Текст книги "Смертельный конкур"

– Но ты же не виноват! – возмутилась я. – Жанна несправедливо на тебя накричала! Виноват тот, кто положил пакет с пшеницей рядом с денником!

– Да какая разница! – махнул рукой Леша. – Тут уже не важно, кто виноват – факт остается фактом, конкурный конь не может участвовать в соревнованиях. А Жанна – она сама вся на нервах, сама понимаешь, ее же ученицы выступают. И тут – такое…

Я задумалась. Интересно, как можно «случайно» подменить овес на собачью еду? Нет, если по конюшне вечером бродит лунатик, который перемещает вещи и меняет пакеты, а вдобавок ко всему портит амуницию, то все понятно, но в существование подобного лунатика я не верю. Сам собой напрашивается вывод: корм заменили специально, со злым умыслом, чтобы одна из участниц не могла выступать на предстоящих состязаниях. Таня же говорила, что не может прыгать на Таволге – вот и ответ на вопрос, зачем травить коня! И как только Жанна сама не догадалась, что некто пытается тем или иным способом убрать ее учениц?..

Все сходится. Вначале жертвой становится Марина – злоумышленник уродует уздечку Смерча, потом добираются до Наташи – приводит в негодность ее новое седло, сегодня вот преступник сменил тактику и вместо порчи имущества занялся дисквалификацией лошадей… А, совсем забыла про Аню, которую накормили слабительным, но мне кажется, это просто пакость, а не преднамеренное преступление. Но если Аня тоже должна была участвовать, выходит, и ее можно вплести в общую канву…

Остается дело за малым – выяснить, кто занимается всеми этими безобразиями. Мне казалось, что преступника, а точнее, преступницу, надо искать среди участниц предстоящего соревнования. Судя по всему, это одна из учениц Жанны, которая либо не слишком уверена в себе, а потому не надеется победить мастерством и умением, либо устраняет соперниц для профилактики. Кто убрал Аню, я знаю – помню этих двух кумушек. Но честно говоря, не похожи они на расчетливых злодеек – скорее всего, просто жестокие подростки, не более того. Духу не хватит подрезать приструги у седла или повреждать новую и дорогую уздечку, скорее всего, тут замешан кто-то другой. Пока что больше всего подозрений вызывает Лена – хотя я с ней и не общалась, а только со стороны наблюдала, как она занимается, но впечатление девчонка производит неоднозначное. С одной стороны, она сильная и ловкая, довольно упорная и жесткая. То есть такому человеку ничего не стоит подрезать крепления у импортного седла – Наташу Лена не боится, да и вряд ли кто на конюшне, за исключением разве что Жанны, внушает ей страх. И то сомневаюсь, по мне, так «амазонка» слушает тренера по той причине, что советы и наставления Лебедевой помогут выиграть. Девушка, что называется, «себе на уме» – по ней видно, что самостоятельная, а к Жанне относится не как к старшей по рангу, а как к компаньонке. Но с другой стороны, возникает вопрос: раз все так расчудесно сходится, все подозрения падают на Лену, а Наташа даже открыто обвиняет ее, зачем самоуверенной спортсменке кого-то устранять? Она и так знает, что многое умеет и у нее неплохие шансы на победу. С какой стати ей так подставляться? Ведь если кто застигнет Лену на месте преступления, со спортивной карьерой придется покончить раз и навсегда! Слишком велик риск, и надо сказать, не совсем оправдан. Я бы на месте Лены почаще занималась – дабы точно знать, что она выступит лучше, а не тратила свое время и энергию на сомнительные дела.

Легче всего найти преступницу методом исключения – неторопливо наблюдать, кто еще пострадает по очередной нелепой случайности, и уже из оставшихся учениц выбрать наиболее подходящую на роль злодейки. Вариант простой, но опасный. Пока я буду спокойно себе сидеть и смотреть, кто из девчонок ненароком навернется с лошади, вполне может пострадать Марина, чью жизнь мне доверили охранять. А это, простите, недопустимо.

Кстати, о Кузнецовой – я услышала чьи-то шаги на улице, видимо, кто-то шел на конюшню. Посмотрела на часы – время близится к одиннадцати, пока происходила вся эта суматоха с Неаполем, я и не заметила, как прошел час моей несостоявшейся тренировки. Мое чутье меня не подвело – дверь открылась, и мы с Алексеем синхронно повернули головы в сторону пришедшего. А им, то есть ею, оказалась Марина.

Девчонка сухо кивнула нам с конюхом головой – этакий вежливый жест приветствия, мы тоже поздоровались. Марина сочла, что оказала нам достаточно внимания, и тут же прильнула к деннику со своим любимым Смерчем. Она ласково потрепала коня по гриве, почесала вдоль длинной, отливающей синевой черной шеи. Конь доверительно уткнулся мордой в ее руку, и я тут же вспомнила, как это ласковое создание совсем недавно едва ли не откусило мне часть пальца. Кормить я этих крокодилов в ближайшем времени явно не буду – уж Смерч, уверена, не голодает, вон какой огромный пакет притащила с собой Марина.

Кузнецова вволю «наговорилась» со своим любимцем, а потом направилась в быташку. Я решила лишний раз не мозолить ей глаза и подождать в коридоре, пока девчонка переоденется. Думаю, в раздевалке на нее нападать никто не станет – я же видела, что там нет ни души.

Спустя каких-то пару-тройку минут барышня вернулась, но уже при полном параде: в крагах, каске и клетчатых бриджах. На руки, в которых сжимала две щетки, нацепила стильные черные мотоциклетные перчатки-беспальцовки – наверно, чтоб повод не натирал, и открыла засов денника своего коня.

И чистила, и седлала Смерча Марина сама, при этом делала все быстро и, если так можно выразиться, элегантно. Наверно, все, связанное с лошадьми и конным спортом, она выполняет красиво, умело и грациозно, точно уже родилась в седле. Я сделала вид, что заинтересована процессом кормления коней, и стала задавать вопросы Леше по поводу ухода за животными. Марина в наш разговор не вмешивалась – ей не было никакого дела до нас, ведь она занималась своим обожаемым Смерчем. Молодой конюх охотно отвечал на мои вопросы, видимо, таким образом пытался отвлечься от переживаний по поводу Неаполя, который до приезда ветеринара жалобно ржал и пытался бить копытом о дверь своего стойла. Я видела, как в денник бедного отравленного коня вошел человек с чемоданчиком в руках, что-то сделал с пострадавшим – может, обезболивающий укол, – и Неаполь успокоился. Марина только коротко спросила врача, что произошло с конем, и, услышав про отравление, с удвоенным усердием занялась чисткой Смерча. Может, радуется, что пострадала не ее лошадь, а может, к остальным обитателям денников она попросту равнодушна – неизвестно.

Я дождалась, пока Марина подседлает коня и выйдет в проход, а затем технично завершила разговор с Алексеем, который успел накормить и напоить всех лошадей и теперь направлялся за лопатой – отбивать пустующие денники. Постояв некоторое время в проходе – достаточное для того, чтоб Кузнецова вывела Смерча на улицу, – я неторопливо направилась вслед за «сладкой парочкой», про себя радуясь, что Марина не оглядывается и вообще не смотрит по сторонам.

Облюбованное мною место позволяло прекрасно видеть все происходящее на манеже. Сейчас там занимались две девушки – светловолосая Таня на Таволге и боевая «амазонка» на высоченной Регине. Блондинка неторопливо рысила – видно было, что она делает это неохотно. И чем ей так не угодила плюшевая, спокойная лошадка? Лена, напротив, старалась – каждое указание Жанны выполняла точно по инструкции, и вообще держалась с достоинством. Тренер услышала, как к манежу подошла Марина со Смерчем, и велела ей отшагивать коня, готовя его к работе. Чтобы лучше видеть, а заодно и слышать то, что происходит на занятии, я подобралась ближе – теперь мне даже не приходилось выворачивать голову, если всадник скрывался за каким-нибудь препятствием.

Лена тоже перевела Регину в шаг – видимо, Жанна решила, что будет лучше, если всадницы будут выполнять один и тот же аллюр. Таня с видимым неудовольствием остановила Таволгу, и все втроем занялись гимнастикой верхом на лошадях. Только их упражнения сильно отличались от тех, что выполняла я. Глядя на их хлопки ногами над головой и крупом лошади, я поняла, что тренер, оказывается, меня пожалела. Пока я даже представить не могла, как можно совершать какие-то трюки, когда под тобой шагает живое существо, которому неизвестно что может прийти в голову.

Поравнявшись с Леной, Марина приостановила Смерча и слегка наклонила голову в сторону второй всадницы. Жанна в их сторону не смотрела – она отчитывала Таню, которая халтурила и через раз пропускала упражнения.

– Никто не начнет рысь, пока Давидова не выполнит двадцать хлопков ногами над головой лошади и сорок – над крупом. Я считаю, давай, хватит халявить.

Таня обиженно засопела, но приказу пришлось подчиниться, и девчонка нехотя принялась делать упражнение. Я перевела взгляд на Марину – та спокойно взмахивала прямыми, как у гимнастки, ногами, а Смерч послушно шагал медленной поступью. А вот Лена, похоже, тоже не горела желанием заниматься акробатикой – она как-то зло пнула пятками Регину, и та пошла быстрее. Когда всадница поравнялась с местом, откуда я наблюдала за манежем, я заметила, что руки у Лены подрагивают, раньше я за ней такого не замечала… Хотя, может, мне показалось – приглядевшись, я дрожи больше не увидела. Однако вид у «амазонки» был не такой самоуверенный, как прежде. Хлопки Лена делала резко, громко, и Жанна ее похвалила за старательность.

Наконец тренер скомандовала начинать рысь, и все трое синхронно пришпорили лошадей. Вначале они ехали «сменой», то есть друг за другом, соблюдая одинаковую дистанцию. Я удивилась, услышав, как тренер хвалит Марину и Лену, а Тане делает замечание и обвиняет ее в том, что она халтурит. Странно – вроде едут все трое одинаково, в чем разница-то? Поднимаются и опускаются в седле, стало быть, рысь строевая, а не учебная. Но, внимательно присмотревшись, я поняла, в чем разница между ездой девушек: ноги Тани находятся в стременах, тогда как две другие всадницы прекрасно справляются и без них. Я даже присвистнула: каким образом вообще можно ехать строевой рысью, не имея никакой опоры? Остается только восхищаться мастерством моей подопечной и спортивной «амазонки», мне подобные трюки в ближайшем будущем явно не светят…

После рыси настал черед галопа – все трое скакали точно так же, без стремян, до тех пор, пока Жанна не скомандовала готовиться к прыжковой части тренировки. Девчонки синхронно сунули ноги в стремена, не останавливая лошадей, а потом разъехались по разным направлениям. Как я поняла, каждая наездница сейчас репетирует свою программу.

Тане на Таволге было сказано брать метровый барьер – самый простой, а Лену и Марину тренер пустила на «стенку», представляющую собой сплошную преграду примерно в полтора метра высотой. Таких препятствий на манеже имелось аж два, и находились они по разные стороны друг от друга. Кузнецова направила Смерча на дальнюю «стенку», а Лена обосновалась на той, что была ближе к выходу. После каждого прыжка наездницы проезжали круг галопа вдоль стенки манежа.

Я, можно сказать, со спортивным интересом и удовольствием наблюдала, как моя подопечная и гордая «амазонка» искусно выполняют сложные маневры, не совершая, по моему мнению, ни единой ошибки. Жанна тоже так считала – после очередного прыжка она коротко бросала «чисто!», и довольная наездница хвалила свою лошадь. Таня либо была самой слабой ученицей Лебедевой, то ли ей просто не нравилось заниматься на Таволге, но прыгала она как-то неуверенно, за посадкой совершенно не следила и временами попросту болталась в седле. Жанна была ею явно разочарована – она говорила блондинке «плохо», и та повторяла попытку, делая ее еще хуже предыдущей.

– Давидова, на сегодня твое занятие закончено. – Похоже, тренеру надоело смотреть, как позорится Таня, и она решила прекратить тренировку. – До соревнований я тебя не допускаю, следующее занятие будет после выступления. Когда – скажу позже.

– Но… Жанна Константиновна, пожалуйста! – взмолилась Таня, вот-вот готовая разрыдаться. – Не надо, пожалуйста, я исправлюсь! Я… я привыкла к Неаполю, а вы знаете сами, что Таволга – не конкурная лошадь! Дайте мне другую, я все выполню, что вы скажете!..

– Давидова, хватит ныть! – сурово оборвала ее тренер. – Человек, который собирается выступать, должен справляться абсолютно с любой лошадью. Если б я тебе дала жеребенка, который и бегать правильным галопом не научен, ты обязана была и его заставить прыгать. И прыгать правильно, без ошибок. Все, больше ничего слышать не желаю. Шагай три круга и заводи кобылу в денник.

Блондинка уже и не пыталась сдерживать свои слезы – она разрыдалась прямо верхом на лошади, и похоже, ей было абсолютно все равно, смотрит ли на нее кто-то или нет. Больше она не умоляла Жанну допустить ее к соревнованиям – похоже, ученицы знали строгий характер своего тренера, и несчастная Таня была уверена, что Лебедева своего решения не изменит. Инструктор, похоже, к девичьим слезам на манеже привыкла – она коротко, равнодушно велела Татьяне успокоиться и прекратить истерику на манеже.

– Дома реветь будешь, – прибавила Жанна. – Не срывай другим занятие.

«Один из них утоп, ему купили гроб», – вспомнилась мне вдруг считалочка из бессмертного творения Агаты Кристи «Десять негритят». Весьма кстати – вот и еще одна кандидатка покинула поле боя… Ряды участниц состязаний редеют на глазах – срочно нужно искать того, кто все это подстраивает, иначе, я уверена, случится что-то похуже заболевшего коня и порванной амуниции…

И мое, и Жаннино внимание было поглощено убивающейся горем Таней, и мы не следили за тем, что происходит на манеже. Внезапно раздался резкий крик Лены: «Галоп!», и практически одновременно – визг Марины: «Смерч, в сторону!» Я сорвалась с места и рванула к манежу, плохо соображая, что там творится и что я, собственно, собираюсь делать. Единственное, что мне удалось разобрать – так это что Лена верхом на громадной Регине во весь опор мчится прямо на Марину, а та всеми силами пытается повернуть коня вправо – прямиком на возвышающийся барьер. Два варианта – либо всадницы столкнутся наподобие рыцарей в средневековом поединке, либо Смерч влетит прямо в столб. Вот черт, как я могла так проштрафиться! Кузнецова сейчас пострадает – надеюсь, не насмерть, и все по моей вине!

Я во весь опор помчалась к манежу, перемахнула через ограду (давно не выделывала подобных акробатических номеров!) и устремилась к двум наездницам. Увы, при всей моей скорости я не способна передвигаться столь же быстро, как лошадь ростом метр восемьдесят в холке, которая вдобавок ко всему скачет галопом. Лена что-то орала Регине – похоже, пыталась ее остановить, но кобыла закусила удила и понесла свою всадницу еще быстрее, срываясь в полевой карьер. Я подбежала к столбу с препятствием, ожидая увидеть либо лежащую на земле Марину, либо еще что похуже. Однако, вопреки моим худшим предположениям, никаких трупов на манеже не было, более того – Кузнецова сидела верхом на Смерче, который каким-то непостижимым образом вклинился в узкий проход между нагроможденными поблизости препятствиями. Марина дрожащим от пережитого ужаса голосом успокаивала коня, который был напуган не меньше нас обеих, а Лена по-прежнему скакала ускоренным галопом вдоль стенки манежа.

– Шадрина, останови кобылу! – пророкотал над всем этим беспределом громоподобный вопль Жанны. Я повернула голову и увидела, что тренер со скоростью, ничуть не меньшей моей, рванулась наперерез Лене. Я едва не зажмурилась – взбесившаяся Регина сейчас растопчет инструктора. Какого лешего Жанну понесло прямо на траекторию ее пути?!

Но, к счастью, я ошибалась. Перед Лебедевой трепетали не только занимающиеся у нее девчонки, но и лошади. Еще мгновение назад неуправляемая Регина, завидев на своем пути человека с хлыстом в руке, издала громкое ржание, но тут же резко остановилась как вкопанная. Лену по инерции унесло вперед, и девушка едва не скатилась вниз по шее лошади, но каким-то образом удержалась в седле.

– Я… я нечаянно… – похоже, Лена еще не пришла в себя от потрясения. – Простите, не справилась с управлением… Регина понесла, и я…

– Быстро покинула манеж! – рявкнула на нее Жанна. – Чтоб я тебя сегодня не видела!

Рыдать, как Таня, «амазонка» не стала – она, точно исполнительный солдат, направила кобылу к выходу, даже не произнесла ни звука. По виду Жанны я поняла, что суровая инструктор напугана не меньше моего – еще бы, если б не чудесная, иначе не скажешь, случайность, это занятие окончилось бы трагедией. И неизвестно, сколько бы жертв (а может, даже смертей) повлек бы сей инцидент.

– Охотникова, а вы что тут делаете?! – Внезапно Жанна узрела мою персону, невесть каким образом (сомневаюсь, что кто-то видел мой акробатический номер по перепрыгиванию метрового забора) оказавшуюся внутри манежа. – Кто вам разрешил тут находиться?! Вы что, сегодня все решили отличиться?..

– Э… – замешкалась я. А что тут скажешь? Мимо проходила, на огонек заглянуть решила? Подумала взять покататься на Смерче, если Лена сшибет Марину, вот и перелезла через ограду?

– Ну, я пойду, извините, до свидания, – быстро затараторила я и опрометью побежала к выходу, чтоб Жанна ничего толком не сообразила. Тренер что-то кричала мне вслед, но я поспешила ретироваться как можно скорее, про себя надеясь, что это происшествие как-нибудь забудется в свете более масштабных событий.

Марину со Смерчем пришлось оставить на попечении инструктора – по крайней мере, других людей на манеже сейчас не было, и я искренне надеялась, что за время моего краткого отсутствия (надо срочно искать другой пункт наблюдения за площадкой!) ничего больше криминального не случится.

Бросила я свою подопечную не только из-за страха, что Жанна выкинет и меня с ипподрома за самовольное проникновение на манеж. Ох, не верилось мне, что такая умница спортсменка Лена не смогла остановить кобылу, тем более что я своими ушами слышала ее приказ Регине скакать галопом. Она же, в самом деле, не слепая – чтобы не заметить Марину верхом на Смерче на своем пути. Я была уверена, что девчонка намеревалась сбить Кузнецову, и ей практически это удалось. Уж не знаю, думала ли она в тот момент, что и сама может серьезно покалечиться, да и если бы все обошлось без жертв – Жанна-то все равно ее выгнала с тренировки. Либо Лена так ненавидит Марину, что решила ее убить даже ценой собственной жизни, либо у нее с головой не все в порядке.

Бешеная Регина стояла в своем деннике уже расседланная, Лены в проходе не было. Единственное место, где она могла находиться, – это быташка. Я крадучись подошла к двери в раздевалку и, услышав какие-то шорохи, прильнула к стене. Жалко, тут нигде нет какой-нибудь дырочки для подглядывания… Ага, размечталась ты, Женя, может, тебе и подзорную трубу сюда организовать? Но мне улыбнулась удача – дверь была закрыта не до конца, и в узкую щелочку я разглядела высокую фигуру Лены, которая что-то делала рядом со складом амуниции. Эх, жаль, не могу понять, чем она так занята…

Девчонка была полностью поглощена своим делом, и даже не услышала, как я чуть-чуть приоткрыла дверь. На мое счастье, она не скрипела – Лена даже не подозревала, что кто-то может за ней наблюдать. Сейчас я ясно видела, что она перестегивает какие-то ремни на седле, висящем на уровне человеческого роста. Вроде на этом месте всегда находилась амуниция Таволги, если память мне не изменяет. Так-так, кто у нас еще занимается на плюшевой лошадке? Таню посадили на нее только сегодня, Жанна дает ее мне на обучение, но я-то и близко к соревнованиям отношения не имею. Надя? Нет, у нее же Принцесса Лола… Остались подружки со слабительным – их лошадей зовут Грация и как-то на «Э»… Эри? Эрика вроде. Ага, как я забыла! Аня, ну конечно! Но зачем, спрашивается, Лене понадобилось вредить девчонке, которая и так дисквалифицирована по состоянию здоровья?..

Логика и рассуждения здесь мне не помогут, поэтому я решила действовать напролом – ворвалась в раздевалку, и в один прыжок оказалась за спиной «амазонки». Та вздрогнула и повернулась, столкнувшись со мной лицом к лицу.

– Так-так, – проговорила я с видом человека, застукавшего вора на месте преступления. – Опять седла уродуем, да? Думаешь, я ничего не замечаю? А ну, отвечай, что тут творишь?

Лена явно опешила – кого-кого, а меня тут увидеть она не ожидала.

– Ничего я не уродую! – возмутилась она. Как мне показалось, искренне, чуть ли не с негодованием. – С чего вы вообще взяли, что я что-то порчу? Оно мне это надо?

– Может, и надо, – пожала плечами я, немного ослабив натиск. – Ты занималась на Регине, тогда зачем тебе седло Таволги?

– Седло мне это вообще не нужно! – заявила Лена. – Не видите – стремена перестегиваю! У Регинкиного седла короткие, а мне длиннее нужны! Танька-то низкая, и Аня тоже, им совсем не требуются такие длинные, вот мы и договорились, что когда я прихожу, беру стремена с седла Таволги, а потом их возвращаю. Лезете тут со своими обвинениями, а ничего толком не понимаете!

Я подняла крыло седла. И правда, одно стремя было длиннее, другое короче, похоже, я ворвалась в тот момент, когда Лена только перестегнула одно. Обидно – я была уверена, что теперь эта «амазонка» не отвертится, выложит все как на духу, и я смогу завершить свою работу по охране Марины – раз преступник найден, то и жизни Кузнецовой ничего больше не угрожает. Что поделаешь – опять неудача, что-то ничего не сходится…

Лена между тем оправилась от потрясения, вызванного моим неожиданным появлением и последующим допросом, и подозрительно уставилась на меня.

– Постой… – перешла на «ты» она. – А с какой это стати ты меня тут допрашиваешь? Я тебе ничего не обязана отвечать, какая тебе разница, что я делаю с седлом? Ты его, что ли, покупала? Если у Жанки занимаешься – так занимайся, а в чужие дела нос совать нечего!

– А вот как раз мое дело! – мигом нашлась я. – Да, у Жанны Константиновны я занимаюсь, и езжу, между прочим, на Таволге! Хоть седло и не мое собственное, но мне как-то не хочется оказаться с оторванным стременем или поврежденной уздечкой! Я тут всего третий день нахожусь, а уже кучу всякого увидела, мне моя жизнь еще не надоела!

– Да успокойся ты, ничего я не делаю этакого ужасного с седлами, – немного смягчилась Лена. Видимо, моя уловка сработала, и я отвела от себя подозрения, убедив девчонку, что попросту напугана за свою безопасность.

– А кто тогда тут беспредел всякий творит? – Теперь уже я взяла инициативу в свои руки и наседала на Лену. – Я не знаю, как тут вообще занимаются – то у одной седло стащили, у другой коня отравили, вот еще у тебя кобыла понесла… Ты зачем ей галопом идти скомандовала?

– Тренер такое задание дала, – пожала плечами Лена. – А ты чего на манеже торчала? Тренировка только у меня, Маринки и Таньки была. Жанна, если узнает, что посторонние бродят, тебе мало не покажется!

– Вообще-то я ждала лошадь, – заявила я. – Жанна Константиновна мою тренировку утром отменила и дала Таволгу другой девочке, а мне сказала ждать, пока та закончит занятие. Я же не могу весь день в быташке сидеть? Вдруг кобыла освободится раньше, что, тренер лично за мной в раздевалку побежит?

Лена не нашла ничего странного в моем объяснении и, видимо, успокоилась. Зато я продолжала допытываться:

– Вот я стояла спокойно, ждала лошадь. И видела, как должна у вас проходить тренировка – один раз вы прыгаете, а круг просто проезжаете, так? Разве Жанна Константиновна велела вам сбивать друг друга на галопе? Подумай, если я расскажу все тренеру, тебе так достанется – мало не покажется. А вот скажешь все начистоту – я буду молчать, идет?

– Нечего мне тебе говорить, – нахмурилась Лена. – Хочешь – беги к Жанке, говори. Мне, знаешь ли, плевать. Ну, что стоишь? Давай, рассказывай! Думаешь, она мне что-то сделает? Да и если не допустит к соревнованиям, мне-то что? Я найду другую конюшню, а здесь, на этом ипподроме, пускай Маринка сама с собой соревнуется!

Выпалив всю эту обиженно-гневную тираду, Лена, не дожидаясь моего ответа, со злостью швырнула в угол второе стремя, буквально сорвала с крючка свой рюкзачок и выбежала из быташки, не забыв при этом так хлопнуть дверью, что я удивилась, как выдержали косяки.

Я в раздумьях опустилась на табурет. Да, если Лена притворяется, то она умелая актриса – я искренне поверила, что она вне себя от злости и обиды на несправедливые подозрения. И все-таки меня не переубедишь. Похоже, к блестящим спортивным достижениям в число Лениных достоинств можно причислить еще и незаурядное сценическое мастерство. Сегодня она отвертелась – хорошо, пока признаю свой проигрыш. Но девчонка еще совершит оплошность и проколется – в этом я была уверена. Мне остается тщательно следить теперь не только за Мариной, но и за ее соперницей. Кстати, а почему Жанна не отстранила Лену от соревнований, как и Таню? Все-таки это несправедливо – хозяйка Неаполя на тренировке плохо выполняла задания, но она не совершила такой проступок, как Лена. Логичней было бы дать Тане второй шанс – скажем, посадить ее на другую лошадь, дабы та реабилитировала себя в глазах тренера, – а вот Лену точно выгнать с конюшни. Да, дело явно загадочное – и чем больше я вязну во всем этом, тем непонятнее все становится…