Текст книги "Святыни"

Глава 46

Скиннер медленно поднимался по лестнице, его сердце гулко и тяжело стучало в груди, легкие словно горели. Он не думал, что настолько сдал физически, а лифт в здании не работал. Впрочем, он никогда не любил лифтов, и это не было связано с клаустрофобией, просто он помнил рассказ, который читал еще ребенком, и в котором говорилось о человеке, вошедшем в лифт, нажавшем кнопку «вниз»... после чего лифт понес его прямиком в преисподнюю, а все этажи, мимо которых он проносился, оказывались самыми значительными событиями в его жизни. Скиннеру было лет десять, когда он читал этот рассказ, и той же ночью он с криком проснулся в абсолютном ужасе... а в комнату вошел отец, дыша кислым перегаром, с кожаным ремнем в руке...

Поднимаясь на верхний этаж здания, Скиннер думал, что жизнь в таком месте должна быть дьявольски омерзительной. Одинаковые квартирки, одинаковые судьбы, ни у кого нет работы, нет денег, одинаковое для всех мрачное будущее. Нет, он никогда не скатится до подобного жалкого существования! Формально он числился безработным и откладывал свое пособие по безработице, однако Элиот постоянно уверял его, что денег в его карманах более чем достаточно. Ухмылка на лице Скиннера растаяла. Теперь, когда Элиота не стало, что будет с клубами, с кинотеатром; и кто станет за что-то платить ему, Скиннеру? Его новые наниматели пообещали ему щедрое вознаграждение, но не назвали сумму. По дороге сюда ему пришлось заправить фургон; обычно за это платил Элиот, а сегодня ему пришлось раскошелиться самому и оплатить заправку из собственного кармана. В тот момент в его кошельке лежали двадцать два фунта, однако что он будет делать, когда эти деньги растают? Скиннер остановился на площадке девятого этажа и, тяжело дыша, прислонился к скользкой от жира стене. Его сердце колотилось как сумасшедшее, и у него появилось ощущение, будто он сейчас просто умрет. Глубоко вдыхая пропахший кислой мочой и тухлой капустой воздух, он попытался представить себе, где можно перехватить малость деньжонок. Должно быть, у Элиота осталось немало должников, однако Скиннер не знал, где они, сколько их, и кого из них можно было бы потрясти. Он осмотрел дверь в конце узкой площадки и подумал о том, сколько сбережений может найтись в квартире у старухи. Старики не доверяют банкам, они всегда хранят при себе свои сбережения. Потом в голове Скиннера промелькнула мысль о том, сколько его наниматели заплатят ему за тот охотничий рог, который был им нужен. Они должны будут раскошелиться.

* * *

– Возвращаясь мыслями к тому времени, сейчас я понимаю, что Эмброуз слишком мало рассказал нам о Святынях. – Бриджид Дэвис стояла возле окна и смотрела на крыши соседних домов. – Большинство моих знаний я получила в процессе собственных исследований. По отдельности реликвии снова и снова появлялись в том или ином виде на протяжении английской истории, они принадлежали королям и королевам, либо ближайшим особам из королевского окружения. Они связаны со всеми величайшими героями наших легенд, и они прямо или косвенно появляются во все времена великих кризисов. В последний раз они появились в мрачные военные дни, – добавила она. – Святыни использовались – а иной раз ими злоупотребляли – на протяжении многих веков, и я думаю, что иногда они сами использовали Хранителей.

Элайн попробовала улыбнуться.

– Вы говорите так, будто эти вещи живые.

Бриджид отвернулась от окна, и ее лицо оказалось в тени.

– Они наделены чувствами, – просто сказала она. – Я полагаю, что они неразрывно связаны со своим Хранителем. Они становятся чем-то вроде сильнодействующего наркотика: человек не может вынести разделения с реликвией.

Она улыбнулась Грегу:

– Впрочем, вам это уже открылось.

– Но я не Хранитель, – в отчаянии ответил он.

– Но вы насытили меч, – продолжала она так же просто. – Вы связаны с ним. С тех пор, как вы вошли сюда, вы не выпускаете его из рук.

Грег взглянул на меч, который продолжал покоиться в его покрытых ржавчиной руках. Молодой человек не осознавал, что все это время держал меч в ладонях.

– Кто-то собирает Святыни, – продолжала Бриджид, снова повернувшись к окну. – Иногда, перед самым пробуждением, мне кажется, будто я вижу его: высокий, смуглый мужчина мощного телосложения, и ему сопутствует женщина, красивая, беспощадная, ее волосы обвивают ее до колен, словно покрывало... но я не могу с уверенностью сказать, видения это или просто сны. Мне представляется, что я вижу тени реальных людей. Я не знаю, кто эти люди и зачем они собирают Святыни, но они могущественны... должно быть, они держат под контролем всю энергию собранных Святынь. Они воодушевляют реликвии, наделяют их магической жизнью, омывая их в крови и боли Хранителей, пуская по невидимому руслу темную эмоциональную энергию боли и страха в душу каждой Святыни.

– Но зачем? – спросила Элайн. – Я уверена, что вы думали об этом.

Бриджид кивнула:

– Да, я думала о причине и цели... возможно, что существует единственная причина, по которой кто-то хочет... кому-то необходимы все Святыни. Но это настолько же отвратительно, насколько непостижимо.

– Расскажите нам, – мягко попросил ее Грег.

– А почему бы вам не рассказать? – отозвалась Бриджид.

– Мне?!

– Меч – сердце легенды. – Голос пожилой женщины перешел в свистящий шепот. – Посмотрите на него, почувствуйте его, прислушайтесь к нему... послушайте его, Грег.

Грег попытался улыбнуться – Бриджид, определенно, была сумасшедшей, – но меч внезапно налился свинцовой тяжестью, и молодому человеку пришлось теперь удерживать его обеими руками. Он содрогнулся всем телом, мышцы судорожно дернулись, и вибрирующая волна прошла по его рукам к запястьям. Меч в его руках вздрагивал, с него слетали струйки ржавчины, обнажая первозданные формы, и неожиданно Грег увидел, каким был этот меч тогда, когда был еще целым и невредимым.

На него бросился человек в доспехах, занесший меч в форме вытянутого листа; солнечные лучи отражались от лезвия и казались потоками расплавленного золота. Ему удалось отразить первый удар, однако удар этот оказался настолько сильным, что отбросил его на колени, второй удар сломал его собственный меч, третий разрубил его шлем...

Перед глазами Грега на мгновение возникли очертания маленькой квартиры и снова исчезли.

Меч, целый и невредимый, был в его руках, и с лезвия стекали капли густой крови. Он стояч на каменной ограде, а снизу на ограду пытался вскарабкаться чужой воин с развевавшимися волосами и взлохмаченной бородой, державший боевой топор. Он снес с плеч голову чужака... и не успел почувствовать, как копье пронзило его грудь...

Слова Бриджид стали неразборчивыми, они превратились в отдельные звуки...

* * *

Воин в доспехах Железных Легионеров безуспешно пытался выдернуть из ножен свой жалкий короткий меч. Прежде чем ему это удалось, он был уже мертв. Меч вонзился в горло следующего воина, отделяя его голову от тела, выбив штандарт с изображением орла и номером легиона – XII, и оно упало в жидкую грязь...

От конвульсий, сотрясавших тело Грега, с меча осыпались остатки ржавчины, открывая взгляду его истинную форму.

Заклубился туман, на металле бисером осели капельки росы, а потом появилось чудовище с широко разинутой пастью, выставленными вперед когтями, с желтыми глазами, полыхавшими огнем в сером дыму. Мальчик Иешуа поднял меч и указал им на чудовище.

– Кто это? – голос Иешуа был спокоен.

Иосиф положил руку на плечо племянника, невольно испытав гордость за мальчика, сохранявшего почти неестественное спокойствие.

– Демоны, – просто сказал он, – местные жители называют их фоморами.

Иешуа внимательно смотрел на чудовищ, стаей сидевших на отлогом берегу. Они были выше, чем люди, серо-зеленые и чешуйчатые, напоминавшие крокодилов из Темных Южных Земель, с такими же длинными и зубастыми челюстями. Однако, в отличие от крокодилов с тупыми глазами, глаза этих чудовищ горели холодным рассудком. Появляясь из утреннего тумана, они обрушивались на торговцев и моряков, и на простых горожан, ожидавших кого-либо на берегу, безжалостно убивая их, некоторых молниеносно, с другими забавлялись до тех пор, пока крики жертв не смолкали. Чтобы не слышать стонов несчастных, моряки затыкали уши воском. Фоморы вдоволь попировали. Теперь они ждали на берегу, лениво переходя с места на место, ждали, когда причалят лодки.

Сознание юноши воспарило над водой, пролетело над волнами, нависло над местом кровавой бойни на берегу, а потом медленно, осторожно проникло в мысли одного из чудовищ... только для того, чтобы тут же отлететь, ужаснувшись мелькнувшим образам.

– Фоморы,– согласился он. – Демоны. – Мальчика передернуло. Порождение Ночной Ведьмы и Блистающего, Падшего Духа.

– Они поработили эту землю и держат ее в рабстве, – спокойно произнес Иосиф, заставляя себя держать руку на плече племянника и принуждая себя произносить слова спокойно и естественно, несмотря на то, что он прекрасно знал: ни один мальчик – ни один обычный мальчик на свете – не мог знать легенду о возникновении демонского племени. Однако Иешуа не был обычным мальчиком.

– Когда Первый Человек оттолкнул Ночную Ведьму и сбросил ее в Преисподнюю, она стала женой Падшего, также изгнанного из Рая. Со временем она произвела потомство – расу, известную как демоны.

Глаза мальчика были пустыми и казались незрячими, его лицо превратилось в маску без выражения. Когда Иосиф взглянул на племянника, ему на мгновение представилось неумолимое лицо мужчины, в которого со временем должен был превратиться мальчик... и Иосиф поймал себя на том, что это видение его испугало.

– Когда-то они правили миром, – спокойно произнес Иешуа, – до тех пор, пока не пришел человек. Тогда им пришлось убраться в горы, болота и пустыни. Иногда они оставались с людьми, или спаривались с ними, и тогда на свете появлялись другие мерзости, пожиратели плоти, вампиры. Много веков спустя их изгнали из всех цивилизованных земель, вот поэтому они и оказались в конце концов здесь, на краю света. Здесь их дом, здесь царит Реальность Демонов. Давай оставим это им. Здесь остров; со временем они сожрут все и сами погибнут.

– Грег!

Иосиф схватил племянника за руку.

– Здесь живут люди, хорошие люди. Неужели мы должны попросту обречь их на растерзание демонам? А что будет, если демоны найдут путь оставить этот остров и переберутся в другие земли вокруг Среднего Моря?

Иешуа кивнул.

– Конечно, ты прав, дядя. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – просто спросил он.

– Можем ли мы уничтожить тварей?

– Грег!

– Мы можем убить лишь тех, кто обитает в этом мире. Но они будут возвращаться снова и снова, до тех пор, пока мы не закроем доступ из их мира в наш.

– Как это можно сделать? – решительно спросил капитан корабля.

Мальчик обернулся и взглянул на него.

– Почему ты должен делать это, дядя? – спросил он. – Эти люди чужие тебе, они не твои кровные родственники, ты ничем с ними не связан.

– Если бы я был холодным и жестоким, – «таким, как ты», добавил Иосиф про себя, – тогда я ответил бы тебе, что я попросту хочу защитить мои деньги, вложенные в дело. Если мы не остановим этих чудовищ сейчас, то рано или поздно, когда они станут сильнее, намного сильнее, они придут на юг и разрушат все, что я создавал в течение всей моей жизни. Однако я не холоден и не жесток, и все, что я могу тебе ответить, так это то, что мой Бог велел мне любить ближнего своего как самого себя.

– Грег!

– Да, но многое из того, что повелевает тебе делать твой Бог, противоречит тому, что ты только что говорил, – быстро произнес мальчик.

Иосиф кивнул и ничего не сказал. Он знал, что с мальчиком лучше не спорить ни на философские, ни на религиозные темы. Еще несколько лет назад мальчика нашли спорившим со Старейшинами в Замке.

– Каждое чудовище должно быть уничтожено, ни одного нельзя оставлять в живых. А потом мы должны найти их логовище и закрыть проход между мирами...

– Грег!

Грег открыл глаза и обнаружил, что смотрит прямо в черную глубину стволов дробовика.

Глава 47

Это было самое древнее искусство магии, самое простое, самое могущественное.

Вивьен была сосудом, каналом, по которому проходила сила. Смуглый Человек насыщал ее своей силой. Он лежал на спине, женщина сидела на нем верхом, и все его тело двигалось в спокойном ритме, в то время как его губы, язык и пальцы непрестанно трудились над ее телом. Он возбуждал ее без всякого намека на страсть, холодно и расчетливо. Когда он заметил, как дрожь волной прошла по ее груди, почувствовал, как затвердели и набухли ее соски под его пальцами, он понял, что она близка к высшей точке, и закрыл глаза, чтобы сконцентрировать все внимание на ритуале, который должен был собрать воедино всю его силу. Перед ним появилось ясное и отчетливо видное лицо Грега Мэттьюза, и на какое-то мгновение он ощутил поверх своего тела не женщину по имени Вивьен, но Мэттьюза, обнаженная плоть которого истекала потом.

Пальцы Вивьен вонзились в его плечи, и это был сигнал о том, что время пришло.

Женщина открыла глаза. Фотография Мэттьюза была прикреплена над кроватью, и она теперь смотрела прямо на снимок. Прижав обе ладони к стене и поддерживая себя на вытянутых руках, Вивьен вглядывалась в лицо на снимке и представляла себе, что под ее разгоряченным телом находилось тело Мэттьюза. Она ощутила приближение оргазма, поднимавшегося снизу живота, почувствовала дрожь в ногах и животе Смуглого Человека.

Тогда Вивьен заставила образы сменять друг друга быстрее: Мэттьюз и Элайн... обнаженные в поле высокой, волнующейся травы занимались любовью, он размеренно двигался в такт движениям девушки, сжимая ладонями ее обнаженные груди... затем его руки скользнули по ее шее, коснулись ее лица, погрузились в ее волосы, в высокую траву за ее головой. Облик девушки изменился, ее лицо и тело искорежились, и она превратилась в демона. Грег поднялся и беззвучно закричал, в его руках оказался крепко зажат сломанный меч, усеченное лезвие которого было направлено вниз... но вот меч упал, сломанный клинок вонзился в горло демона, фонтаном брызнула кровь, она шипела, соприкасаясь с металлом, омывала тело Грега, окрашивая его красным, и в тот миг, когда девушка извивалась и корчилась, умирая, его потрясла мощная волна оргазма...

И тут же ведьму настиг собственный оргазм. Они сжимали друг друга в объятиях, вздрагивая до тех пор, пока спазмы не отступили. Когда, наконец, оба они успокоились, большие руки Смуглого Человека пробежали по волосам Вивьен.

– Ну что? – прошептал он.

– Все в порядке, – пробормотала женщина, – семя брошено. Он убьет ее мечом. – С этими словами Вивьен заснула, обвившись вокруг него всем телом.

Глава 48

Стволы дробовика смотрели прямо в переносицу Грега. Неровно спиленный металл царапал кожу.

– Вот мы наконец и встретились, Мэттьюз, – хрипло сказал Скиннер. – Поистине для меня это неожиданный и приятный сюрприз.

Грег в замешательстве смотрел на него и ничего не понимал. Откуда взялся здесь этот бритоголовый? Он попытался было повернуть голову, чтобы взглянуть на Элайн и Бриджид, однако оружейные стволы на его переносице делали невозможным любое движение. В его сознании еще продолжали кружиться, исчезая, фрагменты видений, морды демонов накладывались на лицо бритоголового, превращая два образа в один.

Скиннер взвел курок дробовика, и этот металлический звук вернул Грега в действительность.

– Я разнесу твою долбаную башку прямо сейчас.

– Что вам нужно? – громко и решительно спросила Элайн.

Скиннер обернулся и навел свой короткоствольный дробовик на девушку.

– А ты, сучка, заткнись. На этот раз я пришел не за тобой. – Его кривая ухмылка внезапно превратилась в широкую улыбку. – Ты станешь глазурью на моем кексе.

– Что вам нужно? – повторила Бриджид вопрос Элайн.

– Заткнись! – Скиннер попятился и отошел к центру комнаты, прижимая к груди дробовик и глядя на всех троих; внезапно его охватила неуверенность. Проникнуть в квартиру оказалось проще простого, это удалось бы любому ребенку. Он попросту постучал в дверь, а когда старуха спросила: «Кто там?», он ответил: «Посылка для Бриджид Дэвис». – А уж когда она отперла дверь, он приставил стволы дробовика к ее лицу и вошел в квартиру. Обнаружить здесь же Повис и Мэттьюза было чем-то вроде добавочного приза. Девушка стучала зубами, однако Мэттьюз смотрел прямо перед собой, сжимая в руках грязный обломок металла. Скиннеру приходилось и прежде видеть таких вот, с пустыми бессмысленными глазами и губами, неспособными шевелиться; однако он не ожидал, что Мэттьюз окажется наркоманом.

Однако именно сейчас ему надлежало связаться со своими новыми нанимателями, для этого время было самое подходящее. На них не могла не произвести впечатление такая удача. Он указал стволами дробовика на Бриджид.

– Где телефон?

– В кухне.

– Принеси.

Бриджид постояла и медленно двинулась мимо юнца с диким взглядом, не отрывая взгляда от его лица, внимательно отметив легкое подрагивание подбородка и шейных мышц. Она разглядела огоньки мрачного удовлетворения, плясавшие в его глазах, и поняла, что ситуацией он наслаждался, поняла, что ему доставляла удовольствие боль. Пожилая женщина сняла телефон с кухонной стены и принесла его в гостиную, насколько позволил провод, потом поставила аппарат на маленький боковой столик.

– Дальше провод не дотянется.

Бритоголовый указал ей на кресло движением дробовика. Затем, внимательно прочитав цифры, записанные на тыльной стороне его левой ладони, снял трубку и медленно набрал нужный номер. Прежде чем на другом конце подняли трубку, он выслушал двенадцать сигналов. На линии слышался треск и пощелкивание.

– Алло, – неуверенно сказал Скиннер.

На другом конце провода молчали.

– Это я, Ски...

– Я знаю, кто это, – отозвался холодный высокомерный голос.

– Я нашел женщину... – тут Скиннер помолчал, наслаждаясь моментом. – И еще маленький сюрприз. Мэт...

– Никаких имен! – властно и резко перебил его таинственный голос.

– Мужчина и женщина, которых вы разыскиваете, тоже находятся здесь.

Последовало продолжительное молчание.

– Вы все сделали очень хорошо, очень хорошо. Я вполне удовлетворен. – Снова пауза. – Сможете ли вы вывести всех троих из квартиры так, чтобы вас никто не заметил? Только говорите правду. Для самонадеянности у нас нет времени.

Скиннер обернулся и обвел взглядом всех троих, сидевших на диване и напряженно смотревших на него. Старуха, перепуганная насмерть девчонка и обкуренный парень.

– Думаю, что это возможно... – осторожно ответил он. – Может быть, позже, под покровом темноты. Я могу найти какую-то помощь...

– Ни о какой помощи не может быть и речи. Вы должны все проделать сами, либо вообще не браться за это. Смотрите на вещи реально. Сможете ли вы справиться со всей троицей?

– Возможно, что нет, – признался Скиннер.

– Сможете ли вы справиться с женщинами?

– Да, – на сей раз его голос прозвучал уверенно.

– Тогда поступите по-другому. Доставьте обеих женщин к себе на квартиру. Там вы получите дальнейшие указания. У старухи есть охотничий рог, у девицы – сломанный меч. Не подлежит никакому сомнению, что эти вещи будут находиться при них. – Раздался щелчок, и на линии наступила тишина, прежде чем Скиннер успел задать еще какие-либо вопросы.

Он бросил трубку на рычаг.

– Похоже, что мне нужны только бабы. – Взмахнув дробовиком в сторону Грега, он закончил свою мысль: – Ты здесь лишний.

Грег бессмысленными глазами взглянул на Скиннера и медленно повернул голову: стены комнаты казались призрачными, вдали виднелись белые скалы, и он вдыхал влажный и соленый морской воздух.

– Какого хрена, что происходит с этим дерьмом?! – прорычал Скиннер.

Элайн покачала головой.

– Ничего. Он... не совсем пришел в себя. Это продолжается с ним с момента гибели его семьи.

Тонкие губы бритоголового глумливо изогнулись. Очень медленно он кивнул.

– Я их помню, – зловеще прошептал он. – Мы сделали там все, прежде чем отправиться к твоей тетке. Я сам расправился с его сестрами и матерью. До того мне не приходилось проделывать ничего подобного со старухами... но, разумеется, я испробовал это еще раз уже с твоей теткой, – добавил бритоголовый.

Из груди Элайн вырвался крик, жегший ее горло, и ее пальцы сами собой устремились к его глазам. Ее выпад несколько обескуражил Скиннера, и он слишком долго колебался, прежде чем пустить в ход дробовик, – ведь ему было приказано доставить обеих женщин живыми, – а в следующий миг девушка уже налетела на него, царапая ногтями его лицо, сдирая кожу со щек, и уже дотянулась до уголка его глаза. Перевернув дробовик, он ударил ее прикладом в живот, и этот удар сбил ее с ног, заставив упасть на колени. Нависнув над ней, он перехватил оружие обеими руками, намереваясь разбить ей плечо. Он не получал приказа доставить ее на место без повреждений.

Раздавшийся рядом звук заставил его застыть на месте.

Этот звук был ужасен, он поднимался из-под пола, пронизывал все пространство, он был отчетлив и настойчив. В этом звуке слышалась безумная боль, бесконечное отчаяние, смешанное с нестерпимой агонией. Звук этот не прекращался, невыносимый, повергавший в ужас, взывавший об облегчении неимоверных страданий.

Зажимая уши обеими руками, Скиннер отпрянул от корчившейся на полу девушки и лишь затем осознал, что старуха держала возле губ странный предмет. Этот предмет напоминал бараний рог, пожелтевший от времени, с золотой надписью, шедшей по его широкому краю. Еще мгновение Скиннеру не удавалось понять, что же это был за предмет, но вот он увидел раздувшиеся щеки старухи, а после этого звук усилился и стал непереносимым. С невероятным усилием Скиннер поднял оружие.

Где-то далеко слышался звук охотничьего рога, где-то раздавался звон металла, бившегося о металл, песня меча.

Звук рога.

Зов.

Грег открыл глаза и увидел перед собой демона, Элайн лежала, скорчившись, возле его ног. Дьявольская морда чудовища была искажена выражением боли, с его челюстей капала тягучая слюна.

Изображение неожиданно стало ярче. Грег стоял посреди леса, а рог продолжал трубить, и молодой человек мог расслышать отдаленный лай собак... только он уже знал, что это были не настоящие собаки, это были фоморы, стремительно летевший между деревьями, время от времени припадавший на все четыре лапы. Прислонившись к стволу дерева, Грег обнажил меч.

Скиннер ощутил резкую боль между глаз, и неожиданно по его губам потекла горячая жидкость. Боль была такой сильной, что ему показалось, будто его голова была готова разорваться. Бездумно нацелив стволы дробовика на старуху, он спустил курок.

В то время, как Бриджид трубила в охотничий рог, Элайн, зажав рукой живот, во все глаза смотрела на пожилую женщину. Элайн слышала далекий, едва различимый звук, и этот звук казался ей высоким, звонким и приятным. Она заметила выражение ужаса на лице юнца и догадалась, что он слышал что-то совершенно противоположное. Тогда она повернула голову и увидела лицо Грега, искаженное страхом, его глаза были широко распахнуты, и их взгляд казался бессмысленным; молодой человек повернул голову, словно к чему-то прислушиваясь. Внезапно он выпрямился, сжал обеими руками сломанный меч... и замер.

Жаркая струя жидкости, ожегшая ее руку, заставила Элайн обернуться и еще раз оглядеться. Из ноздрей бритоголового чудовища хлестала кровь, а в следующий миг струя крови хлынула из его рта. В агонии он успел поднять оружие и выстрелить; из обоих стволов вырвалось голубоватое пламя.

Натупила тишина, и в этой тишине Грег Мэттьюз шагнул вперед и с совершенным спокойствием вонзил сломанный меч в грудь бритоголового юнца.