Текст книги "Тайские приключения. В поисках счастья"

Россия: в поисках счастья

– На сцене не играют, здесь же живут! – воскликнул Султанов, сделав маленький глоток кофе, мечтательно разглядывая декорации. – В обычной жизни артисты как бы «в спящем режиме»…

Мы сидели одни в зрительном зале. Чья-то холодная рука дотронулись до моей шеи, и я услышала как Султанов смешно выругался, потому что вторая настигла его. Сзади незаметно подкралась какая-то девушка и решила погреться о нас.

– Знакомьтесь. Это Эльвира. Она – мой ассистент и талантливая актриса. – Он сказал это очень строго, но его глаза смеялись. – Мы учились вместе. И, эм, теперь продолжаем уже работать вместе. Он облизнулся. Она красиво сморщила нос.

– А ты новая помощница по имени Даша? – Спросила ассистентка томным голосом и начала меня демонтративно разглядывать.

Я в ответ «просканировала» ее с ног до головы. Она была среднего роста, обычной комплекции, но с живым лицом, в ней прослеживалась кошачья грация и превосходство. Когда Эльвира ушла, Султанов будто бы прочитал немой вопрос и сказал:

– Это театр, детка.

И добавил, чтобы я ни с кем сильно не откровенничала, что сплетни разлетаются быстрее, чем желтая пресса с прилавка. И что у некоторых артистов чувство юмора преобладает над жалостью.

В этот день репетировали корпоративный праздник в костюмах. Эльвира полностью преобразилась от грима. Она прекрасно пела, и слезы красиво катились по ее лицу. Это был номер из известного мюзикла, на котором был всегда аншлаг. После репетиции новогодней программы, состоящей из разных отрывков, не связанных между собой, приступили к подготовке мюзикла про вампира.

– Корпортативы это зло? – поинтересовалась я.

– Ты за один вечер получаешь столько, сколько за полмесяца работы в театре! – Ответил парень в синей рубашке. Он был похож на маленького мальчика с большими наивными глазами и детскими щечками.

Вошла бесшумно Эльвира и промурлыкала:

– Бабло победит зло! Кстати, где наш главный злодей?

Дракула-Султанов появился во всем блеске: идеально гладкая белая светящаяся кожа, неземные зеленые глаза, сияющие нечеловеческим блеском – черные волнистые волосы, четко очерченные губы и белоснежные клыки. На нем был черный смокинг и светлая накрахмаленная рубаха. Он мог бы выступать в элитном стриптизе, подумала я.

Во время репетиции Дракула стал преждевременно разваливаться.

– Я уронил линзу! – сокрушался Султанов.

– Она же светящиеся, – напомнила Эльвира, которая играла его влюбленную.

Я выключила свет.

– Теперь вообще ничего не вижу, – манерно сказал Дэн, кого-то явно передразнивая.

– Не двигайся, ты сейчас на нее наступишь. Сказала же, замри, подними левую ногу! – Эльвира встала перед Султановым на колени, чтобы помочь ему найти линзу.

– Аап! – Султанов издал непонятный звук.

– Будь! – пожелала Эльвира.

– Прости?

– Ты собирался чихнуть – пожелала быть здоровым, – уточнила она.

– Ааап, и тигры у ног моих лягут (смеясь).

– Слышишь, киборг одноглазый с поднятой ногой, сейчас тигры когти поточат о натуральную кожу пафосного режиссера!

– Пожалуйста, только бы не о сердце!

– А оно у тебя есть, граф Дракула?

Кто-то включил свет.

– Утро спасло, – усмехнулся Султанов. – Линзе конец. Я на нее наступил. Даша, запиши, что надо найти такие, которые не будут выпадать из глаз, как эти, которые купила Эльвира.

Я записала тут же это поручение в блокнот в смартфоне. Султанов сказал, что надо купить бумажный, потом самодовольно посмотрел на себя в зеркало.

– Не захлебнитесь в собственном таланте! – тихо сказала ассистентка, по совместительству актриса и, видимо, когда-то муза, но Султанов услышал, и очень серьезно обещал дать ей по попе.

В перерыве откуда-то до ушей режиссера долетело: «Какая-то фигня! Нас заснимут на телефон и выложат в интернет. Мы опозоримся!» Голос принадлежал юноше с длинными ресницами и выразительными глазами. Султанов резко повернулся в его сторону. В образе Дракулы он выглядел сурово. Балетный пошатнулся. Я подошла ближе, чтобы ничего не пропустить.

– Запомните, провалы были у всех! Даже у великих! – Пафосно начал режиссер. Вблизи грим смотрелся дешево и придавал комичность. Султанов говорил серьезно и решительно шел на парня, как Суворов, собравшийся пересечь Альпы.

– Все вы любите «Травиату» Верди? А «Кармен» Бизе? А первая версия «Фиделио» Бетховена?

Возражать никто не смел. Он начал рассказывать свою любимую «мотивашку»:

– А «Руслан и Людмила» Глинки… Представляете состояние автора, когда он услышал, что зрители не оценили его трудов. Он обратился к сидевшему тогда в директорской ложе генералу: «Кажется, что шикают, идти ли мне на вызов?» – «Иди, – отвечал тот. – Христос страдал более тебя». А вы раскисли! На вас вся надежда, мои дорогие! Я знаю, что вы все творческие и талантливые. И все мечтаете о серьезных ролях, и это будет… А сейчас – «новогодники», корпоративы и бабло. Мои хорошие, я в вас верю и люблю всех!

Последняя фраза звучала очень убедительно. Мне даже захотелось что-нибудь сделать или сказать, быть полезной. Артисты предано смотрели на него, кто-то незаметно зевнул. Султанов объявил перерыв для всех, а меня пригласил к себе в кабинет.

– Устала? Собирайся домой.

Султанов с нежностью посмотрел. Мне стало безумно приятно.

– А ты не поедешь?

– Это мой дом…

– Тебе негде жить?

– Временные неудобства, можно так сказать,

– Жена или девушка из дома выгнала?

– Я уже не женат и девушки у меня нет,

– Могу предложить переночевать у меня, – в шутку предложила я.

Султанов предупредил, что настоящий сексуальный вампир и будет приставать, но записал адрес. Это было совсем недалеко от театра. Он вернулся к полночному ужину, я приготовила стейки из форели и раскладывала по тарелкам, он сидел на кухне и ждал, когда я присоединюсь. А потом вдруг спросил, можно ли загадать три желания моей рыбке.

– Да, а можно в обмен несколько друзей пригласить на предновогоднюю премьеру?

– Пусть ко второму действию приходят… После первого толкучка в раздевалке будет.

– Думаешь, настолько все плохо?

– Ну, не знаю. Уже корпоративы начинаются – там хорошо платят, поэтому все сосредоточены на них. Недосыпы, переработка, похмелье. Хоть труппу распускай и набирай любителей с улицы! Это как в старом анекдоте про доктора-клизмотолога, который после работы музицировал на виолончели страшно фальшиво, но с огромным удовольствием. А они играют так, как тот клизмотолог, только без удовольствия.

Потом он стал восхищаться рыбой, и ничего не говорил, кроме междометий. Мы все слопали. Султанову кто-то позвонил. Я ушла в душ, а когда вернулась, он посапывал на диване в зале. Посуда была помыта. Легла спать в другой комнате. Было уже 2.30 часов. Открыла глаза от того, что Дэн на кого-то матерился по телефону – он проспал.

Репетиции должны были начаться в 11 часов, но ему приспичило прийти раньше, я отправилась сразу после него, все равно встала. Не знаю зачем, зашла в концертный зал. Там никого не было, до начала репетиций оставалось время. Прошлась между рядами. Потом поднялась на сцену, повернулась лицом к воображаемым зрителям, представила, что я актриса с мировым именем. Зал рукоплещет, мне несут цветы… Я кланяюсь и шлю поцелуи. Внезапно кто-то включил свет, в зале появился Султанов.

– Что репетируем? Раз вышла, покажи что-нибудь, – скомандовал он и поднялся ко мне на сцену.

– Ты что следил за мной, откуда столько времени? – Я спряталась за кулисы, он пошел следом.

В какой-то момент мы оказались так близко, что наши носы коснулись друг друга. Сладкий туман окутал все мое сознание. Вдруг услышали чьи-то шаги, они доносились из зала. Мы стали прислушиваться.

…

– Закрывай дверь!

– Ты с ума сошла… Здесь кто-то есть, свет включен.

– Нет никого, выключи свет – будем экономить.

– Я так соскучился, моя Рита, Риточка, Ритуля!

Султанов нахмурил брови, потом наклонился и шепнул на ухо, что там Маргарита Степановна и Сосулин – 54-летняя концертмейстер, второй – молодой артист с трогательными щечками и большими глазами. От его шепота у меня побежали мурашки по шее и упали вниз. Кто-то сказал, что в театре духовное и плотское существует рядом. Где-то играла возвышенная мелодия «Полет валькирий», и у меня как во сне проносились перед глазами картинки из мифа. Позже поняла, что это у Риточки звонил телефон. В этот момент моя нога задела стойку микрофона, и она с грохотом упала. Я хотела выругаться и побежать, но Султанов стоял сзади и ловко зажал мне рот ладонью, крепко обхватил другой рукой так, что я как будто вжалась в него, а спиной ощутила что-то очень твердое. Мои мурашки взорвались, закружилась голова. Сладкая парочка сбежала, мы вышли следом. Было сложно дышать, тело горело, хотелось упасть в снег. Но Султанов сказал, чтобы шла в его кабинет и дал ключи. Я там просидела час одна, потом отправилась на репетицию. Он вел себя очень сдержанно и подчеркнуто строго, держал на расстоянии.

Вип-ложе для ангелов-пираней

Творческие люди – рыбы-пираньи. Они спокойно пожирают простых смертных в поисках новых сюжетов и вдохновения, но когда встречают себе подобных, то сливаются в одно целое, а потом распадаются на миллионы атомов, чтобы родиться заново.

Султанов вызвал меня и Эльвиру в кабинет. Она была загадочной. С кошачьей грацией уселась на кресло напротив меня и обвила тонкими пальцами чашку с остатками кофе. Кроме нас никого не было. Султанов срочно отлучился, оставив одних. Он был чем-то опечален и слегка взволнован. Эльвира пояснила, что это из-за обычной госзакупки на миллион рублей. Какой-то журналист посчитал чужие деньги и сделал вывод, что слишком дорого обходится бюджету культура, невзирая на то, что билеты на спектакли стоят копейки в провинциальных театрах.

Султанов уже дал комментарий СМИ, что храмы искусств никогда не смогут прокормить себя сами с такой политикой цен на билеты, поэтому государство и берет на себя расходы. Это позволяет сделать искусство доступным каждому, а не только богатым.

– Ты только к нему сильно не приставай. Не говори, что я тебе рассказала. Хотя, благодаря СМИ, перепечатывающим друг друга, скоро весь город будет знать и так.

– Ну, вот я узнаю обо всем последней.

– А про утеночка тоже не знаешь?

– Про какого? Нет.

– Ну, как так! Султанов у тебя ночевал, а ты не знаешь всех его бывших!

– С чего ты взяла, что ночевал?

– Я ведьма, – сказала Эльвира и многозначительно посмотрела. – Ночевал!

– А что за утеночек-то? – Не выдержала я.

– Тёночкина… Телезвезда! Сто лет назад было, в начале ее карьеры. Пришла юный утеночек на интервью перед Новым Годом. Все было также как и сейчас, только Султанов – моложе и красивее. У Утеночка с Султановым вдруг искра вспыхнула, хотя она тогда была в отношениях с будущим заммэра. В общем, продолжилось это интервью уже без оператора, на диване, повидавшем немало на своем веку. Когда эротическое шоу закончились, утеночек не нашла своей одежды. На ней были лишь джинсы и ботинки. А ее пальтишко – в гардеробе на первом этаже. Султанов спешил на репетиции, но выпроводить барышню голую не мог – достал из шкафа ей костюм утенка (был только верх).

– Поэтому утеночек? – Догадалась я.

– Да!

– А куда делась кофта?

– Эээ, никто не знает. Не надо было вещи разбрасывать!

Зачем она мне это рассказала, хочет вызвать ревность? Влетел Султанов, словно вихрь. Глаза горят:

– Хочу подарить женщинам мечту на Новый год! – С пафосом сказал он.

– Детей поклонницам? – Хмыкнула Эльвира.

Он на секунду смутился, посмотрел на меня, потом самодовольно провел по своей роскошной шевелюре рукой, и продолжил.

– Лучший подарок на Новый год это курсы по балету! Берем всех, кто хочет. Любой комплекции и возраста. На протяжении трех месяцев наши хореографы будут работать с ними, а потом пошивочный цех смастерит костюмы. Итог – концерт! Вход строго по билетам. Цену устанавливаем сами. С продажи прибыль – наша. Если в январе начнем, как раз к 8 марта успеем. Главное, пусть платят сразу. Даша, дай во все СМИ информацию, что театр в кризисные времена нашел источник внебюджетных доходов.

– Всех подряд берем? – Переспросила я, думая, что наш гений сошел с ума.

– Цена вопроса? – Ухмыльнулась Эльвира.

– Думаю, тысяч сто с каждой, плюс, все, что останется с продажи билетов, – Султанов потер руки.

– То есть ученики ничего не получат?

– Бесценные минуты славы… и диплом, фото-видео. Если кто-то сильно захочет, можем взять в труппу.

Эльвира в сомнениях закусила губу. Султанов сказал, чтобы она шла репетировать, а меня попросил остаться. Когда дверь захлопнулась, спросил, боюсь ли я высоты и пообещал вечером кое-что показать.

Сначала мы шли по лестнице как будто к боковой ложе, где сидят осветители, но завернули в какой-то коридор и прошли еще пролет. Очередная дверь распахнулась, и мы оказались на мостике, расположенном прямо над сценой. Представление уже началось. Сверху все по-другому. Наверное, так видит нас Бог… Я чувствовала себя ангелом. Иногда нестерпимо хотелось зааплодировать вместе с залом, но этого категорически нельзя было делать.

Незваная гостья – любовь

Я пришла домой в одиннадцатом часу. За стенкой кто-то мучил электрогитару. Мне захотелось завыть. Это хуже, чем опера «Бдудный сын» в исполнении заслуженной мучительницы подъезда и ее пропитого сыночка. Попросить Султанова репетировать арии дома?

Где-то в первом часу ночи поняла, что в квартире не одна. Кто-то забавлялся тем, что задергивал и раздергивал жалюзи на кухне. Лениво вылезла из теплой постели, но никого не увидела. Из пустого пакета на полу раздался странный звук. Я схватилась за ручки, внутри что-то барахталось. Разглядела на дне мохнатое и большое существо. В ужасе метнулась к окну, но ОНО выбралось наружу и сделало сальто прямо на уровне моих глаз, приземлилось на подоконник и замерло. В тот момент поняла, что это самка крысы. И, возможно, беременная. Я заорала, а гостья (все-таки, мне кажется, это девочка) молниеносно пикетировала на пол и скрылась за плитой. Под утро попыталась уснуть, но несколько раз ощущала, как по мне ползет что-то мерзкое. Утром бил озноб, в то время, как все тело просто пылало. Позвонила Султанову и сообщила, что захворала.

– Что с тобой? – в его голосе была тревога. – Все хорошо вчера было. Ты не могла простыть, Даша… это другое.

– Дэн, мне страшно, у меня гигантская крыса. Вдруг это мышиная лихорадка?

– Я потом тебе скажу, что с тобой. Наверное, это психосоматика, но вдруг ты заразная, сиди дома.

Мне стало так грустно от этих слов, что я выпила не ложку сиропа от кашля, а целых три и положила спиртовый компресс на грудь. Все еще минус второго размера. Ах, если бы я не заняла тогда Машке деньги, ходила бы сейчас с уверенной тройкой. И Султанов бы уже пел бы серенады под окном. Неужели ко мне пришла любовь?

Гипносны: верхом на бабочке

Я попыталась войти в особое состояние, чтобы получить ответы на свои вопросы. В дневнике Маша описывала этот процесс, как сочетание полного расслабления тела и внутренней концентрации внимания на запросе. Ей даже казалось, что она мысленно общалась с невидимым старцем – неким высшим разумом. Я же думаю, что это просто монолог с подсознанием, типа самогипноза. В итоге, все закончилось тем, что я уснула – никаких тебе ответов.

Театр. Лабиринты закулисий. Звуки фортепиано… Они прекрасны настолько, что в животе бабочки, хочется плакать от того, как сладко и нежно. На музыку идут вереницами девушки. Они будто бы под гипнозом сбрасывают с себя одежды, покорно ложатся к ногам пианиста.. Его лицо в маске. Он в черном смогинге. И тут на роликах выкатываюсь я в драных штанах, кожанке, с плеером, в котором даб-степ. Объезжаю всех, срываю маску с пианиста. А это Султанов! Его зрачки расширяются, рот открывается, он похож на пиранью-гипнотизера, и он меня проглатывает. Я лечу вниз и куда-то падаю. Сначала темно и кружится голова, потом смотрю на мир его глазами и вижу, как захлопывается крышка пианино – словно гроба. Меня больше не существует, я часть его. Полное слияние – это очень страшно. Видеть лишь то, что хочет хозяин, зависеть от его желаний – нет ничего ужаснее. Его нет – тебя тоже. Надо искать выход и бежать прочь. Я звоню в скорую. Доктор говорит:

– Плохо. Пока вы не излечитесь, не сможете работать. Творить может только свободный человек.

После этого я увидела город – кладбище. И санитары-ангелы в белых халатах. Нет, это гигантские бабочки-монашенки. Я летела на бабочке и понимала, что вместо домов – могилы, вместо машин и автобусов – гробы, в детских колясках – будущие трупы, над их головами уже стоит дата смерти. И только деревьям все нипочем.

– Мама, почему деревья в земле растут, а люди гниют? – Закричала я в пустоту.

Проснулась вся вспотевшая от звука домофона.

– Кто там?

– Это Дэн!

– Уходи! Я же истеричка. Ты сказал, что у меня психосоматика и просил не заражать.

Он не реагировал и продолжал звонить. Зашел с кем-то из соседей и поднялся ко мне румяный от мороза, с холодными исцарапанными руками и котом в переноске.

– Раньше он жил в театре и ловил мышей. Но теперь командирован со специальным заданием к Дарье Матрешкиной. Корми и люби. Он твой.

Рыжий кот выбрался из сумки и побежал драть обои, и метить шторы. Я хотела соврать, что у меня аллергия, но не успела.

– Теперь у нас семья. Я, ты и кот.

– Это цитата откуда-то?

– Конечно!

Султанов вдруг чмокнул меня в щеку. Я оттолкнула его, чтобы не заражать.

– Чем увлечь вас? Силой? Есть «Муж на час». Умом? – Гугл! Подарками? – Есть кредитки. Талантами? – Есть канал «Культура» и многое другое. А все очень просто: либо нравлюсь, либо нет. Я тебе сердце и руку предлагаю, и все что пожелаешь, еще и кота впридачу! Я понимала, что он творческая натура, эти слова – игра и эмоции, которые сегодня есть, а завтра нет, поэтому строго повторила, чтобы он уходил. Меня задело то, что утром он беспокоился не о том, что я заболела, а о том, что я заразная.

Вдруг Султанов начал целовать меня в уголки губ – сначала в правый, потом в левый, так нежно, что я сначала замерла, потом впилась в него. Я положила руки ему на грудь и ощущала, как бьется его сердце, как он весь пылает. Мои ноги слабели, а он продолжал целовать. В какой-то момент показалось, что я пронеслась через все века, видела Клеопатру, Моцарта и Сальери, Баха, Пушкина, Николая Второго, даже Ленина и Мерлин Монро… Землетрясения, войны, цунами, наводнения рушили землю, а Он создавал все заново. И мне было ничего не страшно.

«Русские тайцы»: мафия

Пронзительный гул разбудил меня. Пришло сообщение от Артема. «Привет, я в „Кабане“ подъезжай». На часах было 9 утра, на работу надо было сегодня к обеду. Не успела я вылезти из под одеяла, позвонила Барбариска, сказала, что надо срочно увидеться. Предложила ей приехать тоже в «Кабан».

Пока пила кофе, нашла контакты Аси и написала ей в соцсети. Она ответила, что давно с Машей не общалась, бывший муж в тот день так и не дозвонился до нее, но пытался несколько раз, хотел о чем-то важном узнать. Таксист еле полз, я смотрела в окно по сторонам. Увидела ларек с шаурмой, рядом шатер с вывеской «Интим». Любопытно, что в нашем городе такие товары продают исключительно в неприметных ларьках. Как будто игрушки для взрослых что-то запретное и грязное. В Амстердаме целые витрины подобного товара. А уровень культуры заметно выше – на вокзале не бомжи, а рояль. Мусор никто не бросает, драк нет. Мы проехали мимо столовой, соседствующей с «ритуальными услугами». Таксист тоже обратил внимание:

– Н-да. Поставили бы аптечный киоск, чтобы после посещения столовой, у человека был еще один шанс.

Через несколько секунд заметила вывеску «Кабан». Приехали! Тёма уже сидел за столиком, ждал меня и пил кофе.

– Прочитал дневник Маши. Давай искать: кто, условно говоря, Мафия – как в игре. Вот смотри, что я вычленил из ее записей. – Тёма достал планшет и выдохнул. – Маша делит всех приезжих на парочки, фрилансеров и охотниц.

Читатель, ты наверное, уже потерял нить повествования. Я Дарья Матрешкина, у меня есть подруга Машка, которая давным давно заняла денег и свалила в Тай, а потом пропала. Деньги мне нужны на грудь. За то время, пока я ищу Машу, успела попасть в больницу, выйти из нее, уволиться с радио, поработать неделю парикмахером, устроиться на работу в театр, а также по уши влюбиться в режиссера. И я все еще ищу Машу. После нее остался только дневник о заграничных приключениях и общий знакомый. Вот к дневнику мы и обратимся снова.

«Многие туристы мечтают переехать сюда и завидуют местным русским, даже если они нелегальные гиды или продавцы. А мы с тоской смотрим на них. Везет же, у кого-то отпуск два раза в год, а мы пашем и пашем. И море видим несколько раз в месяц. Но я пишу «мы», хотя нигде пока не работаю и живу, как хочу. Эдик мне предложил быть его менеджером по продвижению, но пока я привела только двоих на его фотосессию, и то не уверена, что они договорились. Интересно, если я стану ему пачками людей подгонять, он все равно будет говорить, что любит только Асю? С ней у него общая недвижимость и бизнес – здесь, и в России. Если он будет инициатором развода, то должен все оставить несчастной жене, а если Ася его бросит, то, вроде, он – жертва, не стыдно претендовать на свою законную часть.

Степан и Катюша приехали сюда «навсегда», тоже по приглашению Аси. Она как-то призналась, что ей было одиноко с мужем на острове, поэтому заманила несколько подруг. Катюша зеленоглазая бестия с густыми кудрявыми волосами, словно фарфоровая куколка. Она профессиональная актриса, но проводит презентации для туристов в магазине латексных матрасов, а ее Степан – гид. Им помогли родители купить машину и дом, в планах – что-то свое, что можно сдавать в аренду – лодки, машины, скутеры, например.

Бернардино и Жанна. Толстый итальянец, от которого всегда пахнет травой, и строгая учительница младших классов из России – Жанна. Она очень подтянутая, маленькая и подвижная, писклявая. Она искала новую работу в Италии. И приехала по приглашению Бернардино. Он устроил ее в отель на респешн (нелегально). Толстяк был там главным администратором. И через два месяца строгая учительница тараторила на итальянском так, как будто прожила всю жизнь в стране пиццы и пасты. Через год они приехали сюда – у Бернардино появился клубный бизнес. Жанна устроилась в наш бутик дорогой косметики. Они постоянно выясняют отношения. Девушка рассказывала, что однажды назвала его толстым. За это он лег на нее своей стокилограммовой тушей и целый час не слезал, пока она не извинилась. Ей около 30 лет. По меркам итальянцев, совсем юная.

Фрилансеры

По соседству живут Славик, Тоша и Лиза – по прозвищу Мона Лиза. Программист, профессиональный покерный игрок и преподавательница иностранных языков. Целыми днями они дистанционно работают. Лизок – маменькина дочка. Знаю ее с детства. Как что – плачет и убегает. Прошло почти 20 лет, ничего не изменилось. После развода с мужем, она рванула сюда. Я до сих пор помню случай из детства: Лизочка пришла в мятом платье. Я сказала: «Поиграем. Сегодня я – королева, а ты – служанка». Она сильно обиделась, час не разговаривала со мной. Тогда я нарисовала мелом цветы и хотела написать: «Лизочка – королева», но нечаянно пропустила «ле». Получилось: «Лизочка корова». Она затаила обиду. Однажды нас отправили в летний лагерь. В первый же день Лиза настроила всех девочек в комнате против меня. Она нарисовала карикатуры на них, подбросила в мою тумбочку, а потом как бы случайно нашла. Началась травля. Мне пришлось подружиться с детдомовцами, чтобы они им наваляли. Я попросила только, чтобы Лизу не трогали, хотя знала, что это она во всем виновата. С ней мы больше не общались. Правда, через 12 лет гуляла на ее свадьбе. Пригласила, чтобы похвастаться красивым и молодым мужем. Я только-только рассталась с Вадиком».

– Лиза! Только она могла это сделать! – сделал вывод Артем. – Остальным не до Маши.

– Если только она не трогала их мужей и спонсоров,

– А про них она ничего не писала — значит, их не было.

Мы с Артемом замолчали, потому что заметили Барбариску за соединим столиком.

– Артем, – представился мой друг.

– Барбариска, – она протянула ему руку с длинными фиолетовыми ногтями. Мы рассказали ей всю историю. А Инна призналась, что как раз собиралась отдохнуть в Тае, и предложила составить ей компанию, чтобы на месте все узнать. Гениальное просто! Я давно хотела там побывать, а Тема оказался легок на подъем.