Текст книги "Святыни"

Глава 59

– Чем я могу вам помочь, мистер Саурин?

Сержант Гамильтон вежливо улыбался, подходя к столу, несмотря на то, что недолюбливал высокого, мощно сложенного Маркуса Саурина, а кроме того, имел собственное мнение относительно причастности Саурина к смерти его тетушки Джулии Вудс. Так или иначе, Саурин работал учителем местной школы и был организатором проведения в деревне Кельтского Фестиваля, так что обвинять его в чем-либо заведомо означало нажить в его лице серьезного врага.

Саурин бросил взгляд через плечо Гамильтона, отметил присутствие Фоулера, после чего его темные глаза задержались на Виктории Хит. Когда сержант явно выказала признаки смущения, Саурин подавил улыбку.

– Я пришел, чтобы заявить об ограблении, – спокойно произнес он. – Боюсь, что это дело рук одного из юношей, приехавших на праздник. Он вломился в мой дом и украл из моей коллекции древностей меч и охотничий рог.

Рядом с Гамильтоном возник Тони Фоулер.

– Моя фамилия Фоулер, я следователь из Лондона. Мне послышалось, что вы упомянули о мече.

Саурин ослепительно ему улыбнулся.

– Да, молодой человек украл один из моих древних мечей и украшенный орнаментом охотничий рог.

– Не могли бы вы дать описание?

– Да, конечно. Двуручный старинный палаш... – начал было Саурин, не поняв вопроса.

– Описание подозреваемого, – терпеливо поправил его Фоулер.

– Ах, да, – Саурин усмехнулся. – Да, теперь понимаю. Я успел очень хорошо его рассмотреть. Ему на вид лет двадцать пять, высокий, темные волосы, короткая стрижка, худощавый...

Тони Фоулер подвинул к Саурину лежавшую на столе фотографию Грега Мэттьюза.

– Не этот ли?

– Господи, офицер, но это же непостижимо. Именно он.

– С ним был кто-нибудь еще?

– Нет, больше я никого не видел. – Саурин помолчал, как бы вспоминая, затем отрицательно покачал головой. – Нет, в лес он шел определенно один.

– Вы видели, как он шел в лес?

– Да, он переходил через мост.

Тони Фоулер почти победно ухмыльнулся.

– Когда это произошло?

– Минут пятнадцать-двадцать назад. Конечно, мне нужно было добраться до вас как можно скорее, но движение... – Саурин развел руками.

Фоулер обернулся к Виктории Хит, но она уже отдавала команды по радиосвязи.

– Если вы поймаете его, – быстро произнес Маркус Саурин, могу ли я просить вас о том, чтобы мне вернули две реликвии...

– Они будут служить вещественным доказательством...

– Но они понадобятся мне не больше чем на пару часов, для выставки. Потом вы сможете ими воспользоваться.

– Я не сомневаюсь, что мы придем к согласию, мистер Саурин, – ответил Тони, протягивая руку.

Маркус Саурин пожал руку следователя, стараясь не повредить его пальцы.

Глава 60

Грег и Элайн стояли на окраине леса и смотрели на мрачный дом, постройки девятнадцатого века, на который указывал Эмброуз.

– Святыни находятся там.

Элайн вздрогнула и обхватила руками шею; девушка почувствовала, как по ее телу пробежали мурашки. Грег продолжал сжимать меч вспотевшими ладонями. Он оглянулся через плечо, словно ожидая, что из лесной чащи явится кто-то на подмогу.

– Сейчас вы почувствовали небольшую утечку могущества Святынь, – пояснил Эмброуз. – Смуглый Человек, который собрал их здесь, запечатал их в свинцовых ящиках и оградил древними магическими заклинаниями... но они стали еще более могущественными. Если он не использует их силу сегодня, то Святыни сами сломают преграду печатей и заклятий.

– И что тогда? – спросил Грег.

Эмброуз пожал плечами.

– Кто знает? Они обладают достаточной силой, чтобы разорвать пространства несметного числа миров и раскрыть проходы в такие реальности, о которых человечество не имеет представления.

– Но вы не рассказали нам, как получилось, что все Святыни оказались в ваших руках тогда, в сороковые годы, – заметила Элайн.

– Не в первый раз над Святынями нависла угроза. Во времена Черной Смерти мы потеряли семерых из тринадцати Хранителей; трое погибли в Великом Пожаре; охотники на ведьм казнили многих Хранителей, а правительство Кромвеля едва не погубило нас окончательно. Когда наступила Великая Война, двенадцать из тринадцати Хранителей ушли сражаться за короля и родную страну и отдали мне свои Святыни, как их Стражу. Тринадцатый оказался подонком: он проиграл свою Святыню, и мне пришлось забрать ее. Из всех Хранителей с поля битвы вернулись двое; один из них был без ног, а вторая женщина, медсестра, отравилась во время газовой атаки. Вот так и вышло, что у меня тогда оставались все тринадцать реликвий, и я должен был найти новое поколение Хранителей. – Он мрачно улыбнулся. – Тогда я еще не понимал, что это поколение может оказаться последним.

– Что мы, по-вашему, должны теперь сделать? – устало спросил Грег.

– Вы должны остановить Смуглого Человека, – просто ответил Эмброуз.

– Как? – испуганно спросила Элайн.

– Только я могу держать при себе все Святыни, – сказал старик. – Нам нужно проникнуть в дом, который охраняется не только людскими силами, и забрать Святыни. Смуглый Человек и его сообщница должны быть убиты.

– Вы говорите об этом так, будто все очень просто, – отозвался Грег.

– Это будет вовсе не просто, – пообещал Эмброуз.

Возвращаясь к дому по узкой дороге, Маркус Саурин улыбался. Его план был прост до абсурда: зачем было ему расходовать силы на поиски молодых людей, если полиция обладала всеми возможностями для того, чтобы разыскать их для него. Приятной неожиданностью явилось то, что полиция сидела на хвосте у Мэттьюза. Губы Саурина еще больше изогнулись – боги улыбались ему.

Он остановился на вершине холма и, прислонившись к покосившейся каменной стене, посмотрел на поля. Там ярко светились многочисленные огни над тентами и палатками. Повсюду развевались флаги, а на небольших свободных зеленых островках были установлены ярко расцвеченные майские деревья. Саурин улыбнулся, подумав о том, чем должны были закончиться все приготовления к фестивалю. Вдалеке звучала музыка. Там собралось около тридцати тысяч людей из всех кельтских земель – из Уэльса, Шотландии, Ирландии, Манкса, Бретани, – и народ продолжал прибывать. Организаторы фестиваля утверждали, что до захода солнца к тому моменту, когда запылают огромные костры, должно было собраться не менее сорока тысяч человек. В полях были сложены тринадцать костров, но только Саурин знал, что в одиннадцати из них находились части тел Хранителей Святынь, и что костры были разложены в четко определенном порядке. Когда языки пламени поднимутся к небу и истребят плоть, он соберет Святыни и разрушит их в соответствии со всеми ритуалами, и тогда исчезнут печати между мирами, и демоны вырвется из своего мира. Саурин еще раз оглядел поля и подумал, будет ли сорока тысяч человек достаточно для того, чтобы утолить голод демонов.

* * *

– Я не вижу другого выхода, а вы? – спросил Эмброуз.

– Но ведь могут погибнуть сотни людей, тысячи будут ранены! – протестующе воскликнул Грег.

Эмброуз пожал плечами.

– Если они уцелеют, а Смуглый Человек направит силу Святынь, тогда погибнут все.

– А вы можете это сделать? – спросила Элайн.

– Да, я могу сделать это... и еще больше, много больше, – ответил старик.

– Если вы обладаете таким могуществом, так почему вы не можете сами добыть Святыни? – спросил Грег. – Вы ведь могли бы просто войти туда и забрать их?

– Могущественные символы, которыми Смуглый Человек окружил Святыни, ослабили мои силы. Перед Святынями я окажусь беспомощным. Мое место должно быть здесь. Я вернусь в пещеру и выжду ровно час, а потом начну. Когда вы услышите мой сигнал, вы войдете в дом, защитите Святыни и убьете Смуглого Человека и его чудовище.

– Как же мы доставим вам Святыни? – удивился Грег.

– Вы их просто принесете, – ответил Эмброуз.

– Не думаю, что нам это удастся, – с сомнением проговорила Элайн.

– Их может нести кто угодно, но только тот, в ком течет кровь истинных Хранителей, может правильно использовать их силу.

– Однако я не связан кровным родством с Джудит Уолкер, но тем не менее я использовал силу меча, – возразил Грег.

– Ты не принадлежишь к числу Хранителей, – просто и бесстрастно ответил Эмброуз. – Но ты насытил меч и таким образом привязал его к себе. Кроме того, ты пользовался им только для того, чтобы убивать. Грег, великая сила меча заключается в том, что он может исцелять и созидать. – Старик повернулся к Элайн. – У тебя сейчас находится рог, однако ты не понимаешь, что происходит, когда ты трубишь в него, ты не можешь контролировать его силу, ведь так? А вот Бриджид Дэвис могла. Ты ничего не способна сделать с рогом, но меч в твоих руках способен творить чудеса, потому что в твоих жилах течет кровь Джудит Уолкер, а она была из древнего рода Хранителей Святынь. И вот что я еще скажу тебе, Элайн Повис. Если вы попадете во владения Смуглого Человека, то именно ты должна встретить его со своей Святыней, и это будет единственным вашим шансом, потому что он тоже Хранитель Святыни.

– Но что же будет делать Грег?

– Лучше всего будет, если Грег вовсе не встретится со Смуглым Человеком, – мягко произнес Эмброуз. Он взглянул на Грега. – Лучше всего будет, если ты передашь меч Элайн.

Грег взглянул на меч, который продолжал сжимать в руках. Сама мысль о том, чтобы отдать меч Элайн, заставила его покрыться холодным потом.

Эмброуз, весело глянув на юношу, покачал головой, потом внезапно протянул руку и забрал меч у Грега. Голубовато-зеленые языки огня заплясали вдоль лезвия, издавая при этом звуки, напоминавшие шипение разозленного кота. Эмброуз вложил меч в руки Элайн.

– Если удастся, я расскажу тебе о его истории и о его силах...

В душе Грега возникло ощущение потери, будто бы он расстался с кем-то очень близким. Он ощутил внезапную слабость, почувствовал себя не сильнее новорожденного котенка, однако вместе с тем внезапно пропало напряжение последних дней, голова стала ясной и слегка кружилась.

Элайн, напротив, ощутила, как все ее существо наполнялось силой, передававшейся от древнего меча, как потоки этой невероятной силы потекли по ее рукам, залили ее грудь и все ее существо. Девушка вскинула меч над головой. Сломанное лезвие указывало на заходившее солнце. Рыжие волосы Элайн поднялись и окутали ее голову, словно покрывало, они блестели и слегка потрескивали.

Эмброуз поднял с земли рог, который уронила Элайн. Вокруг рога было заметно слабое свечение.

– Его я возьму с собой. Он нам поможет.

Элайн опустила меч и пристально посмотрела на Эмброуза; взгляд ее зеленых глаз был тяжелым, и в нем не было прощения.

– Я не могу согласиться с тем, что вы хотите сделать.

– Предложи мне что-нибудь другое, – спокойно отозвался Эмброуз.

Элайн предпочла не расслышать его слов.

– Скажите, что вы попытаетесь спасти этих людей.

– Нет, – прозвучал простой ответ старика.

– Люди погибнут, – пробормотал Грег.

– Рано или поздно всех нас постигнет смерть.

* * *

Саурин открывал входную дверь, однако Вивьен распахнула ее изнутри и едва ли не втащила его в дом. Ему стало неприятно от того, что она была одета в свободное платье и не собиралась освободиться от него.

– Они рядом, – прошептала Вивьен, и выражение ее лица при этом было чрезвычайно взволнованным.

– Кто? – спросил Саурин.

– Мэттьюз с девчонкой. Они уже очень, очень близко. Этим утром я трижды ощущала их присутствие, и каждый раз они оказывались все ближе. Мне кажется, что они идут сюда.

Саурин крепко сжал пальцы рук, поднимаясь в спальню следом за ней. Обычно его возбуждал вид ее ягодиц, колыхавшихся под тонкой тканью, в нем просыпалось желание, но сегодня был особенный день. Сейчас ему было нужно сконцентрировать всю энергию для предстоявшего ритуала.

– Ты хочешь, чтобы я обратилась в полицию? – спросила Вивьен.

Саурин покачал головой.

– Я не особенно надеюсь на то, что им удастся захватить Мэттьюза, но, может быть, так даже лучше, если они будут работать в этом направлении и отправятся прочесывать лес.

Вивьен, стоя в дверях, смотрела, как Саурин сбрасывал с себя одежду.

– Мне кажется, что с ними кто-то третий, – спокойно произнесла она.

– Третий?

– Я не вполне в этом уверена. Дело в том, что их души то появляются, то исчезают в астрале, а само астральное пространство абсолютно серое, оно искажается, сквозь него стало невозможно пройти, невозможно что-нибудь в нем увидеть.

Саурин сел на кровать и начал стягивать с себя брюки.

– Некому было бы прийти к ним на помощь. У них в руках две Святыни; возможно, совместное действие реликвий защищает их от нас.

– Может быть, ты прав, – с сомнением отозвалась Вивьен.

Обнаженный Саурин поднялся и раскинул руки в стороны; было слышно, как хрустнули его суставы, когда он расправил плечи, потом он улыбнулся и заключил Вивьен в свои объятия. Сейчас он целовал ее по-настоящему страстно.

– Знаешь ли ты, что сегодня за день? – пробормотал он.

– Тридцать первое июля, канун Лугнасада.

Саурин покачал головой.

– Сегодня последний день существования человечества.

Глава 61

По небу быстро бежали темные тучи, они переваливались через дальние горные хребты и обволакивали небо, словно закрывая его темным щитом. По земле разбежались неуловимые тени, нагоняя леденящий холод на все, чего они касались, на пересохшую землю упали огромные капли холодного дождя, крупные градины забарабанили по туго натянутым крышам палаток. Над полями разнесся дружный возглас участников фестиваля.

* * *

В изумрудном полумраке пещеры Эмброуз рассматривал Рог Брана. Когда-то эта реликвия носила другое имя, но сейчас старик не мог его вспомнить. Тогда он купил этот рог у египтянина... или у грека... нет, он купил рог у нубийского торговца, продававшего резные костяные изделия.

Вспомнив об этом, Эмброуз улыбнулся: это случилось две тысячи лет назад, однако память о том дне оставалась свежей. На миг ему даже показалось, что он почувствовал запах пота, исходивший от торговца, необычный аромат экзотических притираний, которым была пропитана его кожа и жесткие курчавые волосы, запах верблюжьей мочи, въевшейся в расшитую цветистую одежду нубийца. Тогда Иосиф просто залюбовался охотничьим рогом, оценил причудливую красивую работу и подумал, что смог бы выручить за этот рог хорошие деньги. Он знал одного греческого торговца из Тира, питавшего страсть к резьбе по кости, этот грек непременно купил бы рог, особенно, если бы Иосиф сопроводил свое предложение нехитрой экзотической байкой. Кроме того, на обратном пути Иосиф собирался представить греку Иешуа, поскольку тот питал особое пристрастие к мальчикам; впрочем, греку нравились красивые мальчики, а Иешуа отнюдь нельзя было назвать красавчиком.

Однако замыслам Иосифа не суждено было осуществиться. Иешуа использовал рог и все другие товары для того, чтобы сделать из них магические ключи от мира демонов с помощью древних заклинаний.

А теперь Иешуа поклонялись как Богу или как Сыну Божьему. Иосиф вовсе не был уверен в божественном происхождении, племянника, хотя, конечно, понимал, что мальчик был не простым человеком. В те далекие времена в мире существовала древняя великая магия. Чудовища, о которых сейчас можно было услышать лишь в легендах, тогда обитали на земле, то было время великих чудес. Теперь на свете не осталось места для чудес. Что ж, может быть, так было лучше.

Эмброуз поднес рог к губам, глубоко вдохнул и затрубил.

Грег запрокинул голову, широко раскрыв глаза.

Звук охотничьего рога.

Этот звук повторялся в его снах, однако сейчас Грег не спал. Снова и снова слышал он доносившийся из лесной чащи звук, древний звук, пробуждавший первобытные чувства.

Внезапно наступившую тишину разорвал отчаянный вой.

В ту минуту, когда на сцену поднимался Патрик О'Милойд из ирландского фольклорного ансамбля Дэндилион, солнце скрыли черно-серые тучи. Патрик безмолвно вознес молитву: наступал его звездный час. В толпе были два человека, которые должны были записывать его выступление, а кроме того, его должны записывать еще и на Би-Би-Си, а следовательно, нынешний концерт мог стать отправной точкой для блестящей карьеры. Он взглянул на барабанщика Шона Мейсона.

Мэйсон кивнул и ослепительно улыбнулся.

Патрик взял гитару. Зрители в огромной толпе то и дело оборачивались, глядя в небо, в котором сгущались грозовые тучи. Солистка ансамбля Маура Мак Хью произнесла ирландское приветствие, слова которого потонули в завывании динамиков. Тогда к микрофону подошел гитарист и повторил приветствие по-уэльски. Толпа зааплодировала, послышался одобрительный свист, а откуда-то издалека донесся звук трубившего охотничьего рога и собачий лай.

– Мы рады представить... – начал Патрик.

В следующий миг молния поразила его в голову. Мощнейший электрический разряд сотряс его тело, в передний ряд зрителей полетели куски обгоревшей плоти; гитара превратилась в лужицу расплавленного металла. Немедленно загорелись электрические провода, разложенные по всей сцене.

Зрители, стоявшие в первых рядах, в ужасе закричали, однако те, кто находился дальше от сцены, не успели понять, что произошло.

Вторая молния ударила в комплект ударных инструментов. Кожаный пиджак Мэйсона приварился к телу. Охваченный нестерпимой болью, музыкант отпрянул и сорвал тяжелый черный занавес с эмблемой Кельтского Фестиваля. Занавес накрыл его тело и тут же загорелся. Мэйсон был еще жив, но его криков уже никто не слышал из-за раскатов грома. В сгустившемся сумраке бело-голубые вспышки молний ослепляли людей. В толпе началась паника, люди попытались бежать, но тут же небеса разверзлись, и проливной дождь превратил поле в грязное болото.

Молния расщепила трехсотлетний дуб, под ветвями которого погибло не меньше двух десятков человек. Загорелась палатка с сувенирами и бижутерией, в людей полетели капли расплавленного металла. В соседней продуктовой палатке взорвался газовый баллон, в обезумевшую толпу полетели огненные струи. Упавшим уже не удавалось подняться, они погибали под ногами бежавших участников фестиваля.

Среди криков боли и ужаса, в оглушительных ударах грома и треске электрических разрядов никто не слышал звука охотничьего рога и победного рычания диких тварей.

С каждым раскатом грома, с каждой вспышкой молнии Вивьен вздрагивала. Комната погрузилась во мрак, однако молнии высвечивали силуэт Саурина, стоявшего возле окна, в их свете его обнаженное тело казалось белым. Издалека доносились отчаянные предсмертные крики, поля горели.

– Который теперь час? – спросил Саурин.

– Думаю, что-то около полудня, – Вивьен стояла рядом с ним и чувствовала исходивший от его тела холод.

– А похоже на полночь, – все так же равнодушно произнес он. – Все это не может быть естественным.

– Не знаю. Я чувствую, как под нами гудят Святыни и заливают астрал светом. Я ничего не могу там различить.

Саурин увидел, как пламя охватило один из заботливо сложенных огромных костров, как шарахнулись от него в разные стороны люди в загоревшейся одежде. На людей Саурин не обращал внимания: он сконцентрировался на расположении костра и понял, что именно в этом костре не было плоти Хранителя. Отпрянув от окна, он схватил Вивьен за руку.

– Мы не можем больше ждать. Мы должны сейчас же использовать Святыни.

– Но двух еще не хватает...

– У нас нет другого выбора, – сверкая глазами, перебил он женщину. – В нашем распоряжении одиннадцать из тринадцати. Если мы откроем большую часть замков, может быть, демонам удастся сломать остальные два и вырваться.

– Слишком рискованно, – произнесла Вивьен. – Эта буря противоестественна. Ее вызвал кто-то очень могущественный. Это похоже на древнейшую магию. Кто-то сильный противостоит нам.

– Я слишком долго ждал этой возможности. – Вспышка молнии осветила лицо Саурина. – Костры загорятся и унесут останки Хранителей, люди бегут, другого такого шанса у нас не будет. Я немедленно иду к Святыням!

* * *

Тони Фоулер смотрел на центральную улицу Мэйдока, вдоль которой плясали молнии, одну за другой превращая припаркованные машины в груды обгорелого металла, корежа и изгибая металлические опоры уличных фонарей.

– Ничего не работает, – ошеломленно сказала Виктория Хит. – Ни телефоны, ни радиосвязь.

– Боже милосердный, что же это такое? – прошептал Фоулер.

Улицу заполнила толпа туристов. Он увидел, как двое из них выбили дверь в доме напротив, как обезумевшая толпа, ринувшись в прихожую в отчаянной попытке спастись от небесного огня, сбила с ног и затоптала старушку, вышедшую им навстречу. Раскат грома заставил весь дом задрожать, свинцовые полосы, которыми была покрыта крыша, слетели на мостовую и разбились на мелкие осколки. Упала молодая женщина, из ее горла торчал острый обломок свинца; к ней на помощь бросился юноша, но в следующий миг свинец градом обрушился на него.

За всю свою долгую службу в полиции Тони Фоулер не раз испытывал страх: во время первого ночного обхода, во время первого столкновения с вооруженным противником, в те минуты, когда он впервые оказался на месте кровавого убийства, когда впервые увидел перед собой безжалостные глаза убийцы, однако со временем эти эмоции уступили место ярости. Эта ярость заставляла его преследовать зло в облике таких людей, как Мэттьюз. В последние годы Фоулер часто ловил себя на желании поступать с преступниками так же, как они поступали со своими жертвами.

Однако сейчас Тони Фоулер испытывал леденивший душу страх перед сверхъестественным явлением. Он отвернулся от окна, и в тот же миг в окно ударила молния. Последнее, что мельком успел увидеть следователь, было маленькое красное пятнышко на белой блузке Виктории Хит.

Эмброуз опустил рог.

Он знал все о Святынях знанием собственного сердца. Их имена изменялись в течение многих столетий, однако он все их держал в собственных руках, следил за их судьбой. Все эти невинные на первый взгляд предметы были наделены чудовищным могуществом. Они были созданы для того, чтобы служить добру, однако за многие годы они не раз оказывались в распоряжении злодеев. Меч Дирнуин не раз служил убийству, Нож Всадника наносил смертельные раны, Копье Долоруса Блоу увечило невинных людей, Красный Плащ использовали убийцы и истязатели, Мантия Артура вселяла ужас в души. Эмброуз взглянул на рог, который держал в руках. Сейчас он воспользовался силой Рога Брана для того, чтобы призвать стихию. Когда-то этим рогом пользовались во время церемоний приветствия весны, либо для того, чтобы изгнать слишком суровую зиму. Он использовал реликвию для убийства. Он знал, что погибло уже множество людей, и еще многим предстояло погибнуть в ближайшие несколько минут. Старик выбрал этот путь для того, чтобы спасти человечество. Он снова посмотрел на рог, погладил узловатым пальцем гладкую костяную поверхность. Иногда он раздумывал обо всех этих реликвиях, которые дал миру Иешуа, раздумывал и о самом Иешуа.

Старик опустил голову. Если бы у него были слезы, он бы заплакал, однако он уже очень давно забыл, как плачут.