Текст книги "Моя прелестная роза"

Розалинда повалилась на травянистый откос и начала безудержно смеяться:

– Несчастный. А я-то думала, что по крайней мере один из нас знает, что делает.

– Я только знал, что роды у женщин проходят точно так же, как у животных, – тихо сказал он.

– Поэтому-то вы обтерли младенца сеном? – Она захохотала еще громче, рассмеялся и Стивен. Она ощущала в нем близкую родственную душу, но чувство это не лишено было благоговейного трепета. Этот человек не врач, но может принять роды. Он джентльмен, но его заботит судьба бедной женщины, отвергнутой ее собственным приходом. И хотя он называет себя просто фермером, судя по его повелительной манере обращения, он скорее всего хозяин большого поместья.

И нес же он здесь, и его присутствие – словно Божий дар. Она с нежностью посмотрела ему в лицо.

– Вы очень смелый человек. Большинство мужчин, очутившись в подобном положении, обратились бы в бегство.

– Кто-то же должен был это сделать, и я оказался самым подходящим. – Тут ему припомнился случай из его жизни. – Мой конюший однажды подробно рассказал мне, как вынужден был принять роды у своей жены, потому что уже не было времени посылать за повитухой. Тогда я выслушал его с большой неохотой, но вот теперь все, им рассказанное, мне пригодилось. У него здоровенькая пятилетняя дочь, и даст Бог, у Элли ребенок будет не хуже.

Его лицо приняло задумчивое выражение. Она поняла, что он любит детей, но своих у него, вероятно, нет. Очень жаль. Но ведь и о ней можно сказать то же самое.

Ее оживление угасло, она расслабилась, устремив взгляд на летнее небо.

– У нас остается меньше часа, чтобы вернуться в Уитком, привести себя в порядок и приготовиться к вечернему спектаклю.

– Боже, я совсем забыл обо всем этом, – простонал он.

– Это доказывает, что вы не профессиональный актер. – Розалинда поднялась на ноги и протянула ему руку, точно так же как он сделал это днем.

– Представление должно продолжаться, герцог Клаудио.

Стивен, улыбнувшись, принял ее руку.

– Поскольку по ходу пьесы мне предстоит вас поцеловать, я надеюсь, что справлюсь с этой ролью.

Слегка покраснев, Розалинда находчиво ответила:

– С вашей стороны было очень любезно использовать нашу прогулку для дополнительной практики.

Он встретил эти слова громким смехом. И они отправились в Уитком. Рука об руку.

Глава 11

Лорд Майкл Кеньон остановил своего коня перед домом доктора Джорджа Блэкмера и устало спешился. Он проделал долгий путь, чтобы получить ответ на волнующие его вопросы, его снедало нетерпение, и он очень надеялся, что этот проклятый эскулап дома.

Пожилой слуга провел Майкла в фармацевтическую лабораторию, где Блэкмер сбивал в ступке похожий на мел порошок. Майкл виделся с доктором всего один раз, на похоронах герцогини Ашбертон, жены брата. Тогдашние обстоятельства отнюдь не способствовали укреплению его веры в способности доктора.

Вскинув глаза, Блэкмер быстро поднялся на ноги.

– Ашбертон? Очень рад вашему возвращению. Честно сказать, я обеспокоен.

– Посмотрите внимательнее. – Майкл сдвинул шляпу, открывая лицо. – Не Ашбертон, а его брат. Блэкмер резко остановился.

– Извините. Вы так на него похожи.

Майкл так часто слышал упоминание о своем сходстве с братом, что оно не произвело на него никакого впечатления.

– Я был в отъезде и получил ваше письмо только вчера. Разумеется, я сразу же приехал. В аббатстве мне сказали, что мой брат уехал три недели назад и с тех пор не подал о себе ни одной вести. Что, черт возьми, происходит?

Блэкмер вздохнул:

– Значит, герцог не был у вас в Уэльсе. А я-то надеялся, что он гостит у вас.

– У меня ею нет. И в Лондоне, где я был пять дней назад, тоже нет, – нетерпеливо сказал Майкл. – В вашем письме сказано, что он серьезно болен. Что с ним?

Блэкмер заколебался, видимо, подбирая подходящие слова.

– У него смертельно опасная опухоль, пожирающая его внутренности. Ему осталось жить всего несколько месяцев.

Майкл оцепенел. Осторожно составленное письмо Блэкмера отнюдь не приготовило его к такой ошеломительной новости. Стивен почти никогда не болел. Всего пару месяцев назад он гостил у Майкла и Кэтрин в Уэльсе и был совершенно крепок и здоров. Что же могло привести к таким тяжким последствиям?

– Вы полагаете, что сделать ничего нельзя? – сдержанно спросил он.

Блэкмер смущенно отвернулся.

– Если что и остается, то только молиться. Майкл с трудом сдержал желание изо всех сил ударить доктора. Но какой смысл убивать вестника дурных новостей? Тут его осенила другая, весьма неприятная мысль:

– Может быть, болезнь повредила рассудок Стивена?

– Нет, конечно, – отозвался врач, явно ошарашенный таким предположением. – Я полагаю, что герцог пожелал уединиться, чтобы обрести полное самообладание.

Эта догадка выглядела вполне правдоподобной. Но…

– Однако он отсутствует уже три недели. Не слишком ли это долго? Может быть, ему вдруг стало хуже и он лежит где-нибудь, не в силах вернуться домой?

Блэкмер покачал головой:

– Возможно, конечно, но очень маловероятно. Майкл задумался, решая, как ему поступить. Стивен высказывал высокое мнение о Блэкмере как о враче. Но что может уметь деревенский врач? Лечить простуду и вправлять сломанные кости? Этот человек так и не смог спасти Луизу и вряд ли имеет представление о том, как исцелить Стивена.

Пожалуй, с этим мог бы справиться Ян Кинлок. Хирург, друг Катрин, он с помощью рискованного эксперимента спас его, Майкла, жизнь. После Ватерлоо. Но Кинлок сейчас работает в лондонской больнице святого Варфоломея, если так можно выразиться, на переднем крае науки. Если кто-нибудь и может помочь Стивену, так это Ян. Надо только срочно отыскать брата и отвезти его в Лондон.

Твердо решив это, Майкл почувствовал сильное облегчение.

– Спасибо за ваши сведения, доктор. Всего хорошего. – Он повернулся на пятках и направился к двери.

– Что вы собираетесь делать? – спросил Блэкмер.

– Прежде всего хочу найти брата, – бросил Майкл через плечо.

– Погодите, я хочу поехать с вами.

– На кой черт это вам нужно? – нетерпеливо выпалил Майкл.

Опустив глаза, Блэкмер рассеянно притронулся к каменной ступе.

– Он мой пациент. Если вы его найдете, я должен при этом присутствовать.

Нахмурившись, Майкл хотел было наотрез отказать доктору в его просьбе. Ему отнюдь не улыбалось ехать в компании незнакомого человека. К тому же сказать Блэкмеру, что он намерен отвезти Стивена к другому врачу, было просто немыслимо. И все же Майкл не мог не восхищаться чувством ответственности, проявляемым молодым доктором. В конце концов он принял компромиссное решение.

– Если хотите, вы можете поехать со мной. Но только гели вы хороший наездник. Я не буду тащиться из-за вас как черепаха.

– Постараюсь не отстать, – сказал Блэкмер. – Но мне понадобится немного времени, чтобы собраться и передать своих пациентов другому врачу. Уже довольно поздно. Может быть, мы выедем завтра?

Выглянув в окно, Майкл увидел, что солнце уже висит над самым горизонтом.

– Пожалуй, и в самом деле придется выехать завтра, – нехотя процедил он. – Я должен еще опросить слуг и написать несколько писем. Итак, до завтра, мистер Блэкмер. Встречаемся завтра на рассвете, у аббатства. – И он вышел, думая о том, что Ян Кинлок – единственный человек, который мог бы помочь Стивену.

Он и в мыслях не допускал, что помощь может оказаться запоздалой.

После ухода неожиданного посетителя Блэкмер откинулся на спинку кресла, явно потрясенный. Как и его покойный отец, лорд Майкл отличался крайней резкостью, которая соединялась у него с повелительностью, свойственной бывшему армейскому офицеру. Путешествовать с ним будет не так-то легко, и не только потому, что Кеньон – очень опытный наездник.

До этого Блэкмер лишь однажды встречался с лордом Майклом и успел только заметить, что он очень походит на своего брата Ашбертона, но отличается от него истинно военной осанкой и пронзительными зелеными глазами. Он никак не ожидал, что Майкл будет так сильно расстроен известием о серьезной болезни старшего брата. Кое-кто на его месте втайне радовался бы, что через несколько месяцев получит титул герцога со всеми вытекающими из этого последствиями.

Врач не отрываясь смотрел на погасший камин. Как он и опасался, предупредить лорда Майкла означало разворошить осиное гнездо. Ашбертон мог наводиться в любом уголке Англии, и шансы найти его были весьма призрачны. Куда более вероятно, что герцог вернется сам, по своей доброй воле. Но если лорд Майкл отыщет брата, врач герцога непременно должен присутствовать при этом.

Все еще глядя на остывший камин, Блэкмер думал, что поступил весьма опрометчиво: кто знает, чем кончится вся эта история.

Глава 12

В это солнечное утро Розалинда проснулась поздно. Сыгранная накануне драма прошла с очень большим успехом. Великолепная, глубоко эмоциональная игра Марии в «Изабелле» вызвала у зрителей сладостные слезы, неплохо был принят и дополнительный к основной программе фарс, и, что приятно, они со Стивеном на глазах у всех могли спокойно, не испытывая каких-либо опасений, целоваться.

Розалинда вспомнила о поцелуе возле ивы. Несколько мгновений она даже позволила себе помечтать, что было бы, если бы они не ограничились поцелуями. Какое, вероятно, редкое счастье – разделить страсть с человеком, которого глубоко любишь.

Плохо, однако, что любовь начинает перехлестывать все границы. Вздохнув, она спустила ноги с кровати. В таких случаях надо уметь остановиться, пока еще не слишком поздно. А теперь у нее уже есть что вспомнить, и воспоминания такие приятные. Уж лучше это, чем ничего, решила она.

Умывшись и одевшись, она спустилась вниз; к ее разочарованию, Стивен уже ушел. И появился только после обеда. Розалинда в одиночестве подкрепилась хлебом, сыром и элем и стала что-то записывать в своей тетради. Увидев в холле Стивена, она поманила его рукой.

Он подошел к ней:

– Что вы тут затеваете?

– Ничего особенного. – Она показала на списки. – Через два дня мы даем представление в одном из здешних поместий. Это очень важно, и я хочу лишний раз удостовериться, что у нас будет все необходимое. К сожалению, нужна хорошая погода, а это, увы, не в моей власти.

– Спектакль на свежем воздухе? Она кивнула.

– У них там прелестный амфитеатр в греческом стиле: просто идеальное место для «Сна в летнюю ночь». Если день будет ненастный, нам придется играть внутри, но тогда представление утеряет все свое очарование. – Она отложила тетрадь. – Вы поели?

Стивен неопределенно пожал плечами, ибо не испытывал особого аппетита, и машинально потер живот. И она внимательно к нему пригляделась. За это время он похудел, и ей показалось, что она уже видела этот жест. Возможно, у него несварение желудка или даже какая-нибудь опухоль.

Пока она размышляла, деликатно ли это – спросить, как он себя чувствует, он сказал:

– Вы не хотели бы повидать Элли Уорден? Она улыбнулась, забыв о его нездоровье.

– С удовольствием повидала бы ее. – Она пошла надела капор, и они вместе покинули гостиницу.

По пути на дальнюю окраину Уиткома он сказал:

– Вы, вероятно, не знаете, я сегодня утром ходил в Коули.

– Так вот где вы были! – сказала она. – Ну что, удалось вам потолковать со старшиной прихода о будущем Элли?

– Да, – коротко отозвался он. Хотя и не удовлетворенная этим ответом, Розалинда воздержалась от расспросов. Скоро она сама все узнает.

Миссис Холт жила в довольно милом коттедже, окруженном яркими, с тяжелыми головками цветами позднего лета. Место казалось очень подходящим для веселой акушерки. Когда Стивен постучался, она сразу же открыла дверь.

– А, добрые ангелы. – Она отошла в сторону, пропуская их. – Элли и ее малыш чувствуют себя прекрасно.

– Рада это слышать, – тепло ответила Розалинда. – Мы не могли бы их повидать?

– Пожалуйста, сюда. – Миссис Холт провела их но узенькой лестничке в залитую солнцем спальню в глубине дома. Элли, со спящим младенцем на руках, сидела в зачехленном кресле у окна. Чистая, в новом платье, она, как и ожидала Розалинда, оказалась прехорошенькой девушкой с мягкими каштановыми кудряшками и милым личиком.

При виде своих посетителей она просветлела.

– Я просто счастлива, что у меня есть возможность вас поблагодарить. Не знаю, что стало бы со мной, если бы не вы.

Глядя на спящего младенца, Розалинда почувствовала, что глубоко растрогана. Полюбовавшись его шелковистыми темными волосенками, она спросила:

– Могу я подержать его?

– Конечно. – Элли осторожно передала ей малыша. Баюкая теплое, такое мягкое тельце, Розалинда испытывала непреодолимое желание убежать вместе с ребенком. Будь у нее дети, это, может быть, послужило бы своего рода возмещением за неудачный брак. Но она знала, что бесплодна и у нее никогда не будет своего ребенка.

– Какой славненький, – хрипло сказала она.

– Чудесный малыш. – Стивен притронулся к маленькой ручонке с такой осторожностью, точно боялся ее сломать. – Как вы его назовете? По отцу?

– Да. И… – Элли застенчиво опустила голову. – Я до сих пор не знаю вашего имени, сэр.

– Стивен Аш. – Он ни на миг не отводил глаз от новорожденного. И Розалинда почувствовала в нем то же желание иметь ребенка, какое было у нее, почувствовала с такой ясностью, как если бы он высказал это желание вслух.

– Тогда, если вы не возражаете, я хотела бы назвать его Дэниелом Стивеном, сэр.

В глазах Стивена засветились изумление и радость.

– Буду очень польщен. У меня есть несколько крестников, но это, конечно, другое дело.

Розалинда молча благословила девушку, которая, как выяснилось, доставила Стивену искреннюю радость. Затем она с сожалением вернула мальчика матери.

Стивен притронулся к мягкой, словно лепесточек, щечке.

– Спи спокойно, Дэниел Стивен. – Он поднял глаза. Чувствовалось, что на этот раз он настроен на серьезный лад. – Как вы собираетесь жить, Элли?

Лицо девушки слегка помрачнело.

– Я попытаюсь найти себе какое-нибудь место, где могла бы быть вместе с ним. Это будет нелегко, но я не боюсь никакой работы.

– Сегодня утром я поговорил с приходским советом Коули, – продолжил Стивен, – Мы пришли к общему выводу, что сумма помощи, оказанной советом вам и матери, значительно меньше, чем стоимость вашего коттеджа. Поэтому вы получите двести фунтов компенсации.

– Двести фунтов? – ахнула Элли. – Но это же целое состояние.

– Во всяком случае, это кое-что на черный день, – сказал он. – Я также могу предложить вам неплохое место. У одного из моих друзей есть поместье в Норфолке, и им нужна служанка. Домоправительница там добрая вдова, которая любит детей. – Он улыбнулся. – Как миссис Холт. Вполне вероятно, у вас найдутся и какие-нибудь родственники в тех краях.

Элли смотрела ошеломленная, со слезами на своих карих глазах.

– Это будет просто замечательно, сэр. Вы и ваша жена были так добры ко мне. Никогда не забуду этого. Розалинда и Стивен озадаченно переглянулись.

– Мы не муж и жена. Просто… друзья, – сказала она, сознавая, что слова недостаточно точно передают их взаимоотношения.

Элли покраснела.

– Простите… глядя на вас… я подумала…

– В вашей ошибке нет ничего удивительного, мы очень хорошие друзья, – сказал Стивен с улыбкой в глазах. – Кстати, когда поедете в Норфолк, вполне можете назвать себя миссис с прибавлением фамилии Дэнни. В сущности, хотя и не венчаны, вы ведь были мужем и женой.

На этот раз она прослезилась.

– И никто не будет называть моего ребенка незаконнорожденным? О сэр, это… это просто чудо.

– До сих пор вам не везло в жизни, – смущенно сказал Стивен. – Пора счастью повернуться к вам лицом. А нам, – тут он посмотрел на Розалинду, – пора идти.

Она кивнула и, наклонившись, коснулась щеки Дэниела Стивена легким как пух поцелуем. Открыв глазки, он внимательно на нее посмотрел. Боясь прослезиться, она пожала руку Элли и пожелала ей удачи. Затем она спустилась вниз. Стивен рассказал о том, как будет устроена жизнь Элли, и миссис Холт согласилась подержать ее у себя, пока она не окрепнет достаточно, чтобы отправиться в Норфолк. Розалинда отчетливо слышала звон монет, которыми расплачивался ее спутник.

Когда они отошли достаточно далеко, Розалинда наконец решилась задать уже давно вертевшийся у нее на языке вопрос:

– Как вам удалось вытрясти из приходского совета Коули деньги от продажи имущества Элли?

– С помощью угроз, – весело ответил он. – Я кое-что смыслю в законах, поэтому пригрозил, что ими займется личный представитель короля. Кстати, это не пустая угроза. Элли не первая, кого они обобрали.

Розалинда вспомнила, каким он выглядел в тот день, когда усмирил Крейна, поэтому ей нетрудно было поверить, что он сумел принудить приходский совет к исполнению его прямых обязанностей. Ему, вероятно, даже не пришлось повысить голос.

– Коттедж в самом деле стоил двести фунтов? Помолчав, он ответил:

– После того как они вычли все до последнего пенни, учтя все расходы на семью, да еще с процентами, набралась лишь половина. Чтобы помочь ей на первых порах, я удвоил сумму.

– Стало быть, вы даете ей сто фунтов и к тому же оплачиваете ее пребывание у миссис Холт. Это неслыханно щедро.

– Всего сто фунтов, – смущенно произнес он. – Не такие уж большие деньги. Если у нее и были какие-то сомнения относительно его высокого положения, то теперь они окончательно рассеялись.

– Для большинства людей это – целое состояние, – скривив губы, сказала она. – Для Фицджералда, например. – Перехватив его обеспокоенный взгляд, она сказала: – Мы принадлежим к разным мирам, Стивен.

Думаю, вы даже не отдаете себе отчета, насколько разные эти миры.

Повернувшись, он положил ладонь на ее руку, покоившуюся на сгибе его локтя.

– Но ведь мы перебросили мост между этими двумя мирами?

– Да, – спокойно подтвердила она. – Точнее, хрупкий мостик, который рассыплется, как только вы уедете.

Его лицо помрачнело, глаза выражали глубокое сожаление.

– Ну почему все устроено не так, как бы нам хотелось?

– С этим ничего не поделаешь. Вы джентльмен, а я актриса. Если такие люди, как мы, иногда и встречаются, то лишь за закрытыми дверями. – Она улыбнулась. – Но нам вес же повезло, на какое-то время мы смогли отдохнуть от строгих обычаев этого мира.

Он вздохнул:

– Вы правы, как всегда.

Не убирая руки с его локтя, она пошла дальше и только тогда набралась наконец смелости задать давно беспокоивший ее вопрос:

– Скажите, вы от чего-то убегаете? Он искоса бросил на нее взгляд:

– Похоже, вы читаете в моей душе.

– Просто я, как и всякая актриса, должна быть наблюдательной. – И как бы в подтверждение своих слов она пристально посмотрела на Стивена.

– Я не совершил ничего противозаконного, – сказал он после долгого молчания. – «И если от чего-нибудь убегаю, то, вероятно… от жизни». – Но нам пора возвратиться домой и приступить к исполнению своих обязанностей. Я должен играть, пока не прибудет замена Эдмунду Честерфилду.

Она едва не призналась, что будет очень скучать по нему, но большим усилием воли удержалась.

– У нас был такой милый флирт, – проговорила она нарочито легкомысленным тоном.

Он посмотрел на нее. В ее глазах загадочно смешивались самые противоречивые чувства.

– Да, верно. – Он поцеловал кончики ее пальцев и подчеркнуто театральным голосом заявил: – Я буду помнить вас всю свою жизнь, леди Калибан.

И она тоже будет помнить его. И даже, возможно, без боли. Но лишь по прошествии нескольких лет.

Глава 13

День шестьдесят второй

Когда пошел одиннадцатый час, Стивен еще не догадывался, какое тяжкое испытание ему уготовлено. Труппа направлялась к месту своего очередного выступления. Большинство актеров находились в телегах и переднем фургоне, Стивен же правил задним фургоном, где были уложены костюмы и декорации.

Аошади, естественно, даже отдаленно не напоминали тех, что были украшением его конюшни, а это означало, что он может спокойно беседовать со своей пассажиркой. Розалинда сидела с непокрытой головой, лицо и волосы сверкали в солнечном свете. Тепло ее рыжеватых волос напоминало ему, что в воздухе чувствуется первое дуновение осени. Дни шли неумолимой чередой.

Стараясь не задумываться над этим, он как бы вскользь спросил:

– А куда мы, кстати сказать, направляемся?

– В замок Бурн, владение герцога Кэндовера. Папа упоминал об этом. Странно, что вы не слышали. Он очень горд тем, что мы в четвертый раз играем здесь по личному приглашению герцога.

– Замок Бурн? Господи помилуй! – Стивен невольно натянул поводья, и лошади жалобно зафыркали. Впрочем, он тут же ослабил поводья, надеясь, что Розалинда не заметила резкой перемены в его настроении.

Рейф Уитбурн, герцог Кэндовер, один из ближайших друзей Майкла. Они знакомы вот уже многие годы. Во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы герцог Кэндовер мог опознать Стивена с первого взгляда. Стивен почувствовал непреодолимое желание передать поводья Розалинде и задать тягу.

Уже много недель он путешествовал вместе с Фицджералдами в волшебном мире, не имеющем ничего общего С привычным ему миром. Но вот-вот эти два мира окажутся в соприкосновении. Работай он за кулисами, он мог бы не опасаться, что его узнают, но в этот вечер ему выпало играть герцога Афинского. Они с Розалиндой первыми должны появиться на этих проклятых подмостках, и у него пет шансов избежать узнавания.

Стараясь не выдать снедающего его беспокойства, он спросил:

– Представление будет лишь для домочадцев герцога?

– Нет. Это будет большой праздник, – безмятежно ответила Розалинда. Алоизий ехал в том же фургоне, что и они, и как раз в этот момент сунул свою морду между ними. Она погладила косматую голову.

– Герцог и герцогиня приглашают гостей со всей округи. Перед началом спектакля они угощают всех ужином и посылают те же блюда нам, скромным комедиантам. Превосходная еда, отзывчивая публика. Это кульминационный пункт нашего ежегодного тура.

Ну и чудеса. Он, Стивен, знаком с доброй половиной присутствующих. Даже может оказаться крестным отцом чьих-либо детей.

– И как начались здесь ваши выступления? – спросил он с кислой физиономией.

– Герцог и некоторые из его влиятельных друзей посетили наш спектакль в Уиткоме. Они, видимо, приехали с целью хорошенько посмеяться, но остались в искреннем восхищении. В тот вечер шла «Буря». – Она улыбнулась, припоминая то, что тогда произошло. – После окончания спектакля Кэндовер прошел за кулисы – кстати, он очень хорош собой, – изящно пофлиртовал со всеми женщинами нашей труппы, включая старую Нэн, и пригласил нас выступить в своем открытом театре.

– И вы, конечно же, согласились? – лишенным какого-либо выражения голосом произнес Стивен. У него еще оставалось время бежать, но он не мог подвести и без того немногочисленную труппу. Оставить Томаса без Тезея было бы очень некрасиво.

– Тпру! – закричал Стивен, объезжая глубокую колею. Но почему он так опасается разоблачения? В конце концов герцог Ашбертон может поступать как ему заблагорассудится. Кое-кто, возможно, будет посмеиваться над его эксцентричным поведением, кое-кто, возможно, проявит недовольство, но, разумеется, только за его спиной.

Стало быть, ему стыдно появляться на подмостках? Отнюдь. Он гордится своим несомненным, хотя и скромным, талантом и получает удовольствие от игры с труппой.

Почему же он так обеспокоен?

Проблема, видимо, заключается в столкновении миров. Эти последние недели – особенные в его жизни. Приятное воспоминание о них поможет ему выдержать предстоящие трудные месяцы. Если слух об этом его приключении распространится в высшем свете, среди равных ему, это может неприятно отразиться на его редкостных, удивительных переживаниях.

Хуже того, люди вульгарные вообразят, будто у него была связь с какой-нибудь актрисой, а может быть, и с несколькими. Невыносимо даже думать, что доброе имя Розалинды и ее семьи будут трепать злые языки. Но как избежать узнавания?

И тут его озарила внезапная мысль:

– Мне бы хотелось сыграть Тезея в парике и с бородой, чтобы не выглядеть современным. Это ведь нетрудно сделать?

– Но для чего вы хотите надеть бороду? – удивилась она. – У вас будут чесаться подбородок и шея. Я это хорошо знаю, потому что мне самой приходилось играть бородатых мужчин. К тому же становится трудно выражать эмоции.

Он искоса поглядел на нее.

– Когда я впервые играл эту роль, вы сами сказали: все, что от меня требуется, это передать властность характера и любовь к суженой.

– Я думаю, вы сможете передать властность даже с мешком на голове, – сказала она смеясь. – Ну что ж, нацепляйте бороду и бакенбарды.

Это его немного успокоило. Изменив свою внешность, а заодно и голос, он сможет, пожалуй, избежать разоблачения. Вряд ли кто-нибудь станет предполагать, что герцог Ашбертон может участвовать в представлениях бродячих комедиантов.

Первые повозки уже втягивались на территорию замка между двумя сторожевыми башнями. Когда наступил их черед, Розалинда сказала:

– Посмотрите, какое романтическое зрелище. Воздвигнутый на холме, с зубчатыми стенами и башнями, замок Бурн выглядел очень величественно, однако Стивен подумал, что Ашбертонское аббатство превосходит красотой даже этот замок. Проезжая по подъездной дороге, он пониже нахлобучил шляпу и втянул голову в плечи, стараясь казаться как можно незаметнее. Однако вот уже несколько недель вся его немногочисленная одежда хранилась в седельной суме, так что всегдашнего аристократического лоска у Стивена сильно поубавилось.

Их путь пролегал мимо конюшен и каретных сараев. Тут стояли великолепные кареты, многие со старинными гербами. Розалинда махнула рукой в сторону одной из них.

– Замечательные экипажи, не правда ли? – воскликнула она. И с поддразнивающими огоньками в глазах прибавила: – Но вы ведь, наверное, привыкли к такой роскоши?

Она была права: дорогие экипажи даже не привлекли его внимания.

– А вы хотели бы разъезжать в одной из таких карет? – спросил он серьезно. – Хотели бы иметь много дорогих платьев и драгоценностей?

Она посмотрела на него т: удивлением:

– Не то чтобы очень. У меня уже есть все необходимое: несколько дорогих украшений и платьев, есть доброе здоровье, прекрасная семья и друзья. У меня нет ни малейшего желания тешить свое тщеславие. – Она устремила задумчивый взгляд на замок. – Конечно, я хотела бы иметь красивый дом, но богатство и счастье – вещи отнюдь не равнозначные, и сдается мне, высокое положение накладывает большую ответственность.

Ее слова глубоко поразили его. Элементарный комфорт, здоровье, дружеская компания. В конце концов, что еще нужно человеку для счастья? Богатство, титулы, власть – на что они в самом деле нужны? Только чтобы тешить тщеславие.

– Вы мудрая женщина, Розалинда, – спокойно произнес он.

Когда он подал фургон правее, они поехали мимо второго ряда карет. Герб на одном из них показался ему знакомым.

Боже, мысленно простонал он. Это же герб Херрингтонов. А его старшая сестра Клаудия – графиня Херрингтон… Они с мужем, вероятно, гостили у друзей, и естественно, что таких именитых особ пригласили на вечернее празднество.

Если бы он составил список тех, от кого хотел укрыться, Клаудия стояла бы на первом месте. Они обычно ладили, но она очень строго придерживалась условностей. Если она узнает, что ее благородный брат подвизается на подмостках, то уж не преминет высказать свое мнение об этом. Он еще раз подумал: не сбежать ли ему?

Но ведь в нем нуждается труппа. Из слов Розалинды можно сделать вывод, что сегодняшнее представление очень важно для ее семьи, особенно для отца. Они вели себя с ним так благородно, неужели же он отплатит им низостью?

Вечер предстоял долгий, напряженный. Остановившись рядом с другими фургонами, Стивен помолился Гермесу, греческому богу, покровителю всех плутов и мошенников.

Сейчас для него важна любая помощь, откуда бы ни последовала.

Джессика осторожно поддернула левый край накладной бороды и отошла назад.

– Что скажешь. Роза?

Розалинда внимательно оглядела их жертву и кивнула:

– Думаю, все будет в порядке.

– Будет ли мне дозволено увидеть мое собственное лицо? – сухо спросил Стивен.

Розалинда лукаво улыбнулась:

– Боюсь, с такой густой бородой вы даже не сможете увидеть собственного лица.

Джессика сдвинула темные брови:

– Мне кажется, у него очень внушительный вид. Похож на одного из этих средневековых королей. Может быть, на Эдуарда.

Не дожидаясь, пока сестры придут к общему мнению, на какого именно короля он походит, Стивен вынул ручное зеркальце из шкатулки с гримировальными принадлежностями и обозрел плоды их труда. Рассмотрев себя, он испустил вздох облегчения. Надетый на него парик спадал длинными волнами до самых плеч, с париком удачно сочеталась и пышная борода. Никто, конечно, не подумает, что это его естественные волосы, и тем не менее облик изменился почти до полной неузнаваемости, а именно это и требовалось.

– Я думаю, что скорее похож на пророка из Ветхого завета, слишком долго жившего в пустыне.

Розалинда с улыбкой подняла герцогскую диадему – покрытый дешевой позолотой железный обруч – и водрузила его на голову Стивена.

– Должна признать вашу идею весьма удачной. Вы просто олицетворение властности.

– Это подчеркивает запах сухой лаванды, исходящий от парика. Что поделаешь, приходится бороться с молью, – захохотала Джессика, отскакивая, прежде чем сестра успела стегнуть ее золотистой косой, извлеченной из сундука.

Стивен встал и поправил свою пурпурную мантию. Розалинда права насчет бороды, он и в самом деле испытывает сильный зуд.

– Должно быть, скоро пора начинать.

Мимо, в костюме Оберона, быстро прошел Томас Фицджералд.

Он был в своей стихии, суетился, отдавал зачастую противоречивые распоряжения. К счастью, Розалинда успешно проделала всю необходимую распорядительную работу: костюмы, декорации и, сами актеры были готовы к началу спектакля. Даже погода благоприятствовала представлению. Артистические уборные помещались под амфитеатром. Подойдя к маленькому окошку, Стивен выглянул наружу. Построенный в виде незавершенного круга, амфитеатр размещался на склоне холма, сцена – в самом низу, у подножия. Скамьи для зрителей поднимались круто одна над другой, обеспечивая хорошее обозрение. За сценой, на расстоянии вытянутой руки, стояли огромные старые деревья. Именно поэтому выбрали «Сон в летнюю ночь» – деревья могли служить естественной декорацией к спектаклю.

Незадолго перед тем Стивен помог рабочим сцены натянуть веревки на деревья. Чтобы освоиться с новым местом, наскоро была проведена репетиция. Актеры и актрисы, играющие эльфов и фей, весело раскачивались на веревках. Стивен даже вздрогнул, наблюдая, как быстро соскользнула по веревке Розалинда, но сама она была явно очень довольна. Даже Мария, которая играла Титанию, приняла участие в общей забаве.