Текст книги "Зачем цветет лори"

Глава 17

По галерее и лестнице Оникс пролетела как птица, хлопнула дверью комнаты и вытряхнула из вазы свои сокровища. Они были на месте – и кристалл, и кольцо. Девушка сжала их в кулаке. А потом швырнула вазу в стену, не сдержавшись. И сжала виски ладонями, пытаясь успокоиться.

На грохот прибежала Беатрис, посмотрела испуганно.

– Госпожа, не убивайтесь так! – попыталась она утешить Оникс. – Ну что вы! Господин обязательно вернется!

Оникс сдержала истерический смешок.

– Уйди… – простонала она.

Прислужница выскочила за дверь, расстроенно качая головой. Оникс села прямо на пол, обхватив голову. «Думай, – приказывала она себе, – думай… нельзя сдаваться!» Может, аид соврал ей и кристалл способен разорвать аркан? Она вскочила, заметалась по комнате, замерла у окна. Погода портилась, и море наливалось темнотой, рассерженно билось о скалы. Какое-то время раяна рассматривала это буйство стихии, потом решительно подняла подбородок. Она найдет выход.

В обед Беатрис сказала, что Верховный уехал в сопровождении стражей. Прощаться с раяной он не стал, хоть Оникс и ожидала каждую минуту его появления, вздрагивая от шагов в коридоре. Но Лавьер так и не пришел.

Узнав о его отъезде, Оникс первым делом проверила, правду ли говорил аид. Разбила кристалл, стоя у ворот замка, соединила с кольцом. Сделала два шага. Три… Петля аркана стянула шею. Девушка выкинула бесполезные осколки стекла и пошла обратно, не позволяя себе плакать. Значит, просто нужно найти другой способ.

* * *

Спала Оникс плохо, металась по кровати, вскакивала и ходила по комнате. Желание сбежать стало сродни навязчивой идее. Когда уснула, ей снилось море, но не это холодное, что билось у стен замка, а теплое, ласковое, с желтым солнечным песком на берегу.

И проснулась Оникс, зная, как поступит дальше.

Она неторопливо и со вкусом позавтракала, рассмотрела на свет тонкий стеклянный фужер и ударила его о каменную полку. Потом спокойно разрезала себе руку и позвала Беатрис.

– Я порезалась, – сказала она прислужнице, протягивая окровавленную руку и без сил оседая в кресло.

– Госпожа! Я позову целителя! – И Беатрис метнулась за дверь.

Оникс насмешливо фыркнула. Порез был небольшой, но кровил сильно. Перевязать тряпицей, и все дела, но аид так запугал челядь, что они дышать боялись рядом с раяной. Когда в комнату вошел Анакин, Оникс так же сидела в кресле, потягивая из кружки воду.

– Ничего страшного, – успокоил целитель, осмотрев порез. – Я подлечу, даже шрама не останется.

Оникс посмотрела на встревоженно застывшую Беатрис.

– Ты можешь идти, – холодно сказала она. Раяне не хотелось грубить, но сейчас нужно было избавиться от любопытных ушей, а грубость в таком случае работала лучше всего. И точно, прислужница поджала губы и ушла.

– Хм… Разбитый бокал, порез сделан намеренно… – Целитель сел напротив, придирчиво расправил складки своего белого одеяния. – Зачем ты хотела меня видеть, Оникс?

– Я хочу, чтобы вы помогли мне сбежать, – не стала юлить девушка. Старик был неглуп, и ей уже нечего было терять, поэтому она решила говорить правду. – Насколько я понимаю, вы единственный маг в замке, и у вас достаточно силы, чтобы разорвать аркан. – Она в упор смотрела в блеклые глаза старика. – Анакин, вы знаете, что сделает аид, когда вернется и обнаружит, что я… прыгнула с башни в море? Или перерезала себе горло осколком стекла? Вы ведь не хотите, чтобы кто-нибудь опять пострадал, правда? Вы целитель, вы должны беречь жизни людей.

Анакин тяжело вздохнул.

– Значит, ты решила угрожать мне… хм. И ты сделаешь это, зная, что невинные люди из-за тебя будут наказаны?

– А почему я должна их жалеть? – жестко спросила Оникс. – Кто они мне? Человечность делает нас слабыми… Я сделаю это, потому что больше не могу так жить. Не могу сидеть в этом замке и ждать его возвращения. Просто не могу!

– Но разве это не глупо? – поморщился целитель. – Куда тебе идти? Ты раяна, для тебя любой путь – смерть. Здесь ты под защитой Рана, а он сможет о тебе позаботиться. Пожалуй, он единственный, кто это сможет.

Оникс посмотрела на него так, что старик снова поморщился.

– Куда я пойду, вас не касается, – оборвала девушка, – но в замке я не останусь точно. Любым способом.

Целитель скривился, раздумывая над ее словами. Молчал долго, но Оникс не мешала его мыслям.

– Хорошо, – тяжело сказал он. – Я сделаю, как ты хочешь. Не благодари. – Он поднял ладонь.

Старик поднялся и пошел к двери.

– Завтра приду, будь готова.

Он ушел, а раяна вскочила, сдерживая желание запрыгать по комнате, как в детстве. Она сильно удивилась бы, узнав, что целитель совсем не думал о ее благе, решив помочь. Анакин заботился о Лавьере. Слишком не нравилась старику эта связь. Слишком многое он понимал, видя, как смотрит Ран на девушку. Так что пусть раяна уходит, он сделает что сможет, и его совесть будет чиста. А Ран Лавьер освободится от непонятных чар раяны. Анакин видел, как, уезжая, аид смотрел на узкие окна замка, вглядывался пристально, словно надеялся что-то в них увидеть. А потом помрачнел, резко развернул своего коня и дернул поводья, посылая в галоп. И больше уже не оглядывался.

* * *

Оникс не позволила себе впасть в эйфорию. Как только за стариком захлопнулась дверь, она вытащила из комода шкатулку, достала гарнитур с синими камнями.

– Говоришь, красные камни – не мое? – под нос себе пробормотала она. – Как скажешь. Тогда возьму еще и синие.

И усмехнулась.

Потом пересмотрела свою одежду. То, что у нее было, решительно не подходило для дороги. Яркие платья, в которые нарядил ее аид, уже на ближайшем повороте привлекут внимание лиходеев. Значит, ей необходимо что-то другое, неброское и неприметное. Но воровать у прислужниц она побоялась – могут заметить, поднять крик раньше времени. Поэтому Оникс решила не рисковать.

Ночь она снова провела как на иголках, ожидая целителя. Старик пришел рано утром, на заре, но Оникс уже была готова и ждала его. Протянул ей небольшой пузырек.

– Будешь капать в воду по три капли, – не глядя на раяну, хмуро сказал старик, и она схватила склянку, боясь, что он передумает, – это скроет запах лори. Действия хватает на оборот солнца. Аркан я разорву.

– Спасибо! – выдохнула Оникс. – Спасибо вам! Это кровь?

– Да, и травы, чтобы не сворачивалась, – кивнул старик. – Но есть побочное действие, плохо тебе будет. Чужое тело не принимает кровь магов, отторгает, так что…

– Это неважно, – улыбнулась Оникс.

– Через скалы есть тропинка в долину, сразу за конюшней, найдешь. Лошадь не бери, конюх мужик строгий, мигом хватится. Да и не проехать по тропке верхом… Пешком только. А за долиной через лес можно и на тракт выйти. Не боишься?

Оникс покачала головой, сжимая в руке пузырек.

– Эх, дурное дело задумали, – прокряхтел старик, – но так лучше будет… Уходи, раяна, пусть твоей жизнью распорядятся Небесные. Я скажу Беатрис, что у тебя хворь и чтобы не беспокоила до вечера. Это даст тебе немного времени. Вот, возьми еще это.

Он кинул сверток на кресло, там были полотняные штаны, рубаха, безрукавка и шапка, какие носит простой люд.

Раяна прижала одежду к себе.

– Он вас накажет, – тихо сказала она.

– Так тебе же вроде все равно? – прищурившись, прокряхтел старик, потом устало махнул рукой: – Не важно. Мне недолго осталось. Иди. Может, и получится… – с явным сомнением сказал он. Единственное, на что уповал целитель, это то, что Ран к своему возвращению перегорит и забудет о девушке, как всегда забывал о своих прежних пассиях. И не станет ее искать. Потому что если захочет найти… Раяну можно будет только пожалеть.

Оникс торопливо переоделась в соседней комнате, низко натянула на глаза шапку. Свернула одеяло так, чтобы было похоже, будто под покрывалом лежит человек, взяла заранее приготовленную котомку с остатками хлеба и украшениями, выпила три капли крови целителя и вышла в коридор.

* * *

Замок еще спал, только внизу шаркал ногами ключник, бормотал что-то себе под нос. Оникс застыла, пережидая, пока он пройдет. По стеночке, прислушиваясь к шорохам, она быстро прошла галерею, нижний зал и вышла во двор. Ночь еще обнимала землю, только далеко на востоке небо уже посветлело, разгораясь новым днем. Оникс пробежала через двор, за конюшню, нашла неприметную дверь в стене и с опаской вышла. Но ничего не произошло. Аркана не было. Зато от снадобья Анакина кружилась голова, и к горлу подкатывала тошнота, но Оникс была согласна и на бо́льшие муки, лишь бы оказаться на свободе.

Она бежала по тропинке в скалах, с каждым шагом все дальше удаляясь от замка. Но в долину Оникс не пошла. Теперь она не доверяла даже целителю, который помог ей. Она спустилась к морю и пошла по кромке воды, опасаясь, что ее будут искать с собаками, и надеясь сбить след. Море волновалось, лизало ей сапоги, окатывало ледяными брызгами, но девушка не обращала внимания на холод, хотя штаны уже почти промокли. Начинался прилив, а значит, темная вода полностью скроет ее следы, залижет песок языком волн, спрячет.

Через пару часов идти стало тяжело, здесь берег сплошь усыпали валуны и острые камни. А левее начался хвойный лес, и Оникс свернула туда, стараясь не сбавлять скорости и все глубже погружаясь в чащу.

… – Смотри, Оникс, видишь следы? Кто это пробежал? Правильно… заяц. А это что за листочек? С какого дерева? А где солнышко восходит, с какой стороны? Молодец, милая… Ты просто умница…

Оникс тряхнула головой, отвлекаясь от воспоминаний детства. Тогда уроки Катрана казались игрой, а сейчас они могли спасти ей жизнь. Раяна внимательно рассматривала лесные ориентиры, обходила волчьи тропы и буреломы, в которых мог притаиться зверь. Шла быстро, но осторожно. Осенью хищники сытые, так что на человека без надобности не нападают, вокруг полно добычи помельче и поспокойнее.

Пару раз девушке казалось, что она слышит шум погони, и она падала в кусты, таилась, настороженно прислушиваясь. И каждый раз убеждалась, что ей чудится. Она на ходу перекусила хлебом, выпила найденные в кустах яйца перепелки.

Раяна намеренно заходила в глубь леса, туда, откуда тянуло гнилью и топью, внимательно всматривалась в мох под ногами. Так и есть, через час сапог провалился по щиколотку в болото, и Оникс вскрикнула, хоть и ожидала этого. Она осторожно отошла, вытащила из котомки свою голубую ленту, зацепила за кустарник. Вырвала из косы волосы и тоже оставила на ветвях. Прочертила палкой борозды во мху, разворошила траву, поломала ветви кустарника. А теперь предстояло самое сложное: пройти по краю болота, да так, чтобы не угодить в его чавкающее нутро по-настоящему…

Очень медленно, с кочки на кочку, Оникс обошла топь, снова натерла подошвы сапог припасенным листом кыжника, что сбивал со следа собак, и пошла на север, где по всем приметам должен быть подлесок.

Когда тени удлинились и вечер окутал лес сумраком, Оникс залезла на лиственницу, понимая, что не стоит разгуливать по лесу ночью. Привязалась к ветке веревкой, что придерживала ее штаны, и задремала. Спала короткими урывками, вполглаза, и как только взошло солнце, слезла и отправилась дальше. Только у родника задержалась, чтобы умыться и выпить три капли из заветной склянки. От крови целителя сразу затошнило, накатила слабость, но Оникс лишь мотнула головой, сжала зубы и уверенно пошла вперед.

Через пару часов лес поредел, и девушка вышла на дорогу. Она натянула шапку до самых бровей и побрела, прислушиваясь и ныряя в кусты, заслышав всадников. Но погони так и не увидела, то ли Анакин до сих пор морочил замковых стражей, рассказывая о хворающей девушке, то ли самой Оникс удалось сбить со следа возможных преследователей. Когда солнце зависло в зените, движение на дороге стало оживленнее, потянулись обозы и пешие, всадники и крытые экипажи. Оникс уже не пряталась, напротив, пристроилась возле обоза, накрытого холстиной.

– Эй, парень, чего трешься там? – беззлобно окликнул ее возница. – Подвезти, что ли? Так залазь. Я до Ванары.

– Вот спасибо! – обрадовалась Оникс, стараясь говорить грубее, подтянулась, запрыгивая на доски. – Так и я туда же…

* * *

Дядька Багур, как велел величать себя возница, довез Оникс до Ванары, а на прощание подмигнул и усмехнулся в усы.

– Что, от женишка немилого сбежала небось?

– Так заметно, что я не парень? – расстроилась Оникс.

– Да видно, что девка… Слишком лицо гладкое, косы из-под шапки торчат, шейка тонкая, без бугра, голос нежный. Приметливого человека не обманешь, так что осторожнее будь. Слишком уж ты пригожая, девонька.

Оникс кивнула с благодарностью, спрыгнула на землю и пошла торопливо, прижимая к боку свою котомку. Долго задерживаться в городе девушка не собиралась, но ей нужны были деньги. Она бродила по улочкам, пока не остановилась у ювелирной лавки, не решаясь зайти внутрь и сжимая в кулаке подвеску с синей каплей. Она помнила, сколько стоило украшение, на эти деньги она могла добраться до южного берега, затеряться в деревушках на краю империи, где нет Сумеречных и власть Владыки не так сильна. Или даже добраться до островов, где находили приют отшельники и скитальцы.

Она вошла в лавку и, стараясь не робеть, подошла к худому низкорослому лавочнику.

– Подделками не торгую, – чуть брезгливо оценил ее внешний вид торговец.

– Я хочу не купить, а продать, – мягко сказала она и положила на прилавок подвеску. Ювелир придирчиво осмотрел украшение, стараясь не показать заинтересованности.

– Хм… могу дать десятку.

– Оно стоит в десять раз больше, – возмутилась Оникс.

– Так то если бы гарнитуром, а не так…

Девушка подумала и медленно положила на прилавок кольцо и серьги.

– Они стоят сотню! – сказала она. – Но я отдам… за половину. Но деньги прямо сейчас.

Лавочник быстро забрал украшения, поднес к глазам.

– Хорошо, – сказал он, – подожди здесь, принесу деньги.

Лавочник скрылся за маленькой дверцей в глубине зала. Вышибала у дверей безразлично рассматривал в окно улочку. Девушка осторожно прошла по залу, делая вид, что рассматривает разрисованные вазы в нишах, и прислушалась.

– …ворованное, наверняка… мальчишка, зови стражников, я его задержу… а это спрячь…

Не раздумывая, Оникс схватила вазу и кинула ее вышибале.

– Лови! – крикнула она. И пока тот в прыжке пытался поймать хрупкий сосуд, девушка метнулась к двери и выскочила на улицу. Она бежала, не оглядываясь, проклиная себя за глупость и самонадеянность. Ну зачем она вытащила весь гарнитур? Зачем отдала в руки жадному лавочнику?

Но какой смысл сожалеть, нужно думать, что делать дальше. Теперь у Оникс осталось два кольца: с красным камнем и из антанита, в котомке сухая краюха хлеба и ни одной медяшки.

* * *

В цитадели уже ждали приезда Верховного. На границе долины смерти не было стражей, зато стоял мощный защитный контур, не позволяющий пройти чужакам. Мрачное серое здание с четырьмя круглыми башнями по углам встретило аида почтительной тишиной. Он шел по знакомым коридорам, в которых провел свое детство и юность, и ничего внутри его не отзывалось. Ран Лавьер не был склонен к сантиментам, и цитадель почти не вызывала у него никаких воспоминаний – ни хороших, ни плохих.

Совет темных ждал Верховного в Зале Силы, и он прошел туда сразу, не став освежаться или отдыхать с дороги. Дела прежде всего. Он кивнул собравшимся и сел, чтобы выслушать отчет второго советника о состоянии дел в империи. Совет был неполным, отсутствовали первый советник Барнетт Шел и еще двое, отправленные по личному поручению Владыки.

– Вы знаете, что на Владыку снова совершено покушение, безуспешное, к счастью. Охрану усилили, как вы и велели, но у Каяра становится все больше сторонников, и он по-прежнему неуловим. Даже провидицы его не видят, щит такой сильный, что им не пробиться. Между тем в Граде за оборот луны уже два раза разгоняли протестующих, простой люд ропщет, в столице беспорядки.

– Что предприняли? – как всегда без эмоций спросил аид.

– Обычные меры: недовольных прилюдно казнили, но, боюсь, это лишь усиливает протест, – ответил второй советник, Осхар Вайт.

– Что еще узнали о Каяре?

– Он похож на призрака, Верховный, такой же вездесущий и неуловимый. Те, кого мы смогли взять, по-разному описывают его. Кто-то видел рыжего, кто-то шатена, а кто и вовсе карлика. Либо не знают толком, либо Каяр оборотень. Врать не могут, наши методы не оставляют шансов соврать… Мы перетрясли всю стражу, но не можем понять, как он обходит наши щиты и ловушки, это просто невозможно. Однако уже второй раз Каяр проникает во дворец, более того, в личные покои повелителя, и Владыка только чудом остается жив. В этот раз повелителя ранили заговоренным стилетом. Хвала Небесным, магия нашего Владыки позволила ему дать убийце отпор и пережить этот удар!

Советники склонили головы, что означало высшую степень их негодования.

– Стилет нашли?

– Нет, Верховный, но очевидно, что на нем было сильнейшее заклинание смерти. И самого Каяра опять не поймали, он словно растворился в воздухе. Стражи уверяют, что он не покидал покоев императора. Мы полагаем, что у него есть ключ.

Аид внимательно смотрел в глаза советника, никак не реагируя на эти слова, и темный помедлил. Но потом все же продолжил:

– Совет не видит другого способа проникновения во дворец, Верховный. Мы понимаем, что ключ утерян много лет назад, но его существование все же неоспоримо.

Лавьер все так же молчал, но советник не позволил себе ни на миг опустить глаза. Он осторожно сглотнул. Совет долго совещался, прежде чем прийти к такому выводу, они просто не видели другого варианта. Хотя пресловутый пространственный ключ пропал много лет назад, но чем еще объяснить неуловимость Лиса, темные не знали. В архивах были записи о ключе, летописи утверждали, что его можно использовать лишь пять раз, после этого он теряет свою силу.

Аид медленно кивнул, и совет чуть расслабился. Дальше докладчик говорил уже свободнее, самая тяжелая часть речи осталась позади.

* * *

После совета аид отправился к хранителю в северную башню.

– Анхариус, нашел сведения?

– Да, Верховный, – бывший наставник протянул аиду свитки, – это все.

– Почему так мало?

– Все, что было в хранилище цитадели. Больше может быть только во дворце Владыки, сами знаете.

Лавьер кивнул, забрал бумаги и пошел в покои, которые занимал здесь. После быстрого омовения и ужина Лавьер развернул свитки, но уже через полчаса отложил и нахмурился. Потому что написано о раянах было ничтожно мало. И то, что написано, – все те же легенды. Аид хотел увидеть конкретные имена, описания мест и событий, факты и хроники, но ничего похожего не обнаружил. Только несколько раз пересказанную историю, которую и так все знали и которая не давала ответов, а лишь еще больше запутывала.

Лавьер откинулся в кресле, сложил кончики пальцев.

Чары цветущего лори описывались как смертоносные и разрушительные, но не объяснялось почему. А сами раяны назывались демоницами архара, которых нужно уничтожить сразу же при обнаружении. Собственно, это и делали псы на протяжении двух веков. Последние лет пятьдесят охота на раян уже не была такой истовой, просто потому что их почти не осталось. А еще через полвека раяны, скорее всего, и вовсе станут легендой, сказкой. Многие из Сумеречных вообще ни разу в жизни не встречали ни одной раяны, и сам аид видел раян лишь трижды, и даже это было невероятным. Один раз младенца, второй – старуху, всю жизнь прожившую в пещерах, третий – девушку с белыми волосами.

Верховный закрыл глаза, вспоминая. Нежная кожа, светлые волосы, что как шелк струятся сквозь его пальцы, синие глаза. Полураскрытые губы. Розовые ореолы сосков. Цветок на спине…

Он сжал кулаки. Даже здесь, в стенах цитадели, раяна не отпускала его и не покидала мыслей аида.

Лавьер с трудом удержался от глупого желания швырнуть в стену что-нибудь тяжелое.

Он постарался выбросить из головы ненужные мысли и сосредоточиться. Снова прокрутил в голове доклад Осхара Вайта, второго советника, одного из сильнейших магов империи. Он ставил непробиваемые щиты и непроходимые контуры и был хитрым стратегом.

В отличие от Рана Осхар появился в цитадели уже взрослым парнем, ему было пятнадцать. Такие труднее всего привыкают к новой обстановке, сопротивляются и тоскуют по привычной жизни. Осхар был таким же. Единственное, что радовало Вайта в этом сером и мрачном здании, – были комнаты для досуга в южной башне.

Наставники цитадели были умны. Они знали, что плотские утехи не должны становиться запретным плодом для юных магов, напротив, должны быть всегда доступны, чтобы не занимать мыслей. Сокровенное становится желанным, а желанным для будущих псов должно быть лишь благополучие империи. Удовольствие тела это всего лишь способ сбросить напряжение и не должно затрагивать струны души. Если у Сумеречных вообще были души. Поэтому в комнатах досуга проживали симпатичные девушки, с которыми можно было делать все, что придет в голову. И не менее симпатичные юноши – для тех, кто предпочитал мальчиков.

Только юный Осхар, отчаянно скучающий по дому, не придумал ничего лучше, чем влюбиться в одну из этих девушек.

Лавьер даже помнил ее имя: Селия. Она была невысокой шатенкой, смешливой и искренне любящей мужские ласки. Романтичный и робкий Осхар, впервые вкусивший женское тело, решил, что это судьба и даже любовь… Наставники тогда преподали ему хороший урок. А заодно и другим.

Темный зал, в котором горит лишь несколько свечей, освещая развороченное нутро кровати. Сплетенные на простынях тела, блестящие от пота, ритмичные движения и влажные звуки соития. Стоны. Неумелые и торопливые ласки юноши и опытные прикосновения девушки. Нежные глупости и признания, что шепчет Осхар своей возлюбленной. И два десятка псов, что молча стоят, укрывшись тенью, наблюдая за парочкой. Юный Осхар так увлечен, что не замечает чужих взглядов, не чувствует присутствия.

Когда их страстные вздохи затихли, в зале загорелись огни, и двое на постели испуганно вскочили, моргая и не понимая, что происходит.

– Осхар, убей ее, – приказывает наставник. – Убей голыми руками или умрешь сам. Выбирай.

Осхар трясется, смешно прикрывается ладонями, нелепо трясет головой. Он в цитадели всего полгода, но уже знает, что наставники не шутят и всегда выполняют свои обещания. Селия хватает его за руки, заглядывает в глаза.

– Выбирай, – равнодушно повторяет наставник.

И Осхар выбирает. Как и все, он выбирает… Свою жизнь, конечно.

– Ты говорил, что любишь! – кричит девушка и бросается бежать. Но куда ей… Осхар закрывает глаза, пытаясь сломать ей шею, но его руки дрожат, сил не хватает, и она вырывается. И он снова ловит ее. Прижимает к полу, закрывает ей лицо подушкой, оседлав сверху.

Рану тогда было тринадцать. Первый раз он убил в десять лет и сейчас смотрел с легким презрением, раздумывая, какой Осхар идиот, даже не может лишить жизни быстро, лишь продлевает мучения девушки. Делая выбор, уже не стоит сомневаться и раздумывать, нужно просто действовать.

Осхар Вайт стал хорошим советником и сильным магом. Правда, после того случая предпочитал забавляться с мальчиками.

Лавьер тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Из окон покоев Верховного был виден двор, где тренировались маги смерти, даже сюда долетал звон клинков. Аид привычно отмечал промахи и огрехи в действиях будущих стражей, присматривался к сильнейшим. И думал, думал…

Уже утром он покинет цитадель и в сопровождении стражей отправится в Град.

* * *

Оникс бродила по городу, не зная, что делать и куда идти. От крови целителя ее постоянно мутило, или это от голода? Нужно было найти место для ночлега, но в гостиных домах нужно платить, а показывать кольцо с красным камнем раяна теперь боялась. Или расплатиться перстнем из антанита? Наверняка его стоимости хватит на оплату койки и скромного ужина.

Она достала тусклое кольцо и сжала в кулаке. Ну нет. Это кольцо она оставит. Чтобы всегда помнить о том, кому поклялась отомстить. Не сейчас, но жизнь длинная, и в ней всякое случается. Может, и ей Небесные Заступники дадут возможность поквитаться.

Оникс продела шнурок в кольцо и надела на шею, чтобы не потерять.

Она стояла у стены гостиного дома, не решаясь войти внутрь и жадно принюхиваясь к запахам еды. С заднего хода вышла хмурая кухарка в подоткнутой за передник юбке, вылила ведро с помоями, чуть не окатив ими девушку.

– Чего тебе здесь надо? – грубо спросила женщина. – Вход с другой стороны.

– Я уже ухожу, простите, – пробормотала Оникс и отвернулась.

– Погодь, – в спину ей сказала кухарка. – Ну-ка, иди сюда. Ты – девка, что ли? А чего в таком виде? Что, ночевать негде? Из дома сбежала?

Оникс медленно кивнула.

– У меня помощница захворала, – с досадой сказала женщина. – Поможешь на кухне, накормлю и койку выделю. А то не справиться мне самой, руки уже отваливаются!

Оникс радостно кивнула.

– Ну, тогда заходи. Звать как?

– Марвея, – тихо сказала раяна.

До ночи она помогала на кухне. Кухарка, которая оказалась женой хозяина гостиного дома, была отнюдь не злобной, просто уставшей, но, найдя помощницу, уже радостно делилась с девушкой местными сплетнями и новостями. Раяна чистила овощи и кивала в такт, почти не слушая. Зато Оникс сытно накормили и вечером выделили койку в чулане.

– А хочешь, оставайся у меня, – уже утром сказала ей кухарка, – моя помощница-то брюхатая, толку от нее теперь никакого… Ты хоть и худая, а работы, вижу, не боишься, шустрая.

– Я не могу, – почти с сожалением ответила девушка. – Мне нужно ехать. – Она задумчиво посмотрела в лицо женщины, но все же решилась: – Не знаете, где в городе можно продать кольцо? Мне досталось от… матери. Деньги нужны. Но боюсь, обманут…

– Конечно, обманут! Жулики кругом… Ну-ка, покажи.

Девушка протянула перстень, но в руки кухарке не дала, опасаясь.

– Так давай я куплю, – неожиданно предложила женщина. – Сколько за него хочешь?

Оникс наобум назвала сумму, даже не предполагая настоящей стоимости. И судя по тому, как быстро и не торгуясь женщина согласилась, поняла, что продешевила. Но зато у нее появились деньги, а не бесполезное украшение, а в дорогу ей еще и собрали целую сумку еды.

И уже через час Оникс тряслась в крытом обозе, который направлялся на юг.

* * *

Почти всю дорогу Оникс дремала, низко натянув на глаза шапку и забившись в угол обоза. Ее постоянно тошнило, тело кидало то в горячечный жар, то в холод. Но раяна даже это свое состояние воспринимала с благодарностью, по крайней мере пока она могла не опасаться, что ее учуют Сумеречные. И потому нужно было как можно скорее оказать подальше от городов, где магов больше всего. Крови Анакина в склянке было совсем немного. У девушки не было четкого плана действий, она просто стремилась уехать как можно дальше, спрятаться, затеряться на бесконечных просторах империи. Она гнала воспоминания о Лавьере, запрещала себе думать о нем. Порой ей казалось, что даже ее мысли он сможет учуять, услышать и найти ее.

– Эй, приехали, вылезай! – окрикнул ее возница.

Раяна села и осмотрелась. Ночь – время лиходеев, так что на ночевку обоз остановился у гостиного дома. Оникс тяжело вздохнула, как ей уже надоели эти чужие дома… Она решительно сжала зубы, не позволяя себе таких мыслей. Оплатила койку в самой дешевой, но зато отдельной каморке. Все же ночевать в общем зале она побоялась. К тому же жутко хотелось помыться.

Устраиваясь на узкой кровати с сырым тюфяком, Оникс улыбалась.

Проснулась она как обычно на заре, умылась. Потом сделала то, что давно собиралась: вытащила купленный у кухарки нож и, не глядя, отрезала свою косу. Голове сразу стало легко, волосы теперь не падали тяжелой волной и едва достигали плеч. Оникс улыбнулась, потрогала их руками, собрала в тугой пучок на затылке и натянула шапку. После быстрого завтрака она уже сидела в другом обозе, укрывшись холстиной и прижимаясь боком к тюкам с тканями.

– Но! – покрикивал возница на сонных лошадок, а Оникс рассматривала сквозь щели проплывающие мимо поля и чуть улыбалась.

* * *

Аид шел по гулким коридорам дворца, не обращая внимания на царящее вокруг великолепие. Всех, кто впервые попадал сюда, роскошь и блеск помещений заставляли замирать с открытым ртом. Стены, украшенные фресками и панно из драгоценных камней и магических кристаллов, фонтаны, лепнина на потолке и ценнейшее цветное дерево на полу, уже не говоря об обстановке, мебели, золотой и серебряной утвари и расписных тканях.

Сам Владыка встретил Верховного в парчовых одеждах алого цвета, который предпочитал всем остальным. Лавьер склонил голову, по привычке отмечая количество и расположение стражей вокруг повелителя. Он успел сменить дорожную одежду и сейчас стоял в черном мундире Сумеречных псов с серебряной окантовкой у горла и на рукавах. Черный клинок на бедре и парные кинжалы привычно были на своем месте. Все знали, что убить Владыку обычным клинком невозможно.

Единственная вольность – на одежде аида никогда не было отличительного знака цитадели. Но Владыка смотрел на это сквозь пальцы.

– Ран, рад видеть тебя. – Правитель шагнул ему навстречу. Молодое лицо Владыки растянулось в улыбке, хотя темные глаза остались пустыми и равнодушными. – Привез бумаги от посыльного?

– Конечно, повелитель, – сдержанно ответил Лавьер, передавая свитки.

– Слышал, у твоего отряда были неприятности? – не поднимая головы от бумаг, сказал Владыка. – На вас напали?

– Да. К сожалению, мои стражи погибли.

– Ну, незаменимых нет, – чуть усмехнулся повелитель. – Разве что ты. И я.

Лавьер промолчал. Владыка прошел по кабинету, придерживая парчу своего наряда.

– Ран, я думаю вернуть Ошара во дворец, как считаешь, это правильное решение?

– Ошар – ваш наследник, повелитель, – спокойно ответил аид. – К тому же даже опального принца лучше держать на глазах. И его возвращение заставит выползти из норы Лиса.

– Ты, как всегда, прав, Верховный, – улыбнулся Владыка и сел в кресло, обтянутое золотым шелком. От блеска его парчи и убранства комнаты болели глаза. Но Лавьер стоял спокойно, без эмоций глядя в лицо правителя.

У темного повелителя был наследник, который уже много лет пребывал в изгнании. Не оттого, что реально в чем-то провинился, а потому что Владыка слишком любил власть, чтобы видеть перед глазами своего преемника.

– Это событие стоит отметить с особым размахом. – Лавьер не улыбнулся, говоря это, зато повелитель обрадовался.

– О да! Думаю, это повод хорошо повеселиться. Устроим бал, созовем всю знать… Возвращение принца – весомый повод для праздника! Народ снова будет недоволен, но ты ведь заткнешь им рты, правда, Верховный аид?

– Не сомневайтесь, повелитель, – так же, без эмоций ответил Лавьер. Он снова чуть склонил голову, понимая, что аудиенция закончена, и отвернулся.