Текст книги "Виски со сливками"

Глава 22

Дядя Саша заехал в гостиницу на один вечер, а на следующее утро снова испарился по каким-то делам. Он не уточнял, по каким, а мы и не спрашивали.

Меньше знаешь – спокойнее спишь. Дядя Саша одобрил мои занятия с Друвисом. заметив, что владение гипнозом может сослужить мне хорошую службу. Это я и без него знала – после всех моих приключений.

Никитин сообщил мне, что с ним связывался Марис, сказал, что собирается ещё задержаться в Петербурге. Не знаю уж, что он там делал – Рута-то была здесь. Помнится, он меня уверял, что именно её зов о помощи послужил причиной его появления в городе на Неве. Правда, может, редакция дала ему какие-то задания? Журналисту, нельзя упускать возможность состряпать какую-нибудь статейку, раз уж оказался в таком месте. Тем более что криминогенная обстановка у нас в городе такая, что материала для журналистских расследований непочатый край.

Марис поведал дяде Саше, что без проблем забрал мою машину у могильщиков. Мог бы, между прочим, и мне позвонить, подумала я. Дядю Колю Марис на кладбище не видел – Никитин специально уточнял. Как сказали Марису могильщики, ожидавшие меня бандиты подежурили часа три, а потом уехали в полном составе. Наверное, решили, что я сделала ноги. Витя, подкидывавший меня к месту встречи с нашей честной компанией, догадался записать номера «форда» и «вольво». И как это мне, балбеске, не пришло в голову? Дядя Саша проверил их по своим каналам: номера оказались липовыми. Что и следовало ожидать.

Ещё Никитин сообщил мне, что правоохранительные органы устроили хороший шмон на даче Дубовицкого. Правда, как обычно бывает в подобных случаях, главный негодяй успел скрыться, а отдуваться пришлось «шестёркам». Ведётся следствие.

Когда «маски-шоу» прибыли на место, почти все охранники были пьяны, то есть находились в своём обычном состоянии. Их взяли без проблем. Катю отправили на лечение, таджичек – в приёмник-распределитель.

– А Лиля? – спросила я. – Вернее… труп?

– Её закопали в лесу. Пытались замести следы. Один из охранников показал место.

– Бедная девка! – воскликнула я.

– Ты знаешь, кто она? – Дядя Саша внимательно посмотрел на меня.

– Нет, – удивлённо ответила я. – А кто?

– Дочь банкира. Сергиенко Виталия Станиславовича. Он её усиленно искал.

Вот нашёл. Ты вообще слыхала про такого?

– Э… – промямлила я.

У меня в голове замелькали картинки: как при сканировании видеокассеты.

Память судорожно работала, выхватывая из своих запасников нужные образы и кадры…

– Викинг, – выпалила я наконец.

– Что? – не понял дядя Саша.

– Я вспомнила, дядя Саша.

– Что ты вспомнила, девочка?

– Викинг. Это Сергиенко. Ну тот, которого я видела на кладбище. Там, где познакомилась с Дядей Колей. Он приходил к моему предыдущему на могилу.

Когда я уходила с дядей Колей, пришёл Сергиенко. А потом эти бандиты… которые меня ждали в машине. Он, наверное, меня узнал. А я только сейчас вспомнила, кто он.

Я говорила отрывочными фразами, перескакивая с одного на другое. Дядя Саша привык выстраивать все события в хронологическом порядке и всему давать объяснения, а поэтому прервал лившийся из меня несвязный поток и стал сам задавать вопросы. Во-первых, его интересовало, когда и при каких условиях я пересекалась с Викингом, он же Сергиенко. Я пояснила, что лично знакомы с ним мы никогда не были, но я видела его на нескольких презентациях и прочих тусовках, на которых появлялась с Сергеем Бондарем. Только вот как Виталий Станиславович узнал меня на этой неделе?

– Ну тут все объяснимо, – высказал своё мнение дядя Саша. – Ты, Наташа, – девочка запоминающаяся. Кто же забудет белокурую длинноногую модель?

– Я на кладбище была рыжей!

– Может, он дальтоник. Может, для него все едино – пшеничный, платиновый, рыжий. Он помнит образ. Фигуру. Ты же не под старушку маскировалась? Мужики же обычно не обращают внимание на то, во что женщина одета сегодня, не помнят, во что была одета вчера.

– То есть зря стараемся? – усмехнулась я, прикидывая, так ли сильно рыжий парик и ненавистный зелёный цвет меня изменили? Или моё появление на могиле Сергея свело на нет все старания по изменению внешности?

– В принципе, зря, – тем временем говорил дядя Саша. – Не надо, конечно, появляться лахудрой, все должно быть чистенько, отутюжено, ну, ты сама знаешь. Но вот отдельные шмотки мы не запоминаем. Я уже лет тридцать назад для себя твёрдо решил не делать женщинам комплименты по поводу новых одёжек…

– Влипли, что ли? – лукаво посмотрела я на дядю Сашу.

Он поведал мне, что ухаживая за женщиной, заметил, как ей идёт новый пиджачок. А оказалось, что она его уже два месяца носит, причём регулярно появляется в нем на встречах с дядей Сашей… Потом вышел подобный прокол с блузкой. И колечком… Так что дядя Саша ограничивался фразой: «Как ты хорошо сегодня выглядишь», без уточнения деталей. И это дядя Саша со своей кагэбэшной подготовкой, а другие?

– Так что, Наталья, когда заводишь нового любовника, не надо стараться быстро обновлять гардероб, чтобы произвести впечатление, – закончил дядя Саша.

– Но, дядя Саша, – снова обратилась я к Никитину, – все-таки мы с Сергиенко лично знакомы не были…

– Кстати, а почему ты так уверена, что он тебя узнал? – внимательно посмотрел на меня дядя Саша. – И ведь бандюганы могли быть не его.

– Ну… – Я задумалась. А ведь дядя Саша прав! Сергиенко тут может быть совсем ни при чем.

– Он мог потом выяснить, кто ты, – продолжал Никитин. – Кто ходит на ту же могилу. Это я допускаю. Но сразу – навряд ли. Если вы лично не знакомы, а только где-то видели друг друга. К тому же в маскарадном костюме… Ты уверена, что он так хорошо запомнил тебя? Все, что я тут только что говорил, относится к тем женщинам, которых мужчина часто видит. Вот встречаешься с ней регулярно – и помнишь её образ, а на шмотки не обращаешь внимания. Я милую узнаю по походке.

– Дядя Саша усмехнулся. – И, между прочим, так быстро Сергиенко не мог вызвать своих орлов – даже если бандюганы были его.

– Почему? – перебила я. – Вызвать-то как раз мог. Во-первых, это могли быть его машины сопровождения. Может, он постоянно с ними ездит. Потом он же, несомненно, с трубкой. Как только мы отошли с дядей Колей – мгновенно набрал номер. Одни были рядом, другие – на «вольво» – подъехали чуть позже.

– Ну в принципе… Я проверю. Но все-таки, зачем ему присылать за тобой своих орлов? Он же не может знать, что ты у нас в бегах. Далее. Сергиенко – довольно известный в городе банкир. Почему у него тогда машины сопровождения с липовыми номерами? Он ведь был связан с твоим предыдущим, значит, знал, что ты – его женщина. Если бы ты ему зачем-то понадобилась, стал бы искать тебя другими способами. А если б узнал на кладбище, то остановил бы. И вообще, если бы ты была ему нужна, он связался бы с тобой гораздо раньше. У вас должна быть масса общих знакомых, нашёл бы, если бы требовалось. Кстати, раз Сергиенко ходит к твоему на могилу, значит, их что-то крепко связывало. Ведь год прошёл после того, как твоего пристрелили?

Я кивнула.

– Год прошёл, а он ходит. И ведь тогда была не годовщина смерти, не день рождения, не Троица. Он пришёл просто так. В обычный день. Постарайся-ка вспомнить, Наталья, какие у твоего могли быть дела с Сергиенко?

– Может, держал деньги в его банке? – высказала предположение я: это было первое, что пришло мне на ум. Раз Сергиенко – банкир, а мой предыдущий занимался бизнесом, значит, связь могла быть вполне определённая. – Наверное, это нетрудно проверить, – продолжала я. – Сейчас фирмой Сергея заправляет его двоюродный брат. Навряд ли он менял банк. А даже если и менял….

– Хорошо, я проверю, – кивнул дядя Саша. – Давай координаты фирмы, что помнишь.

Я продиктовала название, примерный адрес – описала, как добраться до офиса, назвала имя и фамилию двоюродного брата.

– А зачем вам Сергиенко? – поинтересовалась я у дяди Саши.

– Знаешь, что даёт силу? – ответил вопросом на вопрос дядя Саша.

– Ну… – протянула я.

– Информация, – ответил он. – Во главе угла всегда стоит борьба за информацию. Одни хотят её добыть, другие – уничтожить. А добывают её для того, чтобы использовать – в своих личных целях, чтобы держать кого-то в узде, чтобы… Да что я тебе объясняю элементарные вещи? Ты ведь девочка неглупая.

Дядя Саша улыбнулся. Научился все-таки к своим неполным пятидесяти годам говорить комплименты.

– Нам необходимо выяснить, чьи же все-таки ребятки тебя поджидали у ограды, – продолжал Никитин.

У дяди Саши на этот счёт была своя версия. Он считал, что у дома моей матери кто-то постоянно дежурил – на тот случай, если я появлюсь. В образе бомжа, соседа-пьянчужки, бабульки. Я на этого человека просто не обратила никакого внимания. Ведь замечать профессиональную слежку меня никто не учил.

– Может, займётесь моим воспитанием, дядя Саша? – лукаво спросила я. – Подготовите специалиста экстракласса? Друвис уже работает с моей скромной персоной, вы добавите навыков… Мне же потом цены не будет!

Дядя Саша усмехнулся, но в каждой шутке, есть доля правды. Я видела, что он обдумывает моё предложение. И почему бы мне не стать, например, профессиональной разведчицей? Надо же подумать и о старости. И о пенсии, как не так Давно заметил мой брат. Трудовую книжку завести, которой у меня отродясь не было. Ха-ха. Я всегда жила только сегодняшним днём, но теперь решила попробовать освоить кое-какие навыки.

– Знаешь что, Наталья, – вдруг сказал Никитин, – ты тут, пока сидишь на природе, начинай-ка английским заниматься.

– Чего? – вылупилась на него я.

– Я серьёзно, – кивнул дядя Саша. – Вот это всегда пригодится.

Знания английского были у меня на уровне средней неспециализированной школы, то есть никакие. За границу я ездила только со своим предыдущим, а он владел несколькими языками и был в состоянии объясниться в любой стране. Я не могла определить уровень его знаний, но, по крайней мере, ни в одной стране никаких проблем с общением у него не возникало. Он тоже мне говорил, чтобы учила язык. Делать-то все равно нечего, пока дома сижу. Сидела.

– А кто будет со мной заниматься? – спросила я у дяди Саши.

– В следующий раз привезу тебе какой-нибудь учебник, – заявил Никитин.

– Самообразование – великая вещь. Самообразование плюс практика.

– В какой следующий раз?

– Я уезжаю завтра утром, вернусь опять дня через два-три. Найду что-нибудь для любимой соседки. А так… Поговори с Друвисом. Не сомневаюсь, что он лопочет по-аглицки. Рута должна знать языки. Насчёт Вахтанга сомневаюсь…

– Называется, приехала в Латвию, – хмыкнула я. – Думала, отдохну на природе, позагораю, покупаюсь. А тут – пожалуйста.

– Зачем терять зря время? – искренне удивился дядя Саша. – Оно же к тебе никогда вернётся. И от чего тебе отдыхать?

В общем, он был прав. Это я понимала. Ну что ж, пусть дом, стоящий на отшибе латышского посёлка, станет моей базой подготовки к ратным подвигам.

Гипноз, английский…

– Дядя Саша, – вдруг выпалила я, – я где-то читала, что иностранному языку обучают под гипнозом. Может, и мне…

– Чушь это собачья, – сказал он, помолчал и добавил:

– Но спроси у Друвиса. Может, и есть смысл… Погрузит тебя в гипноз.

– Я не поддаюсь гипнозу, – вспомнила, что об этом ещё я не успела сообщить дяде Саше. – Меня нельзя погрузить. Меня обучают только приёмам гипноза.

– Ну можешь не спрашивать, раз тебе все равно без толку. Пусть Друвис с тобой по-своему занимается. Ему хорошо заплачено.

Последняя фраза навела меня на кое-какие размышления.

– Насколько я поняла, Друвис оказывает Марису услугу…

– Он ему не сват и не брат, – перебил дядя Саша. – Оказывает, но за кругленькую сумму. Стал бы он просто так сидеть в этой деревне, когда у него в Риге своя частная практика?

– Значит, заплатили столько, что эта сумма могла заставить его бросить своих пациентов.

– Не только это, – добавил дядя Саша. Я удивлённо посмотрела на него.

– Я же тебе только что объяснял про информацию, Наташа. А Марис – криминальный репортёр. Самый известный в Латвии. Делай свои выводы.

Я сделала, подумав, что Шулманис, наверное, не просто журналист. Он может быть связан и с латышкой полицией, и со спецслужбами, и с криминальной средой. Да точно связан, раз он про них пишет! Интересный клубок получается. И при чем чу Дядя Саша?

– А с меня потребуется какая-то плата?.. – решила уточнить я. – За пребывание здесь, за уроки?

– Друвис с тебя ничего не возьмёт. Ну можешь переспать с ним, но только по обоюдному согласию. Принуждать тебя никто не будет. Ты и так уже здорово помогла. И Марису, и мне. И, надеюсь, поможешь ещё. Поможешь, Наталья?

– Конечно! – воскликнула я. – Куда ж я денусь?

«На что буду жить, пока не найду нового спонсора? – подумала я про себя. – Нужно устроиться фотомоделью в какое-нибудь зарубежное агентство, в чем обещал помочь Марис. Обязательно напомню ему при встрече».

– Местная администраторша – Винета – родственница Мариса. Он ей сюда клиентов иногда присылает, она всегда рада принять людей от него. Здесь же нет круглогодичного потока отдыхающих. Марис сказал, что тебя следует принимать как родную. Вот она тебя и кормит, и поит. А Вахташа платит, но он это воспринял в порядке вещей. Наоборот, не понял бы, если бы его за красивые глаза тут держали. Но с него не убудет – с его-то алкогольными доходами.

– Он мне тут объяснял механизм… – поведала я.

– Ну вот видишь, – заметил дядя Саша.

– А меня, честно говоря, этот вопрос беспокоил, – призналась я. – Ну в смысле, с деньгами…

– Ох ты, совестливая какая!

– Это я мужиков доить могу, – продолжала – Тех, с которыми сплю, которым жратву готовлю, на презентации всякие сопровождаю… Но вот так…

– Ладно, успокойся. Пусть это тебя не волнует. Закрыли тему. Занимайся, пока есть время. Овладевай навыками.

Я обещала дяде Саше учиться, учиться и учиться, как завещал один великий.

Воспользовавшись возможностью, я очень подробно описала дяде Саше все, что видела в подземном бункере, к которому вёл ход из-под дома Чкадуа – до этого нам все никак не удавалось надолго уединиться, а ещё кого-то просвещать на эту тему мне не хотелось.

Внимательно меня выслушав, дядя Саша кивнул и заметил, что ему доводилось видеть нечто подобное в Карелии.

– Тоже вино-водочный склад? – поразилась я.

– Да нет, – усмехнулся Никитин. – Бункер. Их немало осталось на бывшей финской территории.

Как показывала практика, дяди Сашина «контора» явно обнаружила не все.

Правда, должна заметить, что подземными богатствами Вахтанга Георгиевича полковник Никитин не особо заинтересовался.

* * *

Дядя Саша уехал на следующее утро, правда, перед тем, как отбыть, ни свет ни заря разбудил меня и сказал:

– Собери-ка свои вещички, милая. Пусть они лучше в Риге на вокзале в камере хранения полежат, а не здесь.

– Что, может, придётся быстро с места срываться? – уточнила я.

– Как знать… – неопределённо протянул дядя Саша.

Я оставила себе только самое необходимое в небольшой спортивной сумке, а рюкзак с основной массой своих вещей отдала дяде Саше. То же самое сделал и Вахтанг Георгиевич. Я стала жить, как на чемоданах, проводя свои дни в занятиях с Друвисом, Вахтангом и Рутой. Оказалось, что Чкадуа английским владеет, поскольку поддерживает контакты с зарубежными партнёрами, и теперь, лёжа на берегу речки, мы частенько общались на этом языке. Вернее, я не совсем правильно выразилась. Вахташа говорил какие-то фразы на английском, переводил их на русский, заставлял меня повторять. Что-то я запоминала.

Мы также читали газеты, привезённые дядей Сашей по нашей просьбе. К моему великому сожалению, питерских не было, но, слава-Богу, и в Латвии пока выходит пресса на русском.

Не могу сказать, чтобы что-то особо привлекло моё внимание – я просто знакомилась с подаваемой информацией. Надеялась найти хоть какую-нибудь статью, подписанную «Марис Шулманис», но мои поиски не увенчались успехом. Но может, Марис пишет только на латышском?

– Вай! Вай! Вай! – вдруг воскликнул Чкадуа.

– Что такое, Вахтанг Георгиевич? – Я тут же навострила ушки.

– Мировая общественность возмущается, – сообщил Чкадуа.

Я непонимающе посмотрела на него. По мне так пусть себе возмущается на здоровье – нам-то до этого какое дело? Ну ладно бы нашими подвигами – тогда бы ещё куда ни шло, а так…

– И что вызвало её возмущение? – все-таки спросила я, раз уж Вахтанг обратил на это внимание.

– Наши продали иракскую нефть. Я плохо разбираюсь в политике, но даже я что-то слышала про конфликты в том регионе.

– В обход санкций ООН, – продолжал Чкадуа.

Можно подумать, я знала, что это за санкции, но с нашими башковитыми людьми мне все стало понятно: нашим только дай какую-нибудь санкцию – ООН, не ООН, – они тут же начнут думать, как её обойти и сколько с этого можно поиметь.

По всей вероятности, поиметь можно было иного.

– Мировая общественность не возмущается, а завидует, – высказала я своё мнение. – Наши уже сделку провернули, пока законопослушным иностранцам ещё даже мысль в голову не пришла. Молодцы! Горжусь своими соотечественниками!

«Интересно, – почему-то подумала я, – а не знакома ли я случайно с кем-то из героев?» Вообще-то это не должен быть Дубовицкий: нефть, которую толкает Геннадий Павлович, идёт откуда-то из-под Тюмени, где делами заправляет его брат. Дубовицкий заключает контракты с иностранными партнёрами, своими силами обеспечивает соблюдение графиков поставок, решает больные вопросы…

Вахтанг почему-то погрустнел.

– Что такое, Вахтанг Георгиевич? – с беспокойством спросила я.

– И как я-то, старый дурак, раньше не сообразил? Вай! Почему не сообразил?! – сокрушался господин Чкадуа.

Ах, вот оно что! Представляю, сколько сейчас народу рвёт на себе волосы – по разным причинам.

– В Ираке много нефти, попыталась я успокоить друга Вахташу.

– Теперь сложнее будет, – вздохнул Чкадуа. – Вон написано: «ЦРУ своих людей отправило разбираться».

«Что нам ЦРУ?» – хотелось сказать мне, но на этот раз я промолчала, чтобы не бередить Вахташину рану – уж очень он расстроился, бедный. Как же так?

Кто-то сообразил раньше господина Чкадуа.

В тот день мы ушли с речки раньше обычного.

Друвис продолжал обучать меня навыкам гипноза. Рута, стала чувствовать себя гораздо лучше. Вечерами мы подолгу разговаривали, обсуждая свои проблемы.

Она мне так же помогала с английским. В один из вечеров Рута подробно рассказала всю историю её похищения и жизни в гареме.

Она на чем свет кляла свою неосторожность. Двое ребят-охранников, у которых она решила взять интервью, предложили ей съездить с ними в загородную резиденцию, которую они сторожат в отсутствие шефа. Её заманили тем, что она сможет увидеть все закутки дома «нового русского», пока хозяина нет на месте.

Ребята показались ей вполне приличными. Она и поехала. Не успела пробыть на дачке и получаса, как появился Дубовицкий.

Его приезд был незапланированным. Но для Руты он кончился плачевно – она оказалась одной из обитательниц гарема. Валера – один из парней, пригласивших её, – чувствовал себя виноватым, хотя и участвовал в общих оргиях в той комнате, куда заперли Руту вместе с остальными девчонками. Именно он и согласился послать факс Марису.

Я вспомнила Валеру – накачанного молодца в кожаной жилетке на голое тело, которого самолично напоила водкой со снотворным. Противоречивый парень.

Но, с другой стороны, какие противоречия? Боится хозяина, а душа болит за девчонок… Может, искренне приглашал латышскую журналистку, чтобы показать ей дом, а потом не мог её отстоять перед хозяином. Или приглашал для себя лично, думая, что там видно будет, на месте разберётся, но не вовремя приехал хозяин и забрал её в общий гарем. Но ведь Геннадий Павлович мог и скаутов посылать на поиски новых рабынь. От него всего можно было ожидать. Трудно сказать… Одно было ясно: Валеру все-таки мучила совесть. Поэтому он и факс отправил с завода, и меня к Лиле повёл, потому что состояние банкирской дочки его здорово беспокоило…

Но что Валера делал на заводе? Эта мысль ударила меня, как током. Вроде там Геннадию Павловичу ничего не принадлежало. Принадлежало Вахташе, Волошину… Или через подставных лиц?

Я спросила у Руты, не в курсе ли она, зачем Валера ездил на металлопрокатный завод, откуда был отправлен факс в Латвию. Она недоуменно посмотрела на меня и ответила, что вообще не представляет, откуда его отправляли: Валера просто пообещал это сделать, потому что чувствовал себя виноватым и хотел как-то помочь. Устроить ей побег он не решался.

– Молодец, что отправил, – сказала Рута, вздохнула и мечтательно посмотрела в окно.

Так, вздыхаем по Валере. А как же друг-спаситель Марис?

Рута спросила у меня, что стало с гаремом. Она плохо помнила, как мы её оттуда вызволили, Я не стала вдаваться в детали, но сообщила, что, насколько мне известно, правоохранительные органы осиное гнездо разогнали. Рута стала слёзно умолять меня выяснить, что произошло с Валерой. Она именно его считала своим спасителем, а не Мариса и не нас с дядей Сашей. Непонятно, зачем мы рисковали собой и провернули всю эту операцию. Можно подумать, мне это было нужно для развлечения.

Но Рута так слёзно умоляла меня, что в моей душе что-то дрогнуло, и я набрала номер трубки Дяди Саши. Тот не совсем понял причины срочности в выяснении судьбы какого-то Валеры, но я настаивала. Никитин наконец, что называется, въехал в тему. Одно он сказал сразу же: все охранники, что служили на даче у Дубовицкого арестованы, кое-кто ранен, убитых нет. Лично про Валеру он сообщит позже. Рута высказала готовность вернуться в Питер и дать показания в пользу Валеры. Я передала её пожелания дяде Саше. Вот Марис-то обрадуется.

Дядя Саша в свой следующий приезд рассказал, что именно Валера показал место захоронения Лили и вообще был на самом лучшем счёту среди тех, кого взяли у Дубовицкого. За сотрудничество с правоохранительными органами и оказанную следствию помощь ему светило меньше других. Рута твёрдо решила в самое ближайшее время отправиться в Питер. Наше мнение с дядей Сашей по этому поводу совпадало, но мы даже не пытались её отговаривать. Пусть связывается с Марисом и делает что хочет. В нашу компетенцию не входило ни сдерживать её, ни подгонять. Хочет спасти своего Валерика – пусть спасает. Только после всего, что Марис для неё сделал… Ладно, это не моя головная боль.

Наконец-то хоть в этот свой приезд дядя Саша привёз нам с Вахтангом Георгиевичем бутылку виски, о чем я его давно просила. Сливок у Винеты было в достатке. Мой любимый коктейль теперь будет немного скрашивать мне жизнь по вечерам. Чкадуа: от виски отказался, предпочитая вина и коньяки. Ну что ж, его дело. Мне больше достанется.

Никитин снова ночевал в гостинице только одну ночь и отбыл на утро. К моему удивлению, интерес к дяде Саше проявила одна из молдаванок, от которой он с трудом отвязался. Наверное, уже возраст даёт о себе знать. Меня вообще поражали молдаванки: работают с утра до ночи, а сил и на мужиков хватает. Двое своих были задействованы. Вахтанга с Друвисом тоже быстро взяли в оборот. Те, правда, сами были не против. В особенности Вахташа, гордившийся своей мужской неотразимостью, и силой и обслуживавший свободных молдаванок по очереди. Вот ведь энергии у мужика! Одним словом – грузин. У Друвиса появилась постоянная партнёрша. Кажется, молдаванки удивлялись, что я одна без мужчины. Но я уже для себя твёрдо решила, что с моим предыдущим никто сравниться все равно не сможет, а с остальными буду спать только в том случае, если это будет нужно для дела.

Ни с Вахташей, ни с Друвисом этого не требовалось, так что я пребывала в состоянии воздержания, что меня вполне устраивало. И не только меня, но и всех, находившихся в сельской гостинице. Рута, по-моему, на мужиков смотреть не могла. Но по Валере страдала.

В тот день, когда дядя Саша в очередной раз уехал, после обеда у нашего пристанища притормoзил джип «сузуки» и из него вышли двое хорошо накачанных ребят прибалтийского типа. Это ещё кто такие? Я не хотела бы их встретить на большой дороге.

Парни уверенно вошли в дом. Рута спала сном праведницы после очередного сеанса с Друвисом. Я быстро оделась, остатки моих вещей в спортивной сумке были наготове, вот только оружия у меня не было… На всякий случай я выскользнула из комнаты, на цыпочках проследовала в конец коридора и зашла в комнату двух молдаванок: двери в комнатах оставлялись незапертыми.

Периодически я выглядывала в щёлочку, но на второй этаж никто не поднимался. Кто же эти молодцы? Я решила сходить вниз – в туалет на первом этаже.

Как ни в чем ни бывало я спустилась по лестнице и прислушалась. Голоса доносились из комнаты, отведённой Друвису, располагавшейся на первом этаже. Там он и жил, и занимался со мной и Рутой. Очередное занятие со мной планировалось через час, так что мне было рано совать к нему нос.

Я выглянула во двор и запомнила номер машины. чтобы потом сообщить дяде Саше, затем снова поднялась к себе. Сидеть на месте спокойно я не могла, поэтому решила разбудить Вахтанга, спящего в соседней комнате (его храп доносился сквозь тонкую перегородку).

Я зашла в так же незапертую комнату Чкадуа и почти все время отсутствующего дяди Саши и разбудила Вахтанга Георгиевича. Он внимательно выслушал моё сообщение, выглянул во двор, увидел крышу джипа, но, естественно, ничего конкретного предложить не смог, сказал только, что, наверное, стоит позвонить Никитину. Я считала, что дяде Саше звонить ещё рано, это нужно делать только после того, как появится какая-то информация. Мы пришли к заключению, что мне следует в назначенное время пойти на занятие к Друвису, а там действовать по ситуации. Вахташа будет наготове и, если потребуется, придёт мне на помощь.

– У вас есть оружие? – спросила я. – Хоть что-нибудь, что можно было бы использовать.

Я с тоской вспоминала арсенал, который был с собой у нашей компании, когда мы брали штурмом дачу Дубовицкого… Но в это путешествие, так как пришлось проходить таможню, мы ничего не взяли. У дяди Саши, конечно, что-то было припрятано, но его-то с нами не было.

– Только фамильный кинжал, – признался Вахтанг в ответ на мой вопрос, извлекая семейную реликвию рода Чкадуа.

Я посмотрела на неё, раскрыв рот.

– А как вы провезли его через таможню? – наконец выдавила я из себя.

Вахташа усмехнулся, заметив, что секрет фирмы – залог успеха, и что он с этим кинжалом никогда не расстаётся и уже успешно провозил его через множество границ. Как мило.

Наконец пришло время моей встречи с Друвисом. Вахтанг пожелал мне успеха, и я направилась вниз, – Добрый день, Наташа, – расплылся при виде меня в улыбке психотерапевт. – Ты простишь меня, если мы отложим наши занятия на вечер? Или даже перенесём на завтра? Вот эти господа мои постоянные клиенты. Специально из Риги приехали…

Господа с большой дороги вскочили на ноги, стали передо мной извиняться и объяснять, что без помощи доктора Аузинса им не обойтись. Ну просто никак. Я милостиво кивнула и удалилась.

Ребята говорили по-русски с сильным акцентом, а физиономии у них были такие, что их обладатели гораздо привычнее смотрелись бы, как я уже говорила, на большой дороге или у забора с кистенём, чем на приёме у психотерапевта. Хотя как знать, может, теперь и такие клиенты приходят к гипнологам? Веяния времени, мода, престиж… Но для себя я решила, что бережёного Бог бережёт и нам с Вахтангом Георгиевичем следует быть начеку.