Текст книги "Повелители теней"

ГЛАВА 14

Холодный воздух пахнет дождем.

Ветка дрожит.

Желтые листья ковром застилают озеро.

Пестрые птички играют в ветвях.

Перо на траве.

Гроза издали сизые тучи свои созывает.

Эшен Кареду. (Отрывок без названия)

Дов Коррен, председатель Совета Севера, стоял у высокого окна, водрузив одну ногу на невысокую скамеечку, и, потягивая вино, рассматривал Крусивель. В небе над ним неслись рваные облака, время от времени закрывая собой полуденное солнце. Главная дорога, идущая вдоль берега озера, была заполнена народом: отряды рыцарей возвращались с учений или со службы, конюхи вели лошадей в конюшни, женщины несли к воде и от воды белье, горожане, вышедшие погулять при солнышке, останавливались поболтать со знакомыми.

– Будьте уверены, господин Командующий, на меня все произвело сильное впечатление, – произнес он. – Я только думал, что все будет… больше. Оживленнее.

Он улыбнулся извиняющейся улыбкой, и Икарно почувствовал приязнь к этому человеку. Только что закончившаяся встреча с восемью членами Совета Севера истощила его терпение до предела. Некоторые из них, те что постарше, совершенно не вникали в суть дела, Джилли предупреждал его об этом перед отъездом:

– Наверняка сюда приедут какие-нибудь Рабул, Фринок или Вуруаг, старые тупые жабы. Но их председатель обычно совсем не такой, скорее всего это будет Дов Коррен. Он прекрасно говорит, физиономия как у заядлого скандалиста, а мыслит он как долбарский ростовщик.

Мазарету Дов Коррен показался скорее азартным бойцом, а не обычным скандалистом. У него была огромная грудная клетка, ростом он оказался с Мазарета и, как и обещал Джилли, красавцем его нельзя было назвать. Квадратная голова, лысая и гладкая, сломанный нос, тяжелые челюсти придавали его облику основательности и даже тяжеловесности. Но в глазах светился живой ум и интеллигентность, а одежда: серые штаны, светло-коричневая рубаха и темный плащ – была самого высокого качества. Плащ со множеством карманов, но простого покроя, без отделки и нашивок, единственное украшение, которое носил Коррен, было кольцо на пальце, простое серебряное кольцо без камней и гравировки. Мазарет почувствовал себя рядом с ним, в своей старой кольчуге, неряшливым и неуклюжим.

Наполнив вином бронзовый кубок, он приблизился к северянину.

– Вы очень тактичны, мастер Коррен, – начал он. – Остальные члены вашей делегации, кажется, считают Крусивель пустыней.

– У них есть на это основания, ведь у вас так мало новобранцев, – возразил Коррен. – Некоторые из них могут зайти даже так далеко, чтобы заявить, что Редут открыт и незащищен.

Мазарет усмехнулся и покачал головой:

– Это не так, совершенно не так. Крусивель окружен кольцом постов, отряды разведчиков и следопытов регулярно патрулируют все подступы к нему. Ни враг, ни друг не сможет подойти незамеченным, а постоянный гарнизон из шестидесяти опытных рыцарей представляется мне более чем достаточным для отражения внезапных атак, учитывая наше местоположение.

В глубине души он сожалел о вчерашнем отбытии двух новых формирований. Крусивель действительно выглядел пустынным, а наличие еще двухсот пятидесяти рыцарей усилило бы его позиции на переговорах. Но Совет Севера прибыл на три дня раньше назначенного срока и застал его врасплох.

– Скажите мне, господин Командующий, – обратился к нему Коррен, – как вы описали бы ваши отношения с капитаном Волином и Детьми Охотника?

Мазарет задумчиво потягивал из кубка розовое вино. Не было секретом, что Дети Охотника и некоторые северяне враждовали друг с другом.

– Дружеские, – ответил он. – Мы плодотворно сотрудничаем.

– Насколько их участие важно в предстоящей кампании?

Мазарет улыбнулся:

– Важность их присутствия нельзя недооценивать.

Коррен понимающе кивнул и отпил из бокала.

– Вы оценили бы их так же высоко, как и собственные войска?

– Без малейшего колебания.

Северянин пристально посмотрел на него:

– А что бы вы сказали, если бы я предложил вам тысячу прекрасно обученных и вооруженных воинов?

Мазарет постарался скрыть свое изумление и только слегка приподнял бровь:

– Я бы спросил: каковы ваши условия?

– Их мало, и они совершенно откровенны. Мы просим вас отложить кампанию на месяц…

– До конца сезона Сбора Урожая.

– Именно. И мы поддержим вас во всех начинаниях, касающихся Беш-Дарока.

Мазарет по-новому уважительно смотрел на своего собеседника, впечатленный всем услышанным.

– Атаковать самого могучего могонского военачальника? Интересно. Но что заставило вас считать, что мы готовимся к столь рискованному предприятию?

– Мы сосчитали количество припасов, которые вы и Дети Охотника запросили за последний год, а потом приняли во внимание отчеты наших людей в Северном Катризе и самом Беш-Дароке. – Он пожал плечами. – Они сразу же сказали, что в этой части страны у вас больше всего союзников, больше, чем вы указали сегодня утром. Они могут быть там только с военными целями, например для осады Беш-Дарока.

Командующий покачал на руке тяжелый кубок.

– Надеюсь, вы позволите мне посмотреть эти отчеты.

Коррен улыбнулся:

– К сожалению, мне не разрешили привезти их с собой. В наши дни путешествия опасны.

– Я понимаю. Но будьте уверены, мастер Коррен, если в наши планы и будет входить продвижение по северным Великим Равнинам, то только в свете развития событий на юге. И даже тогда…

Он не закончил фразу, Коррен понимающе наклонил голову.

– Однако, – продолжал Мазарет, – не в моей компетенции отложить кампанию на указанный вами срок. Планы уже одобрены и приняты, нельзя прервать их осуществление.

– Я понимаю. – Дов Коррен допил остатки вина и посмаковал его. – Значит, нам нечего больше обсуждать сегодня, господин Командующий. Начало положено, я с нетерпением жду продолжения переговоров после полудня. А теперь мне необходимо обсудить кое-что с моими товарищами.

Глядя, как северянин осторожно ставит пустой бокал на круглый столик, Мазарет осознал, что появившаяся в их отношениях трещина никогда не исчезнет. Коррен видел в нем не главу армии, а досадную помеху в осуществлении планов Совета Севера. Это напомнило Мазарету об интригах при Императорском дворе, когда одно слово иногда действовало сильнее, чем кинжал убийцы.

Дов Коррен на миг остановился на пороге и достал из-под плаща небольшую коробочку.

– Какой я рассеянный. Господин Командующий, я едва не забыл передать вам это.

Мазарет взял коробочку, поднял крышку и достал оттуда пергамент.

– Это подробный список наших ближайших поставок, – пояснил Коррен. – Все прибудет с побережья Долбара через несколько дней.

Мазарет пробежал глазами несколько строк и поднял голову, стараясь сдержать свое возмущение:

– Но это наверняка ошибка. Почти все урезано более чем вполовину. Одежда, стрелы, железо, инструменты, фураж… фуража меньше четверти от того, что мы просили.

Коррен кивнул, на его лице было написано сочувствие.

– К несчастью, на несколько наших караванов напали могонцы, а поскольку корабли не могут ждать, мы решили отправить то, что осталось, надеясь, что другие союзники смогут восполнить недостающее. – Он улыбнулся. – Они, конечно же, смогут. Итак, мой господин, до встречи?

– Я должен был ответить этой змее по-другому, – горько произнес Мазарет.

– Не слишком дипломатично, – согласился Бардоу, намазывая масло с травами на толстый ломоть хлеба, который он потом накрыл изрядным куском сыра. – Но это можно понять.

– Он хочет поссорить нас с Детьми Охотника, это очевидно. Но в чем его конечная цель? – Мазарет забарабанил пальцами по столу. – Зачем они по собственному почину поддерживали нас и Детей Охотника почти четыре года, и вдруг, когда все планы начали осуществляться, они суют нам палки в колеса?

Сотрапезники сидели за квадратным столом в небольшом архиве в центральной части храма. Крошечные свечки в металлическом подсвечнике бросали яркие желтые отсветы на стеллажи, от пола до потолка забитые свитками, книгами, связками пергаментов, коробочками и шкатулками всевозможных видов. Здесь пахло пылью и кожей и еще тянуло дымом от топящейся в углу железной печки.

– Дов Коррен, возможно, сказал правду, – пробормотал Бардоу с набитым ртом.

Мазарет некоторое время смотрел на Архимага:

– Думаешь, это возможно?

Бардоу поднял бровь:

– Сомневаюсь. Но, учитывая наши общие дела, нам лучше сделать вид, что поверили. Тогда мы несколько лишим его равновесия, он не сможет понять, действительно ли мы так доверчивы или чрезмерно хитры. И там, где он будет вести одну игру, у нас будет две.

Мазарет откинулся на стуле и нахмурился. Переговоры и дискуссии были частью его обязанностей с момента появления в Крусивеле, но он до сих пор ненавидел все эти догадки, обманы, стремление к собственной цели, лицемерно прикрытое высокими словами. Ему повезло, что у него в советчиках последние годы были Бардоу и Джилли, они гораздо лучше него чувствовали настоящие мотивы и тайные цели.

В войне он действительно разбирался: как победить врага малыми силами, как разработать хороший план, как изо дня в день выкручиваться, имея мизерные запасы. Но после того, что сообщил Джилли о войсках могонцев, и того, что устроил ему Коррен с поставкой припасов и материалов, грядущая кампания казалась ему заведомо проигранной. Мазарет уже видел рыцарей и Детей Охотника, скачущих к назначенному для битвы с могонцами месту, а также закономерные последствия. И где-то в глубине своего сердца он точно знал, что с самого начала кампании они окажутся в руках судьбы, которая уже давно готова сорваться с кончика меча.

И внезапно ощутил на себе пристальный взгляд Бардоу.

– Она в безопасности, – сказал Архимаг. – Я уверен.

Мазарет на миг смутился, потом понял, что его долгое молчание было расценено как приступ беспокойства о Сувьель и об остальных. Бардоу рассказал ему о своем путешествии, о том, как он увидел живого и здорового Таврика и связанного с заткнутым ртом Койрега. Услышав это, Мазарет взволновался. Он не знал, заслужил ли его брат подобное обращение, или же Кодель просто вымещает на нем злобу. Ответ на этот вопрос он скоро получит. Однако все его переживания за брата мигом улетучились, когда Бардоу сказал, что не увидел Сувьель.

Сейчас Мазарет ощущал укоры совести за то, что все его дни были заняты заботами о припасах и состоянии повозок, а не ею. Он ценил ее общество и ее советы, но знал, что не может посвятить ей всю свою жизнь, он просто не смел взвалить на нее все свои заботы.

– Я верю, – ответил он Бардоу, выпрямляясь. – А что с нашими друзьями из Южного Совета?

Бардоу криво усмехнулся:

– Кажется, у некоторых из них могонцы отняли собственность. Так что они, в отличие от северян, наоборот, подгоняют нас и хотят начать наступление как можно раньше.

Мазарет невесело рассмеялся и покачал головой:

– Но что мы можем для них сделать?

Архимаг немного помолчал, собирая со стола крошки сыра небольшим ножичком с бронзовой ручкой. Потом ответил:

– Обольстить их.

Мазарет нахмурил брови, склоняясь поближе к Архимагу, который принялся объяснять свою мысль.

Спустя более чем два часа Мазарет стоял на берегу озера и при свете факелов потягивал темный душистый хетунский эль, наблюдая, как у него на глазах осуществляется план Бардоу.

Члены обоих Советов беседовали друг с другом, слушали играющего на мандолине музыканта, внимательно следили за человеком, жонглирующим шарами и кольцами, заставляющим их то исчезать, то снова появляться. Под старым корявым деревом стояли четыре бочонка, спешно доставленные сюда вызванным из казарм человеком, который сейчас разливал их содержимое по бокалам. Вечер был приятно прохладным, кругом царила доброжелательная, почти радостная атмосфера, и везде был Бардоу. Излучая благодушие, он успевал говорить комплименты то тут то там, шутил, участвовал в разговорах, сводя все к шутке, если речь вдруг заходила о спорных или проблемных вопросах.

Все было выполнено мастерски. Мазарет с изумлением заметил, как Дов Коррен улыбнулся чему-то сказанному Бардоу, потом радостно захохотал вместе с Архимагом. Стоявшие вокруг люди тоже заулыбались. Бардоу извинился и подошел к Мазарету.

– Мои поздравления, – сказал Мазарет. – Ни повышенных тонов, ни злых лиц, ни кислых взглядов.

– Они появятся, – горько ответил Архимаг. – Как только мне надоест разыгрывать роль ученой обезьянки. – Он вздохнул. – По крайней мере, твои люди на высоте, я рад, что тебе удалось убедить их развлечь эту публику.

– Мне не потребовалось особенно убеждать их, – заметил Мазарет, указывая глазами на играющего на мандолине рыжеволосого стройного человека, который улыбнулся и кивнул им, заметив внимание к нему. – Аннсил не раз завоевывал призы на музыкальных соревнованиях в Долбаре, прежде чем приехал к нам, а Брак, – он указал на низенького бородатого жонглера, который, как казалось, совсем забыл о своей публике, – прибыл с оволнийцами, после того как его племя полностью вырезали могонцы.

Бардоу задумчиво покивал:

– Они очень полезны мне, пока я острю, льщу, соблазняю. Вытанцовываю свой скромный танец.

Мазарет с пониманием посмотрел на мага.

– И как идет наше дело?

Архимаг криво улыбнулся, глядя в глаза Икарно:

– Я попытался, мой господин. Но я обнаружил, что наши друзья с севера не совсем беззащитны.

– Что… неужели амулеты и заговоры?

– Нет, нет, не то. Дов Коррен привез с собой мага оберегающего его. Видишь вон того небольшого человека в длинном плаще, который стоит рядом с ним? Хоть он едва владеет Низшей Силой, он тут же сумеет почувствовать, что кто-то рядом с ним использует ее.

– Хм… этот Коррен такой предусмотрительный, похоже, его что-то сильно беспокоит, – произнес Мазарет, внимательно разглядывая всех присутствующих. Потом он свел брови к переносице. – Капитан Волин получил наше приглашение?

– А, ты заметил его отсутствие.

– Как отсутствие больного зуба, который наконец-то удалили, – ответил Мазарет. – Но он наверняка отправил сюда свои глаза и уши.

Бардоу согласно кивнул, опустив глаза в свой бокал:

– Вон там, за бочками, два человека в потрепанных одеждах.

– Похоже. – Мазарет посмотрел в указанном направлении. – Капитан специально прислал сюда таких неприметных типов?

– Кто знает? – отозвался маг. – Пока нет Коделя, Волин боится допустить ошибку в переговорах. Возможно, он неуверенно себя чувствует, находясь в центре внимания. – Он постучал по пустому бокалу. – Пора получить еще немного эля и выдать новую порцию ужимок и прыжков. Или лучше наоборот?

Он поклонился, улыбаясь, и отошел. Мазарет увидел, что он направился к бочкам, где вовлек в беседу людей Волина, пока ему наполняли бокал. Командующий только восхищенно покачал головой, когда через несколько секунд люди Волина уже смеялись, глядя на Архимага, энергично жестикулирующего и насмешливо поглядывающего по сторонам.

Вечеринка шла своим ходом, стемнело, но вечер по-прежнему оставался приятно прохладным. Мазарет дважды позволял вовлекать себя самого в разговор, но следил за тем, чтобы его реплики были короткими и никак не касались переговоров. Его роль в этом маленьком представлении сводилась к молчаливому и серьезному присутствию облеченного властью человека. Но он позволил себе принять настороженный вид, беседуя с Пейлоном, председателем Совета Юга, о достоинствах и недостатках дичи в лесах Южного Кабригана.

Он случайно поймал взгляд Бардоу, переходившего от группы к группе, по-прежнему балагуря и развлекая гостей. Потом он заметил одного из людей Волина на другой стороне поляны, рядом с дорожкой, ведущей к храму. Тот стоял в стороне от других, неловко вертя в руках пустой бокал, его взгляд метался от поляны с гостями к храму и обратно. Мазарет извинился перед тремя купцами, которые уже до смерти надоели ему своими торговыми байками, и начал обходить поляну против часовой стрелки, намереваясь подойти к человеку с тыла. Но тут он увидел нечто удивившее его.

Бардоу стоял в центре поляны между главами Советов, Коррен бессмысленно улыбался, Пейлон казался совсем пьяным, а Архимаг говорил с ними обоими. Мазарет быстро огляделся и выругался – человек Волина исчез.

Бардоу тем временем продолжал говорить перед молчаливо внимающей аудиторией. Мазарет услышал, как маг произносит «консенсус» и «согласие», но он продолжал вглядываться в пространство за деревьями. Что задумал Волин? Эти двое оказались здесь с целью увидеть все, а потом донести ему, это было ясно.

Потом он заметил движение на дороге, ведущей от храма, и насчитал пять силуэтов, приближающихся к поляне. Мазарет отшвырнул свой опустевший кубок и поспешил им навстречу. Главы Советов расступились, чтобы дать ему дорогу, Бардоу обратился к нему, но он ничего не ответил, просто прошел мимо и зашагал к дорожке, где и встретился прямо с капитаном.

Капитан был одет в костюм для верховой езды: темно-зеленый плащ поверх кожаных доспехов, плотные шерстяные чулки и тяжелые башмаки. Его четыре спутника были закутаны в плащи, но они не скрывали тяжелых арбалетов, которые принесли с собой. Мазарет по очереди оглядел их, потом посмотрел на Волина.

– Вы сильно рискуете, придя сюда в таком виде, – спокойно произнес он.

Волин молча достал из-под плаща небольшой, свернутый в рулон пергамент, который Мазарет тут же узнал: это было соглашение о союзничестве, которое он и Волин подписали год назад. Злобно сверкая глазами на Мазарета, Волин разорвал пергамент на клочки и выхватил из-за пояса кинжал.

Послышался шорох, перед капитаном появился Бардоу, и один из людей Волина тут же прицелился в него. Мазарет покачал головой, глядя на Бардоу, потом снова повернулся к капитану, который прижал клочки пергамента к стволу дерева и поднял над головой кинжал. Лезвие со стуком пригвоздило остатки соглашения к стволу, и Волин шагнул назад.

– Все, – произнес он. – Хватит.

– Во имя Матери, почему? – воскликнул Мазарет. – Почему вы делаете это, когда мы на пороге войны?

– Я не слепой и не глухой, я прекрасно замечаю, как вы ведете ваши тайные переговоры. Тысяча солдат с севера, я прав? – Лицо Волина исказилось от ярости. – И разумеется, поставки продовольствия от северных друзей. – Он ткнул дрожащим пальцем в Мазарета. – Вы считаете, что подобные действия не достойны называться предательством?

– Вас обманули сплетни, капитан…

– Я так не думаю. Это последняя капля. С тех пор как мы связались с вами, все время возникали недоразумения, это будет последним. Все кончено! – Волин рубанул рукой по воздуху и развернулся, чтобы уйти.

– Послушайте меня, капитан! Вы не знаете правды…

– Меня больше не интересует то, что вы говорите! Мои воины ждут меня у ворот Крусивеля, я иду к ним.

Бардоу выступил вперед:

– А как же Таврик, капитан? Вы обещали, что он будет в безопасности.

Волин мрачно уставился на него:

– Я отправил почтовую птицу, маг. Ваш принц-калека вернется через несколько дней в целости и сохранности. – Он посмотрел на Мазарета. – Наши дороги расходятся. У нас есть свои цели и предназначения. Мой добрый совет – не вмешивайтесь.

Мазарет промолчал, ничем не выдавая своего гнева. Вспышка ярости ни к чему бы не привела, он знал это, и остатки уважения к нему Волина пропали бы навсегда. Когда могучий силуэт капитана исчез в темноте, Мазарет повернулся к Бардоу. Лицо мага было бледно и разгневано, он с такой силой сжимал бронзовый кубок, что Мазарет испугался, что тот может лопнуть.

– Нас обошли! – произнес Архимаг почти изумленно. – И очень ловко. Дов Коррен, должно быть, сознательно возбудил подозрения Волина, или же это сделал кто-то из его помощников.

Дов Коррен. Мазарет поискал его взглядом, но Совет Севера во главе со своим председателем уже возвращался к храму. Ему на миг показалось, что Коррен оглядывается на ходу через плечо, но потом все идущие растворились в темноте.

– Господа?

Мазарет повернулся и увидел одного из южан. Он выглядел озабоченным и смущенным.

– Мастер Пейлон просил меня передать наши извинения, мы должны вас покинуть, чтобы подготовиться к отъезду, намеченному на завтрашнее утро. Отчет о событиях будет представлен Совету, потом будет принято решение. – Он замолк и покачал головой. – Мне жаль, господа, искренне жаль.

Пока он говорил, Мазарет лихорадочно размышлял:

– Поблагодарите мастера Пейлона за его доброе отношение и сообщите ему, что я хотел бы поговорить с ним утром, до отъезда.

– Как скажете, господин. – Южанин поклонился и ушел.

Бардоу, нахмурясь, открыл рот, чтобы заговорить, но Мазарет взглядом попросил его молчать. Когда последний из южан растворился в ночи, Архимаг заговорил:

– Но зачем? Что мы выиграем?

Мазарет немного подумал, прежде чем сформулировать ответ:

– То магическое путешествие, которое ты совершил, чтобы найти Сувьель… ты можешь его повторить?

Бардоу сразу заметно сник и вздохнул:

– Да, могу, если ты прикажешь. Могу еще раз использовать Крыло Духа. Кого мне искать?

Мазарет обвел взглядом опустевшую поляну: перевернутое кресло, пустые кубки и стаканы, оставленные на столах, один из бочонков, лежавший на боку. Из него вытекла лужица эля, в которой отражались огни фонарей. Заметно похолодало, и Командующий дрожал.

– Помнишь, Волин сказал о предназначении? Предназначении Детей Охотника, которое может заключаться только…

– Посадить на трон наследника Дома Тор-Каварилл. – Бардоу смотрел Мазарету в глаза. – Ты хочешь, чтобы я нашел его, этого мужчину?..

– Или женщину…

– …или ребенка, который неизвестно как выглядит, никто не знает его имени, и который может оказаться где угодно.

– Несмотря на все это, я хочу, чтобы ты попробовал. Если я смогу убедить Пейлона и его спутников, что мы… уговорим Детей Охотника остаться с нами, тогда все будет хорошо. Но я должен знать, где и кто этот наследник.

Бардоу пристально смотрел на Мазарета:

– И если я найду его для тебя, что ты станешь с ним делать? Возьмешь в заложники?

– Да, я использую его для заключения сделки.

– Хорошо. Я вернусь к себе и сразу же приступлю.

Через минуту Мазарет остался на поляне один. Холодный ветер дул между деревьями, фонари раскачивались и гасли. Он шагнул к стволу с воткнутым в него кинжалом, взял оружие за рукоятку и выдернул из раненого дерева – обрывки пергамента так и остались на лезвии. Фонарь, горевший рядом с деревом, начал угасать, тени на стволе казались вытекающей из разреза кровью. Мазарет вышел на дорожку и медленно побрел навстречу бессонной ночи.