Текст книги "Смертельный конкур"

Глава 10

Я гнала по трассе с близкой к предельной для моего «Фольксвагена» скоростью, игнорируя все камеры и стараясь не думать, какой счет мне пришлют за нарушение правил дорожного движения. Так быстро, наверное, по Тарасовщине еще не ездили. Притормозила только рядом с полицейской машиной, вежливо проползла несколько десятков метров и, радуясь про себя, что работники правопорядка заняты проверкой какого-то автолюбителя на ярко-красной иномарке, спокойно помчалась дальше.

Табличка с надписью «Михайловка» извещала о том, что до поселка остается полтора километра. Я свернула влево и съехала на проселочную дорогу.

Небо, предвещавшее утром приближение грозы, прояснилось, и только по ярко-синей глади бежали пушистые белые облака. Я давно обратила внимание, что чем дальше от города, тем живописнее небо – в Тарасове обычно оно либо серое, дождевое, либо равномерно-синее. А стоит немного удалиться в сторону близлежащих поселков, так природа становится куда разнообразнее, даже мне, человеку, далекому от искусства, захотелось если не написать картину, так хотя бы сделать пару-другую фотографий.

Ладно, оставим всю эту лирику, теперь главное – разыскать Марину. Я была уверена, что не ошиблась в своих предположениях и иду по верному пути. Никто девчонку не похищал, это точно. И, надеюсь, Смерча тоже не продали. Сам собой напрашивался вывод: коня стащила сама Кузнецова – испугалась, что Жанна выполнит свою угрозу и любимая лошадь отправится неизвестно куда, к неведомому владельцу.

А куда, как не в родную деревню (раз Марина в детстве проводила в Михайловке большую часть года, можно считать, эти места она знает и любит, как и ее отец), безопаснее всего доставить лошадь? Как ни крути, других вариантов у девчонки нет, а в Михайловке, по словам отца, даже конюшня имеется. Задумайся Марина, что она будет делать после похищения Смерча, наверняка не стала бы воровать коня. В самом же деле, не станет она жить в Михайловке безвылазно! Может, дом у Кузнецова в поселке есть, но городской человек долго вдали от цивилизации не выдержит. И деньги Марине тоже понадобятся – летом, возможно, они с лошадью перебьются «подножным» кормом, но что девчонка будет делать зимой?..

Подростки имеют обыкновение принимать решения спонтанно, не задумываясь о последствиях. Вот и Марина, видимо, подумала, что угонит она Смерча и заживет парочка счастливо в Михайловке. Может, девчонка оказалась предусмотрительнее – надо было посоветовать Ивану Андреевичу проверить свой кошелек или банковский счет. Если Кузнецова составила хоть какой-то план, скорее всего, она стащила у отца кругленькую сумму денег на первое время.

Занятая своими мыслями, я и не заметила, как вдоль дороги, точно грибы после дождя, появились аккуратные одноэтажные домики. На деревню в моем понимании поселок похож не был: сразу видно, что обитатели Михайловки – дачники, приезжающие на природу во время отпусков или выходных. Сейчас практически никто не живет натуральным хозяйством, люди занимаются огородничеством и садоводством, потому что это им нравится, является своего рода хобби, досугом. Тетушка Мила, например, увлекается разведением фиалок – тоже своего рода садоводство для тех, у кого нет возможности ездить на дачу. Хотя не удивлюсь, если кто-то в Михайловке держит скот – конюшня-то есть, значит, найдутся дома и с коровами или домашней птицей.

По дороге навстречу мне шли двое – мужчина и мальчик, по всей видимости, отец и сын. Я притормозила рядом с ними и поинтересовалась, где можно найти конюшню. Мужчина посоветовал мне ехать прямо, а потом повернуть – мимо не проеду, сразу увижу огороженный манеж и конюшню неподалеку. Я поблагодарила и продолжила свой путь.

И правда, довольно скоро на горизонте замаячило длинное строение, похожее на конюшни Тарасовского ипподрома. Недалеко от построек раскинулся обширный сочно-зеленый луг, на котором с аппетитом жевала траву большая пятнистая корова. Буренка повернула голову в сторону моей машины, но, не увидев для себя ничего интересного, вернулась к своей трапезе. Я въехала на невысокий пригорок и теперь смогла рассмотреть огороженный бревнами участок земли, где стояло несколько лошадей.

Оставив машину неподалеку от конюшни, я направилась в сторону бревенчатого домика, рядом с которым алел яркими розами ухоженный красивый цветник. Одетая в летний голубой сарафан женщина подрезала секатором кусты, и я вежливо окликнула ее.

– Простите, вы хозяйка конюшни? – поинтересовалась я у нее. Женщина миролюбиво посмотрела на меня и улыбнулась.

– Можно сказать и так, – ответила она. – Вы на верховую прогулку? У мужа записывались? Саша, правда, пока занят, вам на сколько назначено?

Похоже, в Михайловке прокат лошадей пользуется популярностью. Видимо, бывшую деревню превратили в этакий туристический уголок, и владельцы лошадей зарабатывают верховыми прогулками или обучением.

– Нет, я не записывалась, – покачала я головой. – Меня интересует, не приезжала ли сюда недавно девушка верхом на черном, ой, то есть вороном, коне. Ее Мариной зовут, в Михайловке у нее дом, слышали фамилию Кузнецовы?

– А, вы про дочь Ивана Андреевича говорите? – поняла женщина. – Да, Марина где-то час назад попросила поставить коня на постой, Саша ей разрешил. Я толком их разговор не слышала, вроде они лошадь купили, как я поняла, и хотят на нашей конюшне место арендовать.

– А, вот как, – кивнула я. Девчонка наврала с три короба, а никто даже не проверил ее слова. Хотя, если владельцы конюшни знают Кузнецовых, подозревать Марину не станут, поверят на слово. – Могу я поговорить с Мариной? Я от ее отца, Ивана Андреевича.

– Да, конечно, – разрешила женщина. – Марина, наверно, уже расседлала коня. Обычно лошадей в коневозках привозят, а она сама верхом доехала. Хорошо ездит, с детства в седле…

Я миновала загон с тремя лошадьми и двумя нескладными жеребятами и направилась в конюшню. Все денники, за исключением одного, самого дальнего от выхода, пустовали. Скорее всего, лошадей загоняют в стойла только на ночь, а весь день животные либо пасутся, либо стоят в манеже. Ну, или катают посетителей.

В высоком вороном коне, повернувшем голову к двери, я тут же узнала Смерча. Марину сразу не разглядела, но слышала, что девчонка что-то делает в деннике у коня. Она даже не обернулась, продолжала свое занятие. Я подошла ближе и поняла, что Кузнецова производит какие-то манипуляции с копытами лошади, может, расчищает их.

– Ну, здравствуй, Марина, – мое приветствие прозвучало для девчонки явно неожиданно – она резко поднялась с корточек и повернулась ко мне.

– Вы? – едва ли не с ужасом проговорила она. – Что… что вы тут делаете? Вас Жанна прислала, да? Вы Смерча не получите, я не позволю!

– Никто меня не посылал, – поспешила успокоить я девушку. – И забирать Смерча я не собираюсь, зла тебе не желаю. Я хорошо знаю твоего отца и тебе хочу помочь.

Марина мне не верила – она поджала губы и посмотрела на меня как-то затравленно.

– Я вам не верю, – заявила она резко. – Я помню вас, вы у Жанны занимаетесь. Это она сказала вам разыскать меня и Смерча. Вы на нее работаете, я сразу поняла, что вы не просто так на ипподром ездите.

– Это ты правильно решила, – не стала разубеждать я Марину. – Только вывод неверный сделала. У Жанны я уроки брала, но на побегушках у нее не работаю. Лебедева ничего про меня не знает, она считает, что я попросту люблю лошадей и хочу обучиться конкуру. На самом деле я тебе хочу помочь, поэтому и приехала сюда. Ты думаешь, что сейчас в безопасности? Огорчу тебя, это не так.

– С чего вы решили? – вскинулась Марина. – Никто, даже папа, не знает, где я. И Смерча тут никто не найдет, если вы, конечно, не врете и ничего Жанне не расскажете. Она еще не скоро заметит, что коня в деннике нет – я вместо него другую лошадь поставила, такой же масти. Если не приглядываться, сразу не поймешь, что это не Смерч.

– Ловко придумала, – похвалила я ее. – Вот только Жанна все знает, и скоро она будет здесь. Ты что, не знала, Лебедева давно знакома с твоим отцом, они вместе учились. Думаешь, то, что Иван Андреевич вырос в Михайловке, для нее тайна?

Марина не ответила, лицо ее сразу помрачнело. Она снова взглянула на меня, но на сей раз не уверенно, а испуганно и беззащитно.

– Она… она заберет Смерча, да? – прошептала она с неподдельным ужасом. – Она продаст его?..

– Ну, едет она в поселок не просто, чтоб похвалить тебя за смекалку и хорошие навыки в верховой езде, – хмыкнула я. Хотя девчонку было жалко – представляю, какая для нее трагедия будет, если Смерча продадут. – Я могу тебе помочь. Если ты, конечно, согласна.

– Правда? – с надеждой воскликнула Марина. – Пожалуйста, сделайте что-нибудь! Я не знаю, куда мне ехать, если в Михайловке мы в опасности! Но Смерч уже отдохнул, я не всю дорогу галопом скакала, мы и рысью ехали. Смерч выносливый, но я его всегда берегу, чтоб не загнать. Поэтому он еще может скакать, только скажите, куда!

– Подожди, – остановила я ее. – Для начала вот что. Скажи, почему Жанна угрожала тебе продать коня? Чем ты ей так насолила?

– Да я знаю кое-что про нее, – хмыкнула Марина. – Случайно как-то подслушала… С дурака сказала ей, что слышала, как они с Лешкой розовые сопли разводят, хотела, чтоб она мне Смерча подарила за молчание. А она, понятное дело, обозлилась, сказала, доказательств у меня нет, но если проболтаюсь, то она коня продаст…

– Так, с этого места поподробнее. – Я попыталась составить логическую цепочку, но о чем говорит Марина, пока не поняла. – Какие еще розовые сопли? Что за разговор между Жанной и Алексеем ты слышала?

– Ну, во‐первых, они – любовники, – огорошила меня Марина. – Жанна поэтому прежнего старого конюха уволила, чтоб Лешка всегда при ней был. И понятное дело, никто про их роман знать не должен – она-то вон какая крутая, на конюшне – богиня. А Лешка всего-навсего конюх, не знаю, что она в нем нашла… Симпатичный, конечно, но и все. Я бы на ее месте кого посолиднее подыскала, либо тоже инструктора, либо какого-нибудь богатенького владельца чистокровных лошадей.

– И только-то? – хмыкнула я. Странно, устраивать такое из-за какой-то любовной связи? Да какая кому разница, с кем Жанна роман крутит? Ладно, девчонки, ее ученицы – посплетничают, посмеются себе, но и что с того? Жанну они боятся, и она, по-моему, имеет законное право на личную жизнь. Не английская королева, связавшаяся со свинопасом, сейчас у нас не те времена, чтоб бояться ненужных слухов…

– Нет, дело даже не в этом, – подтвердила мои мысли Марина. – Я слышала, как они с Алексеем обсуждают соревнования. И Жанна говорит, кто какое место займет! Представляете? Она заранее все знает! Я подумала, что это очень странно, и стала специально следить за ними. В общем, я узнала, что у них с Алексеем какие-то аферы, Жанна помогает побеждать нужным людям, которые ей солидные деньги за это отваливают. Я сначала в ужас пришла – оказывается, все соревнования липовые, то есть побеждает не тот человек, который лучше всех прыгает барьеры, а тот, у кого денег больше! Жанна все ловко проворачивает, никто и не заподозрит. Только один раз она девчонке, которая победить должна, подсунула суперское седло, с амортизацией. В общем, в таком прыгать намного легче. А сильной ученице, которая по-любому бы выиграла, свинью подложила – велела брать жуткое седло, которое жесткое и натирает. Один раз прыгнуть можно, но потом даже езда рысью превращается в пытку. Вот и та, которая все умеет, провалила соревнования, а богатенькая призовое место отхватила! Жанна с теми, кто ей платит, и занимается больше – гоняет их по той программе, которая на соревнованиях будет, и понятное дело, они так заучивают все, что грех не выиграть. И всем хорошо – Жанка в золотых горах купается, а бездари всякие призы получают, а потом выпендриваются.

Да, теперь ясно, почему Лебедева так всполошилась. Одно дело – любовная интрижка с конюхом, и совсем другое – взяточничество на соревнованиях. За это и посадить могут, и работы лишить. Расскажи Марина обо всех проделках Жанны – той бы пришлось несладко. Значит, Лебедева решила напугать Кузнецову продажей Смерча… А может, и уздечку она повредила, как я и раньше подозревала? Чтоб наверняка избавиться от ненужного свидетеля? По крайней мере, мотив мне ясен, осталось только найти доказательства вины инструктора…

– Лошадей она тоже всем разных дает, – продолжала вываливать на меня информацию Марина. – На конюшне есть удобные, а есть проблемные кони. Один раз Аньке пришлось выступать на Леше, мол, Таволга, на которой она занималась всегда, ногу повредила. Представляете, прямо перед соревнованиями такое? Анька-то наизусть Таволгу свою знает, как ей управлять, как в галоп поднимать. А на Леше она раза два ездила, не больше, она даже не успела пробный маршрут на нем пройти. Естественно, на выступлении Леша один барьер обнес, а другой сбил, Аньку сразу сняли.

– Твой отец тоже доплачивал Жанне? – поинтересовалась я. – Вроде у тебя много побед, и Жанна с тобой всегда занималась.

– Папа Жанку давно знает, дружили они, – сообщила Марина. – Вот она и возилась со мной, по знакомству, так сказать. Эх, и зачем я ее припугнуть решила? Так бы спокойно выступила на соревнованиях, место точно бы заняла… Хотела как лучше…

– А получилось как всегда, – докончила я за нее. – Думать надо прежде, чем что-то делать, да что толку говорить… – Я посмотрела на часы. – По моим подсчетам, Жанна скоро в Михайловке будет. Может, кого-нибудь ты с подставным конем и обдурила бы, но конюх, даже недавно работающий, сразу заметит подмену. Он же в денник заходит, на лошадь, хочешь не хочешь, посмотрит.

– Об этом я не подумала… – сокрушенно покачала головой Марина. – Что же мне теперь делать? Я даже не знаю, есть ли где еще конюшня, куда можно Смерча на постой отдать…

– Думаешь, Жанна не догадается, что ты будешь искать другое убежище для коня? – заметила я. – Нет, надо придумать что-то другое…Постой…

Я внимательно посмотрела на девчонку. В голове у меня родилась неплохая идея.

– Выйди из денника, – велела я Марине. Та недоуменно покосилась на меня, но просьбу выполнила.

Я критически осмотрела Кузнецову. Стройная, высокая, волосы короткие, у нас примерно одинаковое телосложение, прически тоже похожие. Если бы у Марины были длинные волосы, воплотить мою затею оказалось бы сложнее…

– Мы устроим провокацию, – начала я излагать Кузнецовой свой грандиозный план. – Я надену твою одежду, думаю, мне она будет по размеру. Сяду на Смерча и заманю Жанну куда-нибудь, где на машине не проедешь. В Михайловке наверняка есть какой-нибудь лесок или что-то подобное, где лошадь пройти сможет, а автомобиль – нет. Она сразу не догадается, что девушка верхом на Смерче – подставное лицо, так? А потом уже поздно будет. Заодно и устрою ей допрос с пристрастием, мне кажется, она тебе и уздечку испорченную подсунула, чтоб ты с коня упала и сломала себе что-нибудь. Устранить тебя пыталась, чтобы ты ни в соревнованиях не участвовала, ни про ее преступную деятельность никому не сказала.

Лицо Марины вытянулось от изумления – похоже, она не думала, что история с порванной уздечкой подстроена нечистым на руку инструктором.

– А я думала, что повод мне Ленка порвала, – призналась Кузнецова. – Чтоб я ей не мешала выиграть…

– Лена тут ни при чем, – заявила я. – Да, человек она неадекватный, в пылу ярости может что угодно натворить, но амуницию чужую не брала. Это я наверняка знаю, можешь мне поверить.

Марину убедить до конца мне не удалось – девчонка явно не верила, что «амазонка» ей пакости не делала, но ничего не сказала.

– Думаете, получится обмануть Жанку? – с сомнением покосилась она на меня. – Вы со Смерчем-то справитесь?

– Что я, зря уроки брала? – фыркнула я. – Конечно, справлюсь! Рысью ездить умею, и ладно. Человек бегущую лошадь не догонит, будь он хоть марафонцем, а большего и не нужно. Вот увидишь, все получится! Сама только спрячься куда-нибудь, а остальное предоставь мне!

Моя уверенность передалась Марине, и та наконец-то согласилась на мою авантюру. Мы отправились в раздевалку заниматься моим перевоплощением.

Я оказалась права, мы с Кузнецовой носили один и тот же размер одежды, и ее клетчатые бриджи для верховой езды оказались мне впору, точно сшиты специально для меня. Летняя клетчатая рубашка голубых оттенков, красивые, как у воительницы из приключенческих фильмов, краги и мотоциклетная каска дополнили мой образ бравой наездницы. Я довольно посмотрела на себя в зеркало. Сколько раз за всю свою жизнь я гримировалась под других людей, а выдать себя за Марину оказалось, наверно, самой простой задачей, какую только можно придумать. Могу поспорить, если я буду еще и верхом на Смерче, даже родной отец Кузнецовой не подумает, что это не его дочь.

Удачное перевоплощение добавило оптимизма как мне, так и Марине – девушка пришла в явный восторг, увидев меня со стороны.

– Как мы, оказывается, похожи с вами! – восхитилась она. – Прямо сестры, надо же, я раньше не замечала!

– Мне идет? – тоном избалованной модницы, примеривающей новый наряд, поинтересовалась я. Краги и штаны в клеточку определенно мне нравились – хоть продолжай заниматься верховой ездой, чтоб иметь полное право носить такие красивые шмотки!

– Ага! – с готовностью подтвердила Марина. – Бриджи хорошо смотрятся на стройных, а вот на толстых или слишком костлявых ногах выглядят отвратительно! У вас самые подходящие ноги!

Я поблагодарила за комплимент и, еще немного повертевшись перед зеркалом, объявила, что пора седлать Смерча – не ровен час, явится Жанна, а мы тут моду наездниц обсуждаем!

– Я сейчас быстро коня соберу! – пообещала Марина, взяла уздечку и в ту же руку увесистое седло – и выбежала из раздевалки.

И совсем она не такая неприступная, как казалась раньше, подумала я. Марина, при более близком общении, оказалась нормальной, вполне разговорчивой девчонкой. Пока я примеряла ее вещи, мы болтали о всякой ерунде – даже про овсянку, неизменный обед Кузнецовой, речь зашла. На самом деле Марина ненавидит любые каши, а овсяную приходится есть – чтобы мышцы на ногах нарастить. Кузнецова призналась, что ноги – самое слабое ее место, а для конкура мускулатура должна быть железной.

– Вот Ленке везет, – с завистью посетовала она. – Надо было и мне легкой атлетикой заняться, глядишь, и проблем бы не было. А теперь приходится давиться овсянкой, я ее специально в тысячу пакетов заворачиваю, чтоб никто какой-нибудь гадостью не траванул.

Я поняла, что речь идет о пресловутой моде на подсыпание в еду слабительного, и утешила свою подопечную, что кони, в том числе и Смерч, тоже питаются овсом. Из чувства солидарности с любимой лошадкой можно и помучиться!

Подобная беседа пошла нам обеим только на пользу – Марина наконец-то перестала пугаться каждого шороха и причитать, что ей делать и куда прятать лошадь, а я таким образом сняла с себя напряжение – что говорить, а верхом, без корды, я ездила всего раз, и то плелась как привязанная за тренером, которая, случись что, могла мне помочь. Сейчас мне мало того, что предстоит садиться на незнакомую лошадь, так еще и заманивать Жанну в непролазные дебри леса, который, по словам Марины, имеется неподалеку от конюшни. Я старалась не пугать себя мыслью, что спортивный, тем более конкурный конь запросто может меня унести галопом в неведомые дали, и Марине придется собирать в газетку то, что от меня останется. Как-нибудь обойдется, успокаивала я себя. Рысью проеду до чащобы, а там пущу Смерча шагом – все равно пешая Жанна меня сразу не догонит.

Я пристегнула за пояс кобуру с револьвером и почувствовала себя полностью готовой к предстоящей операции. Кузнецова оружие не видела – думаю, ей не следует знать, что у меня оно имеется, возникнут новые вопросы и страхи.

Марина уже затягивала подпругу на Смерче, когда я услышала характерный звук приближающейся машины. В то, что это могли быть туристы, желающие прокатиться на лошадках, мне не верилось. Кузнецова тоже замерла, в глазах ее плескался ужас.

– Это Жанна, – прошептала она дрогнувшим голосом. – Это ее машина!

Я поторопила девчонку – нельзя терять ни минуты! – и перекинула повод через голову Смерча.

– Откроешь мне дверь и прячься! – приказала я Кузнецовой, ставя ногу в стремя. – В денник куда-нибудь, она не будет по конюшне ходить, если меня увидит!

Девчонка кивнула в знак согласия и отвязала Смерча от ограды. Я поерзала в седле, про себя отметила, что сидеть вроде как удобно, и пнула пятками бока животного. Конь идти вперед не желал – он непонимающе повернул голову на Марину, словно говоря: «Эй, хозяйка, что происходит? Ты чего на земле, и кто еще сидит на моей спине?» Кузнецова ласково потрепала гриву коня, наказала ему слушаться меня и ударила рукой по крупу, побуждая идти. Озадаченное животное нехотя прошагало несколько шагов по направлению к выходу, но потом снова остановилось. Мои ожесточенные удары пятками на него совершенно не действовали – вредный Смерч упорно не желал мне подчиняться.

Я с отчаянием посмотрела на Марину. Что же теперь делать? Как заставить бестолковую клячу меня слушаться? Кузнецова схватила лежащий на земле хлыстик и протянула его мне.

– Вот, это должно помочь, – проговорила она с надеждой. – Я им не пользуюсь, но тебе можно. Будь с ним построже – сначала поартачится, но если будешь настойчивой, послушается. Главное – первое время, покажешь, что ты главная – потом проблем не будет. Если не идет – лупи по заду со всей дури!

Ну и ну, не ожидала, что Марина разрешит мне поднять руку на своего любимца! Девчонка, верно, сильно напугана, раз предоставляет мне карт-бланш. Ладно, воспользуюсь советом, решила я и, размахнувшись, со всей силы ударила Смерча по широкому крупу.

Конь был явно недоволен, но, подумав, все-таки зашагал быстрее. Видимо, хлыст – и правда волшебная палочка-выручалочка при общении с непослушной, избалованной лошадью, которая к тому же привыкла к одному хозяину. Я еще раз посмотрела в сторону дороги – медлить нельзя, автомобиль неумолимо приближался к конюшне. Главное теперь – доскакать до спасительного леса, пока Жанна соображает, надо пользоваться каждой минутой.

– Пошел, вперед! – скомандовала я, еще раз ударив коня. – Рысью, ну!

Ох как некстати оказалась начавшаяся моя борьба с настырной лошадью! Я отбила себе все пятки, охрипла, к тому же разболелась рука от постоянных ударов. Но ценой невероятных усилий мне удалось взять верх – Смерч, поняв, что от меня не отвяжешься, признал мое главенство и сдал позиции. Я с удовлетворением почувствовала, как его шаг ускоряется, переходя в периодические толчки. Мы поехали рысью.

Вспомнив навыки, полученные на уроках Жанны, я приноровилась вставать и опускаться в седле, подстраиваясь под темп рыси Смерча. В отличие от Таволги, поступь Марининого коня оказалась не такой мягкой, но и не слишком резкой, как я опасалась. Полностью освоившись в седле, я даже обернулась назад – посмотреть, чем занимается моя преследовательница. Да, лучше б я этого не делала. Мы еще не отъехали на значительное расстояние от конюшни, и я отчетливо увидела Лебедеву. Не одну – из машины с противоположной стороны выходил не кто иной, как Алексей. Вот и «сладкая парочка», не могут друг с другом расстаться, хмыкнула я про себя. Но главный ужас был не в количестве преследователей, коих оказалось больше, чем я предполагала. Жанна уверенно открывала засов, за которым толпились кони. Я чуть не хлопнула себя по лбу. И как я могла упустить из виду, что Лебедева – превосходная наездница, что ей стоит взять любую лошадь и в два счета догнать меня?! Она в две секунды подседлает коня, я даже глазом моргнуть не успею, как она окажется рядом!

Другого выхода у меня не было – я собрала все свои силы и ударила Смерча как можно сильнее, одновременно хлыстом и пятками, и грозно скомандовала:

– Галоп! Пошел галопом!

Страх перед неизвестным, новым для меня аллюром куда-то исчез – меня снова охватил азарт и предчувствие погони. Адреналин заглушил все здравые и трусливые мысли, и я уже не думала о том, что лошадь понесется карьером и я не смогу ее остановить. Напротив, мне хотелось выжать из Смерча максимальную скорость, на которую он только способен. Мое возбуждение передалось коню, и я ощутила, что тряска внезапно сменилась плавными, широкими скачками, а в ушах засвистел ветер, того и гляди, готовый снести каску с головы. Я не имела ни малейшего понятия, как принято держать корпус на галопе, нужно ли опускаться и подниматься в седле – да какая разница! Главное, что мы скачем и несемся довольно быстро, даже уши закладывает. Какой-то силой меня вжало в седло, и я даже получала удовольствие от отсутствия тряски, как при движении рысью.

Когда впереди появились очертания густо растущих деревьев – наверно, обещанный Мариной непролазный лес, – я повернула голову назад. И увидела их – в количестве четырех персон. За мной скакали галопом Жанна на рыжей лошади и Леша – на серой в пятнышко. Оба всадника прекрасно обходились без седла, и расстояние, отделявшее меня от преследователей, неумолимо сокращалось.

– Быстрее, галоп! – закричала я еще громче, снова ударяя Смерча хлыстом. – Давай, вперед, неужели это все, на что ты способен?!

Конь прибавил скорость, и теперь даже мне стало страшно – вдруг наткнется на какой-нибудь сучок или бревно на полной скорости или провалится в незаметную канаву? Надеюсь, и у меня, и у коня имеется хороший ангел-хранитель, который поможет нам обоим не переломать себе все что можно во время этой бешеной скачки…

Жанна с Алексеем не отставали – мне казалось, что они совсем рядом, наступают нам на пятки, и могу поклясться, я слышала дыхание их загнанных лошадей. Ужас придавал мне силы – я заставляла Смерча едва ли не лететь по воздуху, не касаясь земли.

Спасительный лес был совсем близко, и я уже приглядела себе небольшой проход между деревьями, куда я могу направить коня. Мы пролетели между ветками, по лицу хлестко ударили листья. Я зажмурилась, чтоб острые сучки не выкололи мне глаза, и тут же резко натянула повод вправо – мы едва не врезались в ствол дерева на полном ходу.

Смерч резко затормозил, перейдя с галопа в рысь, и испуганно заржал. Не знаю, дружище, приходилось ли тебе выполнять бег с препятствиями, мне – явно нет. Никогда не поздно попробовать…

Не знаю, что оказалось страшнее – нестись сумасшедшим галопом, или на рыси объезжать невесть откуда бравшиеся стволы деревьев, пригибаться вплотную к голове коня при виде очередной низкой ветки и перепрыгивать то тут, то там возникающие естественные препятствия. «Вот тебе, Женя, и конкур», – невесело подумала про себя я. Я искренне желала Жанне и Алексею на очередном прыжке не удержаться и свалиться с лошадей – они же без седел, держаться не за что. Но характерный треск сучьев позади явственно давал понять: погоня продолжается. И Жанна, и, как выяснилось, молодой конюх – отличные наездники, тогда как мои шансы превзойти их, даже с солидной форой, невелики…

Лес становился все гуще и непролазнее, не было даже намека на тропинку. На моем пути попадались вразнобой растущие как лиственные, так и хвойные деревья, голые руки саднило от царапин, которые я то и дело получала, не успевая увернуться от колючих веток. Смерч практически шагал – передвигаться рысью не представлялось возможным. А сзади догоняла Жанна, она ехала впереди и буквально наступала нам на ноги. Тренер, видимо, прочла мои мысли и крикнула:

– Кузнецова, быстро остановилась! Тебе не уйти, слезай с коня по-хорошему! Ты проиграла!

Я была согласна с Лебедевой – пора заканчивать эту комедию. Впереди я заметила небольшое расстояние, которое можно преодолеть рысью, и специально пришпорила Смерча. Конь метнулся вперед, совершив скачок. Жанна тоже разогнала свою лошадь, и, пользуясь моментом, я неожиданно натянула на себя поводья. Смерч остановился так резко, что меня едва не вынесло вперед, на его шею. Я ощутила удар – Жаннина лошадь врезалась аккурат в круп моего коня, раздался удивленно-напуганный возглас. Я обернулась назад – конь тренера внезапно стал на дыбы, издав возмущенное ржание. Вопреки моим надеждам, инструктор умудрилась удержаться и не упасть. Вот так профессионал, промелькнуло у меня в голове. Лошадь на свечку встала, а она как была верхом, так и осталось, и все это – без седла!

Жанна справилась с лошадью, но, пока она натягивала на себя поводья, я воспользовалась минутой промедления и выхватила револьвер. Жанна, в это время не смотревшая в мою сторону, оружия не заметила, и я не смогла удержаться, чтоб не добавить сцене драматизма.

– Вы ошиблись в двух вещах, Жанна Константиновна, – предвкушая неожиданную развязку нашей безумной погони, проговорила я. – Во-первых, проиграли вы, а во‐вторых, я не Марина!

Сказать по правде, я искренне наслаждалась произведенным эффектом. События разворачивались в лучших традициях приключенческих фильмов: главный герой становится хозяином положения, а плохие злодеи терпят поражение. Стоило видеть лицо Лебедевой: при виде направленного на нее револьвера вся кровь отхлынула от ее лица, и сейчас она напоминала привидение. Генеральша вмиг превратилась в маленькую напуганную девочку, не понимающую, что произошло и как все случилось. Краем глаза я заметила, что Алексей пытается развернуть своего коня – быстро сообразил, подлец! Спасает свою шкуру, значит, а даму сердца бросает! Дабы он и думать забыл о трусливом бегстве, я направила револьвер в его сторону и прикрикнула:

– Стоять на месте! Иначе прострелю все конечности, навыки снайпера у меня отлично развиты!

Алексей решил, что лучше со мной не связываться, и поднял вверх руки. Я довольно кивнула и снова перевела револьвер на Жанну.

– Итак, все в сборе, – заключила я. – Пора раскрывать карты, товарищи!