Текст книги "Два завоевателя"

– Мелисендра? Где она?

– Она была со мной в момент атаки. С ней ничего не случилось. И твой сын, он тоже цел. Он весь день был с мастером Гаретом… Бард, у меня нет больше времени, там умирающие. Раненых около сотни, двадцать человек уже умерли. Так что завтра понадобится полк солдат, чтобы копать могилы. Надо еще сообщить их родным… Бард, ты мог бы откомандировать кого-либо на остров Безмолвия, чтобы сестры прислали подмогу? Если скакать быстро, то уже завтра днем они могут быть здесь.

– Конечно, конечно, я немедленно отправлю гонца, – ответил Бард и неожиданно для самого себя зарыдал. Слез он уже не стыдился… – Но послушают ли они мужчину?

– Не ради короля Астуриаса. Может, ради меня. Если они будут знать, что это именно я прошу, сестра Лириэль…

– Но кто сможет одолеть заклятья, которые наложены на берега озера, и не свихнуться, Карли? – Тут он внезапно замер.

– Неужели у тебя в армии нет меченосиц? – ответила Карлина. – На них чары не подействуют. Они будут находиться под защитой Аварры.

– Они оставили меня, Карли, – ответил Бард и опустил голову. – Я порасспрошу сержантов, может, кто-нибудь из них знает, где их разыскать.

– Только поторопись, Бард. Пусть она скачет всю ночь и передаст мое послание. Пусть сестры поспешат…

Бард хотел напомнить, что в своей армии он не должен никого просить, однако остановил себя. Время ли сейчас заниматься выяснением прав командира и подчиненного.

– Я немедленно отправлю гонца, – сказал он и решительно направился к выходу. Карлина долго, с недоумением смотрела ему вслед. Что-то странное творилось не только в Астурийском королевстве, но и с самим Бардом.

Бард вышел во двор и отправился к конюшням. Шел размашисто, дышалось легко… Оказывается, он совсем не знал Карлину. Ни слова упрека, сколько благородства, вот только вначале отпрянула в страхе. Конечно, у нее был повод закатить скандал, но как бы все это выглядело на фоне происшедшей трагедии?

Один из его сержантов рассказал Барду, что, когда наемницы из Ордена собрались уезжать, они были вынуждены – так, по крайней мере, говорят – оставить одну из своих подруг и вместе с ней осталась меченосица, чтобы присматривать за ней. Той девушке досталось больше всех, она была совсем плоха… Поселились они в палатке возле самого лагеря, там, где жили следовавшие за солдатами шлюхи и армейские прачки. Бард тут же распорядился, чтобы меченосиц разыскали, привели к нему – мол, есть срочное задание. За него будет хорошо заплачено… Потом остановил посыльного. Это дело он должен уладить сам.

Бард долго плутал по лагерю. Здесь тоже были заметны следы нападения, однако в поле сила мысленных ударов была значительно ослаблена. Были раненые, в подавляющем своем числе легко, за ними приглядывали их товарищи и кое-где женщины. Кое-кто из девиц в веселом квартале зазывно улыбался ему – видно, в такой темноте не узнали командующего. Эти палатки, обилие женщин в нижней одежде напомнили ему былые дни, Лилу, ее сына. Он достойно с ней обошелся, дал деньги – не то что с другими. Да и Лила не чета всей этой лагерной швали.

«Да, многим женщинам я принес страдания. Что теперь жалеть – я от них тоже натерпелся. Они же не ангелы. И обворовывали, и сбегали… Что теперь вспоминать».

Его посетило чувство, что его вина не более тяжка, чем любого другого мужчины в этом мире.

– Эй, капитан! – позвала его одна из девиц. – Не желаете ли горяченькой? Можно неплохо развлечься!

Бард отрицательно потряс головой, улыбнулся – она, по-видимому, сочла, что какой-то офицер забрел сюда в поисках ласк.

– Нет, девочка, не сегодня. У меня есть более важные дела. Скажи, ты не знаешь, где живут сестры-меченосицы?

– Да какое с ними удовольствие, с этой парочкой! У них вместо поцелуев кинжалы. Генерал распорядился, что тому не поздоровится, кто посмеет к ним прикоснуться.

Бард дружески улыбнулся:

– Дел много, красотка. Сейчас не до этого. У меня тут послание одной из них от лерони, что работает в госпитале, в замке. Там работы для всех хватит. Если бы ты захотела помочь…

Девица опустила голову, принялась ногой перекатывать камешки на дороге.

– Чем, ваи дом, смогли бы помочь такие, как я?

– Ты могла бы носить воду, стирать бинты, готовить еду пострадавшим. Даже кормить их, особенно тех, кто не может сидеть или у кого перебиты руки.

– Это вы правы, капитан. Нечего валяться по кроватям, когда кругом столько дел, – ответила женщина. – Думаю, многие из нас согласились бы помочь. Я схожу, посмотрю… Если вы ищете сестер из Ордена, то они живут вон в той палатке, но, ваи дом, если у вас дурные мысли… Одна совсем плоха, даже головы поднять не может. Мужчины набросились на нее еще до того, как генерал издал приказ. Разве с ними можно так. Это со мной – пожалуйста. Она же непривычна. Мужики сразу ее испортили, – ее лицо ожесточилось. – Этих козлов, которые позволяют себе такое, надо не кнутом пороть, а что-нибудь похуже с ними сотворить.

«Прости меня, Аварра!» Бард снова ощутил раскаяние. К удивлению женщины, он отозвался:

– Ты совершенно права, – и направился к указанной палатке.

Он не отважился войти. После того, что случилось, эти сестры сразу же набросятся, не спрашивая, зачем мужчина вошел к ним. Поэтому позвал издали:

– Сестра?..

Откинулась пола, и на карачках выползла молодая женщина, поднялась на ноги. Одета она была в малиновую тунику, свидетельствовавшую о принадлежности к Ордену Меча. Из-под рубахи выглядывали мужские бриджи, заправленные в сапоги. Волосы были коротко подстрижены, в одном ухе – серьга. Меченосица приложила палец к губам:

– Говорите потише. Сестра очень плоха!

Женщина была высока, стройна.

– Простите, если помешал, – начал Бард, – но у меня послание от лерони из госпиталя. Мне срочно нужен человек, которого можно послать в Маренжи, на остров Безмолвия…

Он принялся объяснять, в чем дело, и невольно вышел в круг.

– Лорд-главнокомандующий! – воскликнула женщина. – Конечно, я поеду, но моя сестра… Господин, ей очень плохо. Вы слышали, что случилось?

– Да, знаю, – кивнул Бард, – но, может, отправить ее в госпиталь в замке? Если ее состояние внушает опасения, ей нужен квалифицированный уход. Я уверен, что служительница Аварры поможет ей.

Сестра-меченосица горько рассмеялась, потом неожиданно заплакала:

– Служительницы Аварры, эти суровые девственницы. Они всегда сторонились нас. Боялись замарать о нас руки. Мол, мы не женщины. Что они могут знать о юной девушке, которая попала в лапы этих козлов? К тому же она заразилась…

– Мне кажется, как только ты с ней познакомишься, ты изменишь свое мнение. Она куда более доброжелательна, чем можно подумать. Служительницы Аварры дали обет помогать всем женщинам. Тебе надо выехать немедленно. Твою подругу сейчас же перенесут в госпиталь. Собирайся побыстрее.

Бард тут же отправился в лагерь, приказал найти носилки. Когда больную вынесли из палатки, подруга склонилась к ней:

– Треза, бреда, эти люди отнесут тебя к лерони. Она настоящий знаток, не то что я… – Потом подняла на Барда глаза, полные слез: – Я просто не могу оставить ее с чужими.

– Я сам прослежу, чтобы ее доставили в замок. К сожалению, сестра, это задание может выполнить только женщина. Никто из мужчин не может приблизиться к озеру Безмолвия. Безнаказанно, – добавил он.

Карлина между тем разрывалась между ранеными и беременными, размещенными в королевском кабинете. Одна из них как раз родила, когда женщины из веселого квартала внесли носилки с меченосицей.

– Вот еще одна пациентка. Она тоже нуждается в помощи. – И Бард вкратце объяснил Карлине, что случилось.

– Конечно, я обязательно осмотрю и позабочусь о ней, – пообещала Карлина и глянула на Барда. Тот смутился, не упрекала ли она его в том, как он поступил с ней?

Он рассердился и чуть грубовато бросил:

– Она – солдат, пленная. Да, черт побери, это мои люди снасильничали. Я их уже наказал. Что ж теперь, им головы рубить?

– Конечно, нет, Бард. Я же сказала, что позабочусь о ней…

Карлина обратилась к женщинам, которые принесли больную:

– Мы нуждаемся в каждой паре рук! Если кто-нибудь из вас умеет оказывать первую помощь, я займусь с вами отдельно. Те, кто не сталкивался с этой работой, могут кормить людей, варить кашу, стирать бинты.

– Я пришлю армейских поваров, – пообещал Бард.

В ту же минуту в лагерь был отправлен посыльный. Вскоре под начало Варзила и мастера Гарета перешла команда, возглавляемая сержантом-ветераном. Этот воин давным-давно знал Барда и ни на секунду не усомнился в человеке, приказавшем ему помогать ларанцу.

Когда он отдал честь и бросился исполнять приказ, Барду пришло в голову, что замысел его отца – сделать так, чтобы Волк стал един в двух лицах, – блестяще осуществился. Ведь что получается – лорд-генерал, новоявленный король, спокойно спит в своих апартаментах, в то время как его двойник отдает приказы.

Постой-постой, так кто же двойник? Это вопрос буквально ошарашил Барда. Мало того, что ставил с ног на голову окружающий мир, но в нем содержалась толика горечи – я был для отца всего лишь инструментом для осуществления его амбициозных планов. Скорее всего, он предвидел подобную ситуацию и заранее застраховался – политика грубого насилия, жажда власти не предвидит альтернативы.

И все-таки это ложь – отец его был не так глуп. Хоть ему были не чужды и жажда власти, и обида, но по сути он добрый, законопослушный человек, что и доказал своей смертью. Он пытался прикрыть собой слабого и никак не вписывающегося в его якобы коварные планы младшего сына. Собственно, так ли уж плоха была цель объединить мелкие государства, лоскутные королевства? К тому же дом Рафаэль ди Астуриен не только использовал Барда как орудие своих планов, но и воспитал, не обделял ни любовью, ни лаской, а ведь еще неизвестно, кем мог вырасти этот мрачный увалень. Солдатом, государственным деятелем, ларанцу? Или, может, убийцей, негодяем, человеком без чести и совести?.. Так что грех возводить напраслину на старика – Бард был многим ему обязан. Впрочем, как и матери… Она отказалась от сына ради его же блага… Кем бы он стал? Крестьянином, конюхом или мальчиком на побегушках? Незавидная участь…

Наступил рассвет. Тусклый свет необъятного, багряного, гигантского солнца вплыл в оконный проем, залил огненным светом тронный зал.

Впервые Бард подумал о женщине, родившей его, но как о матери. Мир открылся перед ним новой гранью, полной добра и света. Может, она, эта женщина, еще жива? Он никогда не интересовался у отца, кто его мать, где она обитает? Теперь не спросишь. Но леди Джерана должна знать, ведь ясно, что она хорошо относилась к пасынку – на свой манер, конечно. Может, мачеха поделится этой тайной. Ей тоже теперь не сладко – погибли муж, единственный сын.

Нужно пересилить себя и попросить назвать имя его родной матери. Пусть сообщит, где та живет, чтобы сын мог поклониться ей.

На глазах у Барда блеснули слезы.

«Выходит, я всю жизнь был любим. Чьи-то молитвы спасали меня, чья-то доброта искупала мои грехи, а я даже не знал об этом…

Что со мной творится? У меня постоянно глаза на мокром месте! Что это – действие ларана или я стал тряпкой, неженкой?»

Что теперь можно было исправить! Поздно – и Бард знал это. Так пусть будет жив человек, «то возродился в нем. Ему не было стыдно за этого человека. За того прежнего, убивающего, сеющего смерть, было неловко. Но тот вояка умер, ушел безвозвратно.

Вот что еще… Он должен улучить минутку и вновь поговорить с Карлиной. Теперь она будет иметь дело с новым Бардом, легче будет договориться. Ну и еще самое главное – он отправится в королевские апартаменты, где спали измотанные за день Пол и Мелисендра.

9

Когда багряный солнечный диск всплыл над горизонтом, напряжение в госпитале спало. Наступили минуты затишья, и дом Варзил велел мастеру Гарету отдохнуть. Тот начал было отказываться, доказывать, что он еще бодр и вполне трудоспособен, однако Хранитель заметил, что не следует ждать, пока свалишься с ног.

– Вы же сами всю ночь не спали, ваи дом, а до этого день провели в седле. Вы тоже не молоды…

– Да, но все-таки мне годков поменьше, чем тебе. У меня еще сил – ого-го! – Потом Варзил неожиданно сдвинул брови и по-военному приказал: – Разговорчики в строю! Кругом! Шагом марш!.. – При этом вытянулся во весь свой малый рост. Потешный старикашка, вздохнул мастер Гарет. И великий человек… Как тут не подчиниться?

– Сколько уже лет никто мною не командовал, дом Варзил, но вам я не смею противиться.

Когда старый ларанцу отправился на покой, Хранитель собрал дневальных, вынужденно ставших медбратьями, и строго проинструктировал их, кого из пострадавших и чем кормить. Особенно следует присматривать за теми, кому нельзя есть. Потом поговорил с армейскими поварами – объяснил, как варить кашу, готовить лечебные настои. Наконец с этими хлопотами было покончено – теперь он мог смело осмотреть женщин. Он прошел в дальний конец тронного зала, нырнул под развешанные одеяла и нос к носу столкнулся с Мелорой.

– Дитя мое, как ты?

Она улыбнулась.

– Население Астуриаса увеличилось еще на трех человек, – ответила она. – Кто бы теперь ни стал королем, у него появилось трое новых подданных. Ух, какие крепыши!.. У солдатки родился сын, дочь у девушки с кухни, и еще одна малышка… Судя по волосам, из нее вырастет замечательная лерони. Как раз для королевского совета. Вот уж никогда бы не подумала, что во мне проснется талант повитухи. Правда, вчера я не догадывалась, что способна отмахать сутки на лошади.

– Если болит поясница – ходи побольше. Это лучшее средство от болей в спине. Езда на лошади – дело непростое, потом долго все тело будет ломить. Бреда, тебе тоже надо пойти отдохнуть. И вам, мать служительница, – обратился он к подошедшей Карлине. Одета принцесса была в монашескую рясу.

– Да. – Она устало потерла глаза. – Думается, мы сделали все, что могли. Знаете, результаты неплохие… Теперь наши помощницы могут позаботиться о пострадавших, пока мы немного отдохнем.

– А как же вы, ваи тенерецу? – спросила Мелора.

– Сейчас отправлюсь в воинский лагерь – надо посоветоваться с офицерами и солдатами: кем лучше быть Барду – главнокомандующим или королем? Но перед этим… – Он глянул в окно, за которым уже светало. Розоватые отблески лежали на полу, на постелях раненых, на развешанных по стенам знаменам и щитам. – Перед этим мне следует заняться сторожевыми птицами. Хочу немедленно выяснить: не перешли ли войска Алдарана реку? Если они решились на подобный безумный шаг, надо как можно быстрее поднимать Барда и армию. Нельзя допустить, чтобы враги переправились через Кадарин. Тут их уже не остановить… Если же там никого нет, у нас несколько дней в запасе. Можно будет прикинуть, что делать дальше.

Он ушел. Карлина долго смотрела ему вслед, потом задумчиво сказала:

– Он обратился ко мне, как к жрице Аварры…

Женщины вокруг, слышавшие ее слова, втайне удивились – кем же была эта хрупкая, многознающая, заботливая женщина, если не сестрой или матерью с острова Безмолвия? Только Мелора догадалась об истинном смысле ее слов. Только она знала, что случилось с Карлиной. За все то время, что они провели вместе, лерони ни словом не обмолвилась, что ей известна ее история. Она поняла, что принцессе это неприятно. Вот и сейчас она недоуменно спросила:

– Разве ты не служительница Аварры?

– Всегда буду верна ей. Но даже если мне разрешат вернуться на остров, не уверена, что направлюсь туда. Теперь я понимаю, что нельзя жить замкнуто, сознательно отгородившись от остальных людей. Собственно, жизнь за пределами острова интересовала нас постольку, поскольку к нам в обитель являлись больные женщины. Как могут сестры чувствовать себя в безопасности на острове? То, что случилось со мной, наглядный пример, что времена изменились. Всякой беспечности есть предел.

– Но ведь сестры Ордена Меча живут в миру и не опасаются за себя, – напомнила Мелора.

– Они в состоянии защититься, а мы нет…

Карлина продолжала размышлять: «Я никогда не брала в руки меч; я – целительница; я всего лишь женщина, и, по моему мнению, походы, сражения – это не наш удел. Разве что охранять других…»

– Возможно, – задумчиво произнесла Мелора, – Аварра нуждается и в тех, и в других. Одни должны сражаться и защищать, а кое-кто обязан лечить и утешать… Таких куда меньше…

Карлина слабо улыбнулась.

– Не думаю, что меченосицы с уважением относятся к избранному нами пути, а мы… – она помрачнела, – к их выбору.

– Тогда, – голос лерони зазвенел, перед ней как бы распахнулась ширь замысла, которым вдохновила ее Аварра, – тогда и тебе следует научиться уважать их символ веры. Знаешь, мне кажется, что посредством примера можно изменить кого угодно. Тем более самоотречением, непоколебимым следованием благородному пути. Люди в общем-то не злы – они просто считают, что добро как цель и способ существования к ним не относятся. Им просто надо поверить в себя. И конечно, объединиться…

«Да, – с уверенностью подумала Карлина, – если Бард смог так измениться; если он, заглянув в душу, опешил и набрался храбрости отречься от себя самого, почему это недоступно другим? Любому!.. Каждому!.. Им только надо немного помочь, подтолкнуть, подать пример… Обязательно поговорю об этом с Варзилом, ведь он Хранитель Башни Нескьи. К кому, как не к нему, обратиться за советом».

– Прости, мать служительница, ведь ты же принцесса Карлина, не так ли?

– Была. Имя я сменила уже много лет назад, – с внезапной острой болью в душе, с прихлынувшим раскаянием Карлина осознала, что, согласно законам, она обязана вновь стать принцессой Карлиной, законной женой Барда. Что, если она забеременела? «Что я буду делать с ребенком? Его ребенком…»

– Я так и подумала. Давным-давно я видела тебя на празднике Середины лета. В этом же самом замке. Ты, конечно, меня не запомнила. Я ведь была всего-навсего дочерью мастера Гарета.

– Я помню тебя, Мелора. Ты танцевала с Бардом. – Потом Карлина неожиданно примолкла, словно коснулась чего-то запретного, тайного. – Боги мои, ты же любишь его? Точно?..

– Да, но не думаю, что он догадывается об этом, – горько рассмеялась Мелора. Она вдруг вздрогнула. – Я слышала, главнокомандующий вчера был коронован и следом была проведена церемония бракосочетания. Как же это может быть, ведь по закону ты его жена? Пусть даже вы были всего лишь обручены. Выходит, на этот момент у него на одну законную жену больше, чем положено? Вот это да! Уверена, что от одной из них он хотел бы избавиться как можно скорее… и если я правильно поняла его, то и от второй тоже. Может быть, Карлина – прости меня, мать Лариэль, – в том сказалась божья воля, которая все обращает к лучшему.

– Ой, – вздохнула Карлина, – я тоже надеюсь на это. Пойдем со мной, ваи лерони. Я отыщу тебе подходящее местечко в комнате фрейлин, а их пришлю сюда – пусть ухаживают за ранеными. Ты пока поспи.

Между тем Бард ди Астуриен размашистым шагом направлялся в свои апартаменты. В этих комнатах всегда размещались командующие Астурийской армией. У двери стоял часовой – начал доказывать, что лорд-генерал находится в опочивальне.

Бард на мгновение задумался. Растерянный солдат, увидев перед собой главнокомандующего и короля, тем не менее не решился пропустить его в покои, которые был приставлен охранять. Конечно, подумал Бард, можно поднять шум, в этом случае сбегутся люди. Что же они увидят, проникнув в помещение? Двух лордов-генералов? Двух королей?.. Их реакцию предугадать нетрудно. Куда страшнее смятение и слухи, которые поползут по королевству. Вот чего нельзя было допустить. Тем более в тот момент, когда враг может перейти Кадарин.

Эти мысли вихрем пронеслись в голове Барда. Он, ни слова не говоря, повернулся и направился в сторону тайного хода, который вел в комнаты главнокомандующего и был известен только доверенным людям. Он спустился в садик – здесь обратил внимание на ведущиеся ремонтные работы, потом поднялся по лестнице. Наконец добрался до коридора и вошел в еще полные тьмой покои.

Пробирался осторожно – словно раньше здесь не бывал. Гулко колотилось сердце – поди разберись, кто он, Бард Астурийский, теперь на самом деле? Вот и спальня – они вдвоем лежали на кровати. Пол на спине, чуть похрапывал. Бард долго изучал его безмятежное лицо. Мелисендра свернулась возле него клубочком, положила голову мужчине на плечо – тот, словно защищая, обнял ее одной рукой.

Бард отрешенно подумал, что, если бы раньше застал их так, не раздумывая, перерезал бы им глотки. Рука бы не дрогнула… Даже теперь он на мгновение подумал, что подобный исход был бы лучшим окончанием этой истории. Пол узурпировал трон, короновался под его именем, женился на Мелисендре на виду у доброй половины двора. Кто его просил? Как посмел он вмешиваться?! Надо же – наградил Астуриас королевой!.. Хорош подарок! Теперь ей придется публично отречься. Ладно, понравилась ему роль главнокомандующего – даже короля! – зачем же на Мелисендре жениться?! Что за неуместный каприз! Теперь с этой «королевой» хлопот не оберешься. Вот как вышло – король-двоеженец! Как ни крути, а Карлина, по обычаю, его законная жена. Что с ней теперь прикажете делать? Хотя бы Мелисендра подсказала своему любовнику, что к чему, или она тоже спятила от радости? Боги, подскажите, как распутать этот клубок?

Несколько минут Бард созерцал спящую парочку. Собственно, злобы к ним он не испытывал. Если признаться, то как раз наоборот. В его душу закралась некоторая симпатия к этим несчастным. Один – разбойник с большой дороги, бунтовщик; другая – еще в юности нарушила обет. Вот он, путь назад – дверь распахнута. Спустись в сад, доберись до конюшен, оседлай коня и ищи ветра в поле. Незавидный удел – быть королем Астуриаса. Все-таки почему выбрали именно его, Барда? Даже в этой сумятице, рядом с телами погибших короля и регента члены государственного совета должны были указать на кого-то другого. На человека с незапятнанной репутацией. За Кадарином лежала дюжина мелких королевств – там этого добра, принцев крови, пруд пруди. С воцарением Барда проблем только прибавится. Сколько лет придется доказывать соседям, что он по праву занял трон своего брата.

Но как же люди? Астурийцы!.. Он бросит их? Зачем тогда были нужны такие жертвы? Пол – чужак, судьбы Дарковера его не волнуют, да и не справиться ему с управлением государством. Мужик он неглупый, но опыта не хватает, разве что лет через десять – пятнадцать… Тогда, может, нужды Астуриаса станут его болью, его делом. И Карлине что за дело до крестьянских оборвышей. До их душ она – да, охоча. До врачевания ран… Но накормить их, дать возможность отсеяться, убрать урожай – кто об этом будет думать? Мелисендра? Мелора? Он не может их бросить – всех этих гундосых хитроватых крестьян, их изможденных жен, сопливых детей. Такой на нем крест, что здесь поделаешь.

Пол, конечно, здорово помягчел в объятиях Мелисендры, да и кто в таком положении устоит? Эта баба кого хочешь разжалобит. Может, принимая корону, он спасал его доброе имя? Такое тоже вероятно. Внезапная атака, кто-то наносит удары с воздуха, все рушится, вокруг паника, а лорд-генерал рыдает в эту минуту в юбку лерони. Как о таком вслух объявишь? Так что надо Дать ему шанс. Пусть объяснится…

Бард наклонился над Мелисендрой – у нее на лице была разлита такая нежность, такое спокойствие, что он едва не выругался. Светлые локоны лежали на щеке, чуть подрагивая от легкого дыхания. Надо же, лерони, а не чует, что над ней склонился человек с кинжалом в руке. Кинжал зачем? Так, на всякий случай… Видно, Мелисендра тоже за день намаялась. Рубашка на ней была так тонка, что просвечивала грудь. С этим добром у нее полный порядок. Вот чертова баба! Эрленда ему подарила, уже за одно это можно быть благодарным.

Затем мягко потрепал Пола по плечу:

– Просыпайся!

Харел тут же сел в кровати. Как только увидел глаза Барда, его еще сонное лицо исказилось гримасой тревоги. Первым неосознанным движением он прикрыл собой Мелисендру, только потом сказал, глядя на Барда:

– В том нет ее вины!

Бард криво усмехнулся. То, что Волк медлит с расправой, еще больше удивило и обеспокоило Пола. Он повторил:

– Она не виновата.

– Я знаю, – так же шепотом ответил Бард. – Как там дело ни повернется, Мелисендру я не трону.

Харел перевел дух, потом все еще настороженно глянул на двойника:

– Что ты здесь делаешь?

– То же самое я хотел спросить у тебя, – ответил тот. – Это, в конце концов, моя спальня. Я слышал, они тебя прошлой ночью короновали. Даже женили… На Мелисендре. Как тебе такое в голову пришло?! Как ты посмел сесть на трон Астуриаса?.. Меня несколько часов назад едва пустили в замок, потому что стража была твердо уверена, что я самозванец. Это ты отдал такой приказ?

Тут Бард еще раз обратил внимание, что они изъясняются исключительно шепотом. Так долго продолжаться не могло – наконец и Мелисендра открыла глаза. Она стремительно села, волосы упали на обнажившуюся грудь, в глазах мелькнул ужас. Они раскрылись так широко, что Бард невольно отпрянул.

– Бард! Нет! Нет! Не убивай его!.. Он не хотел…

– Позволь ему самому объясниться, – ответил Волк. Скорее рыкнул, отметил про себя Пол, сжав челюсти. Потом, тоже заметно озлившись, воскликнул:

– А ты чего ожидал! Они пришли ко мне и говорят – у нас, мол, нет выбора. Интересы государства… Нападение врагов… Они, мол, только и ждут, чтобы в королевстве началась смута. Мол, эта бомбежка была пробным шаром, и как только они узнают, что вы стали королем, они на время затаятся, и у нас появится шанс для организации обороны. Они верно рассудили, Бард! Мог ли я возражать, если разделяю их точку зрения. Я предложил – давайте подождем день-другой. Они отвечают – чего ждать? Нет у нас времени!.. Я говорю – ладно, а они в ответ – давай женись на Мелисендре. Таково требование закона. Что я должен был ответить? Что я не главнокомандующий? Что главнокомандующий сбежал – помчался в Нескью за отпущением грехов? Бард, они со мной не советовались, не упрашивали – они просто приказали короноваться! И жениться на Мелисендре! И в законном порядке признать наследником Эрленда. Если бы ты вернулся вовремя!.. А то нет… Ты занялся личными делами. Ты даже судьбой сына не поинтересовался. Ты же хотел, чтобы у тебя были развязаны руки, – вот и бери себе это королевство!.. Ты самый лучший, самый достойный кандидат. Это не комплимент – я же знаю, ты подспудно всегда мечтал об этом. Если ты хотя бы на десять минут выбросишь из головы своих баб и трезво пораскинешь мозгами, ты поймешь, что это – наилучший выход.

Бард убрал кинжал в ножны. Мелисендра вскрикнула, и три охранника ворвались в спальню. Видя, что Бард одет по-походному, а Пол лежит в кровати в ночной рубашке, они тут же схватили Барда.

Решение очевидное…

– Ты посмел обнажить оружие в присутствии короля? – прорычал один из них, и спустя несколько секунд Бард уже стоял разоруженный. Два стража держали его за руки.

– Как прикажете поступить с ним, лорд-генерал – прошу прощения – ваше величество?

Пол встал, накинул халат, посмотрел сначала на стражника, потом на Барда и понял, что попал из огня да в полымя. Вот уж чего ему больше всего не хотелось, так это казнить отца сына Мелисендры. Тем более на ее глазах… Не таилось в его душе гнева на Барда. Страшно было принять грех на душу. И зачем?

Только не спеши. И не глупи… Как раз по глупости ты и попал в камеру забвения. Дрянные бабы меня и засадили. Кто я такой, чтобы судить его? Но и обратного хода нет. Если я объявлю, что он – король, кем в таком случае окажусь я? Любовником королевы? Этого вполне достаточно, чтобы через пятнадцать минут лишиться головы. Тут и от Барда ничего не зависит. Если я отдам приказ казнить его, Мелисендра – я уверен – откроет правду. Если нет, меня ждет наказание, по сравнению с которым камера забвения покажется райским местом. Меня подвергнут такой казни, что и представить невозможно. Уж кого-кого, а варваров я знаю. Что же теперь предпринять?

Начальник караула глянул на Пола и рявкнул:

– Ваше величество, ждем распоряжений.

Тут и Бард подал голос:

– Это какая-то ошибка…

– Нет тут никакой ошибки, – заявил один из солдат. – Еще прошлой ночью этот человек пытался проникнуть в замок, называя себя лордом-генералом. Он сумел обвести вокруг пальца даже дома Варзила из Нескьи. Я считаю, он – шпион Хастуров. Может, нам взять да повесить его, ваше величество?

Мелисендра аж подпрыгнула на кровати. В этот момент в коридоре послышались громкие крики, затем в покои Барда вбежал посыльный.

– Ваше величество! Ваше величество! Посланник от Хастуров. Он с белым флагом… Варзил из Нескьи послал меня передать, чтобы вы немедленно встретились с ним в тронном зале.

Посыльный оказался младшим офицером штаба. Часовые как один отдали ему честь. Мелисендра успела накинуть халат. Внезапно Бард воскликнул:

– Это невозможно! Тронный зал переполнен ранеными и пострадавшими. Надо встретить посланцев в саду. Руйвел! – обратился он к младшему из охранников. – Ты же знаешь меня. Вспомни поход против Хамерфела, когда я поспорил с королем Одрином и убедил его отпустить тебя с нами. Вспомни, как знамя последнего принца Белтрана намоталось на твое копье.

– Волк! – ахнул солдат. Он тут же повернулся и угрожающе надвинулся на Пола: – Тогда кто этот человек?

Бард принялся объяснять:

– Мой рыцарь, а также доверенное лицо, выполнявшее очень важное задание. Я вынужден был отлучиться в Башню Нескьи по не терпящему отлагательств делу и оставил его вместо себя. Он и был коронован как мое доверенное лицо.

Начальник караула подозрительно оглядел их обоих и грубовато спросил:

– А с королевой он тоже обязан спать как доверенное лицо?

Молодой Руйвел замахал руками:

– С ума сошел! Как ты с королем разговариваешь? Хочешь, чтобы тебе голову с плеч снесли? Уж кого-кого, а Киллгардского Волка я всегда узнаю. Теперь меня не проведешь. Как самозванец мог узнать о том случае со знаменем?

Тут заговорил Пол – затараторил быстро, стараясь развить мысль, с помощью которой Бард хотел выбраться из неприятного положения:

– Что я, совсем ума лишился, чтобы принять на себя еще и супружеские обязанности короля! Дело в том, что он еще раньше обещал отдать мне Мелисендру в жены. Вот почему я согласился на это. Ваше величество, – обратился он к Барду и так глянул на него, что тот моментально догадался, что именно сейчас ему необходимо решительно взять инициативу на себя. – Скажите им, что вы не могли жениться на госпоже Мелисендре, так как у вас уже есть супруга.

Стражники совсем растерялись, да и офицер, признаться, тоже стоял в недоумении. До него дошло, что лучше не вмешиваться в семейные дела королей – того и гляди, головы лишишься. Та же мысль, по-видимому, пришла в голову и часовым. Они все разом вытянулись перед Бардом. Тот невольно бросил благодарный взгляд на Пола, потом распорядился: