Текст книги "Обнаружители Магии. Змеиная гора"

– А теперь поехали быстрее, – волшебник забрался обратно на место возницы, – это заклинание недолго действует.

– Ах ты магический говнюк, – хихикнула Октавия, – чего ты там ему наговорил?

– Отныне мы секретные агенты. Главное теперь не перепутать, на кого мы работаем.

– Мы не спросили у них про сэра Кассиля, – вздохнула Агарвейн, – вдруг они его своими мечами-то за Ложу и почикали? Он же небось не стал юлить, сразу сказал, кого ищет.

Волшебник посмотрел вслед удаляющемуся отряду Багровой Стражи. Красные плащи превратились в точки, которые через некоторое время было не отличить от мушек в глазах.

– Хотя вряд ли, – охотница поспешила опровергнуть собственное предположение, – он муж леди Элидии и паладин Багамута, наверняка сам не пальцем деланный. Да и на хладнокровных убийц эти ребята не похожи, вон какие они борцы за справедливость.

– Прекрасные молодые люди, – покивал Август, – этой стране необходим главный блюститель порядка, чтобы высокопоставленные чиновники не нанимали первых попавшихся людей для поисков главных арканистов.

– Август, – покосился на друга Иоахим, – помнишь, в Лесной Заставе праздновали День Единения? Ну, его устроили еще в честь дружбы эльфов и людей?

– К чему проявлять этот неуместный сарказм?

– К тому, что тиран Фрэйн изгонял с нынешней территории Союзных земель эльфов и прочих нелюдей. Многие из них были убиты или потеряли все, что у них было. Только дварфы сумели с ним кое-как договориться, и то это был хрупкий и вынужденный союз, потому что дварфы крепко сидели на нужных тирану шахтах. Что бы эти Багровые стражники не говорили, но в Темное Время правление тирана нравилось не всем. Часть людей объединилась с эльфами и другими изгоняемыми расами, чтобы устранить Фрэйна. Собственно, это им удалось, и в честь этого союза организовали День Единения.

Обычно рыцарь преднамеренно выказывал отсутствие интереса к опостылевшим лекциям по истории от Иоахима, но сейчас речь зашла о самой лучшей расе в мире. В душе сэра Бивербрука сошлись в сражении стремление прогнуть цивилизацию под себя (а принципиальная философия Багровой Стражи могла этому посодействовать) и острая неприязнь к всему антиэльфийскому. Иоахим знал, как подкинуть новую гирьку на чашу весов против Фрэйна. Он специально упомянул дварфов, которые в представлении Августа были мерзкими алчными шахтерами, максимально далекими от природы и безвозмездно пользующимися ее богатствами.

– Отменяй заклинание, – глухо сказал Август, и волшебник понял, что перестарался, – пусть едут сюда и встретятся шеями с моим клинком!

– Оно и так скоро закончится, – Иоахим приказал лошадям вести повозку вперед, – если догонят, то тогда мы с ними подеремся, хорошо?

Август буркнул в ответ проклятье на эльфийском, но тон Иоахима немного остудил его пыл. Он беспокойно повертелся в спальнике и пару раз выглянул за заднюю стенку повозки.

– Разбуди меня перед битвой, – успел попросить рыцарь, прежде чем провалился в глубокий сон.

– Ага, – помедлил с ответом волшебник, – обязательно.

Иоахим утешал себя, что он не обманул друга. Все познается в сравнении. Многие заклинания действуют днями, месяцами и даже годами.

В сравнении с ними восемь часов внушения и в самом деле могли считаться за «скоро закончится».

Последние точки маршрута сэра Кассиля находились в лесу. Не в низеньком подлеске и не в маленьких искусственных насаждениях, а в самой глубине, где не встретить следов человека. Обнаружители успели много раз проклясть сэра Конрада за веление сердца, которое повело его к леди Нэш через буреломы и огромные муравейники.

Повозка смогла заехать на полянку недалеко от дороги, поэтому путешественники спрятали ее в кустах и попытались продолжить путь на лошадях. Вскоре и на них стало невозможно передвигаться – животные были слишком негибкими и малоподвижными для череды лесных препятствий. Группе пришлось сделать крюк, чтобы оставить лошадей рядом с повозкой, а затем продолжить исследование чащи на своих двоих ногах.

В вечерних сумерках они осматривали смешанную с переплетенными корнями землю. Иногда Агарвейн находила характерно примятый мох, но следы обрывались через пару десятков метров – лес быстро восстанавливался после вмешательства нежданного визитера.

Пока Октавия залезала на дерево, чтобы с высоты оглядеть местность, Иоахим тяжело опустился на корточки. После многочасовых поисков волшебник устал как в физическом, так и в магическом плане. Считывать следы он не умел, своему обычному зрению он не доверял, поэтому тщетно пытался магией отыскать символ Багамута в ближайших кустах.

– Может, привал? – жалобно спросил Иоахим без особой надежды. Его спутники были на удивление бодры – Август словно не замечал веса собственного доспеха, Агарвейн битый час подряд высматривала сломанные ветки, а Октавия добралась до верхушки дерева в три прыжка по ветвям.

– Может, – неожиданно согласилась охотница, – а то глаз замылился. Да и в отдохнувшую голову правильная мыслишка скорее залетит, чем в уставшую.

В голову Иоахима прилетела отломанная с дерева ветка – небольшая, но ее воздействие было ощутимым.

– Никакого привала! – Октавия скинула еще один прутик, который застрял в кудрявых волосах волшебника. – Поднимайся! Я вижу свет!

– Где? – завертелся Иоахим. – Среди деревьев ничего не видно.

– Что-то полыхает на той горе, – тифлингша прищурилась, – не похоже на костер, больше на вулкан смахивает.

– Тут есть гора? – волшебник развернул измятую схему Вилвикена. – А, вот что это за черная мазня…

– Брехня, – отмахнулась Агарвейн, – не было тут вулканов никогда.

– Залезь и сама посмотри, – рыкнула уязвленная Октавия в ответ.

Охотницу не нужно было долго уговаривать – дерево закачалось, чуть не сбросив Октавию со своей кроны. Тифлингша панически прижалась к стволу из-за свежих воспоминаний о позорном падении в Лесной Заставе. Она дернулась от легкого похлопывания по бедру, которое чуть не лишило ее необходимой толики равновесия.

– Смести-ка свой симпатичный центр тяжести, а то он обзор загораживает, – будничным тоном сказала лучница.

Октавия послушно сдвинулась на ветку пониже. Прежде чем она осознала комплимент и успела смутиться, ее соседка по дереву успела вглядеться в гору-которая-не-вулкан, крепко задуматься, прокрутить пару предположений в голове и вглядеться снова.

Всполохи света мигали, как светлячки, на темном теле горы, будто на ней ходили люди с огромными факелами, чей огонь дрожал от порывов ветра. Прикинув расстояние, охотница поняла, что «факелы» должны быть размером этак раза в два больше ее роста. Огоньки перемещались медленно и иногда сталкивались. Их дрожь в такие моменты становилась явственнее, и полыхающее зарево освещало неровности скал.

– Плохи дела, – покачала головой Агарвейн, – очень плохи. Готова голову свою на отсечение дать, месяц назад вулкана здесь и в помине не было.

– И что это? – Октавия беспокойно заерзала на месте.

– Магия. Чуйка мне подсказывает, что нехорошая.

– Сэр Конрад из-за нее пропал?

– Ну вот и узнаем.

Агарвейн ловко спустилась с дерева, тихо приземлившись рядом с ничего не подозревающим Иоахимом.

– Колдовать-то можешь еще? – спросила она, и волшебник дернулся сильнее, чем Октавия от ее прикосновения. – Чем ж вы шуганные все такие…

– Я устал, – капризно ответил Иоахим, – мне ходить тяжело, а ты про заклинания говоришь.

– Октавия тебя понесет, пока ты будешь по дороге обнаруживать магию.

– Как это, по-твоему, должно… – осклабился он, но не успел договорить, как тифлингша без лишних вопросов подняла его в воздух, – я еще не согласился!

– Никто согласия и не спрашивал, – ухмыльнулась Октавия и перекинула волшебника через плечо, как мешок с картошкой. Иоахим прикинул соотношение сил Октавии, способной с такой легкостью нести взрослого мужчину на плече, и книжного червя-арканиста, для которого единственным маломальским физическим упражнением было ночное развлечение в «Девяти кругах Рая».

Результаты расчетов были неутешительны, поэтому он надсадно закряхтел и сопротивляться удерживанию не стал. Когда его новое транспортное средство пошло вперед, волшебник прикрыл глаза и произнес слова заклинания, чтобы лучше видеть скопления нитей магии.

Некоторое время Агарвейн вела странную процессию за собой, доверяя собственному внутреннему компасу, однако в наступившей через час темноте ее человеческому зрению стало сложно ориентироваться в неменяющемся лесном пейзаже. Сэр Август упрямо шел вперед, и она решила следовать за ним – рыцарь выглядел преисполненным уверенности, будто знал дорогу наизусть.

– Скажи хотя бы, что мы ищем, – спросил Иоахим у охотницы, свисая головой вниз с плеча запыхавшейся Октавии, – и только попробуй ответить «магию».

– Раз это слово запрещено, то ничего тебе отвечать не буду, – усмехнулась Агарвейн, – но так-то я проверяю свое самое плохое предположение, что, мол, сэр Конрад в портал свалился. На горе чудеса происходят, очень похожие на открытие врат на другие планы. Если мы просто шляться по лесу будем, то есть шанс самим вслед за сэром Конрадом загреметь. А так ты издалека зачуешь ауру школы Вызова, мы эту ауру обойдем аккуратно, запомним, где она находится, и все в подробностях доложим мастеру Лентину, а он там пущай разбирается.

– Резонно, – волшебник неосмотрительно кивнул и больно врезался носом в спину тифлингши, – а мы точно туда идем? Это похоже на маршрут сэра Кассиля?

– Путь сэр Август прокладывает.

– Но карта у меня.

– Не карта, а клочок бумаги с мазней. Мы идем к горе, ее уже отсюда видно.

Из-за условий своего передвижения увидеть ту самую гору Иоахим не мог. Он тщетно попытался изогнуться и посмотреть по направлению движения, но яростно-уставшим возгласом «хватит вертеться!» Октавия вернула волшебника в исходное положение. Покорно распластавшись, он продолжил было всматриваться в отблески нитей Плетения, но что-то не давало ему сосредоточиться на своем задании. Иоахиму стало беспокойно, но подсознание долго уворачивалось от дачи прямого ответа о причине возникшего смятения.

Кольчуга и щит Августа ритмично громыхали позади (или спереди?). У последователей Ордена Священного Дуба и природы, по словам рыцаря, были особые отношения. Еще на стоянке сэр Бивербрук заявлял другу, что будет легко ориентироваться в любом лесу, потому что его ведет сам Дуб.

Это было быстро опровергнуто. Когда рыцарь и его спутник отправились в путь на поиски «сердца цивилизации», Август буквально заблудился в трех соснах, раз за разом выводя свой маленький отряд на одну и ту же опушку в получасе ходьбы от стоянки Ордена. Благодаря Иоахиму они все же вышли к дороге, и с тех пор Август больше не порывался указывать путь.

Он мог снова поверить в свои силы и воспринять это как божественное испытание, про себя предположил Иоахим. Но параллельно у волшебника появилась гипотеза помрачнее.

Нехотя Иоахим призвал магические огоньки и приблизил их к стволам деревьев.

– О нет, – горестно вздохнул он, завидев переливающиеся на свету линии, – нет-нет-нет.

Линии складывались в знакомый до боли символ.

– Погаси! – чуть встряхнула волшебника Октавия. – Не хватало еще волков или кого похуже приманить!

– Август, – он удачно извернулся и из-под локтя тифлингши вперил взгляд в щит на спине спутника, – Август, не веди нас туда.

– Ты что-то увидел? – Агарвейн с готовностью дотронулась кончиками пальцев до изгиба лука, чтобы быстро перекинуть его со спины.

– Он идет не к горе, – запыхтел Иоахим, ползком вырываясь из хватки Октавии, – а к лагерю Ордена Священного Дуба!

Встав на свои две ноги и развернувшись, волшебник понял, что среагировал слишком поздно. Они уже дошли.

Путешественники стояли на краю неприметной полянки, с которой и в самом деле открывался вид на невысокую гору, больше похожую на выпеченный неумелым пекарем многоярусный торт. Мигающие огненные точки превратились в гигантские всполохи оранжево-красной стихии, чье движение с близкого расстояния было похоже на медленную ходьбу.

Но внимание Иоахима было приковано не к горе, а к пространству перед собой. Огонек пролетел над кустиками с осыпавшимися ягодами и вытащил из тьмы цвет листовой зелени, узор переплетенных ветвей и блеск тяжелых доспехов.

У еле различимого шалаша, хитро замаскированного среди кустарниковой поросли, стоял хмурый мужчина средних лет. Он, в отличие от своего обиталища, не прятался, выпрямив спину и без напряжения наблюдая за хлопотами волшебника.

– Сэр Август, как приятно увидеть тебя вновь! – раздался голос с другой стороны от него, и из незамеченного Иоахимом шалаша вылез снисходительно улыбающийся эльф. Его светлые волосы до плеч были небрежно взлохмачены, но лежали настолько симметрично по пробору, что небрежность казалась намеренной.

– Приветствую, – менее эмоционально отреагировал его компаньон, выходя вслед за ним на центр поляны.

Они разительно отличались друг от друга во всем, если не считать зеленых накидок и символики Ордена Священного Дуба на броне. Морщина между сдвинутыми кустистыми бровями мужчины-человека как будто вдавилась в череп, словно он с ней родился. Его движения были точны и обрывисты, как у не тратящих энергию зазря бывалых воинов. Эльф же двигался с непринужденной легкостью, как большая пушинка на ветру. Тон его речи сперва обманывал своей несерьезностью и игривостью, но в глубоко посаженных эльфийских глазах не было ни намека на улыбку.

– Сэр Катар, сэр Джуд, – важно поклонился обоим Август, доставая из-за пазухи трубку.

Эльф перестал улыбаться.

– Я полагал, что ты немой с рождения, сэр Бивербрук. Воистину чудеса творит Дуб, – он приподнял бровь и быстро переглянулся с напарником.

Хмурый мужчина неожиданно ухмыльнулся:

– Воистину.

Август все так же важно покивал. Пока он раскуривал трубку в неловкой тишине, его товарищи из Ордена придирчиво рассматривали его новых попутчиков. Зрелище, похоже, не слишком обнадежило паладинов Священного Дуба – перепуганный до чертиков маг, бледноватая лучница и дитя дьявольской крови не выглядели надежной поддержкой для миссии Ордена.

– Ты их знаешь? – громко шепнула Октавия Иоахиму, поняв, что сэр Август не собирается знакомить две компании друг с другом.

– В первый раз вижу, – буркнул арканист, – но во всех лесах есть стоянки или патрули их ордена. Срединный лес большой, неудивительно, что и они здесь торчат.

Тифлингша хмыкнула и вышла вперед первой. Все эти «сэры» и прочие реверансы всегда вызывали в ней либо раздражение, либо желание поглумиться над знатными особами и посвященными. Натянутая улыбочка эльфа и надменная мрачность мужчины-человека только усугубляли ситуацию.

– Будет невежливо, если мы не представимся, – она протянула руку сперва эльфу, а затем человеку, – меня зовут леди Октавия Кларимьер.

– Сэр Катар Вранварин, – шире улыбнулся эльф, но руку в ответ подал нехотя, слегка помяв ладонь тифлингши одними пальцами.

– Джуд Харт, – человек крепко, до хруста фаланг сжал ее руку, – тоже сэр.

Оба рукопожатия сложно было назвать приветливыми. В жесте сэра Вранварина чувствовалась брезгливость, а сэр Харт наглядно демонстрировал свою физическую силу.

Октавия, не отпуская руки сэра Джуда, резко выдохнула через ноздри. Если с брезгливостью она еще могла смириться, то с силовой попыткой показать ей ее место вряд ли. Встретившись взглядом с этим человеком, она сжала его ладонь в ответ. Выражение его лица никак не изменилось, однако хватка стала жестче. Рука тифлингши заныла, как будто сэр Джуд пережал все ее нервы, однако Октавия не собиралась сдаваться, еще сильнее вцепившись в паладина.

– Я Иоахим, а это Агарвейн, и прекратите делать то, что вы делаете! – волшебник первым понял, что стандартное проявление вежливости зашло куда-то не туда. Октавия чуть ли не до крови прокусила себе губу от боли, но все еще упрямо держала ладонь Джуда. Иоахим подошел ближе, чтобы разнять внезапный поединок, но свободный кулак сэра Харта неожиданно стукнул волшебника в грудину, от чего тот отшатнулся обратно.

– Не мешай леди получать специальный урок, – спокойным и от того более угрожающим тоном сказал паладин.

Он не стал дожимать тифлингшу, когда та резко расслабила хватку. Октавия взглянула на трясущуюся побагровевшую ладонь и гневно прошипела проклятья на инфернальном наречии себе под нос.

– Хорошо, что вы так рано прибыли. Но такой отряд вряд ли сможет нам помочь, – сэр Джуд надел тяжелую перчатку обратно.

– Подождем подкрепление, – пожал плечами Катар, – или набросаем сносный план и пойдем вчетвером. Для ритуала нужны всего четыре паладина Ордена, осталось только придумать, как добраться до склона.

Август окинул поляну взглядом. Иоахим утешительно похлопывал по плечу Октавию, которая все еще держалась за ноющую ладонь, пока Агарвейн доставала из рюкзака бинты для перевязки.

– Не вижу я четвертого, – задумчиво изрек рыцарь, – кто спутник ваш на этот раз?

Паладины не успели ничего ответить. Кусты зашуршали, и из них высунулась голова молодого полуэльфа. Выбритые виски переходили в линию волос цвета весенней зелени, пряди которых спадали на лицо, сильно загораживая полуэльфу обзор.

– Сэр Николас Лотт с рапортом прибыл! – гордо воскликнул он, зачесывая волосы назад.

– А вот этого я видел, – пробормотал Иоахим, – он был на южной стоянке.

Полуэльф удивленно повернулся на голос волшебника. На секунду его аура энтузиазма спала, но потом он заметил сэра Августа.

Николас ойкнул и вытянулся по струнке. Вместе с воодушевлением в его глазах появилось нечто благоговейное, словно курящий посреди поляны рыцарь был не просто человеком, а живым тотемом для поклонения.

– Сэр Август, такая честь выполнять задание с вами! – на выдохе выпалил юноша.

– Задание? – вытаращил глаза Иоахим.

– И тебе привет, маг, – бросил в его сторону полуэльф с напускным безразличием.

– Август, у нас есть свое задание, – волшебник обратился напрямую к другу, – орден орденом, но ты не можешь просто взять и привести нас сюда по собственным делам.

Многое в голове сэра Бивербрука мешалось, крутилось, выворачивалось со временем. Подобное свойство памяти нисколько не омрачало его существования, и даже напротив – парочка воспоминаний могли серьезно портить ему настроение и сбивать с истинного пути, пути Священного Дуба. Забывчивость рыцаря изредка играла с ним злую шутку во время специальных заданий; точнее, с его компаньонами, потому что самому Августу в целом всегда было все равно.

Сейчас Август не знал, действительно ли у него было особое задание в Срединном лесу, о котором он забыл, или его привела сюда случайность. Как обычно и бывало в таких ситуациях, для себя он все объяснял велением Дуба, целиком и полностью скидывая ответственность за свою жизнь и решения на божество.

Рыцарь пыхнул трубкой и покосился на спутника, вставшего в позу «объяснись прямо сейчас, или я буду донимать тебя до бесконечности». Паладины Ордена выжидающе наблюдали за сценой.

– Обмен быть может между нами, – наконец сказал Август, вызвав звуком своего голоса очередной приступ благоговения у Николаса, – своих детей Дуб по лесам ведет, и ведают они получше в розысках заблудших средь деревьев душ. Соратникам моим мы помощь предоставим, в ответ получим благодарность и подмогу в поисках по лесу.

– Мы поможем им, а они помогут нам найти сэра Кассиля, – задумчиво кивнул Иоахим. Иногда Август случайно сбивался на высокопарный слог, но волшебник привык переводить речь друга что с жестового, что со знатного наречия.

– Вы уверены, что обмен равноценный? – Октавия стрельнула глазами в сторону сэра Харта. – Я пока не услышала никакой конкретики. Мутный орден ставит лагерь посреди мутного леса у мутной горы и делает мутные дела.

– Мы не обязаны отчитываться перед мутными проходимцами, – парировал Катар, – это дело касается сугубо Ордена Священного Дуба. Но если Август хочет привлечь, кхм, стороннюю силу, которой он доверяет, то мы не будем препятствовать.

– Товарищи мои в боях закалены и преступления расследовать горазды. Я заручусь их помощью для достиженья целей Дуба, – следующий пых Августовой трубки поставил точку в начинающейся перепалке.

– Дело твое, – хмыкнул эльф, – леди Клари-как-там-дальше и остальные, будьте гостями нашего скромного лагеря, устраивайтесь поудобнее. А мы с сэром Августом обсудим детали.

Тифлингша сжала кулаки и сделала неосознанный шаг по направлению к ухмыляющемуся сэру Вранварину. От новой потасовки лагерь спасла Агарвейн, крепко схватившая спутницу за локоть, чтобы отвести ее в сторону.

– «Идите в детский уголок, пока взрослые разговаривают», – тихо прорычала Октавия, когда троица оказалась не в зоне слышимости паладинов Ордена.

– Их можно понять. Судя по рассказам сэра Августа, этот дубовской орден отгорожен от остального мира, а такие изолированные группки больно уж не любят чужаков, – беспристрастно прокомментировала лучница.

Спокойствие ее тона не остудило пыла Октавии. Напротив, тифлингша, снова оказавшись в моральном меньшинстве, завелась еще сильнее. Волна заглушающей разум ярости подступала знакомым приливом, поэтому девушка отошла от спутников подальше, не в силах больше выслушивать их миролюбивую трепотню.

Дерево жалостливо скрипнуло, когда в него прилетел рюкзак тифлингши. С противоположного края поляны в Октавию вперились неодобрительные взгляды четырех защитников природы. Агарвейн и Иоахим очутились на пересечении линий огня взаимного неуважения и смущенно потупились, не выдержав накала страстей.

– Хорошая это идея? – спросила Агарвейн у волшебника. – Ну, они нас не кинут? Что-то ты не очень рад был их встретить.

– Не будь с нами Августа, я бы лавку отца поставил на то, что они нами воспользуются и даже спасибо не скажут. Однако Август здесь, он для них свой. Он, конечно, здорово приукрасил про «детей Дуба» и их мифическую связь с лесами…

– …но шерстить местность лучше всем вместе, – кивнула охотница.

Она со всем своим непосредственным и неприкрытым интересом уставилась на совещание паладинов. Катар, Джуд и Август обговаривали что-то втроем, изредка поворачиваясь к горе. В основном говорил сэр Вранварин; сэр Харт изредка добавлял короткие фразы, большей частью не рассказывая, а показывая на горящие движущиеся точки на скалах. Первое время Николас стоял рядом молча и с упоением внимал разговору, пока эльф не дал ему короткую команду. Настал черед взволнованного полуэльфа вести сбивчивый монолог, в то время как остальные отстраненно слушали его рассказ.

– Он ж совсем зеленый, – Агарвейн прищурилась, наблюдая за запинающимся Николасом.

– Из-за волос?

– Не, в смысле неопытный. Рапортует будто в первый раз.

Иоахим оценивающе посмотрел на полуэльфа. Тот краем глаза заметил излишнее внимание к своей персоне и выпрямил спину, из-за чего его поза стала еще напряженнее.

– На южной стоянке он был не «сэром» Лоттом, – наконец волшебник вспомнил, что его смутило, – а обычным послушником.

– В нашем ордене тоже сразу боем закаляют. Молодых охотников сразу гонят лесную жуть искать. Я не думала, что везде такие правила.

– Я тоже, – нахмурился Иоахим, – Август рассказывал, что быть посвященным рыцарем Ордена это великая честь и большая редкость. Милость, оказываемая не каждому последователю.

Прежде чем они успели обработать эту информацию и задаться вопросом, шепотки и бухтение среди группки паладинов стали громче. Сэр Вранварин вспушил свою притворно небрежную прическу и торжественно хлопнул в ладоши:

– На этом и сойдемся! – громко объявил он о результате обсуждений. – На рассвете мы снабдим тебя и твою команду всем необходимым!

– А что делать-то надо? – поинтересовался Иоахим у Августа, перебравшегося на их сторону поляны.

– Ничего сложного, – заявил рыцарь, вытряхивая перегоревшие листья из трубки.

Больше он ничего не сказал.

Как всегда и оказывалось в таких ситуациях, у волшебника и рыцаря были разные представления о сложности.

С Иоахима сходил уже третий пот. Взбираясь по скалам, он тяжело опирался на найденную палку-посох и то и дело останавливался, чтобы перевести дух. Солнце нещадно палило в глаза, из-за чего зрение постепенно теряло контрастность. Горный рельеф виделся единой серой кашей с комочками и редкими проплешинами жестколистной растительности.

Волшебник споткнулся и угодил ногой в один из таких кустиков. В попытке освободиться из коварного растительного плена он умудрился неудачно подвернуть лодыжку. На фоне общей усталости, подпинываний Октавии и полностью промокшей рубашки ноющая боль стала еле заметной приправой в общем блюде злоключений.

Николас вел путешественников за собой. Новоявленный рыцарь не в первый раз ходил по этому маршруту и скидку остальным делать не собирался.

– Побыстрее, маг, – бросил он, не глядя на хромающего Иоахима, – с твоей скоростью мы не успеем разведать ни одного горного туннеля.

– Я до сих пор не понимаю плана, – закряхтел в ответ волшебник, – позволь уточнить. На горном склоне стоит одно из ваших священных деревьев. По горе бродят огненные твари, которые его сожгли. Вы пытаетесь найти безопасный проход, чтобы совершить у дерева ритуал восстановления.

– И что тебе непонятно?

– Какой смысл в этом? По твоим словам, там целая орда пылающих существ, которых мы своим отрядом не перебьем. Ну, восстановите вы этот дуб, а его снова спалят через два часа.

Полуэльфа донимала болтовня мага. Назойливое задавание вопросов не поощрялось в Ордене и самим Николасом лично. Рыцари веры молча принимали задание, потому что «так надо», а не потому что в нем была целесообразность. Паладинами руководили жрецы, которым всегда виднее, так как их ведут высшие силы. Непосредственным исполнителям вообще было вредно думать о самой цели, а не о методах ее достижения.

Пауза была воспринята волшебником как неожиданная уступка. Почувствовав слабину, он собрался победно разгромить весь орденский план несокрушимой логикой, но в разговор вступил сэр Август.

– Мы в этом плане лишь огниво, что даст для факела первую искру. Дуб сам себя способен защитить, коль мы его священность восстановим.

– Но он же не защитился в прошлый раз, – волшебник намекнул на пробел в логике, но уже не чувствовал собственной правоты из-за чересчур уверенного голоса рыцаря.

– Неверующий ты, мой друг, а вера дать способна иллюзию ответа для любопытства твоего удовлетворенья, – вздохнул Август, – но разум твой закрыт для пониманья с полуслова. Тебе важны этапы? Внемли же: сей ритуал восстановления к нам призовет великого старейшину, что оградит Священный Дуб от тварей, пышущих огнем.

– Самостоятельно старейшина прийти не может?

– Нет ритуала – нет старейшины, – отрезал рыцарь, – к тому же, он подсобит нам в поисках супруга леди Нэш.

– Кощунственно тратить силы дядюшки Мука на такую ерунду, – поморщился Николас. Август покосился на бывшего послушника, и тот сжал плечи под тяжестью взгляда старшего товарища.

– То есть не ерунда, а договор спасенья друга моего. Нам надобно сыскать и сэра Конрада, и леди Нэш, чтоб Иоахим от гадости магической скончаться не успел.

Рассыпаться в умилительных благодарностях за заботу волшебнику мешали несколько вещей. Во-первых, пока поблагодарить можно было только за намерение – опасность быть разодранным Плетением висела над Иоахимом дамокловым мечом, и отвлекающие сторонние приключения только сильнее приближали метафорическое лезвие к метафорической шее мага. Во-вторых, Август был настолько же предсказуем, насколько предсказуема траектория бега петуха с отрубленной головой. Волшебник не сомневался, что сейчас друг говорил искренне, но он подозревал и о других целях рыцаря.

В-третьих, у него была неделя на то, чтобы избавиться от первоначальной паники и как следует проанализировать ситуацию. Неделя непрерывной езды, жевания вяленого мяса на завтрак, обед и ужин, встреч с почитателями мертвых императоров и продираний сквозь лесные буреломы привели Иоахима к мысли, что леди Нэш ему не особо-то и нужна. Он с досадой раздумывал над перезаключенным договором, который прибавил ему обязанностей, дал не так уж много способностей и, самое главное, отрезал от связи с отцом. Отец быстро бы разобрался в происходящем и без верховной арканистки, раз он сам наложил это заклинание на Иоахима. Не поддайся Иоахим мимолетному волнению и не согласись на условия мастера Лентина, то он, возможно, смог бы прямо сейчас связаться с вернувшимся в Лоркон Грегором и прекратить все напрасные похождения.

Осознавая бессмысленность своей затеи, волшебник все же попытался вызвать старую телепатическую связь. Он знал, что сейчас перед его разумом предстанет лишь одна дорога, тянущаяся к нервному ректору Академии Лоркона, но в нем теплилась призрачная надежда на успех.

От телепатического узла разума волшебника исходило две разнонаправленные нити. Не веря своей удаче, он мысленно схватился за столь знакомое переплетение и послал по нему волну.

Колебание огромной амплитуды тут же затихло. Отправленная Грегору мысль затухла в самом начале.

Иоахим, сжав зубы, повторил зов, но каждое слово падало у основания его собственного клубка рассудка. Сделав паузу, он расслабил мысленную хватку, чтобы через некоторое время приступить снова. Нить выпала из захвата, напоследок дернувшись и этим движением по инерции послав сообщение в другую сторону.

«Звал?».

От неожиданности Иоахим опять споткнулся и громко выругался. Агарвейн, ведущая негромкую беседу с Октавией, только жалостливо хмыкнула в ответ на очередную неприятность волшебника.

«Извините за беспокойство, мастер Лентин. Вышло случайно».

«Замечательная случайность! Я как раз думал с тобой связаться. Вас уже неделю нет, но ты не сообщаешь никаких новостей. Все в порядке?»

С намерением сократить отставание от своей группы Иоахим полупрыжком взошел на следующий каменистый выступ, аккуратно приступая на больную ногу и отталкиваясь палкой-посохом. Сэр Николас привел его спутников к темному проему, ведущему в тихий неприглядный туннель.

«Поиски продвигаются. Идем в соответствии с планом, так что все в порядке».

Сказанное волшебником даже не было откровенной ложью. Пока от графика поисков отряд не отставал, нашел потенциальных союзников и пребывал в хорошем расположении духа (если вынести Иоахима за скобки). Мастер Лентин просил его докладывать о важных вещах, но ничего важного, по мнению самого кренийца, не происходило.

Он старался придумать, как спросить у ректора про отца, чтобы это не звучало слишком невежливо и бессовестно. Отличной тактикой виделось завести мастера Лентина в лес слов, начать говорить на отвлеченную тему и под конец как бы невзначай поинтересоваться «а вы случайно не знаете…».

«Говори как есть. Что у вас там происходит?».