Текст книги "Год и один день"

– Наша задача – обучить Бриттани искусству быть леди.

– Вот уж не думаю, что она обрадуется, если ей так и сказать, – задумчиво протянула Дженна. – Больно уж она чувствительна да самолюбива.

– Тогда ее нужно учить так, чтобы она об этом не подозревала, – сказал Алек так, словно ничего не могло быть проще.

– Алек, – вмешалась леди Бренна, – это невозможно. Бриттани сразу догадается, что мы делаем.

– Конечно, догадается, – поддержала мать Джен-нифер.

Неодобрение, которое Алек видел в глазах мачехи и сестры, заставило его призадуматься. В конце концов он решил обратиться за советом к Брайану:

– Мактавиш, у тебя есть какие-нибудь соображения?

– Нет, лэрд Кэмпбелл. Судя по тому, что я видел, твоя жена большая упрямица. – Брайан отвел взгляд в сторону и жестом остановил Дженнифер, поправлявшую ему одеяло.

Алек не удержался от колкости:

– Да, всем известно, что Мактавиши упрямы как ослы.

Брайан возмущенно фыркнул, но Алек рассмеялся и положил руку ему на плечо:

– Не обижайся. Очень уж вы, Мактавиши, вспыльчивы. – Алеку нравилось слегка поддразнивать этого молодого человека, так похожего характером и складом ума на Бриттани.

– Только когда нам приходится иметь дело с напыщенными тугодумами. – Брайан взглянул в глаза Алеку, чтобы у того не оставалось никаких сомнений, о ком идет речь.

Алек пропустил оскорбление мимо ушей и с улыбкой ответил:

– Спасибо тебе, Мактавиш.

– За что это? – с подозрением спросил Брайан, как видно, ожидавший подвоха.

– За то, что твои слова навели меня на мысль. – При виде удивленного лица Брайана Алек улыбнулся еще шире.

– Что ты задумал? – вмешалась Дженнифер.

– Брайан упомянул об упрямстве моей жены, и я подумал, что Бриттани никогда не отказывается принять вызов и платить по счету, если проигрывает.

Брайан с усилием приподнялся и сел.

– Да, я был свидетелем вашего поединка, когда ты ранил ее.

– Алек! – громко ахнула за спиной у Алека потрясенная леди Бренна, и тот оглянулся.

– Нет, матушка, я не стану вызывать ее на поединок.

Брайан откинулся на подушку.

– Как же ты тогда собираешься ее воспитывать, Кэмпбелл?

– Тебе недостает веры в мои силы, Мактавиш, – хмыкнул Алек. – Вот увидишь, это будет очень просто. Что-то вроде азартной игры.

Дженнифер в сердцах стукнула Алека по спине.

– До чего же ты противный, братец!

– Спасибо, сестра, – ответил Алек. – Теперь я твердо уверен, что мой план сработает.

– Почему это? – Дженнифер встала, подбоченившись, ее ножка выбивала сердитую дробь по полу, а гневный взгляд был устремлен на Алека.

– Потому что, сестренка, тобой, как и большинством женщин, управляют чувства. Если бы ты подчинялась разуму, а не сердцу, мой план провалился бы.

– Знаешь ли, Алек… – с неудовольствием проговорила леди Бренна, а Дженна возмущенно фыркнула.

Алек не обратил никакого внимания на эти знаки неодобрения и обратился к Брайану:

– Ты поможешь мне, Мактавиш?

Брайан заложил руки за голову, вытянул ноги. На губах его блуждала самодовольная улыбка.

– Почему же нет? Когда речь идет об уме, мужчина всегда заткнет женщину за пояс.

Дженнифер одарила Мактавиша таким взглядом, что его улыбка тут же увяла.

– Если таково твое мнение, то тебе, как и моему братцу, предстоит еще многое узнать о женщинах, – холодно сказала она.

Все три женщины, гордо подняв головы, выплыли из комнаты, не удостоив мужчин ни единым взглядом. Алек, как видно, нисколько не задетый этим и вполне довольный собой, ухмыльнулся.

– Для меня всегда было загадкой, почему они все время пытаются доказать, что они не глупее мужчин.

– Да уж, любой мало-мальски здравомыслящий человек понимает, что женскому уму далеко до мужского, – согласился Брайан. Потом он со смехом добавил: – Но то, что они все-таки пытаются что-то доказывать, придает жизни интерес.

…Эндрю склонил голову к Бриттани, заслонив солнце своей всклокоченной гривой. Волосы мягко засияли в ореоле света, отчего седовласый воин стал так похож на святого, что Бриттани на мгновение утратила нить разговора.

– Прости, Эндрю. О чем я говорила?

– Ты спрашивала, сильно ли меня ранили во время последнего боя, когда мы подоспели к вам на выручку.

Бриттани опустила глаза.

– Ах да…

– Нет, миледи. На нашу долю ведь почти ничего и не осталось, вы с женщинами сами все сделали.

– Стало быть, ты не держишь на меня зла? – Бриттани затаила дыхание, ожидая ответа.

– Не в моих правилах таить обиду. Ты ни в чем передо мной не провинилась. – Эндрю протянул ей руку, чтобы помочь перебраться через ручеек.

Бриттани оперлась на его руку. Она все еще колебалась, можно ли довериться этому человеку.

– Скажи, Эндрю, тебе приходилось бывать при дворе?

Острый взгляд Эндрю, казалось, пронзил ее насквозь.

– Да, много раз с Ианом и всего однажды с Алеком.

– Тогда ты должен знать… – Бриттани умолкла, подбирая нужные слова. – Ты знаешь, как должны себя вести придворные?

– Да. А ты, должно быть, боишься ехать в замок Эдгара?

Бриттани ответила не сразу.

– Я не хочу, чтобы Алек меня стеснялся. А научиться мне не у кого.

– А как насчет леди Бренны или леди Дженнифер? – предложил Эндрю.

– Они бы с радостью наставляли меня, но мне не хочется обнаруживать перед ними свое невежество. Все считают, что самое главное, что должна знать леди, – это придворный этикет и хорошие манеры. Мне будет стыдно спрашивать об этом родных Алека.

– Ясно, – буркнул Эндрю, и Бриттани поняла, что она еще его не уговорила.

– Эндрю, я хочу заключить с тобой сделку. Что-то вроде торгового договора. Если ты научишь меня придворным манерам так, чтобы об этом никто не знал, и никому ни о чем не расскажешь, я тебя научу одному фехтовальному приему, которому меня научил мой наставник.

По обветренному, загорелому лицу Эндрю разбежались морщинки.

– Ты думаешь, есть хоть что-то, чего я не знал бы об искусстве владения мечом?

Бриттани понимала, что он не воспринимает ее всерьез, но сама она была серьезна, как никогда. Она забежала вперед старого воина, остановила его посреди дороги.

– Если я одержу верх в поединке, ты согласишься?

Эндрю покачал головой.

– Ты, наверное, хочешь посмеяться надо мной, леди. Где это видано, чтобы женщина вызывала на поединок мужчину? – По его ворчливому тону было понятно, что он воспринял предложение Бриттани как неуместную шутку и обиделся.

– Ты прав, Эндрю. Мне еще многому надо учиться. Я это предложила только потому, что ничего другого не умею. Прости, если я тебя обидела. – Она в раскаянии опустила голову и подумала, что ее положение безнадежно – вечно она все делает невпопад.

– Ты умеешь играть в шахматы? – вдруг спросил Эндрю, отвязывая от пояса бурдюк с водой, чтобы напиться. Бриттани встретилась взглядом с его темными мягкими глазами и увидела в них сочувствие и поддержку.

– Да, я играю в эту игру с детства, – ровным тоном ответила Бриттани, старательно скрывая радость, которую вызвал в ней этот вопрос.

– Если ты меня обыграешь, я научу тебя тому, о чем ты просишь. Но предупреждаю тебя, леди Бриттани, я лучший игрок во всем клане. Я учил играть Алека, когда он был совсем мальчишкой, и до сих пор его обыгрываю.

Бриттани благодарно улыбнулась старику. Он помог ей сохранить чувство собственного достоинства.

– Спасибо, Эндрю.

– Но ты ведь можешь и проиграть, леди, – предостерег он Бриттани.

– Да, Эндрю, может случиться и так. Каковы твои условия? Что ты хочешь получить, если я проиграю?

Эндрю пожал плечами:

– Мне это все равно, миледи.

– Но для меня это важно, – возразила Бриттани. Ей не хотелось, чтобы ее жалели. – Ты должен выбрать.

Эндрю почесал в затылке, уставился в небо, бормоча себе что-то под нос об упрямых девчонках. Через некоторое время он снова взглянул на Бриттани, и, увидев суровое выражение его лица, она встревожилась.

– Расплата будет серьезной, но, если ты желаешь, я назову свои условия.

Жесткие складки на лице Эндрю не сулили пощады, но Бриттани подавила страх и кивнула.

– Тогда, миледи, если ты проиграешь, то все то время, пока ты будешь замужем за лэрдом, один вечер в неделю ты будешь уделять мне.

Бриттани вздрогнула от неожиданности, в упор уставилась на седовласого воина. Он, конечно, был немолод, но развалиной его бы никто не назвал. Что же он имеет в виду? Неужели то, что сразу пришло ей в голову? Он уже протягивал ей руку, чтобы скрепить сделку, но Бриттани медлила. Она спросила:

– Один вечер? Для чего?

Его лицо сохраняло серьезное выражение.

– Как для чего? Для того, чтобы доставить мне удовольствие. Не медли, леди, а то я раздумаю.

Бриттани возмущенно воскликнула:

– Какое удовольствие, шотландец?

Эндрю дотянулся до ее руки и крепко пожал ее. На его лице появилась лукавая усмешка, а глаза хищно прищурились. Потом он отпустил ее руку и сказал:

– Конечно, мы будем играть в шахматы, миледи. А ты что подумала?

Бриттани почувствовала, что заливается краской до корней волос. Она бросила смущенный взгляд на Эндрю, увидела, что он все понял, и внутренне съежилась.

– Я принимаю твой вызов и условия. Но знай, Эндрю, если ты еще раз вздумаешь сыграть со мной такую шутку, пеняй на себя.

Эндрю ухмыльнулся:

– Я точно так же люблю пари, как и наш лэрд.

Бриттани в изнеможении закрыла глаза. Неужели все, что происходит между ней и Алеком, известно всему клану?

– А где мы будем играть? – спросила она, чтобы переменить тему.

Эндрю хитро улыбнулся, но сделал вид, что поддался на ее уловку.

– В конюшне. Там есть маленькая комнатка, где можно уединиться, – ответил он.

Несколько минут они шли молча, потом Бриттани заметила, что Эндрю почему-то сворачивает в сторону.

– Куда мы идем, Эндрю?

Шотландец удивился:

– В конюшню, куда же еще? Нельзя терять времени, когда ставки так высоки.

– А награда тебе по сердцу, – добавила Бриттани, хорошо понимавшая, что Эндрю так же стремится выиграть этот спор, как и она.

– Ого, голова у тебя уже начинает работать как у всех Кэмпбеллов, миледи.

– Спасибо. Это ведь была похвала, правда?

– А то как же? Я думаю, у тебя все получится. Немного сгладить острые углы, и никто никогда не догадается, что ты прибыла в Шотландию из варварской Англии.

Когда Бриттани и Эндрю вошли в замок, был уже поздний вечер. Стоило им появиться в дверях, как в зале настала тишина и все взгляды устремились на опоздавшую пару.

Алек увидел, как его жена вопросительно взглянула на Эндрю. В ответ на этот безмолвный вопрос тот пожал плечами и проводил леди Бриттани к ее месту за столом рядом с мужем.

– Милорд, простите нам наше опоздание. – Бриттани поклонилась лэрду и заняла свое место.

– Не извиняйся, миледи. – Смущение Бриттани явно забавляло его. – Будь уверена, жена, если твое поведение вызовет мое неудовольствие, ты сразу это увидишь. Я стану изрыгать пламя, как дракон.

Бриттани не могла удержаться от смеха.

– Мне уже приходилось раз или два видеть, как ты превращаешься в дракона. – Все еще улыбаясь, она добавила: – Муж мой, ты сегодня в удивительно добром расположении духа. В чем причина?

Алек откинулся на спинку стула и прижал ладонь к груди.

– Твои слова ранят меня в самое сердце, миледи. Разве я не всегда в добром расположении духа?

Бриттани озабоченно пощупала его лоб, слегка нахмурилась и сказала:

– Жара нет. – Вдруг лицо ее просияло, словно ее осенила догадка. – А-а, муж мой, ты, наверное, ударился головой.

Алек изобразил удивление, улыбнулся с деланной растерянностью.

– Да нет же, жена. Я не ушибся и не заболел. Я все тот же добродушный и приятный мужчина, каким был вчера.

– Значит, в легендах, которые о тебе слагают, нет ни слова правды. Тебя ведь называют Черным Кэмпбеллом и рассказывают, что характер у тебя такой же мрачный и жестокий, как твоя душа. Для меня большое облегчение узнать, что мужчина, за которого я вышла замуж, на самом деле мягок и добродушен, – со вздохом заключила Бриттани.

Хотя лицо ее оставалось серьезным, Алек видел, что глаза Бриттани светятся лукавством. Его жена шутила и поддразнивала его, и он был этому рад. На долю его маленького воина выпала нелегкая жизнь, в которой, наверное, не было места шуткам и юмору. Пока она с ним, Алек постарается сделать ее жизнь более приятной, но сначала он должен во что бы то ни стало заставить ее захотеть выучить придворный этикет.

Он поднял кубок.

– За то, что тебе повезло найти мужчину, который так подходит тебе, миледи.

Бриттани тоже подняла кубок и объявила:

– За то, что тебе повезло найти жену, которая тебя понимает и может вынести.

Воздух задрожал от громового хохота Алека.

– Эдгар был прав. Ты будешь украшением двора, миледи. – Упоминание о дворе вернуло его мысли к придуманному плану. После обеда он вовлечет ее в какую-нибудь безобидную игру и поставит такие условия, что добьется желаемого и при этом не заденет чувств Бриттани.

Он ждал, пока она закончит обед, и ему пришло в голову, что проще всего было бы приказать ей научиться необходимым манерам. Но Алек сердцем чувствовал, что она не выносит давления, и догадывался, что за ее короткую жизнь ей и так слишком много приказывали. Если бы на карту была поставлена ее жизнь, он приказал бы ей сделать то или не делать этого не задумываясь, но сейчас можно было действовать более дипломатично.

Алек помог жене встать из-за стола и, оберегая ее раненую руку от возможных толчков – зал был полон хмельными воинами, – проводил ее к очагу. Пока она усаживалась и не смотрела на него, он успел многозначительно подмигнуть Брайану.

Мактавиш ответил на сигнал Алека коротким кивком и повернулся к Бриттани.

– Миледи, умеешь ли ты играть в шахматы? – невинным тоном спросил Брайан.

В тот же миг Эндрю поперхнулся элем. Он кашлял не переставая и, казалось, вот-вот задохнется.

– Мне иногда приходилось играть в эту игру, – столь же невинным тоном ответила Бриттани, силясь сдержать смех. – А почему ты об этом спрашиваешь?

Алек гулко похлопал Эндрю по спине.

– Спокойно, друг, в наших подвалах столько эля, что хватит на целую армию. А ты, видно, боишься, что на твою долю не хватит, раз так торопишься.

Брайан не обратил внимания на приступ кашля Эндрю и продолжал:

– Просто пришлось к слову, миледи. Твой муж как раз говорил мне, что любит поиграть в шахматы, когда может найти достойного соперника.

Эндрю кашлял все сильнее, а Бриттани с неодобрением взглянула на Алека.

– Алек, может, если ты перестанешь лупить его по спине, он скорее придет в себя? – проговорила она.

Алек оставил Эндрю в покое и посмотрел на Бриттани. Выражение ее лица его озадачило. Было видно, что она не просто шутит. Казалось, ей известно что-то, неизвестное ему и втайне ее забавляющее.

– Ты хочешь сыграть в шахматы, Алек? – Ее голос был таким сладким и полным соблазна, что Алеку немедленно захотелось увести ее из зала, правда, не только для того, чтобы играть в шахматы.

В это время Эндрю схватил Алека за руку.

– Лэрд… – прохрипел он.

– Не сейчас, Эндрю. Миледи выразила желание сыграть в шахматы. Умеренность, Эндрю, умеренность. Вот что главное. – Он указал глазами на наполовину наполненный элем кубок в руке Эндрю. После этого Алек предложил руку Бриттани и вместе с ней покинул зал.

Три часа спустя Алек как пуля вылетел из комнаты, оставив за столом с разложенной шахматной доской улыбавшуюся Бриттани.

Эндрю стоял под дверью, поджидая лэрда. Когда дверь распахнулась, а потом с громким стуком захлопнулась, он выступил из темноты.

– Сколько ты проиграл?

Услышав знакомый голос, Алек вздрогнул, резко обернулся.

– Моего коня, седло и пять уроков фехтования.

– Я отделался куда легче, – пробормотал Эндрю.

– Ты мог бы меня предупредить, – бросил Алек, гневно меряя шагами двор. Потом он круто развернулся и направился к конюшне.

– Умеренность, лэрд, умеренность, – фыркнул ему вслед Эндрю.

Алек обернулся так быстро, что успел схватить его за руку.

– Ты прав, Эндрю. Я оказался слишком самонадеян. Но ты знаешь, для чего я хотел победить леди Бриттани?

– Да весь клан об этом знает. – Эндрю дружески хлопнул Алека по спине. – Не беспокойся, твоя жена справится со своей ролью при дворе как нельзя лучше.

– Она не готова к острым зубкам и коготкам придворных дам, – с тревогой сказал Алек. – Они разорвут ее на кусочки. А мужчины будут ходить за ней по пятам и домогаться ее благосклонности. Мне придется перебить половину придворных щеголей, чтобы защитить ее честь.

– Нет, друг, она сама сможет постоять за себя. Вот увидишь.

– Мне было бы спокойнее, если бы она оказалась перед лицом вооруженной армии, чем перед лицом этих лживых тварей, засевших в замке Эдгара.

– Бриттани Смелая не потеряет лица перед лицом чего угодно, – пошутил Эндрю.

Алек улыбнулся. Он уже не раз слышал это прозвище, данное его жене, и гордился им.

– Да, но для ее же собственной безопасности будет лучше, если кто-нибудь станет ее наставлять.

Эндрю поморщился:

– Говорю тебе, в этом нет нужды. Леди Бриттани справится сама.

– Справится, если я смогу найти подходящего учителя и заставлю ее брать у него уроки.

Эндрю тяжело вздохнул:

– До чего же ты упрям, Алек Кэмпбелл…

– Да, и женился я на упрямой девушке.

Эндрю пошел своей дорогой, а Алек пожал плечами и погрузился в размышления.

– Завтра я начну все сначала – ей же во благо, – наконец сказал он самому себе, потом задумчиво потер подбородок. – И, принимая во внимание мои сегодняшние потери, я получу от этого большое удовольствие. – На его губах заиграла улыбка. Боевой дух был восстановлен.

12.

Юнис резким движением натянула повод, так что лошадь встала на дыбы, прежде чем остановиться. Угрюмая мина шотландца, сопровождавшего ее, говорила о том, что очередная задержка в пути его не радует. Он поднял руку, дав знак своим людям остановиться. Юнис, притворяясь, что не замечает выражения его лица, рассматривала замок, который высился вдали.

– Миледи, мы уже почти приехали. Сейчас не время делать привал. – Предводитель отряда галопом подъехал к ней, осадил прекрасного вороного жеребца, который заплясал на месте, повинуясь умелой руке.

– Я никогда еще не бывала в резиденции Эдгара, и мне нужно время, чтобы оценить ее великолепие, – спокойно объяснила она тоном, предназначенным для разговоров со слугами.

– Должен я велеть людям спешиться? – Крепкий, широкогрудый шотландец послал коня вперед, описал круг и встал прямо перед нею. – Будем ли мы разбивать лагерь, миледи?

– Нет, мы остановимся не на ночь, а только для краткого отдыха. Тронемся, как только я буду готова. – Юнис перевела взгляд с замка на всадника. – Есть ли нужда напоминать тебе, что я английская дама и не привыкла к таким переходам?

Шотландец отвернулся, но она успела заметить, что лицо его выразило неприязнь. Не годится, если этот мужлан начнет распространять о ней неблагоприятные слухи при дворе Эдгара.

– Сэр, – произнесла она, смягчив голос и взгляд, – я знаю, это я виновата в задержке. Но я просто не могу выдержать то, чему ты и твои люди учились с детства. – Юнис улыбнулась, опустив глаза, но успела заметить, что ее кротость не возымела должного действия. Она закусила губу, глаза ее недобро блеснули. – Ты воин и нетерпелив от природы.

– Нетерпелив, миледи? – возразил он. – Почему ты так говоришь? Только потому, что переход, который должен занимать неделю, занял три? У нас есть важные дела и обязанности дома. Как только мы доставим тебя к воротам замка, наше задание будет выполнено и мы немедленно отправимся домой.

– Вы не можете этого сделать! – гневно вскричала Юнис. Она хорошо понимала, как будет выглядеть для обитателей замка ее появление – словно она ненужный груз, от которого стремятся как можно скорее избавиться. – Я настаиваю на том, чтобы вы переночевали в замке.

– Нет, мы не станем этого делать. Мы обязались сопровождать тебя до ворот замка, и только. – Он взял повод ее лошади и двинулся вперед. – Не беспокойся, миледи. Когда ты будешь покидать двор, ты без провожатых не останешься. Хотелось бы мне только выпить эля с человеком, которому достанется эта честь.

Всю дорогу до замка Юнис хранила молчание. «Может быть, все обернулось к лучшему, – думала она. – По крайней мере этот болван исчезнет, прежде чем успеет мне навредить. А причину их поспешного возвращения придумать нетрудно».

У ворот замка Юнис одарила свой эскорт ослепительной улыбкой. Она спешилась и принялась старательно махать рукой уезжавшим мужчинам.

– Да хранит вас бог! Счастливого пути и скорого возвращения! – кричала она им вслед, но ни один из мужчин не только не ответил на ее прощальные слова, но даже не обернулся. Несмотря на это, Юнис продолжала махать рукой, пока всадники не скрылись из виду, и лишь потом повернулась к слуге, который проводил ее в комнату, прилегавшую к большому залу королевской резиденции.

Дверь в зал осталась открытой, и взгляд Юнис оценивающе блуждал по просторному помещению. Несомненное богатство – не бьющая в глаза роскошь, как при английском дворе, но и ни намека на варварскую нищету. На стенах висели гобелены, отличавшиеся богатством сюжетов, обстановку составляла мебель из дорогих сортов дерева, украшенная резьбой, бронзовые светильники и канделябры были менее вычурными, чем дома, но их простота производила впечатление изысканности.

Для человека, знавшего, как взяться за дело, здесь могли открыться большие возможности. Юнис оправила одежду, измявшуюся в пути, и бросила несколько изучающих взглядов на местную публику. Мужчины оказались красивыми – яркие глаза, сильные мускулистые тела, и она почувствовала знакомое приятное волнение. Женщины же, хотя и богато одетые, по сравнению с окружением английской королевы показались ей простушками. Юнис быстрым движением провела языком по губам, как волк, попавший в лес, полный зайцев, и облизывающийся в предвкушении легкой добычи.

Наконец из зала в комнату торопливо вошла запыхавшаяся пожилая матрона.

– Добро пожаловать, леди Юнис. Я леди Мэри, подруга твоей тетки Эдны. Долго тебе пришлось ждать, дорогая?

– Нет, я только что вошла, леди Мэри. – В голосе Юнис не было и намека на раздражение, которое она в действительности испытывала. Она считала унизительным для себя, что ее заставили ждать в одиночестве.

– Если ты не очень устала, милая, мы пройдем в зал, и я представлю тебя шотландской знати.

Юнис ничего так не хотелось, как поскорее познакомиться с мужской половиной общества. Она ощущала в них силу, которой порой недоставало английским кавалерам. Но неудача, едва не стоившая ей свободы, если не самой жизни, многому ее научила. Теперь она знала, что единственный для женщины способ обрести надежное положение – это замужество, а для достижения этой цели добродетельная девственность годилась куда больше, нежели смелая женственность.

Она застенчиво улыбнулась и слабым голосом ответила:

– Ты так добра, леди Мэри, но, если это не доставит тебе большого беспокойства, я сначала хотела бы отдохнуть.

– Конечно, дорогая. Ступай за мной. А с нашими дамами я познакомлю тебя позже, за обедом. – Мэри взяла Юнис под руку. – Как жаль, что твои провожатые не остались.

– Да, очень жаль, – согласилась Юнис. – Эти люди нуждались в отдыхе, и я настаивала, чтобы они переночевали здесь. К несчастью, из-за неотложного дела бедняги даже не нашли времени утолить голод.

Юнис шла рядом с пожилой леди и внимательно слушала ее болтовню, чтобы не ответить невпопад. Хотя она, казалось, не сводила почтительного взора со своей провожатой, краем глаза Юнис подмечала устремленные на нее заинтересованные взоры мужчин, и ее сердце наполнялось ликованием. Хотя Юнис была не из тех женщин, кто может долго обходиться без мужской ласки, она знала, что надо пойти на жертвы. Брак со знатным шотландцем сделает ее неуязвимой для королевы.

Теперь Юнис было ясно, что она никогда не сможет вернуться в Англию, потому что злосчастный роман с братом королевы никогда не будет ни забыт, ни прощен. А если в Шотландии ее планы не осуществятся, лорд Уэнтворд устроит ей путешествие во Францию в обмен на нужные ему сведения. Юнис удовлетворенно улыбнулась. Она теперь без страха смотрела в будущее.

В зале стоял гул разговоров и звяканье посуды. Слуги убирали остатки дневной трапезы. За столом оставалась только Бриттани. Она крошила пальцами хлебную корку и внимательно наблюдала за мужем.

Прихватив с собой кувшин эля, Алек направился к очагу, где сидели воины. Как только Малкольм затеял беседу с лэрдом, Бриттани оставила корку и выбралась из-за стола. Малкольм, человек с суровым, невыразительным лицом, был известен немногословием, и если уж он обратился к лэрду с разговором, это означало, что он собирается сообщить что-то действительно важное. Поэтому, решила Бриттани, все внимание Алека будет устремлено на собеседника.

Бриттани выскользнула из зала, выбралась на улицу. Наступал вечер, воздух заметно посвежел, со стороны поля наползала сырая мгла. После тепла внутренних помещений на улице Бриттани показалось особенно холодно. Но промозглая погода не остановила ее, она просто пошла быстрее, размахивая на ходу руками, чтобы согреться.

Кивая тем, кто попадался по пути, она добралась до ворот, вышла за стены замка, оглянулась через плечо, чтобы удостовериться, что за ней никто не идет. Дорога оказалась пустынной. Тогда она подобрала подол и бегом пустилась по полю.

– Прости, Эндрю, я опоздала, – задыхаясь, сказала она, закрыв за собой дверь одинокого заброшенного домика на краю поля.

– Тебя задержали дела? – Эндрю вышел из темноты в полосу света, падавшего из единственного окошка.

– Какие там дела! – презрительно фыркнула Бриттани. – Алек только и делает, что пытается заставить меня играть с ним в разные игры. – Ни выражение лица, ни голос Бриттани не выдавали, что она давно разгадала намерения Алека. Это был ее секрет, и по разным причинам она ни с кем не хотела им делиться.

– Ты выучила список, который я тебе дал?

– Да. – Бриттани закрыла глаза и наизусть отбарабанила длинный список имен.

– Хорошо. Ты не теряла времени даром. Хотя ты пока незнакома с этими людьми, их имена знать полезно. Особенно те, что подчеркнуты. Это враги твоего мужа.

– Там значится и имя моего отца. – Бриттани опустила голову и отвернулась.

– Да, миледи. Ты не в силах этого изменить. Радуйся, что Алек не винит тебя в том, что совершил твой отец.

– Неужели никак нельзя прекратить эту вражду?

Эндрю положил тяжелую руку ей на плечо.

– Вражду можно начать в мгновение ока и так же быстро ее прекратить. Вот только между этими мгновениями могут пройти годы.

Бриттани прижала к груди руку, стараясь унять внезапно подступившее к сердцу ощущение ледяного холода. Превратности жизни казались ей особенно пугающими, ведь по истечении срока брачного договора ее ожидала полная неизвестность.

– Миледи, ты бледна, как призрак. – Эндрю помог ей сесть на стул. – Ты заболела?

– Нет, Эндрю, – слабым голосом ответила Бриттани. – Это, наверное, от еды. Баранина никогда не шла мне на пользу.

Бриттани попыталась улыбнуться, но желудок у нее свело, и она поняла, что ей надо как можно скорее оказаться в одиночестве. Она встала со стула, и тут комната поплыла у нее перед глазами.

Едва Эндрю успел ее подхватить, как она потеряла сознание. На бледном лице выступили мелкие, как бисер, капельки пота.

– Как же, баранина! – проворчал Эндрю себе под нос. – У моей жены то же самое случалось от рыбы, но только тогда, когда она носила под сердцем наших сыновей.

Эндрю нерешительно взглянул на дверь, потом на кровать, стоявшую в комнате. Если он понесет ее домой, пойдут разговоры. Приняв решение, он осторожно положил ее на кровать.

– Твоего мужа ждет приятный сюрприз. И тебя, я думаю, тоже. – Эндрю улыбнулся. – Ты носишь в себе тайну, о которой ни ты, ни Алек не подозреваете. Интересно, кто из вас ее узнает первым?

Алек закончил беседу с Малкольмом и оглядел большой зал в поисках Бриттани. В последнее время у нее появилась странная манера исчезать как раз тогда, когда ему хотелось с ней поговорить. С того самого неудачного вечера, когда он ни разу не сумел выиграть у нее в шахматы, ему так и не удалось втянуть ее ни в какую другую азартную игру.

Алек никак не мог понять Бриттани. Когда Эдгар пригласил ее ко двору, она, казалось, пришла в ужас, а теперь она вела себя так, будто встреча с самыми родовитыми людьми Шотландии была для нее самым обычным делом. Его все время терзало подозрение, что жена каким-то образом его перехитрила.

Но он, как и Бриттани, не любил отступать. Он подготовит ее к придворной жизни, даже если придется придумывать другой план. Алек отправился разыскивать жену, гадая, куда же она могла деться. Ведь в замке не так уж много укромных уголков.

– Кто-нибудь видел леди Бриттани? – спросил Алек, заглянув в кухню.

– Последний раз я видела ее за столом, – откликнулась леди Бренна, не отрывая взгляда от работы, которой занималась.

– Послушай, осталось совсем немного времени до нашего отъезда ко двору, а она не готова. – В голосе Алека слышались неуверенность и разочарование.

– Ну и что? – спросила леди Бренна.

Алека охватило раздражение.

– Похоже, что я единственный, кто озабочен появлением Бриттани при дворе.

– Алек, все будет хорошо. Перестань об этом беспокоиться и займись своими делами. – Леди Бренна продолжала перемешивать содержимое большой миски, стоявшей перед ней.

Алек сокрушенно покачал головой и ушел. Легко сказать, не беспокойся! Почему все, как один, убеждены в том, что Бриттани справится с этой трудной задачей сама, без всякого наставника?

Он вышел во двор замка, огляделся по сторонам. Казалось, здесь собрались все, кроме того единственного человека, которого он искал.

– Черт побери! Этой женщине нужно повесить колокольчик на шею или посадить ее на цепь, – пробормотал он себе под нос. – Гергес! – окликнул он проходившую мимо женщину. – Ты знаешь, где сейчас леди Бриттани?

– Нет, лэрд. Я ее видела сразу после трапезы. Она выходила за ворота замка, – с готовностью отвечала Гергес.

– А куда она направлялась, не сказала?

– Нет, милорд. Она спешила, и я не стала ее задерживать. – Гергес начала беспокоиться. – Что-нибудь случилось, милорд? Ты хочешь, чтобы я нашла миледи?

– Нет, Гергес, я сам ее найду. – Алек двинулся дальше. За ворота? Что, черт возьми, ей делать в поле, вдалеке от замка?

День был пасмурным, низко над землей висели тяжелые облака, готовые пролиться дождем. Алек шел через скошенное поле по рытвинам и колдобинам, и усиливавшийся ветер трепал его черные волосы. Он понятия не имел, где искать жену, но не мог спокойно сидеть в замке, ожидая ее возвращения.

Жена Малкольма сражалась с развешанным для просушки бельем, спасая его от надвигавшейся бури. Она указала на узкую дорогу, ведущую через деревню.

– Твоя жена прошла здесь. Похоже, она направилась к лачуге старого Мартина.