком.

– Утешилась. Вышла замуж. С тех пор кровь Медичесов течет у одной королевской семьи. Рафаэль нашел сведения о невесте. Рафаэль – это мой брат. Вот кто помешан на истории, – пояснил Маленьким Бартоломью и повернулся к Женевьеве. – А знаешь, как ее звали, невесту? Раф раскопал. Женевьева! Женевьева Медичес!

– Нет! – закричали все Мединосы хором.

– Нет, – покачал головой прадедушка, – моя правнучка, дочь моего старшего внука от старшего сына не может носить имя из рода проклятых Медичесов. Это наше имя, Мединосов!

– Джек Смит. – Женевьева твердо взяла Бартоломью за руку и повела к двери. – Тебе пора. Скажи «до свидания» и пошли.

Ошеломленный Барт покорно вышел.

На пороге они молча посмотрели друг на друга, Барт развернулся и побежал куда-то вниз по улице.

Женни села на порожек и спрятала лицо в коленях. Вот и все. Вот и случилось. Ну и хорошо. И писать ничего никому не надо.

– А-а-а-а! – кричал где-то внизу Барт. – Ме-ди-нос! А!

Залаяли собаки, кто-то пригрозил вызвать полицию.

Женни слышала это как в полусне. Вот и все. Она его больше никогда не увидит. Он не вернется. Женни не плакала. Нет. Она пролила за последние дни столько слез, сколько за всю предыдущую жизнь не выплакала. Вода иссякла. «И о чем это я», – грустно улыбнулась Женни, поднимая голову.

Перед ней стоял Барт.

– Думала спрятаться, ничего не объясняя? – насмешливо спросил он. – Как будто я тебя не найду!

– Я хотела рассказать про все в письме! – Женни поднялась и распрямила плечи.

– Почему-то я тебе не верю… – В голосе Барта просквозила ирония.

– Мединосы не лгут! – вспылила Женни, достала из кармана черновик. – Вот! Видишь! Я начинала. Несколько раз. Не так это просто…

Барт выхватил листочки из ее рук, развернул и попытался прочесть.

– Что за район! У вас даже фонарей нет! – поморщился он, отходя к освещенному окну.

– Как ты смеешь брать чужое! – Женевьева попыталась отобрать свои бумажки обратно.

– Как это чужое? Раз ты писала мне – значит, мое! – не отдавал Барт письма.

– Раз я еще не отправила, значит, не твое!

– Вот как… – тянул Барт время, пробегая глазами строчки.

Дочитал.

– На. Мне чужого не надо!

Встретил насмешливый взгляд Женевьевы и возмутился:

– Медичесы не воруют!

– Да что ты говоришь! Ты никогда дважды не подумаешь, если тебе что-то нужно взять!

– Ты о чем?

– Даже мелочи… – вдруг вспомнила Женин. – Кто взял краски в театре?

– Какие краски? Ах, краски! Ты серьезно? – опешил Барт. – Директор просто из вредности запретил их трогать. Мне же надо было чем-то рисовать!

– А кто вывез древние черепки с раскопок? – поинтересовалась Женевьева.

Так уж и быть: мелочи она не будет брать во внимание.

– Разве это воровство? Да в той стране они даром никому не нужны! Не забрал бы я, взял бы себе в Англию руководитель раскопок! Воровство – это когда у человека берут то, что ему нужно, важно…

– Нет! Воровство – это просто взять чужое. Без спроса, – заметила Женевьева и решила добить «поверженного» врага: – Если черепки такие ненужные, то почему ты их выдал за мой багаж, когда стало ясно, что меня никто не собирается проверять?

– Если бы тебя проверили, я бы сказал, что это мой чемодан, можешь не сомневаться! – начал было оправдываться Барт, но решил, что лучше перейти в наступление: – Если ты такая правильная, то почему вспомнила об этом только сейчас? Почему тогда промолчала? Может, потому, что ты очень легко относишься ко лжи? Да тебе самой ничего не стоит притвориться…

– А кто говорил, что я плохая актриса? – съязвила Женин.

– Одно дело – чужой сценарий, другое – свой собственный! У тебя хорошо получается! Все эти «Джеки Смиты»…

Они как два вымотанных боем боксера стояли друг против друга и тяжело дышали. Раунд еще не закончен, а сил ударить уже нет.

– Многие музеи, если следовать твоей логике, показывают краденое. – Барту непременно хотелось оправдаться.

– Сравнил себя с музеем!

Как-то до сегодняшнего дня Женевьева меньше всего думала о музейной этике, но, наверное, музеям такое можно. Или нет?

– Так черепки уже в музее! – торжествовал Барт победу. – Рафаэль их систематизировал. В экспозицию замка они не вписываются. Дар Медичесов краеведческому музею Меланьи!

– Что меня в тебе поражает, – с возмущением, близким к восхищению, воскликнула Женин, – так это то, что ты всегда выкрутишься!

– Кто бы говорил! – усмехнулся Барт.

– Джек, деточка, ты еще здесь? – показалась на пороге Маленькая бабушка. – Вот, держи.

– Что это? – удивился Бартоломью.

– Пирожки. Тебе же понравились, – улыбнулась прабабушка ласково.

Она укутала Женни шалью, проворчала, что на улице уже прохладно, и ушла в дом.

– А что твои Маленькие делают в Меланьи? Староваты они по ночам обыскивать замок.

– Мединосы ждут, не просочатся ли из замка какие-нибудь известия о кинжале, – с неохотой пояснила Женни, уж очень смешно это звучало.

– Давно? – удивился такому странному времяпровождению Барт.

– С того самого дня, как пропал кинжал, – не совсем правильно поняла его вопрос Женни.

– Что?! Ты хочешь сказать, что Мединосы уже несколько сотен лет шпионят за Медичесами? – дошел до Барта смысл ее ответа.

Женевьева пожала плечами, мол, называй как хочешь.

– Ну и ну! Кстати, а куда это ты собиралась уходить через год? Ты написала в письме.

– В монастырь, – покраснела Женни.

– Подражаешь этой вашей Амелии из легенды? – воскликнул пораженный Барт.

– Я – Женевьева Ме-ди-нос! Если я полюбила, то не утешусь, как Женевьева Ме-ди-чес! – Женевьева гордо развернулась и хотела отправиться страдать дальше.

– Женни, – окликнул ее Барт.

Она обернулась, смущенная.

– Это было самое тяжелое время в моей жизни. Особенно по утрам, – вдруг признался Барт, кажется, тоже смутившись.

– Почему по утрам? – удивилась Женни.

– Без твоего «Доброе утро, Бартоломью!» чего-то не хватало целый день, – улыбнулся он.

– Я говорила! Честное слово, – уверила его Женни. – Каждое утро, проснувшись.

– Хотел бы слышать… – Он все еще улыбался.

В доме выключили свет. Женевьева и Бартоломью оказались в кромешной темноте.

– Мне пора… – Женин вздохнула. – Что же мы теперь будем делать? Что?

– Не переживай. Я что-нибудь придумаю! – сказал Барт с такими знакомыми интонациями, что Женни воспряла духом.

Барт заглянул к Рафаэлю.

– Спишь? – спросил шепотом.

– Нет, конечно, тебя жду. – Раф сел на кровати. – Мама оставила тебе ужин.

– Я сыт, – заявил Барт, присел к нему и протянул пакет: – Держи, пробуй. Женни сама пекла.

– Значит, ты ее нашел! И что случилось?

– Понимаешь, – вздохнул Барт. – Женевьева, она, гм, Мединос.

– В чем она тебе солгала? – не понял Рафаэль.

– Ее фамилия Ме-ди-нос, – усмехнулся Барт.

Рафаэль перестал жевать:

– Не будь Мединосом… Тьфу. Ты что, серьезно?

Барт кивнул.

– Не может быть! В Меланьи нет Мединосов. Самые ближайшие живут в Порт-Пьере. – Раф изумленно посмотрел на Барта: – Порт-Пьер?!

– Угу. Женни из портпьерских. А самые ближайшие Мединосы живут под носом у Медичесов на Чайной горке. В двух шагах от замка. Все время с момента исчезновения кинжала Медичесы были под колпаком у Мединосов! Каково, а? – Барт захохотал.

Успокоившись, он заглянул в пакет:

– Будешь еще один пирожок?

– Давай, – согласился Рафаэль. – Они что, тайно следят за нами?

– Шпионят! Ждут, когда Медичесы неосторожно выдадут, куда спрятали кинжал с ножнами.

– Ложь! – возмутился Рафаэль. – Это они спрятали… Постой, они что…

Барт невозмутимо жевал пирожки и думал уже о чем-то своем. Легкая улыбка блуждала по его лицу.

– Барт! – попытался вернуть его на землю Рафаэль. – Она же Мединос!

– Что? – переспросил его Барт, отвлекаясь от своих мыслей.

– Ничего, – покачал головой Раф.

Барт поднялся, скомкал пустой пакет и бросил его к дровам у камина.

– Съездишь завтра со мной на вокзал? – вспомнил о своем Рафаэль.

– Конечно. Кстати, ты уже отправил черепки в музей?

– Да, а что?

– Да так, – засмеялся Барт.

Рафаэлю не спалось. Какая жалость, что Бартоломью ушел к себе. Это же надо обсудить! А что если Мединосы не лгут? Тогда Медичесы взяли кинжал и ножны? Нет, этого не может быть, потому что… Потому! Они с Бартом никогда не рассматривали эту историю с точки зрения Мединосов. А меняет ли это что-нибудь? Рафаэль перебирал в памяти все мало-мальски относящиеся к легенде сведения. Обсудить бы с братом. Рафаэль уснул под утро. Когда он проснулся, Бартоломью уже дома не было. Где он, мама не знала, но Раф догадался.

«Как же так, – огорчился он. – Барт обещал мне составить компанию. Все забыл со своей Женевьевой!»

Герцогиня вынула кинжал из ножен. И рассмеялась противным смехом. Так громко, что вскрикнула и побежала прочь испуганная невеста. Женевьева Медичес, догадалась Женни. Невеста оглянулась и превратилась в Бартоломью. «Я полюбила, полюбила, полюбила», – сказала ему Женни. «Я что-нибудь придумаю», – ответил он вместо слов любви. Женни оглянулась на стук копыт. Бартоломью исчез. На белом коне куда-то скакал всадник. «Рафаэль! Он же упадет!» – испугалась Женни, хотела бежать за ним и… проснулась.

«Доброе утро, Бартоломью!» По привычке вздохнула с грустью. Умылась, оделась и, уже весело напевая, умчалась к молочнице, к булочнику и к одной старушке за овощами. Ее настоятельно рекомендовал мясник. Маленькие с улыбкой посмотрели ей вслед. Не успела захлопнуться за ней дверь, как раздался звонок.

– Женни деньги забыла, не иначе, – пошла открывать прабабушка.

– А, Джек. Заходи. Женни скоро вернется, – заулыбалась она вчерашнему знакомому.

Барт потоптался, огляделся и, обнаружив сломанный стул, обрадованно взялся чинить.

Женни впорхнула в дом и от неожиданности чуть не выронила покупки. Так скоро Барта она не ждала. А он как ни в чем не бывало возился со стулом, что-то завинчивая, и разговаривал с Маленькими. Бартоломью поднял голову и подмигнул ей.

– Как хорошо, когда в доме есть умелые мужские руки. – Прабабушка посмотрела на Женни лукавыми глазками.

Женевьева вспыхнула. Потянула носом и пробурчала, что клеить надо на улице, а не в доме.

– Через двадцать четыре часа можно будет садиться! – Барт выпрямился.

– Спасибо, Джек! Хорошая работа! – похвалил Маленький дедушка.

«Ах, ну да, Джек!» – вспомнила Женни.

– Джек интересуется прошлым семьи Мединосов и легендой о кинжале и ножнах, – радостно сообщил Женевьеве прадедушка.

– Ну еще бы, – язвительно заметила Женни. – Джек очень увлекается историей. Он вообще любознательный!

«Так вот ты здесь зачем. А я то думала…»

– Мне действительно интересно, каких знаков или событий ожидают Мединосы из замка, – не моргнув глазом пояснил Барт. – Все очень туманно и неопределенно.

– Каких-нибудь. Ведь столько лет прошло, – охотно ответил прадедушка. – Я пришел к выводу, что Медичесы так тщательно скрывали тайну кинжала и ножен, что сами ее ПОЧТИ забыли. Рано или поздно они ее нечаянно выдадут, не подозревая, что это имеет отношение к легенде, и для Мединосов картинка сложится.

– Что значит ПОЧТИ забыли? – удивился Барт.

Он посмотрел выразительно на Женни, мол, расслабься. Женни упорно хмурилась.

– Значит, что они знают что-то, что мешает им уехать из замка, но не знают, что это приведет их к кинжалу и ножнам! Почему они до сих пор живут в замке?

– Потому что это их дом. Фамильный, – пожал плечами Барт. – Они хотят его сохранить целым и невредимым для потомков и истории, потому что гордятся им.

– Много ли семей сохранило за собой свои фамильные замки? Чуть больше двадцати лет назад некто Оричес пытался купить замок. Уж с его-то средствами он бы сохранил замок в куда лучшем состоянии. Для потомков и истории, – усмехнулся прадедушка. – Привел бы его в порядок. А что сделал Медичес? Отказался от сделки!

– Оричес переделал бы все по своему вкусу. Замок постигла бы участь других загубленных перестройками уникальных зданий! – вступился Барт за отца. – Кстати, а откуда такие сведения? Неужели о предложении старика Оричеса знал весь город?

– О! У меня много сведений, о которых и сами Медичесы не подозревают, – похвалился прадедушка. – У меня целый архив. Вот только за последние сто лет…

Маленький дедушка кряхтя поднялся и открыл большой деревянный комод.

«Рафа бы сюда!» – мысленно простонал Барт при виде битком набитого папками и бумагами шкафа.

Он раскрыл одну папку, другую и заметил:

– На первый взгляд нет ничего такого, о чем бы не упоминали в замке на экскурсии.

– Не знаю, что там показывают туристам на экскурсии. Нога Мединоса не переступала порога владений Медичесов с той злополучной ночи, когда исчез наш кинжал. Но, думаю, что кинжал и ножны Медичесы не показывают! Хочешь посмотреть?

– А это возможно? – воскликнул Барт. – Конечно, хочу!

Прадедушка, торжествуя, протянул Барту пожелтевший лист бумаги. Барт дрожащей от нетерпения рукой взял рисунок и впился глазами в изображение. Вот он какой, знаменитый кинжал! И ножны… Рафаэль был прав.

– Женин, ты это видела? – прошептал Барт.

– Да. Я это видела. – Женин со смешанным чувством наблюдала, как Маленький дедушка показывает свои сокровища, не догадываясь, кто перед ним.

Но как она могла остановить старика, который наконец нашел благодарного слушателя. И… надо ли его останавливать?

– В замке висит портрет рыцаря в облачении… – Барт бросил внимательный взгляд на деда. – Ножны кинжала – те самые. Кинжал вижу в первый раз. Лупа у вас есть?

Дедушка наслаждался произведенным на молодого человека эффектом. Лупа, естественно, нашлась.

– Хорошая копия. А где оригинальный рисунок? – спросил Барт, рассмотрев изображение более тщательно.

Дедушка засиял. Кажется, нашелся достойный преемник.

– Оригинал хранится в сейфе. Я завещал его Женевьеве.

– Дедушка! – для Женин это была новость.

Эх, Рафаэля бы сюда. И оригинал рисунка. Неужели они не обратили внимания? Нет, на копии это не видно четко, возможно, это плод его воображения. Этого не может быть, с чего бы на рисунке стоял вензель Медичесов? Если это действительно отпечаток перстня с вензелем, то почему художник, делавший копию, увеличил и исказил его…

– А как к вам попал оригинал? – волнуясь, спросил Барт.

– Собственность семьи Мединосов! – прадедушка не считал это самой интересной частью истории.

– Мы познакомились благодаря этому рисунку, – улыбнулась Маленькая бабушка и посмотрела на мужа. – Ты помнишь?

– Ну конечно, – ответил он ей ласковым взглядом. – Только я тебя и без этого рисунка нашел бы. Рано или поздно.

– Приехал бы ты в нашу глушь, как же, – заулыбалась прабабушка. – Так бы без меня жизнь и прожил.

– Бабушка! Вы мне никогда не рассказывали, как познакомились! – возмутилась Женин.

– Так ведь ничего особенного, – пожала плечами прабабушка, но глазки ее увлажнились.

Прадедушка отложил в сторону все свои ценности, устроился поудобнее и кивнул жене. Получив его немое согласие, Маленькая бабушка начала:

– Это я потом узнала, что твой прадедушка с детства помешан на семейных легендах. Составил самое полное генеалогическое древо Мединосов! Он вам его еще покажет.

Она нежно посмотрела на мужа, он с достоинством утвердительно покачал головой.

– Было у него время – объезжал всех Мединосов, записывал семейные предания, расспрашивал, не сохранилось ли каких упоминаний о кинжале.

– Говорили, что существует изображение то ли кинжала, то ли кинжала и ножен, то ли Мединоса в полном облачении с кинжалом в ножнах, – подтвердил прадедушка. – Ни у потомков старшего брата, кому принадлежал кинжал, ни у потомков среднего брата я ничего не обнаружил. Существовал еще младший брат. Я нашел его потомков.

Прабабушка перебила его и продолжила рассказ по-своему:

– К нашим Мединосам приехал дальний родственник. Такой дальний, что они и не слышали о нем раньше. Он их сам разыскал. Я помогала жене священника по хозяйству, так только и разговоров было на кухне, что об этом Мединосе. Каждый вечер обсуждали, какой он красавец. А какой приветливый! А какой скромный! Словом, не то что наши молодые люди. Главное – холостой. И зачем это он к нам пожаловал?

«Надо бы набросать его портрет», – машинально отметил Барт, посмотрев на старика.

– Все окрестные невесты засуетились. Достали из сундуков самые красивые платья. Украшения понадевали. Мединосу прохода не давали. Так и липли.

– И ты, бабушка? – возмутилась Женни таким идиотским поведением.

– Да куда мне. Ни приданым не вышла, ни лицом. А его наши первые красавицы вниманием забаловали.

– Бабушка! – Женни обняла прабабушку и прижалась к ней. – Ты у меня самая красивая!

Прабабушка погладила ее по голове.

– Лучше скажи, что сама на меня внимания не обращала, – подкорректировал рассказ прадедушка.

– Я виду не подавала. Стеснялась. А ты – точно не обращал. До пещер. Ты в пещерах со мной первый раз заговорил.

– А зачем я тогда с вами в пещеры пошел, как ты думаешь? А зачем я весь предыдущий вечер столы строгал для новоселов? Да чтобы посмотреть, как ты своими маленькими ручками будешь пирожки лепить. Так их быстро делала, даже ветер поднимался, – серьезно заверил их по поводу ветра прадедушка.