Текст книги "Аратта. Книга 5. Зимняя жертва"
Автор книги: Мария Семёнова
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Даргаш вскочил.
– Уже второй раз ты оскорбил мой род, – прошипел он. – Ты же не думаешь, что я смолчу? И знай: я не собираюсь никуда отсюда уплывать, пока не найду царевну Аюну! Говори, где она, и я не стану причинять тебе боль…
Старый жрец от души расхохотался. Его смех подхватили молодые жрецы и лекарь.
– Ты смеешь мне грозить? Ты, который носит в груди свою смерть, кто все еще жив лишь неслыханной милостью Богини?
Старец резко выбросил перед собой руку ладонью вперед. Между ним и Даргашем был очаг, но накху показалось, что его ударили прямо по раненой ключице. Что-то явственно хрустнуло. Горячая, раздирающая боль хлынула во все стороны, заполняя тело. Даргаш задохнулся и упал на колени, почти теряя сознание.
– Неблагодарный! – слышал он далекие голоса жрецов над головой. – Угрожать жрецу…
– Вот уж поистине змеиный сын!
– Зачем сохранять ему жизнь? Никто не знает, что он здесь, – и не узнает. Смотрите, он и так умирает. В мешок его да и в реку…
Даргаш глотал воздух, рука его хваталась за плечо, как будто пытаясь вырвать невыносимую боль и отбросить ее прочь из тела. Но пальцы лишь царапали рубаху. Боль рвалась наружу и наконец вырвалась, сметая границы сознания. Все, что он мог сделать, – это завыть… и завыл, пронзительно, по-звериному, сам изумляясь этому. «Это ведь не я», – успел подумать он – и больше ничего не помнил…
Когда Даргаш пришел в себя, он далеко не сразу понял, где находится и что с ним. В памяти остались какие-то сполохи – слепящие, почти выжигающие глаза, грохот и удушающий дым, чьи-то дикие крики и опьяняющий запах крови. Накх приподнялся и увидел, что лежит на пороге черного, выжженного чертога. Дым клубами выплывал в дверной проем над его головой и таял в темно-синем небе. Даргаш провел рукой по лицу и увидел, что рука тоже почернела. Его начало трясти невесть почему. Он встал на ноги и огляделся.
– Будь ты проклят… – послышался еле слышный голос откуда-то изнутри башни.
Даргаш оглянулся и увидел старого жреца. Тот лежал на полу возле очага, окровавленный, похожий на изломанную куклу.
– Мы спасли тебя, – прохрипел старик. – И чем ты отплатил? Ты погубил верных Господина Молний… Неужели ты не боишься?
– Я всегда готов к смерти, – ответил Даргаш, удивленно оглядывая разгромленную башню. Что же здесь случилось? Пожар?
– Тебе отомстят…
– Нашел чем пугать, – пожал плечами накх. – Желающих много – жди своего череда…
Он вдруг осекся, сообразив, что́ кажется ему неправильным. Попробовал осторожно двинуть раненым плечом, и лицо его застыло от изумления: повязка, державшая сломанную ключицу, исчезла. Ноющая боль слегка отдавалась при движении, однако это было дело знакомое – так болит старая, почти зажившая рана.
«Я, должно быть, умер, – догадался он. – Вот почему моя рана исчезла!» Ему вспомнились похоронные песнопения, которые распевали сестры Найи, провожая в посмертие старых накхов, что не удостоились гибели в битве. «Там, по ту сторону темноты, вас встретит Мать Найя и исцелит ваши раны, – пели они, – там глаза откроются, силы вернутся, боль прекратится…»
– Значит, так тому и быть, – прошептал Даргаш.
Невероятная усталость вдруг навалилась на него. Больше не думая, где он, за что его проклинает старик и куда подевались остальные жрецы, юноша опустился на закопченную овечью шкуру рядом с очагом и через миг уже крепко спал…
– …А потом я проснулся, – закончил рассказ Даргаш. – Это было сегодня около полудня. Я проспал ночь и день, а может, и еще полдня… Меня разбудил лютый голод. Тут я и догадался, что еще жив… Я нашел в башне немного еды и стал думать, что делать дальше. Как раз решил, что надо идти вас искать, – и тут ты…
Они стояли под горой, в тени башни. Солнце уже почти ушло. Янди слушала Даргаша с огромным любопытством.
– Не говори ничего царевне, – попросил он. – Я пока сам толком не пойму, что там произошло…
– Конечно! Зачем ей знать, что доблестный Даргаш из рода Афайя стал волколаком?
– Я? Оборотнем?!
– Я почти уверена. Тот укус Станимирова витязя-оборотня, едва тебя не убивший, – он же тебя и исцелил. Милостью волчьей богини ты переродился, Даргаш! Лучше такое держать в тайне, пока мы не полностью уверены…
– Скверное дело, – озабоченно произнес Даргаш. – Если ты угадала верно, значит я убил жрецов, впав в ярость, когда они оскорбили мой род и напали на меня… Так не должно быть! Воины Найи тоже умеют отрешаться от человеческого в бою, но лишь когда сами взывают к богам, а не когда на них находит безумие. Не хотелось бы стать волком… да еще и вендским…
– Не печалься раньше времени, – потрепала его по руке Янди. – Ты станешь только сильнее, когда приноровишься к своему новому дару! Ну, теперь пойдем к Аюне. То-то она обрадуется, когда увидит тебя!
* * *
На берегу, возле удобной заводи, расположилась небольшая рыбачья деревушка. Повсюду были развешаны сети, на берегу рассыхались плоскодонки. И при этом – ни одной живой души.
– Смотри-ка, все сбежали, – заметила Янди. – Изрядно вы, видно, шумели там, в башне! Колдунам оказалось непросто сладить с оборотнем!
Даргаш хмыкнул:
– Судя по тому, что башня выжжена изнутри, они призывали на мою голову молнии. А я, похоже, еще и выл на всю степь…
Янди расхохоталась:
– Жаль, я этого не видела и не слышала! Помню я тот вой в вендских лесах…
Опомнившись, она понизила голос и оглянулась на Аюну. Царевна шагала вслед за ними к реке, погруженная в навязчивые, тяжелые мысли. Радость, вызванная появлением Даргаша, быстро покинула ее.
Янди быстро оглядела лодки, выбирая подходящую. Здесь, в отличие от вендских земель, предпочитали не долбленки, а плоскодонки. В волнах бурной Даны такая лодка сразу бы перевернулась, но Рассветные Воды струились тихо и медленно среди пожелтевших плавней. Янди подумала, что летом спокойная, полная заводей протока, похоже, почти зарастает.
Вскоре они нашли подходящую лодку и потащили ее к воде.
– Сюда бы вашего здоровяка, телохранителя царевны, – заметил Даргаш. – Где он?
– Его убили, – покосившись на Аюну, ответила Янди. – Видишь, царевна скорбит о нем… Ты умеешь грести?
– Нет. В Накхаране нет рек, годных для плавания на лодке.
– Что ж, придется мне. Ну ничего, тут недалеко. Вы, главное, сидите спокойней…
Они спустили лодку на воду. Янди встала на корме, Аюну усадили в середине. Даргаш с сожалением поглядывал на царевну. Солнцеликая будто погасла. Скорбь поглотила ее целиком. Впрочем, накх полагал, что все сложилось весьма удачно. Он еще в вендских лесах пригляделся к этим двоим и понял, что появление рядом с царевной влюбленного в нее мохнача сулит большие неприятности.
– Госпожа моя, – кашлянув, проговорил он, – я лью слезы вместе с тобой. Ты потеряла преданного человека. Но сама подумай: разве не лучшая судьба для мужчины – отдать жизнь за то, что тебе дорого?
Однако Аюна, вместо того чтобы почувствовать себя утешенной, уткнулась в ладони и расплакалась навзрыд. Смущенный Даргаш, ожидавший совсем не того, отвернулся, поднял взгляд… и вдруг его лицо совершенно изменилось.
– Там люди! – воскликнул он.
Янди, которая как раз отпихивала лодку от берега, вскинула голову. В самом деле, на высоком берегу один за другим вырастали черные силуэты. Они махали руками, указывая в сторону реки.
– А вот и погоня, – прошипела лазутчица, орудуя веслом.
Длинная, совсем неглубоко сидевшая плоскодонка легко скользила по черной воде, однако угрожающе кренилась при малейшем движении.
– Помогай, царевна! – Янди сунула Аюне второе весло. – Только очень осторожно!
Вскоре лодка вышла из заводи, но течение и здесь почти не ощущалось. Преследователи разделились – несколько человек побежали вниз, на берег. Остальные встали на косогоре и одновременно воздели к небу руки.
– Сейчас вызовут грозу! – прорычал Даргаш.
– Нет, – бросила Янди. – Это всего лишь жрицы Двуликой. Они не умеют приказывать ветру и молниям…
Слабый порыв ветра донес со стороны берега отзвуки согласного пения.
– Колдуют, – тихо сказала Аюна, оглядываясь. – Защити нас, Исварха!
Видно, и в самом деле жрицы Матери не были властны над небом – легкий ветерок, то и дело пролетавший над рекой, не только не усилился, но и вовсе утих. Лодка выплыла на стрежень, и ее повлекло ленивое течение. «Слава Солнцу, что это не Дана! Нас бы уже перевернуло», – подумала Янди, взбодрившись. Глядишь, еще немного усилий – и они доберутся до темного, поросшего ивняком дальнего берега…
– В воде кто-то есть! – раздался встревоженный возглас Даргаша.
В самом деле, только что совершенно спокойная гладь воды начала дрожать и волноваться. Казалось, прямо под поверхностью резвится целая стая рыб…
– Держитесь подальше от бортов! – крикнула Янди, вглядываясь в воду. Да, там что-то двигалось, причем со всех сторон. Сперва девушке почудилось, что к ним устремилось множество змей. Длинные мохнатые тела, извиваясь, всплывали и кольцами сворачивались на поверхности. Лодка вздрогнула и пошла значительно медленнее. Янди поддела веслом ближайшую «змею» и воскликнула: – Эге, да это же водоросли! Аюна, греби, а то увязнем…
– Не могу, – растерянно ответила царевна. – Что-то держит весло…
Словно в ответ на ее слова, весло выскочило у нее из рук и поплыло по воде, удаляясь от лодки. Янди выругалась. В следующий миг бурые косматые ленты обвились вокруг ее собственного весла, словно щупальца, и поползли по нему вверх, стараясь достать до запястья. В темноте блеснул клинок Даргаша, отрубленная водоросль мокрой ветошью плюхнулась за борт.
– Отдай, зараза! – взвизгнула Янди, пытаясь вытащить из воды весло.
Но не тут-то было – водоросли держали весло под водой мертвой хваткой. Янди, проклиная все на свете, нашарила на дне лодки Серп Луны и принялась рубить все, до чего могла достать. Лодка вдруг качнулась, раздался испуганный возглас Аюны. Янди едва успела обернуться, отсечь обвивавшееся вокруг руки царевны щупальце и удержать уже падающую госпожу. Серп Луны упал за борт, булькнул – только его и видели. Еле-еле удалось восстановить равновесие и не перевернуть лодку – но теперь и второе весло уплывало вдаль.
– Они тащат нас назад, – хрипло сообщил Даргаш.
Янди бросила на него взгляд и изумилась бледности обычно смуглого накха. Глаза его позеленели и блестели, как в лихорадке. «Не обернулся бы прямо сейчас», – подумала она.
– Очнись, не время! – резко крикнула она. – Ладно, пусть эти бабы подтянут нас поближе, а уж там…
Что-то свистнуло в воздухе, ударило в дерево. Плоскодонка качнулась: в борту дрожала, глубоко вонзившись, большая черная стрела.
– Только этого не хватало, – прошипела Янди.
Новый удар – в борт вонзилась еще одна стрела.
– Нет, Янди! – встрепенулась Аюна. – Это с другого берега бьют!
В самом деле, стрелы летели из густого ивняка на другой стороне реки, и к каждой была привязана веревка. Даргаш при виде их вскочил на ноги, едва не перевернув плоскодонку, и что-то закричал на своем языке. Нечто непонятное Аюне, зато вполне ясное ее телохранительнице.
«Братья, скорее!» – звал молодой накх.
Веревки натянулись, и лодка, накренившись, остановилась.
Жрицы на своем берегу не сразу заметили, что беглецы ускользают от них. Но после нескольких мгновений растерянности вода вскипела, и бурые косматые змеи опять устремились за лодкой…
– Держитесь! – крикнула Янди, хватаясь за борта.
Лодка вновь дернулась, заскрипела, затрещала…
«Боги, только бы она не развалилась пополам тут, посреди реки!» – молилась Янди, кромсая ножом все, что пыталось шевелиться в ее досягаемости.
Наконец, почти на середине протоки, хватка водорослей ослабла, и «змей» начало сносить по течению. Видимо, здесь их уже не держали корни или они хуже подчинялись воле служительниц Двуликой. Лодка, освободившись из живых пут, быстро устремилась к дальнему берегу. От очередного рывка она черпнула воду бортом, накренилась еще сильнее и начала быстро наполняться холодной водой.
Но это уже не имело значения. У самого берега беглецы выскочили из полузатопленной плоскодонки, оказавшись по пояс в воде. Их там уже ждали – подхватили, вытащили на песок. Черные одежды, длинные косы, смуглые лица…
Они были среди накхов.
Часть 3
Свадьба в Накхаране
Глава 1
Крепость в снегах
Аюна стояла у окна и смотрела наружу, приоткрыв тяжелый деревянный ставень. Бойница была узкой и глубокой, и, хотя снаружи тянуло холодом, ветер почти не задувал внутрь. Мир погружался в синие сумерки, но еще можно было разглядеть заснеженную долину, по дну которой глухо грохотал неумолкающий поток. За рекой поднималась заросшая лесом гора, похожая на исполинского спящего медведя. А еще выше, словно грозящие небу клинки, белели ледяные вершины Накхарана. Самый высокий зубец скрывала от глаз сизая снеговая туча. И долина, и окружающие горы выглядели мрачными и безлюдными.
«Святое Солнце, какой же в этой башне холод! Могу поспорить, снаружи теплее, несмотря на снег!»
Царевна обхватила руками плечи. Плотный шерстяной платок, в который она куталась, почти не помогал от пронизывающих сквозняков. Сколько ни запирай ставни, от воздушных токов не было никакого спасения.
«Кажется, будто каменные стены и своды высасывают тепло… Скорее бы уже приехал Ширам и забрал меня! Янди говорила, его замок куда больше этого. Хотя… прогреть большой зал еще тяжелее, чем каморку, которую здесь по ошибке зовут гостевыми покоями…»
А ведь сперва Аюне даже понравилось в Накхаране. Захватившие их накхи с черно-рыжими лентами в косах быстро поняли, с кем имеют дело. Один краткий разговор главаря с Даргашем – и царевну окружили молчаливой заботой. Аюне вспомнилось недолгое путешествие от Рассветных Вод через степи и предгорья. Стремительная скачка в скошенных полях кружила голову царевны, уже забывшей, какое это удовольствие – нестись во весь опор, ни о чем не думая. Даже неотвязные мысли об Аоранге на какое-то время были оставлены: она радостно смеялась навстречу бьющему в лицо ветру, подгоняя быстроногого буланого конька.
Путь до крепости занял два дня. Первую ночь они провели в маленькой хлапской деревеньке среди полей. Накхи разошлись на ночлег по разным избам так уверенно, будто делали это не в первый раз. Принимали здесь гостей с чрезмерным, по мнению царевны, подобострастием. «Эти земледельцы гнут спину перед накхами так, будто всякий миг боятся потерять голову, – недовольно заметила царевна, устраиваясь на ночлег в доме деревенского старосты. – А ведь все они, и хлапы, и накхи, – равно подданные Солнечного Престола. Тут, похоже, об этом забыли».
«Более того, солнцеликая, тут об этом и не слыхали, – насмешливо ответила Янди. – Аратта далеко, а вот Накхаран уже совсем близко…»
За ужином Аюна заметила, что Янди внимательно слушает разговоры накхов, но к ней и Даргашу обращается лишь на языке Аратты, а еще больше помалкивает. Ночью царевну вновь одолела грусть. Она долго не могла заснуть, ворочаясь на единственной в доме кровати. В памяти всплывали все новые воспоминания об Аоранге, и каждый раз боль потери снова жалила ее, вызывая горькие слезы.
Янди же, вместо того чтобы утешать и поддерживать госпожу, куда-то скрылась и вернулась лишь на рассвете, с темными кругами под глазами. На другой день Аюна невольно поглядывала на нее и Даргаша, однако оба вели себя как обычно, вот только накх постоянно, когда надо и не надо, оказывался рядом. И то непонятно, ради кого. Аюна уже достаточно хорошо знала Даргаша, чтобы догадаться, что тот чем-то обеспокоен. Сперва Даргаш вроде как очень обрадовался встрече с родичами. Однако со временем радость явно поубавилась…
К полудню второго дня пути горы оказались уже совсем близко. Дорога пошла вверх. Аюна любовалась поросшими пестрым лесом склонами, когда туча, перевалив через горный хребет, быстро затянула ясное небо.
Снег пошел сперва хлопьями, затем стеной. Рыжие степи, кое-где еще зеленеющие луга мигом запорошило, и вскоре вокруг стало совсем белым-бело.
Аюна была ошеломлена – она прежде не видала такого снегопада. Однако накхи явно не сочли снег помехой в пути. Они и не подумали остановиться или хотя бы ехать медленнее, только натянули куколи плащей на голову. Аюне выдали чей-то запасной полушубок, что было очень кстати после еще прогретых солнцем степей. Задул ветер, наезженная дорога превратилась в страшноватую тропу, идущую по краю обрыва.
– Сейчас, солнцеликая, ты увидишь воочию, что такое накхская крепость, – поддела ее Янди. – Примерно в такой ты поселишься после свадьбы…
Аюна вздохнула – она была немало наслышана о легендарном неудобстве накхских башен, – а все же вздрогнула, когда Янди указала ей на высившийся впереди мрачный утес.
– Святое Солнце, – пробормотала царевна, разглядев наконец, куда показывает ее телохранительница. – Я надеялась увидеть нечто вроде крепости, а не жилище горных дивов…
Янди расхохоталась. Царевне же было не до смеха. Она вспомнила, как потешались придворные в Лазурном дворце над безобразием городской твердыни накхов. И вот теперь перед ней, словно прорастая из скалы, поднималась глухая, почти черная стена. Ни ворот, ни окон, ни знамен – мрачный, неприветливый утес в зимних горах, каменное гнездо над пропастью.
– Это ты еще не видела крепости рода Афайя, – прищурившись, заметила Янди. – Туда попадают по подвесному мосту, который, говорят, время от времени обрывается… А здесь, я вижу, такой мост ведет лишь в одну из башен…
Когда они подъехали под самые стены, Аюна наконец разглядела низкие ворота, укрытые выступом стены, и появившихся будто из ниоткуда воинов.
– Это пограничная крепость рода Зериг, – произнес Даргаш, ехавший по правую руку от царевны. – Сейчас род возглавляет доблестный воин, близкий родич нашего саарсана Аршаг, сын Ашгарана. Самого саара здесь нет, но мне сказали – его ждут со дня на день. Он, говорят, собирался приехать поохотиться. А если ему уже сообщили о тебе, госпожа, так он примчится сюда как на крыльях. Такая неслыханная удача для него…
– Удача? – с недоумением повторила Аюна. – Ты имеешь в виду – честь? Или что ему повезло угодить саарсану?
Даргаш замялся.
– Аршаг будет очень рад, что именно его люди нашли тебя первыми, солнцеликая, – уклончиво ответил он.
– На ловца и зверь бежит, – промурлыкала Янди.
– Что? – повернулась к ней Аюна.
Ответ телохранительницы заглушило гулкое эхо от стука копыт – отряд въехал под каменные своды. В замок вел длинный узкий проход, верно удобный для обороны, но оставивший в душе царевны самое неприятное впечатление. Оно не развеялось ни во дворе, больше напоминающем каменный мешок, ни в горнице под самой крышей главной башни, куда ее сопроводила совсем юная, но очень надменная накхини.
…И вот теперь Аюна стояла у бойницы и глядела, как вечер окутывает синей тьмой заснеженные леса и горы.
Прошло уже несколько дней. Царевна пыталась привыкнуть к своему холодному, сырому и на редкость неуютному обиталищу. Впрочем, Янди сказала, что это лучшие покои в замке. По ее просьбе в горницу принесли охапку шкур и даже жаровню, причем юная саари, которая этим распоряжалась, поглядывала на царевну с нескрываемым превосходством. В горнице стало куда суше и теплее, но царевна все равно мерзла.
– Неужели тебе не холодно? – пожаловалась она Янди. – Эта жаровня только чадит. Да и то жалкое тепло, что она из себя исторгает, тут же уносят эти ужасные сквозняки…
Пока царевна отдыхала, почти все время проводя у себя наверху, Янди бродила по крепости и всюду совала нос. Кое-что она рассказывала царевне, но бо́льшую часть узнанного оставляла при себе. Сейчас она сидела, уютно устроившись на волчьей шкуре около жаровни, и занималась шитьем, подгоняя и надставляя женскую одежду, выданную хозяйкой крепости.
– Внизу, в зале, – большой очаг, – рассказывала она. – Обычно его тепла хватает, чтобы обогреть спальни наверху…
– Не чувствую никакого тепла, – сердито отвечала царевна. – Ну вот, опять!
Угли в жаровне вспыхнули под порывом ветра с узкой крутой лестницы.
– Солнцеликая, дозволь войти? – послышался голос Даргаша.
– Входи, – разрешила Аюна.
Дверь отворилась. Даргаш поклонился царевне, кинул быстрый взгляд на Янди и еле заметно улыбнулся. Янди ответила ему нежным взглядом. В глазах накха на миг вспыхнуло пламя, которое он тут же постарался спрятать.
– Здравствуй, Даргаш, – ласково сказала Аюна, с улыбкой наблюдая за ними. – Садись вон туда, погрейся!
– Верхнее платье для царевны почти готово, – заявила Янди, оглядев шитье.
– Накхское платье? – одобрительно заметил Даргаш, усаживаясь на покрытый шкурой ларь.
– Платье? Скорее, мужской кафтан, только долгополый и вышитый цветами, – фыркнула Аюна. – Не поверишь, мне еще и штаны принесли…
– Не штаны, а ноговицы, – поправила ее Янди. – Все накхини их носят.
– И в это я должна вырядиться, чтобы угодить какому-то дикому…
Она прикусила язык, опасаясь ненароком обидеть Даргаша, и вместо готового вырваться слова спросила:
– Кто он, князь этих земель? Ты вроде упоминал, что он близкий родич моего жениха…
– Более чем близкий, – кивнул Даргаш. – Понимает ли царевна, что это за родство?
– Честно сказать, я накхов и в лицо не всегда различаю…
– Очень жаль! Если госпожа не научится разбираться в родственных связях накхов, как она будет ими править? Да и вообще здесь жить…
– Ну хорошо, расскажи мне про здешнего князя.
– Аршаг, сын Ашрагана, – глава рода Зериг, по силе и многочисленности второго после Афайя, – неспешно начал Даргаш. – Он получил высшую власть два года назад по смерти отца и полон желания прославить свое имя. Аршаг – шурин саарсана: одна из его сестер – старшая жена Ширама, и в то же время его сводный брат – его тетка была второй по старшинству женой Гауранга, отца саарсана… Саари Марга, дочь Гауранга, единокровная младшая сестра Ширама и двоюродная сестра Аршага, долгое время единолично правила родом Афайя, пока Ширам служил твоему отцу в столице…
– О Святое Солнце, как все это сложно!
– Вовсе нет! Все просто и ясно, – удивленно ответил Даргаш. – Разве арьи не знают наизусть всех своих предков и родичей вплоть до духов-прародителей?
– Знают, конечно, – но у нас нет вторых, третьих и шестых жен, причем одновременно!
Янди отложила шитье и кашлянула.
– Даргаш хочет сказать, – заговорила она, – что Аршаг – один из самых знатных и могущественных людей в Накхаране. И это очень плохо для нас, госпожа.
– Почему же плохо?
– Потому что лучше бы нам было угодить в гости к какому-нибудь другому саару… Видишь ли, госпожа, за Ширамом стоит могущественный род Афайя и поддержка Аратты, но сам он здесь почти чужак, всю жизнь проведший в столице. А здешнего саара многие в Накхаране почитают образцом правителя. Аршаг мог бы сам претендовать на престол саарсана…
– Он это уже однажды сделал, – вставил слово Даргаш.
– Я не знала, – насторожилась Янди. – Когда?
– Недавно. Когда Ширам с боями прорвался из столицы на родину и заявил о своих правах, Аршаг вызвал его на поединок… Даргаш мечтательно возвел глаза к закопченному каменному своду. – Мне выпала честь при нем присутствовать, и я не забуду этого зрелища до самой смерти! Оба саара были подобны горным львам! Они сражались с завязанными глазами в священном месте, чтобы духи змей-прародителей вошли в них, придавая неслыханную силу…
– И Ширам победил?
– Разумеется. Он не просто сбил противника с ног, но и сломал ему нос. Аршаг признал поражение, и Ширам стал саарсаном. Но если бы дело обернулось иначе, могла бы начаться междоусобица…
«Она и так может начаться в любой миг…» – хотел добавить Даргаш, но решил не огорчать царевну, которая и без того выглядела изрядно растерянной. Зачем ей все это знать? Ее никто и никогда не подпустит к власти. Ее задача лишь одна – родить наследника…
– Слушай, Даргаш… – сказала вдруг царевна. – Если междоусобица все же начнется и Ширам проиграет, что будет со мной?
– Если, избавь нас боги, он проиграет – его убьют. А ты, госпожа… Ну, я не знаю, как принято у арьев, но жены сааров восходят на костер вместе с мужьями…
Аюна молча кивнула, хотя у нее даже руки похолодели. «Так и знала», – подумала она.
Ей вспомнился давний разговор с сестрой. «Когда захочешь полакомиться жареным мясом, сестрица Аюна, помни о том, что ждет вдову саарсана…» Веселая пустая болтовня вдруг обратилась настоящей угрозой…
– Что ж, будем надеяться, что Аршаг и не думает об измене и правление саарсана будет долгим и славным! – бодро произнесла она.
Молодой накх промолчал, однако про себя подумал, что права Янди, а не царевна. Он уже осмотрелся в крепости и понял, что накхи рода Зериг им вовсе не друзья. Однако от недоброжелателей до врагов – большая пропасть, и не всякий пожелает или осмелится перешагнуть ее…
– Даргаш, – вновь заговорила Аюна, отгоняя видения погребального костра, – почему моего будущего мужа не любят в Накхаране? Для меня это новость… – «Причем из тех, которые хорошо было бы знать заранее…» – подумала она. – Чем он плох? Чем лучше этот Аршаг?
Накх в замешательстве запустил руку в волосы, подыскивая слова.
– Аршаг в самом деле многим нравится больше, – запинаясь, начал он. – Саар рода Зериг – удачливый вождь, лихой, веселый, щедрый… Он умеет ладить с людьми. А наш саарсан – прости, госпожа, – суров и порой даже жесток – и к своим, и к чужим… Вдобавок саарсан полжизни провел на службе у арьев… Ширам часто нарушает обычаи, но не настолько располагает к себе людей, чтобы они согласились принять это из любви к нему…
– О каких обычаях ты говоришь? О женитьбе на мне?
– Да, но не только. Например, он не позволяет грабить земли хлапов… Может, оно и разумно – ведь теперь это его владения, – но отталкивает от него всех воинов, которые рассчитывали на добычу… – Даргаш тяжело вздохнул, подбираясь к самому неприятному. – Никто не сомневается, что сааран – славный воин. Но в Накхаране много славных воинов… И еще слова его почитаемого деда, что Ширам не годится в правители, – уж поверь, никто их не забыл…
– …и Шираму приходится все время доказывать, что это не так! – резко закончила за него Аюна.
Царевну разбирала досада. Почему никто не рассказал всего этого раньше?
– А еще ходят слухи, – заметила Янди, поднимая глаза над шитьем, – дескать, Ширам проклят.
– Что?!
– Дело в том, что у Ширама нет ни одного сына. От всех шести жен.
– Вот как…
– Так и есть, – подтвердил Даргаш. – Это одна из причин, почему саарсан желал брака с тобой, госпожа. Никакое проклятие не выдержит сияния Господа Солнца. Ширам ожидает, что ты, дочь живого бога, родишь ему долгожданного сына…
Аюна не нашлась что ответить. Кто же может обещать? Одна мысль о том, что придется делить постель с накхом, ввергала царевну в оторопь. Но таков ее долг… Хотя вот Янди это вообще не смущало. Каждую ночь телохранительница потихоньку уходила из покоев царевны. Аюна делала вид, что не замечает ее исчезновений. Царевне было даже немного завидно, с какой неудержимой силой этих двоих влечет друг к другу. Сама она никогда не испытывала ничего подобного. Разве что когда-то давно, в Лазурном дворце, когда только-только встретилась с Аорангом…
«Ну-ка перестань грустить, – оборвала себя царевна. – И вообще перестань о нем думать! Ты в Накхаране, у тебя нет права на слабость!»
Невеста угрюмого, жестокого вождя. Не любимого своим народом. Живущего под проклятием. Неспособного зачать сына…
– Солнцеликая, разреши удалиться, – встал с ларя Даргаш. – Попробую разговорить кого-нибудь из свиты саара, вдруг удастся выведать новости…
– Свиты саара? – вскинула голову Янди. – Так он уже приехал? А чего молчишь?
– Приехал, около полудня. Сейчас там внизу вовсю идет пир.
– Пир? – недоверчиво повторила Аюна. – То есть этот Аршаг приехал еще днем и не поднялся приветствовать меня? Он не слишком-то почтителен… – Царевна медленно заливалась краской, осознавая нанесенное ей оскорбление. – Так, Янди, давай сюда это смешное платье! Помоги мне одеться – я спущусь вниз. Я желаю поговорить с сааром.
– Госпожа, тут так не принято… – заикнулся Даргаш.
– А мне какое дело?
* * *
Снаружи окончательно стемнело. В ледяной тьме свистела и завывала пурга, порывы ветра сотрясали ставни и загоняли дым очага обратно в дымоход. Пробивавшиеся внутрь снежинки, кружась, опускались и таяли на земляном полу.
В большом зале крепости было несколько дымно, но тепло и довольно светло от множества зажженных повсюду факелов. Над большим очагом посередине зала жарилось на решетке мясо подстреленной по дороге косули. До песен дело еще не дошло, но завернутая в овечью шкуру читра уже лежала на скамье, ожидая своего часа и своего слова. Во главе длинного, уставленного блюдами стола, на возвышении, под знаменем с вытканной на нем полосатой гадюкой – прародительницей рода Зериг, – сидел саар со своими ближними людьми. За столом уместилось человек двадцать из его свиты, остальные устроились на скамьях вдоль стен. По залу ходили светловолосые рабы и рабыни, разнося блюда. Женщин за столом было совсем немного, и те – из воительниц. Хозяйка замка, очень нарядная в честь приезда супруга, ходила туда-сюда, распоряжаясь и подгоняя рабынь, но за стол не садилась.
Когда Аюна, особенно тонкая и стройная в стянутом на талии накхском кафтане, вошла в зал, ее встретило общее молчание. Десятки черных и зеленых глаз уставились на нее без всякого стеснения. Никто не встал, не говоря уж о том, чтобы приветствовать царевну поклоном.
– Здравствуй, саар, – прозвучал в чертоге ее звонкий голос. – Я пришла приветствовать тебя и поблагодарить за гостеприимство.
Аршаг поднялся ей навстречу, сверкнув улыбкой. Склонил голову – довольно небрежно, – а впрочем, Аюна никогда не видела, чтобы накхи кому-то низко кланялись.
Она с удивлением разглядывала саара. Аршаг был невысок и одет очень роскошно для накха – с ног до головы в черном и золотом. На груди его золотился искристый камень в причудливой оправе. Аюна еще в столице заметила, что обычно его сородичи не носят ни бород, ни усов, – как гласила их поговорка, «у змей бород не бывает». Но лицо Аршага украшали длинные усы, которые казались вызолоченными. Черная коса от макушки переплетена полосатой черно-рыжей лентой. «Золото – царский металл, воплощенный солнечный свет», – учили Аюну с детства. Может, Аршаг ее единоверец?
– Здравствуй, дочь Ардвана, – произнес саар. – Твое сияние озаряет зимнюю ночь. Будь гостьей в моем доме.
Говорил он на языке Аратты, но изрядно коверкал слова.
– Я ехала на встречу с моим женихом, но путь оказался слишком долгим, – вновь заговорила Аюна. – Я рада, что меня нашли люди его близкого родича и соратника. Теперь, милостью Исвархи, моя встреча с будущим супругом уже совсем близка!
Аршаг устремил на царевну острый взгляд:
– Так и есть, царевна. Видно, Господь Солнце следил за тобой недремлющим оком, храня на пути через земли оборотней и чародеев. Появление твое в моих владениях подобно чуду. Ширам полагал, что ты пропала в вендских лесах, и долго искал тебя…
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.