Текст книги "Как правильно ошибаться. Большая книга мануалов"

Хамите правильно

Если вдруг приспичило наговорить неприятных вещей ближнему своему, какой способ подачи лучше выбрать? При условии, что мы хотим сохранить видимость благопристойности?

Рассмотрим гипотетическую ситуацию: вы пришли на выставку фотографий, обозрели работы и заметили смущённого автора в уголке. Как же высказать ему своё просвещённое мнение, отягощённое похмельем или ПМС, и не получить в дыньку?

Весёлое хамство

Хохоча, потоптаться на всём, что подвернётся на глаза: на авторской манере, корявости модели, банальности сюжета и технике исполнения. «А почему всё время чэ-бэ – вы дальтоник? Ха-ха-ха». Каждая отдельная реплика почти не обидна, но залог успеха в методичности. Позаботьтесь, чтобы первая шутка была забавной и автор посмеялся вместе с вами, – большинству людей не хватает пороху перестать улыбаться, когда разговор принимает неприятный оборот. Есть вероятность, что в течение десяти минут, пока вы будете раскатывать в пыль плоды трудов этого человека, он будет стоять рядом с кривой ухмылкой и демонстрировать, что совсем не обижен.

N-теллигентное хамство

Вообще-то я называю его «питерское хамство», потому что впервые столкнулась с ним именно там, но, полностью отдавая себе отчёт, что не всем жителям СПб оно свойственно, переименовываю.

а) Имеется восторженный гость, приехавший из Москвы, чтобы полюбоваться красотами N, желающий потратить достаточное количество денег на гостиницы, рестораны и музеи этого чудесного города, а как-нибудь вредить и гадить, наоборот, совершенно не намеренный. Первый встречный шапочный знакомец, глядя ему в глаза, начинает рассказывать о грязной хамской Моркве и её невоспитанных обитателях. Говорится всё вежливым голосом и не про этого конкретного человека, но ведь это он только что слез со столичного поезда, не так ли? Гостю почему-то кажется, что возразить – значит подтвердить репутацию дикого москвича, и он молча кивает, обтекая.

Если применить этот метод к исходной ситуации, то следует сказать фотографу что-то вроде: «Вы гораздо симпатичней, чем ваши работы. В наше время художником себя мнит каждый второй мальчик с мыльницей. Ах, у вас “лейка”? Некоторые думают, что вкус можно купить». Тут важно не сорваться на «вы – г», выдерживая линию «г – это такие, как вы». И лучше не использовать это слово целиком, вы же из хорошей семьи, ваша мама прятала в коммунальном туалете за бачком репринт Булгакова.

б) Есть подвид уровнем пониже: когда вульгарный наезд на личность и, допустим, внешность автора сопровождается рефреном, что вы, говорящий всё это, культурный человек именно на основании того, что слова «г» не употребили. То есть обычное трамвайное хамство, пересказанное цензурными словами, называем критикой, а себя – интеллигентом, и жертва на время оказывается парализованной.

Хамство в разбеле

Опуская глаза и приятно улыбаясь, скажите, как замечательны все эти работы и какой успех ждёт их у публики, которая обожает несложные сюжеты и знакомые ходы. Что картинки хорошо повесить в кафе, они совершенно не задерживают взгляд и не портят аппетит, а за порогом о них немедленно забываешь. Что восхищены талантом фотографа, который сделал персоналку на столь ординарном материале. Как же ему это удалось? В заключение пожелайте ему сохранять деловую хватку и столь же успешно обслуживать вкусы своей аудитории.

Если фотограф не слишком традиционен в выборе тем или в технических приёмах, ещё легче: «Замечательно, теперь научились находить искусство в том, что раньше шло в брак/ в порножурналы/ в комиксы. Это вы всё на компьютере сделали? Чудесно, не нужно возиться с экспозицией и всяким таким, всё можно вытянуть и подкрасить».

Жертва поначалу реагирует на добрый голос, соглашается и минут пятнадцать покорно проглатывает гадости в сиропе.

А дальше? А дальше бегите.

Традиционный ноябрьский кризис: как пережить осеннее обострение с пользой

Подруга как-то рассказывает про знакомых, которые «остались без кошки».

Я спрашиваю – она умерла?!

Нет, говорит, пришлось отдать, обоссала всю квартиру. Они тогда потеряли нескольких друзей…

– Они умерли?!

– Нет, приходить перестали, воняло сильно.

(И тут она сказала, что у меня «трагическое восприятие мира».)

Я считаю, в ноябре каждый порядочный человек должен от трех до десяти дней проваляться в депрессии. Если вы почему-либо не валяетесь, как алюминиевая ложка, это говорит о недостаточно тонкой душевной организации. Поэтому хотя бы не признавайтесь никому, не позорьтесь. Упомяните, между прочим, что выходные пролежали лицом вниз, размышляя о тленности всего сущего, даже не могли спать и кушать, а морда у вас вовсе не сытая, а отечная от пьянства. Потому что вынести этот мир на трезвую голову совершенно невозможно.

Но искренне надеюсь, что подобных толстокожих типов среди моих читателей нет, и каждый честно отскорбит положенные дни, ибо ноябрьская депрессия обязательна для всякого интеллигентного человека, как рождественский пост для христианина.

Проведите это время с выдумкой!

Для начала определите, какой тип скорби более вам сладок.

Мне очень нравится вариант, рассмотренный в эпиграфе, – «трагическое восприятие мира».

Трагический Восприят (извините мои неологизмы) встает каждое утро с мыслью «я умру-ты умрешь-кошки умрут» и с этой же мыслью укладывается в постель вечером, что не мешает ему отлично чувствовать себя весь день. Такой проснется, поплачет, а потом, к примеру, «закажет себе киселя и станет его кушать». Перед сном тоже поплачет, откатает скандал близкому человеку и спокойно заснет. Как истинный денди, который, одевшись, забывает о своем костюме, Трагический Восприят в течение дня не помнит о длинном байроническом плаще, лежащем на его плечах. Только если кто на полу наступит, тогда может спохватиться и поговорить о смерти. Поймите главное: идея бренности мира красной нитью проходит в его сознании, но настроения не портит.

Другое дело – Профессиональный Истерик. Вы узнаете его по глухому черному пальто и бегающему взгляду, устремленному под ноги. Дело в том, что он постоянно отыскивает местечко посуше и почище, на котором можно завалиться на спину и забиться в истерике.

«Эта погода меня убивает. Эти люди меня убивают. Эти цены меня убивают. Этот мир убивает меня на фиг». Понятно, что при таком количестве потенциальных убийц жертве приходится блюсти железное здоровье и всячески беречься. Не дай бог что-то нарушит его внутренний фэн-шуй. Типичная лексическая конструкция – «неужели они не понимают, что…». Неужели они не понимают, что спрашивать «как дела» СЕЙЧАС – бестактно. Предложить стакан воды с газом, если всему свету известно, что я пью без, – возмутительно. Спросить, который час, когда у меня на лице написано, что я не хочу общаться, – подлость. Иметь при мне довольный вид – издевательство. И так далее. Вечное космическое раздражение – главная примета данного типа.

Я робкий человек, мне гораздо ближе Кроткие Неудачники. Вот подойдет он с утра к окну, увидит дождь – и зарыдает. Потому что он сегодня собирался загорать или на лыжах, а тут такая беда. Боженька его не любит, присылает скверную погоду в ноябре, в то время как все остальное человечество имеет комфортный климат круглый год. У него за плечом личный демон, который генерирует ему персональный мороз зимой, жару летом, осенью – грязь по пути следования и отдельную эпидемию гриппа весной. Цены на меха повышают сразу после того, как он соберется купить шубку. Как, почему, откуда узнали?! – неизвестно, но факт остается фактом: буквально вчера подумал, а сегодня – глядь – взлетели! Нужно быть святым, чтобы вынести это постоянное преследование со стороны остального мира.

Поэтому многие не выдерживают и становятся Злобными Завистниками. В самом деле, если мне чего-то не хватило, это верный знак, что кто-то где-то урвал лишнего. Не повезло мне – повезло «ему». Иногда это гипотетический «он», иногда персонифицированный. Эгоистичный завистник переживает только за себя, благородный – за справедливость. В его лице обездолена лучшая часть человечества, и, если прямо сейчас ситуацию не выправить, мир рухнет. Поэтому настроение всегда ни к черту – поделать-то ничего нельзя, и даже на похоронах «врага» обязательно окажется слишком много цветов.

Приведем пример. На вас нагадила птичка.

Трагический Восприят отряхнется и пойдет дальше, но вечером напишет невозможно грустный текст о несовершенстве мира, и ни одна живая душа не догадается, какова истинная природа его скорби.

Истерик учинит небольшой, но яркий сердечный приступ, в красках расскажет десяти знакомым об этом событии и двадцати – о жестокости тех десяти, которые не оценили ужас происшедшего.

Неудачник впадет в запой оттого, что Господь создал голубей, чтобы его помучить.

Завистник сразу сообразит, кто подослал птицу.

Разумеется, я прошлась по верхам. На самом деле, депрессивных схем гораздо больше, кроме того, истинные умельцы способны чередовать и комбинировать их бесконечно. Творите, выдумывайте, пробуйте – и феерический ноябрь для вас и ваших близких гарантирован.

Как обращаться с подвидом «творческая личность»
(Разновидности, нравы, чем кормить. Что делать, если вы – один из них)

Актеры…

Все, что мне хочется сказать о мужских представителях этой профессии, укладывается в одну фразу: никогда не спите с актерами. Один-единственный раз я совершила такую глупость, и это было ужасно. Сразу после секса актер выскочил из постели, включил верхний свет, раздвинул шторы и залез на подоконник – курить в форточку. При этом из одежды на нем были только кудри до плеч. Секс длился минуты три, а курил он добрых 15 – и в этом он был весь, понтов всегда получалось ровно в пять раз больше, чем толку.

Не знаю, может быть, мне просто не повезло с экземпляром, но продолжать опыты с другими представителями вида не захотелось.

Актрисы – другое дело. Они бывают минимум двух типов: действующие и погибшие. С первыми все просто, они худо-бедно снимаются в кино или на театре представляют. Актриса второго типа – та, что погибла в некоторых женщинах других профессий. Все бы ничего, если она достойно похоронена, но полуразложившийся призрак несостоявшейся актрисы временами оживает и начинает ходить, разговаривать и разыгрывать сцены. Выглядит это так: нормальная женщина гражданской профессии вдруг вспоминает, что в четырнадцать лет она играла в драмкружке, плясала цыганочку с выходом и пела в хоре. «В юности я болела театром», – говорит она и пускается в воспоминания, сообразные возрасту: как она смотрела Высоцкого на Таганке или Авилова на Юго-Западе. К сожалению, историческим экскурсом дело не ограничивается. Если вы малознакомый человек, вам могут вдруг прочитать стихи и спеть романс. Если же вы член семьи, то без монолога не обойтись. И он, к сожалению, будет не из «Федры».

Она расскажет о том, как ее жизнь, ее чайку загубила семья и быт (если вы по случайности приходитесь ей мужем или ребенком, то – да, вы, именно вы). Эта кухня, кастрюля, плита – среди них каждый вечер погибает Актриса. Видит бог, для вас было бы лучше, если бы она выжила, но для экологии общества, напротив, чем меньше бездарностей на сцене, тем здоровее.

Действующие актрисы, в свою очередь, делятся на театральных и киношных. Вторым больше платят, зато первые занимаются настоящим искусством. Театр, надо сказать, дает им некоторую школу, но невыразимо портит характер. Там плохо платят, зато предоставляют отличную площадку для интриг. Невозможно вот так, приехав на метро, вечером сыграть королеву, а после спектакля снять мантию и спокойно уехать на метро обратно. Это унижает Актрису как Женщину и Творца. Полдня она Входит в Роль и ведет себя по-царски (что в представлении обычных людей называется «хамить»). Шпыняет гримера, теряет реквизит, украдкой отрывает оборку от платья главной героини и ругается с костюмером. Потом она в творческом обмороке и целых 15 минут, не помня себя, счастлива на сцене. Потом еще немного во втором действии (то же платье, но другая накидка) и поклон. В гримерке прикладывается к фляжке с коньяком и царственно уходит – в ночь, в метро, в изгнание…

В кино, конечно, платят, но морального удовлетворения никакого. Бойкая актриса третьего плана успевает за месяц засветиться в нескольких сериалах, выныривая там и сям, то горничной, то медсестричкой, то второй справа девушкой из толпы со словами. Не массовка уже, но хлеб тяжелый. Не то чтобы их обижали, нет… Но чуток поработав в киношке, я отметила, что съемочная группа относится к актерам как к тупым лошадям. То есть мы работаем, а они нам мешают. Загоняешь их в гримваген чуть ли не хворостиной, переодеваешь, потом ведешь на площадку и в процессе работы временами просто похлопываешь, как конюх, типа «прими», «ногу подними», «повернись». Потом нужно переодеть их обратно, отнять костюм, реквизит и выставить на улицу, проследив, чтобы ничего своего не забыли и чужого не унесли.

Честное слово, не все они тупые. Многие очень хорошие и некоторые даже талантливые. Но сериальная машина превращает их в одноразовый инструмент в руках режиссера, и в их бедных крашеных головках вызревает мощный когнитивный диссонанс: она же Актриса! – и винтик. Миллионы увидят ее по телику! – а помреж матом орет. Конечно, характер от этого портится.

Вообще, это удивительная профессия, которая вроде бы творческая, но человек в ней – материал для воплощения чужих идей. От актера требуют индивидуальности, а потом сами же пытаются ее задавить. Поэтому в их бедные кра… так, про головки я уже говорила… поэтому режиссеры довольно часто используют секретный профессиональный прием под названием «переспи с актрисой». Думаете, они от похоти это делают? Да фу, больно надо! Исключительно для глубины проникновения в творческий замысел. Она у него вроде третьей руки становится… нет… вроде женского продолжения его личности. Он ее Познает, понимаете? А она таким образом научается его слушать. Потому что другим способом женщину слушать не заставишь – либо запугать, либо это… ну вот они и комбинируют методы[13]13
  Повторю – не все, не всех, не всегда. Есть потрясающие актрисы, одна моя знакомая – из лучших людей, которых я встречала в жизни, не только среди актрис и женщин, а вообще людей.


[Закрыть].

Но, ребята, их много… и они такие разные…

Один режиссер брезгливо сказал мне, что хорошая актриса, хорошая женщина и хороший человек не обязательно сочетаются в одной личности, и более того, чаще всего не сочетаются. Дескать, «кабы при моей работе бабы не нужны были, я бы с ними слова не сказал». Но, как говорится, нужда заставляет.

Вообще, как и спортсмены/цирковые/балетные, театральные и киношные люди чаще всего спят между собой. Они друг друга понимают, на гастролях и съемках общий график, поэтому просто удобно. Человеку со стороны не советовала бы к ним лезть, честное слово. Но на всякий случай – не водитесь с монтировщиками, художниками и бутафорами, они пьют; светики много курят, звуковики тормозят, а операторы неплохие, но замороченные. Режиссеры-психи, реквизиторы, костюмеры и гримеры очень заняты, ассистенты по актерам предпочитают актеров…

…и те, кто рядом

Да, в театральной среде актеров принято не любить. Режиссеры, художники, гримеры – все, до последнего монтировщика, считают своим долгом сообщить: «Терпеть не могу актеров». В кино концентрация событий и переживаний гораздо выше, чем в театре, поэтому там актеров не любят с особенной силой. Они глупые и капризные, они всех раздражают, опаздывают, забывают текст, теряют вещи и пачкают собою костюмы. Они – сырье, тупая аморфная биомасса, которую мы должны запихнуть в жесткие рамки и сделать в итоге фильм, а потом отойти в сторонку и дать этим безмозглым куклам столько славы, сколько они смогут унести. А мы даже не пойдем на премьеру, потому что следующий проект горит. Разве что посмотрим через полгода на дивиди, комментируя для друзей: «О, а здесь наша овца никак не могла пробежать десять шагов». Это круто и профессионально – не любить актеров.

И вот, оказавшись внутри кино, я тоже было собралась не любить, но в состоянии презрения продержалась ровно неделю. Отнюдь не потому, что они такие прекрасные – глупых, капризных и пачкающих костюмы набирается как раз достаточный процент, чтобы квалифицированно невзлюбить всю гильдию. Но оказалось, что крайне неудобно и вредно для характера – презирать тех, кого вынуждена обслуживать.

В связи с тем, что процентов 70 читающих меня людей связаны с обслуживанием, разовью тему…

Только не надувайтесь – с обслуживанием в широком смысле слова: не подавальщики в кафе, конечно, но дизайнеры, копирайтеры, журналисты, менеджеры (извините, если кого обидела), ну, в общем, все, у кого есть клиент-заказчик-покупатель, в конечном итоге заинтересованы что-то такое ему продать (обслужить, проще говоря). Любой, у кого есть аудитория, во внимании которой он заинтересован. Конечно, идеально было бы поддерживать партнерские отношения, «мы делаем общее дело» и все такое. Но не всегда получается, не со всяким «партнером» на одном поле в го играть сядешь. Причем уровень твоей аудитории не зависит от качества продукции, которую ты предлагаешь, – и в консерваторию приходят люди, которые не отключают мобильники.

Поэтому существенная часть «интеллектуальной обслуги» выбирает путь презрения. Работали бы в «Макдоналдсе» – плевали бы в соус, а так просто гонят вялую чушь в надежде, что и так сойдет. И сходит, надо сказать. Слабенький текст, картинка левой ногой, кривой договор, тупое кино – все находит своего потребителя. А ты можешь заливаться отвращением, напиваться по пятницам или в любое удобное время, если фриланс, и яростно всех ненавидеть.

Ну и когда я попробовала, то оказалось, что это крайне неприятно, крайне. А душеполезный способ нашелся только один. Пришлось помедитировать немножко и начать относиться к этим тупым сукам как к детям. Чаще – убогим. Нет, были совершенно полноценные талантливые дети, с которыми я бы охотно дружила в другое время, но раз уж так легли карты, я стала просто о них заботиться, кутать им попы в одеяло, выдавать салфетки в случае нужды, хвалить и утешать. Честное слово, мне это проще и приятнее, чем раскрытые булавки в карманы засовывать.

То же самое и с аудиторией (читателями, зрителями), конечно. Скушают все, да куда денутся. Но если ты свято уверен, что ведешь за собой стадо овец, то сам ты баран, и не более того. Творческая прислуга. И когда дело плохо, партнерства не получается, попробуй хотя бы уважать, как взрослый – будущих взрослых, которые вырастут и поймут, или уж хотя бы жалеть как больных детей. А любить – это вообще круто, это уже профессионализм.

Басисты и барабанщики

Идет концерт. Вокалист поет, прыгает и все такое… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Соло-гитарист делает гитарой и так, и эдак, за спиной играет, на коленях выезжает… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Ударник разделся до пояса, такой мускулистый, бьет по барабанам, тарелкам… и думает: «Все телки в зале – мои!»

Басист думает: «Ми до ре. Ждать. Ми до ре. Ждать. Ми до ре…»

(Бородатый анекдот)

Вот за что мне нравятся басисты.

Точнее, я люблю басистов и барабанщиков. С моей точки зрения, они самые большие неудачники от музыки: басистами становятся негодные в лидер-гитаристы, а барабанщиками – те, кто больше вообще ни на чем не умеют. Оттого из них получаются идеальные любовники. У басистов почему-то всегда большие члены – научно доказанный факт, я знала… (Считает.) раз-два-три-четыре… много басистов, и все они были одарены. А у барабанщиков присутствуют навыки массажистов и очень хорошее чувство ритма, которое в любви главное. Правда, перкуссионисты в постели иногда забываются и прямо во время секса начинают выстукивать на вашей попе максум, а это отвлекает.

В свое время меня до слез умиления довели фипсы как концепция. Это, если вы не знали, тренировочные барабаны – бесшумные. Им, барабанщикам, даже звучать не надо, лишь бы постучать… Басисты в этом смысле все-таки поздоровее.

И, что приятно, оба вида крайне редко поют…

Басист – не музыкант, а явление природы. Он приходит, как снег, и ложится… В смысле, никуда не торопится и всегда на морозе. Скажите ему:

– Ты-где-паразит-шлялся-опаздываем-блин-опять накурился-паразит!!!

А он ответит:

– …А?

Ну не прелесть ли?!

Басист молчалив, причем не оттого, что много думает, а просто он про себя считает. Когда он говорит: «Мы с парнями собрались сыграть пару нот», он не приуменьшает. Басист «дает низы»… ах, не спрашивайте, просто приходит и «дает низы». Это очень утешительно – всегда знаешь, что от него ожидать, в отличие от психопатов за пианинкой, например.

Единственный недостаток – они всегда мрачны. Мой муж в свое время ушел из контрабасистов исключительно из-за бодрого нрава. И куда ушел? Конечно, в барабанщики…

Про остальных музыкантов ничего не могу сказать, кроме того, что клавишники нервные.