Текст книги "Zombie Fallout. Апокалипсис"

– Какого хрена со мной происходит? Это же тянет на эпизод шоу «Самые нелепые домашние происшествия», – хохотнул я, чтобы ослабить внутреннее напряжение.

Еще пара таких ударов судьбы и мое сердце тоже наверняка тоже где-нибудь протечет. Я сел на пол и поправил винтовку. Держа пистолет в правой руке, я оперся левой об пол, чтобы легче было встать. И только сейчас я почувствовал медленную, сильную вибрацию, исходящую от досок пола. Наверное, я мазохист. Иначе как объяснить, что на сегодня с меня не хватило?

Я узнал этот звук. Клубная музыка. У меня был сосед, обожавший такое технодерьмо. Парень ставил его утром, днем и вечером, пока у нас не состоялся длинный разговор. То есть разговор был как раз коротким, а вот ствол – длинным. Я сказал этому придурку, что отправляюсь пострелять по тарелочкам и, поскольку моя жена спит, буду очень благодарен, если он убавит звук. Он кивал, там где положено, но при этом не сводил глаз с глянцевито-блестящего черного ствола. Больше мне ни разу не пришлось беспокоить его. Он вообще через месяц переехал. Надеюсь, это не имело никакого отношения к тому, что я сказал.

Какое мне дело, коль в этом мире есть еще один недоумок, обожающий техно? Надо было убираться отсюда. Я прекрасно знал о законе «Мой дом – моя крепость»[74]74
  «Мой дом – моя крепость» – закон, принятый в штате Колорадо в 1985 году, освобождающий от гражданской и уголовной ответственности лиц, использовавших оружие против грабителей, вторгшихся на их территорию.


[Закрыть]. Да я сам голосовал за него! На данный момент я вломился в дом Фритци, повредил его собственность и выпустил его собаку. Я ни капельки не сомневался, что на свою вечеринку он меня не пригласит, и все же открыл дверь, ведущую в подвал. Все мои чувства было оглушены. Теперь я понял, почему на первом этаже не было света. Все, что имелось в доме, этот псих перенес в подвал. Свет бил в глаза с мощностью сверхновой. Музыка (если это можно назвать музыкой) гремела так, что лопались перепонки. В худшие дни своего увлечения тяжелым металлом я не врубал «Iron Maiden» и на половину такой громкости. И, в довершение всего, я обнаружил источник ужасной вони, пропитавшей этот дом. Все клетки моего тела вопили, что надо отсюда сваливать, однако я смело двинулся в облако света. При этом я снова и снова проверял, загнан ли патрон в патронник, снят ли пистолет с предохранителя, хотя, как мне было прекрасно известно, на глоках нет внешнего предохранителя. Я инстинктивно чувствовал, что патроны мне понадобятся. Снова эта телепатическая хрень! Я не знал, чего ожидать, но тут что-то было неправильно, и – к добру или худу – я собирался выяснить, что именно.

Подвал был полностью меблирован, молодец, Фритци. Это значило, что я смогу спуститься незаметно. В противном случае на моем пути был бы отрезок, где были бы видны только мои ноги. А значит, как в дешевых ужастиках, чья-то рука могла просунуться в щель между ступеньками и сцапать меня за лодыжку. То, что этого не произойдет, должно было меня успокоить, однако не успокоило.

После выматывающей душу темноты глазам сложно было приспособиться к ослепительному свету. Я болезненно щурился. Потом я обнаружил, что размышляю о том, почему уши тоже не могут «сощуриться», чтобы защитить меня от бьющего из динамиков дерьма. Спустившись до нижних ступеней, я заметил движущиеся отблески света, каким-то образом блестевшие еще даже ярче, чем общее освещение. Кажется, я уже видел такое. Это был диско-шар.

Ну ладно, из огня да в полымя. Я ступил на площадку у основания лестницы и осторожно всмотрелся в центральное подвальное помещение. Когда-то это было детской игровой комнатой. Видеоигры, настолки и лошадка-качалка были свалены в дальнем углу, но теперь назначение комнаты изменилось. Она осталась игровой, без вопросов, но игры приняли куда более зловещий характер, а играли в них абсолютно выжившие из ума персонажи.

К полу пятью толстыми цепями была прикована обнаженная зомби. Цепи удерживали ее запястья, колени и шею. Другим концом они крепились к огромным болтам, ввинченным в пол. Скованная замерла в позе «догги стайл», но этим абсурд ситуации не ограничивался. В противоположном конце комнаты распахнулась дверь ванной, и оттуда вышел мужик, облаченный в облегающий костюм кошки, он был в гриме и при прочих причиндалах. Он был настолько увлечен был своей дамой сердца, что поначалу даже не заметил меня. Расхаживая вокруг зомби, он то поглаживал ее, то отвешивал ей шлепки. Та рвалась из ошейника, изо всех сил пытаясь добраться до него, но расположение и длина цепей были четко выверены. Не думаю, что он использовал эти декорации впервые. После третьего или четвертого круга мужчина остановился позади нее. Не надо было быть Невероятным Крескиным[75]75
  Джордж Джозеф Крескин (1935) – телепат, шоумен и маг, выступавший на американском телевидении в 1970-е с демонстрациями уникальных телепатических способностей. – Примеч. переводчика.


[Закрыть], чтобы угадать, что последует за этим.

Я выстрелил в потолок. Это привлекло внимание затейника. Фритци крутанулся на месте почти так же быстро, как зверь, которого он изображал. Парень уже готов был броситься на нарушителя своей территории, но холодное черное дуло девятимиллиметрового глока заставило его изменить решение. Он подошел к стереосистеме и чуть убавил звук. Я продолжал целиться в него, подозревая подвох.

Обернувшись ко мне, Фитци нервно облизнул губы. Я бы не особенно удивился, если бы в следующий момент он начал вылизывать тыльные стороны кистей – это был стопроцентный псих.

– Хочешь кусочек? – радушно предложил он, указывая на зомби.

Поначалу я был слишком ошеломлен, чтобы понять, о чем он вообще говорит.

– Ты что, совсем охренел?

– Чего? Да я просто решил чутка поразвлечься. Я не нарушаю никаких законов, – улыбнулся он.

– Как насчет изнасилования, незаконного лишения свободы, нападения и гребаной, мать ее, некрофилии?

Я был уверен, что на его совести еще как минимум дюжина правонарушений, но он уловил суть.

– Да она же чертова зомбачка, придурок! – выкрикнул он.

– Да, еще и это. Ты должен немедленно известить остальных о проникновении зомби на территорию комплекса. Что, если бы она тебя укусила?

– Это вряд ли, – сказал Фитци, ухмыляясь еще шире.

Затем он снова подошел к зомби, схватил ее волосы и отдернул назад сильнее, чем это казалось возможным. Челюсти мертвой клацали, пытаясь впиться в пальцы, державшие ее за подбородок. Зубов у нее не было. Причем они не были выбиты рукоятью пистолета или молотком. Их удалили.

– Но как? – пробормотал я.

С каждой секундой меня мутило все больше.

– Я ее вырубил, – гордо заявил маньяк.

Увидев написанное на моем лице недоверие, он пояснил:

– Да, я тоже не думал, что смогу это сделать. Поначалу я попробовал эфир, и это чуть не стоило мне жизни. А потом я просто хорошенько треснул ей ломом по затылку.

Меня так и подмывало спросить, откуда у него эфир, но я уже знал ответ.

– Как только я сковал свою милашку, тут же выдрал ей все зубы клещами.

Этот больной кретин улыбался, видя, какой эффект его слова производят на меня.

– И хорошо, что я избавился от них. Пару раз мы серьезно увлеклись, и я малость потерял контроль, так что она хватила меня за предплечье и все такое. Девка отчаянно пыталась прокусить кожу – та еще дикая штучка, – сообщил он, нежно поглаживая свою пленницу по волосам.

Все это время та старалась вцепиться ему в руку.

– Итак, мы возвращаемся к первоначальному вопросу – хочешь?

Меня передернуло от отвращения. Челюсть упала, и я опустил руку с пистолетом. Человек-кот, Фритци, больной ублюдок, не упустил этой возможности. Он бросился на меня, словно развившая кольца змея. Этот парень был быстр, почти сверхъестественно быстр, но ему надо было преодолеть десять футов. А все, что надо было сделать мне – это поднять руку. Я выпустил две пули ему в живот в тот самый момент, когда его рука коснулись моей. Прикосновение было тошнотворным. Я содрогнулся, когда его пальцы разжались и соскользнули. Пули пробили его тело насквозь. Я должен бы был пожалеть его. Нет более мучительной смерти, чем ранение в живот. Зомби начала неистово дергаться в своих оковах. Запах его вывалившихся наружу внутренностей сводил ее с ума.

– Твои страдания кончились, – сказал я, подходя к покойнице и прижимая дуло пистолета к ее лбу.

Голова зомбачки отдернулась, когда я нажал на спуск и всадил пулю прямехонько ей в мозги.

Фритци хохотал. Он хлюпал, захлебывался кровью, но, тем не менее, смеялся.

– О, она тебе понравилась, да? – проклекотал он сквозь смех. – Она была так хороша.

Борясь с болью, он пытался удержать вываливающиеся из раны петли кишок.

– Ммм, эта холодная дырочка. Что-то особенное. Все остальные всегда теряли волю к жизни через какое-то время, но эта-то была уже мертва!

Он снова расхохотался. Изо рта его хлынула кровь.

Мне надо было выбраться отсюда. Голова уже начала кружиться от вони зомби, крови, кишок и дерьма, и от запаха безумия, исходившего от Фритци. Музыка, свет – все это было слишком. Голова кружилась, перед глазами все плыло. Я прислонился к стене, чтобы удержаться на ногах. Дыхание стало отрывистым, я судорожно втягивал воздух, а Фритци продолжал хохотать. Оттолкнувшись от стены головой и плечом, я двинулся к лестнице – навстречу свободе, подальше от этой «комнаты страха».

Когда Фритци понял, что я ухожу, его охватила паника.

– Ты же позовешь кого-нибудь на помощь, да? – умоляюще прохрипел он. – Ты не можешь бросить меня здесь!

Наконец-то этот идиот начал прозревать. Не знаю, раскаивался ли он в содеянном, или просто боялся, что его секрет будет раскрыт.

– Чтоб ты сдох! – выкрикнул он, окатив пол брызгами крови и слюны. – Тальбот!

Я остановился у подножия лестницы, радуясь уже тому, что добрался сюда.

– Да, я знаю, кто ты, великий и могучий Тальбот! Жаль только, что я не успел добраться до твоей смазливой женушки или доче…

Я выстрелил ему в голову. Из моего многострадального желудка изверглись сгустки желчи, слишком много даже для более чем очевидной пробы ДНК на месте преступления. Шатаясь, я поднялся по лестнице и вывалился прочь из этого дома. Солнце все еще ярко светило, морозец все еще пощипывал, но я чувствовал, что необратимо изменился. Еще одно пятно легло на мою душу. Надеюсь, на том свете есть что-нибудь вроде «Тайда» для отлетевших душ?

Я вышел за ворота на заднюю аллейку. В голове моей царил полный бардак. Я тщетно пытался думать о чем угодно, кроме этой обители смерти, но попробуйте-ка не думать о розовом слоне… в общем, вы поняли.

Не помню, в какой момент Медведь увязался за мной, возможно, после того, как я вышел из-под небольшого автомобильного навеса на заднем дворе Фритци. Но его мохнатая спина под моей рукой была самым приятным и успокаивающим ощущением, из тех, что я испытал за долгое, долгое время. После того кошмара, что мы оба пережили, между нами возникла связь, и нам еще какое-то время предстояло провести вместе.

Глава 23
Дневниковая запись 20

Когда я, мертвенно-бледный и все еще с глоком в трясущейся руке, вошел в дом, Трейси не сказала ни слова. Зато ее чуть не хватила кондрашка, когда следом через порог прошлепал мой новый друг.

Томми, вскочив с кушетки, кинулся к нам.

– МЕДВЕДЬ! – радостно прокричал он, обнимая пса.

Не знаю, то ли он уже встречал эту собаку, то ли действительно думал, что это медведь, то ли Райан Сикрест ему напел. Когда псина начала облизывать физиономию Томми, Трейси заметно расслабилась.

Я прошел наверх, спрятал пистолет, включил кипяток, начисто оттер руки и упал на кровать, не снимая ботинок и не раздеваясь. В дверь постучали куда раньше, чем я ожидал. Я встал с кровати и вышел на верхнюю площадку в тот момент, когда Трейси отпирала дверь.

– Привет, Джед. Хочешь кофе? – услышал я.

– Майк дома, Трейси? – спросил Джед.

– Джед, что происходит? У тебя встревоженный вид… и зачем с тобой двое охранников?

– Я говорил им, что это не обязательно, но они настаивали, – ответил Джед.

– Кто настаивал? В чем дело, Джед? – с большим раздражением переспросила Трейси.

Я спустился по лестнице и приветствовал нашего градоначальника кивком.

– Джед.

Старик кивнул в ответ.

– Он это заслужил, – сказал я.

– Может и так, Майк, но не тебе было решать.

– Кто и что заслужил? Майк, что тут происходит?

Трейси занервничала. Ситуация накалялась.

– Майк, можешь выйти на улицу? – попросил Джед.

Я еще ни разу не видел его столь подавленным. Охранники напряглись, готовясь вступить в бой. Медведь тяжело привалился ко мне и ощетинился. Из его пасти раздался низкий грозный рык. Один из сопровождающих Джеда опустил руку к кобуре, он заметно волновался. Но не мне его винить.

Я положил руку на загривок Медведя.

– Все в порядке, малыш.

Рычание прекратилось, но угрожающая поза не изменилась. Проходя мимо Трейси, я легонько сжал ее руку и сказал:

– Я вернусь.

Я открыл дверь и встал лицом к лицу со своим конвоем.

– Пожалуйста, развернитесь, – потребовал один из охранников.

Я уже собирался было запротестовать. У меня проблемы с подчинением властям, но Трейси уже и так была порядком потрясена. Вряд ли ей стоило смотреть на то, как избивают ее мужа.

Я почувствовал, как на моих запястьях смыкается холодная сталь наручников. Не впервые, надо сказать, но сейчас для ареста было самое неудачное время.

– Куда вы ведете его, Джед? – почти всхлипнула Трейси.

– Мы устроили тюремную камеру в здании клуба.

Судя по поведению Джеда, он чуть ли не сам был свидетелем того, что произошло в доме Фритци. Было очевидно, что он, в принципе, согласен с тем, как я разрулил ситуацию, однако закон есть закон.

До клуба мы дошли в молчании. Я подождал, пока меня не завели в «камеру», и пока охранники не убрались, и лишь после этого заговорил с Джедом.

– Он же был куском дерьма, Джед!

– Я знаю, Тальбот. Я спускался туда. Но ты убил его. Ты ворвался в его дом и убил этого человека.

– Но он похищал и насиловал…

Тут я замолчал. Какая разница, что он делал с зомби? Будь эта девчонка человеком, меня бы уже чествовали как героя.

– Насколько плохи мои дела, Джед?

Старик повесил голову.

– Мы собрали совет, чтобы судить Дургана, а теперь они займутся и твоим делом. Тальбот, они обсуждают смертную казнь.

Я вскинул голову. Мне захотелось возопить к небесам.

– О, чертовски справедливо – моя жизнь за жизнь этого подонка. Я видел, как там у него все устроено. Это был не первый раз.

– Нет, не первый, – мрачно ответил Джед. – Мы обыскали весь подвал. У него была «комната для трофеев» с кучей фотографий и всего остального…

Тут Джед содрогнулся.

– … принадлежавшего другим его жертвам.

– И не все из них были зомби, так? – выдохнул я.

– Вовсе нет, – ответил Джед, слегка зеленея.

– Но это мне не поможет, верно? – угрюмо спросил я.

Джед только покачал головой.

– Я скоро вернусь, принесу тебе что-нибудь поесть.

– Можешь не спешить. Я еще долго не смогу даже думать о еде.

– Я тоже, – сказал Джед и вышел из камеры.

– Добро пожаловать в Шангри-Ла[76]76
  Шангри-Ла – вымышленная страна, описанная в романе американского писателя-фантаста Джеймса Хилтона «Последний горизонт» (1933); аллегория Шамбалы.


[Закрыть], – провозгласил Дурган со своей импровизированной койки, и стал подниматься при помощи костыля.

– Час от часу не легче, – саркастически ответил я.

Развернувшись, я чуть не уткнулся носом в пупок одного из самых здоровенных мужиков, какие мне только встречались в жизни. Даже лишившись одной ноги, он весил как минимум на сотню фунтов больше меня.

– Похоже, мне все же удастся выполнить свое обещание, – прогремел сверху его голос.

– Какое именно? Не надевать белое в критические дни?

– Нет, убить тебя, мелкий засранец!

Он что, действительно считал, что я нуждаюсь в пояснениях? Выбора у меня не было. Включились инстинкты морпеха. Качнувшись в сторону, я изо всех сил двинул его правой ногой и был вознагражден хрустом последней коленной чашечки Дургана. Мой противник рухнул на пол беспомощной грудой. Единственное, что было хуже грохочущего техно Фритци – это пронзительные вопли ослепленного болью Дургана.

Ругательства, вылетавшие из его рта, были хоть и весьма красочными, но слишком длинными и витиеватыми для того, чтобы приводить их в этом тексте дословно. Достаточно сказать, что он ничего не упустил. Ему даже хватило наглости включить в некоторые особо многословные обличительные речи мою бабусю!

И если Дурган станет убивать меня сейчас, ему придется начинать с лодыжек. Вскочив на опустевшую койку, я равнодушно наблюдал за тем, как в камеру вошли санитары и забрали этого убогого. Затем я перекатился на другой бок и немедленно уснул. Это был долгий день, и я изрядно вымотался.

Кто додумался до коктейлей Молотова, выяснить так и не удалось. Этот незначительный факт навеки затеряется в анналах человеческой истории, если, конечно, человечество вообще выживет. Может, эта идея пришла в голову кому-то из заскучавших дежурных или даже нашему комитету обороны? Неважно, результат был бы одним и тем же, независимо от того, кто нажал на спуск. Всякому известно, что для того, чтобы убить зомби, надо уничтожить его мозг. Однако эффект огня оставался неизученным. Можно ли запечь зомби до смерти? Кто-то решил узнать ответ на этот вопрос. И это была настоящая катастрофа.

Первый коктейль был подан через три часа после того, как меня посадили в камеру. Дежурному хватило ума сообразить, что если просто швырнуть бутылку с зажигательной смесью в толпу зомби, то она может и не взорваться. Когда-то давно он был питчером и кандидатом в Малую бейсбольную лигу, однако утопил все свои шансы на профессиональную карьеру в бутылке. Сейчас же, призвав на помощь не до конца пропитое мастерство, он запустил бутыль из-под «Будвайзера» прямо в череп какому-то ни о чем не подозревающему зомби на скорости девяносто три мили в час. По иронии судьбы, если бы кто-то вдруг озаботился подсчетами, зомби находился в шестидесяти футах и шести дюймах[77]77
  60 футов 6 дюймов (18,5 м) – расстояние от питчерской горки до базы.


[Закрыть] от подающего. Мертвяк рухнул как подкошенный. Его череп разлетелся на куски вместе с бутылкой, горючая жидкость окатила семерых или восьмерых лучших дружков убиенного. Эффект был незамедлительным. Мертвецы тихо горели: потрескивание кожи и волос в огне напоминало о холодной зимней ночи, когда так приятно свернуться на диване у камелька и почитать хорошую книжку. Из-за скученности пламя быстро распространилось среди осаждавших, но желаемого эффекта не произвело.

Повторюсь, быть может, история сумеет определить, кто был прав, а кто нет, но настоящему нет дела до будущего. Вместо того, чтобы поджать хвост и бежать, столпившиеся за оградой зомби скучились еще больше и начали напирать… на преграду, отделявшую их от вожделенной добычи. Охранникам только и оставалось, что с возрастающим ужасом наблюдать за тем, как первые ряды зомби были буквально раздавлены всмятку теми, кто напирал сзади. Мертвяки взрывались, как яйца, забытые в микроволновке. Фонтаны липкой жидкости и слизи взлетали в воздух. Все, кто оказался рядом, были с ног до головы заляпаны этой дрянью. Многим пришлось расстаться со своими ланчами.

В бою между напирающими зомби и удерживающей их стеной кто-то должен был победить. Деревянные брусья трещали и стонали под напором тел, там, где раньше были сучки, поползли трещины. Доски начали отскакивать с грохотом винтовочных выстрелов – сначала одна, затем другая, затем целая какофония взрывов.

Поднялась дикая пальба – охрана пыталась остановить волну наступающих, но они с тем уже успехом могли вычерпывать воду наперстками из трюма тонущего корабля. Слишком поздно. Многие, осознав, что конец близок, покинули посты и разбежались по домам. Другие стояли в оцепенении, наблюдая, как тонкие, словно волосок, трещины ползут по несокрушимой на первый взгляд стене перед ними. Некоторые жители комплекса собрались в боевые отряды, и воздух задрожал от дружных залпов. Это напоминало один долгий, непрекращающийся громовой раскат.

Глава 24
Дневниковая запись 21

Прежде, чем меня прервали таким беспардонным образом, мне снился особенно яркий сон. Громовой раскат чудовищной силы рассеял всякое подобие сна. Не успел я толком прийти в себя, как завыла тревожная сирена. Казалось, разверзся сам ад (хотя в тот момент я и понятия не имел, насколько это близко к истине). Я попытался выглянуть в окно, чтобы узнать, в чем причина всей этой суматохи, но угол обзора был неподходящий. Мне был виден только бассейн и ничего сверхъестественного в нем не происходило.

– Тальбот, тащи сюда свою задницу! – прокричал Джед от запертой двери, лихорадочно перебирая связку ключей в поисках подходящего.

В моей памяти пронеслись кадры из всех виденных мной фильмов ужасов. Знаете, тот эпизод, когда обреченный на смерть персонаж возится с ключами, пока монстр подбирается все ближе и ближе, пока наконец, не избавляет фильм от посредственного актера. Подскочив к двери, я увидел, что руки у Джеда ходят ходуном – и это не похоже на старческий Паркинсон. Скорее, на 9-балльный Сан-Андреас.

– Джед, просто остановись и сделай глубокий вдох, – сказал я старику, пытаясь внушить ему спокойствие, до которого мне самому было очень и очень далеко.

Черт, да я даже не знал, что творится. Джед взглянул на меня, и мое сердце ухнуло в пятки. Его лицо нельзя было назвать даже пепельно-серым, оно было прозрачным. Я мог отчетливо разглядеть каждую голубоватую вену у него под кожей.

– Джед, что происходит? – испуганно спросил я.

– Конец, Тальбот, это конец, – грустно ответил он.

Никогда еще не замечал в нем такой обреченности. Теперь я уже не был уверен, что мне хочется, чтобы он отпер замок, может, стоило переждать грозу прямо здесь. Однако такой роскоши мне никто предоставлять не собирался. Замок, лязгнув, открылся, и Джед рывком распахнул дверь.

– Иди домой, Тальбот, – без выражения проговорил Джед.

Может, он еще не был зомби, но уже внутренне умирал.

– А что с судом? – не мог не спросить я.

Мне не хотелось, чтобы к списку моих преступлений прибавилась еще и попытка к бегству.

– Не думаю, что через пару часов тут кто-то, кого это будет волновать, – ответил Джед, еще больше понурившись.

– Вот черт, Джед. Все настолько плохо? – холодея, спросил я.

– В стене, по меньшей мере, дюжина проломов. Если не выберешься отсюда сейчас и не пойдешь домой, то последние минуты жизни проведешь в его компании, – сказал Джед, указывая на дальний угол комнаты отдыха (она же тюремная камера), где накачанный снотворным Дурган приходил в себя после любительской операции на сломанном колене.

Пока я спал, Дургана завезли в «камеру» на каталке. Было очевидно, что самостоятельно перемещаться он сможет еще очень и очень нескоро. Было не менее очевидно, что я не могу бросить его здесь. Да, он был подонком и убийцей, и даже обещал лично расправиться со мной, что и проделал бы, предоставь я ему такую возможность. Но даже при всем при этом я не мог оставить его. Я с вожделением посмотрел через плечо Джеда туда, где открывался путь к свободе, а затем снова перевел взгляд на Дургана и приготовился творить добро.

Кого я обманывал? Я даже не был практикующим христианином. Скорей, притворяющимся. Я не мог заставить себя сделать хотя бы то, что делало большинство таких же притворщиков, и отправиться в церковь на рождественскую службу. Но, несмотря на это, я все же вернулся к Дургану. Он мигом очнулся, когда я снял каталку с ножного тормоза. Послеоперационная дымка быстро улетучилась из его черных кровожадных глаз, и он уставился прямо на меня.

– Какого хрена ты делаешь? – пробормотал Дурган.

Даже в полусне он оставался засранцем.

– Вытаскиваю тебя отсюда. Зомби прорвались в комплекс, – поспешно объяснил я.

Губы Дургана скривила легкая ухмылка. Он рывками выходил из ступора. Я уже вытолкал каталку на середину комнаты, когда Дурган заговорил:

– Ты же знаешь, что я убью тебя при первой возможности, да?

– Это мы проходили. Может, угомонишься уже?

Мои слова, похоже, дико его разозлили. От могучего тела Дургана осталось лишь бледное подобие, но, похоже, это до него до сих пор пока не дошло. Он был громилой в прямом смысле этого слова, и привык ВСЕГДА получить то, чего хочет, как хочет и когда хочет. Физическое воздействие стало для него не просто средством достижения цели, а стилем жизни, поэтому то, что последовало, было вполне для него характерно.

– А когда я покончу с тобой, я убью каждого, кто тебе дорог, – сообщил он и разразился хриплым смехом.

Горло у него пересохло после операции.

Не отвечая, я бросил каталку и прошел мимо Дургана к двери.

– Постой, ты куда? Да я же просто прикалывался, ты не можешь меня здесь бросить. Подожди! – заорал он, испугавшись, возможно, впервые в жизни.

– Ты кретин, – сказал Джед Дургану, закрывая дверь и запирая ее на ключ.

– Старик, ты не можешь меня здесь бросить.

– Сынок, даже если бы у меня было желание помочь тебе – а его нет – то мне не хватило бы сил выкатить отсюда то, что от тебя осталось. Твой шанс на спасение только что вышел из этой комнаты. И, если быть честным, я рад, что ты открыл пасть, потому что, если бы ты этого не сделал, и Тальбот попытался спасти твою никчемную жизнь, он мог бы расстаться со своей. А это было бы несправедливо.

И Джед направился прочь, ничуть не смущенный воплями и угрозами Дургана, которые вскоре превратились в бессвязное бормотание.

– Черт меня побери, – вот и все, что я смог сказать, когда вышел из клуба.

Зомби были повсюду. Часть таунхаусов горела. Позже я узнал, что причиной всему были бутылки с зажигательной смесью. Те немногие жители Литл Тертл, что не прятались по домам, разбегались, спасая собственные жизни, без особого, впрочем, успеха. Оголодавшие зомби быстро расправлялись со своей невезучей добычей. Люди бежали, оглядываясь, от преследователей, только лишь затем, чтобы на полном ходу влететь в широко распахнутые объятия другого зомби.

В ужасе, словно завороженный, я смотрел на то, как у одного из охранников (что можно было определить лишь по его униформе) начисто оторвали лицо. Зомби впился зубами в подбородок бедняги и дернул вверх. По какой-то нелепой случайности кожа сползла легко, словно банановая шкурка. Мышцы на шее сократились для крика, но звука так и не последовало, потому что другой зомби вырвал несчастному адамово яблоко. Из рваной раны на шее человека донеслосьь шипение, которому так и не суждено было стать оглушительным воплем. Из глаз хлынула кровь. Мой мозг отказывался воспринимать это как реальность. Это больше смахивало на спецэффекты в низкобюджетном ужастике. Я не мог смириться с тем, что все происходит взаправду. У людей не отрывают лица. Это же не «Молчание ягнят». Взгляд мертвого охранника уперся в меня, и это вернуло меня в здесь и сейчас. Позже я убедил себя, что бедолага не понимал, что происходит и должно быть, находился в глубоком шоке. Но в тот момент я был уверен, что он осознает, кто он, что творится вокруг, и чем все это закончится. Страшный миг миновал, когда другой зомби встал между нами, заслонив несчастного, желая приступить к десерту… ко мне.

«Беги!» – завопил мой разум. Я повиновался. Пришлось выжать из себя все старые школьные навыки времен моей регбийной карьеры. Мне еще повезло, что в сорок три года я не выжал из себя при этом что-нибудь еще. На месте каждого зомби, от которого мне удавалось увернуться, вставали двое других. Я посчитал, что в такой геометрической прогрессии мне придется увильнуть от 64 000 мертвецов к тому времени, когда я доберусь до своей двери. Это было нелегкой задачей. Справа от меня основная масса зомби пыталась свалить остатки стены, чтобы заполучить причитающуюся им порцию свежего мяса. Никто из них не желал опаздывать на вечеринку. Я был уже в двадцати пяти ярдах от дома, когда сообразил, что мне ни за что не хватит времени постучать и убедить того, кто окажется по ту сторону двери, отпереть замок – меня задавят числом намного раньше. Пространство для маневров сокращалось с каждой секундой.

– Мама! – прокричал знакомый голос. – Папа идет!

Джастин следил за обстановкой с фасада, а Тревис – за задним двором, как раз на тот случай, если произойдет нечто подобное.

Не прошло и пары секунд, как из окон второго этажа загрохотали выстрелы. Джастин, Тревис и Брендон открыли огонь, расчищая для меня проход, достаточно широкий, чтобы по нему прошел грузовик. Может, мне и хотелось бы неторопливо прошествовать в гостиную, словно я Джон Уэйн[78]78
  Джон Уэйн (1907–1979) – американский актер, «король вестерна».


[Закрыть], но от страха я готов был обделаться. Трейси отперла все двери и орала, чтобы я поторопился.

– Ты что, шутишь? – проорал я, используя остатки воздуха в легких. – Думаешь, я не тороплюсь?

Пол вышел на крыльцо, чтобы прикрыть меня. Я нырнул в парадную дверь, словно за мной гнались все адские псы. Это было уже лишнее: в радиусе пятнадцати футов от меня не осталось ни одного зомби. Я остановился, отряхнулся и попытался принять как можно более непринужденный вид. Трейси спокойно закрыла железную дверь. На сей раз ее не трясло, как при последней встрече с зомби на нашем дворе.

Парадная дверь захлопнулась в тот же миг, когда парни наверху прекратили стрельбу. В наступившей тишине я услышал рев заводящегося мотора грузовика. Кто-то собрался бежать. Мысленно я пожелал им удачи, жалея лишь о том, что не смогу посадить семью в эту фуру.

– Чувак, рад тебя видеть! – с энтузиазмом воскликнул Пол.

– А я тебя, брат, – ответил я, обнимая его.

Мальчишки с шумом скатились с лестницы, чтобы приветствовать меня.

– Спасибо, парни, – сказал я, притягивая к себе Трейси и обнимая ее.

Она, вопреки обыкновению, ответила на мое объятие.

– Ты сбежал? – спросил Тревис.

Я отпустил Трейси, радуясь тому, что вернулся домой.

– Нет, Джед меня выпустил.

Я быстро посвятил их в подробности того, что случилось со мной, хотя рассказывать было особенно не о чем, я же почти все проспал. Тревис рассказал мне про коктейли Молотова.

– Похоже, это оказалось не самой удачной идеей, – прокомментировал я.

Трейси вопросительно взглянула на меня.

– Вот почему некоторые таунхаусы загорелись, – пояснил я.

На лице Трейси отразился испуг.

– Мальчики, возвращаетесь наверх и убедитесь, что в радиусе пятидесяти футов от наших домов нету горящих зомби.

Томми, появившийся из подвала, объявил:

– Миссис Ти, теперь вся вода наверху.

Улыбаясь одной из своих фирменных улыбок, он энергично помахал мне рукой.

– Привет, мистер Ти!

После этого он вслед за остальными парнями поднялся наверх.

– Не назвал бы это торжественным приветствием, – задумчиво протянул я.

– Он знал, что ты придешь, – буднично заметила Трейси. – Благодаря ему я поставила мальчишек у окон высматривать тебя. Не знаю, додумалась ли бы я до этого самостоятельно. Я ужасно паниковала.

– Райан? – поинтересовался я, думая, что это опять вмешался духовный наставник Томми, принявший облик телеведущего Райана Сикреста.

– Нет, – покачав головой, ответила Трейси. – Медведь.

Я недоуменно взглянул на нее.

Моя жена пожала плечами.

– Не смотри на меня так. Томми сказал, что Медведь учуял тебя.

Я знал, что от меня слегка попахивало, но ни за что на свете пес не смог бы унюхать мое умеренное амбре среди того облака изысканных ароматов, что висело сейчас над Литтл Тертл. Но я решил, что не стоит будить лихо, пока спит тихо, или собаку, раз уж на то пошло. Возможно, мне так и не суждено было понять, что творится в голове у Томми. Но зато я знал, что этот большой милый парень был просто божьим даром, посланным нам во спасение.