Текст книги "Доктор Web для молодого вампира"

В последнем усилии кайгородовские окоченевшие руки вцепились в кол, словно стараясь его выдрать. Мертвые глаза удивленно – непонимающе смотрели куда-то вбок. Да уж…

Никогда больше тебе не целовать девушек, прекрасный мальчик Тинни. Но и пить кровь ты тоже больше не из кого не станешь…

Я присела около трупа, безмолвно разглядывая его. Вгляделась в лицо и поразилась…

Не было прекрасного мальчика Тинни… Он словно резко сморщился и как-то подурнел. Обозначились морщины, приличествующие скорее мужчине в возрасте, в лице появилось что-то крысиное. А вот пухленькие, женские щечки – как у бурундука. Я недоуменно смотрела на него. Что это? Его смерть так поменяла, или …? В общем – то, пока я была… ну, пока я болела, меня все окружающие находили просто супермоделью. Та самая легендарная привлекательность вампиров?

Задумчиво я вытянула сотовый, набрала Галкин номер и спросила:

– Слушай, у тебя брательнику-то сколько было?

– Сорок два в этом году стукнуло, – сухо ответила она.

В трубке раздавался какой-то гул, и я рассеянно поинтересовалась:

– Ты где хоть?

– Отдохнуть поехала, в самолет сажусь, – ответила она.

– Ага, счастливо, – качнула я головой и отключилась.

Потом с усмешкой посмотрела на Кайгородова. А я-то гадала – как у ничем не примечательной Галки образовался такой прекрасный братец! А оно вон оно что!

– Покойся с миром, – сказала я Кайгородову и поднялась, собираясь покинуть этот дом.

И тут меня как громом ударило.

Галка не поправила меня, когда я сказала ей о Кайгородове в прошедшем времени!!!

Представьте, как бы вы отреагировали, если бы вы вчера были у матери, пили чай с пирожками, а сегодня вам кто-то говорит – «Послушай, сколько лет было твоей маме?» Да кто угодно моментально бы переспросил с некоторой долей суеверного возмущения – «что значит – было? Моя мама жива и здорова!»

А Галка – никак не отреагировала.

Я достала сотовый, нажала на кнопку повтора и медленно сказала:

– Послушай, я нахожусь в квартире твоего братца…

Галка молча ждала продолжения.

– И я знаю, кто это сделал, – спокойно сказала я. – Я ведь ведьма, ты помнишь? У меня и мертвый заговорит.

– Ну знаешь, и знай, я при чем, – равнодушно сказала она.

– Послушай, Галь, ты со мной так не говори, – так же спокойно ответила я. – Ты меня знаешь, у меня твоих фотографий – полный альбом…

И я сделала многозначительную паузу.

– Послушай, Марья, – устало сказала она. – Оправдываться я не буду, и в ментовку я писать на себя не пойду. Да, сделала я это. Только иначе я не могла, хоть и любимый братик. Знаешь что он творил?

– Что? – автоматически спросила я.

– Подстерегал в глухих углах людей, выпивал кровь до смерти, а потом собак бездомных подзывал, чтобы они обгрызли окровавленную шею и скрыли следы от его клыков.

– Ты это откуда знаешь? – тупо спросила я.

Представить такую картину мне было сложно.

– Проследила, – невесело усмехнулась она. – Вот как проследила, так сразу и кинулись мы к тебе. Я ведь надеялась, что ты сможешь его вылечить, а он и тебя куснул. А вчера ты как сказала, что он только завтра очнется – я и поняла, что или сейчас, или потом он нас с Максом сам порешит. Сама-то кстати как?

– Сама вылечилась, – вздохнула я. – Ладно, Галка, ты и правда езжай, не сдам я тебя.

– Так это понятно, – ровно ответила она. – Ты, Машка, баба справедливая, хоть и сволочь. Пока.

И она отключилась.

Меня похвалили или обозвали, а, люди?

Я кинула последний взгляд на Тинни и шепнула:

– Покойся с миром…

После этого я стерла на компьютере свою вчерашнюю записку и ушла, оставив дверь слегка приоткрытой. Наверняка кто из соседей заинтересуется этим и Тинни найдут. Спохватившись, я быстренько наложила на дверь охранное заклятие, а то люди сейчас пошли – на стыда ни совести, махом все из квартиры вынесут, и мертвого не побоятся.

Вчера и сегодня я была в перчатках, так что следов моих милиция тут не найдет.

Потом я села в машину и тяжко задумалась.

Это что ж получается – то, люди добрые! Убийца почил, свидетель отчалил к маменьке, а Мультик, который совершенно не виноват, должен от трех до пяти провести на зоне???

А я, соответственно – воспитывать детей???

А ведь меня и правда с тремя детьми замуж-то никто не возьмет… Только что если магией заставлю – только зачем мне такой муж?

Ну, дорогая моя Юлька, хоть ты мне и глубоко симпатична, но придется топить тебя. Все равно тебе за убийство мужа сидеть – так отчего бы и не прихватить Олега? Возможно, все войдет в один срок. Ну максимум – пересидишь пару лет. Но я за это заплачу. Очень хорошо заплачу…

Поколебавшись с минуту, я набрала номер дежурного по РОВД и выяснила у него номер Коровина.

– Здравствуйте, – сладко улыбнулась я в трубку. – Александра Коровина могу услышать?

– Минуточку, – с готовностью отозвался парень на том конце трубки и завопил в сторону: – Сашок! Тебя!!!

Коровин откуда-то издалека спросил, кто мол, спрашивает, на что его коллега, прикрыв трубку от меня рукой, сказал что какая-то баба с та – аким голосом!

Я заржала.

Да уж, тут господь не поскупился. На лицо-то я – обезьяна обезьяной, и голос у меня – одно из немногих достоинств.

– Але! – послышался в трубке радостный голос Сашка.

– Привет, – все так же хихикая, ответила я. – Это Магдалина, помнишь, мы на Беляева с тобой ездили?

– Конечно помню! – с готовностью сказал Сашок, потом опять прикрыл трубку ладонью и ликующе прошептал невидимым мной коллегам: – Это Магдалина, писательница!!!

– Сашенька, – подавив неуместный смех, молвила я. – Вы знаете, меня интересует, что по делу Юли Колесниковой у вас нарыто?

– А вам зачем? – слегка настороженно спросил он.

– Так я книгу пишу новую, Сашенька, – ласково улыбнулась я в трубку, – вот для книги этой сюжетец – как раз бы подошел.

– Ну, я не знаю, подойдет вам или нет. Только Колесникова явно отделается условным сроком.

– Как так? – ошеломленно переспросила я.

– А вот так! – непредумышленное убийство – то, да и вообще непонятно, кто там виноват.

– Можно поподробнее? – упавшим голосом сказала я.

– Ну так отчего бы не рассказать! – воскликнул Саня и махом выложил мне сагу про то, как дело было.

Оказалось – Юлин муж, бесспорно достойный двадцатипятилетний мужчина в полном рассвете сил – был законченным наркоманом. Дороги у трупа на руках и ногах – не приведи Господь. Мне, конечно, непонятно, чем Юля думала, когда выходила за него, да еще и дитя рожала, но факт остается фактом. Чуть меньше месяца назад Димочка приболел, и из поликлиники к ней на дом пришел участковый педиатр, пожилой мужчина. Он осмотрел ребенка, назначил лекарства, и тут ввалился совершенно обдубашенный Виталя. Уж не знаю, чего ему померещилось, но он налетел на стоящих около ребенка Юлю и врача с криками: «Ах ты шалава, хахаля привела!» Он успел ударить врача, сломать ему челюсть и замахнуться на жену, но тут педиатр и Юля опомнились и одновременно толкнули его, защищаясь. Парень опрокинулся навзничь, ноги его не держали, вот только незадача – голова его пришлась в аккурат на угол тумбочки, которая пробила ему висок. На пол Виталя упал уже мертвым.

Что делает бедный напуганный обыватель, обнаружив что случайно стал убийцей? Что его мир в одночасье перевернулся? Нечаянные сообщники ночью вынесли тело в подвал и закопали его в песке. И стали жить и бояться – того, что скоро, скоро карающая длань Немезиды коснется и их.

– Так что, – закончил Сашок, – дело уже почти закрыто, следователь его подчищает да в суд готовит. Понятно, что с учетом всех обстоятельств на зоне Юля чалиться не станет.

Я мрачно попрощалась и поехала домой.

Дома я принялась яростно скрести пол от расплавленных свечей, бродить по дому и думать, думать, думать.

Только тут хоть думай, хоть нет – а все…

Финита ля комедиа…

Дядя Миша испарился, Кайгородов мертв. А Юлька – никакая не убийца, а просто девчонка которой сильно с мужем не повезло.

А Мультику теперь сидеть на зоне.

Господи, чего делать – то, чего делать???

В припадке задумчивости я принялась осматриваться, какой бы ящичек мне разобрать. Эх, кухонные шкафы и комодик на прошлой неделе привела в порядок, а не разобрать ли мне сумку?

Сумка у меня – словно бермудский треугольник. Не раз и не два я совершенно точно в нее что-то складывала, что потом оттуда бесследно исчезало. Однако порой были и приятные сюрпризы – я находила там пропавшую полгода назад любимую помаду, непонятно откуда взявшийся сникерс или довольно крупные суммы в виде купюр, свернутых трубочкой.

Я принялась методично доставать оттуда вещи и раскладывать по кучкам. Счета, которые я все так и не оплатила – ах, как нехорошо! Вот отключат мне телефоны и интернет – что я делать буду? Я без интернета помру! Надо все эти бумажки отложить в сторонку, кучкой, да потом не забыть сунуть обратно в сумку.

Косметика какая-то – можно подумать, я ей крашусь! Ну, это в другую кучку.

Господи, ну что же, что же делать – то? Как Мультика вытащить?

Я сунула руку в бездонную сумку и вытащила нож.

Обычный столовый нож с засохшей кровью на лезвии около черенка. Деревянная ручка с нечаянной кляксой белой краски. Я этот нож хорошо помню – я им у Мультика колбасу не раз на дощечке резала. С минуту я непонимающе смотрела на него, потом дотянулась до какой-то тряпки и тщательно протерла нож, оставив нетронутыми кровавые пятна. Потом я в глубокой задумчивости завернула его в эту же тряпку. Перед глазами встал момент в кайгородовском доме, когда из-за книг что-то упало на пол с металлическим звуком, и я быстро сунула это в сумку, скрывая от Галины то, что я на самом деле осматривала комнату, а не колдовала.

И я очень хорошо догадывалась, чья может быть кровь на этом Наташкином ноже, случайно взятом мной из дома Кайгородова.

Что, Тинни, у Наташки дома собачек-то не оказалось, да?

Пришлось просто голову отрезать, скрывая этим следы от твоих клыков?

Я села на стул и долго смотрела на нож перед собой.

Кайгородов – заколот.

Дяди Миши – нет.

Юля – отделается условным сроком.

Мультика – надо выручать…

Что дела-аать????

Витька мне тут не помощник.

И внезапно я поняла, что надо делать. Я встала и поехала к Швареву.

Тот мне даже обрадовался. Услышав что я решила его посетить, лично выскочил и провел меня в свой шикарный, в светлых тонах кабинет. Вот как легко заслужить симпатию у адвоката – просто стань его клиенткой!

– Рад, очень рад тебя видеть! – воскликнул он. – Ну садись, душа моя, по делу али как?

– По делу, – вздохнула я. – В общем, что там по Березняковой? Сдвигов нет?

– Увы, – развел он руками. – Делаю все что могу, но…

– Есть у меня одна идейка, – сказала я и придвинулась к Швареву поближе.

– Ну? – выжидающе посмотрел он на меня.

– У тебя есть в подзащитных кто – нибудь, кого ничто от большого срока не спасет? – туманно спросила я.

– Нет конечно! – воскликнул он. – Я что, зря деньги получаю?

– И не будет ? – погрустнела я.

– Ну, это вряд ли, – пожал он плечами. – Это что ж такого надо сделать, чтобы я не смог как минимум срок скостить!

– Тогда – идем другим путем, – кивнула я. – Слышал про то, что поймали маньяка с колготками?

– Слышал, – подтвердил он, внимательно смотря на меня.

– Я тебя нанимаю его защищать, – сказала я.

Алекс посмотрел на меня как на дуру и открыл рот.

– Погоди, – сказала я. – Тебе как его адвокату будет разрешен допуск к нему, и ты сделаешь ему следующее предложение. Он берет на себя убийство Олега, а я выплачиваю ему или его родственникам ровно сто тысяч долларов. Пятьдесят – аванс, и пятьдесят – после того как все пройдет гладко.

– Хммм… – Алекс в большом замешательстве смотрел на меня.

– Пойдет мой план? – спокойно спросила я. – И вот еще…

Я порылась в сумке и вытащила тряпку с ножом.

– Тут, – кивнула я на сверток, – похоже, то самое орудие убийства, которое менты не нашли, есть даже образцы крови.

– Уверена? – с сомнением смотрел он на меня.

– На сто процентов. Так что если он согласится – надо просто дать ему оставить пальчики – и спрятать, чтобы потом менты нашли его по указке маньяка.

Не стал бы Кайгородов Наташкин кухонный нож хранить у себя за книгами просто так. Точно бы не стал. Да еще и вымазанный в крови.

– Я попробую, – решительно кивнул он. – На, подписывай бумаги что нанимаешь меня адвокатом для этого маньяка. Федорченко его фамилия.

– Все-то ты знаешь, – с уважением сказала я.

– А ты как думала? – усмехнулся он.

Маньяк согласился на предложение адвоката, еще одно убийство и правда никак не сказалось на его приговоре. Деньги он велел передать его сестре, двадцатишестилетней девушке с тремя детьми. Что характерно – не замужем. Сестра молча взяла деньги и посмотрела на меня красными от слез глазами.

Выйдя от нее, я долго пребывала в задумчивости. Дело в том, что она была худой брюнеткой восточного типа – и на ней были колготки в бабочках. Именно таких девушек маньяк и выбирал в качестве жертв.

Через недельку Юлю и Мультичка выпустили, и я встречала их у ворот СИЗо.

– Потемкина! – с ревом кинулась Наташка ко мне на шею.

– Мультичек! – прослезилась я. – Похудела-то как!

– Да к черту такое похудание! – рыдала она.

Юля тихонько стояла в сторонке.

– А ты чего стоишь, как неродная! – рявкнули мы на нее.

– А я чего? – смешалась она.

– А ничего! – буркнула я. – Поехали ко мне, детишек разбирайте, а то устроили у меня дома детсад!

И мы поехали.

Настя с Катькой с воплем повисли на Мультике, только потом старшенькая отодвинулась и сморщив нос заявила:

– А ты что, мамань, в командировке-то совсем не мылась?

– Не мылась – где? – ошарашено спросила Мульти.

– В Караганде! – бесхитростно ответил ребенок.

Я индифферентно пожала плечами в ответ на вопросительный Наташкин взор, и тут меня сзади подергала Юля:

– А мой – то, мой-то где?

– А твой – там! – указала я на лестницу.

Димочка, несмотря на малолетство, мамаше явственно обрадовался. Заулыбался, задрыгал ручками и ножками, только что хвостиком не завилял. На секунду я даже испытала укол ревности – ну не поросенок ли, я за ним как за родным ухаживала, а он…

Юлька ворковала над сыном, когда послышался топот на лестнице и в спальню ворвалась Мульти с сигаретой в зубах и бутылкой Миллера. Она с размаху запрыгнула на кроватку, со вкусом затянулась и блаженно простонала:

– Господи, хорошо-то как…

– А детишки где?

– Детишки у меня хорошие, детишки мне ванну готовят! – радостно ответила она. – Я велела ванильной пены плеснуть побольше!

– Ну и будешь как дура по уши в пене сидеть, – скептично молвила я.

– А тебе жалко что ли? – обиделась она.

– Да вот еще, – хмыкнула я, – ты вот только над кроватью сигаретой не тряси, будь добра!

Мульти пожала плечами и сунула бычок в кактус.

И тут зазвонил телефон.

– Алле! – раздался голос моей дорогой маменьки. – Маняша, ты помнишь, я у тебя кактус оставляла?

– Кактус? – переспросила я и лихорадочно замахала руками, показывая Мультику на струйку дыма из цветочного горшка. – Ага, помню.

– Маменька? – испуганным шепотом спросила Наташка.

Я кивнула. Мульти, переменившись в лице, махом опрокинула в горшок все пиво из бутылки.

Я закатила глаза от такого варварства.

– Маняша, ты меня слушаешь? – вредно спросила мать.

– Да, мамочка, конечно! – покорно ответила я.

– Ну так я к тебе завтра за ним приеду. И иерусалимские крестик с цепочкой мне приготовь!

– Конечно, маменька, приезжай, – тяжко вздохнула я.

Как я буду выпутываться – совершенно непонятно.

– Сейчас ??? – побелев, как простыня, спросила Мульти.

Я, совершенно замороченная, кивнула. Наташка, не думая не секунды, вскочила с кровати и подбежав к Юльке стала ей чего-то втолковывать. Что – я не поняла. Маменька в это время мне подробно объясняла, где следует заказывать навоз для дачи и в каком количестве.

– Да, маменька, – покорно кивала я, – Конечно, маменька.

Под конец я опомнилась и попыталась возразить:

– Так может, проще если я тебе денег дам – и ты сама закажешь этот навоз, а то я не дай бог чего попутаю.

– Мне возиться с дерьмом? – ледяным голосом переспросила она.

– Да нет, нет, – смешалась я.

Положив трубку, я утерла лоб и в голову пришла запоздалая мысля. Маменьке так значит таким трудом, как заказывать ей на дачу навоз – не позволяет аристократическая сущность и внутреннее достоинство, а мне так в самый раз.

Ну, маменька!

Мульти с Юлькой за время разговора успели прихватить младенца и уйти из комнаты. Наверно на кухне чай пьют. Я пошла вниз, по пути созывая народ:

– Девчонки, вы где?

Тишина была мне ответом.

Я бегом спустилась вниз, посмотрела на подставку для обуви – черт возьми, а ведь никак дома я одна!

Что за черт?

В полной задумчивости я побрела в кухню и обнаружила там записку.

Потемкина! – гласила она. – С маменькой твоей встречаться нет никакой охоты, она мне в школе всю кровь выпила, так что принимай ее сама! Завтра встретимся, а пока мы с Юлькой домой поехали. С холодильника я взяла пятьсот рублей, потом отдам.

Твой Мультик.

Я ее понимала. Маменьку свою я сама побаиваюсь, да вот только сегодня можно было спокойно провести у меня дома. Гроза грянет только завтра.

Я побродила по опустевшему дому, посидела в интернете и поболтала с народом в аське. Залезла на свой ведьминский форум, где я числилась модератором, ответила на вопросы и выкинула рекламное сообщение о тайских таблетках для похудения. Совсем люди ума лишились – ведьм глупостями раздражать!

В два часа ночи я со стоном разогнулась над клавой, потерла ладошками затекшую попу и отправилась спать.

Все-таки без детишек как-то не то…

Скучно.

Ночь прошла беспокойно. Сначала из-за окна послышался потусторонний войсоседской кошки-сфинкши:

– Муааагххх!

Я непроизвольно вздрогнула и торопливо перекрестилась. Бакс, пригревшийся у меня под одеялом, беспокойно заворочался и высунул мордочку.

– Муаааагхр! – вой снова повторился.

Моего котеночка тут же оставили все сомнения и он, торопливо выбравшись из—под одеяла, вскочил на распахнутую форточку.

– Ммммяаааууу!!! – браво завопил он.

– Муаааагхр! – отозвалась противная сфинкша.

Я со стоном нахлобучила на ухо подушку и попыталась уснуть.

Как бы не так! Далее концерт протекал по прежней схеме – наоравшись всласть, Бакс от избытка чуйств принялся на бешенной скорости носиться по маршруту форточка – лестница – холл и обратно. Причем приземлялся этот гад исключительно мне на грудь. А вот сейчас представьте – Баксюша у меня кабанчик еще тот, как на убой откармливала гада телятинкой да сметанкой, форточка высоко… Мои ребра начали жалобно поскрипывать.

Злая на весь свет, я посмотрела на изготовившегося к прыжку с окна Бакса, и внезапно у меня в голове созрела мстя! Молниеносным движением я поставила себе на грудь материн кактус, и в ту же секунду на него приземлился Бакс…

– Мяу… – раздался его ошарашенный писк.

– Мамочки, – вякнула я.

Баксюша, постанывая, сполз с кактуса и принялся выколупывать колючки.

Я, кряхтя как старая бабка, осторожно включила свет и обозрела поле битвы. Кактус из размоченной пивом земли вынесло в один момент. Огромный приплюснутый шар валялся около подушки корешками вверх.

– Мать меня убьет…, – обреченно сказала я в пустоту.

«Чего стоишь, раззява, быстренько его засунь обратно в горшок, а завтра матери отдашь. Он пока сдуется, полмесяца пройдет, мать на тебя и не подумает», – прикрикнул на меня внутренний голос.

Я, тяжко вздохнув, собрала с пододеяльника обратно в горшок жидкую грязь вперемешку с окурками и незамысловато воткнула туда кактус. У него, бедного, явно снесло крышу, и сбоку красовалась какая-то шишка. Потом я протерла горшок, сменила белье на кровати и завалилась спать, предварительно заперев Бакса в Каморке.

Эх, мать меня убьет!

Как пить дать убьет!

Мать явилась аки тайфун на мою голову.

– Чего пол немыт? – спросила она с порога вздорным голосом.

– Да вроде помыт, – развела я руками.

– Поди тряпкой поводила да и все, – неодобрительно ответила она.

– Ну… типа этого, – осторожно согласилась я.

– Пол, детка, мыть следует крайне тщательно! – сказала она, подняв кверху палец. – Сначала необходимо отодвинуть мебель, хорошенько промести углы мокрым веником, после чего вымыть сначала водой с порошком, потом – чистой. И напоследок – отполировать мокрый пол сухой белой тряпочкой. Если она останется чистой – пол неплохо вымыт! И так – два раза в день, Манечка, два раза!

Я в полнейшем замешательстве смотрела на нее. Эт она прикалывается так, да? Да я мебель буду двигать только целый день на своих трех этажах!

Мать тем временем разулась, одела тапочки и пошла дальше.

– Какая грязь, – восклицала она поминутно. – Манечка, если ты не можешь содержать в чистоте большую квартиру, следует продать эту и купить однушку!

Я аж поперхнулась. Какая однушка??? Это мой дом!!! Я его люблю и я к нему привыкла!

– Ой, а вот котик у тебя замечательный! – пропела маменька. – Кис – кис!

И маменька протянула к нему руку с намерением погладить.

Бакс внезапно зашипел, вытаращил свои желтые глазищи и цапнул мать за палец.

– …, – взвизгнула маменька.

Я заржала.

– Кого ты завела у себя дома? – завопила она.

– Маменька, – я от хохота разогнуться не могла. – А ведь материться не хорошо, помнишь как я год назад не так выразилась, так ты меня по губам нашлепала?

Маменька пождала губы и сухо спросила:

– Где мой кактус?

– А вот он, на тумбочке, – охотно подсказала я.

Маменька посмотрела в указанном направлении, изменилась в лице и рысцой побежала к тумбочке.

– Боже… Боже! – лепетала она по пути.

«Скорей в уголок, прикрывайся тряпочкой и не отсвечивай – мать просекла!», – скомандовал внутренний голос.

– Магдалина! – странным голосом сказала маменька. – Подойди сюда!

«Я ж говорил – скорей, чего мешкала», – с тоской сказал голос.

Я кивнула и побрела к маменьке.

– Магдалина, – снова сказала маменька каким-то благоговейным тоном. – Посмотри на это чудо!

Она отодвинулась, и я узрела, что на безобразном колючем шаре с коричневыми отмершими прожилками непонятно каким образом прилепился прекрасный цветок.

– Ой какой хорошенький! – удивилась я. – А откуда он тут?

– Это, Магдалиночка, эхинокактус грузони, – торжественно сказала маменька. – И он зацвел!!!

– Ну… хорошо, – сказала я. Зацвел и зацвел. Раз цветок – чего б ему не зацвести?

– Магдалина! – мать строго взглянула на меня сквозь очки. – Он не цветет в комнатных условиях! Так что срочно мне расскажи – чем ты его поливала и как подкармливала!!!

Я с минутку подумала, после чего торжественно заявила:

– Хорошо, расскажу! Однако этот метод принадлежит Березняковой, и я хочу чтобы ты переговорила с Кларой, пусть та обратно Наташку на работу возьмет!

– Все что угодно! – клятвенно пообещала мать, и я тут же посвятила ее в эксклюзивный метод Мультика ухода за кактусами.

Мать покидала мою обитель со счастливой и нежной улыбкой на устах. В руках она осторожно несла свое сокровище. Мда, как мало надо человеку для счастья. И ведь маменька даже про навоз и свою цепочку с крестиком не вспомнила!

Часов в восемь вечера раздался звонок.

– Крейсер «Аврора» на связи! Прием! – бодро выкрикнул Мультик.

– Броненосец «Потемкин» – вас слушаю! – отозвалась я.

– Есть предложение! – сказала она. – Пошли напьемся, поболтаем!

– Да ты что? – испугалась я. – Пост на дворе!

– Так мы ж только кагор и «Буратино» предлагаем! – возмутилась Мульти. – Что ты меня за алкашку держишь! И вообще – надо ведь наше освобождение отметить! Мы уж тут с Юлькой закупились…

– Ну ладно тогда, – легко согласилась я. – Сейчас приеду!

– Ну мы это, на природе решили отмечать, ты подъезжай к детсаду около моего дома, мы там в домике и попьем, – напутствовала меня подружка.

Я быстренько пробежалась по ставшей без детей пустой квартире, нашла чистые джинсы, оделась и заплела косу. Потом побежала в гараж, села в свою ласточку и покатила в детский садик. Правда, по пути я заехала в супермаркет, купила газводы, а то знаю я Мультика – вина купит, а про Буратино скажет что пошутила.

Девчонки, как и обещали, сидели в домике. Я еле влезла в него, поставила пакет и спросила:

– Ну, как на свободе первые деньки?

– Я сделала дома уборку! – важно сказала Мульти. – Ковер, конечно, пришлось выбросить, а так – мне Юлька помогла, так что сейчас дома порядок.

Я в изумлении на нее поглядела. «Убиралась!» Мульти чистоту в общем-то очень любит – робкой платонической любовью. Только вот руки не доходят.

– А детишки с кем? – спросила я.

– А со мной! – в окошке показалась знакомая русая головенка с хитрым прищуром светлых глаз.

– Ну а как так с тобой, если ты тут? – рассудительно заметила я.

– Так я так, мимо пробегала, – туманно ответило дитя.

– Ты кстати помнишь, что ты мне клялась дома пол подмести и посуду вымыть? – с некоей обидой сказала я. – А сама – так и не разу.

– Так я же сказала – дома! – всплеснула руками Настя. – А не у вас.

– Брысь! – коротко ответила я. Настина мордашка исчезла, напоследок показав мне язык.

Вот мерзавка!

– Да ладно тебе, Магдалинка, – нетерпеливо сказала Мульти. – Отстань от ребенка. Ты лучше скажи – ты тару не догадалась захватить?

– Тару? – воззрилась я на нее.

– Даа, – плачуще ответила Юлька. – Вино взяли, штопор – и тот взяли, а стаканы забыли!

И они воззрились на меня с надеждой.

– Не, не взяла, – смутилась я.

– И чего делать будем? – тяжко спросила Мульти. – Из горла я не буду, я что, алкашка – из горла-то пить?

Мы помолчали, с тоской переглядываясь. Ход мыслей был понятен. Дом – достаточно далеко, и идти туда, судя по всему никому не хотелось. Магазин – на таком же расстоянии как и дом.

– Нате, пользуйтесь моей добротой, – послышался голос Насти и тоненькая ручка просунула в окно детское ведерко.

– Ты еще тут ? – грозно спросила я.

– Не, все, бегу к малышам! – сказала она и только топот пронесся.

– Блин! – хлопнула себя по лбу Юлька. – Так надо было Настю-то за стопариками и послать!

– Ну, чего теперь говорить, – мудро ответила я.

Мультичек протянула руку, взяла с подоконника ведерко, покрутила его и вынесла вердикт:

– Нормальная тара! Почти чистая! Юлька, чего сидишь – наливай!

И мы напились. Напились и долго пели песни, воя на выступившую к тому времени луну, как заправский хор кошек. Потом Юлька расчувствовалась и стала рассказывать про свою нелегкую жизнь. Вышла она за Виталю, оказывается, пять лет назад, и тогда он был хороший, аки ангел небесный. Зато последние три года – кололся, как бешенный. Все из дома тащил. Юля и ребенка-то решила завести – только оттого что он умолял, мол, ради ребенка смогу соскочить с иглы. Только какое там!

– А все барыга местный, он ему лучшим другом был, – закончила она. – И в долг ему давал, и скидки на бедность делал…

Я поболтала в последней бутылке с газводой жалкими остатками, вылила в ведро и пустила его по кругу.

Тут в окошко просунулась голова дяди Феди и он робко спросил:

– А что, дочки, бутылки-то вам нужны, или как?

– Ой, дядь Миш, да забирайте вы их! – махнула рукой Мульти.

Я встряхнула головой, немного посоображала, глядя на дядю Федю, ловко собирающего в пакет бутылки, и наконец озадаченно молвила:

– Не понял… Ты, дед, ведь дядей Федей был!

Дед так и замер с протянутой к бутылке рукой.

– Ой, да чего ты собираешь? – сказала Юлька. – Дядя Миша это наш подъездный.

Дед ойкнул, разогнулся и побежал вон из домика, прихватив пакет с бутылками.

– Ну и ладно! – с обидой крикнула я ему вслед. – Только я носочки и варежки заговорила для Федора, не будут они тебе счастья приносить!

Блин, не морочил бы он мне голову, давно бы уж Кайгородов сидел! И вообще, я бы ста тысяч не лишилась! Баксами!

Я мрачно хлебнула «Буратино» из ведра, закусила сыром и передала по кругу. Мультик выхлестала остатки и деловито предложила:

– Тык давайте – ик! – барыгу-то того побьем!

– Точно! – поддержала я. – Добро – оно всегда победит зло! – ик! – поймает, поставит на колени и зверски отлупит!

И мы пошли бить барыгу.

Барыга оказался трусливый. Обитал он на первом этаже, и на призывы выйти и поговорить – как мужчина с мужчинами – барыга не отозвался. За окнами его квартиры периодически металась какая-то тень, и Юлька злобно процедила:

– Ведь дома, козел!

И неожиданно запустила бутылкой в окно.

На секунду воцарилась тишина, потом из-за разбитого окна кто-то тоненько заголосил:

– Убива—а-а-ють!!!!

– Дома, козел! – дружно обрадовались мы, и побежали в подъезд, выбивать металлическую дверь.

Так около нее нас, пыхтящих от усердия, и скрутил вызванный кем-то из соседей наряд. А может и барыгой, ведь мы и обрезали ему телефонные провода первым делом, только сотовый-то у него наверняка был!

Вот так мы снова оказались в уже родном нам обезьяннике ГОМа-6. Сбившись кучкой у стены, мы принялись думать.

– Посадят нас, как пить посадят! – скулила Юлька. – У этого барыги вся ментовка куплена, с чего бы он так спокойно торговал?

– Посадят, – вторила Мульти, обхватив голову. – Мы ж с тобой почти рецидивистки, только из СИЗо вышли – и вот опять вляпались.

– Посадят! – подвывала я. Аргументов не было, но понятно было, раз попали – так живыми не выпустят.

– А ты чего ноешь! – заорала на меня Мульти. – Живо звони Витьке, пусть вытаскивает!

С Мультиком лучше не спорить. Но я все же попыталась:

– Понимаешь, мы с ним эта, – промямлила я, – немного не в ладах.

– В ладах, не в ладах – а вытаскивать нас надо! – рявкнула она. – Я больше в СИЗо не хочу!

– Я тоже не хочу! – встрепенулась Юлька.

– Ну и я не хочу, – тяжко вздохнула я и вытащила из-под свитера сотовый.

Витенька как обычно спал и мне не обрадовался.

– Витенька, Витенька, спаси! – лихорадочно шептала я под одобрительными взглядами девчонок. – Мы это… в обезьяннике!

– Опять? – простонал он.

– Опять, – виновато согласилась я.

– Утром! – железным тоном сказал он.

– Витенька! – в голос заголосила я. – Утром нельзя, со мной Юлька с Мульти, их как рецидивисток махом по второму кругу заметут!

Окружающие с уважением посмотрели на девчонок.

– Ой, не дадите ж вы мне спокойно помереть! – застонал он.

– Витенька, Витенька, что хочешь для тебя сделаю, – исступленно шептала я, – только вытащи нас прямо сейчас, а, Витенька?

– Что хочу, значит, сделаешь? – со значением спросил он.

Мне внезапно стало не по себе и я быстро сказала:

– Спать с тобой я не буду даже за освобождение, имей в виду!

– Дура! – дружно рявкнули девчонки и треснули меня по макушке. – Убудет от тебя, что ли ради такого-то дела!

Я пристыжено заткнулась.

– Дура! – рявкнул Витька в трубку. – Нужна ты мне!

– Ну тогда конечно – конечно, – забормотала я. – Все что угодно, Витенька, все что угодно!

– Ну смотри, – веско сказал он. – Я одеваюсь – и еду вас выручать. Но ты сделаешь то что я тебя попрошу.

– Это разумное и выполнимое желание? – осторожно спросила я.

– Разумеется, – ответил он и отключился.