Текст книги "Ненастоящая любовь"

11

Мои пальцы в последнем аккорде пробегают по клавишам, и притихший зал взрывается бурными аплодисментами. Свист, крики, поздравления…

Я встаю с банкетки и поворачиваюсь к зрителям. Все: от первокурсников и преподавателей до старших курсов хлопают мне. Задние ряды вообще стоят.

В груди щекотно. Я глубоко дышу, чтобы сдержать слёзы. Улыбка появляется сама собой. Мне совершенно не страшно вот так стоять на обозрении перед таким количеством людей.

Марк поднимается с цветами на сцену и подходит ко мне. Он в джинсах и светлой рубашке навыпуск. Он улыбается и смотрит только на на меня. Ослепительно-красивый парень – мой! Мечта всех девушек университета!

Его улыбка говорит: “Всё хорошо, малышка, ты справилась. У тебя получилось. Посмотри, они в восторге”

Мои руки дрожат, а горло сводит. Я так благодарна ему за поддержку. За то, что поселил во мне эту уверенность – что я смогу.

Он протягивает букет и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щёку. Мурашки бегут, когда его губы касаются моей кожи.

А потом он шепчет мне что-то на ухо. Я не могу разобрать, включается фоновая музыка, и мне не слышно. Но чуть прислушавшись, я понимаю, что он… мурлычет. Громче и громче, и даже странно щекочет моё ухо.

– Эй… – шепчу удивлённо, перетаптываясь с ноги на ногу перед внимательно следящей за нами публикой.

А потом… просыпаюсь.

– Бари… – притискиваю к себе кота, что умостился на подушке рядом с моей головой, – ты меня разбудил, вредный ты кот.

Барометр упирается лапками мне в плечо и начинает мять его, едва-едва выпуская коготки.

– Что-то с вечера незаметно было, что ты соскучился, – бормочу, сдувая упавшие на лицо волосы. – А теперь проголодался, да?

Кот проявляет всю свою кошачью любовь, мурча и отираясь острой мордочкой о мой подбородок. Я вздыхаю и сползаю с постели.

Не выспалась. Сидела вчера почти до часу ночи с заданием по философии.

Вот зачем она нужна климатологу? Где точные науки и расчёты и где, блин, философия?

Когда мозг полностью настраивается на новый день, меня пробирает морозом. Вчера я согласилась играть роль девушки Марка Постоленко. Но не потрудилась узнать, как это будет и что мне нужно будет делать.

Или, может, ничего?

Может, я просто один-два раза пообедаю с ним за одним столом в столовой, эта его сталкерша увидит, павианы тоже, и на этом всё?

Бабушка сегодня тоже с утра уже уехала, так что я снова на автобусе. Пью чай с блинчиками, которые она испекла утром, и собираюсь в университет.

Повязав поверх пальто свой любимый шарф, я вдруг словно зависаю. А всё потому, что меня окутывает уже знакомый цитрусовый запах.

Он что, носил его?

Смотрю в зеркало у выхода, и замечаю, что щёки у меня стали розовыми.

Так, нужно торопиться. Вообще-то уже почти восемь, и первая пара начнётся через час, а мне доехать ещё нужно.

Поправляю шарф так, чтобы он не отвлекал меня этим запахом, надеясь, что на улице он будет не так сильно ощущаться.

Выхожу из подъезда и тороплюсь в сторону остановки. Она тут недалеко, лишь за угол дома забежать и немного по аллее пройтись.

Но вдруг прямо за углом я едва не наталкиваюсь на белую машину. И дело совсем не в том, что я зазевалась и не вижу, куда иду, а в том, что это водитель поехал в мою сторону.

Вот же!

Оступившись, я едва не роняю свой рюкзак. Пытаюсь обойти машину скорее, потому что уже вижу вдалеке нужный мне автобус. Нельзя опаздывать! Следующий через пятнадцать минут, а это очень ценное время с утра, когда спешишь. Можно и на метро, конечно, но я, признаться, боюсь. Одна ни разу не ездила.

И только я собираюсь обогнуть нос наглой машины, как окно опускается, и за рулём я вижу Марка.

– Веснушка, ты снова не отвечаешь на сообщения.

– Ой, я не видела, – хватаюсь за телефон в кармане, вытаскиваю и вижу, что действительно у меня пропущенный десять минут назад и два сообщения от Марка в мессенджере. – Извини.

– Садись, – кивает на пассажирское место рядом с собой.

Стопорюсь, глядя на него. Как-то это… ну как бы…

В голове всплывают мамины наставления, что с парнями надо осторожнее, не стоит совершать необдуманных поступков. Ходить в гости к малознакомым, например, или садиться в машину.

Так в голове и отложилось: в машину к парням нельзя. Точка.

– Кира, мы опоздаем, – напоминает о себе Марк.

– Я лучше на автобусе, – показываю пальцем на остановку, а у него на лице появляется искреннее недоумение.

– Моя девушка не будет ездить на автобусе без крайней необходимости, Кира, – говорит серьёзно. – Так что садись и поехали.

А когда видит, что я продолжаю нерешительно топтаться на месте, то, прищурившись, добавляет:

– Или ты боишься?

– И совсем нет, – вздёргиваю нос. Ещё чего, в трусихи записал меня. Я просто осторожная.

Но всё же я решаюсь. Мне кажется, ничего не случится, если я сяду в машину к Марку.

Максимально уверенным шагом направляюсь к пассажирской двери, открываю её и усаживаюсь на сиденье.

– Попалась, малявка, – слышу резкое сзади и аж подпрыгиваю на сидении, а в лицо бросается жар, и перед глазами вспыхивают неоном мамины слова. – Из цепких лапок Марка теперь не вырваться. Охо-хо!

– Заткнись, Булка, – осаживает друга, сидящего на заднем сидении, Марк, а потом поворачивается ко мне. – Не бойся, Веснушка. У Булки больная фантазия.

– Угу, – киваю, поёживаясь и прячась в воротник пальто.

– Пристегнись, – кивает Марк и выворачивает руль обратно на трассу.

Еду я, конечно же, молча. А о чём мне разговаривать с ними? Да и говорить-то не надо, всё равно в болтовню этого Булкина и слова не вставить.

Я стараюсь смотреть прямо в окно. Чувствую зудящее напряжение, напоминающее, насколько я не в своей тарелке. А когда Марк останавливает автомобиль на университетской парковке, то и вовсе замечаю, что ладони становятся влажными.

– Что дальше? – решаюсь спросить Марка, а сама незаметно вытираю ладони о пальто.

– Дальше выходим и идём на пары, конечно, – улыбается Марк. – Или ты хотела прогулять? – подмигивает.

– Нет, конечно, – отвечаю сердито. Как он мог подумать, что я прогульщица?

– Ну тогда пошли.

Он выходит из машины, пока я ковыряюсь с ремнём, пытаясь его отстегнуть, обходит её и открывает мою дверь.

Сердце замирает. Сейчас я выйду и все увидят меня.

Меня – вышедшую из машины Марка Постоленко.

Как не рухнуть в обморок, не успев сделать и пары шагов?

Я даже почти готова захлопнуть дверь обратно и попросить Марка отъехать подальше, а там я и сама добегу.

Вздохнув, я вылезаю из машины, стараясь не пошатнуться на ватных ногах. Уши закладывает, в висках стучит пульс.

Меня вдруг занимает вопрос, а есть ли в автомобильной аптечке Марка нашатырь? Потому что когда он берёт меня за руку, я точно готова хлопнуться в обморок.

На нас смотрят.

Не знаю, видит ли сталкерша Марка, но павианы точно замечают и им уже впору придерживать свои челюсти.

И другие студенты тоже смотрят. Все! Все они на нас смотрят!

Это шоковая терапия для меня. Перегрузка всех систем.

– Веснушка, у тебя рука ледяная, – говорит Марк, а до меня слова доносятся словно через слой ваты или через толщу воды.

– Замёрзла, – отвечаю сдержанно и сама очень удивляюсь, что удалось ответить почти нормальным голосом, а не мышиным писком.

– Непорядок, – Марк смотрит на меня. – Иди сюда.

И он приобнимает меня за плечи, притягивая к себе.

Всё. Финиш.

О. Мой. Бог!

12

Мы словно Белла и Эдвард в “Сумерках” в тот момент, когда они приехали вместе в школу. По крайней мере, именно так я и ощущаю. Великолепный Марк и вызывающая рядом с ним недоумение я.

Поднимаемся по ступеням ко входу в здание университета и потом заходим внутрь. Когда сдаём вещи в гардеробную, у колонны возле лестницы замечаю Лиду с подружками. Она смотрит, не моргая, на нас, кажется, что на мне вот-вот одежда задымится от её пристального взгляда. Одна из фрейлин, Настя, что-то говорит ей, но Лида её одёгивает, а потом резко стаскивает свою сумочку с парапета у колонны и пружинистым быстрым шагом уходит к лифту.

– Привет, Марк, – к нам подходит его друг Семён и жмёт руку ему и Булкину, а потом смотрит на меня. – Привет, рыжуля.

– Её зовут Кира, – уточняет Марк, а я лишь киваю. Говорить для меня сейчас – это уже сверх уровень сложности.

– Привет, Кира, – подмигивает, исправляясь, Семён.

Он кажется милым и забавным, верх очарования прям, хотя я несколько раз была свидетелем его общения с другими студентами. Не сказала бы, что Семён Радич сама любезность. Очень даже нет.

Интересно, а он и другие друзья Марка в курсе, что я ему ненастоящая девушка? Или они принимают всё за чистую монету? И как Марк отнесётся к тому, что я расскажу Наташе? Или всё же не стоит?

– У тебя сколько пар? – спрашивает Марк, когда мы подходим к лифту.

– Четыре.

– Тогда встретимся в столовой после второй?

– Угу, – киваю, а сама отмечаю, что надо бы обсудить, как часто нам нужно являть себя миру вместе, а когда я смогу жить своей привычной жизнью.

– Тогда до встречи, детка, – говорит он, а потом наклоняется и прижимается своими губами к моим.

Всего на секунду, но я испытываю такой шок, будто происходит какая-то ослепляющая вспышка. Неожиданно и без спросу, отчего эти самые губы у меня немеют, а в пальцах начинает покалывать.

Это же… это же… поцелуй! Пусть и лёгкий и быстрый, но поцелуй же! Да ещё и в самом университете.

Мне нужно отдышаться. Сбежать куда-нибудь в укромный уголок и дать себе немного времени, чтобы восстановить равновесие.

На полупарализованных ногах я захожу в лифт и жму свой восемнадцатый этаж. В лифте ещё пятеро студентов, и едем мы практически молча. У меня возникает ощущение, что они тоже смотрят на меня, поэтому весь подъём я приклеиваюсь взглядом к носкам своих ботинок и так и стою, не шелохнувшись.

Когда вхожу в лекционную аудиторию, то почти вся группа уже на месте. Шум разговоров тут же стихает при моём появлении. Огромный, непредвиденный мною минус – это то, что теперь на меня смотрят не только в присутствии Марка. Вот только за спину его не спрятаться.

Словно под рентгеновскими лучами, прохожу между рядами под устремлёнными на меня взглядами. Сажусь за пустующий четвёртый стол, выше остальных, и с облегчением выдыхаю, когда в аудиторию входит Наташа.

Слежу за ней неотрывно взглядом, ожидая, что она скорее сядет рядом, и я смогу немного расслабиться.

Но внезапно для меня Наташа проходит ещё выше, потупив взгляд и даже не глядя на меня. Я провожаю её взглядом, совершенно не понимая, что же случилось, и почему она так подчёркнуто игнорирует, будто я её чем-то очень сильно обидела.

А потом случается ещё нечто, что повергает меня в шок. Рядом со мною внезапно плюхается Настя – та самая фрейлина Лиды, злоупотребляющая хайлайтером и духами.

– Тут же не занято, Кирюш?

Кирюш.

Кирюш?

Она головой стукнулась или отравилась чем-то? Или, может, переборщила с филлером, и он утёк в мозг?

– Ты и сама видишь, что нет, – бормочу и достаю свои конспекты.

Открываю тетрадь и принимаюсь читать внимательно. Скоро придёт преподаватель и будет задавать вопросы по вчерашней лекции, нужно быть готовой. Только вот мысли о Наташе сконцентрироваться не дают.

– Прикольная ручка, – говорит Настя, кивая на мою обыкновенную ручку. – Где покупала?

– В канцелярии, – отвечаю ей коротко.

Странная. Тупые вопросы такие задаёт. Вроде бы не идиотка, раз учится в МГУ. Хотя везде бывают исключения.

– А ты в столовую пойдёшь после второй пары или после третьей?

– Как проголодаюсь.

Неужели непонятно, что я с ней общаться не настроена? Уж демонстративнее некуда смотрю в конспект и вожу пальцем по строкам. Но Настя всё не унимается.

– Сядем вместе?

Вот тут уже я не выдерживаю.

– А что такое? – поднимаю на неё взгляд и смотрю внимательно. – В столовой настолько тесно, что места надо столбить заранее?

Но, кажется, смутить её совсем непросто. Настя раздвигает губы-сосиски в премилой улыбке и жеманно пожимает плечиком.

– Я просто подумала, что мы могли бы познакомиться ближе. Уже третий месяц учимся в одной группе, а всё никак не затусим.

Наверное, она издевается. Новый вид троллинга – задружись с фриком и оборжи его.

– Слушай, а Феликс тоже будет сегодня в столовой же? Я его просто утром не видела, – Настя задерживает дыхание, а я не сразу соображаю, о ком это она.

Но потом до меня вдруг доходит. Феликс – друг Марка. И утром его правда не было. Семён был, Булкин тоже был, а вот третьего друга Марка и правда не видно было.

Так вот, что этой курице от меня надо. Ну и ну.

– Понятия не имею.

Настю обрывает начало пары и преподаватель, вошедший в аудиторию. Но, к сожалению, она так и остаётся сидеть рядом.

После занятия её задерживает ассистент зачем-то, и это даёт мне возможность улизнуть.

Я иду за Наташей, хочу поговорить с ней, спросить, почему она так странно себя повела.

– Наташ, – подхожу к подоконнику, где она в одиночестве наблюдает за моросящим за окном дождём, – ты за что-то обиделась на меня?

– Нет, – пожимает плечами, продолжая упорно смотреть в окно.

– Тогда почему ты так странно себя ведёшь?

Я действительно не понимаю. Мы вчера просто попрощались после пар и всё. Не ссорились, не созванивались, да и пропущенных сообщений от неё не было.

– Я веду себя как обычно, Кира, – наконец смотрит на меня. – Просто у тебя теперь другая компания, и с подобными мне они не общаются. Так что не порть себе репутацию.

– Э…

Я не нахожусь, что ей ответить. У меня даже просто слов нет. Я чувствую себя растерянной.

– А вот и ты, Кира! – слышу визгливый голос Насти. – А я тебя потеряла. Пойдём ксерокопию пока сделаем? Нам дали одну методичку на двоих.

Твою ж. И как мне теперь быть с Наташей и с этой приставучей пиявкой Настей? Кажется, роль фиктивной девушки Марка принесёт мне куда больше последствий, чем я поначалу подумала.

Ох, если бы я знала, насколько больше…

13

В столовую я спускаюсь одна, слава Богу. Пришлось прибегнуть к хитрости и улизнуть от Насти, сказав, что меня вызвали в деканат.

Входя в светлое помещение столовой, я вся внутренне подбираюсь. Дамы и господа, добро пожаловать на вторую часть марлезонского балета. Первая была утром.

Но ни Марка, ни его друзей тут нет. Да если бы и были, то без него я бы к ним не подошла. Я не уверена полностью, что и к нему-то вот так возьму и подойду первая.

Людей не сказать, что много. Однако, взгляды я на себе ловлю. Какие-то девушки идут с подносами от раздатки, смотрят на меня и усмехаются между собой. А за дальним столиком расположились сами павианы. И сейчас они тоже смотрят на меня и гигикают.

– Эй, морковка, что это ты одна да без охраны? – тянет Баганов, а его подружка Арина, бедняга, едва не давится компотом от смеха.

Хочется развернуться и уйти. Но… но фиг им! Я, вообще-то, сюда поесть пришла!

– В отличие от тебя, я одна ходить не боюсь.

По позвоночнику от страха ползут противные мурашки. Смелость всегда давалась мне очень дорого.

– Слышь, медная башка, тебе жить надоело?

Баганов перестаёт скалиться и зло сощуривается. Откладывает вилку и привстаёт, заставляя моё сердце уйти в пятки от страха. Сейчас этот придурок унизит меня, как обычно.

– А тебе, я смотрю, так точно надоело? – раздаётся над ухом грозный мужской голос, а на плечо мне ложится рука.

Марк.

Теперь уже мои коленки подгибаются по другому поводу. В груди становится горячо, но вдруг дико хочется показать Баганову средний палец. Прям аж ладонь подрагивает.

Семён, Булкин и Феликс подходят к Баганову, Радич кладёт ему руку на плечо и помогает усесться обратно.

– Заруби себе на носу, придурок, – говорит Булкин серьёзным тоном, без капли привычного чванства, чем очень меня удивляет, – девочку зовут Кира. По слогам: Ки-ра. Не иначе. И это девочка Марка. Ещё раз тявкнешь в её сторону – будешь при каждой встрече кланяться в пояс. Усёк?

В столовой становится тихо. Кто-то поглядывает на происходящее, кто-то старается не отсвечивать и молча доедает свой обед.

Баганов же краснеет, как помидор, глаза наливаются яростью, желваки натягиваются. Он переводит взгляд на каждого из парней, но ответить ничего не решается.

– Молодец, первак, шаришь, кто тут батя, – ещё раз похлопывает его по плечу Булкин и говорит уже привычным тоном.

– Пошли, Веснушка, голод не тётка. А то сейчас съем тебя, – говорит мне Марк и делает очередную жутко удивляющую и смущающую меня вещь – наклоняется и нюхает мои волосы. – Как вкусно пахнет кокосом, как кокосовое мороженое.

– Это шампунь, – говорю, дико смутившись.

Кажется, что всё это происходит не со мною. Пусть всё это и фиктивно, но для меня ново. И слишком. Все мои системы приходят в состоянии перегрузки и вот-вот задымятся, а из ушей повалит пар.

– Мне нравится. И я не против и геля для душа, тоже кокосового. Мне понравилось тебя нюхать.

Ещё секунда, и у него не будет фиктивной девушки. А будет горсточка пепла, если он продолжит в том же духе.

– Тише, Марк, у девчонки уже и аппетит пропал, – толкает его в бок локтем Феликс.

– Пусть привыкает, – отвечает тот и ведёт меня за руку к столу. – Веснушка, что будешь есть?

– Булочку и чай, – сажусь и забиваюсь в угол.

– Класс, люблю девчонок, которые не выпендриваются и не отказывают себе в сладеньком, – ухмыляется Булкин и поглаживает себя по торсу, а я только сейчас понимаю, какой получился каламбур.

– Полегче, Булка, – смеётся Марк, – найди себе сам нормальную девчонку, а не…

Договорить у Марка не получается, потому что в него прилетает скомканная салфетка, после чего завязывается настоящий бой-пинг-понг, который прерывает строгий окрик женщины с раздатки.

Марк уходит и возвращается через минуту с подносом, на котором моя булочка, чашка чая и его обед. Вполне полноценный – каша гречневая, тефтели и салат.

– Приятного аппетита, – тихо говорю, пока парни расставляют свои тарелки и принимаются за еду. – Сколько я тебе должна?

Я вытаскиваю свой кошелёк, но в ответ получаю острый взгляд.

– Ещё раз такое ляпнешь, я тебя свяжу и заставлю есть булочки, пока не лопнешь. Поняла?

– Ну Марк…

Он не обязан мне ничего покупать и ничего дарить. Это странно. Тем более для фиктивных отношений.

– Я б на твоём месте не спорил, – смеётся Семён с полным ртом. – Если, конечно, ты не сходишь с ума по булочкам, ну и не сторонница БДСМ…

– Булки плюс БДСМ – отличный выбор, детка, – подмигивает Булкин, пока остальные парни хохочут, а Марк закатывает глаза.

– Смотря о каких булках речь, – подливает масла в огонь Феликс.

Несмотря на пунцовые щёки, а я и не сомневаюсь, что они такие, потому что кожа на лице просто огнём пылает, но мне становится весело. Впервые в университете я чувствую себя так расслабленно и свободно. Конечно, не стоит забывать, что всё это понарошку, но в моменте мне становится очень хорошо.

– Ой, Кирюша, я думала, ты меня подождёшь! – перед столом, словно джин из лампы, вдруг возникает Настя, и моё настроение падает сразу на десять делений. – Секретарша в деканате меня прям измучила, прикинь? У меня свидетельство о рождении иностранное, так их там перевод не устраивает! А то, что я с года в России живу, паспорт у меня российский – это ничего, да? Идиотизм.

Не знаю, с чего она решила, что мне интересны подробности её миграции и вообще что-то о ней. Наверное, я пропустила момент, когда мы стали близкими подружками и начали делиться сокровенным и смотреть ужастики на пижамных вечеринках.

– Ой, я только кофе сегодня, – внаглую садится на край диванчика рядом с Феликсом и ставит бумажный стаканчик. – Кстати! Я – Настя, – растягивает ему свои сосиски, оголяя неестественно белоснежные зубы.

– Очень приятно, – отвечает тот, дожёвывая. – Я Феликс.

– Я знаю! – она сейчас точно сожмёт кулачки и запищит, как в стёбном кино. – А я Настя!

– Да, я слышал. Уже. Секунд семь назад.

У неё маргарин в голове? Вот правда, начинаю сомневаться в безошибочности отбора в университет.

– Ой, парни, – продолжает трещать Настя, пока остальные молча жуют с усталыми лицами. – А вы не против, если я сегодня на вечеринку тоже приду вместе с Кирой? Тусовка же сегодня у Антона, да?

Как можно так нагло напрашиваться? Прямо в лоб. Как только совести хватает. Это же просто позор…

Стоп.

– В смысле вместе с Кирой? – в недоумении хлопаю глазами.

– Веснушка, я ещё не успел тебе сказать. А подруга твоя, как видишь, уже в курсе.

– Не подруга, а одногруппница, – поправляю его.

– Короче, у Булки сегодня вписка. Мы идём. Ты со мной тоже, конечно.

– Стоп-стоп, ни на какие вписки я не подписыва…

– Будет весело, – Марк, посмотрев куда-то в сторону, обнимает меня за плечи и снова, как утром, припечатывается губами к моим онемевшим губам.

____________________