Текст книги "Моя прелестная роза"
Автор книги: Мэри Патни
Жанр: Зарубежные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)
Глава 17
– Сиди спокойно, Роза, или я испорчу тебе всю прическу, – пригрозила Джессика.
Розалинда вновь послушно уселась на стул и скрестила руки на коленях. Она никак не могла освоиться с мыслью, что вот-вот выйдет замуж. Каким-то неизвестным ей образом Стивен сумел получить специальную лицензию из Лондона. В лицензии было особо оговорено, что бракосочетание может быть проведено в любом месте и в любое время. Погода была хорошая, и Мария предложила отпраздновать это событие на лужайке около Бери-Сент-Джеймса, где труппа остановилась.
Был прохладный солнечный осенний день. До венчания оставался всего один час.
Джессика уложила золотисто-рыжие волосы Розалинды в красивую пышную прическу и украсила их небольшими хризантемами цвета бронзы.
– Ты выглядишь просто чудесно. Надеюсь, ты ничего не испортишь, пока я буду одеваться сама.
– Постараюсь, – усмехнулась Розалинда. – Ты же знаешь, у меня есть в этом деле некоторый опыт.
– Да, но тогда у тебя не было такого сияющего лица, – едко бросила Джессика, прежде чем выйти из комнаты.
Розалинда со вздохом облегчения откинулась на спинку стула, радуясь, что может отдохнуть хоть несколько минут. То, что это было второе в ее жизни венчание, отнюдь не убавляло ее волнения.
Сейчас все было по-другому, не так, как тогда.
Тогда она была вся в романтических мечтах, то, что она испытывала, было скорее молодой страстью, чем любовью к Чарлзу Джордану. Она была еще девушкой, совсем юной. А теперь она женщина и чувство, которое она питает к Стивену, по своей глубине и силе не идет ни в какое сравнение с тем, что было прежде.
И на этот раз она хорошо знала, что ожидает ее на брачном ложе. При этой мысли се лицо вспыхнуло, но она не могла подавить улыбку радостного предвкушения. С того времени, что они провели на сеновале, у них не было ни малейшей возможности побыть вместе. Смешно даже подумать, как отчаянно она хочет близости со Стивеном. Через несколько часов, хвала Небесам, они наконец-то смогут быть вместе. На законном основании.
Кто-то постучал в дверь. Голос ее жениха спросил:
– Надеюсь, небеса не упадут на землю, если я войду. Облегченно вздохнув, Роза открыла дверь.
– Как я рада тебя видеть! Нам давно следовало убежать в Гретна-Грин[4]4
Гретна-Грин – деревня в южной Шотландии, куда в прежние времена бежали возлюбленные, чтобы без помех соединиться законным браком.
[Закрыть]. Просто поразительно, какой хаос могут учинить мать и сестра всего за четыре дня.
Рассмеявшись, Стивен поставил небольшой деревянный ящик на стол и заключил ее в свои объятия.
– А вот я рад, что они хлопочут с таким усердием. Этот день должен быть особым для тебя. – Он отступил назад, не снимая рук с ее плеч. – Ты выглядишь просто замечательно, Розалинда, – быстро сказал он. – Я такой счастливчик, такой счастливчик.
Розалинде и в самом деле очень шло платье Офелии. Она перевела взгляд на своего жениха. На нем была новая – и откуда только он ее взял? – одежда, скрывавшая его худобу, зато подчеркивавшая высокий рост и широкие плечи. Покроя она была отличного.
– У тебя такой осанистый вид, – полушутя-полувсерьез сказала она, – что я даже побаиваюсь выходить за тебя замуж.
– У тебя есть много причин не выходить за меня замуж, но осанистый вид не принадлежит к их числу. – Поколебавшись, он добавил: – Я пришел предостеречь тебя, чтобы ты не удивлялась во время венчания. В действительности моя фамилия Кеньон, а не Аш.
Она заморгала:
– Почему же ты назвался Ашем? Он криво улыбнулся:
– Я был в полубеспамятстве, и ты неправильно меня поняла.
Объяснение выглядело правдоподобным, но она все же с опаской спросила:
– Так ты все еще Стивен? Если нет, еще не поздно отменить венчание.
– Я, как и был крещен, Стивен Эдуард Кеньон. – Он нагнулся и поцеловал ее теплыми упругими губами.
– Миссис Стивен Кеньон. Ну что ж, звучит неплохи. – С довольным вздохом она прильнула к его груди. Хотя бы сегодня она постарается не вспоминать о том, как чудовищно мало времени у них остается. Но эта мысль все равно продолжала таиться где-то в глубине ее души. Она машинально сжала пальцы, как бы стараясь удержать Стивена.
Он погладил ее шею с такой нежностью, что все ее тело затрепетало.
– Я должен сказать тебе еще кое-что.
Склонив голову набок, она посмотрела на него сквозь томно полусомкнутые веки.
– Я вижу, что у вас много тайн, мистер Кеньон. Вы хотите признаться, что вы грабитель, бежавший из Ньюгейтской тюрьмы?
Он слегка улыбнулся:
– Я хотел признаться в преступлении, ничуть не менее тяжком…
Договорить ему не позволил писк, донесшийся из деревянного ящичка. Осмотрев ящичек, с медной ручкой, весь в дырочках, Розалинда сильно удивилась:
– Боже, что это?..
– Это мой свадебный подарок. – Он поднял крышку. Внутри находилось пушистое одеяльце, ящик с песком… и тот самый пестрый котенок с сеновала. Котенок поднялся на задние лапки, попробовал остроту своих коготков на краю ящичка. Его большие зеленые глаза так и светились любопытством.
– Мне пришлось выбирать между бриллиантами и безродным котенком, – объяснил Стивен. – По природной скупости я выбрал котенка.
– О Стивен! – Вся сияя от радости, Розалинда взяла в ладони маленькую проказницу. Мордочка у нее была черная, но с рыжей полоской на лбу и белым пятном на подбородке. Розалинда позволила котенку вскарабкаться ей на плечо, не обращая внимания на то, что он оставляет клочки черного пушка на ткани цвета слоновой кости. Она счастливыми глазами посмотрела на своего будущего мужа.
– Этот подарок мне дороже, чем все бриллианты Англии.
Он ласково потрепал ее по щеке. – Я рад, что смог угодить тебе своим подарком.
Ее сердце больно сжалось при мысли, что он подарил ей эту пеструю малышку, чтобы та доставляла ей ничем не омраченное удовольствие в трудные предстоящие месяцы. До чего же он добр, ее будущий муж. И как неотразимо привлекателен.
Опустив глаза, чтобы Стивен не смог прочесть ее мыслей, она сняла котенка с плеча и положила на кровать. Задрав свой короткий пушистый хвост, тот прыгнул по одеялу.
В этот момент дверь отворилась, вошла Мария в великолепном голубом платье, которое обычно надевала, играя королеву. Ее сопровождал Алоизий. Почуяв кошку, он навострил уши. В один прыжок преодолев пространство, отделявшее его от кровати, пес протянул нос к незваной гостье.
– Пошел прочь! – закричала Розалинда и бросилась к кровати, опасаясь, как бы пес не проглотил живьем ее маленькую любимицу.
Стивен тоже поспешил на помощь, но их усилия оказались совершенно излишними. Котенок без малейшего страха смотрел на маячившую перед ним собачью морду и шумно дышащую пасть. Затем поднял свою лапку с острыми коготками и точным движением царапнул Алоизия по носу.
Алоизий, заскулив, подпрыгнул. Котенок сделал два шажка по направлению к нему и уставился на него яростным взглядом, что твой сибирский тигр. Воцарившееся долгое напряженное молчание нарушалось только поскуливанием пса. Затем, опустив хвост, он спрятался за Марию.
Мать Розалинды рассмеялась:
– Что тут происходит? Бедный Алоизий никогда не оправится от такого унижения.
Подобрав котенка, Розалинда почесала у него за ухом.
– Порция – свадебный подарок Стивена.
– Порция? – с улыбкой переспросил он.
– Неплохая кличка для кошки, – объявила Мария. И повернувшись со всем театральным величием леди Макбет, сказала: – Вы вторглись в чужие владения, дерзкий молодой человек. Жених не должен видеть невесту перед свадьбой. Это плохая примета.
– Я хотел поговорить с Розалиндой, – кротко сказал он.
– Для этого у вас будет вся жизнь, – твердо сказала Мария, выпроваживая его из комнаты. – Уходите, уходите, уходите.
Печально улыбнувшись Розалинде, Стивен вынужден был удалиться. Что он хотел ей сказать, мелькнуло у нее в уме. Но она тут же пожала плечами. Да какая разница. Истинное значение имеет только его болезнь, все остальное в сравнении с ней кажется незначительным. Так ли уж, например, важно, что его фамилия Кеньон, а не Аш?
– Позволь-ка я погляжу на тебя, – сказала Мария. Она обошла вокруг дочери, осматривая ее критическим взглядом, и только после этого одобрительно кивнула. – Именно так и должна выглядеть невеста, моя дорогая.
– Ей не мешало бы быть помоложе, – заметила Розалинда.
– Красота не имеет возраста, она вечна. – Мария села на кровать. Тут же подбежала Порция и потерлась о ее руку, требуя ласки.
Когда Мария стала гладить котенка, Розалинда тихо сказала:
Все беззащитные существа так доверчиво подходят к тебе, мама. Как я в свое время.
– Кажется, только вчера мы с Томасом нашли тебя среди всех этих мусорных куч, – с ностальгической улыбкой сказала Мария. – Как быстро ты стала взрослой женщиной.
– О мама! – Со слезами на глазах Розалинда опустилась на постель и обняла Марию. – Даже не представляю себе, как могла бы сложиться моя жизнь, если бы не вы с папой. Я просто в неоплатном долгу перед вами.
– То, что мы увели тебя тогда к себе домой, было лучшим поступком в нашей жизни. – Мария крепко стиснула руку дочери. – Иногда я даже думаю, какое счастье, что мы не поступили в труппу какого-нибудь знаменитого театра. Слишком большой успех принес бы с собой много искушений и соблазнов. Это могло бы повредить благополучию нашей семьи, а в конечном итоге семья – самое главное в нашей жизни. – Она вдруг улыбнулась. – Разумеется, я была бы не прочь сыграть в «Изабелле» в «Ковент-Гардене», в то время как Сара Сиддонс исполняла бы ту же роль в «Друри-Лейн». Не думаю, что публика была бы разочарована.
– Ты сыграла бы лучше миссис Сиддонс, – поддержала мать Розалинда.
– Может быть, да, а может быть, и нет. – Мария передернула плечами. – В конце концов не важно, что я никогда не играла в больших театрах. Важно, что я вкладывала в игру всю свою душу, этого достаточно. – Она потерлась носом о носик Порции. – У нас есть несколько минут. Должна ли я прочитать тебе материнские наставления о жизни и любви?
Розалинда рассмеялась.
– Думаю, я уже неплохо их знаю, мама. Ведь я три года была замужем. – Увидев, что мать вытирает глаза, она нахмурилась. – Что-то не так? Тебе не нравится, что я выхожу замуж за Стивена? А я думала, что он тебе симпатичен.
– Даже не могу сказать, как симпатичен. Он человек совершенно особенный. – Вытащив платок, Мария высморкалась. – Просто, начиная с нынешнего дня, наша жизнь неузнаваемо изменится. Выйдя замуж за Чарлза, ты осталась вместе с нами, Стивен же заберет тебя с собой в другой мир. Назревают и другие перемены. Ты видела, какими глазами смотрели друг на друга Джессика и Саймон Кент, Думаю, они тоже скоро пойдут к алтарю, особенно если твой отец застанет их целующимися за сундуком с костюмами, тогда они присоединятся к какой-нибудь большой труппе. И мы останемся втроем с Брайаном, а он ведь совсем еще мальчик.
Розалинда проглотила ком в горле.
– Если… упаси Боже… что-нибудь случится со Стивеном, вы возьмете меня обратно, к себе в труппу?
– Конечно. Но кто же говорит о таком в день свадьбы? – пораженная, сказала Мария.
Слушая ее, Розалинда радовалась, что ничего не сказала родителям о болезни Стивена. Это можно будет сделать позднее, перед возвращением домой. Джессика никому ничего не сказала о ее признании, хотя частенько поглядывала печальными глазами на сестру и Стивена.
Но уже пора. Розалинда поднялась и взяла в руки букет. Составленный из осенних цветов, он играл всеми оттенками золота и янтаря.
– Время идти, мама.
Когда они с матерью спускались по лестнице, она вспомнила, как Стивен сказал серьезным тоном: «Время идти. Розалинда».
Время – ее враг.
День пятьдесят пятый
Не слушая успокоительных замечаний пожилого викария, Стивен беспокойно расхаживал по залитой солнцем лужайке, где должна была состояться церемония. Окаймленная высокими деревьями во всем их осеннем великолепии, лужайка была как нельзя более подходящим местом для бракосочетания. Еще до прибытия жениха и невесты собралось довольно много народу, причем многие женщины, как и Розалинда, были наряжены в театральные костюмы.
Присутствовали и некоторые жители Бери-Сент-Джеймса, которые за долгие годы сдружились с членами труппы, среди них и завзятый театрал – сквайр, в чьи владения входила и эта лужайка. В то время как оркестр наигрывал Генделя, гости воздавали должное яствам, которыми были уставлены столы на краю лужайки. Стивен заказал свадебный завтрак на открытом воздухе, хозяин гостиницы со своей стороны обеспечил холодные мясные закуски, на костре жарилась большая говяжья нога. Разложенную по столам пищу охраняла старая Нэн, которая, словно шекспировская ведьма, набрасывалась на всякого, кто пытался стянуть какой-нибудь лакомый кусочек.
Расхаживая по лужайке, Стивен молился Богу, в которого не верил, чтобы Он уберег его от неожиданного приступа боли. В этот день – лучший из всех дней – он не хотел никаких неприятностей.
Джереми Джоунз, который был шафером, утешительно сказал:
– Вы примнете всю траву, если будете так нетерпеливо расхаживать, Стивен. Да не беспокойтесь вы. Роза скоро придет, никуда не пропадет. – Он улыбнулся своей неожиданной рифме. – Дженни Ландерс и Мери Кент не подкачают ни в какой роли, но нам будет не хватать Розалинды как умелого распорядителя. Представляю себе, какой хаос воцарится теперь у нас в театре.
А что, если роза передумает? Стивен до сих пор не мог понять, почему она согласилась выйти за него замуж, хотя и знала, в каком он состоянии. Конечно, не ради материальных благ, потому что все Фицджералды равнодушны к деньгам. Вероятно, она приняла его предложение из жалости.
Пусть даже из жалости, только бы она не передумала. Он продолжал ходить взад и вперед по лужайке.
Оркестр перестал играть. Повернувшись, он увидел, что с противоположной стороны приближается невеста со своим окружением. Розалинда была так хороша, что просто слепила глаза. Пышные складки ее необыкновенно элегантного, цвета слоновой кости платья ниспадали до самой земли. Ей очень шли темно-красные цветы в волосах. Шнуровка на спине подчеркивала стройность фигуры. Во всем – простота, свойственная Розалинде. С ней не могла бы сравниться ни одна Офелия, которую ему доводилось видеть на сцене. Возлюбленная Гамлета была слабым, хрупким существом, тогда как Розалинда так и излучала тепло и была щедро наделена женственной силой.
Стивен занял свое место у алтаря Джереми стал рядом. Музыканты заиграли торжественный марш. Невеста грациозно ступала по траве, сопровождаемая по одну сторону отцом и Брайаном и по другую – Марией и Джессикой. В сборе была вся семья Фицджералд.
Стивен почувствовал ком в горле. Ведь у него нет права разлучать Розалинду с семьей, которую она так любит. И все же он не может осуждать себя за свой эгоизм.
Когда Фицджералды подошли ближе, Томас сказал театральным шепотом, явственно слышным по всей лужайке:
Как следует о ней заботься, малый,
Не то ты пожалеешь, что на свет
Родился…
– Уж постараюсь, сэр. – Стивен с улыбкой взял Розалинду за руку. Никогда в жизни не видел он такой необычной свадьбы. И ни одна свадьба не нравилась ему больше, чем эта.
На пожатие его руки она ответила таким же твердым пожатием. Ее темные глаза так и лучились. Он с трудом подавил желание поцеловать ее тут же, не дожидаясь конца церемонии. Они оба подошли к викарию, тогда как остальные присоединились к гостям.
Викарий заговорил почти таким же сочным голосом, как Томас Фицджералд. Стивен выслушал знакомые слова как что-то совершенно для него новое, вероятно, потому, что в первый свой брак он вступил не по своей воле.
Собравшиеся озадаченно зашевелились, когда викарий назвал фамилию Кеньон, но никто не высказал вслух своего недоумения. Стивен пережил трудный момент, когда священник произнес: «Столько времени, сколько продлится жизнь ваша».
Розалинда невольно посмотрела в его сторону, и он увидел в ее глазах отражение собственных горестно-сладостных чувств.
– Да, согласен, – твердо сказал он. Крепче сжал ее руку, и она ответила ему трепетной улыбкой.
Когда настал черед Розалинды, она произнесла «Я согласна» ясным, хорошо поставленным голосом, в котором не слышалось ни малейшего колебания.
Джереми извлек кольцо эффектным театральным жестом.
Надев кольцо на палец Розалинды, Стивен сказал очень серьезно:
– Это кольцо – знак того, что я объявляю тебя своей женой, чту тебя всем существом своим и одаряю тебя всеми своими земными богатствами.
Розалинда улыбнулась, даже не взглянув на кольцо. Заметит ли она, подумал Стивен, что оно усыпано небольшими, дивной формы бриллиантами. Ведь он хотел подарить ей не только бездомного котенка, но и самые изысканные драгоценности. Ведь она подарила ему самое себя.
И чтобы отблагодарить ее за этот чудеснейший из даров, он готов отдать ей все, чем только обладает.
– Я объявляю вас мужем и женой.
Церемония была закончена, и Стивен мог поцеловать свою радостно сияющую невесту, теперь уже жену. Их губы лишь слегка соприкоснулись, но, крепко прижимая ее к себе, он чувствовал, что ее сердце бьется совсем рядом с его сердцем. Да, отныне Розалинда, эта безупречнейшая из роз, – его жена.
Со всех сторон им желали счастья, мужчины похлопывали Стивена по спине, жали ему руку, женщины обнимали новобрачную. Окружающая обстановка придавала поздравлениям особую естественность.
Когда всеобщее возбуждение улеглось, Стивен обнял свою жену за талию:
– А теперь пойдем завтракать?
– Минутку, – сказал Томас, сдвинув брови. – Викарий упомянул, что ваша фамилия Кеньон?
– Стивен сказал мне об этом сегодня утром, – вмешалась Розалинда, бросая нежный взгляд на мужа. – Я неверно расслышала его фамилию, когда он назвал ее в первый раз, но как истинный джентльмен, он не стал меня поправлять.
Кругом послышались смешки, но Томас отнюдь, не был удовлетворен этим объяснением.
– Странная фамилия. – И тут вдруг его глаза широко открылись от изумления. – Кеньон. Аш. Ашбертон. Но ведь герцога Ашбертона зовут Стивеном Кеньоном.
Стивен внутренне напрягся. Случай был не самый подходящий, чтобы объяснить, кто он такой на самом деле, но, к сожалению, Мария помешала сделать это раньше.
Он посмотрел на жену и обнял ее еще крепче:
– Да. А герцогиню Ашбертон зовут Розалинда Фицджералд Кеньон.
Глава 18
Все ошеломленно молчали. Розалинда вопросительно смотрела на мужа. Конечно, он шутит? Но в его глазах не было обычного поддразнивания, в них можно было прочесть смирение с неизбежностью.
Стало быть, Стивен – Ашбертон, один из богатейших аристократов во всей стране.
– Если это не розыгрыш, а сущая правда, понятно, почему папа все время поручал тебе исполнение роли герцога.
Стивен слегка скривил губы:
– Это не розыгрыш, Розалинда.
– Что за дурацкая шутка, Ашбертон! – взорвался Томас. – Вы воспользовались поддельной лицензией, чтобы совершить бракосочетание, которое является недействительным?
– Разумеется, нет, – невозмутимо ответил Стивен. – Бракосочетание является совершенно законным. Все. что я говорил о себе, правда. За исключением фамилии.
Прежде чем Томас успел что-нибудь сказать, Мария положила свою ладонь на его руку:
– Сдерживай свой ирландский темперамент, дорогой.
– Он солгал, – проворчал се муж. – и этому нет прощения.
– Нет? – Мария посмотрела на Стивена пронизывающим взглядом. – Томас, любовь моя, мы с тобой можем сыграть любую роль на сцене, а затем, позабыв о том, что делали, уйти. Куда труднее позабыть о том, что исполняешь роль герцога. И не на сцене, а в жизни.
– Совершенно верно. Если бы и хотел, я все равно не мог ни на миг забыть о том, что я лорд. – Стивен обвел ироническим взглядом круг свадебных гостей. – Посмотрите, как все вдруг отступили назад, как от больного проказой, и вы поймете, почему мне так нравилось быть просто мистером Ашем.
Джессика шагнула вперед.
– Что до меня, то я считаю, что это замечательно. Как приятно будет говорить: «Я только что ужинала со своим зятем – герцогом Ашбертоном». Или вот так: «Видите эту шаль? Это подарок моей дорогой сестры, герцогини Ашбертон». Так и знайте, я буду пользоваться вашим титулом без всякого зазрения совести. – Она крепко обняла Стивена. – И я вас очень люблю, хотя вы и такой безнадежный аристократ.
Молча благословляя сестру за ее своевременное вмешательство, Розалинда сказала:
– Он пытался сказать мне, папа, но мама помешала ему это сделать.
Инстинктивно стараясь загладить возникшую неловкость, Розалинда, однако, испытывала сильное потрясение. Она посмотрела на мужа, не в состоянии представить себе все, что вытекает из ее нового положения. Она герцогиня? Розалинда Фицджералд Джордан, найденыш, актриса и вдова?
Она взглянула на обручальное кольцо. Все в сверкающих бриллиантах, оно было целым состоянием. Она закусила губу. Даже кольцо убедительно свидетельствует, что они принадлежат к разным мирам.
Но обо всем этом еще будет время подумать. Сейчас же она должна как-то подтвердить, что Стивен остался для нее таким же, как и был.
– Мне понадобится бриллиантовое ожерелье для моего котенка, дорогой, – шутливо сказала она. Черты его лица разгладились:
– Если таково твое желание, Порция получит ожерелье.
Томас по-прежнему сохранял недовольный вид. Конечно, он сердит, что его обманули, это понятно, и все же, видимо, дело не только в этом. Любому отцу нелегко расставаться со своей дочерью. Что до его гнева, то он скоро пройдет, ее приемный отец отходчив.
Прежде чем Томас успел что-нибудь сказать, Брайан заговорил голосом Пэка:
– Достопочтенные дамы и господа, позвольте смиренно напомнить вам, что уже пора начать свадебный завтрак. – Тут он поглядел своими плутовскими глазенками на новобрачных. – Я уверен, что даже герцоги и герцогини не обходятся без завтрака.
Дружно рассмеявшись, все направились к банкетным столам. Стивен продолжал обнимать жену. Это ее приятно успокаивало. Но мысль о том, как круто изменилась ее судьба, не покидала Розалинду.
Свадебное пиршество явно имело большой успех, но Розалинда была слишком взволнованна, чтобы отдать должное выставленным на столе лакомствам. Она весело смеялась, приветливо со всеми разговаривала и молча поддерживала усилия Марии, которая старалась, чтобы Томас и Стивен находились подальше друг от друга.
Если поначалу члены труппы пришли в некоторое смятение оттого, что заставляли герцога таскать декорации, большое количество поглощенных яств и выпитых горячительных напитков быстро развеяло их беспокойство. Стивен вел себя совершенно естественно, был очень обаятелен, и к тому времени, когда новобрачные собрались отбыть, почти все склонны были расценивать происшедшее как замечательную шутку.
Розалинда обняла всех присутствующих по крайней мере по разу, а членов семьи и дважды, после чего Стивен усадил ее в нанятый им элегантный экипаж. По крайней мере Розалинда решила, что он взял его напрокат, если, конечно, не купил на карманные деньги. Затем, держа в руке коробку с Порцией, он тоже забрался в экипаж и сел спиной к кучеру, напротив Розалинды.
Она улыбнулась и махала рукой провожающим, пока они окончательно не скрылись из виду. Лошади – а это были очень хорошие лошади – все убыстряли бег, и в конце концов она откинулась на бархатную спинку сиденья и подняла глаза на своего новоиспеченного мужа. Теперь, когда она оправилась от первоначального смятения, ей уже не казалось удивительным, что он является одним из пэров государства. С самого начала было ясно, что он настоящий джентльмен, к тому же в нем чувствовался человек, привыкший повелевать. Одним взглядом он сумел усмирить разбушевавшегося сторожа Крейна. Если до сих пор она не обращала особого внимания на эту сторону характера Стивена, то только потому, что он был очень обходителен с ней и ее друзьями.
Итак, он один из самых могущественных людей в Англии. С его мнением вынужден считаться сам принц-регент. Закрыв глаза, она потерла виски.
– Болит голова? – с участием спросит Стивен.
– Самую чуточку. Джессика слишком туго уложила волосы. – Розалинда вытащила заколки и привядшие хризантемы. Когда распущенные волосы упали наконец широкой волной на плечи, она с облегчением вздохнула. – К тому же у меня такое ощущение, будто я каким-то чудом оказалась в легенде о царе Кофечуа и нищенке[5]5
Кофечуа – легендарным африканский царь, женившийся на нищенке.
[Закрыть].
Его лицо потемнело.
– Я не царь, а ты не нищенка.
– Как сказать. – Она стала расчесывать волосы пальцами, стараясь, чтобы они лежали как можно свободнее. – Если джентльмен женится на актрисе сомнительного происхождения, это уже скандальная история, а если такое случается с герцогом, это уж нечто неслыханное. Все будут считать меня типичной охотницей за состоянием, а на тебя будут смотреть как на сумасшедшего.
– А что особенного в нашей женитьбе? – резко сказал он. – Ты была воспитана в семье джентльмена, который избрал карьеру актера. По своей речи, манерам и утонченности ты настоящая леди. Каждый, кто знаком с тобой, подтвердит это. Мне же он будет просто завидовать и, уж конечно, не примет за сумасшедшего.
Что это, наивность? Уверенность, что повсеместно оказываемое ему почтение будет простираться и на нее даже в его отсутствие? С горькой иронией она подумала, что в краткосрочности их брака есть по крайней мере одно преимущество – хотя его мир и не примет ее, ей недолго придется терпеть это унижение.
Но в конце концов, разве это важно? После того как ужасное предсказание доктора сбудется, она сможет вернуться к своим. Между тем…
– Скажи, чего ты хочешь от меня, Стивен? Каковы общественные обязанности герцогини? Он был явно изумлен.
– Я хочу, чтобы ты была моей женой, Розалинда. Моим другом. Моим компаньоном. Моей госпожой. Что до твоих общественных обязанностей, то тут все зависит исключительно от твоего желания. Хочешь – занимайся ими, хочешь – нет, твоя воля. Если хочешь, я представлю тебя при дворе. Если ты не хочешь даже заходить ни в один фешенебельный салон, никто тебя не будет принуждать. Выбор за тобой, только за тобой.
Казалось, он предлагает самое простое решение, но она ему не поверила.
– Твой титул накладывает на тебя определенные общественные обязанности. Есть, вероятно, много людей, которые от тебя зависят.
– А как ты думаешь, почему я убежал? – спросил он с нескрываемой горечью.
– Неужели это так ужасно – быть герцогом? Подавляя эмоциональный взрыв, он сказал:
– Унаследовав два года назад титул, я понял, что гораздо приятнее быть герцогом, чем наследником. Теперь и могу делать почти все, что захочу. Могу даже какое-то время вести себя как всякий обычный человек.
– Тебе понравилось быть мистером Ашем? После недолгого колебания он спокойно произнес:
– Я никогда еще не чувствовал себя в такой степени самим собой. Никто не имел обо мне заранее составленного представления, не ожидал, что я буду вести себя так-то и так-то и говорить то-то и то-то. Я чувствовал себя как освободившийся от пут сокол.
Его предыдущее высказывание заинтересовало ее.
– Ты сказал, что быть наследником гораздо хуже, чем герцогом. Почему? Он посуровел.
– С того самого мгновения, как я сделал свой первый вдох, я был маркизом Бенфилдским. Вся моя жизнь была только приготовлением к высокому положению, которое мне предстояло занять. Будущий герцог не может плакать, потому что расстроен, потому что его побили. А взбучку получает достаточно часто. Он избегает всего, что его недостойно – в частности, не общается с детьми не аристократов. Он должен первенствовать в учебе и спортивных играх. Не имеет права жаловаться, если к нему пристают старшие ребята. Никогда не уклоняется от выполнения долга, не извиняется перед низшими, то есть почти ни перед кем. Он чтит короля, даже если это дурно воспитанный выскочка из так называемой Ганноверской династии. Он выбирает свое окружение среди себе подобных. А женится… – Стивен резко оборвал свой негодующий монолог.
Она посмотрела на него, изумленная:
– Но это звучит ужасно.
Он стал бессознательно растирать живот под самой грудной клеткой – это было несомненным признаком боли.
– Ты еще убедишься, что воспитание укоренилось во мне недостаточно глубоко. Отец был просто в бешенстве от того, что я придавал не слишком большое значение герцогскому титулу. Он считал меня излишне мягким. Упрекал в недостатке достоинства. – Стивен иронически улыбнулся. – Я не отвечал и не отвечаю его критериям.
И все же многое из того, чему его воспитывали, укоренилось достаточно глубоко. Неудивительно, что Стивен умеет так хорошо скрывать боль. Если бы не его врожденная порядочность, чувство справедливости, он и в самом деле мог бы превратиться в чудовище, каким, по-видимому, был его отец.
– Предусмотрена ли в кодексе поведения герцога любовь? – спокойно спросила она. Он перевел взгляд на окно.
– Любовь не входит в эту программу. Разврат, однако, допускается. У обоих моих родителей были печально известные романы. Но любовь была для них иностранным языком. – Его лицо дрогнуло. – Я думаю, что способность любить, как и способность изучать иностранные языки, следует развивать еще в юности.
Стало быть, даже если он и любил свою жену, он, быть может, никак не выражал своих чувств, с состраданием подумала Розалинда. Оставалось надеяться, что прежняя герцогиня могла слышать то, о чем он не говорил вслух.
– Слушая тебя, я радуюсь, что выросла среди простых людей. Впрочем, ты не так уж плох, как можно было бы ожидать.
– Значит, ты не раскаиваешься, что вышла за меня замуж?
Вопрос прозвучал как бы шутливо, но по его глазам она видела, что он говорит совершенно серьезно. Господи, почему они болтают о таких пустяках, как общественные условности, когда у них остается так мало времени?
– Конечно же, нет, я поздравляю себя с блестящим выбором. Сначала я думала, что ты просто очень милый и привлекательный, хотя и не без греха, человек. Но теперь выясняется, что мне необыкновенно повезло с мужем, – сказала она поддразнивающим тоном. – Если я о чем-нибудь и сожалею, то только о том, что ты сидишь далеко от меня.
– Ну, это дело поправимое. – Он встал, перешагнул через корзинку с Порцией и уселся рядом с Розалиндой. В тесном экипаже их тела соприкасались от плеч до бедер.
– Куда мы едем и когда мы доберемся до места? – Она переплела свои пальцы с его пальцами. – В предотьездной суматохе я даже забыла спросить об этом.
– У меня есть маленький дом на берегу моря, недалеко от Честера. Дом очень красивый, уютный, обслуживают его всего двое слуг – супружеская чета. Мы должны прибыть туда еще до заката.
– И сколько же у тебя домов? – с любопытством спросила она.
На какой-то миг он задумался.
– Шесть. Помнишь, я спрашивал, понравилось бы тебе окруженное аркадами аббатство? Таково наше фамильное гнездо, Ашбертонское аббатство. Это очень красивое место.
Итак, еще вчера у нее не было собственной крыши над головой, а сегодня она совладелица шести домов. Эта мысль позабавила ее, но она тут же зевнула. Прикрыв рукой рот, она сказала:
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.