Текст книги "Завладеть сердцем шейха"

Глава 5

Привалившись к матери, Сами уснул. Она обняла его и тоже уснула. Зафир смотрел на них и думал. Когда он увидел свою прекрасную голубоглазую секретаршу в первый раз, его не покидало чувство, что в его жизни происходит что-то глобальное, способное изменить все его дальнейшее существование и на что он не в силах повлиять. Так было и сейчас.

Он все еще хотел бороться с бедностью, помогать нуждающимся, но сейчас иметь собственную семью и детей вышло для него на первый план. Неужели это из-за Дарси?

Он никогда не забудет их любовь и отношения. Для него они не стали прошлым, они как будто были поставлены на паузу… Это было лучшим временем в его жизни, он терялся и находил себя вновь в любви к ней. Если бы она предала его, изменив с его же братом, ему было бы очень трудно ее простить. Кроме того, ему было жизненно важно узнать, кто является отцом Сами.

Время тянулось медленно.

Внезапно Дарси пошевелилась и открыла глаза. Несколько прядей ее золотистых, мягких как шелк волос выбились из хвоста и заструились по плечам, переливаясь в лучах солнечного света.

– Мы почти дома? – спросила она сонно.

На мгновение ход его мыслей остановился. Он смотрел в бездонные голубые глаза девушки, обрамленные темно-золотыми длинными ресницами, как в два глубоких чистейших горных озера.

Ее красота все так же сильно завораживала его, если не сильнее.

Сделав глубокий вдох, чтобы прийти в себя, Зафир ответил:

– Мы только что подъехали к твоему дому.

– Очень хорошо. Отнеси, пожалуйста, в дом спящего Сами, – ответила она.

– С радостью, – сказал Зафир.

Мама Дарси уже была дома и ждала их. Увидев Зафира, она расплылась в улыбке, но тут же спохватилась и приняла у него из рук сонного малыша.

– Сегодня был слишком активный день, ваше величество, – сказала она. – Дарси сказала, вы были в парке, когда я звонила. Я отнесу его наверх и почитаю. Если он снова уснет, то я спущусь и сделаю вам вкуснейший чай.

Патрисия ушла. Между Дарси и Зафиром воцарилось молчание. Оба вели себя так, будто боялись сказать или сделать что-то неправильно. Они знали, что сидят на пороховой бочке, и если кто-то из них сорвет чеку, то взрыв неизбежен…

Дарси закусила губу и присела на диван. Зафир помог ей и поставил костыли рядом. Его одеколон так сильно бил ей в нос, так сильно дурманил ее, что она еле могла себя сдерживать, чтобы не накинуться на него с поцелуями. Нога ее снова разболелась и ныла не хуже больного зуба, что ее очень бесило. А апогеем становилась мысль о пережитом тесте на установление отцовства, чтобы доказать истинному отцу ребенка, что он и есть отец. Слишком много всего случилось за сегодняшний день, слишком много для нее одной.

– Ты не обязан оставаться на чай, – внезапно сказала она. – Давай не будем притворяться, что чудесное воссоединение произошло по волшебству за один день. Мы оба знаем, что это не так. Моя мама… она просто хочет быть вежливой…

– А ты не стремишься к тому, чтобы быть вежливой, – ответил он и скрестил руки на груди.

– Я не хочу притворяться, что рада. Если бы я тогда не упала с твоего забора и не повредила ногу, мы бы сейчас с тобой не были у меня дома и не разговаривали. Все это время ты даже не думал обо мне. Ты лишил меня любимой работы и, наверное, хорошо спал ночами. У тебя не болела душа о том, что со мной сталось и как я выживала. Я уже не говорю о том, что тебя явно не посещала мысль о том, что я могла от тебя забеременеть.

Как бы больно это ни звучало, она была рада высказать ему все, что накипело за столько лет. Дарси почувствовала облегчение. Она столько копила, терпела, что больше не могла сдерживаться. Кроме того, она знала, что, вероятно, другой возможности поговорить начистоту у них не будет…

Зафир не ожидал такого от Дарси. Она обратила внимание, что руки его затряслись от волнения, когда он поправил выбившуюся прядь волос.

– Раз уж мы об этом заговорили, ты когда-нибудь задумывалась, как я себя чувствовал, когда увидел тебя в объятиях своего брата?

– Если бы ты меня любил, ты бы почувствовал обман и не поддался бы на провокацию. Когда ты вошел, Ксавьер силой притянул меня к себе и поцеловал. Как только я взглянула на тебя, я поняла, что ты не видел торжествующего выражения лица своего братца. Тогда ты ничего не видел, кроме измены. Ты даже не спросил, что произошло, а просто выгнал. Как будто все, что было между нами, наши чувства, наша любовь, для тебя ничего не значило.

В звенящей тишине Дарси ощущала, что, пока она говорит, она идет босиком по битому стеклу, и каждое слово режет ее по живому, и ее сердце истекает кровью.

– Если все, что ты говоришь, правда, то я уже сполна расплатился за то, что сделал. Я не только не знал, что стал отцом, но и обидел женщину, о которой заботился и уважал…

На секунду он запнулся, как будто не мог подобрать слова. У Дарси перехватило дух.

– Однако все это предположения. Мне пришлось принять сторону брата, так как для нашей семьи его ложь была бы катастрофой. Наша репутация порядочных законопослушных граждан является камнем преткновения и опорой нашего правления. Если наш авторитет подорвется, все пойдет прахом. Я видел вас двоих своими собственными глазами, слившихся в страстном поцелуе. Что еще я мог подумать, как не то, что ты предпочла его?

– Да как у тебя язык только повернулся такое сказать? Ты говоришь про честь своей семьи, а какую цену заплатила Я, спасая Ксавьера от позора? Я жестоко разочаровалась, поверив однажды, что ты любишь меня, Зафир.

Зафир покраснел, хотя на его смуглой, загорелой коже это было еле заметно.

– Дарси, у тебя есть все основания мне не верить, но я даю тебе слово, что, если выяснится, что я ошибся и отнесся к тебе не так, как ты этого заслуживаешь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить свои ошибки, – сказал Зафир.

– Ты расскажешь своей семье правду? Что у тебя были со мной отношения, что ты был уверен в моей любви и верности вплоть до этого неприятного инцидента? С его стороны было очень жестоко меня оклеветать, что я не только потеряла работу, но и предстала в твоих глазах беспринципной лгуньей.

Зафир ответил сквозь зубы:

– Я поговорю с ним и напомню, что он тогда мне наплел. Потом я дам ему шанс одуматься, переосмыслить свои слова и заставлю его сказать правду. К счастью, он сейчас женат и счастлив, и остается только молиться, что он образумился.

– А если нет? – возразила Дарси.

– Тогда я решу, что с ним делать, – успокоил ее Зафир.

Теперь он выглядел не только обеспокоенным, но и огорченным.

Дарси подумала, что быть главой семьи тяжелое бремя, и не важно, насколько богатыми и влиятельными они были. Он должен был использовать все свои знания и мудрость, чтобы взаимодействовать со всеми членами семейства, видеть не только их поступки, но и причину, зрить в корень и действовать соответственно. Иногда нужно было забыть о себе, личных интересах и потребностях.

– Были ли у тебя другие отношения, кроме меня? – спросил Зафир и вопросительно посмотрел на нее.

– Я уже говорила тебе. А ты разве не помолвлен? – напомнила Дарси.

– Я расскажу тебе о своих планах, только когда увижу результаты теста, но могу тебя заверить, я поступлю правильно.

Дарси закусила губу.

– Правильно для кого?

– Хватит, – прервал ее Зафир. – Мне нужно побыть одному. Я свяжусь с тобой, когда получу результаты из клиники. Если тебе что-то понадобится, позвони мне, но твоя главная задача сейчас – хорошо отдохнуть.

Неужели он все еще думает, что она лжет? В тот день его брат был очень убедителен, он использовал всевозможные трюки, делал упор на их кровное родство, чтобы заставить Зафира усомниться в том, что он видел, как Дарси упирается и противится поцелую. И у него получилось.

Дарси откинулась на спинку дивана и закрыла глаза. Она чувствовала себя такой одинокой… и никчемной. Ей было горько, что у них с Зафиром не было шанса все исправить, разобраться и поступить правильно.

Когда в апартаментах Зафира зазвонил телефон, он в буквальном смысле подлетел к нему, чтобы ответить. Любой, кто видел его тем вечером, вряд ли мог назвать его взвешенным, спокойным и рассудительным.

Сменив официальный наряд на черную футболку и джинсы, Зафир сидел на диване. Он пытался сосредоточить свое внимание на чтении книги об истории фараонов, но все было без толку.

– Я говорю с его величеством шейхом Зафиром эль-Калилом? – раздался в трубке голос с явным британским акцентом.

– Да, слушаю, – ответил шейх.

– Сэр, я звоню вам по поводу теста на установление отцовства, проведенного сегодня утром.

– Продолжайте, – ответил он спокойно, хотя внутри его все трепетало и переворачивалось. Вся его жизнь сейчас зависит от того, что сейчас скажет этот британец.

– Тест подтвердил, что ДНК ребенка совпадает с вашим ДНК, что говорит о том, что вы и есть родитель мастера Сами Каррика, – продолжал голос в трубке.

– Слава Аллаху! Мальчик мой! – воскликнул Зафир.

У него не было больше сил, чтобы сдерживать свои эмоции, да он и не хотел… У него есть сын! Сын!

Никогда прежде сердце его не билось так сильно. Он тут же начал строить планы, что и когда нужно сделать. Узнать, что он стал отцом, было для Зафира самым невероятным, самым приятным чувством, какое он когда-либо испытывал. Однако за этим пришло и ощущение острой несправедливости, которое как кривой арабский меч разрубало его на части. Он бросил мать своего сына как раз тогда, когда он больше всего был нужен ей.

– Чем я еще могу быть полезен, сэр? – спросил медик.

Как в тумане Зафир окинул комнату взглядом и отрицательно покачал головой, как будто собеседник мог его видеть, и ответил:

– Нет, спасибо, это все.

– Тогда я отправлю к вам курьера с результатом.

– Сегодня вечером было бы замечательно.

– Непременно, ваше величество.

Блестящая черная машина шейха подъехала к дому Дарси. Кое-где в домах еще горел свет, но в большинстве было темно, и людей на улице не было. Было начало рабочей недели, что подразумевало, что людям нужен был хороший отдых.

Водитель в черной кожаной куртке сидел смирно и не выходил. Шейх сам был за рулем.

Он размышлял, что лучше сказать и как, чтобы избежать ссоры и добиться, чего он хочет. Если бы дело происходило у него на родине, то и думать было бы нечего, а в Лондоне все было по-другому. Она была независимой женщиной, гражданкой Великобритании, родившей сына в этой стране, она имела определенные права, которые он не мог игнорировать.

Зафир нервничал. Дрожащей рукой он откинул волосы назад. Сегодня он специально не стал брать с собой Рашида, так как ему нужно было личное пространство и одиночество, чтобы принять окончательное решение.

В конце концов Зафир подумал, будь что будет, вышел из машины, прошелся немного по тротуару и позвонил в дверь.

Было поздно, и Дарси, скорее всего, уже отдыхает, но он надеялся, что она легла на диване в гостиной, а не предприняла попытку подняться наверх.

Одетая в лиловую пижаму и шелковый халат в тон, Дарси открыла дверь. Ее чистейшие голубые глаза были сонными, а пшеничные волосы рассыпались по плечам. Она опиралась на один костыль, чтобы не перекладывать вес тела на больную ногу.

Не говоря ни слова, Зафир подхватил ее на руки, закрыл за собой входную дверь каблуком ботинка и прошел в гостиную. В тусклом свете ночника он увидел на диване смятое в комок одеяло, а на журнальном столике лежал недоеденный сэндвич.

Зафир нахмурился:

– Это все, что ты съела на ужин?

– Добрый вечер и тебе, ваше величество… Тебе что, нечем больше заняться, кроме как являться ко мне так поздно и интересоваться, что я ем?

– Терпения тебе не занимать, Дарси.

Он постарался аккуратно положить ее на диван. Близость ее горячего тела под шелковой пижамой, ее распущенные волосы, запах – все это сводило его с ума. Мужчина не в силах забыть женщину, которая заставляет его сердце биться чаще, а дыхание усиливаться.

– Я полагаю, ты получил результаты теста? – спросила она.

– Да, получил, – ответил Зафир и, расстегнув одну пуговицу на куртке, присел на кресло. – Все так, как ты мне и сказала. Я отец Сами.

Дарси обхватила колени руками и с глубоким вздохом произнесла:

– Теперь ты точно знаешь, что я не лгала тебе.

Она подняла на него глаза. Этот взгляд, с обидой, с болью, прямой и открытый, как стрела пронзил его. Этот взгляд он не забудет никогда.

На Зафира снова накатила грусть. Он бросил ее… И не только ее, а малыша, сына и наследника престола Закарии…

Глава 6

Наклонившись, Зафир обратился к Дарси:

– Теперь, когда все подтвердилось, ты наверняка понимаешь, что жизнь твоя и Сами в корне изменится.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Дарси. – Ты собираешься подать на меня в суд и требовать опеку над Сами? Если ты это сделаешь… если ты только попытаешься… я…

– Что ты сделаешь тогда, Дарси?

Зная, что Дарси так просто не отдаст ему Сами, что она настроена бороться, даже понимая, что закон, скорее всего, будет на его стороне, так как он богат и может себе позволить нанять лучших в мире юристов, Зафир улыбнулся. Он и не думал разлучать сына с матерью. Увидев Дарси после стольких лет разлуки, почувствовав, что она все еще имеет власть над ним, что его все еще тянет к ней, как к женщине, узнав, что она подарила ему сына, он решил действовать.

Она уселась поудобнее на диване, и Зафир увидел, как она поморщилась, наверно от боли.

– Не заставляй меня бороться с тобой, Зафир. Неужели я мало из-за тебя пострадала? Конечно, я понимаю, что тебе хочется узнать сына поближе, и я расскажу ему, что ты его отец, но я не позволю тебе решать, где он будет жить и как воспитываться. Его счастье для меня – самое важное в жизни, и несмотря на то, что ты и твоя семья думаете обо мне, я уверена, что я хорошая мать.

Воцарилась тишина. Зафир молчал. Он боролся с желанием подойти к ней и обнять. Сейчас она выглядела такой нежной и хрупкой. Однако он решил не усугублять и так натянутые отношения.

– Я не сомневаюсь в том, что ты хорошая мать, Дарси, – тактично начал он. – Я вижу, как много значит для тебя Сами. Тебе ничего не нужно мне доказывать. Что касается моей семьи, они согласятся с моим решением. У меня есть сын – это отличный повод для праздника. Все королевство будет отмечать это событие.

– Неужели ты думаешь, что твоя невеста тоже присоединится к торжеству и будет рада, что у тебя уже есть ребенок?

Дарси сложно было маскировать ревность в своем голосе. Сколько бы времени ни прошло, ее чувства к шейху были все еще свежи. Она старалась вычеркнуть его из своей жизни, боль обиды была велика, но, когда увидела его снова, чувства вернулись. Неужели он думает, что ее любовь умерла со временем? А его?

Однако его следующие слова поразили ее.

– Я решил расторгнуть помолвку. В любом случае, как я тебе уже говорил, это был бы брак не по любви. Я щедро компенсирую Фарриде причиненные ей неудобства, но она знает, как важен для меня наследник. Тебе не стоит больше об этом думать.

– Ты и правда в это веришь, Зафир? – Дарси округлила глаза. – Твой народ считает, что мне нельзя доверять, ты забыл? Я именно та женщина, которую ты выгнал, думая, что я изменяю тебе с твоим братом. Ты считаешь, они примут меня и моего сына после такой ужасной истории? Скорее всего, они подумают, что ты выжил из ума, если расторгаешь выгодную помолвку ради того, чтобы я вернулась в твою жизнь, да еще и с ребенком, – ответила Дарси.

– Если хоть кто-нибудь усомнится в правильности моего решения по поводу моей личной жизни, когда я вернусь в Закарию, я разберусь с ним и поставлю на место. Сейчас нам следует отказаться от разочарований прошлого и перестать припоминать друг другу ошибки. Ты думаешь, Сами будет легко принять меня как отца, если он будет видеть, что я постоянно указываю его маме, как жить и что делать, не заботясь о ее чувствах? – продолжил Зафир.

– Нет, нет, конечно я не хочу этого… По правде говоря, я не знаю, что ты испытываешь ко мне. Из прошлого опыта я выяснила, что ты заботишься о чувствах кого угодно, кроме меня, – ответила Дарси.

– Ты не права.

– Почему тогда ты не поверил мне?

Зафир почувствовал себя неловко. Он вспомнил тот день. Кроме ужасной репутации своего братца, он припомнил еще кое-что. У них в компании была заведующая секретариатом, женщина уже за тридцать, не замужем, которая была неравнодушна к Ксавьеру. Джейн Мэддокс ревновала любую более-менее привлекательную женщину моложе себя к Ксавьеру, если считала, что у той больше шансов заполучить его, чем у нее. Она завидовала красоте Дарси. Возможно ли, что они сговорились с Ксавьером, чтобы Джейн подтвердила ложь своего возлюбленного?

– Ты хоть представляешь, каково мне было? Я просто сошел с ума, – сказал Зафир. – Меня захлестнула ревность. Я был в ярости. Я не мог думать рационально.

– А наши отношения? Видимо, наша любовь не была настолько сильной, чтобы ты мне поверил, – вставила Дарси.

– Я этого не говорил. Я слепо верил тебе, а твое предательство стало настолько разрушительным для моего внутреннего мира, что я не смог с этим справиться, – пояснил Зафир.

– Может быть, тебе стоит смотреть на вещи немного глубже, пытаться докопаться до истины, прежде чем принимать решения, руководствуясь только тем, что видят твои глаза.

Дарси ссутулилась. Боль и обида в ее глазах вгрызались Зафиру прямо в душу. Она вздохнула и продолжила:

– Я знаю, нам обоим сложно перешагнуть через прошлое, забыть все, что произошло между нами, простить и двигаться дальше. В тот день я была опустошена тем, что ты просто выгнал меня, не захотев услышать. Я думала, что знаю тебя. В тебе было то, чем я восхищалась: верность семье и друзьям, желание помочь нуждающимся… Для меня ты был особенным, и не потому, что ты королевских корней… Мне это не нужно. Мне был интересен ты сам, твоя личность. Впервые увидев тебя, я решила, что ты очень обаятельный, добрый и рассудительный – не такой, как другие мужчины. Я позволила себя соблазнить, я научилась доверять тебе, Зафир, и я думала, что ты испытываешь те же чувства ко мне. Однако из того инцидента я вынесла урок, – рассказала Дарси.

Она в волнении заламывала руки, и ее подернутые слезами глаза были печальны.

От ее слов, наполненных горечью, у Зафира пересохло в горле. Сердце его колотилось как бешеное, а разум затуманился. В порыве изменить ее мнение о себе, доказать ей, что он все тот же, кого она когда-то полюбила, он подошел к ней, поднял ее с дивана, заглянул в полные слез глаза и хрипло прошептал:

– Ты не ошиблась, милая… просто наш час еще не настал.

Как только он сказал это, их губы соприкоснулись. По телу Зафира разлилось невероятное чувство наслаждения, которое доставляла ему только Дарси. Как он жил без нее все это время?

Его поцелуй стал более уверенным и страстным. Ему захотелось вновь путешествовать руками по ее желанному телу, открывать ее для себя снова и снова, как это было раньше. Однако он знал, что они не одни в доме, и не мог себе позволить овладеть ею прямо на диване.

Дарси застонала от удовольствия и запустила пальцы в его длинные волосы. Желание разгоралось в нем с невероятной быстротой. В ее прикосновении он прочел согласие на все. Это ему в ней нравилось. Она не скрывала свои чувства в моменты близости. Ее прикосновение рассказало ему, что она скучала по нему, по их страсти.

Вкус ее нежных губ, ее шелковистый язык, сплетающийся с его, вознесли Зафира на небывалый уровень желания. Такого он еще не испытывал даже с Дарси четыре года назад. Это было сравнимо с острой болью. Оно было настолько сильно, что он едва мог сопротивляться. Однако Зафир знал, что лучше будет остановиться на пылких объятиях и не усложнять и без того неловкую ситуацию. Еще секунда, и он уже не в силах будет себя сдерживать.

Собрав волю в кулак, он отстранился от нее. На лице Дарси играл румянец, а глаза снова светились, как будто лучи солнца отражались в двух бездонных озерах.

– К сожалению, это неподходящее место и время, – сказал он, переводя дух. – Твоя мама и наш сын спят наверху, а тебе нельзя напрягать лодыжку. Я пришел сюда не просто так. У меня есть новость.

Он помог Дарси присесть и сам сел рядом. Она не протестовала, но снова напряглась, ожидая от него чего-то плохого.

– Прежде чем привезти тебя в Закарию, чтобы познакомить с родственниками, я должен жениться на тебе.

Зафиру тяжело было это выговорить, но он собрался с духом и продолжил:

– Это формальность, но она необходима, чтобы Сами получил мою фамилию и защиту по закону. В Закарии мы все сделаем с церемонией и празднествами.

Дарси недоверчиво взглянула на него.

– Я правильно поняла, ты делаешь мне предложение?

Зафир улыбнулся.

– Признаюсь, это получилось не совсем романтично. Иногда необходимость выходит на первый план, а уж потом… со временем и желанием… все остальное.

– В Закарии все так думают? – спросила Дарси.

Зафир поднял руку с немного согнутыми пальцами и медленно провел внешней стороной ладони по ее щеке. Ее кожа была нежна, как у младенца. Затем он приподнял ее голову и, глядя прямо в глаза, пояснил:

– Я говорю все это, чтобы ты не чувствовала, что я не забочусь о том, что думает моя жена.

Дарси отстранилась и в замешательстве провела рукой по волосам.

– Выйти за тебя замуж – это последнее, что я хотела.

– По глупости я разорвал с тобой отношения и даже не подумал, что ты можешь быть беременной, и мне стыдно. Меня гложет мысль, что тебе пришлось растить сына в одиночку. Я хочу все исправить, Дарси. Как только я узнал правду, мне захотелось тут же принять на себя все должные обязательства и жениться на тебе.

– Раньше, когда стать твоей женой было пределом моих мечтаний… Сейчас же я не хочу делать это, только чтобы помочь тебе исполнить свой долг передо мной и принять на себя отцовские обязательства. Мы слишком долго были порознь, и многое изменилось, – объяснила Дарси.

После невероятного блаженства от поцелуя он вновь спускался на землю в реальность, и реальность эта была не столь радостной.

– Зачем ты создаешь проблемы на ровном месте? – спросил Зафир.

Он знал, что на его лице явно читается замешательство. Он начинал терять терпение.

– Пойми, ни один из нас не доверяет другому. Как можно на таком зыбком основании строить брак? Нужно время, чтобы преодолеть это, а не бежать в ЗАГС регистрироваться…

– Я уже сказал тебе, что со временем и желанием мы сможем. Что касается меня, то чем раньше мы поженимся, тем лучше. Я не собираюсь быть отцом на час для Сами, хотя такой тренд есть на Западе. Малыш – мой сын и наследник, не забывай об этом.

Сказав это, он поднялся, долго и пронзительно посмотрел на нее, затем продолжил:

– Сейчас я уйду, чтобы ты могла отдохнуть и собраться с мыслями. Но завтра мы встретимся и начнем делать первые шаги. Я пришлю за тобой машину в час дня.

Зафир вышел. Дарси осталась одна в комнате.

На следующий день Патрисия повела Сами в школу на соревнования по бегу. У них проводили что-то вроде «Веселых стартов». По дороге домой начался дождь, и они изрядно промокли. Вернувшись, она аккуратно повесила плащ-дождевик на вешалку и прошла в гостиную. Дарси лежала на диване, как и все последние дни. Миссис Каррик это не нравилось, однако Дарси нужен было покой. Патрисия считала, что диван в гостиной не лучшее место, где можно удобно расположить растянутый сустав, однако Дарси еще с детских лет ничьих советов не слушала, кроме своего отца.

Услышав, что хлопнула входная дверь, Дарси громко сказала:

– Я здесь, мам.

Пока Патрисии не было, Дарси успела одеться, умыться, привести себя в порядок и поставить на кухне чайник. Она пользовалась костылем, как дополнительной опорой, так что передвигаться получалось довольно сносно.

– Хочешь чаю? – спросила она.

Стоя в дверях, Патрисия всплеснула руками и неодобрительно покачала головой.

– Ты думаешь, в твоем положении безопасно наливать кипяток в чашки?

– Я приготовила английский завтрак, – ответила Дарси, делая вид, будто не слышала упреков мамы.

– Ты слышала, что я сказала? – строго переспросила Патрисия.

Дарси вздохнула, повернулась к ней, оперлась спиной о разделочный стол и сказала:

– Мам, я знаю. Но я уже не маленькая.

– Я кое о чем хотела с тобой поговорить. Расскажи мне правду о своих отношениях с шейхом… Банк, в котором ты работала… мне кажется, их владельцы – короли маленького королевства с Востока?

Дарси почувствовала дискомфорт. Она не хотела обсуждать это прямо сейчас. Она отвернулась и с напускным безразличием пожала плечами.

– Просто я работала на него когда-то.

– Не ври мне, Дарси, – сказала мама. – Между тобой и шейхом явно есть нечто большее. С чего вдруг такой важной персоне подвозить тебя из больницы домой, а затем гулять с тобой и Сами в парке? У него явно есть какой-то интерес, вполне реальный, а не просто хорошее к тебе отношение.

Патрисия подошла к Дарси, взяла ее за руки и нежно, но уверенно сжала их, так, чтобы девушка почувствовала поддержку.

– Ты думаешь я настолько стара, что уже не помню, что такое взаимное притяжение? Да между вами разве что молнии не проскакивают, когда вы рядом.

Дарси нечего было возразить. Мама была права. Она решилась рассказать правду.

Она никогда не искала известности или богатства, но после разговора с Зафиром поняла, что получит и то и другое. Он поклялся, что женится на ней и увезет в свою страну. Он провозгласит Сами наследником. Простая тихая жизнь будет не для нее. Ей больше не придется сводить концы с концами, жить на свою скромную зарплату и рассчитывать только на себя. Ей не придется больше волноваться каждый месяц, сможет ли она оплатить счета. Многие бы подумали, что брак с Зафиром – это именно то, что ей нужно, однако Дарси все еще сомневалась, как можно построить какие-либо близкие отношения с человеком, который так сильно обидел ее.

– Ты, наверно, сказала ему, что Сами его сын? – спросила Патрисия.

– Да, сказала.

– И что он собирается делать?

Дарси отвернулась. Она знала, что Патрисия ждет ответа, однако намеренно медлила. Она взяла ярко-желтый чайник и разлила заварку по чашкам.

– Ты не могла бы мне помочь отнести поднос в комнату?

Патрисия не выдержала:

– Ответь мне! Что он собирается делать?

Не в силах больше молчать, Дарси набрала побольше воздуха в грудь и ответила:

– Он собирается жениться на мне и сделать Сами наследником.

– Я знала, что он честный человек, как только первый раз увидела его. А теперь пойдем и попьем чайку.

* * *

На рассвете Зафир наконец повесил трубку и в волнении провел рукой по волосам. Он отправился на кухню и налил себе кофе с сахаром. Это было совсем на него не похоже, однако после неприятного разговора с Фарридой ему требовался кофеин и сахар.

Она, как он и предполагал, не восприняла новость о расторжении помолвки спокойно. Тут же последовали и слезы, и мольбы остаться, и обвинения, что эта женщина околдовала его или он находится под гипнозом и сам не знает, что делает. Она говорила, что эта Дарси оберет его до нитки.

В конце концов Зафиру пришлось взять ситуацию в свои руки и сказать Фарриде раз и навсегда, что их помолвке пришел конец. Он пояснил, что ее отказ от помолвки будет щедро вознагражден, репутация восстановлена и она снова станет самой красивой и завидной невестой в королевстве и сможет выйти замуж за уважаемого и богатого человека.

Через пару минут переживания его отпустили. Он свободен, чтобы жениться на Дарси. Мало-помалу он осознавал, что Дарси именно та, с кем он хочет провести всю свою жизнь, она особенная. Сидя в лобби самого дорогого отеля в Лондоне, он был похож на настоящего принца: черные королевские одеяния, густые черные как смоль волосы… вид его был впечатляющим.

Натура Зафира была сложной от рождения. Его отец всегда ему указывал на его непостоянство. Сейчас ему нравилось быть принцем, принимать почести, а уже через минуту он мечтал скрыться за дверями своей комнаты и отказаться от благородного статуса.

Шейх был как на иголках в ожидании Рашида, который должен был доставить Дарси и сына. Когда он объявил, что собирается жениться на ней и объявить Сами наследником, она не особо обрадовалась. На самом деле она совсем не обрадовалась. Это его раздражало. Неужели она не видит очевидных для себя плюсов в статусе его жены? Ей больше не придется работать за двоих, чтобы обеспечить семью, а его подданные будут обожать Сами до конца своих дней. Однако в этой безоблачной картине счастья все же была одна тучка, омрачающая его ожидания. Он знал, что в душе Дарси все еще не простила его…

– Мисс Каррик здесь, ваше величество, – услышал он сквозь круговорот мыслей голос Рашида.

Очнувшись, Зафир увидел, как его верный охранник ведет Дарси. Ей все еще нужны были костыли, чтобы передвигаться.

– Дарси, – радостно сказал он и, не удержавшись, поцеловал ее в щеку.

Нежность ее кожи, аромат ее духов тут же сделали свое дело, и он почувствовал, что снова околдован ею.

– Рад тебя видеть, – добавил он.

– И я, – пробурчала Дарси.

– Как вы добрались? – обратился шейх к Рашиду.

– Без проблем, ваше величество, – ответил охранник.

– Хорошо.

Зафир заметил, что люди, находящиеся в этот момент в лобби, с любопытством смотрят на них, и рассматривают они в основном Дарси. Неудивительно. Дарси была просто восхитительна в жаккардовом платье с длинным рукавом, с волосами, забранными в высокий пучок, с яркими голубыми глазами, подчеркнутыми ненавязчивым макияжем.

Она была более чем восхитительна.

Зафир заволновался, что ей, возможно, тяжело стоять на костылях. Но зная, какая Дарси упрямая, он только пристально посмотрел на нее, оценивая ее состояние.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? – спросил он.

– Гораздо лучше, спасибо. Я хорошо отдохнула, – ответила Дарси.

– Ты все еще спишь на софе в гостиной?

– Сегодня собираюсь перебраться в свою комнату, – ответила она смущенно и оглянулась, как будто в этом было что-то постыдное.

– Ты сможешь справиться со ступеньками? – спросил он.

– Ты не всегда будешь рядом, чтобы помочь, так что мне лучше научиться обходиться самой, ваше величество, – ответила Дарси.

Девушка посмотрела на него так, будто говорила, что она лучше будет ползти, если придется, но не обратится к нему за помощью. Его веселила ее самостоятельность, но с другой стороны, его раздражало ее упрямство. Как будто она забыла, что он вчера сделал ей предложение.

– Как бы то ни было, мы должны приступить к нашим делам. Я заказал кофе в номер, чтобы мы могли поговорить один на один. Рашид, проверь, все ли безопасно.

– Слушаюсь, ваше величество.

Рашид отправился в номер первым, а Зафир подхватил Дарси и помог ей дойти до лифта.