Текст книги "Виски со сливками"

– Сулема, марш работать! – рявкнул Андрей, принёсший ящик с выпивкой из какого-то подвала.

Моя собеседница пулей слетела с крыльца и хотела прошмыгнуть между парнями, которым она не доставала и до плеча, но не тут-то было. Я решила вмешаться.

В моей авоське все ещё лежала бутылка «Посольской» с «наполнителем».

Валерка наверху выбрал «Сибирскую», которой я попотчевала и Костика, а «Посольская» оставалась пока целой.

– Мальчики, пропустите девочку, сами же сказали, что ей работать надо, – сказала я совершенно спокойно, вынимая бутылку из авоськи. – Выпейте-ка лучше за её здоровье. Чтобы оставалась такой же красивой и радовала ваши глаза.

Ребята промычали что-то нечленораздельное, по-видимому, означавшее, что выпить за такое дело, конечно, следует.

– А ещё осталось? – посмотрел на меня приятель Андрея, имени которого я не знала. – Или эта последняя?

– Меня Михалыч опять в подвал послал, – сообщил Андрей. – А то там кончилось.

«Хорошо же вы гуляете, мальчики, – подумала я. – Если уже ящика нет…

Наверное, постоянные клиенты Вахтанга Георгиевича». Но как бы мне не пришлось на своих хрупких девичьих плечах ещё дядю Сашу с Марисом отсюда вытаскивать, в особенности если они в самом деле пили пойло, производимое в подвале у Чкадуа.

Называется приехали Руту спасать. Крокодилы.

Андрей с приятелем с жадностью схватились за бутылку «Посольской», которую я услужливо открыла, – чтобы не заметили, что она уже была открыта раньше. Создавалось впечатление, что ребят мучает страшная жажда. Вначале хлебал Андрюша, потом приятель выхватил бутылку из его рук. Жидкость стекала у него по подбородку и капала на футболку.

– Чего стоя-то, мальчики? – обратилась я к ним. – Садитесь на крылечко.

Я пригласила их опуститься рядом как раз вовремя. Андрюшу уже начинало «вести». Я помогла ему переместиться к стене дома, к которой он прислонился и захрапел. Приятель ещё мычал что-то невразумительное.

– Пойдём, милый, сядь, отдохни, – уговаривала его я, подставляя своё хрупкое плечо.

Парень в самое ближайшее время обвис, и я опустила его рядом с Андрюшей, который уже захрапел. В бутылке осталась половина. А противников ещё трое… Скорее всего, Марис с дядей Сашей мне уже не помощники, рассчитывать можно только на себя.

Я решительно направилась в кухню. Сулема возилась у плиты и только мельком взглянула в мою сторону. Марис продолжал беседу с заинтересованным слушателем, правда, язык у него работал не очень хорошо. Дядя Саша обнимался с Михалычем. Где же ещё один? Неужели остался трезв и… Может, видел, что я тут творила? Может, сейчас…

На всякий случай я заглянула под стол – мне в своей жизни доводилось побывать далеко не на одной и торжественной, и неофициальной встрече друзей. От сердца у меня тут же отлегло: последний охранник мирно спал под ногами товарищей, положив руку под голову.

Ставить на стол бутылку «Посольской» с остатками пойла было опасно; вдруг дядя Саша с Марисом пожелают пригубить? Как я их потом потащу отсюда?

– Нам пора, друзья хорошие, – потрясла я за плечо вначале Мариса, потом дядю Сашу.

Шулманиc ответил что-то нечленораздельное, а у дяди Саши взгляд тут же стал осмысленным. Для него выпитое количество было тем, что для другого – рюмка. Правильно говорят: что русскому хорошо, то немцу – смерть. – Саша, я тебя не отпущу, – промычал Михалыч. – Оставайся! Места всем хватит. И бабе твоей. Говорю тебе: оставайся! Ты мне друг?

Никитин с Михалычем повыясняли минут десять, друзья они или нет и уважает ли дядя Саша Бориса Михайловича, потом дяде Саше каким-то образом удалось убедить хозяина, что нам обязательно нужно вернуться в город, а то братья и сестры не поймут. Никитин заверял, что обязательно приедет ещё.

Наконец дядя Саша нетвёрдо поднялся на ноги и велел вставать Марису.

Тот встал на пару со своим новым другом. Михалыч вызвался подвезти нас до станции. Я чуть не упала. Он что, в таком состоянии. за руль садиться собирается? Что же делать? Не вызывать же Вадика – ещё Михалыч вспомнит потом, что старички на «лендровере» уезжали. Мне тоже показать своё умение водить машину было нельзя. Как-никак бабуля. Но сесть в машину, где за рулём будет Михалыч – самоубийство.

Он тем временем объяснял, что и не в таком состоянии водил машину. Он, видите ли, мобилизуется, когда оказывается на водительском месте. Не надо нам такой мобилизации, хотелось крикнуть мне, хватит мобилизованного дяди Саши, но . Михалыч уже целенаправленно двигался к двери, роняя по пути табуретки. Я оглянулась на Сулему в надежде, что хоть она мне поможет: удержит своего дражайшего, но девушка, опустив глаза, возилась у плиты. Для неё мужчина всегда прав. Мне оставалось только подхватить Мариса. Дядя Саша бодренько вскочил сам и подмигнул мне. В самом деле почти не пьян?

Шулманис хотел взять с собой своего нового друга, и потребовались наши совместные с дядей Сашей усилия, чтобы убедить его оставить приятеля там, где тот сидел. Я тут же поставила перед приятелем остатки «Посольской» – чтобы не скучал. Он взял бутылку нетрезвой рукой и опрокинул в горло. Слава Аллаху!

Поддерживая Мариса с двух сторон, мы с дядей Сашей вышли во двор.

Михалыч уже сумел открыть гараж и заводил навороченный «ниссан-патрол». Как ни странно, он довольно успешно вывел джип из гаража, разбив лишь одну фару.

– Залезайте! – пригласил, услужливо распахивая переднюю дверцу.

Одновременно с дядей Сашей мы решили сесть сзади. Никитин забрался первым и потянул на себя Мариса, которого я подталкивала в пятую точку, а потом влезла вслед за ним и захлопнула дверцу.

– На станцию? – уточнил Михалыч, поворачиваясь к нам.

Мы подтвердили кивками. Ох, как мне хотелось закусить! Наверное, надо было перехватить что-то, а то я давненько ничего не ела. Опьяненю ещё от паров, исходящих от этой компании. Я попыталась перегнуться через переднее сиденье, чтобы включить кондиционер, но туг же получила по руке от Михалыча.

– Куда лезешь, бабка? Можно подумать, соображаешь что-нибудь.

Я мгновенно отдёрнула руку назад: да, конечно, в своей роли я не должна соображать, что кондиционер здесь вообще имеется. Я просто открыла окно. Дядя Саша сделал то же самое со своей стороны.

Марис был никакой. Михалыч, отдать ему должное, в самом деле мобилизовался. Он вообще был готов к работе. А значит, следовало отключить Михалыча, вернуться назад, забрать девчонок – и делать ноги на этом самом джипе.

Михалыч врубил магнитофон на полную мощность. Наверное, в тишине дачного посёлка нас было слышно в радиусе нескольких километров. Слава Богу, ещё стояла кассета «Модерн Токинг» и Томас с Дитером спрашивали, что там одинокие делают на Рождество, а не какой-нибудь хеви метал… Михалыч стал подпевать Томасу с Дитером, правда, к моему великому удивлению, про Хост и Герат, куда идут колонны. Вообще-то, у шурави на Рождество были совсем другие проблемы, но я не стала объяснять это Михалычу. Сам должен бы помнить…

Завидев солдатиков у домов генерала и прапорщика, Михалыч посигналил им, получил в ответ приветственный салют и понёсся дальше. Я судорожно вспоминала, ровная ли дорога ведёт на станцию и много ли деревьев и столбов должно встретиться нам по пути. Джип петлял из стороны в сторону, но в кювет его пока не заносило. Хорошо, последний дождь был давно, в любом случае не утонем. Какие-то дачники испуганно выглядывали из своих домиков и тут же убирали головы назад. Наверное, подобным зрелищем наслаждались не в первый раз.

На дороге впереди показался «жигуленок». Я молилась всем богам, чтобы нам с ним спокойно разъехаться и в Михалыче не взыграл азарт охотника. Можно сказать, что разъехались мы вполне успешно: чуть-чуть задели несчастную машинку боком. Водитель не стал останавливаться, а наоборот, увеличил скорость. Не исключено, что и Михалыч, и его кроваво-красный «ниссан-патрол» были уже хорошо известны окрестным жителям.

Только бы больше не встретить никаких машин, только бы вообще никого не встретить! Размечталась… На дороге показались двое мужчин средних лет, явно бредущих со станции. Судя по их виду, наверное, работают в городе, но в летнее время живут на даче. За ними на некотором отдалении двигалась какая-то бабуля с сумками, потом мамаша с ребёнком лет двенадцати, ещё одна бабуля. Наверное, недавно пришла электричка. Мне хотелось крикнуть: «Люди, в стороны! В канаву!

Ложись!» Я с трудом сдержалась. Правда, люди были догадливые и поступили, как следует. Мужики мгновенно сиганули через канаву и притаились на другой стороне.

Михалыч яростно сигналил. Бабка что, глухая? Оказалось, нет. Старая тоже проявила молодецкую прыть и оказалась в канаве, сотрясая оттуда кулаком и выкрикивая всевозможные ругательства в наш адрес. Мамаше с ребёнком отдельного приглашения не требовалось, они перелетели через канаву аки птицы, и мать прикрыла своим тело сына, как во время бомбёжки. Вторая бабка послала несколько проклятий в наш адрес. Она оказалась самой смелой – осталась на шоссе.

Теперь нам предстояло совершить поворот, причём съехать с асфальта на грунтовую дорогу. У меня снова сжалось сердце. Правда, Михалыч пока демонстрировал чудеса каскадерского мастерства, а у меня появлялась робкая надежда, что мы все-таки доберёмся до станции целыми и невредимыми. Вдруг наш водитель обернулся и заявил:

– Сейчас срежу по полю. Тут короче.

Мы с дядей Сашей попытались убедить его, что никуда не торопимся, но не тут-то было. Оказалось, что торопится сам Михалыч: нельзя оставлять объект без охраны, да и «пацаны без него разболтаются». Я закатила глаза. Пацанам предстояло спать мертвецким сном ещё несколько часов.

С грунтовой дороги мы съехали на какую-то колею, которая в дождливый сезон становится непроходимой, но теперь мы скакали по сухим ухабам. Впереди показалась рощица. Мне стало плохо. Вообще-то наш путь пролегал справа от неё, но я боялась, что мы все равно сумеем найти уготованное нам судьбой дерево, ждущее здесь Михалыча.

– Не бойся! – прошептал дядя Саша. – Деревья хлипкие. Если что, прорвёмся.

Лучше бы он молчал: за молоденькими берёзками и осинками, несколько в отдалении, рос старый, наверное, столетний дуб. Как вы можете догадаться, именно он стал нашим любимым деревом.

Я успела упасть между сиденьями, накрыв голову руками. Дядя Саша последовал моему примеру, увлекая за собой Мариса. Михалыч в последний момент все-таки повернул руль вправо, и мы врезались в дуб лишь одним боком.

Лобовое стекло треснуло, осколки полетели в водителя, после чего последовали высказывания в адрес дуба, его матери, машины и её родственников.

Потом Михалыч затих.

Я осторожно подняла голову, с парика посыпались осколки, и я порадовалась, что моя голова была прикрыта. Дядя Саша тоже приподнялся. Михалыч лежал на руле и что-то бурчал себе под нос.

«Слава Богу, жив», – подумала я.

Но вообще-то таких ничто не берет. Музыка продолжала греметь на всю округу.

– Вылезаем. Приехали, – прошептал дядя Саша. – И выключи ты этот магнитофон. Дотянешься?

Я дотянулась. Дверцу со стороны дяди Саши заклинило. С моей дверца открывалась свободно. Мы выбрались на грунт. Дядя Саша вытащил Михалыча. Стоило нам положить его на траву, как он захрапел!

Никитин быстро осмотрел Михалыча, увидел несколько незначительных царапин, стряхнул осколки стекла у него из волос, перевернул его на бочок, чтобы не захлебнулся во сне блевотиной.

– Аптечку достань, – велел он мне.

– Зачем? – искренне удивилась я.

– Оставим ему йод и пластырь или бинт. – Дядя Саша усмехнулся. – Интересно было бы на него взглянуть, когда проснётся… Лежит на травке под дубом, с одной стороны – роща, с другой – поле, рядом бутылочка йода и бинт…

Наверно, решит, что у него белая горячка.

– А что мы делаем с машиной? – прервала я размышления дяди Саши.

– Берём, – как само собой разумеющееся ответил он.

– А вы считаете, что она на ходу?

– Почему бы и нет? – искренне удивился он. – Надо проверить. Не пешком же идти?

– Можно вызвать Вадима, – заметила я. Никитин махнул рукой, заявив, что сами доедем. Неужели он хотел сесть за руль? Ну уж нет, если поедем, то машину поведу я, и пусть думают кто что хочет. Марис нам был не помощник – он лежал рядом с Михалычем, уткнувшись лицом в траву, и мирно спал.

– Посмотри-ка, воды у них там нет? – обратился ко мне дядя Саша.

– Сушняк замучил? – съехидничала я.

– Да нет, Борьке надо оставить, а то ещё напьётся из канавы. Неизвестно же, какая тут дрянь протекает.

Ах, какие мы заботливые! Но свояк свояка видит издалека. О том, какие желания возникнут у Михалыча после пробуждения, дядя Саша, несомненно, знал из личного опыта.

Я открыла «бардачок». Там валялись какие-то замызганные бумаги, потрёпанная карта, открывашка, связка ключей.

– Дай-ка взглянуть на листочки, – попросил дядя Саша.

Я взяла эту пачку, чтобы передать ему, на меня из «бардачка» уставилось суровое дуло револьвера.

– И его сюда давай, – невозмутимо сказал дядя Саша, осмотрел оружие, задумался, потом высыпал патроны себе на ладонь, убрал их в карман и сунул пустой револьвер под руку Михалычу.

Быстро просмотрев бумаги и не найдя в них ничего интересного, дядя Саша отправил их за пояс Михалычу, карту Питера и области прислонил к дубу в расправленном виде.

Я тем временем открыла машину с обратной стороны и нашла там бар, до которого из салона было не дотянуться: просто был виден какой-то ящик, подпирающий сиденья. Мы оставили Михалычу парочку небольших «самолётных» бутылочек коньяка и одну «Финляндии», а также две банки «кока-колы».

– Может, и стаканчик? – предложила я, с наслаждением отпивая «колу».

– Такому мужику? – удивился дядя Саша. – Нет, он из горла будет опохмеляться. Жаль, пива у них нет. Так, что там за курточка?

Я вытащила чью-то забытую олимпийку. Дядя Саша свернул её и заботливо положил Михалычу под голову. Я жалела, что мы не взяли с собой фотоаппарат. У криминального репортёра его тоже не оказалось. А то мог бы написать статейку про отдых в Ленинградской области и сопроводить снимками.

– Ладно, поехали, – решил дядя Саша. – Мариса назад кладём.

Мы затащили Шулманиса внутрь. Никитин попытался со мной спорить, кто из нас поведёт машину. Мы оба были вынуждены пойти на компромисс: дядя Саша отъезжает от дерева, я веду машину дальше. Так мы и сделали.

Никитин выслушал мой краткий отчёт о проделанной работе. Казалось, он совсем протрезвел. Или вообще не пьянел. Ну молодец!

– Так, едем снова на виллу, берём девчонок и домой. Сейчас Вадима вызову, а то нам всех девок не забрать, Дядя Саша связался с Вадиком, который уже начал серьёзно беспокоиться из-за нашего долгого отсутствия. Но обещал ровно через пятнадцать минут встретиться с нами перед воротами виллы Дубовицкого.

Ветерок приятно обдувал сквозь разбитое лобовое стекло, я удивлялась прочности японской техники, которая, несмотря на столкновение с дубом, оставалась на ходу.

– Приготовь «сюрприз» на всякий случай, – вдруг приказал дядя Саша.

– Зачем? – удивилась я.

– Бережёного Бог бережёт.

Я протянула ему свою авоську, и он извлёк из-под многострадальных рекламных проспектов Детей Плутона два подарка в пластиковых ёмкостях, специально приготовленных для охранников Гeннадия Павловича.

– Где противогазы? – спросил дядя Саша. Я объяснила, что оставила два для девчонок, а мой спрятан под юбкой.

– Притормози. Экипируемся, – велел дядя Саша.

Я пожала плечами и подчинилась. Дядя Саша натянул противогаз и на Мариса, а ещё один, запасной, положил в «бардачок». На всякий случай.

Мы опять встретили на пути двух бабулек, мамашу с ребёнком и мужчин – на этот раз обогнали их, дорога-то от станции длинная, никаких автобусов не ходит, если только какая попутка подбросит. Услышав шум приближающейся машины, мама с ребёнком и мужчины попытались голосовать, потом узнали наш джип, который теперь, правда, ехал прямо благодаря моим усилиям, и из него не неслась музыка.

Однако, как только мы приблизились, мама опять рухнула на сына, закрывая его своим телом прямо в дорожной пыли, а мужчины, проявляя резвость не по годам, сиганули в канаву. Бабки стали судорожно креститься.

Ещё бы! Их можно понять. Джип с остатками лобового стекла несётся по пригородной дороге с двумя пассажирами в противогазах на передних сиденьях, причём тот, что находится на месте пассажира, периодически поднимает противогаз, чтобы отпить чего-то из банки. Бабки вообще могли решить, что это инопланетяне пожаловали. Мужики, наверное, были несообразительнее, осознав, что это их соседи их «новорусского» посёлка или их незваные гости. Я успела заметить в зеркало, что они развернулись и потрусили назад к станции, решив, что лучше уйти подобру-поздорову. По пути они крикнули что-то мамаше с ребёнком, и та вместе с сыном припустила вслед за ними так, как, наверное, не бегала в молодости, сдавая нормы ГТО. Бабки продолжали следовать начальным курсом: они и революцию пережили, и войну отвоевали, и демократию терпят, так что никакая газовая атака им не страшна.

На дорожку, ведущую к вилле Дубовицкого, мы завернули практически одновременно с Вадимом.

– Встань с ним в один ряд, – велел мне дядя Саша.

Я догнала Вадима, обойдя слева, как и положено, а дядя Саша протянул ему в окно запасной противогаз и приказал надеть. Вадим притормозил и, не задавая лишних вопросов, натянул его, а потом поехал следом за нами.

Как оказалось, мы прибыли на виллу не первыми. Во дворе стоял «мерседес» с открытыми дверцами, сам Геннадий Павлович бегал большими кругами и орал истошным голосом, ругая своих .подчинённых, а двое молодых людей в белых рубашках и при галстуках (по комплекции таких же, как собутыльники дяди Саши и Мариса) пытались привести в чувство Андрея, которого вытащили к гаражу и поливали из шланга. Правда, пока результатов не добились.

Дядя Саша, не задумываясь, выпустил «сюрприз». Прав был полковник Никитин: бережёного Бог бережёт.

Двор тут же накрыло облаком дыма. Мне стало жаль ни в .чем не повинную собачку.

Глава 15

Дядя Саша запустил ещё один «сюрприз» вслед за первым – для надёжности.

Облако дыма стало гуще. Днём, по пути на виллу Дубовицкого, когда мы ещё только собирались читать наши проповеди, Никитин очень сожалел, что у «ребят» не нашлось, как он выразился, «дристательного» газа. Вот это вещь – все противники делают в штаны и им уже не до тебя, а если применить ещё и слезоточивый, и нервно-паралитический… Хороший компот получается! Но ничего – обойдёмся тем, что есть. Как говорят французы, за неимением лучшего живут с собственной женой.

Ни Вадим, ни я мотор не выключали, готовые в любой момент сорваться с места – как только Ленка соизволит выйти. Где же она, черт её побери?

Никитин не выдержал и стал выбираться из машины. Наверное, решил пойти навстречу девчонкам. Месторасположение комнат он знал от меня. Я не сомневалась, что он сориентируется лучше, чем я, да и силёнок у него побольше, чтобы Руту тащить. Ещё неизвестно, в состоянии она идти своими ногами или нет.

Марис, сволочь, нажрался и спит себе спокойненько в противогазе на заднем сиденье. Для кого стараемся-то? Мне, что ли, эта Рута нужна? Мулатке поможем по ходу дела, она мне в жизни ничего плохого не сделала, девчонок-таджичек жалко, но это просто по-человечески, ту брюнетку, что в бассейне, а Рута мне потенциальная соперница? Как протрезвеет, выскажу все, что о нем думаю.

Дым понемногу рассеивался. Я стала приглядываться к происходящему во дворе. Дубовицкий, по-моему, был без сознания и валялся у переднего колёса своего любимого «мерседеса». Андрюше, который и так был без чувств благодаря не только моим стараниям, но и своим собственным, «сюрприз», конечно, пошёл совсем не на пользу. А вот двое телохранителей чувствовали себя лучше всех, находившихся во дворе. Нельзя, конечно, сказать, что здорово, но в самом ближайшем времени могли отойти – подбирали-то их, наверное, по богатырскому здоровью и способности быстро восстанавливаться. По крайней мере, они оба уже стояли на четвереньках, а не валялись пластами.

Правда, их выворачивало наизнанку, но в самом скором будущем…

Слава Богу! Из-за угла дома показался дядя Саша с Рутой на руках. Я пригляделась – на ней не было противогаза! А остальные-то где? Так… Эта сука, Оксанка, в противогазе!

Я не могла закричать – мешал мой собственный «намордник». Не пущу к себе в машину! Эту стерву не пущу! Пусть сама идёт, куда хочет. В чей-нибудь дом на побывку просится. Или к солдатикам. Скрасит будни их службы. И где Ленка? Мне очень не хотелось её бросать. Как я в эту минуту ненавидела Оксанку!

А дядя Саша тоже хорош. Но, может, засмотрелся на Оксанкины прелести, наглядно демонстрируемые сквозь прозрачное чёрное бельё? Все мужики одинаковые. Даже не удосужилась одеться, шлюха! Черт побери, и бутылку с собой тащит! Ну это надо же!

Поскольку машина Вадима стояла прямо напротив ворот, дядя Саша буквально кинул Руту на заднее сиденье, сам залетел за ней, Оксанка вскочила на переднее место пассажира. Я поняла, что мне тоже нужно рвать когти вслед за ними – и тут из-за угла дома, шатаясь, показалась Лена Отару. Слава тебе Господи, в противогазе! Правда, в костюме Евы. Неужели не могла одеться?

Один из парней в белой рубашке начал отходить… Его рука потянулась к поясу… Нет!

Лена бежала к машине изо всех сил, хотя и не видела, что ей угрожает.

Она боялась, что мы уедем без неё. Нет, Ленка, я тебя не брошу! Я открыла переднюю дверцу – чтобы она могла мгновенно вскочить внутрь. Сзади на все сиденье развалился Марис. Парень прицелился. Лена уже совсем близко. Господи, все тело расцарапано, по ней стекают струйки крови. Неужели Оксанка своими когтищами? Вот стерва, убью!

Отару подлетела к машине, занесла ногу, я схватила её за предплечье, дёрнула на себя, она была уже наполовину в машине – и в это мгновение прозвучал выстрел.

Я увидела, как у Лены болью искажаются глаза за стёклами противогаза, и на мгновение отпустила руль, двумя руками дёрнула её на себя. Вся Лена наконец оказалась в машине. Снова прозвучал выстрел – в многострадальный джип Михалыча.

В металл! Пуля срикошетила. Только бы не пробили шины!

Лена ещё может что-то соображать! Жива – это главное. Она на автопилоте дёргает дверь, закрывает её, пусть не плотно, но сама не вывалится. Я рванула с места.

«Лендровер» Вадима был уже далеко. Пусть едут. Им нужно приводить 6 чувство Руту. Что с ней? Сколько теперь потребуется времени, чтобы её откачать?

Только бы не померла после всех наших мучений.

Уголком глаза я взглянула на Лену. Боже, ну Оксанка и постаралась… Я почему-то не сомневалась, что это именно Оксанка. Так, куда же Мулатку ранили?

Дышит, вроде в сознании. Я опустила взгляд на пол автомашины – так и есть, по ноге течёт кровь. Не хлещет, значит, не так уж серьёзно…

До аптечки было не дотянуться, тем более, часть её содержимого мы оставили спящему у дуба Михалычу, но в моей вместительной авоське с проспектами Детей Плутона были и средства первой помощи. Авоська валялась у меня рядом с сиденьем, я схватила её и одной рукой высыпала содержимое Лене на колени.

Противогаз мешал говорить, но снимать его было некогда и нечем – руки заняты.

Отару что-то соображала. Вернее, жгут, оказавшийся сверху кучи у неё на коленях, навёл её на правильные мысли. Она сама попыталась перетянуть себе ногу. Ну ничего, раз уже так хорошо соображает, выживет. И до дома Вахтанга Георгиевича тут недалеко.

Солдатики проводили нас поражёнными взглядами. Совсем недавно мимо них пронёсся «лендровер» Вадика с двумя лицами в противогазах на переднем сиденье, одно из которых – полуголая дама, а теперь летела разбитая и простреленная машина с двумя тётками, опять же в «намордниках», на месте пассажира – голая мулатка. Интересно у ребят служба проходит. Есть о чем домой писать любимым девушкам.

Лена повернула голову назад и увидела на заднем сиденье спящего Мариса, который и не подозревал о происходящем вокруг него. Перетянув ногу жгутом, она отыскала среди содержимого авоськи бинт и стала стирать им кровь, остальное барахло она, не церемонясь, кинула на Мариса. «Сын Плутона» продолжал спать, накрытый литературой, посвящённой проповедуемому им учению.

Наконец мы вылетели на Новую дорогу. Теперь оставалось совсем недалеко. – Но радоваться было ещё рано. Впереди стояли четыре дорогих иномарки, рядом с которыми что-то бурно обсуждала ещё одна компания добрых молодцев. Ведь предупреждал Вадим, что тут «стрелки» забивают! По закону подлости ребята решили обсудить какой-то вопрос именно сейчас, в самый неподходящий для нас момент.

Они уже услышали шум приближающейся машины и повернули головы в сторону многострадального джипа Михалыча. Думали ли японцы, собирая этот «ниссан-патрол», что ему, бедному, придётся вынести на русских дорогах и полях…

Интересно, Вадим ехал здесь? Или решил в объезд? Его уже было не видно впереди. Может, в самом деле не стал срезать… Но Рута, которую надо доставить домой? Должен был ехать по Новой. Может, парни и обсуждают мужика с полуголой бабой в противогазах, гоняющих по округе?

Дядю Сашу-то с Рутой на заднем сиденье из-за тёмных стёкол не разглядеть, только сквозь лобовое стекло видно, кто сидит спереди…

Но, в общем, ребята не должны были особо удивиться. Чай, в Питере живут, тут и не такое бывает. Ну захотелось мужику с бабой на природе поразвлечься. Вот таким оригинальным способом. Но нас могут и остановить, чтобы выяснить, что тут за газовая атака намечается.

На всякий случай запасной «сюрприз» у меня был – в «бардачке» лежал.

Если что – придётся воспользоваться. Мы-то все в противогазах. Все эти мысли пролетели в моей голове за несколько секунд, пока я приближалась к парням. Мне не оставалось ничего, кроме как нестись прямо на них, надеясь, что у них у первых не выдержат нервы и они уступят нам дорогу.

Сквозь разбитое лобовое стекло до меня уже доносился трехэтажный мат: обсуждалось происходящее на окрестных дорогах. Парни приняли совсем не устраивающее меня решение: попрыгали в машины и погнали за мной. Только один экипаж замешкался, уставившись на обнажённую грудь кофейного цвета Лены Отару.

Этим тоже будет, что рассказать друзьям: голые бабы – белые и чёрные – гоняли по округе на машинах, надев противогазы… Не давали толком перетереть вопросы.

За нами неслись три машины и уже выруливала четвёртая. Но может, они не за нами, просто ребята решили смотать из этих мест от греха подальше? Неспроста же люди в противогазах несутся на большой скорости? Да и многострадальная машина Михалыча могла навести на разнообразные мысли – каждого в меру его воображения и жизненного опыта.

Я очень надеялась, что в доме Вахтанга нас ждут и ворота открыты, чтобы побыстрее заскочить во двор. А вдруг Вадим ещё не доехал? Значит, надо позвонить Леньке, чтобы собак запер. Ладно бы, машина у нас была закрытая, а то от лобового стекла почти ничего не осталось – собака легко может запрыгнуть в машину… Так, а трубка осталась у дяди Саши. Была ли она с собой у Мариса?

Должна вроде бы… Последняя надежда.

Я рванула с себя противогаз. Лена последовала моему примеру.

– Лезь назад! – заорала я ей. – У него труба должна быть в штанах!

– Что? Какая труба?

Нет, Лена все-таки туго соображает.

– Штаны ему расстегни! – заорала я на уже лезущую назад Отару.

Она подчинилась и начала умело управляться с ширинкой: видимо, этим делом ей приходилось заниматься не в первый раз.

– Расстегнула, – сообщила она.

– Ищи трубу!

– Какую тр?.. Он!

Я быстро обернулась через плечо и выматерилась как сапожник.

– Он описался… – виновато промямлила Лена.

– Да хоть обкакался! С задницы лезь – в штаны. Сзади, пока труба не промокла, а то совсем звиздец будет!

Отару явно не понимала, о какой трубе идёт речь, может, она прикидывала в мозгу, можно ли так назвать мужские гениталии и почему они должны у этого человека располагаться со стороны задницы, но наконец-то все-таки догадалась, что я имею в виду.

На Марисе были свободные мешковатые штаны с множеством карманов. Лена извлекала различные предметы и складывала в общую кучу. Наконец она нашла трубку сотового телефона.

– Дай сюда! – заорала я не своим голосом. Я быстро нажала на нужные кнопки правой рукой, левой управляясь с рулём и поглядывая в зеркало заднего обзора. Другие машины следовали за нами.

– Лёня! – завопила я, услышав мужской голос.

Ответная реплика подействовала, как ушат холодной воды:

– Лёня уехал. Кто это?

Голос говорил с грузинским акцентом. Господи, кого ещё черти принесли к Вахтангу?

– Собаки закрыты? – заорала я.

– Сейчас выпущу, – усмехнулись на том конце линии.

Он что, издевается надо мной?

– Ворота открой, урод, – вопила я истошно. – Я подъезжаю! За мной погоня!

– Ты кто? Какой погоня? Кто за кем гонится?

В это мгновение я уже была у ворот, готовая своими руками придушить этого любознательного. Ворота были открыты. Посередине двора, перед крыльцом стоял джип «гранд чероки». Прислонившись к нему, полный мужчина, очень похожий внешне на Вахтанга Георгиевича, разговаривал по сотовому телефону. Как я поняла, он беседовал со мной.

Услышав шум подъезжающей машины, он поднял голову и увидел влетающий полуразбитый джип с двумя бабами, одна из которых была чёрной и абсолютно голой. Трубка выпала из руки Зураба Георгиевича. Я поняла, что это он приехал навестить дорогого брата. Из дома выскочила Людмила в переднике, за ней вылетела Валя в сопровождении неизвестного мне молодого парня. Шофёр Зураба?

«Лендровера» во дворе не было. Как не было ни Вадима, ни дяди Саши, ни Руты, ни Океанки. Я могла порадоваться только отсутствию последней.

За моей спиной послышался скрип тормозов. Нас догнали ребята, которым мы помешали спокойно пообщаться на шоссе.