Текст книги "Правила обольщения"

Глава 2

Разорен.

Это слово повисло в воздухе, и в комнате воцарилась тишина. У Алексии кровь застыла в жилах. Тим выглядел ужасно. Он удалился в свою спальню сразу после отъезда лорда Хейдена, но встал с постели вечером. Он пригласил в библиотеку Алексию и сестер и сообщил им ужасную новость.

– Но как, Тим? – спросила Роузлин. – Так ведь не бывает. Человек не может просто так выйти из дома, – она обвела рукой библиотеку, – чтобы вернуться уже без гроша.

Тимоти прищурился, и в его голосе зазвенела горечь.

– Может. Если лорд Хейден так решил.

– Лорд Хейден? – переспросила Алексия. – Но какое он имеет к этому отношение?

Тимоти в полном изнеможении уставился в пол.

– Он забрал из банка вклады семьи. Наших резервов не хватило, чтобы выплатить ему всю сумму, и мне пришлось заложить все, что у меня есть, чтобы восполнить резервы. Дарфилд тоже внес свою долю, но его карманы глубже. Он выплатил часть моего долга, взамен забрал мое место в банке, но и этого оказалось недостаточно.

Алексия с трудом сдерживала кипевшую в душе ярость. Не все ли равно Ротуэллу, где лежат его деньги? Он должен был понять, чем обернется для Тимоти – для всех них – его решение. Он вошел в этот дом с намерением разрушить будущее семьи Лонгуорт.

– Мы справимся, – произнесла Роузлин. – Будем жить более экономно, а мясо есть всего два раза в неделю, уволим несколько слуг.

– Ты что, не слышишь? – рявкнул Тимоти. – Я сказал, что разорен. У нас не будет ни слуг, ни мяса. У меня ничего не осталось. У нас ничего не осталось.

Роузлин словно лишилась дара речи, не могла вымолвить ни слова.

– Значит, у меня не будет дебюта? – нахмурилась Ирен.

Тимоти зло рассмеялся:

– Дорогая моя, тебя вообще не будет в Лондоне! Мерзавец забрал наш дом. Теперь он принадлежит Ротуэллу. А мы отправимся в лачугу, которая еще осталась у нас в Оксфордшире, чтобы подохнуть там с голоду.

Ирен разрыдалась, а Роузлин в оцепенении взирала на брата. Смех Тимоти превратился в кваканье, перемежающееся с рыданиями.

Страх закрался в сердце Алексии. Тимоти ни разу не взглянул на нее с того самого момента, как она вошла в библиотеку.

Наконец Роузлин обрела способность говорить.

– Тимоти, мы опять можем жить в деревне. У нас есть дом и немного земли. С голоду мы не умрем.

– Будет хуже, чем прежде, Роуз. Ведь у меня долги, которые нужно отдавать. На это уйдет добрая часть ренты.

Алексию бросало то в жар, то в холод. То, чего она так боялась с того самого момента, как умер ее отец, свершилось. Девушке с огромным трудом удавалось сохранить самообладание.

Алексия встала.

– Если твое положение так радикально изменилось, не стоит взваливать на свои плечи обузу и пытаться прокормить еще один рот. У меня есть кое-какие сбережения. Я смогу жить на них, пока не найду работу. А теперь я пойду в свою комнату, чтобы вы могли спокойно обсудить дальнейшие планы.

Глаза Роузлин затуманились слезами.

– Не говори глупостей, Алексия. Ты член нашей семьи.

– Это не глупости. Я просто стараюсь быть практичной. Кроме того, не хочу, чтобы Тимоти пришлось произнести слова, после которых мне придется уйти.

– Скажи, что ей не придется уходить, Тим. Алексия – умница. Она сможет нам помочь и вовсе не будет обузой. Он не хочет, чтобы ты покидала нас, Алексия.

Тимоти промолчат, по-прежнему не глядя на кузину.

– Тимоти! – воскликнула Роузлин.

– Я с трудом смогу содержать вас двоих, Роуз. – Тимоти наконец бросил взгляд на Алексию. – Мне очень жаль.

Алексия, пытаясь изобразить улыбку, вышла из библиотеки и поспешила в свою комнату, проклиная виновника этой трагедии.

Хейден Ротуэлл оказался негодяем. Чудовищем. Он был из тех, кто живет в роскоши и по собственной прихоти ломает жизнь других. Не было никакой необходимости забирать из банка сразу все деньги. У него нет ни сердца, ни души. Ему ничего не стоит растоптать человека. Ничего, кроме ненависти, он не заслуживает.

Охваченная отчаянием, девушка бросилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Беззвучно рыдая, она изливала на Хейдена Ротуэлла всю накопившуюся в душе злобу.

Разорен. Алексия не могла поверить, что на ее долю вновь выпало подобное испытание. Ее отец разорился за два года до смерти. В результате оставленное им наследство значительно уменьшилось. Скорее всего, именно поэтому его наследник не взял Алексию жить к себе. А теперь судьба в очередной раз сыграла с ней злую шутку, заставляя вновь переживать беспокойство и страх.

Алексия попыталась взять себя в руки. Она знала, что нечто подобное может произойти, и порой размышляла, что будет в этом случае делать.

Она может стать гувернанткой, если удастся раздобыть рекомендации. Ее происхождение и образование открыли бы ей двери в любой дом. Но жизнь гувернантки пугала Алексию.

Она могла также поискать работу в мастерской модистки, но такого рода работа унизила бы ее окончательно.

Алексия, наконец, могла выйти замуж, но в данный момент на горизонте не было ни одною потенциального жениха. Алексия даже не думала о подобной перспективе. Ведь Бенджамин был ее единственной любовью. Он жил в ее сердце, и будет жить там вечно. Душе Алексии была противна сама мысль о браке без любви. Только по расчету.

В конце концов, она получает двадцать фунтов в год, так что голодная смерть ей не грозит. Алексия сможет обеспечить себе будущее, если немного умерит гордость. Ведь у нее уже была возможность попрактиковаться в этом.

Алексия окинула взглядом освещенную тусклым светом лампы мебель. В отличие от спален Роузлин и Ирен в небольшой комнате Алексии отсутствовали дорогие ткани, новые стулья и кровати, купленные Тимоти в прошлом году. Но это была ее комната. Она стала ее домом с тех пор, как Тим с сестрами переехал сюда из Чипсайда сразу после того, как Бен отбыл в Грецию. Случилось это четыре года назад.

Алексия закрыла глаза. Как долго проживет она здесь, прежде чем Хейден Ротуэлл вышвырнет ее на улицу?

Спустя три дня Алексия сидела в столовой и просматривала объявления в «Таймс». В доме царила тишина. Слуги никогда особенно не шумели, и все же их отсутствие было ощутимо. Остался лишь Фолкнер, да и то до тех пор, пока не подыщет себе другое место. Алексия слышала, как он упаковывал фарфор, проданный Тимоти накануне.

Ее кузины мало что смогут забрать с собой в Оксфордшир из тех роскошных предметов обихода, что Тимоти приобрел за последние несколько лет. Ротуэллу достанется вся мебель и то, что еще можно продать. Уже сейчас в помещении для экипажей торгуются покупатели.

В столовую вошла Роузлин и села рядом с Алексией.

– Что изучаешь?

– Объявления о комнатах, сдающихся внаем.

– Пиккадилли – неплохое место, если не собираешься поселиться в самой восточной ее части.

– Не думаю, что смогу избежать этого, Роуз.

Глаза у Роуз опухли и покраснели от слез.

– Нужно было выйти замуж за одного из охотников за моим приданым. Ну и лихо ему пришлось бы теперь, когда мой брат разорился настолько, что вынужден продать даже оловянные кружки.

Алексия с трудом сдержала смех. Глядя на нее, Роуз тоже захихикала. Девушки смеялись, а по их лицам струились слезы.

– Боюсь, Тим продаст мою ночную сорочку – стянет ее с меня во сне, – произнесла Роуз.

– Будем надеяться, что в этот момент рядом с ним не будет судебного пристава, иначе сплетни разгорятся с новой силой.

Роузлин снова рассмеялась.

– Я буду скучать по тебе, Алексия. Что ты собираешься делать?

– Попросила у миссис Харпер рекомендацию, так как она единственная из твоих подруг, кто знает меня достаточно хорошо. Хочу найти место гувернантки. Надеюсь, это будет здесь, в городе.

– Но ты непременно должна сообщить нам свой адрес и пообещать, что навестишь нас.

– Конечно.

Глаза Роуз наполнились слезами, и она крепко обняла Алексию. Наслаждаясь теплом объятий, которого вскоре будет лишена, Алексия заметила появившегося в дверях Фолкнера.

– Что тебе? – спросила девушка.

В глазах дворецкого появилось то же самое выражение, что и три дня назад. Оно говорило о том, что надвигается гроза.

– Он здесь. Лорд Хейден Ротуэлл. Попросил показать ему дом.

По тому, как дрогнул гордо вздернутый нос Фолкнера, Алексия поняла, что Ротуэлл ни о чем не «просил».

– Я не приму его, – произнесла Роуз. – Пусть уходит.

– Но он хотел видеть не вас, мисс Лонгуорт, а вашего брата, который в данный момент отсутствует. А потом приказал мне показать ему дом.

– Скажите, что не станете этого делать. Я вам запрещаю. Скоро дом и так перейдет к нему, – крикнула Роузлин.

– Ты ведешь себя неразумно, Роуз. Не стоит его сейчас злить. Фолкнер тоже не обязан ему прислуживать, поскольку почти уволился. Я выйду к нему, чтобы этого не пришлось делать тебе.

Лорд Хейден ждал в приемной, окруженный голыми стенами, с которых уже сняли картины. Когда вошла Алексия, он стоял, склонившись над инкрустированным деревянным столиком и, без сомнения, оценивал его стоимость.

Девушка не стала дожидаться, пока он переключит свое внимание на нее и поприветствует.

– Сэр, моего кузена Тимоти нет дома. Полагаю, он продает лошадей. Мисс Лонгуорт неважно себя чувствует. Могу я чем-нибудь вам помочь?

Лорд Хейден выпрямился и перевел взгляд на Алексию. Девушка с неохотой отметила, что выглядит он великолепно в костюме для верховой езды. Голубой сюртук и серый жилет из узорчатого шелка. Выражение его лица, поведение и одежда возвещали миру о том, что лорд Хейден прекрасно осознает, что он красив, умен и богат. Его появление в таком виде выглядело оскорбительно. Ведь он лишил хозяев дома собственности и положения.

– Я ожидал, что слуга…

– У нас больше нет слуг. Семья не может себе позволить подобной роскоши. Фолкнер остался лишь потому, что подыскивает новое место, но он больше не служит у нас. Боюсь, вам придется довольствоваться моим обществом.

Алексия говорила резко, без малейшего намека на вежливость. Веки лорда Хейдена слегка дрогнули в знак того, что он понял всю степень неуважения встретившей его девушки.

– Если мне придется довольствоваться вашим обществом, а вам – моим, значит, так тому и быть, мисс Уэлборн. Причина моего вторжения довольно проста. Моя тетя интересуется этим домом, и попросила меня выяснить, сможет ли она с дочерью поселиться здесь.

– Вам нужна экскурсия по дому, чтобы потом описать его потенциальным жильцам?

– Да, если мисс Лонгуорт будет так любезна его показать.

– В большинстве ситуаций она действительно проявляет любезность. Но сегодня слишком занята, чтобы откликнуться на вашу просьбу. Ей требуется слишком много времени, чтобы осознать, что ее семья разорена и сильно нуждается.

Лорд Хейден положил шляпу на столик.

– Когда я сказал, что моя тетя интересуется домом, я имел в виду не простое любопытство. Этот дом уже является ее собственностью, мисс Уэлборн. Тимоти Лонгуорт подписал вчера купчую. Из уважения к его семье я не стал ничего требовать, а просто попросил об услуге.

Известие потрясло Алексию. Дом уже продан. Так быстро! Она представила себе, как это может повлиять на ее планы и судьбу Ирен и Роузлин.

– Примите мои извинения, сэр. Ни мисс Лонгуорт, ни мне ничего не сообщили о новой владелице дома. Я покажу вам дом, если вас это устроит.

Хейден кивнул, и пытка началась. Алексия провела лорда в гостиную, где его проницательный взгляд не упустил ни одной мелочи. Девушка представляла, как он мысленно пересчитывает стулья и метраж комнаты.

Оставшиеся помещения первого этажа они просмотрели достаточно быстро. Лорд Хейден не стал открывать шкафы и буфеты в кладовой, наверняка зная, что полки в них опустели.

– Мы завтракаем в соседней комнате. Она за этой дверью, – сказала Алексия, когда они вернулись в коридор. – Там сейчас моя кузина Роузлин, и я должна попросить вас принять мое описание и не входить туда. Боюсь, увидев вас, она расстроится окончательно.

– Почему вы так думаете?

– Тимоти нам все рассказал. Роузлин знает, что это из-за вас банк оказался на грани банкротства, а ее семья разорилась.

Уголки губ лорда Хейдена тронула напряженная улыбка.

– Мисс Уэлборн, мне вовсе ни к чему осматривать комнату для завтраков. Жаль, что ваша сестра так расстроена, но область крупных финансовых операций лежит совсем в другой плоскости, нежели повседневность. Тимоти Лонгуорт не слишком вдавался в детали. Очевидно, его объяснения предназначались для леди.

– Возможно, он и не вдавался в детали, но его объяснения были предельно ясны. Впрочем, как и последствия ваших действий. Еще неделю назад мои кузины жили в роскоши в лондонском доме, а теперь им придется прозябать в бедности в деревне. Тимоти разорен, его доля в банке продана, остались только долги. Разве не так обстоят дела, сэр?

Лорд Хейден кивнул:

– Все верно.

Алексию поразило его равнодушие. Лорд Хейден вел себя как ни в чем не бывало.

– Так мы идем наверх? – спросил он.

Алексия провела его вверх по лестнице в библиотеку. Лорд Хейден достаточно долго просматривал стоящие на полках книги. Алексия ждала.

– Вы поедете с ними в Оксфордшир? – спросил он.

– Я ни за что не позволю себе стать обузой для этой семьи.

Лорд Хейден продолжал просматривать книги.

– Что вы собираетесь делать?

– О, я все держу под контролем. Составила план действий, в котором учла свои возможности.

Лорд Хейден вернул книгу на полку, быстро оглядел ковер, стол и диваны и подошел к девушке.

– И каковы перспективы?

– Во-первых, я могу стать гувернанткой здесь, в городе. Во-вторых, могу стать гувернанткой где-нибудь еще.

– Вполне благоразумно.

– Любой, кому грозит голод, поступил бы также, согласны?

Третий этаж был не таким просторным, как предыдущие.

В коридоре девушке стало тесно в обществе лорда Хейдена. А когда она показывала ему спальни, ощутила неловкость.

– А если вы не найдете места гувернантки? – небрежно бросил Хейден.

– Стану модисткой.

– Будете делать шляпы?

– У меня к этому талант. Если через несколько лет вы встретите доведенную до нищеты женщину в восхитительной шляпе, искусно сделанной из старой корзины, воробьиных перьев и сушеных яблок, имейте в виду – это моя работа.

Любопытство лорда Хейдена усилило неприязнь Алексии к нему, заставив ее выражаться необдуманно и опрометчиво. Человеку, доставившему столько горя ее семье, не подобало так живо интересоваться ее будущим. Алексия распахнула дверь в спальню Ирен.

– Есть еще один путь. Стать проституткой. Говорят, женщина скорее умрет от голода, но я думаю, так говорят те, кто не сталкивался с суровой реальностью.

Лорд Хейден внимательно посмотрел на девушку. Он вел себя так, словно не имел никакого отношения к разыгравшейся трагедии. Просто проявлял любопытство, словно пытаясь определить стоимость Алексии.

Алексия почувствовала, как краска прилила к лицу. Глупая выходка внезапно пробудила в ней ни с чем не сравнимое желание, породила коварное, не поддающееся контролю острое ощущение каждого изгиба ее тела. Это ощущение еще больше ужаснуло ее, когда Алексия поняла, что в основе его лежит возбуждение.

Ей пришлось отступить назад, исчезнуть из спальни и из поля его зрения, унять бешеную пульсацию в венах, вызванную его близостью. Лорд Хейден присоединился к ней через несколько секунд, но Алексия успела призвать на помощь гнев, чтобы защититься от ошеломившего ее всплеска чувственности.

Она следовала выбранной линии поведения, чтобы он понял, насколько ей безразлично то, что он о ней думает. Алексия хотела, чтобы этот человек осознал, какие страдания принесла ее семье его прихоть.

– А еще я могу стать воровкой. Я долго думала, что предпочтительнее – торговать телом или обворовывать людей. Но потом решила, что торговля телом – трудная работа и основана на честной сделке. А вот воровство – настоящее зло. – Помолчав, Алексия добавила: – И не важно, каким образом это осуществляется и насколько это законно.

Хейден остановился и преградил девушке дорогу, так что та вынуждена была встать рядом с ним.

– Вы очень прямолинейны.

Лорд Хейден навис над Алексией в узком коридоре, а его взгляд потребовал ее внимания. Воздух наполнила исходившая от него мужская сила, манящая и всепоглощающая. Интуиция взывала к Алексии, заставляя отступить. Где-то внизу живота проснулось странное ощущение. Но Алексия проигнорировала оба этих предупреждения и стояла на своем.

– Вы спросили о планах на будущее, хотя вам совершенно безразлично, что станется с каждым из нас.

Гнев начал зреть в душе Алексии с того самого момента, как она покинула холл. А холодное спокойствие лорда Хейдена во время экскурсии по дому лишь подлило масла в огонь.

Алексия посмотрела на лорда:

– Мои родные – порядочные люди. Вы сломали им жизнь. У вас не было необходимости забирать все свои деньги из банка Тимоти. Вы намеренно разорили его. Не представляю себе, как вы сможете после этого оставаться в ладу с самим собой.

Темно-голубые глаза лорда Хейдена стали совсем черными в тусклом свете ламп, освещающих коридор, он разозлился. Алексия тоже разозлилась.

– Не беспокойтесь. Я всегда в ладу с самим собой. У вас совсем нет опыта в вопросах финансов, поэтому вы смотрите на происходящее с точки зрения дилетанта. Мне искренне жаль мисс Лонгуорт, ее сестру и вас, но я не стану извиняться перед вами за то, что исполнял свои обязанности.

Его тон поразил Алексию. Лорд Хейден говорил спокойно и твердо, давая понять, что дальнейшие возражения излишни. Алексия напрасно сотрясала воздух. Этому человеку ни до кого нет дела. В противном случае он не стал бы осматривать дом.

Алексия направилась к лестнице, ведущей на верхние этажи, но лорд Хейден остановился у двери, расположенной рядом с лестничной клеткой.

– Что это за комната?

– Маленькая спальня. Ничем не примечательная. Когда-то она служила гардеробной, соединяясь с расположенными рядом покоями. А теперь идемте наверх.

Лорд Хейден повернул ручку, распахнул дверь и вошел крошечную комнату, не упуская из виду ни одной детали. Две книги рядом с кроватью, небольшой полупустой платяной шкаф, аккуратная стопка писем на столе – все это привлекло его внимание. Он взял шляпку со стула, стоявшего у окна.

– Это ваша комната.

Он был прав, и его присутствие здесь, его внимание к ее личным вещам породило ощущение невероятной близости, от которого Алексия почувствовала себя не в своей тарелке. Когда он дотрагивался до ее вещей, Алексии казалось, что он дотрагивается до нее. Все это порождало телесную связь, которая делала бурлящее оживление в животе еще более ошеломляющим и сбивающим с толку.

– Пока это моя комната.

Лорд Хейден пропустил колкость мимо ушей. Он повертел шляпку в руках, внимательно изучая ее со всех сторон. Это была та самая шляпка, которую Алексия начала переделывать три дня назад в саду. Теперь никто не узнал бы ее. Алексия изменила форму полей, обтянула ее муслином кремового цвета и украсила голубыми лентами. Девушка почти закончила работу, хотя все еще раздумывала над тем, стоит ли добавить воздушных складок на тулье.

– А у вас действительно талант.

– Как я уже сказала, должность модистки стоит в моем списке лишь на третьем месте. Если леди работает в шляпном магазине, она может больше не претендовать на то, чтобы называться леди, не так ли?

Лорд Хейден осторожно положил шляпку на место.

– Нет. Не может. Хотя модистки более уважаемы, нежели воры или продажные женщины. Но не могу не согласиться, что это место менее прибыльно. Ваш список составлен абсолютно правильно, если ваша цель – респектабельность.

К тому времени как они закончили экскурсию по дому, Алексия все еще ненавидела лорда Хейдена. Она не могла отрицать того, что теперь он был не таким уж чужаком. Они вместе заходили в комнаты каждого члена семьи, внимательно их рассматривали. Они стали слишком близки, и близость эта породила некую интимность в отношениях.

Алексия слишком остро ощущала присутствие этого мужчины, что ставило ее в невыгодное положение. Ей хотелось верить, что она выше этого, особенно в присутствии лорда Хейдена, который, очевидно, воспринимал как должное восхищение женщин. Алексия негодовала весь час, проведенный в обществе этого раздражающего ее мужчины.

Они вернулись в холл, и, когда лорд Хейден взялся за шляпу, Алексия наконец огласила причину, по которой она вообще согласилась принять его:

– Лорд Хейден, Тимоти очень расстроен. Он не рассказал сестрам подробностей. Но если вы простите мне мою дерзость…

– Вы и без моего разрешения вели себя довольно дерзко, мисс Уэлборн. Так что обойдемся без церемоний.

Алексия действительно вела себя вызывающе. Позволила раздражению взять верх над здравым смыслом. Оказалась не очень практичной в сложившейся ситуации.

– Так что вы хотели спросить?

– Вы сообщили Тимоти, когда его семья должна освободить дом?

– Пока не сообщил. – Лорд Хейден одарил девушку взглядом, тотчас же сбившим ее с толку. – Назовите приемлемые сроки.

– Вечность.

– Это несерьезно.

– Две недели. Пожалуйста, дайте им еще две недели.

– Решено. Две недели. – Прищурив глаза, Хейден посмотрел на девушку: – А вы…

О Господи! Ее непозволительное поведение пробудило дьявола. Очевидно, лорд Хейден вознамерился выгнать ее из дома немедленно.

– Моя тетя питает пристрастие к шляпкам.

Алексия удивленно заморгала.

– Ваша тетя? К шляпкам?

– Она их обожает. Но покупает в слишком большом количестве и по непомерно высоким ценам. Мне это известно, поскольку в качестве поверенного я оплачиваю ее счета.

– Шляпки зачастую стоят довольно дорого.

– Но те, что она покупает, весьма уродливы.

Алексия улыбнулась и кивнула, желая, чтобы лорд Хейден поскорее ушел. Ей не терпелось рассказать Роузлин о двухнедельной отсрочке.

– Гувернантка, вы сказали. Эта должность стоит в вашем списке под номером один. У вас есть образование, которое позволило бы вам стать наставницей молодой девушки?

– Я помогала готовить к дебюту мою младшую кузину. У меня есть необходимые навыки.

– Вы играете на музыкальных инструментах?

– Я вполне могу быть наставницей для молодой девушки. Я получила превосходное образование. Я не всегда была такой, какой вы видите меня сейчас.

– Ясно. Будь вы всегда такой, как сейчас, не дерзнули бы вести себя со мной так грубо и вызывающе, как сегодня.

Алексия залилась румянцем. Не потому, что была груба, и лорд Хейден это заметил, а потому, что его внимание вновь пробудило в ней возбуждение.

– Мисс Уэлборн, моя тетя леди Уоллингфорд намерена поселиться в этом доме, потому что в этом сезоне впервые выводит в свет свою дочь. Моей кузине Кэролайн потребуется наставница, а моей тете – компаньонка. Тетя Генриетта… одним словом, ей нужна компаньонка с трезвым взглядом на ведение хозяйства.

– Компаньонка, способная удержать ее от покупки слишком большого количества уродливых шляп?

– Совершенно верно. В вашем плане место гувернантки стоит под номером один. Заинтересует ли вас это предложение? Поскольку вы были честны со мной, полагаю, вы обязательно укажете моей тете на то, что выбранная ею шляпка выглядит нелепо.

Лорд Хейден просил ее остаться в доме, где она жила в качестве члена семьи. А теперь останется здесь в качестве слуги. Он предложил ей служить человеку, разорившему Лонгуортов и лишившему ее слабой надежды на стабильность. Просил помочь его кузине подготовиться к дебюту, которого Ирен будет лишена.

Конечно, лорд Хейден не рассматривал свое предложение с такой точки зрения. Просто ему под руку попалась подходящая кандидатура на роль одной из служанок в доме его тети. Алексия обладала уникальным сочетанием навыков и умений, как нельзя кстати подходящим для предложенной ей должности. Даже если этот человек понял, что оскорбил ее, ему не было до этого никакого дела.

Алексия хотела отказаться сразу же. Ее так и подмывало сказать что-нибудь еще более грубое и непристойное. Но она прикусила язык. Сейчас она просто не могла этого себе позволить.

– Я подумаю над вашим предложением, сэр.