Текст книги "Жестокая ложь"

Глава 82

Габби никогда не видела столько денег наличными. Ее глаза округлились от изумления, и Винсент радовался, глядя на ее реакцию.

Девушка с недоверием уставилась на него.

– Десять тысяч?

Винсент улыбнулся.

– Да, десять тысяч фунтов стерлингов. Только не кричи так громко. Твои бабушка и дедушка наверху?

– Нет. Они поехали в бинго с миссис Джейкобс, которая живет через дорогу. Тетя Селеста сюда не войдет. Она смотрит свои любимые сериалы. Когда показывают Гранта Митчелла, хоть гранату взрывай – она все равно не оторвется.

Внезапно оба замолчали, поняв, что это значит. Обняв Габби, Винсент страстно поцеловал ее, и этот поцелуй не был похож ни на что, испытанное ею прежде. Под руками Винсента халатик медленно соскользнул с ее плеч. Габби понимала, что не остановит возлюбленного, не помешает ему. Сегодня она ему отдастся, они созданы друг для друга. Винсент уложил ее на узкую односпальную кровать, прямо на бумажные купюры.

Два величайших события в его жизни в один и тот же день. Он ощущал себя королем мира.

Глава 83

– Что ни говори, а парень хорош! Он даже не вспотел. Я знаю куда более опытных ребят, которые места себе не находят в подобной ситуации.

Дереку Грину льстило, что Терри высоко отзывается о его протеже. Он считал себя человеком, разбирающимся в людях, и гордился тем, что сумел взрастить этот талант и найти ему достойное применение.

– Да, он произвел на меня сильное впечатление.

– А как гостиница? Все было в порядке?

– Идеально! Отель маленький, расположен далеко от магистрали. Управляет им пожилая супружеская чета. Они не смогут описать даже самих себя, если им не покажут предварительно фотографии. Хорошее дельце выгорело. Небольшая поездка, и дело в шляпе.

Дерек чувствовал душевный подъем. Терри Марчант считался боссом боссов в Манчестере, но даже сейчас любил веселый гоп-стоп. Грабительский кураж был у него в крови. Деньги интересовали его в последнюю очередь. Главное – риск и погоня. Подобно отцу Дерека, Терри Марчант гордился тем, что умеет взять верх над банковской системой и полицией.

– Значит, ты его опять задействуешь?

– Да, скоро. У него врожденный талант гонщика, и он умен. В наше время в его возрасте такое встречается редко. Большинство молодых парней не могут держать рот на замке. У него легкий характер. И кроме апельсинового сока он ничего не пьет. Короче, толковый малый. Когда вернусь в Манчестер, замолвлю за него словечко. Скоро он будет у тебя нарасхват.

Довольный Дерек кивнул. Свою долю он положил в сейф на складе металлолома. Про себя он называл эти деньги «немного деньжат на пиво и развлечения». Дерек чувствовал, что в ближайшее время еще не раз подзаработает на молодом Винсенте, выступая в качестве посредника. Единственно, что его тревожило, – это то, что парень может начать сорить деньгами. Тогда легавые обязательно выйдут на его след. Фараоны всегда в курсе, если у местного паренька появляется новая тачка или деньги жгут ему карман. Так они узнают, что на их территории появился еще один потенциальный деловой. Отец Дерека вбивал в голову сына: всегда имей легальный бизнес! Когда есть законный бизнес, легче объяснить появление домов, автомобилей и отпусков, проведенных в шикарных отелях. Имея легальный бизнес, можно жить обычной жизнью, беря ссуды и ипотечные кредиты. Дерек объяснил эту нехитрую истину Винсенту, и парень, похоже, понял всю серьезность его слов. К сожалению, пачки фунтов в кармане кому угодно могут прожечь дыру величиною с «Ритц». Ладно. Все, что ему остается, – это ждать и приглядывать за парнем. Особенно Дерек Грин не волновался. Судя по всему, единственное, что по-настоящему интересует Винсента О’Кейси, так это его подружка. Симпатичная малышка, и личико что надо. Жаль только, что мать у нее – полная сука. Ничего, поживем – увидим. Дерек улыбнулся. Чего-чего, а времени у него хоть отбавляй.

Глава 84

Синтия видела, как дочь вышла из дома, в котором жили Каллаханы, и села в машину Винсента О’Кейси. Она сидела в собственном БМВ, небольшом автомобиле с откидным верхом, но на улице уже стемнело, а лицо Синтии прикрывало кашне. Узнать ее было проблематично.

Винсент же припарковал свой автомобиль как раз под фонарным столбом, так что она видела все, что происходит между Габриелой и ее кавалером. Синтию удивило, а еще больше рассердило то, что дочь до сих пор встречается с Винсентом О’Кейси. У нее, видно, головы на плечах нет! Она ничему не научилась у своей матери. С другой стороны, Синтия узнавала в поведении Габриелы себя: подцепить первого более-менее подходящего парня, который обратил на тебя внимание, прежде чем его захомутала другая девчонка. Взбешенная Синтия сцепила зубы, прилагая немало усилий, чтобы сдержаться.

Странно вновь оказаться в знакомых местах. Сейчас она испытывала даже большее отвращение к этому гадюшнику, чем прежде. Все такое обшарпанное и депрессивное! Не стоит удивляться, что живущие здесь женщины выглядят неухоженными и старше своих лет. Похоже, они поставили на себе жирный крест. Впрочем, так оно и есть. Синтия гордилась своей ухоженной кожей, стройной фигурой и изысканными нарядами, производившими должное впечатление на мужчин. В одежде, которую носили обитательницы этого района, можно было разве что ходить по магазинам.

Но ее Габриела, надо отдать ей должное, выросла в настоящую красавицу. Такой же была в ее возрасте и Синтия. Грудь, ноги, тонкая талия – все на месте. К тому же ее дочь умела правильно себя подать. У Габриелы была исключительно грациозная походка. Ее бабушка, бывало, говаривала: «Входи в комнату так, словно являешься хозяйкой дома, и тогда у тебя есть надежда в один прекрасный день ею стать». К сожалению, Мэри никогда не прислушивалась к ее словам. А жаль! Интересно, как бы тогда сложилась их жизнь? Кто знает… Представьте себе: жить все в том же доме, в который муниципальный совет вселил когда-то давным-давно молодую, нуждающуюся в социальном жилье семью! Уму непостижимо! Вот какие у нее родители! У них напрочь отсутствуют амбиции. Они не стремятся к лучшему, довольствуясь малым. Как же ей хотелось постучаться в их дверь и устроить скандал, который они будут помнить до конца своих дней! Синтия не сомневалась, что именно Мэри принудила Габриелу отказаться от встречи с ней. Она просто не хотела терять внучку.

Синтия и не подозревала, что отказ так сильно ее расстроит. Почему она так завелась? Конечно, ее гордость страдала. Работница социальной службы почти достала ее своим фальшивым сочувствием и нелепым сюсюканьем. Про себя Синтия назвала женщину глупой коровой.

Впрочем, ей удалось убедить эту гусыню сообщать обо всех изменениях в жизни дочери. Что за черт! Это ее ребенок, ее, а не старой свиньи, которая имеет несчастье быть ее матерью, и не работницы социальной службы с фигурой сушеной воблы. Это она, Синтия Тейлор, девять месяцев вынашивала Габриелу, а затем рожала ее в муках целых восемнадцать часов. Она была уверена, что именно Мэри Каллахан настояла на том, чтобы Габриела с ней не встречалась.

Будь они все прокляты! Она хотела всего лишь увидеть, какой стала ее дочь, а они… Что ж, она такая, какой, по мнению Синтии, и должна была стать. Глупая девчонка, которая не имеет амбиций, чтобы достигнуть большего в жизни. Она проживет жизнь своей бабушки, совершенно не представляя, что творится вне маленького мирка ее городского района. Ее жизнь будет бесцветной и лишенной блеска.

Синтия зажгла сигарету и глубоко затянулась. Она позволяла себе лишь три сигареты в день, иначе долгие часы, проведенные в тренажерном зале, пойдут прахом. Теперь ее тело имело более соблазнительные формы, чем до рождения детей. Вот что значит жить ради себя. Можно позволить себе многое, от чего раньше приходилось отказываться. Синтия регулярно посещала тренажерный зал, хорошо питалась, на уик-энд ездила по дорогим спа-курортам. Дети – враги красоты. Они вообще портят все хорошее в твоей жизни.

Габриела и Винсент целовались. Синтия сокрушенно покачала головой. Какую же дуру она родила на свет! Никчемную идиотку! Габриела выбрала путь вечного безденежья и нескончаемой мелодрамы. Она будет готовить еду и обстирывать мужчину, который после первых лет брака, когда пыл влюбленности угаснет, станет, когда пьян, набрасываться на нее с обходительностью дикого зверя. Судьба Габриелы предсказуема, и это ужасно раздражало Синтию. Она – мать этого ребенка, следовательно, в девочке должно быть что-то и от ее характера. Впрочем, зная родителей Синтии, можно предположить, что они постарались погасить любую искру здоровой амбиции и жажды лучшего во внучке. Последнее, чего Мэри и Джек захотели бы, – это иметь в своей семье еще одного человека, который может больше, чем просто подражать их бесцельному прозябанию, человека с сильной волей, способного на неординарные поступки.

Синтия медленно тронулась с места, даже не взглянув в сторону автомобиля, в котором ее дочь рассказывала своему парню, что, по-видимому, беременна и боится, что бабушка ее прибьет.

Глава 85

– Успокойся, Габби! Это, конечно, неожиданность, но такое случается сплошь и рядом.

Девочку очень обрадовала такая реакция Винсента. Она-то думала, что он ужасно на нее разозлится.

– Мне только шестнадцать лет!

Винсент рассмеялся.

– Мы поженимся. Не волнуйся, договорились? Мы вместе сообщим эту новость бабушке и дедушке. Они, конечно, не станут прыгать от счастья, но беременность – дело житейское.

Винсент отнесся к новости довольно спокойно, поэтому и сама Габби поверила, что так оно и есть. Она скажет бабушке и дедушке – и бог с ним! Ничего страшного не случится, вот только… Она подозревала, что новость разрушит существовавшее между ними доверие. Габби испытывала легкое недомогание. Возможно, это из-за гормонов.

Винсент чувствовал, что его любовь к девушке стала еще сильнее. Она беременна и нервничает, но при этом ничуть не сомневается в том, что он позаботится о ней и ребенке. Она так много для него значит! Она смысл его жизни!

– Послушай, Габби! Если уж так вышло, неплохо было бы подумать о свадьбе. Когда твоя бабушка узнает, что мы собираемся пожениться, она успокоится, поняв, что между нами все серьезно.

Габби кивнула. Настроение у нее улучшилось, но тревога полностью так и не улеглась. Казалось, на плечи ей лег тяжкий груз. Словно ее мать находится рядом, наблюдает за ней, осуждает… Как глупо! Что Синтия может здесь делать? Она ненавидит этот район, всегда ненавидела… И все же Габби испытывала неопределенное ощущение присутствия Синтии где-то поблизости. Девушка вспомнила, как в детстве, обмочив постельку, она лежала, со страхом осознавая, что вот сейчас мама войдет в детскую. Габби всегда чувствовала, когда Синтия находилась где-то поблизости. Она не могла объяснить эту свою способность, но почти физически ощущала присутствие матери…

Неожиданно странное чувство оставило Габби, и она тряхнула головой, возвращаясь к реальности.

Винсент абсолютно прав. Что случилось, того не воротишь. Им остается только радоваться тому, что произошло. Интересно, у нее девочка или мальчик? Впрочем, какая разница? Главное, будет кто-то, кого она станет любить всем сердцем.

– Ладно, пойдем и расскажем все твоей тете. Она станет нашим буфером до тех пор, пока бабушка и дедушка не смиряться…

– Думаешь, они легко с этим согласятся?

Винсент улыбнулся.

– Запомни мои слова: как только родится ребенок, они будут на седьмом небе от счастья.

Габби надеялась, что Винсент прав. Она хотела этого ребенка. И пусть ее малыш будет долгожданным не только для нее, но и для всех. Габби на собственном опыте знала, что чувствует ребенок, которого не любят. Она сделает все, чтобы ни один из ее детей не чувствовал себя одиноким и никому не нужным. Габби понимала, что хуже этого чувства нет ничего на свете.

Глава 86

Мэри и Джек были расстроены известием о беременности внучки, но прекрасно понимали, что случившееся уже не исправить. По крайней мере, Винсент не бросит Габби, в этом они были уверены. К сожалению, внучка и сама была почти ребенком. Растить малыша в ее возрасте – очень тяжело. Это Мэри с Джеком знали не понаслышке. А вот социальная работница мисс Бирн, похоже, совсем не удивилась ранней беременности своей подопечной. Возможно, она заметила нечто, что ускользнуло от внимания родных бабушки и дедушки. А может, у нее просто больше опыта. Так, по крайней мере, объясняла себе ее поведение Мэри.

Сейчас, впрочем, все ее помыслы были заняты Селестой. Ее дочь на глазах худела, хотя и продолжала поглощать еду в немыслимых количествах. Это Мэри совсем не радовало. Состояние здоровья дочери все ухудшалось. Селеста буквально превратилась в измельчителя пищи. Ее челюсти постоянно двигались. Хрустящий картофель в пакетиках, шоколад, еда «на вынос»… Она ела все и в любое время суток. При этом Селеста наотрез отказывалась ложиться в больницу, уверяя родителей, что с ней все в порядке. К сожалению, дочь не выглядела здоровым человеком. Врач сказала, что она серьезно больна, но в домашних условиях помочь ей не представляется возможным.

Мэри жила в постоянном нервном напряжении, что негативно сказывалось на ее больном сердце. Конечно, она принимала таблетки, но не знала, на сколько при таких нагрузках ее хватит.

– Девочка нездорова, Мэри, но не хочет себе в этом признаться.

Пожилая женщина сдержалась от того, чтобы высказать мужу все, что она думает относительно его способности говорить то, что другим и так ясно. Вместо этого она спокойно ответила:

– Знаю, Джек, но мы все равно ничем не можем ей помочь. Доктор Морган говорит, что нет закона, чтобы заставить человека лечиться, если он не хочет обращаться за медицинской помощью.

Джек кивнул. Мэри замечала, что он тоже сильно сдал за последнее время. Им еще не было семидесяти, но здоровье обоих не отличалось крепостью. Сказывались вредные привычки – алкоголь и никотин, а особенно нервные стрессы. О да, стрессов в их жизни хватало! В тысячный раз Мэри задумалась о том, что нужно заставить младшую дочь покинуть их квартиру. В конце концов, именно из-за агорафобии Селеста не хочет ложиться в больницу на обследование. Даже мысль о мире за окном вызывала у нее панику. И как такое случилось с ее семьей? В последнее время Мэри часто задавалась этим вопросом. Ответ был очевиден. Во всем виноваты Джонни Паркер и ее старшая дочь.

Мэри помнила, каким чудным ребенком была Селеста в детстве. Милая девочка без излишних амбиций, совсем не похожая на свою старшую сестру. Нет, Селеста всегда была хорошим человеком, и она им по-прежнему остается. Вся беда в том, что в характере Селесты нет твердости, которая необходима человеку, чтобы выжить в мире Джонни Паркеров и Синтий Тейлор.

Когда Мэри узнала, что Синтия решила вернуть себе девичью фамилию, пожилая женщина серьезно задумалась над тем, нельзя ли помешать ей в этом. Каллаханы были старым порядочным ирландским семейством. Такие, как Синтия, недостойны носить эту фамилию. Иногда ее ненависть к старшей дочери становилась настолько сильной, что Мэри не удивилась бы, узнай, что Синтия чувствует ее убийственную мощь на расстоянии. Она верила, что такое возможно, и молилась о том, чтобы Синтия узнала, насколько сильно родная мать ее презирает.

С тех пор как Синтия попыталась вернуться в жизнь Габби, мысль о ней не давала им покоя. Габби не переставала размышлять над тем, изменилась ли мать за прошедшие годы. Возможно, теперь она способна полюбить ее хотя бы немножко. Мэри думала, что скорее уж папа римский начнет ругаться отборным матом, чем ее старшая дочь обретет способность кого-нибудь полюбить. В то же время она понимала, что внучка очень тоскует по матери. Габби хотелось думать, что мать хоть немного ее любит. Но правда заключается в том, что Синтия просто не способна на любовь. Даже в ее отношениях с Джонни Паркером главным было желание отобрать его у Селесты и ощутить себя победительницей, даже если на самом деле все было не совсем так. С возвращением Синтии возникла еще одна проблема: Селеста, которая много усилий потратила та то, чтобы забыть о личной трагедии, теперь вновь погрузилась в водоворот мучений.

Селеста была крепко-накрепко привязана к дому, в котором жила. Окружающий мир ее страшил, и это можно было понять, ведь мир не дал ей ничего хорошего. Теперь же она жила в тесной квартирке и была по-своему счастлива. Бóльшую часть свободного времени она тратила на просмотр телепрограмм и фильмов, в которых рассказывалось о том, как живут другие люди. Даже вилла в Испании, которую она когда-то так любила, давно уже была продана. Селеста считала, что в следующий раз она покинет родительский дом только в гробу.

Это ужасно огорчало Мэри. Как получилось, что ее прелестная, полная жизни дочь превратилась в развалину? Но что она могла с этим поделать? Только терпеть… Да уж, Синтии есть за что ответить!

Даже этот несчастный мальчик, Джеймс-младший, до сих пор находится в психиатрической клинике. Мэри, впрочем, совсем не хотелось навещать внука. Работникам социальной службы она объяснила, что ей и так пришлось несладко. Ей хватит нервотрепки до конца своих дней. К тому же после убийства котенка Мэри его побаивалась. Габби же жалела брата и писала ему письма, рассказывая обо всех новостях. Он ей не отвечал, но Габби своего занятия не бросала.

– Хочешь чаю?

Мэри утвердительно кивнула и слабо улыбнулась.

– Конечно, с удовольствием.

Со времени болезни Джек то и дело предлагал принести ей чашечку чая и печенье. Мэри знала, что мужем руководят любовь и чувство вины. Этих чувств, в отличие от Синтии, у Джека было более чем достаточно.

Глава 87

Винсент сделал пару «работенок» для Дерека и знал, что впереди ему предстоит еще несколько. Все оказалось куда проще, чем он себе представлял. «Как штаны намочить», – сказал бы его отец. Да, верно. Винсент водил автомобиль с такой же непринужденностью, как другие едят или спят. Первую свою тачку он угнал еще в тринадцать лет и до сих пор помнил, как гонял на ней по улицам. А теперь талант криминального гонщика приносит ему немалые бабки. Деньги ему сейчас понадобятся, особенно если учесть беременность Габби и сопутствующие ей обстоятельства… Винсент собирался купить гараж. Это будет вполне легальный бизнес, с помощью которого можно объяснить любые деньги, которые у него появятся. Он во всем слушался Дерека, считая, что тот плохого не посоветует. Винсенту хотелось выглядеть вполне добропорядочным обывателем, по крайней мере внешне, для посторонних. Что ни говори, а это выигрышная ситуация.

Он сидел в одном из пабов района Уоппинг и ждал Дерека Грина, который должен был свести его с новыми работодателями, когда заметил, что какая-то девушка не сводит с него глаз. Ее внимание ему польстило, и Винсент улыбнулся незнакомке. Впрочем, что-то знакомое в ней все же было. Вот только он никак не мог вспомнить, откуда ее знает. Девушка явно была не местная. Отпив немного апельсинового сока, Винсент сосредоточил внимание на входной двери паба.

Когда он вновь посмотрел в ту сторону, девушки на месте уже не было. Винсент почти сразу же забыл о ней и продолжил терпеливо ждать. Что-что, а в ожидании ему не было равных. Терпение и хладнокровие необходимы в его деле. К счастью, и этого ему тоже не занимать.

Только через десять минут, когда появился Дерек, Винсент наконец-то вспомнил, откуда ему знакома эта девушка.

Поднявшись, он бросил взгляд на вошедшего и тихо произнес:

– Шухер, Дерек! Кажется, меня заметила девчонка из банка, который мы брали в Эссексе. Я хорошо ее запомнил.

Дерек Грин был не из тех, кому надо говорить дважды. Он поспешно вышел из паба и, позвонив по мобильному, отменил встречу с парнями, которые должны были подойти чуть позже. Хорошо еще, что Винсенту хватило сообразительности не подвести всех под монастырь. Затем, пройдя во внутренний дворик, Дерек позвонил Терри Марчанту. Предупредив о возникшем осложнении, он заверил его, что Винсент будет нем как рыба и не прельстится сделкой, которую ему предложат легавые. Впрочем, он мог только надеяться, что это окажется правдой. Дерек Грин считал, что Винсент не способен на предательство, но заранее ни в чем нельзя быть уверенным. Куда более крутые ребята сдавали своих подельников, если им светил долгий срок.

Дерек сочувствовал парню. Он мог бы далеко пойти, а тут еще беременная подружка… Именно это его не на шутку тревожило. Будет ли Винсент молчать, учитывая положение, в котором он ее оставляет? Ладно, поживем – увидим. Время все расставит на свои места.

Как все некстати! У Терри для Винсента было запланировано еще несколько «работенок». Оставалась, впрочем, надежда на то, что девчонка его не узнала. Винсент – красивый парень, поэтому неудивительно, что женщины обращают на него внимание. В случае же, если она запомнила Винсента, когда тот делал рекогносцировку перед ограблением, его песенка спета. Легавые ухватятся за него мертвой хваткой. Ладно. Если Винсент сдаст хотя бы кого-нибудь, он умрет…