Текст книги "Виагра для ЦРУ"

Любовь в подвале

Своего первого мужа Алиса подловила в Казантипе недалеко от дома. Он нес авоську с пустыми бутылками, сгорбленный, с потухшими глазами. Ей стало жалко Володю. Это она превратила успешного ученого, рационализатора в жалкого, ни на что не способного бомжа. Увидев Алису, он стал плакать. Она ожидала от него любой реакции, но то, что он начнет громко плакать…

– Володя, здравствуй, это я, Алиса, – громко произнесла женщина.

Но Володя не реагировал на ее слова. Он продолжал горько плакать.

– Ты не рад, что мы встретились? – спросила бывшая жена.

– Я тебя уже видел. Там. И мужа твоего видел, убитого, и молодого любовника, – тихо произнес он. – А я тебя ждал всю жизнь. Одну. Без мужиков. Думал, ты придешь ко мне, и мы вернемся в свою квартиру, и все у нас будет хорошо. Как тогда, когда мы учились, когда только начинали работать. А ты в Казантип привезла с собой двух мужиков.

– Ты меня ревнуешь?

– Они покойники, оба. К покойникам не ревнуют.

– Володя, погиб мой муж, а второй – мой племянник, я ему была вместо матери. Мы жили втроем в одном доме. Он мне был как сын, и он не мог убить своего дядю. Подраться, выпустить пар, мог, но чтобы убить… Ты стоял рядом, все видел. Ты знаешь, кто убил моего мужа?

– Его убила ты. Ты специально привезла его сюда, чтоб его убили, – тихо произнес Владимир. Он уже не отводил глаз от Алисы. – А ты изменилась. Если б не Мухин, я бы тебя не нашел.

– При чем здесь Мухин?

– Он сказал, что ты приехала сразу с двумя любовниками. Он издевался надо мной, говорил, что после прииска тебе одного двухметрового мужика уже мало. Говорил, что ты спишь сразу с двумя бугаями в одной постели.

– И ты решил убить их? – с надеждой в голосе спросила Алиса.

– Я убил ее, – уставившись в одну точку, продолжил Володя. – Я принес ей грибы, пожарил и заставил их съесть.

– Кому ты принес грибы? – не поняла Алиса.

– Той старухе, из-за которой ты уехала на прииск.

– Ты отравил старуху?

– Мухин сказал, что первой, кого ты убьешь, будет тетка твоего любовника.

– Так это ты накормил ее грибами? – удивленно посмотрела на Володю Алиса.

– Мухин хотел поймать тебя на месте преступления. А потом издевался надо мной, говорил, что я трус, что не смогу убить твоих любовников.

– И ты, после того, как отравил старуху, убил его? – напряглась Алиса.

– Нет. Я испугался твоих мужиков. Что один, что другой – два бугая. Как их убить, – смутился Володя.

– Но ты же знаешь, кто его убил. Ты же стоял рядом и все видел.

– Знаю, но тебе не скажу.

– Это был Мухин? – спросила Алиса.

– Не нужно гадать. Пусть сначала расстреляют твоего любовника, – махнул рукой Володя. – Я вижу, ты сильно изменилась. Такую Алису я бы не взял в жены.

Владимир поднял сетку с бутылками и шаркающей походкой направился к своему дому. Алиса хотела догнать его, приласкать, обнять, пожалеть и узнать имя убийцы, но ее остановил взгляд Володи: презрительный и холодный. Он не даст показаний в суде, да и ничего они не стоят, показания душевнобольного не аргумент. Мало ли что ему привиделось. Главное, что ей удалось узнать: Володя не мог совершить убийство ее мужа. Он просто струсил, испугался здоровых мужиков. В качестве подозреваемого отпал и Гарик. Теоретически он мог кого-нибудь убить, но у него не было главного – мотива. Гарик не пошел бы на убийство из-за меня, потому что у него есть любимая женщина, которая его безумно любит. Я же для него никто, пустое место, спившаяся на прииске алкоголичка.

Алиса стояла в десяти метрах от подъезда, слышала, как ее бывший муж открывает замок в подвале, зажигает свет. Наконец, Алиса, махнув рукой, быстрой походкой спустилась в подвал.

– Я вернулась к тебе! Встречай!

– Ты останешься тут навсегда? – с надеждой в голосе спросил Владимир.

– Останусь! Ты же хотел, чтоб я вернулась? Вот я и вернулась в город моей молодости, к моему любимому мужу.

Володя рухнул ей на грудь и громко заплакал.

Пистолет для убийцы

Через полчаса Старков вышел из своего подъезда. На нем был старый офицерский плащ с капюшоном, стоптанные кирзовые сапоги и офицерская шапка. В руках он держал две бамбуковые удочки, а за спиной у рыбака болтался полупустой солдатский вещмешок. Из-под капюшона лица его практически не было видно, но даже если б ему встретился на вокзале кто-нибудь из близких знакомых, его бы ни за что не узнали. Из-под шапки выбивались наружу седые давно не чесаные волосы, а вдоль правой щеки проходил длиннющий кроваво-красный шрам. Этот шрам бросался в глаза прохожим, и они запоминали именно шрам, а не черты лица или цвет глаз. Второй приметой, которая бросалась в глаза, была татуировка на правой руке с надписью «Вася» и четыре перстня на пальцах левой руки.

Виктор Иванович довольно быстро добрался до железнодорожного вокзала, за пять минут до отправления купил билет на электричку до Казантипа. Сел в последний вагон у окна и, прикрыв глаза, задремал под стук колес. Рядом с ним пристроились две суетливые старухи с вместительными торбами и базарными сумками. Они беспрерывно болтали о всякой ерунде.

«Алиса сегодня наверняка затащит в постель своего первого мужа, – подумал Виктор Иванович. – И в этом я сам виноват. С Алисой надо было играть по ее правилам, грубо и зло. Я же не смог переступить через свои стереотипы, а ласки и нежность тут не проходят. Чертов пацан, не побоялся швырнуть врача на пол. Я бы так не смог, чтоб красавицу-врача схватить за волосы и швырнуть на пол, как последнюю шлюху. Психа замочить не проблема, это под силу любому санитару, но чтобы врача носом в землю… Если б я оказался на его месте, то стал бы думать, искать правильное решение, и за это время сумасшедший убийца зарубил бы Алису топором. Потом я б его убил, обезвредил, но это было бы потом. А восемнадцатилетний сопляк на этом не остановился. Он подошел к первой красавице горздрава и унизил ее поцелуем. Он не любил Алису, он демонстрировал ей свое превосходство, свою силу. Отморозок, конченый отморозок. Я бы не смог так, в восемнадцать лет подойти к женщине-врачу и поцеловать ее по-мужски нагло. А он смог! И она тут же влюбилась в него. Я пять лет охмурял Алису, а этот пацан сломал ее за несколько секунд. И чем теперь ее лечить? Гипноз, аутотренинг не для Алисы. Ее преследует лицо убийцы. Есть только один способ избавить Алису от ночных кошмаров. Убийца должен погибнуть на ее глазах. Она должна видеть его смерть. Нет, она должна участвовать в ритуальном убийстве. У меня нет другого выхода! Там, на прииске, ее спасало ощущение неимоверной силы бугая-любовника. Она покорялась этой силе и чувствовала себя защищенной. Здесь же, в Краснолиманске, при всем моем желании я не смогу заменить ей двухметрового мужика. Я ее должен перекодировать, превратить спившуюся гром-бабу в белую и пушистую, нежную и ласковую Алисоньку».

– У меня нет другого выхода, – пробормотал Старков, не открывая глаз. – Я убью его!

Сидевшие рядом старухи бесшумно встали и, прихватив свои баулы, перебрались в другой конец вагона.

В Казантип Виктор Иванович прибыл в то время, когда городские улицы погрузились в непроглядную тьму.

– Хозяин города новый, а Казантип как был во тьме, так и живет, – недовольно пробурчал рыбак, выбираясь из вагона.

К развалинам атомной станции можно было пройти через вокзальную площадь, но Виктор Иванович решил лишний раз не светиться у главного входа и прошел по путям к узкоколейке, которая вела прямо к развалинам. Раньше здесь возвышались громадные ворота, и дежурила охрана, но после того, как объект заморозили, ворота куда-то увезли. Виктор Иванович незамеченным прошел на стройку. Поднялся на третий этаж и возле лестницы увидел того, кого искал.

– Привет, Монах! Ты уже здесь? – поздоровался он с лежащим на грязном матрасе мужчиной.

– Я-то здесь, а вот что дальше делать – не знаю. Мне эта полячка говорила, что мы устраиваем просто танцы и легкий разврат. Захотела пара заняться любовью на развалинах – это их дело. Охрана не должна лезть в личную жизнь тусовки. Мы сделали, как просили. Аппаратура, свет – все на месте, но тут менты просто с ума посходили. Вначале они с покойниками разбирались целый день, а после побега арестованных психов из милиции – стволы ищут, украденные в ИВС. Обещают праздник испортить. Может, отдать? – не отрывая головы от матраса, спросил Монах.

– Нет, они и нам пригодятся, – покачал головой Виктор Иванович, извлекая из вещмешка желтый чемоданчик.

– А что ты хочешь от нас, кроме пляски над пропастью? – спросил Монах.

– У меня с тобой договор был о жертвоприношениях.

– Ага, горящее чучело бросить в яму, – кивнул головой мужчина.

– Ситуация изменилась. Вместо чучела нужно бросить в яму Лугового из шестого отделения.

– Знаю я его. Это ж Петя-Петушок. Он в шестерке уже несколько лет. Его при задержании так отделали, что он в овощ превратился, – оживился Монах. – Все мужское хозяйство всмятку. Я дежурил в приемном отделении тогда. Его за нападение на врача прессовали по-черному. Он топором хотел психиатра зарубить.

– И санитара из казантипской больницы, – подсказал Старков.

– Про санитара в истории ничего не было, при мне историю болезни заполняли, – продолжил Монах. – Если б он с топором на санитара кинулся, то до утра в «шестерке» не дожил бы. Там с этим строго. У них никто работать не хочет с хрониками, поэтому всех борзых сразу на конфликт выводят, чтоб на драку между больными списать, и в морг.

– Надо ошибку исправить сегодня же. Перетолкуй с мужиками. Объясни, что и как, на меня сошлись. Пусть на рентген поведут, а там побег оформите по всем правилам. Вот тебе и ритуальная жертва. Сделаешь?

– Не вопрос. Только за лишнюю суету народ денег попросит. Мы ж теперь в капитализм стройными рядами.

Старков вынул из кармана сто долларов.

– Петя таких денег не стоит. Это я для поддержки твоего имиджа. Но все должно быть чисто и натурально: побег, свидетели.

– Все будет чисто и опрятно. Гарантирую.

– Теперь, вторая тема. Монах, отдай мне ментовские стволы, пятьсот баксов плачу, – перешел на шепот Виктор Иванович.

– А если поймают, скажешь, что у меня взял? – подозрительно посмотрел на собеседника Монах.

– Мне еще групповухи не хватало. Милиция поверит быстрее в то, что этот ствол лежал на дне желтого чемоданчика. А чемоданчик я нашел на развалинах.

– В мусарне, что, лохи сидят? Да ты им через час донос на меня напишешь. Менты за эти стволы тебя в порошок сотрут.

– Не сотрут, – хитро прищурился Виктор Иванович. – Меня еще поймать надо с поличным.

– И кого ты грохнуть надумал?

– Монах, не напрягайся, все равно не узнаешь.

– Ладно. Уговорил. Бери оба ствола. Они мне здесь не нужны. Не хочу дразнить ментов. Сегодня тут и так жарко будет, – махнул рукой Монах.

Виктор Иванович, не снимая тонких перчаток, положил пистолеты в желтый чемоданчик, передал деньги и пошел к выходу из недостроенной АЭС. Оказавшись на железнодорожных путях, он сунул желтый чемоданчик в вещмешок и направился по известному адресу.

Вообще-то он не хотел туда идти, но ноги сами привели его к старой пятиэтажке. А вот заходить в подъезд он не стал. Ночной гость обошел погруженный во тьму дом и прильнул к единственному освещенному окошку в подвале. Там он увидел то, что предполагал. Алиса страстно целовала своего первого мужа.

Алиса бросила взгляд на окно и, увидев мужскую тень, подошла к выключателю. После того, как в подвале погас свет, Виктор Иванович быстрым шагом направился на набережную, по дороге срывая с лица фальшивый шрам. Плащ и удочки он выбросил в море с причала. Добравшись до исполкомовского дома, Старков из телефона-автомата позвонил в кабинет председателя горисполкома.

– Слушаю вас, – ответил мужской голос.

– Вот и слушай теперь, а я сейчас займусь твоей женой, – злорадно произнес Виктор Иванович после того, как повесил трубку.

Поймать таксиста на живца

Тем временем Лариса Ивановна продолжала собственное расследование мнимого изнасилования Алисы. Сделать это в Казантипе для нее было совсем несложно. На учете в психоневрологическом диспансере состояло около десяти тысяч человек, и у каждого из них были родители, дети, жена. Поэтому собрать компромат на Мефистофеля, с которым уехала ночью в Краснолиманск Алиса, оказалось делом простым. У Ларисы свои люди были везде. В городе не найти предприятия или организации, где бы не работали душевнобольные, алкоголики или их родственники. Достаточно было поднять картотеку, и уже через полчаса у нее оказался список зависимых от нее тружеников таксопарка. А дальше все было просто. Короткая беседа с таксистом Павлюченко о здоровье его жены, и вся подноготная о Мефистофеле – в ее полном распоряжении.

Мефистофеля звали Сергей, и фамилия у него соответствовала ночному хобби – Беседин. Он работал исключительно по ночам. Ночных пассажиров подбирал на вокзале. Чаще всего к нему в машину садились пьяные дамы среднего возраста, которым позарез нужно было ночью побывать в Краснолиманске. Были у него и постоянные клиентки из местных, но сам Сергей больше всего любил обслуживать курортниц, покидающих город. Как правило, они особо не сопротивлялись. О своих победах Беседин открыто рассказывал в автопарке таксистам. Говорил он своим дружкам и об Алисе.

– Странная баба попалась, – делился передовым опытом Беседин. – По глазам вижу, хочет, аж пищит. А как до дела дошло – сопротивляется. Пока трусы не порвал, стояла насмерть, а потом и так, и эдак. Спрашиваю, чего ломалась, белье-то дорогое, импортное. А она, я ж, дескать, не проститутка, чтобы с первым встречным.

«Его надо с поличным брать „на живца“, – решила Лариса. – Сегодня же».

Лариса Ивановна подняла трубку и набрала номер телефона Веры.

– Ты напрасно уехала. Работы сегодня на всю ночь. Так что, бери такси и мотай в Казантип. Я насильника вычислила. Могу поделиться информацией.

– А без меня – не сможешь? Я борщ варить поставила.

– Муж доварит! – повысила голос Лариса. – Скажи ему, на «бал сатаны» пригласили, душу дьяволу продавать.

Лариса положила телефонную трубку и принялась комплектовать врачебные бригады, которые должны были доставить в больницу уфологов, а когда все разъехались на поиски сбежавших больных, неожиданно в кабинет главврача позвонил эксперт Рыжков:

– Смотрю, свет в окне вашего кабинета, думаю, дежурите.

– Сегодня все руководители на рабочих местах.

– У меня для вас информация есть интересная.

– Пальчики катать будете? – уточнила Лариса Ивановна.

– Нет, я установил отравителя.

– Приходите, жду с нетерпением.

Эксперт появился у ворот психбольницы в тот самый момент, когда там затормозило «такси». Из машины вышла Вера и направилась к двери, на ходу доставая из сумочки ключ.

– А я думаю, кто мне откроет. Уже звонить хотел, – радостно заговорил эксперт.

– Вы тоже дежурите? – быстро спросила Вера, впуская эксперта в помещение.

– Сегодня все службы на работе.

Вера вместе с экспертом вошла в кабинет главврача.

– Пальчики на сковородке, тарелке и на столе принадлежат одинокому мужчине, Ковалеву Владимиру Ильичу. Насколько мне известно – это первый муж Алисы Викторовны, – сообщил врачам Рыжков. – Был у него и мотив убить старуху, потому что в этом доме была жестоко изнасилована бывшая жена Ковалева. Утром следователь получит санкцию на обыск у прокурора, и мы найдем в подвале ядовитые грибочки.

– Просто здорово, – похвалили Лариса. – Чудеса науки и техники. Но это будет завтра, и мы примем исчерпывающие меры по отношению к больному.

– Ну, я пошел, – улыбнулся эксперт.

– Похоже, эту тему мы с тобой закрыли, – заняв место за столом в своем кабинете, проговорила Лариса Ивановна.

– И что теперь с бывшим мужем Алисы будет? – спросила Вера.

– Что будет, что будет? На принудку пойдет за убийство. Закроют лет на десять.

– Тебе не жалко его?

– Пусть Алиса жалеет, он ее портреты по всему подвалу развесил, – раздраженно ответила Лариса.

– Алисе он тоже не нужен, – покачала головой Вера. – Она на него второе убийство повесит, чтобы любовника спасти от расстрела.

– А вот этого мы с тобой не допустим. Если она вытащит этого урода из тюрьмы, он поубивает здесь всех. Вообще-то, я и представить не могла, во что эту красотку превратит прииск. Если б знала, самый дорогой подарок ей на свадьбу принесла. А тут жаба задавила. Ну, как же, Старков меня, главврача больницы, послал, а эту пригрел, в жены берет. Вот я и послушала Денисова с его детскими обидами. До чего ж эти мужики козлы! Ну, дала она не тебе первому, а твоему другу. Ну и пошли ее куда подальше. А ему и карьеру на халяву сделать хочется за счет семейки невесты, и чтобы у бабы он первый был. А что меняет, первый он или десятый, если она непригодна для семейной жизни!?

– Тут ты не права, Лариса, – усмехнулась Вера. – Если бы мой Роберт узнал, что он был вторым, то пилил бы до конца жизни.

– Ерунда это все. Вот тебе живой пример. У Гарика первой была самая красивая женщина Казантипа – Алиса, ему, что от этого счастья больше досталось? Нет. Тогда, может, муж красавицы радуется жизни? Нет и еще раз нет! Ковалев в психушке жизнь закончит, а Барский уже два раза в СИЗО побывал из-за Алисы. Так что это всего лишь мужские фобии, вредные фантазии. Скажи мне, зачем мужикам в постели первая красавица, когда они могут кончить с любой, в отличие от женщин. И не один раз. С точки зрения физиологии красота, фигура и прочие прелести не имеют решающего значения. Главное, чтобы женщина умела вести себя правильно в постели, мужика завести, когда надо, подыграть ему и ни в коем случае не демонстрировать свое презрение или недовольство.

– Все, убедила. Перестаю следить за фигурой и следую твоим инструкциям, – рассмеялась Вера. – Ты лучше скажи, что с Гариком делать?

– Ему могут навесить организацию массового побега из ИВС и кражу оружия. Это в том случае, если мы сможем отбить изнасилование. Короче, Мефистофеля нужно ловить «на живца». Есть свидетели, которым шофер рассказывал, где, как и сколько раз он эту Алису полюбил. Короче, я договорилась со знакомыми операми. Они довезут тебя до вокзала, ты сядешь в «такси» к Мефистофелю и поедешь в Краснолиманск. А как он с дороги свернет на проселок, они и возьмут его с поличным.

– Погоди, а почему я? – возмутилась Вера.

– Потому что ты не местная, раз, и потому, что у тебя ребенок от Гарика – два. А подставную даму из органов сажать в машину они не могут, потому что им заявление нужно от пострадавшей, а у нас нет не только заявления, но и самой пострадавшей. Въехала в тему?

– Въехала.

– Тут на все про все, уйдет полчаса. Опера заявят, что случайно обратили внимание на таксиста, который непонятно зачем ночью свернул с трассы. Вот и проследили за ним, а когда подъехали к нему… Короче, я звоню в уголовный розыск.

Изменить мужу на супружеской кровати

Альбина Васильевна долго не открывала. Наконец, загремели замки, и она широко распахнула дверь.

– Это ты!? – удивленно произнесла женщина.

– А ты кого ждала?

– Мужа. Он сказал, на полчаса надо на работу съездить. А ты не боишься, что он может в любой момент вернуться?

– Нет. Он там с Ларисой зажигает. Она его до утра не отпустит, – широко улыбнулся Виктор Иванович.

– Я сейчас туда поеду, я ему устрою! – тут же сорвалась на крик женщина.

– Нет, ты никуда не поедешь! – взял за руки свою бывшую одноклассницу ночной гость. – В тебе столько страсти, что грех был бы не выплеснуть ее на того, кто это оценит по-настоящему.

Виктор Иванович завел ее в спальню и стал снимать с Альбины ночную рубашку.

– Погоди. Ты хочешь прямо здесь, на этой кровати, где я с мужем…

– Где же еще. Отомстить подлому изменнику можно только здесь, и сейчас, – прошептал Виктор Иванович.

– Но я не могу так сразу. Мне надо принять душ.

– Принимай. У нас есть время. У нас с тобой впереди целая жизнь.

Женщина выскочила из спальни, а Виктор Иванович достал из желтого чемоданчика пистолет, дослал патрон в патронник и, поставив его на предохранитель, положил под подушку. После чего разделся догола и отправился в ванную комнату. Альбина, увидев голого мужчину, инстинктивно стала прикрываться руками.

– Ты меня до сих пор стесняешься, – улыбнулся Старков, забираясь в ванную.

Заявление об изнасиловании от Алисы

После того, как Вера вместе с оперативниками уехала на вокзал, в кабинете главврача настойчиво зазвонил телефон. Лариса подняла трубку.

– Мне нужен главврач психбольницы, – услышала она взволнованный женский голос.

– Слушаю.

– Мы с вами говорили по поводу Володи. Он у вас на учете стоит, а я сейчас живу в его квартире.

– И что произошло?

– Из подвала, где живет Володя, раздаются женские голоса.

– Он кого-то бьет?

– Нет. Там другое. К нему, похоже, жена вернулась. Они очень громко целуются. Надеюсь, вы меня правильно поняли?

– Хорошо, я сейчас подъеду.

Лариса Ивановна положила телефонную трубку.

Минут через десять Лариса подъехала к дому, где жила раньше с мужем Алиса.

– Мне может с вами пойти? – спросил водитель спецмашины Костя.

– Нет. Я сама с ней разберусь. Отдыхай. Все будет хорошо.

Главврач быстро спустилась по лестнице вниз. Из-за фанерной двери подвала слышались голоса: мужской и женский. Лариса Ивановна решительно толкнула дверь и включила свет.

– Не помешала? – с издевкой в голосе спросила она.

– Нет. Мы уже насладились друг другом¸ – поднялась с дивана Алиса. – У тебя чутье просто нечеловеческое.

– Я б не стала мешать твоим любовным утехам, но ты создала проблему. Надо вытащить из тюрьмы Гарика.

– И чего ты от меня хочешь?

– Мне нужно твое заявление о том, что ты оклеветала Барского, – доставая из папки бумаги, проговорила Лариса.

– А если я его не напишу?

– Тогда твоего супруга я заберу в больницу прямо сейчас и закрою навсегда в отделение для психохроников за изнасилование Алисы Мамаевой и убийство старухи, благодаря которой ты оказалась в Сибири. Думаю, что он этому не обрадуется.

– От тебя любой подлянки можно ждать, – недовольно проговорила Алиса. – Хорошо. Я напишу то, что ты хочешь, но при условии, что мой муж прямо сейчас уйдет из этого подвала.

– Он опять твой муж? Странно, а в паспорте у него женой числится медсестра из хирургии.

– Я сказала, Володя мой муж! – повысила голос Алиса. – А с медсестрой я сама разберусь.

– Володя, можешь идти, – сказала Лариса Ивановна.

Владимира долго упрашивать не пришлось. Он быстрым шагом покинул подвал.

– Так что мне писать? – спросила Алиса.

– Правду пиши, правду о том, как ты оклеветала невинного человека.

– У нас невиновных не сажают. Он виноват в том, что случилось со мной. Он во всем виноват! Он! Он! – неожиданно забилась в истерике Алиса. – Он был моим любимым мужчиной. Я его любила всю свою жизнь, и ты бы видела, с каким презрением он смотрел на меня в тот вечер. Он не видел во мне прежней Алисы. Он не видел во мне женщины. Пусть теперь мучается, не хотел меня приласкать, поцеловать, пожалеть, пусть пройдет через то, что прошла я в Казантипе и на прииске. Им всем легко судить женщину, пусть и они побывают хоть раз в моей шкуре, когда ты до последнего сопротивляешься под этой тушей, а потом, потом тебе уже все равно. Потому что ты проиграла, тебя обманули, изнасиловали, избили.

– Не надо корчить из себя невинного ягненка. Если б ты этого не хотела, ты не жила бы на прииске столько лет, и уехала оттуда вместе с Гариком, а вместо этого ты показала себя с омерзительной стороны, – резко оборвала Алису Лариса Ивановна.

– Я ничего не собиралась ему показывать, я его не узнала, – закрыла глаза руками Алиса. – Просто так получилось. Я говорила, что замужем, а он пошел за мной. Муж был на прииске, и я была уверена, что до утра он не появится. Короче, мы оказались с Гариком вдвоем у меня дома. Я даже рассмотреть его не успела, и в этот момент вернулся с прииска муж. Я думала, он убьет незваного гостя, но у Гарика был в руках карабин и муж пошел на хитрость. Он решил показать пришельцу, как я его люблю, чтобы проверить, знакомы мы друг с другом или нет. Он швырнул меня на кровать и стал насиловать, как последнюю шлюху. Понимаешь, я не узнала своего Гарика. Он был совсем не похож на того восемнадцатилетнего мальчишку, которого я помнила и знала. На прииск приехал взрослый мужик, чужой незнакомый мужчина с карабином за спиной. И если б я не поцеловала это животное, он бы убил моего мужа прямо на кровати. После первого поцелуя Гарик понял, что это мне нравится, и не стал стрелять. Вот как все это было. Поверь, я его не узнала, и если б я знала о том, что он видел, то не пошла бы к нему домой. Ни за что.

Алиса рухнула на диван и громко зарыдала.

– Возникает вопрос, и зачем ты жила с этим монстром, который тебя за человека не считал? – продолжила Лариса.

– Потому, что он любил меня, как настоящий мужчина. И мне это нравилось. Сильный, смелый, здоровый, и там все в порядке, что еще бабе нужно? Кстати, после того случая я никого больше к себе не приглашала в гости. Как отрезало. Даже смотреть на других мужиков не хотела.

– Будем считать, что ты рассказала правду, а теперь, садись и пиши заявление прокурору о том, как все было на самом деле, – приказала Лариса.

Алиса села к столу.

– Говори, что писать?

– Первое заявление пишешь ментам на таксиста-насильника, а второе – с просьбой закрыть дело в отношении Гарри Барского в связи с отсутствием события преступления. Мол, любовь у вас была и ты не хотела уезжать от него, а он отвел тебя на вокзал, посадил в такси, после чего тебя изнасиловал таксист. Вот ты и решила наказать Барского, потому что если бы ты осталась у него дома, то никто тебя б не изнасиловал. Короче, это схема с отмазками от ложного доноса, все остальное – твое личное творчество.

Алиса не стала спорить и написала два заявления в милицию.

– Вот и молодец, – перечитав заявления, произнесла Лариса, – а сейчас куда идешь?

– К ведьмам, на бал. Или, может, мне и туда ты закроешь дорогу? – зло спросила Алиса.

– Можешь идти куда хочешь, только учти, по окончании «бала сатаны» всех участников раскидают по психбольницам. Так что думай.

– Не бойся, меня не заберут.

Алиса поправила прическу и направилась к выходу из подвала.