Текст книги "Зачем цветет лори"

Глава 13

Утром они уехали. Оникс ничего не спросила про Ленара, с ужасом вспоминая крики боли, что раздавались ночью в доме. Аид с ней не разговаривал, даже почти не смотрел, только подсадил в седло и отвернулся. Девушка не понимала его мыслей и чувств, и сейчас ей казалось, что эта холодная отстраненность даже хуже его страсти.

Несколько дней слились для Оникс в бесконечную череду полей, лесов, размытой дождем дороги и чужих домов, в которых она просто падала от усталости на кровать. А на четвертый день она почувствовала запах моря.

Оникс не была уверена, но ей всегда казалось, что море должно пахнуть именно так: солью и штормом. Она вдохнула полной грудью, расширившимися глазами рассматривая очертания скал. Отсюда они действительно казались синими, словно нарисованными на холсте. А под ними билась вода, разбиваясь о камни белой пеной и с каждым ударом устремляясь все выше, туда, где темнел замок, острыми шпилями протыкая небо.

На границе владений им навстречу выехали стражи и склонились, узнав своего господина.

– Мы рады вашему возвращению в Синие Скалы, Верховный.

Лавьер кивнул, рассматривая замок, в котором не был пару лет. Короткое время отдыха он предпочитал проводить в своем столичном поместье. Лавьер не скучал по родовому замку, и его не тянуло вернуться сюда, разве что иногда снилось это холодное море, что бьется о скалы. Но и это было довольно редко.

Он тронул поводья, направляя лошадь на узкую горную тропу, благодаря которой к замку почти невозможно было подобраться незаметно. Это была единственная дорога, всегда охраняемая стражами. И теперь эта охрана будет еще больше усилена, чтобы к Синим Скалам никто не подошел без ведома хозяина.

Он знал, что не сможет задержаться надолго, слишком много дел, но пока выбросил эти мысли из головы. Прежде нужно решить другие вопросы и спрятать раяну. Он повернул голову, окинул взглядом уставшую девушку. Лавьер знал, что она чувствует себя плохо, и утром внимательно осмотрел ее тело: красные саднящие полосы от хлыста, которые так и не прошли, потому что она каждый день была в седле, множество синяков от его рук, постоянно опухшие, искусанные аидом губы. Но она ни разу не пожаловалась и не попросила остановки, не отталкивала его по ночам, когда аид бешено, до боли хотел ее.

Сильному и тренированному телу Лавьера для сна и отдыха хватало нескольких часов, а вот раяна была совершенно измучена.

Оникс замкнулась, погрузилась в себя, и они почти не разговаривали. А впрочем, о чем им было разговаривать?

Лавьер отвернулся.

– Старый Анакин еще жив? – спросил он стража. – Скажи, я жду его.

Страж кивнул и снова склонился. Аид опять посмотрел на Оникс, и она встретила его взгляд, глядя из глубины капюшона.

– Добро пожаловать в Синие Скалы, раяна, – с насмешкой произнес он.

Девушка не ответила, отвернулась и тронула поводья, проезжая мимо него. Лавьер поехал следом, рассматривая ее спину и в который уже раз за эти дни прокручивая в голове то чувство, которое он испытал, когда искал ее в горящем доме. И со злостью сжимал зубы, пытаясь вытравить его из себя.

* * *

Подъехав ближе, Оникс поразилась величине возвышающегося на скале замка. Выложенный из темного камня, он казался неодолимой крепостью, мрачной и суровой, окруженной бушующим морем.

Здесь не было рва, как бывает перед замками, стоящими в долинах, и по горной дороге они проехали сразу во внутренний двор, где уже выстроились прислужники и местный люд, встречающие вернувшегося хозяина.

Правда, особого внимания им Лавьер не уделил, кивнул, бросил поводья мальчишке и, взяв Оникс за руку, потащил внутрь. На удивление, внутри было много света, и Оникс заморгала. Она ожидала, что в замке будет мрачно и сыро, однако, как оказалось, родные пенаты аида были обустроены весьма комфортно. Она стояла в стороне и рассматривала помещение, пока аид здоровался и отдавал распоряжения, а потом о чем-то спрашивал высокого старика – ключника.

– Пойдем. – Он снова взял ее за руку и повел к широкой лестнице, спиралью заворачивающейся на второй этаж.

Вероятно, о прибытии Верховного в замок доложили стражи, как только заметили их на границе, потому что на втором этаже, в просторных хозяйских покоях уже горел камин, а в смежном помещении исходила паром большая купель. Лавьер удовлетворенно вздохнул и стал раздеваться, бросая запыленную одежду на меховые шкуры, что устилали пол.

– Тебе нужно приглашение? – сказал он, обернувшись и увидев, что Оникс так и стоит посреди комнаты. Ее взгляд блуждал по широкой кровати с резными столбиками и бархатным пологом, по камину с ажурной решеткой и мраморной полкой сверху, по белым шкурам снежного барса на полу, по столику из темного дерева и массивным креслам. Потом она оторвалась от разглядывания обстановки и со вздохом потянула тесемки своего плаща, расстегнула рубашку, штаны. Осторожно сняла и отодвинула сапоги. Лавьер стоял возле камина и смотрел на нее, чувствуя, как возбуждается от ее движений. Он снова разозлился. Аиду казалось, что стоит утолить свой голод, и станет легче, но легче не становилось, с каждым днем тяга к раяне только усиливалась, и это вызывало в его душе эмоции, которых он не хотел, которые мешали. То, что он чувствовал к девушке, все больше напоминало одержимость.

Он отвернулся и пошел в купель, бросив ей через плечо:

– Я тебя жду, Оникс.

Девушка проводила его взглядом и быстро отодвинула сапоги подальше. Потом воровато посмотрела на дверь, вытащила кристалл и кольцо, завернутые в тряпицу, и заметалась по комнате, не зная, куда их спрятать. Она боялась, что утром может не обнаружить свои сапоги на месте, вдруг прислужница заберет их, чтобы почистить?

Ее взгляд упал на высокую вазу с узким горлышком, и она опустила свои сокровища в нее, оглядываясь через плечо. Но в купели был слышен плеск воды, и аид в комнату не возвращался.

Она еще раз осмотрелась и пошла в купель, в конце концов, ей до безумия хотелось вымыться!

Лавьер лежал в большом каменном углублении, наполненном горячей водой, откинув голову на сложенную холстину и закрыв глаза. Оникс осторожно спустилась по ступеням, села в воду. Блаженство окутало ее, и она не сдержала довольного вздоха. Губы аида чуть шевельнулись, словно он хотел улыбнуться, но глаза так и не открыл. Тихий стук в дверь заставил Оникс вздрогнуть и испуганно опуститься глубже под воду.

– Господин? – неуверенно спросила вошедшая прислужница.

Аид открыл глаза, повернул голову, рассматривая девушку. Оникс тоже рассматривала ее, чувствуя себя неловко. Прислужница была привлекательной, темноволосой, с яркими карими глазами, в которых сквозило любопытство.

– Инта, – протянул Лавьер, – проходи.

Прислужница кивнула. Бросила быстрый взгляд на Оникс и тут же отвернулась, встала на колени, подобрав юбку, взяла в руки мыло. И опустила ладони на голову аида, перебирая темные волосы. Потом наклонилась, скользнула руками по его груди и ниже, под воду, на живот.

Оникс отвела глаза. Конечно, она слышала, что богатых господ моют прислужницы, и ничего в этом удивительного не было, но смотреть на это ей как-то не хотелось. Ей было все равно, кто моет аида, просто чувствовала себя неуютно.

– Инта, позови Беатрис для госпожи, – сказал Лавьер.

– Не надо, – быстро сказала Оникс, сообразив, что «госпожа» – это она, вот уж дикость! – Я уже… сама.

Она быстро смыла с себя мыло, ополоснулась и, торопливо выпрямившись и закрыв волосами спину, чтобы скрыть цветок, стала подниматься по ступенькам, чувствуя тяжелый взгляд аида. И любопытный – прислужницы.

Оникс схватила холстину, завернулась в нее и выскочила в спальню, не оглядываясь. Уже в комнате она вытерлась и с отвращением посмотрела на свою грязную одежду. Надевать ее на чистое тело совершенно не хотелось, и делать этого девушка не стала, стащила с кровати покрывало, залезла в кресло, что стояло у камина.

Из купели доносился мерный плеск воды, один раз она услышала, как Лавьер рассмеялся. Оникс смотрела на огонь и почти задремала. Стук двери и шаги заставили ее поднять голову. Раскрасневшаяся Инта подбирала с пола разбросанную одежду аида и сложенную в углу – Оникс. Подняла сапоги девушки, и раяна тихо вздохнула, порадовавшись своей предусмотрительности.

– Господин будет ужинать в нижнем зале? – спросила прислужница.

– Не сегодня, накрой здесь, – чуть поколебавшись, ответил Лавьер. Он прошел по комнате как был, без одежды, и Оникс уловила быстрый и очень женский взгляд, который бросила на хозяина Инта. – И принеси мне чистую одежду, – приказал Лавьер. Он отошел к узкому окну, остановился, рассматривая бьющуюся о скалы темную воду. Услышав, как закрылась за прислужницей дверь, повернул голову к Оникс. – Почему ты сбежала из купели?

– Я не сбегала, – пожала плечами девушка. – А мыться я привыкла сама.

Он подошел, оперся руками о подлокотники кресла, на котором сидела Оникс, так что она почувствовала себя в ловушке.

– Тебе стало неприятно? – спросил аид, внимательно глядя ей в глаза. – Что меня моет Инта?

– Нет.

– Нет?

Оникс равнодушно покачала головой.

– Мне все равно, кто тебя моет, аид. И у меня тоже нет одежды, – напомнила она.

– А зачем тебе одежда, раяна? – со злостью ответил аид. – Будешь ходить голая, мне так больше нравится.

Она снова пожала плечами, и Лавьеру захотелось встряхнуть ее, чтобы увидеть в этих синих глазах хоть какое-то чувство, хотя бы ненависть, а не это спокойное равнодушие, которое так бесило его.

Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и сдерживая злость. Почему он снова сходит с ума? Почему?!

В дверь снова постучали, вернулась Инта с одеждой, и быстро, не поднимая глаз, скользнули в комнату еще две прислужницы, держа в руках подносы с едой. Лавьер забрал одежду и ушел в смежную комнату одеваться. Вернулся в штанах и белой рубашке, босиком. Оникс так и сидела, закутавшись в покрывало и наблюдая, как проворно девушки накрывают на стол. Вкусные запахи еды наполнили помещение, и раяна сглотнула слюну.

Но перед ужином к ним явился еще один посетитель, постучал и степенно вошел в комнату, от его белых широких одежд и седой бороды в помещении сразу стало как будто светлее.

– Анакин, – с улыбкой сказал Лавьер, – годы тебя не меняют, целитель.

– Никому не избежать Врат, но я еще потопчу эту землю, – ответил старик, рассматривая аида с такой искренней радостью, что Оникс удивилась. Надо же, оказывается, есть в империи люди, которые улыбаются при встрече с Сумеречным псом. – Разве тебе нужна моя помощь, Ран? – улыбнулся целитель. – Твоя аура сильна, как никогда.

Лавьер кивнул:

– Я знаю. Помощь нужна не мне.

Анакин обернулся и склонил седую голову, рассматривая Оникс, которая сидела в углу, спрятавшись в покрывало. Он подошел, остановился рядом, провел руками над головой девушки. Оникс знала, что целители воздействуют на ауру, восстанавливают равновесие сил, направляют жизненные токи, тем самым исцеляя больных.

– Мне нужно к ней прикоснуться. – Целитель обернулся на аида. Тот нахмурился.

– Попробуй так, Анакин, без прикосновений.

– Не переживай, Ран, – с улыбкой отозвался целитель, – я уже слишком близко к Вратам, чтобы бояться чар раяны. Или тебя волнует не моя безопасность? – Старик улыбнулся, посмотрел на девушку и спросил: – Вы позволите?

Оникс кивнула. Старик ей понравился, у него были добрые глаза с лучиками морщин, и он напоминал ей Катрана.

– Оникс, ложись на кровать, – приказал Лавьер.

Она легла на живот, убрала покрывало. Теплые руки целителя легко прошлись по ее спине и ягодицам, и девушка вздохнула, ощутив силу, заживляющую ей кожу. И сразу стало уютно и тепло, сильно захотелось спать, и Оникс закрыла глаза.

– Ей нужно хорошее питание и отдых, я усыпил ее, – спокойно сказал Анакин аиду. – Рад, что на этот раз пришлось лечить всего лишь удары хлыста. И постарайся не трогать ее хотя бы несколько дней, Ран. Девушка ослабла.

– Ты много себе позволяешь, целитель, – усмехнулся Лавьер. – Совсем распустились тут без меня.

– Прошу простить, Верховный! – в голосе Анакина не было ни капли раскаяния. Он помолчал и добавил: – Я рад тебя видеть, Ран. Надолго вернулся?

– Нет, скоро уеду, – тихо ответил Лавьер. – Поужинаешь со мной? Кажется, раяна уснула…

На тело Оникс накинули покрывало. Она вздохнула, перевернулась на бок, подтянула коленки. Сквозь дрему девушка услышала его слова о том, что аид скоро уедет, и они музыкой отозвались в ее сердце. Засыпала Оникс, почти улыбаясь.

Лавьер осторожно убрал волосы с ее лица, постоял, рассматривая. Анакин молчал.

– Так как? – обернулся Лавьер. – Останешься?

– Не могу отказаться от вкусной еды и доброй беседы, Ран! – произнес целитель.

После ужина, когда старик ушел, блестя глазами от выпитого вина и разомлевший после сытного ужина, аид сидел в кресле, рассматривая спящую на кровати девушку. Потом встал, вышел в коридор и позвал Инту. Прислужница вошла, чуть покраснела, увидев взгляд мужчины, быстро посмотрела в сторону кровати.

– Нет, – без улыбки ответил на ее взгляд Лавьер, – пойдем. Захвати мне вина.

Он прошел через спальню, неслышно ступая босыми ногами по мягким шкурам, открыл дверь смежной комнаты, где стояли шкафы с книгами и широкий дубовый стол. Сел в кресло, поднял глаза на прислужницу. Она налила в кубок вино, протянула хозяину. Потом опустилась перед ним на колени, повела плечами, сбрасывая верх платья и оголяя грудь, положила руки на его бедра, поглаживая, расстегивая штаны. Склонилась, облизывая мужскую плоть, втягивая в рот.

Лавьер молчал, прикрыв глаза и потягивая вино. Инта знала, как доставить хозяину удовольствие, не было нужды направлять ее. Он смотрел, как она двигается, издавая влажные звуки, рассматривал тонкие длинные шрамы на спине девушки, которые когда-то оставил, и пытался вспомнить, сделал это за провинность или просто развлекался. Но память Лавьера не пожелала сохранить эти воспоминания, видимо, сочтя ненужным хламом.

Его тело реагировало на ее движения и умелый рот, он откинул голову, расслабляясь.

И понимая, как мало ему того, что могла дать прислужница. Он смотрел на дверь, за которой спала Оникс, сдерживая свое настойчивое желание пойти к ней, почувствовать снова запах лори, ощутить нежность ее кожи, ее руки и губы. Раяна меняла его. И это было так притягательно и так невыносимо…

Аид приподнял бедра, глубже входя в услужливый рот, вдалбливаясь в него сильнее, а потом закрыл глаза, выплескиваясь на губы прислужницы.

Инта улыбнулась, облизываясь.

Потом встала, потянула вниз свое платье.

– Нет, – остановил ее Лавьер, – все, Инта, можешь идти.

Она стрельнула глазами, но не позволила себе большего, хорошо зная, что злить хозяина опасно для жизни.

– Инта, – медленно добавил аид, – принеси одежду для моей… гостьи. Утром я жду мастериц, нужно будет сшить для нее платья. Ткани возьмете в хранилище. Шелк, батист, все, что нужно… Цвета я сам выберу. Все, иди.

Прислужница кивнула. В ее глазах горели вопросы, но задать их она, конечно, не решилась и даже испуганно постаралась приглушить любопытный блеск, понимая, что это может рассердить господина. Поэтому она просто поклонилась и вышла.

Лавьер еще посидел, повертел в руках кубок с недопитым вином. Спать он не хотел, деятельная натура аида требовала действий, и он решил проверить, как обстоят дела в замке.

Глава 14

Оникс открыла глаза и блаженно потянулась, с удивлением ощущая себя здоровой и бодрой. Последние дни в дороге она настолько устала, что иногда даже идти было больно. А сейчас тело наполняла сила, отчего даже настроение стало радостным и веселым.

Раяна перевернулась на бок, а потом села, рассматривая большую кровать и комнату, в которой была одна. И этому Оникс тоже удивилась, она уже привыкла, что ее будит по утрам аид, а этой ночью она вообще не ощущала его присутствия. Но, возможно, просто слишком крепко спала.

Тяжелые занавеси были задернуты, и девушка слезла с кровати, раздвинула их и зажмурилась от хлынувшего в лицо солнечного света. Судя по положению светила, Оникс проспала до обеда, чего с ней сроду не случалось.

В дверь постучали, и Оникс торопливо закуталась в покрывало. В комнату заглянула прислужница – светловолосая, невзрачная и вертлявая, как мышка. Она склонилась перед раяной, и Оникс смутилась. Никогда в жизни ей никто не кланялся, глупость какая!

– Меня зовут Беатрис, – представилась девушка, весело глядя на Оникс. – Пришли мастерицы, вы уже готовы их принять?

– Какие мастерицы? – не поняла Оникс

– Так платья шить! Господин приказал. А им мерки снять надо! А вы спите!

Оникс нахмурилась. С другой стороны, ей правда нужно в чем-то ходить. Только вот не хотелось показывать всему замку цветок лори. Но эта проблема быстро разрешилась, Беатрис показала на свертки, которые Оникс не заметила.

– А пока давайте я вам помогу надеть вот это платье…

– Нет, – остановила ее раяна, – я сама оденусь, спасибо. И выйди, пожалуйста, я позову, когда буду готова.

Если Беатрис и удивилась, то виду не подала. Оникс быстро натянула темно-зеленое платье с длинными рукавами, высоким горлом и шнуровкой на спине. Пока она думала, как ее зашнуровать, дверь снова открылась, впуская аида.

Он молча развернул ее спиной к себе, провел пальцами по цветку на ее коже. Лори расцвел окончательно, и бутон раскрылся полностью.

Аид убрал руку и принялся шнуровать ее платье.

– У тебя хорошо получается, – бросила Оникс, рассматривая потухший камин.

– Я много тренировался, – усмехнулся он. – Правда, в обратную сторону. Вижу, ты чувствуешь себя лучше, даже разговаривать начала.

– Да, спасибо Анакину. Его ведь так зовут? Он очень сильный целитель.

– Один из лучших в империи, – спокойно ответил Лавьер, завязал шнуровку и развернул ее к себе. Нажал пальцами на ее губы, заставляя открыть рот, и принялся водить большим пальцем по нижней губе, чуть надавливая.

В дверь постучали, и снова показалась светловолосая голова Беатрис.

– Госпожа, там уже… Ой, простите…

Оникс уперлась руками ему в грудь.

– Отпусти.

Аид еще сильнее прижал ее к себе, а потом разжал руки. И, отойдя к окну, очень внимательно принялся рассматривать бушующее холодное море.

– После завтрака покажу тебе замок, – спокойно сказал он, не оборачиваясь.

Оникс хмуро смотрела ему в спину.

– И что дальше? – спросила она. – Кто я теперь? Пленница в Синих Скалах?

Он обернулся, посмотрел с насмешкой.

– Именно, раяна. Моя пленница, моя игрушка, пока не надоешь. Такой ответ тебя устраивает?

– Не устраивает, – так же хмуро ответила девушка.

Лавьер подошел, остановился рядом, внимательно глядя ей в глаза.

– Оникс, Оникс… Тебе стоило бы быть хоть чуточку благодарной, ты не находишь? Я спас твою жизнь.

– А я – твою, – глядя ему в глаза, отозвалась она, – так что мы в расчете. И скажи, за что мне тебя благодарить? За новые платья или украшения? Не надо, обойдусь, – она покачала головой, – или за твои издевательства?

Оникс упрямо смотрела в зелень его глаз, ощущая, как поднимается внутри злость, которую она уже не могла сдержать.

– Ого, – сказал аид, – вижу, магия целителя и правда тебе помогла. Очень хорошо.

Он улыбнулся, обвел пальцем контур ее губ.

– Очень хорошо, Оникс, – повторил Лавьер. – Сопротивляйся, так мне больше нравится. Я не люблю иметь полудохлых девиц.

– Да? Что-то тебе это не слишком мешало последние дни.

Он уже откровенно смеялся.

– Сладкая раяна, ты специально меня дразнишь? Соскучилась по моим ласкам?

– А это были ласки? – огрызнулась она. – Я думала, это называется насилие.

Смех пропал из его глаз, и появилась злость. Смена его настроения пугала Оникс, но она продолжала смотреть на него, упрямо сжав зубы.

– Ты меня злишь, Оникс.

– Чем? Правдой?

– Упрямством. Тебе стоит понять, что я буду делать с тобой что захочу и как захочу и мне плевать, нравится тебе это или нет.

Он отошел от нее, сел в кресло, в зеленых глазах появилась уже знакомая насмешка.

– Зови Беатрис и мастериц.

Оникс дернула плечом, но вышла в коридор, позвала прислужниц. Те явились, обступили ее с мотками лубяных веревок, которыми снимали мерки, и ворохом разноцветных тканей, от многоцветия которых у Оникс закружилась голова. Процедура обмера тоже удовольствия не доставила, пожилая мастерица и ее помощница накидывали на Оникс ткани, что-то закалывали иголками и делали пометки, а раяне оставалось только стоять и зябко поджимать ноги.

Лавьер подошел, присел перед ней, не обращая внимания на мастериц, поднял Оникс юбку и положил ладони на ее холодные щиколотки.

– Ты замерзла? – спросил он.

Оникс мотнула головой, но он внимания не обратил, поднял ее на руки, посадил на кровать. Кивнул мастерицам.

– Все, уходите. – Те торопливо схватили ткани и, пятясь, выскочили за дверь.

Аид растирал ступни Оникс теплыми ладонями, пока они не согрелись, а потом прижался губами к коже с внутренней стороны голени, чувствуя, как вновь пробуждается внутри это дикое желание не просто целовать – лизать ее кожу языком, так, чтобы чувствовать вкус. Он держал в руках ее ступни, стоял на коленях и прикасался губами, трогал, поднимаясь все выше по ее ноге, облизывая с чувственной нежностью, не в силах оторваться. Он знал, что должен остановиться, знал, что нельзя, знал и… продолжал. Теперь он целовал ей бедра, осторожно прикусывал кожу.

Оникс тихо вздохнула, и Лавьер поднял голову. В ее глазах медленно разливалось привычное равнодушие, что так бесило его. Словно раяна нашла способ сбежать от него, оставаясь рядом. Аид сжал зубы, отпустил девушку и поднялся.

– Сиди, я прикажу принести тебе обувь. Почему ты постоянно мерзнешь?

Она пожала плечами. Оникс всегда легко замерзала, а ноги и руки так и вовсе становились ледышками, стоило лету смениться осенней стылостью. Она к этому привыкла и внимания не обращала.

Беатрис принесла ей сапоги, чему Оникс обрадовалась, она опасалась, что придется расхаживать по замку в туфельках. Лавьер молча наблюдал, как она обувается, а потом пошел к двери, и девушка двинулась следом. Все-таки ей было интересно, где она оказалась.

На первый взгляд Оникс показалось, что замок огромен, и она быстро запуталась в бесконечных галереях, крутых каменных лестницах и переходах. А еще оказалось, что здесь проживает очень много людей, хотя это и понятно, чтобы содержать в порядке столько помещений, десятком прислужников не обойтись. Почти все жили в замке постоянно, в комнатах на первом этаже.

И все кланялись, когда встречали их, отчего Оникс каждый раз становилось неловко. Она остановилась возле ряда портретов, что висели в длинной галерее. С темных полотен на нее смотрело все родовое древо Лавьеров, мужчины в темных камзолах, женщины с холодными глазами. Она всмотрелась в лицо зеленоглазой брюнетки, редкой красавицы даже на портрете. Только от ее взгляда с холста хотелось убежать и спрятаться под кроватью. И очевидного сходства с аидом мог не заметить только слепой.

– Это твоя сестра? – спросила Оникс. Не то чтобы ее это очень интересовало, но идти по галерее в молчании, под пристальными и презрительными взглядами с портретов было неприятно.

– Мать, – спокойно ответил он.

– Да? Она выглядит очень молодой, – удивилась Оникс.

– Она рано умерла. Отец убил ее в приступе ревности, – любезно пояснил аид.

Оникс быстро посмотрела на него, не понимая, нужно ли как-то реагировать на эти слова. Лавьер смотрел спокойно, на лице, как обычно, ни одной эмоции. Девушка пожала плечами и промолчала. В конце концов, ей нет дела до их семейных историй.

– Твой отец тоже был Сумеречным? – спросила она.

Он молчал, и Оникс, чуть ушедшая вперед, обернулась. Он догнал ее, пошел рядом.

– Ребенок с даром может родиться только у обычных родителей. У Сумеречных не бывает детей, Оникс, ты разве не знаешь?

Девушка слышала что-то такое, но благополучно забыла. Раньше ее не слишком интересовали такие подробности из жизни магов империи. Хотя это были известные факты, ведь даже наследный принц не был сыном Темного Владыки, а лишь его двоюродным племянником, потому что повелитель был магом, причем сильнейшим. Его магия позволяла ему жить уже более двух веков, не старея и избегая зова Сумеречных Врат.

Оникс шла рядом с аидом, поневоле задумавшись о судьбе Сумеречных псов, тех, кого так боялись и ненавидели в империи. Сумеречные не имели семьи, у них не могло быть детей, вся их жизнь была подчинена приказам Владыки.

– Незавидная судьба, – с горькой насмешкой сказала она. – В нашем мире родиться с даром или родиться раяной – одинаково мерзко. И там, и здесь итог один, а жизнь такая, как прикажут. Раянам – умирать, псам – убивать.

Она пожала плечами и пошла вперед, больше не оглядываясь и не глядя на портреты.

* * *

Завтрак аид приказал накрыть в большой комнате, уставленной шкафами с книгами, и пока прислужницы расставляли на столе еду, Оникс завороженно рассматривала солидные кожаные переплеты и свитки пергаментов.

– Ты умеешь читать? – спросил Лавьер, появляясь за ее спиной.

– Нет, в обители этому не учат, – спокойно соврала Оникс. – Но мне нравится, как пахнут книги. – Она осторожно провела пальцем по толстому черному фолианту.

– Это человеческая кожа, – насмешливо сказал он, и Оникс отдернула руку, словно обожглась. Аид рассмеялся. Девушка отвернулась от шкафов и пошла к столу, в животе уже настойчиво урчало от голода, все же, когда Анакин ее усыпил, она даже поужинать не успела.

Она села, привычно поджала ноги. Уж чему-чему, а этикету Оникс точно никто не учил, поэтому сидеть она привыкла так, как ей удобно. Прислужницы сервировали стол и удалились, так и не подняв глаз. Оникс взяла серебряную вилку, повертела ее в руках, рассматривая, как играют блики. Положила вилку и осторожно дотронулась до стеклянного бокала, с удивлением обрисовала контур длинной ножки. Бокал был тонкий, прозрачный и, несомненно, очень дорогой, она не представляла, как из такого можно пить. Даже взять в руки страшно.

Девушка отодвинула фужер подальше. Вилки для нее тоже были непривычны, поэтому она взяла ложку, зачерпнула горячую кашу с мясом и с удовольствием отправила в рот. Аид почти не ел, больше смотрел на нее. Оникс его взгляд нервировал, но она была слишком голодна, чтобы это лишило ее аппетита. Хочет смотреть – пусть смотрит.

Насытившись, она промокнула рот и откинулась в кресле.

– Вина? – любезно осведомился Лавьер.

Оникс покачала головой.

– Воды, пожалуйста, – ответила она.

Аид хмыкнул, налил воду в кубок, протянул ей. Оникс медленно пила воду, рассматривая его. Она понятия не имела, как снять кольцо с его руки и что делать дальше. А если слова об отъезде ей не приснились, то нужно раздобыть это кольцо скорее, потому что другого такого шанса может и не быть. Но как это сделать, она не представляла.

– Это антанит, – сказал Лавьер, – металл, из которого сделано кольцо, – антанит. Его добывают в Льдистых горах, там же, где находят кристаллы. Говорят, антанит усиливает дар.

Он говорил спокойно, даже равнодушно, а у Оникс во рту от страха пересохло. Вот архар, она ведь старалась не смотреть на кольцо!

– И что, правда усиливает? – как можно безразличнее спросила она.

– Нет.

– Зачем же ты его носишь?

Он пожал плечами.

– Привык.

Девушка осторожно глотнула воды.

– Никогда не видела этот… антанит. Можно посмотреть? – спросила она.

Лавьер снял кольцо, протянул ей, на его пальце осталась полоска более светлой кожи. Оникс рассматривала темное тусклое кольцо, опускала глаза и лихорадочно думала, как заполучить его. Аид, словно специально, опять помог ей.

– Обычно девушки предпочитают что-то более блестящее, – сказал он. – Надо же, твои глаза так загорелись от тусклого антанита. У тебя необычный вкус, Оникс.

Она быстро посмотрела ему в глаза. Чудится или он насмехается? Надела кольцо на указательный палец, но оно было слишком велико.

– Мне нравится… – чуть запинаясь, сказала Оникс, подняла на него глаза и тихо добавила: – Подаришь?

Аид откинулся в кресле.

– Возможно. Но это кольцо… дорого мне. Что подаришь ты взамен, Оникс?

– А чего ты хочешь?

– Хочу, чтобы ты станцевала для меня.

– Я не умею танцевать, – тихо сказала она.

Аид протянул ей руку, требуя кольцо обратно и скрывая насмешку. Оникс решительно сжала ладонь и поднялась.

– Хорошо, – сказала она.

– Какая удивительная любовь к тусклому металлу, – негромко произнес аид. – Я даже помогу тебе, раяна.

Он встал, достал из шкафа черную шкатулку и медленно открыл. Теплый свет магического кристалла осветил комнату, и полилась негромкая нежная мелодия. Аид подошел к девушке, дернул шнуровку ее платья и снова вернулся в кресло.

– Начинай.

Оникс стояла посреди комнаты, сжимала зубы, не зная, что делать. Она не поняла, зачем Лавьер развязал шнуровку ее платья. Танцевать раяна не умела. Конечно, кружилась иногда на лесной поляне, когда сердце билось от радости юности, летнего солнца и беспричинного ожидания счастья, но и только. Большего она не умела. Девушка закрыла глаза, слушая музыку, нежные переливы которой вдруг сменились устойчивым ритмом, нарастающим, словно приближающийся шторм, и внутри Оникс тоже что-то нарастало, поднималось из глубины ее сущности, захватывало в плен. Она распахнула глаза, осознав, что двигается, изгибается, скользит руками по своему телу, избавляясь от мешающего платья. В ней что-то происходило, эта странная музыка словно не звучала извне, а билась в ее крови, в сердце, в горле, внизу живота, рождая внутри пламя.

Она откинула голову и, словно змея, сбрасывающая шкуру, освободилась от ткани. Опустилась на пол, выгнулась, отбрасывая волосы, которые расплела, даже не осознав этого. Снова поднялась одним гибким слитным движением, повернулась спиной, вскинула руки, не переставая двигаться. Развернулась, прогнулась. Музыка взлетала, лишала разума, мыслей, воли, будила внутри желание… Желание танцевать, чувствовать, любить! И Оникс отдавалась этим желаниям, не в силах им сопротивляться, и смотрела в глаза аида, смотрела, как он кусает губы, как хрипло дышит, сжимая в руке бокал. Стекло треснуло с тонким звоном, на руке Лавьера показалась кровь из пореза, и Оникс медленно улыбнулась, сквозь шум в голове ощутив радость.

Аид стряхнул стекло, подошел к раяне и прижал к себе ее извивающееся тело. Он действительно задыхался. Смотреть на нее, захваченную в плен кристалла, было невыносимо, так притягательно, так сладко. Кристаллы высвобождают суть, будят чувственность, но он не знал, что раяна может быть такой. Что может так двигаться, с грацией дикой кошки, так смотреть, с насмешливым вызовом и желанием. В отличие от Оникс Ран знал, что ее состояние вызвано магией, это было похоже на транс. На него кристалл не действовал, собственная сила выжигала чужеродную магию, но ему не нужен был этот дурман, он и так сходил с ума от одного взгляда на извивающееся перед ним тело с черным цветком, на синие глаза, в которых дрожало желание…