Текст книги "Повелители теней"

Он развернулся чтобы бежать по лестнице, но тут его нога в темноте наткнулась на какой-то предмет. Послышался стон, Таврик понял, что это чье-то тело.

– Кто здесь? – закричал он, отступая. – Кто ты?

Через секунду человек в темноте заговорил:

– Не мое… говорят, не мое…

Человек зашевелился, потом выдвинулся из тени на четвереньках. Он прижимал к груди какой-то круглый предмет. Потом он остановился, медленно сел и поднял голову. У Таврика перехватило дыхание. Несмотря на перекошенное лицо человека и тусклый свет, Таврик узнал в нем Дов Коррена.

– Не… мое… – выдохнул он и повалился вперед. Он так и остался лежать, лишь хриплое дыхание вырывалось из его горла. Тот предмет, который он прижимал к груди, упал и покатился – большое темное яйцо. Таврик долго смотрел на него, прежде чем коснуться рукой. И в тот миг, когда он коснулся, когда его живая плоть соприкоснулась с его поверхностью…

Солнце в его голове!

Голос, похожий на рев тысячи водопадов:

«Это не для тебя!»

В кибитке было абсолютно темно и воняло плохо выделанными шкурами. Джилли лежал лицом вниз в куче этих самых шкур, мечтая сказать вознице все, что он о нем думает. Но его руки и ноги были связаны, а рот заткнут грязной тряпкой, которая не позволяла проклятиям вырваться наружу.

«Могло бы быть хуже, – думал он. – Если бы мне не заткнули рот, я не только обонял бы их, но еще и попробовал на вкус. Или я мог бы сейчас стоять на стене с мечом в руках, ожидая, когда за мной явятся толпы могонцев».

Он понятия не имел, что происходит снаружи. После явления духа Хегруна и спасения Таврика его привязали к седлу и пустили его лошадь в галоп вместе с остальными. Когда они оказались здесь, его связали по рукам и ногам и забросили в эту повозку, где он и лежал уже час, перекатываясь с места на место. Он не видел осады, но слышал ее: звон оружия, крики, вопли, предсмертные стоны, подбадривающие возгласы и общий шум.

Потом раздался многоголосый торжествующий вопль, и повозка пришла в движение. Теперь стало ясно, что она катится по булыжникам, значит, они были в Беш-Дароке.

Какие-то ворота открыли, понял он и на миг вспомнил о Коделе и Мазарете. Но до него продолжали доноситься звуки множества шагающих ног, – это не тот звук, который издает победившая армия.

Потом повозка снова остановилась, он услышал, как отодвинули кусок парусины на входе, и увидел свет лампы.

– Похоже, что тебе не очень удобно, южанин, – произнес знакомый голос. – Но ты хотя бы лежишь на мягком?

Его плечи обхватили костлявые руки, перевернули его и помогли сесть. Потом из его рта вынули кляп.

– А мне казалось, что эти шкуры смердят хуже тебя, старик. Но теперь я так не думаю.

Атрок хмыкнул и покачал головой:

– Ты сохраняешь присутствие духа, Джилли. Среди твоих предков, должно быть, был могонец. А теперь послушай. – Он пододвинул ближе лампу и небольшой мешок и присел на кучу шкур. – Мой хозяин такой же пленник, как и ты. Он захвачен духом своего отца, этим гнусным старым разбойником. Я хочу вернуть его назад, но мне нужна твоя помощь, южанин. Так как?

Джилли некоторое время таращился на него, приоткрыв рот:

– Я мог бы бежать и быть сейчас со своими друзьями, но ты помешал мне, и я не знаю как, ведь ты хитрее могонского козла! И ты хочешь, чтобы я помог тебе? – Он произнес последние слова как можно язвительнее. – Ты тоже можешь мне помочь, если развяжешь мне руки и сунешь между них свою голову…

Атрок засопел:

– Я ошибся насчет твоих предков. Судя по всему этому шуму, кто-то из них был погремушкой. Ладно, выпей это, может, тебе полегчает.

Он достал из мешка небольшую флягу и наполнил из нее глиняный стаканчик. Джилли с подозрением следил за его действиями, потом помотал головой:

– Ты первый.

Атрок с оскорбленным видом поднес стакан к губам и отхлебнул изрядный глоток, потом передал стакан Джилли. Тот попробовал и удивился богатому букету вина.

– Ты слишком поспешно осуждаешь, – произнес Атрок.

– И одобряю.

– Мне жаль, что у тебя нет глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать. – Он наклонился ближе. – Узнай правду, южанин. У меня благая цель, ты должен верить мне…

Кто-то позвал Атрока, и парусина отодвинулась.

– Прямо сейчас! – И Атрок снова сунул в рот Джилли затычку, принял суровый вид и повернулся к вошедшему.

Даже заключенный в тело сына, Хегрун занял своим присутствием всю кибитку. Его окружало зеленое сияние, которое придавало чертам новое выражение. Суровое лицо со шрамами было особенно бесстрастно, волосы казались совсем черными, от топора, висящего на поясе, пахло свежей кровью. Хегрун казался ожившей аллегорией войны. Он посмотрел на Джилли, недобро улыбаясь, потом повернулся к Атроку:

– Ну что, старик, моя жертва готова?

Джилли заморгал. «Жертва?»

– Минуту, могущественнейший. Сначала я должен… – Атрок отогнул край парусины и начал шептаться о чем-то с человеком снаружи, который передал ему какой-то предмет. Джилли заметил оранжевое свечение и железную решетку и понял, что это жаровня. Атрок обмотал руки тряпками, чтобы не обжечься, и начал затаскивать жаровню внутрь повозки. Джилли смотрел, окаменев, как старик начал раскладывать, доставая из мешка, различные железяки: щипцы, крюки, иглы – все это он укладывал на решетку.

– Сколько еще ждать? – заворчал Хегрун. – Я чувствую присутствие Повелителя Сумерек. Он жаждет крови и боли этого человека.

– Железо будет готово через минуту, мой повелитель. А как идет сражение?

– Эти собаки забились во дворец. Но Повелители Теней отправили своих слуг за провидцами и шаманами, никто не спрячется.

Джилли только скрипел зубами, чувствуя жар, от которого все его лицо, шею и грудь заливало потом. «Он сказал, чтобы я верил ему, – думал он, глядя на раскаляющиеся инструменты для пыток. – Но в чем?»

Атрок взял свою флягу и шумно взболтал:

– Не отведает ли повелитель вина, чтобы скрасить ожидание?

Хегрун покосился на жаровню, пробурчал что-то недовольное, потом протянул руку. Джилли увидел, как старик наполняет стакан, отпивает из него глоток, а потом передает вино Хегруну. Вождь осушил вино одним глотком и, не глядя, снова протянул руку.

Какой-то миг никто не двигался. Потом стакан выпал из руки Хегруна. Вождь осмотрелся по сторонам, изумление перешло в ярость, его полные ненависти глаза уставились на Атрока.

– Ты!..

Его голос превратился в хриплый шепот. Он хотел замахнуться на Атрока, но его ноги не послушались его, и он рухнул на колени. Он растянулся на полу, хватая рукой воздух и бессильно хлопая себя по боку.

– Я освободил твой разум, о повелитель, – произнес Атрок. – Он готов двигаться, а мой друг станет той приливной волной, которая унесет его прочь.

– Я… я сожру твое сердце! – прохрипел Хегрун. – Слуги подвесят твою душу на крюк!..

Не обращая внимания на угрозы, Атрок вынул кляп Джилли.

– Во имя Матери, что ты со мной сотворил? – спросил Джилли.

– То, что было необходимо, – успокаивающе произнес Атрок. – Я подчинил Хегруна двумя напитками, ты получил только второй из них, в вине разумеется. Он ослабляет удерживающие мозг связи и позволяет мне отправить твой дух в голову Ясгура, чтобы вернуть его на место.

Джилли охватила дрожь, он посмотрел на Хегруна, валяющегося на куче шкур.

– Я должен сделать это, южанин. Ты станешь путеводным огнем для моего хозяина, он сможет пойти за тобой. А ты мне не помешаешь.

Прежде чем Джилли смог что-либо ответить, Атрок произнес несколько слов и быстро взмахнул рукой. Тонкая блестящая нить протянулась от лба Джилли ко лбу Хегруна. Послышался странный гул – Атрок, жаровня, повозка и вообще все закружилось и пропало из глаз.

Высокий синий коридор, стены, пол и потолок покрыты затейливой резьбой. Развешенные повсюду флаги колыхались от его движения. Джилли проходил мимо затейливо одетых людей, которые отступали и кланялись. Широкая лестница привела его в сумрачный зал, на другой стороне которого была еще одна лестница. Он спускался все ниже и ниже в подземелья замка, пока не нашел дверь из зеленоватого мрамора. Он отпер ее рубиновым ключом, висевшим у него на шее, и вошел.

Джилли оказался на песчаном берегу, в воздухе пахло сыростью и водорослями. Там, где должно было простираться море, лежал туман, но он не скрывал огромного тела, покачивающегося у берега на волнах. Это был Хегрун, такой, каким он был при жизни: высокий человек с орлиным профилем, с черной гривой и усами. Его огромные мертвящие глаза следили за шагающим по пляжу Джилли, который вошел в воду и прошел мимо. Как только Джилли миновал лежащего на волнах гиганта, он нырнул.

Нырнув, Джилли поплыл в темную глубину. Он плыл, пока не увидел выступающее из мрака огромное черное здание, и, когда он приблизился, стены засверкали сами собой. Стены оказались толстыми и грубыми, со множеством окошек, в беспорядке разбросанных по фасаду. Посмотрев через них, Джилли увидел внутренние стены, тоже со множеством окон, и догадался, что это какой-то лабиринт. Пока он искал вход, заметил внутри какой-то свет и движение. К тому времени, как вход был найден, свет стал ярче, а движение ближе и яснее.

Джилли смотрел и ждал, появился Ясгур, пытающийся пробиться к двери и отогнать наседающих на него змееподобных тварей. Джилли легко мог помочь ему. Он взял свой рубиновый ключ и отпер дверь. Потом забежал внутрь, схватил слабеющего Ясгура за руку и выдернул его из лабиринта. Полупрозрачные змеи попытались уязвить его, но только зашипели и бросились в стороны от одного его прикосновения.

Покинув лабиринт, они поплыли вверх, пробились сквозь воду на свежий воздух. Начался отлив, который тащил с собой огромного, слабо сопротивляющегося Хегруна. Когда они выбрались на песок, Джилли услышал всплеск, повернулся и увидел, как полупрозрачный змей качается над водой. У него было лицо Хегруна.

– Сегодня ты нажил себе смертельного врага, ты, лисий сын! – прокричал тот и потянулся к Джилли…

На него разом нахлынули все чувства, он снова оказался в повозке, Ясгур стоял рядом и тряс его за плечо.

– Слава духам Пространства, он снова с нами! – Ясгур посмотрел Джилли в глаза. – Атрок рассказал мне, как ты предложил свою помощь. Я никогда не забуду, что ты сделал сегодня, никогда!

Джилли скосился на Атрока, на лице которого было написано неприкрытое изумление. Его веревки разрезали, он растирал лицо, стараясь придумать, что сказать.

– Обязанности и… и слава ничего не значат для меня, господин, – произнес Атрок.

– Они значат для меня, – мрачно подтвердил Ясгур. – Я знаю, кто вызвал моего отца из могилы и направил его против меня. Я знаю их имена, и я буду преследовать их, несмотря на их силу. Никакая магия не остановит меня. – Он посмотрел на Джилли. – Я должен заключить перемирие с повстанцами как можно скорее. Ты будешь моим гонцом?

– С радостью, – ответил Джилли. – Если только этот мудрый старик даст мне что-нибудь от молота, бьющего у меня в голове.

Атрок покачал головой, отвязывая от пояса флягу:

– Не смог осилить такого вина. Точно, не было у тебя могонцев в роду.

ГЛАВА 29

Под сенью ночи

Пусть смерть поднимет свой древний стяг,

Пусть жизнь падет, захлебываясь кровью.

Мне все равно. Ведь я земля,

Я принимаю все.

Калабос. Черная Гробница, гл. 11

Воздух в тоннеле был мертвяще холодным, таким он стал от медленного хода времени в каменном лабиринте Сонма Испытаний, но Керен казался сладостным, как вино. Она позволяла ему свободно входить в горло и легкие и замирать в груди, особенно теперь, когда она только что преодолела очередную преграду. Она потеряла счет всем барьерам, которые они с Орграальшенотом уже преодолели за время их небыстрого спуска, вместо этого она чувствовала ткань каждого барьера, его натяжение и силу его удара.

Она мрачно усмехнулась. Последние ловушки уже не вызывали у нее никаких трудностей, по мере продвижения ее силы возрастали, а их – истончались. Теперь в ней пели голоса силы.

Керен подошла к стене, прижала ладони к шершавой поверхности и позволила своим закалившимся чувствам проникнуть сквозь камень. Теперь она издалека могла услышать древнюю мощь, живущую в громаде Ошанг-Дакала, услышать пение камня, его дрожание, услышать ветер в ночи, обдувающий утесы, услышать скрежетание когтей и щелканье клювов ночных охотников, сидящих в своих пещерах или парящих над горами, услышать боль пленников, заключенных в их клетках. А потом уже услышать шаги…

Она открыла глаза и увидела Порождение Демона. Оно снова приняло форму Рааля Хайдара, и вокруг него, так же как и вокруг Керен, мерцала аура, освещающая тоннель.

– Я слушала пение камня.

– Все на свете поет, – подтвердил Орграальшенот.

– Да, но, как я ни прислушивалась, я не услышала голоса Хрустального Глаза и вообще ничего похожего.

Орграальшенот согласился:

– Он хитрый, он маскирует свои силы и способности и не поддается магическим влияниям. Он может защитить себя, нейтрализуя любое направленное на него магическое воздействие. – Он улыбнулся. – Это качество я особенно ценю. А Тревада – место, в котором повсюду ощущается темное влияние магии Слуг, я внимательно исследовал его и обнаружил, что существует место, где оно сходит на нет. Это башня над Высокой Базиликой.

– И как мы туда попадем?

Он ткнул пальцем в потолок:

– Этот тоннель проходит через пустую пещеру, а потом ведет под пол Высокой Базилики и выходит наверх в комнатке за алтарем. Там есть лестница, ведущая в башню.

Керен ждала, что он повернется и пойдет, но он не двигался.

– Ты хочешь сделать привал?

Порождение Демона глядело на нее безразличными лазурно-голубыми глазами:

– Нет. Прежде чем мы двинемся дальше, я должен выполнить свое обещание и вернуть тебе твою плоть и кости в их изначальном виде.

Она отшатнулась:

– Но ты же знаешь, что я хочу вернуться с тобой и стать одной из вас!

– Только потому, что я на время заставил тебя служить мне. – Холодная улыбка тронула его губы, и он поднял руку. – Мы из тех, кто служит, мы не создаем слуг.

– Погоди…

Изменения начались, волна грубых чувств захлестнула ее с головой. Она закричала, схватилась за стену, упала, почувствовала уколы острых камней, почувствовала свою кожу. Потом, дрожа, заставила себя встать, волна продолжала заливать ее, заполняя собой каждый уголок ее существа. Она ощутила себя как набор разрозненных элементов, которые никак не желают работать вместе. У нее отчаянно заболела голова, ее замутило, она почувствовала острую боль в растянутых мышцах.

– Сила, которую я дал тебе, все еще с тобой, – объявил Орграальшенот. – Ты чувствуешь ее?

Она чувствовала. Сила походила на низкую дрожащую ноту, которая звучала все яснее, по мере того как ее физические чувства успокаивались и приходили в норму. Керен пыталась вспомнить, какой она была раньше, вспомнить ощущение полупрозрачности, свечения, вспомнить звучавшие в ней металлические голоса. Огромную силу и огромное одиночество.

– Твое тело такое же, каким и было, но твой дух изменился навсегда, – произнес Демон. – Даже если ты решишь остаться здесь, ты всегда будешь ощущать влияние Королевства Руин.

– Я хочу вернуться с тобой.

– Тогда идем.

Он повернулся и пошел, и Керен последовала за ним.

Могонское войско двигалось к Беш-Дароку, оставляя на своем пути дымящиеся развалины. Хижины были разрушены, поля и сады превращены в грязные пустоши, люди сожжены, припасы разграблены, и любое сопротивление подавлено.

Бернак смотрел через плечо на огромную темную массу всадников: флаги хлопали на ветру, штандарты вздымались, Войско двигалось вперед. У некоторых всадников были его собственные символы солнца и черного меча, и он улыбнулся. С момента отбытия из Аренджи Войско выросло, сейчас в нем было больше четырнадцати тысяч конных. Эта грубая сила порождала в его душе восторг, все омрачало лишь присутствие Истрегула.

Он вспомнил об остальных Повелителях Теней, и его восторг окончательно угас, превратившись во всепоглощающую ненависть. Конечно, Бернака именовали генералом Войска. Но на самом деле армия была разделена. Бернак вел правое крыло, Истрегул – левое, и каждый имел собственных последователей, тогда как ни к кому не примкнувшие племена двигались в центре или в хвосте колонны. На стороне Бернака была мощная поддержка таких крупных кланов, как Красный Коготь и Черная Луна, но у Истрегула были шаманы, которых Слуги наскоро научили припадать к силам Источника.

Он глянул на Обакса, ехавшего рядом, и увидел обычный белый взгляд, устремленный на него.

«Ваши мысли ясны, мой господин. Вас беспокоит Черный Жрец?»

Мысленная речь Слуги была слабым шепотом, но казалась громче грохота тысяч копыт.

«Именно, – ответил Бернак. – И теперь твои мысли вернутся к тем твоим братьям, которые охотно ему помогают».

Обакс казался смущенным.

«Великий повелитель, в каждом из Повелителей Теней есть частица нашего бога, мы верим в силу воли Повелителя Сумерек, которая стремится по тайным тропам к воссоединению частей божества. И наша задача, и ваше предназначение – служить целому».

«И ты будешь служить мне, говоря с другими Слугами и узнавая о планах Истрегула?!»

«Я уже говорил с ними, но пока не узнал ничего определенного».

«Ничего определенного… – Бернак выказал свое неудовольствие. – Может ли случиться так, что Истрегул сбил с истинного пути твоих братьев и теперь вся их вера устремлена на него?»

Обакс хотел ответить, но тут до слуха Бернака донеслись какие-то крики. Он остановил коня и посмотрел на север, куда указывали многие всадники.

Все левое крыло двигалось к гребню высокого хребта, приблизительно в миле от Беш-Дарока, тому самому, на котором в Ясгура вселился дух его отца. Об этом не было никакой договоренности, никакого сообщения, сигнала или знака. Ярость захлестнула Бернака, он мечтал, чтобы сейчас в его руках оказалось горло Истрегула. Однако он ничем не выказал свой гнев, а просто подозвал одного из офицеров.

– Мы едем за ними, – сказал он спокойно, словно так и было задумано. – Передай приказ вождям. – Потом он обернулся к Обаксу. – Поедешь со мной!

Не медля больше ни секунды, он пустил коня в галоп вдоль ряда племен и кланов. Взметнулись знамена, раздались крики, когда он проехал мимо своего крыла войск. Когда они с Обаксом приблизились к голове колонны, от нее отделились несколько воинов и поехали навстречу Бернаку.

Их было пятеро – четверо Слуг и еще Флегрос, вождь клана Каменного Волка. У Флегроса были длинные распущенные волосы, иссиня-черные глаза и длинный плащ из красной кожи. Он поклонился в седле, но одетые в черное Слуги просто сидели и смотрели на Бернака, двое из них открыто усмехались.

– От имени нашего хозяина я передаю лорду Бернаку извинения, – произнес Флегрос. Каждое его слово было пропитано фальшью. – Но было решено, что мы остановимся у хребта, чтобы все Повелители Теней могли собраться и подготовиться к грядущей битве.

– Об этом ни разу не упоминалось раньше! – ответил Бернак, кипя от негодования.

Флегрос пожал плечами:

– Думали, что вы сразу поймете происходящее и отдадите соответствующие приказы, великий лорд. Как и произошло.

«Да, – подумал он. – Ясно, кто считает себя хозяином всего».

Он представил себе, как Флегрос обращается в кучку вонючих дымящихся костей, и с трудом удержался, чтобы не воплотить увиденное.

– Напомни Черному Жрецу, что мы скоро вступаем в город, – произнес Бернак сквозь сжатые зубы. – Прежде чем Хегрун всех в нем перебьет.

– Этого можно не опасаться, – ответил Флегрос. – Провидец Ясгура сумел обмануть тень Хегруна и освободить своего принца.

Бернак криво улыбнулся:

– Очередная победа твоего хозяина.

– Небольшая неудача. Мы собираемся…

В этот момент один из Слуг поднял руку, и Флегрос умолк. Слуга обратился к Обаксу:

– Мой хозяин ждет твоего ответа на его предложение. Ты принимаешь его?

«Уничтожь этого наглого червя!»

Почти согласившись с разгневанным богом, Бернак сжал зубы и решил пока посмотреть и послушать.

– Мой ответ остается неизменным, я дал его тогда же, когда было сделано предложение, – спокойно ответил Обакс. – И он останется таковым. Я отказываюсь.

– Ладно. Предложение остается в силе.

При этих словах все четверо Слуг развернули лошадей и поскакали к Войску, Флегрос поспешил за ними. Бернак посмотрел им вслед, потом обратил тяжелый всепроникающий взгляд на Обакса:

– Я уверен, что они предлагали тебе присоединиться к ним. Ты должен был рассказать мне все.

– Не думал, что это так важно, – ответил Обакс. – Но я приму любое наказание, которое вы сочтете необходимым применить.

«Ах наказание. Не станешь же ты возиться с этими отбросами».

– На этот раз наказания не будет, – ответил Бернак металлическим голосом. – Но запомни: если речь заходит об Истрегуле, важно все. А теперь давай вернемся к нашим воинам и попробуем убедить их, что все это – часть большого плана.

Встреча состоялась в мебельной мастерской у реки, в длинном помещении с низким потолком. Здесь горели застекленные лампы и пахло опилками. Когда пришел Мазарет, Ясгур уже был здесь, при нем находились два безоружных телохранителя и престарелый провидец Атрок, о котором упоминал Джилли. Мазарет пришел с Джилли и двумя офицерами, он находился уже на грани нервного истощения. Когда явился Джилли со своей удивительной историей и предложением о перемирии, Коделя нигде не оказалось, – у Мазарета не было выбора, пришлось решать все самому.

Теперь он сидел за старым ободранным верстаком напротив Ясгура, который коротко подтвердил историю своего пленения духом Хегруна и рассказ о том, как Джилли с Атроком вернули его обратно. Несмотря на совершенную неправдоподобность, все совпадало с рассказанным Джилли и даже несколько объясняло происшедшее позже на Башне Дня.

– Я просто пытался отправить Таврика обратно к вам, я не собирался пытать или убивать его, – продолжал Ясгур. – С ним все в порядке?

– Он был в Высоком Шпиле, когда на город начали валиться эти каменные чудовища, – неуверенно ответил Мазарет. – Внутренняя часть дворца для нас недоступна. Двери завалены, лестницы сломаны, коридоры разрушены, так что мы понятия не имеем, как обстоят дела.

Атрок кивнул:

– Они хотят нашей смерти, ибо тогда мы станем их рабами навсегда.

Ясгур заметно вздрогнул, прикоснувшись к своей умащенной черной бороде. Его глаза недобро блеснули:

– Я скажу вам одну вещь: когда прибудет Войско Кланов, я не подчинюсь его командирам и не отдам им город.

– Пойти против собственного народа? – переспросил Мазарет.

– Я должен, ибо они рабы злобных существ, которые называют себя посланцами нашего бога. – Ясгур подался вперед, лицо его пылало. – Это они запятнали честь моей семьи и моего клана, подняв дух моего отца из могилы, сделав его своим слугой и направив его против меня. Когда они придут в Беш-Дарок, я брошу им в лицо это обвинение и буду сражаться до последней капли крови. – Он сощурился. – С севера у меня движется еще одна армия. Она прибудет к рассвету.

– Боюсь, что это слишком поздно, – отозвался Мазарет. – По последним сообщениям наших лазутчиков, Войско будет под воротами меньше чем через час. А эти каменные монстры сотворят все, что намеревались, прежде чем прибудет ваша армия.

– Да, – мрачно согласился Ясгур. – Именно поэтому необходимо напасть на ложных посланцев, как только они появятся под стенами. Совершить вылазку и захватить их. Если мы сможем убить одного или двоих из них, мы, возможно, остановим происходящее в Высокой Базилике и предотвратим катастрофу. – Он испытующе посмотрел на Мазарета. – Вы пойдете со мной? Вы поднимете ваше войско? Я не стану удерживать вас, если вы решите уйти. Эти маги обладают исключительной силой.

Но Мазарет даже не стал обдумывать предложение:

– Теперь, когда у меня друзья и союзники захвачены этими тварями, я просто не могу уйти. Мы останемся и будем сражаться.

Ясгур улыбнулся и протянул руку, Мазарет пожал ее. В этот момент послышался шум и в мастерскую, тяжело дыша, вбежали люди Ясгура.

– Господин, новости… из-за города. Войско свернуло в сторону.

– Что? – воскликнул Ясгур, вскакивая на ноги.

– Один из лазутчиков сообщил, что кланы занимают позиции в разрушенном форте на хребте, но лагерь не разбивают.

– Зачем им это?

– Из-за их слуг во дворце, – пугающим голосом произнес Атрок. – Готовится что-то ужасное…

Все замерли, Ясгур глядел в глаза Мазарету:

– Значит, мы не можем, не смеем ждать, пока враг придет к нам.

Мазарет вскочил, не обращая внимания на боль в руках и ногах. Не сводя глаз с вождя могонцев, он произнес, изумляясь нелепости собственных слов:

– Значит, ночная вылазка?

– Половина моих людей еще не вошла в город, – ответил Ясгур, усмехаясь. – Мы воспользуемся их замешательством.

Мазарет ощутил, как реальность уплывает прочь, отступая перед неизвестностью и опасностью, потом кивнул:

– Согласен.

Они снова пожали руки, скрепляя договоренность.

– Это же безумие, – заявил Джилли Атроку, наливающему светлую жидкость в четыре крошечных стаканчика. – Совершенное безумие.

– В данный момент, – ответил старый могонец, протягивая ему один из стаканчиков, – нам не из чего выбирать.

Третий нашел его в длинной галерее, заставленной зеркалами и бронзовыми статуями. Свет догорающих ламп бросал на стены мрачные тени, среди которых беззвучно двигался призрак, широко раскинув руки с зажатыми в них окровавленными кинжалами.

Таврик, как и прежде, повиновался внутреннему голосу и повернулся лицом к привидению, ощущая холодную тяжесть Семени Матери на груди. Он снова начал ощущать сильный запах мокрой земли, листьев и коры. В голове появился странный жар, который опустился ниже, в его руки и ладони, в Семя, и гранитно-серая тень застыла, морщась от боли и глядя на него зелеными светящимися глазами.

Жар наполнял его голову, пот стекал по подбородку, заливал руки. Потом, когда призрак все-таки приблизился, Семя с треском открылось и выбросило облачко белых паутинок не толще волоса. Бледное облако двинулось на преследователя Таврика, окутало его туманом, выпуская длинные усики, обвивающиеся вокруг его рук и ног.

Призрак снова замер, окутанный белыми волосками, которые продолжали оплетать его тело, образуя в каменном теле трещинки и разломы. Он начал сопротивляться им, двигаясь на Таврика, который, отступая назад, вынужден был наблюдать за пугающим зрелищем. Белые усики становились все толще, превращаясь в корни, зарывающиеся в камень. Куски камня упали на гладкий мраморный пол, рассыпаясь в прах.

Призрак издал хриплый крик отчаяния и метнулся к стене, разбив высокое зеркало. Левая часть его тела, от плеча до бедра, вдруг разом осела на пол. Он пошел по коридору, качаясь и хватаясь за стену, разбил еще несколько зеркал, свернул несколько статуэток, продолжая исполнять симфонию разрушения.

Потом стенающий монстр упал и развалился на части. Поддерживаемые белой сетью корешков, куски его каменной плоти выпадали на пол один за другим. Таврик ощутил, как связывающая его сила отступила, его голове сразу стало легко. Белые корешки теперь обвивали статую мальчика с соколом, потом они начали таять и исчезли.

«Достаточно. Прочь из этого места. Продолжим путь наверх».

От этого голоса его череп завибрировал, и он обхватил голову руками. Он не знал точно, тот ли это голос, что обращался к нему в башне Седжинда, но он совершенно не считался с ним. Необходимо бороться с его давлением и сохранять контроль над собой.

Впереди в коридоре раздались шаги, и, обернувшись, Таврик увидел человека в коричневом плаще, вошедшего за захлопнувшуюся за его спиной дверь. Прижав к боку Семя, Таврик побежал по коридору, нашел проход и попал по нему в темный и узкий переход. На одной его стороне находилась анфилада грязных комнат с пыльными столами, но Таврик мчался туда, где была дверь, а за ней – вытянутая высокая комната. Одну ее стену полностью занимал шкаф с книгами и пергаментами. Содержимое нескольких полок было вытряхнуто из них и сложено кучей на полу. В библиотеке имелось три окна, но все они были забраны темными стеклами, единственным источником света служила свеча, стоявшая на железном столике, залитом воском. Человек в плаще сидел за столиком рядом со свечой, он обернулся, когда вошел Таврик. Он прокрыл лицо дрожащей рукой с растопыренными пальцами:

– Нет, прошу… не подходи ближе…

Таврик остановился и посмотрел на него, чувствуя, как каменеют от предчувствия мышцы живота. Складки плаща полностью закрывали голову человека.

– Ради тебя самого, – продолжал человек хорошо поставленным, но хриплым голосом. – У меня желтая гниль…

Таврик проникся к нему сочувствием, но из любопытства не уходил.

– Зачем ты здесь? – спросил Таврик. – Ты из людей Ясгура?

– Нет, не из них. Слуги держат меня здесь, чтобы я присматривал за библиотекой, в которую теперь боятся заходить. Когда-то я был ученым в этом городе, но мои изыскания не довели меня до добра. – В его голосе слышалась горечь. – Но ты не из этих мест, ты говоришь как человек из Южного Катриза, возможно, Патрейна…

«Он опасен, я уничтожу его».

– Нет! – закричал он, стараясь не выпустить Семя. И отскочил от больного ученого. Свободной рукой Таврик вытер пот с лица, стараясь не замечать жар, растекающийся по его членам. – Прости меня, – произнес он. – Та вещь, которую я несу с собой, имеет собственную волю и цели, которые я не могу постичь, но я нуждаюсь в ее защите, а она нуждается во мне… – Он грустно рассмеялся. – По крайней мере, так кажется. Единственное, в чем я уверен, что мои друзья заключены где-то наверху. Я должен найти туда дорогу и помочь им.

Голова в капюшоне кивнула.

– Незримый, Неизвестный уже в седле, и мы его везем, – произнес ученый, словно что-то цитируя, потом указал в дальний конец библиотеки. – За той дверью первый поворот налево, там будет винтовая лестница для слуг. Такие лестницы обычно соединяют несколько этажей.

– Большое спасибо. – Таврик слегка поклонился.

«Дурак».

Ничего не ответив на это, он поудобнее перехватил Семя и поспешил к двери.

Ученый посмотрел ему вслед и некоторое время посидел неподвижно, потом встал и начал снимать с себя одежды. Он отбросил в сторону плащ, оказавшись в длинной накидке поверх рубахи и килта. Лицо его было старым и бородатым, со впавшими щеками, морщинами и косматыми бровями. И все в нем, вплоть до кончиков пальцев, языка и зубов, было сделано из серого холодного камня, все, кроме глаз, горевших изумрудным огнем и тоской.

Призрак подошел к ближайшему окну, осторожно отодвинул задвижку и распахнул его. Он оторвался от пола и через миг уже кружился над Высоким Шпилем. Он завис над дырой, оставленной одним из заклинаний Слуг, и скользнул в темную Тронную Залу. На стенах горело несколько факелов, свет шел еще от паутины сил Источника, удерживающей небольшую группу пленных магов. Даже при таком неверном освещении можно было понять, в какие руины обратился зал. Но полагающийся этикет соблюдался: по обеим сторонам от трона стояло два десятка серых призраков, а сидящий на троне разглядывал пришедшего с нескрываемым презрением.