Текст книги "Обнаружители Магии. Змеиная гора"

Голос ректора стал мягче. Он говорил как воспитатель, обещающий своим тоном нашкодившему ребенку, что в случае детального покаяния тот избежит наказания за проступок.

Выигрывая время для компоновки мыслей в осторожный рассказ, Иоахим зажег магические огни во тьме туннеля. Мерцание помогло ему сосредоточиться.

«Мы не нашли внятных следов сэра Кассиля. Самостоятельные поиски ничего не дали, он как под землю провалился. Единственная зацепка – внезапное появление инопланарных огненных тварей на местной горе. Август нашел нам компанию в виде трех паладинов Ордена Священного Дуба. Мы условились, что поможем им восстановить сожженного идола, а они взамен помогут отыскать сэра Конрада».

Иоахим «услышал» одобрительное хмыканье.

«М-хм. Так-то лучше. Мне не нравится затея с дальнейшими поисками Конрада, но будет чудесно, если Орден выяснит обстоятельства его исчезновения».

Мастер Лентин странно растягивал фразы, намеренно придавая своей речи монотонности. Он не отвечал Иоахиму, а говорил в себя, убеждая собственные взвинченные нервы в контроле над ситуацией.

Почему-то волшебнику захотелось рассказать еще что-нибудь о делах Обнаружителей. Эта сперва чужеродная мысль нашла оправдание своему вторжению – мастер Лентин был единственным могущественным магом, заинтересованным в успехе и благосостоянии их группы. Стоило завоевать его доверие хотя бы честностью. Иоахим перебирал в голове события последних дней, и, прежде чем ректор успел отправить новую мысль, кренийца осенило.

«По дороге мы встретили отряд чудаков, которые поклоняются тирану Фрэйну. У них еще очень пафосное смешное название, вроде бы Багровая Стража. Мы с ними разминулись без кровопролития, но не выяснили, имеют ли они отношение к исчезновению сэра Кассиля».

«Да, я слышал краем уха от Фруга, что по деревням разъезжают такие кретины. Не думаю, что эти клоуны могли навредить Конраду. Он, конечно, с прибабахом, но сумел дожить до своего возраста, несмотря на вечное влипание в проблемы».

– Ты куда поперся? – крикнула Октавия заболтавшемуся волшебнику, когда в полутьме тот врезался в сталагмит.

– Потише, – шикнул Николас и заглянул в один из четырех выходов из крупной пещеры, в которой оказался отряд, – здешним тварям из камней и магмы не по душе те, кто состоят из плоти и крови.

Молодой рыцарь отвел руку в предостерегающем жесте, предупреждая спутников, чтобы те сопровождали его медленно и осторожно. Агарвейн с готовностью шагнула вслед за ним, затянув лямки походного рюкзака поудобнее. Она скорее услышала, чем увидела, что паладин вытащил меч из ножен. Без лишних вопросов охотница приготовила лук и наложила стрелу.

Они двигались легкой, неслышимой поступью по узкому туннелю. Эхо разносило лишь шарканья Августа и звон звеньев его кольчуги, но в завывании воздушных потоков эти звуки поднимались под потолок, растворяясь в его неоднородной темноте.

Ток крови отдавал охотнице в виски мерной барабанной дробью. Ее охотничье чутье подсказывало, что в окружающем со всех сторон камне что-то не так. Продолжая идти за Николасом в том же темпе, Агарвейн по полезной орденской привычке начала оценивать обстановку.

Видимых повреждений стен не было. Слой каменной крошки равномерно покрывал пол, из-за чего отряд оставлял за собой хорошо различимые следы.

В последнее время через этот туннель никто больше не проходил, пришла охотница к выводу. Она убрала стрелу обратно в колчан и освободившейся рукой дотронулась до стены.

Сухая, пыльная. Ни малейших признаков слизи или других продуктов жизнедеятельности, как у ранее встречаемых ею монстров.

Агарвейн растерла пыль на пальцах и попробовала ее на вкус. Октавия, тихо наблюдавшая за спутницей, еле сдержала смешок, но сама охотница оставалась предельно серьезной.

Лучница еле различила привкус гари. Она инстинктивно втянула воздух носом и тут же поняла, что ее смущало все это время.

Из воздуха, чересчур теплого для каменного мешка, испарилась почти вся влага. По стенам не стекала инопланарная слизь, но на них не было и обычной воды, что для пещеры на такой глубине было в высшей степени нехарактерно.

– Эй, сэр Мотт, – она позвала Николаса скрипучим из-за пересохших связок голосом.

– Лотт, – глухо отозвался тот.

– Мы прямо навстречу огненным жутям топаем. Чувствуешь, какая жарень? Я аж пропотевать начинаю, да и ты небось в своем доспехе упарился.

Николас неприязненно скривил лицо. В одиночку было куда легче разведывать местность, потому что рядом не было спотыкающихся магов и излишне просторечивых охотниц, намекающих, как ему казалось, на его неопытность. А с присутствием сэра Августа в отряде усилился и груз ответственности – молодому рыцарю хотелось показать себя только с лучших сторон, и это мешало ему воспринимать мнение, не совпадающее с его собственным.

– С моим доспехом все в порядке, – процедил он, – а вы, похоже, подустали.

– Ничего я не устала, – Агарвейн не уловила возникшего напряжения, – я на тренировках в своем ордене в три раза больше двигалась. Я тебе говорю, там дальше…

– Вчера я разведал обстановку в смежном туннеле и битый час наблюдал за проходом в этот, – перебил ее полуэльф, повысив голос, – все было спокойно. Я не заметил никаких посторонних звуков или огней.

– Ситуация за ночь могла измениться, они ж не пришиты за ноги намертво. Или ты проглядел. Такое на дежурствах бывает.

Со своими зелеными волосами и побагровевшими от ярости щеками сэр Лотт стал похож на огромную красную ягоду в молодой листве. Он ускорил шаг, по пути выплевывая один пассивно-агрессивный выпад за другим:

– Не знаю, о каких своих дежурствах вы говорите, но у меня со зрением и слухом все в порядке! Я ничего не знаю о порядках в вашем ордене, но если у вас только так и «бывает», то не стоит мерить всех по себе!

Агарвейн вприпрыжку двигалась за убыстрившимся полуэльфом, стараясь прижать к себе все звенящие предметы и касаться пола неполной стопой. У остального отряда не получалось сохранять скрытность после увеличения скорости, и вскоре туннель запел на разный лад тяжелым грохотом, глухими ударами и проклятьями.

– Не сомневаюсь в твоих способностях, ты вроде сообразительный малый, – примирительно сказала охотница, – но ошибки бывают у каждого.

Вся «гусеница» путешественников сжалась в гармошку – сэр Николас встал на месте так резко, что следующие за ним спутники врезались друг в друга.

– Вы пошли на разведку или на прогулку?! – гаркнул он. – У вас есть хоть какое-то представление об авторитете? Отряд сейчас веду я, и вам стоит…

Последние слова вырвались с хрипом, и закончить предложение Николасу не удалось. Рыцарь попытался откашляться, но пересохшее горло со свистом впустило в легкие хлопья пепла, которые крупной взвесью парили в воздухе.

Маленькая пепельная горстка за пару мгновений образовалась на кончике носа Иоахима. Волшебник зажал рот и нос, чтобы не чихнуть, и перевел взгляд слезящихся глаз на потолок в поисках источника тления.

Когда он заметил пять разгорающихся крылатых фигурок, впереди от него раздалось богатырское «апчху-у-у-у!». Август вытирал рукавом красные ноздри, пока серо-пепельный вихрь разлетался от него прочь.

Поднявшаяся завеса скрыла угрозу, мелькавшую среди каменных потолочных выростов. Агрессивный писк, перемежающийся с утробными ворчаниями, окружил путешественников, отражаясь от стен пещерного хода.

Агарвейн пригнулась, припав коленом к полу. Из полусидячего положения она отправила две стрелы в пыльное облако неизвестности. Потоки воздуха от оперения всколыхнули пепел.

В прорехах показались злобные мордочки, по напряженным венам которых текла переливающаяся лава. Заметив блики клинка Николаса, они истошно завизжали и истерично замолотили перепончатыми крыльями. От маленьких упитанных телец во все стороны полетели магмовые капли, которые с шипением опускались на камень, оставляя в месте соприкосновения черные угольные пятна.

Один огненный уродец спикировал на молодого рыцаря, невовремя зашедшегося в новом приступе сухого кашля. Николас чуть не выронил выставленный перед собой меч, когда лавовый плевок обжег его запястье. Ряд мелких черных зубов сомкнулся на лезвии – тварь пыталась проплавить металл своей кипящей слюной.

Сноп искр вырвался из-под молота Октавии, приземлившегося аккурат промеж трепещущих крыльев. Тифлингша кровожадно ухмыльнулась, без лишней опаски схватив оглушенное существо за кривую ножку и сдернув его с клинка полуэльфа. Инфернальная кровь девушки бурлила от ощущения приятного жара. То, что могло оставить ожог на руке у человека, грозило тифлингу лишь секундным неприятным жжением.

Зубы стягиваемого огненного поганца заскрежетали по мечу, призывая его друзей на помощь. Второй не стал долго думать и вцепился коготками в кольчугу Августа со спины, нагревая звенья до нестерпимой телу температуры. Рыцарь задергал головой, силясь разглядеть нападавшего, но тварь была слишком мелкой и села близко к шее.

В попытке сбросить с себя живой магмовый котелок, Август наугад ткнул мечом куда-то выше своего плеча.

– Мне моя голова еще нужна! – крикнул Иоахим в ответ на не самый удачный выпад спутника, чуть не вонзившего клинок в горло волшебника.

Своим вскриком он привлек внимание сразу двух крылатых огоньков. При их подлете он выставил ладонь вперед и начал читать заклинание. Внезапность боя немного сбила мага с мысли, и свою ошибку он понял слишком поздно.

С его руки послушно сорвался столп… огня.

Инопланары исчезли в пламени, чтобы через мгновение вернуться намного более яркими. Лавовые потоки в трещинах их темной вулканической кожи засияли ослепительным огненным золотом.

Агарвейн оттолкнула вбок волшебника, парализованного осознанием собственной мимолетной тупости. Одна стрела вонзилась в сочленение между тельцем и костлявым плечом, вторая упала наземь с подпаленным оперением. Цокнув языком, охотница потянулась к бурдюку с водой.

– Сзади! – услышала она предупреждение Октавии и без лишних вопросов пригнулась, что спасло ее затылок от ожога. Над головой Агарвейн затрещали тысячи искр, повалившие изо рта подкравшегося летуна.

Словно обиженный тем, что тифлингша отвлеклась на другого, первый атаковавший плюнул ей в спину очередной порцией бурлящей слюны. Месть не заставила себя ждать – Октавия нанесла ему по удару с двух боков, а потом еще и сверху, и снизу. Новые столкновения с молотом разъяренной тифлингши поколебали уверенность в своих силах и парочку ребер мелкой магмовой твари. Перепончатые крылышки зачастили в движении, меняя траекторию полета еле удерживаемого упитанного тельца, но улететь ему не удалось.

С разворота Николас нанес финальный удар по врагу, и тот, сложив израненные крылья, ничком упал на пол. Когда элементальный монстренок оказался у его ног, молодой рыцарь успел победно улыбнуться, прежде чем нити лавового свечения разожглись сильнее, намекая полуэльфу и его компании на неприятности.

Ослепляющая яркая вспышка предварила мощный взрыв. Иоахим схватился за рукав Агарвейн обожженной рукой, и охотница вовремя вытянула их обоих с участка, куда упала обрушенная часть скалы. Ударная волна сотрясла пещеру и отбросила путешественников в разные углы, но никак не сказалась на ощерившихся летунах.

Два монстра открыли рты, набирая побольше воздуха. Перекрестный огонь их дыхания только подкоптил щит Августа и спалил кончик косы Агарвейн, но радоваться было нечему – они готовились к следующему задуву. Охотница плеснула воду из бурдюка прямо в искореженные гневом мордочки и выиграла тем самым драгоценное время для анализа ситуации.

С потолка упал еще один крупный обломок и закрыл проход, из которого пришел отряд. Количество вариантов действия снижалось с каждой секундой промедления.

Николас вновь поднял клинок, готовясь принять бой, но шестым чувством ощутил прикованные к себе взгляды. Он посмотрел в нервирующую его сторону и заметил наверху еще с десяток тлеющих горгулий.

– Вперед, отходим, быстро! – скомандовал он, и сейчас его авторитет никто не подвергал сомнению.

Отряд побежал дальше по туннелю, уворачиваясь от запущенных в спину струй огня. Яростные бормотания на неизвестном, низкозвучном языке долго пытались догнать вторженцев, пока их не заглушил другой шум.

По инерции путешественники продолжали движение, несмотря на звуки борьбы впереди. На притоке адреналина Николас никак не задумывался о ярком, почти дневном свете в огромном проеме, куда он вел отступающий отряд. Только когда молодой рыцарь подбежал ближе и чуть не упал вниз с обрыва, он встал в проходе, как большая распорка, не выпуская остальных.

Носком стопы он успел коснуться одной из деревянных балок, образующих стропильную систему гигантской пещеры. Стены у хлипких скатов и лестниц были испещрены одинаковыми сколами от кирок на уровне роста человеческого ребенка. Следы обработки камня покрылись налетом, свидетельствующим об их старости.

Все говорило о том, что перед глазами Николаса находится давно заброшенная дварфийская шахта.

Полусгнившая древесина стропил, законсервированная в недрах горы много веков назад, сейчас была опалена во многих местах, что сделало еле пережившую столько столетий конструкцию еще более неустойчивой. В полуэльфа по одному врезались его спутники, подталкивая его все ближе к краю туннеля. Когда в вереницу втолкнулся тяжеловес Август, мышцы Николаса не выдержали, и он выскочил на перекрытие балок перед собой. Сперва молодой рыцарь обрадовался собственной устойчивости, но остальные путешественники кубарем вывалились за ним.

Стропила звучно заскрипели, словно раздумывая, выдержат они вес отряда или нет.

Последней каплей стал неумело эквилибрирующий Иоахим. В попытках удержать равновесие волшебник наступил на несущую балку, и этого воздействия было достаточно, чтобы вся верхняя часть деревянного сооружения с треском начала складываться вовнутрь.

Обнаружители и Николас полетели вниз, навстречу источнику яркого света в темном неприветливом подземелье.

 
                                         * * *
 

Только падая вниз, молодой полуэльф смог оценить масштабы шахты. Гравитация быстро приближала его к поверхности, круглые входы в многочисленные туннели сливались в полосы, но падение все не заканчивалось. По мере приближения к конечной точке то, что наверху показалось Николасу жерлом вулкана, приобретало более различимые черты.

«Жерло вулкана» смотрело на него парой—тройкой десятков горящих глаз разных форм и размеров. Внизу огромной круглой каверны стояли по разным сторонам, как на бойцовском ринге, мелкие приземистые огоньки с дварфийскими очертаниями и несколько крупных огненных змей с руками, держащими на поводках красноватых варанов.

Пылающие фигуры замерли, остановив свою битву и наблюдая за стремительным пикированием вниз в исполнении отряда Николаса. Молодой рыцарь успел задаться вопросом, почему Священный Дуб решил привести его сюда и в чем был космический смысл окончания его жизненного пути именно здесь, среди малознакомых спутников, сэра Августа и инопланарных тварей.

Горячий пар, поднимающийся от пышущих жаром монстров, неприятно ошпарил кожу. Николасу оставалось мгновение до столкновения с землей, и полуэльф перескочил от смиренного роптания по поводу своей судьбы к принятию, но в паре метров от пола каменной шахты его тело закачалось в воздухе, как перышко, и плавно опустилось на поверхность. Проигнорировав предшествующий спасению выкрик заклинания на кренийском, Николас мысленно восславил Дуб за очередное чудо. Вслед за ним безопасно приземлились и остальные члены отряда.

«Безопасность», впрочем, была относительна.

Стоя ногами на земле, а не провисая в воздухе вверх тормашками, путешественники наконец разглядели окружение как следует. Они очутились на дне великанского каменного колодца и, похоже, сломали единственный видимый способ подъема наверх.

Шипение пламени напомнило о себе. Гигантская огненная змея разинула рот и произнесла несколько фраз на языке, похожем на шкворчание раскаленного масла. Вараны на поводках развернулись острыми мордами к новым, чересчур холодным существам на поле боя.

Противники змей, дварфы с багрово-лиловым цветом кожи и огненными бородами, с видимым недоумением воззрились на пришельцев. Самый широкоплечий из них выступил вперед, помахивая цепом в руке. Он привлек внимание главной змеи звоном оружия и язвительным треском речи.

– Они не друзья, так ведь? – пробормотала пятящаяся к центру пещеры Октавия, сталкиваясь спиной с Николасом и Агарвейн. – Это ведь хороший знак?

– Я видел несколько раз, как они дерутся, – шепотом ответил молодой рыцарь, – так что они точно не друзья.

– Враг моего врага – мой друг, – глубокомысленно изрек Август, – коль мы договоримся с фракцией одной, не выдержит напора противоборствующая сторона.

– Август, это прекрасная мысль! – зашипел Иоахим. – Но боюсь, что ты упустил одну немаловажную деталь – для договора нужен разговор.

Змея высунула раздвоенный на кончике язык и яростно выплюнула новый поток слов в ответ на, судя по всему, оскорбительный выпад огненного дварфа.

– А с этими ребятами у нас гарантирован провал коммуникации, как ни крути, – заключил волшебник.

Непонятный сторонним слушателям напряженный диалог продолжался недолго – дварф раскрутил цеп и с ревом бросился на змею. Из пасти той вырвалась короткая команда, монструозные руки отпустили поводки, и оказавшиеся на свободе вараны устремились в разные стороны.

Переглянувшись, остальные дварфы и змеи моментально последовали за командирами, помещая отряд Николаса в огненные тиски.

Оба паладина приняли боевую стойку, чтобы выиграть время для побега остального отряда. Август яростно полоснул мечом багровокожего дварфа, который первым посмел очутиться в зоне досягаемости оружия сэра Бивербрука. Рана с шипением затянулась, оставляя еле заметный след цвета остывающей лавы. Август пробормотал проклятье на эльфийском и выставил перед собой щит. Упершись в него тыльной стороной ладони в перчатке, рыцарь все равно ощутил быстрое нагревание металла от ударов пылающего огнем оружия.

Ползущая к Николасу змея оставляла за собой витиеватый след гари на камне. Полуэльф приготовился принимать удар от копья змеи, но неожиданно она развернулась и схватила его ведущую руку горящим хвостом. Пламя прожгло прикрытое одним слоем ткани предплечье, и Николас, не сумев сдержать крика, выронил меч. Хвост сжался сильнее; в глазах молодого рыцаря засверкали искры то ли от ослепляющего сияния твари, то ли от невыносимой боли, то ли от всего сразу. Стрелы пронзили чешую на боку змеи, но деревянные стержни тут же сгорели в танцующем на ее поверхности пламени.

Несмотря на малый урон своих атак, Агарвейн продолжала стрелять из лука в надежде переключить внимание монстров на себя. Вместе с Иоахимом охотница стояла на безопасном расстоянии у одного из туннелей, пытаясь прикрыть отход Августа и Николаса. Надеясь на разумность напавшей на молодого паладина змеи, волшебник сжал собственные виски и направил на нее заклинание, искажая в ее сознании черты полуэльфа.

Чуть не лишившая Николаса руки тварь с визгом отпрянула назад, в ужасе бросившись к противоположной стене. Агарвейн, быстро показавшая Иоахиму большой палец, заметила усталость на лице мага. Мощная магия едва не вывела из строя его самого. Охотница повернулась было к Октавии, чтобы сказать об этом и поторопить остальных, но тифлингши не оказалось рядом. В недоумении Агарвейн опустила лук, выискивая серо-лавандовую фигуру слезящимися от жара глазами.

В момент, когда к отряду двинулись огненные монстры, Октавия не сомневалась в своих силах. Инфернальная кровь большей частью защищала носителей от огня, иначе предки тифлингов не выжили бы в огненных пустошах Девяти кругов Ада. Тифлингша занесла молот, готовясь как следует вмазать по уплощенной голове приближающейся змеи.

И увидела насмешку в пылающих глазах с вертикальными зрачками.

Крик Николаса прозвучал совсем рядом, когда змея отбросила Октавию на землю одним движением копья. Пораженная тифлингша схватилась за кровоточащий бок, в который через секунду снова вонзился металлический наконечник. Она попыталась отползти к Иоахиму и Агарвейн подальше от змеи, чей рот расплывался в ехидной ухмылке.

Это неравный бой, мелькнула ужасающе ясная мысль в голове Октавии.

«Мы настолько безразличны этим тварям и настолько слабы по сравнению с ними, что они убьют нас для развлечения, а потом вернутся к своей драке как ни в чем не бывало».

Она схватила рукоять молота крепче, ощутив, как ее начинает бить мелкая дрожь при виде подползающей змеи. Та играла с ней в кошки—мышки, давая жертве фору для побега только для того, чтобы потом резко нагнать и уничтожить за один удар.

Змея с предвкушением заносила копье над Октавией, пока та на локтях подтягивала наполовину онемевшее тело к горе обрушенного камня. Один из обломков скалы больно вонзился в ладонь, но девушка продолжала ползти прочь от врага. Медленно скользящая за Октавией тварь выжигала оставляемый тифлингшей кровяной след.

Больше убегать было некуда – лопатками Октавия уперлась в каменную горку. Найдя в себе силы взглянуть на сулящего гибель инопланарного монстра, она вновь почувствовала приток страха, чьим источником было другое малознакомое ощущение.

Бессилие.

В змее, поднимавшей копье повыше для более сильного удара, тифлингша увидела другую фигуру. Женщину в дорогом парчовом платье, заносящую хлыст над ее братом, в то время как рядом смиренные силуэты в монструозных рогатых масках возносили темную молитву…

Услышав вопль испуганного Иоахимом соплеменника, змея двинулась ему на подмогу, напоследок раздраженно выпустив из пасти сноп искр. Октавия невидящим взглядом следила за удаляющейся огненной тварью, не в силах больше бороться или хотя бы встать.

«Где ты?»

«Отзовись!»

– Октавия! – Агарвейн кричала ей прямо в лицо. – Октавия! Идти можешь?

– Опять ее куда-то унесло, – выдохнул Иоахим, – в башне в прошлый раз…

– Хватит болтать, – охотница накинула себе на плечо руку не сопротивляющейся тифлингши, – я с этого боку, ты с того.

– Ты понимаешь, что я ее не унесу?

– Я ж не прошу на горбу тащить или как невесту под венец! Вот так хватай… на три поднимаем… раз… два…

Колени Октавии спружинили сами по себе, помогая спутникам придать ее телу вертикальное положение. Ведомая ими, она как-то очутилась в темном прохладном туннеле, бегущая прочь то ли от огненных змей и дварфов, то ли от оставленного позади поместья.

 
                                         * * *
 

Это был второй успешный побег за неполные полчаса, однако радости путешественникам такой факт не добавлял. Огненные монстры не последовали за ними в полуразваленный туннель, но все в отряде понимали, что шанс наткнуться на других противников крайне велик. Некоторое время они шли молча, прислушиваясь к посторонним шумам в туннеле, но звуки битвы остались где-то позади, а спереди их встречало лишь эхо собственного сбивчивого дыхания.

Николас стиснул зубы и на ходу отдирал припекшиеся к ожогу куски ткани. Когда изуродованное предплечье было очищено, молодой паладин аккуратно прикоснулся к наименее болезненному волдырю и тихо прошептал молитву. Темно-лиловый ожог выцветал, к коже постепенно возвращался здоровый цвет, но до полного излечения руке было далеко.

– Драться-то этой рукой сможешь?

Полуэльф старался не смотреть на Агарвейн.

– В ближайшее время нет. Мне надо отдохнуть и воззвать к Дубу снова, однако его милость не бесконечна.

– Так давай найдем место для привала, – пожала плечами охотница, – температурка здесь та еще, но мы что-нибудь придумаем.

Она резко остановилась и, склонившись, провела рукой над полом. Еле заметный поток прохладного воздуха приятно успокаивал раздраженную горячим паром кожу. Агарвейн прошла два шага в сгорбленном положении и удовлетворенно хмыкнула, поняв, что отряд идет в направлении усиления прохлады.

– Я думаю… – молодой рыцарь запнулся, – …я думаю, нам стоит поискать выход. Но я не знаю, куда дальше идти. Кажется, я…

– Ты здесь начальник. Как решишь, так и будет.

Николас провел пальцем по следам ожогов, которые, несмотря на быстрое лечение, грозили остаться с ним на всю жизнь.

– Я серьезно ошибся, – после долгой паузы вымолвил он, – я был неосмотрителен и слеп. Я подверг нас опасности из-за своего халатного отношения и гордыни.

Охотница покосилась на него и хотела было что-то сказать, но Николас продолжал говорить, словно пришел на исповедь.

– Я взял на себя слишком много ответственности и из-за неопытности не распознал, что нас поджидали враги. Я осознаю вину в полном объеме и также признаюсь, что сейчас не имею ни малейшего понятия, что нам делать дальше.

– Не по годам ты мудр и умен, раз недостатки ты свои признал, – Август задумчиво осматривал трубку, не решаясь закурить в душном туннеле, – и сделал первый шаг к тому, что совершенством чести звать.

– Спасибо, – смутился Николас, – ваша поддержка очень много для меня значит, сэр Август. Вы правы, мне не стоит увлекаться самобичеванием и корить себя за ошибки. Чувство вины непродуктивно. Я должен вести себя как тот, кому оказана великая честь вести заблудшие души по пути Дуба.

– Чувство вины очень даже продуктивно, – фыркнула Октавия, – потому что стараешься в будущем так не накосячить, а не оправдываться неопытностью. А эта игра в благородство и бред про бедные души неверных у меня уже в печенках стоят!

Неожиданно Николас поднял понурую голову и громко рассмеялся.

– Как точно подмечено! – молодой рыцарь чуть сбавил громкость, завидев, как от него шарахнулся Иоахим. – А главное кем!

– Кем же? – холод в тоне Октавии мог приморозить к полу.

– Главной заочной воительницей этой горы, – злобно ощерился полуэльф, – храбро прятавшейся за камнем, пока остальные пытались помочь друг другу выкарабкаться. Подскажите, леди Октавия, где вы научились такому стилю боя и как он называется? «Не бей и беги» или «мое благородство не позволяет драться с сильными противниками»?

Он презрительно ухмыльнулся, когда тифлингша неосознанно сжала рукоять молота.

– Значит, все-таки второе.

– У меня были причины, – прошипела Октавия, – и не тебе меня стыдить, рыцаренок-просветитель ты мелкий.

– Трусость, сэр Николас, в гласе своем имеет больше всего скепсиса, – вмешался Август, – трус видит изъяны в себе и отчаянно ищет их в других, выдавая темноту души за норму.

У Октавии дернулся глаз. Ткань, обмотанная вокруг рукояти оружия, еле слышно скрипнула от прилагаемого ее ладонью усилия.

– Между трусостью и действиями согласно здравому смыслу есть огромная разница, – вычеканила она вымученно вежливым голосом, – но если вам удобнее считать меня трусихой, то пусть так и будет. Всяко лучше, чем быть пустоголовой болванкой, которая заводит отряд в смертельную ловушку, а потом как ни в чем не бывало прячет голову в песок, прикрываясь предназначением!

Под конец тифлингша не выдержала и рявкнула последнее слово, выплевывая его откуда-то из самых желчных запасов. Иоахим и Агарвейн одновременно зашикали на нее и остановились, чтобы вслушаться и выловить реакцию обитателей горы на громкие разговоры.

Без лишних комментариев охотница схватила за плечи Августа и Октавию и втолкнула в смежный проход. Иоахим проследил, чтобы там же скрылся и недоумевающий Николас, и волшебник сам быстро забежал за молодым рыцарем.

Прячась от нарастающего гула, они свернули в еще один проход.

И еще один.

И еще.

Сперва Октавия старалась запоминать направление, но ей мешал думать всплеск адреналина, подгоняемый несмолкаемым шумом инопланарной речи где-то вдалеке. Они шли очень быстро и удивительным образом не выдыхались – не в последнюю очередь благодаря тому, что ни разу не поднимались в горку. Отряд спускался все ниже и ниже по извилистым тропам, частично заложенным природой, частично рукотворным.

Холодный пот, пробивший тифлингшу, уже некоторое время оставался таковым, не испаряясь с кожи. Температура в кавернах заметно упала.

– Я больше никого не слышу, – озвучил ее мысли Николас, – вы что-то говорили о привале, Агарвейн?

– Угу, – отозвалась охотница, – перекусим и снова в путь.

– Лучше вернуться? – неуверенно поинтересовался полуэльф, полностью потеряв любое желание и дальше вести отряд по малознакомой местности.

– Я успел разметить только несколько последних туннелей, – Иоахим помахал рукой с мелом, – и мы не знаем, как часто наши огненные друзья патрулируют ту область.

– Здесь прохладно, – медленно кивнула Агарвейн, – то бишь их здесь нет. По дороге сюда мы парочку раз спускались по выдолбленным ступеням…

– …значит, где-то внизу должен быть другой выход или даже сквозной проход, – закончил за нее волшебник, – но есть ли эти твари на другой стороне горы? Николас?

Полуэльф помотал головой.

– Я ничем здесь не помогу. Мы разведывали только ту часть горы, где потенциально мог быть короткий путь к Дубу.

Август сбросил щит и походную сумку вслед за ним. Под металлический звон рыцарь с кряхтением сел в позу лотоса и прикрыл глаза.

– Похоже, Август согласен на привал, – заключил Иоахим, – только давайте потише.

Агарвейн деловито раскрыла рюкзак Октавии. Это произошло настолько внезапно и быстро, что тифлингша не успела возмутиться такому неуважению к неприкосновенности частной собственности. За долю секунды закончив осмотр, охотница вытянула шею, чтобы всмотреться в содержимое раскрытых сумок Иоахима и Николаса.

– Ну, на денька три нам припасов хватит, – охотница взвесила в руке пергамент с вяленым мясом из своей поклажи, – так что на первое время можно пайки не сокращать. И о каннибализме не думать, хе-хе.

Николас испуганно воззрился на нее.

– Шучу, – осклабилась Агарвейн, – ты меня за кого принимаешь, сэр Нотт?

– Лотт, – устало поправил Николас, – я понимаю, что это шутка. Я не хотел так реагировать, но эта вылазка меня серьезно вымотала.

– Не переживай ты так. Первый блинчик у тебя больно комкастый вышел, зато, э-э-э, какой блинище-то. Всем блинам блин. Вылезешь из этой горы таким опытным и матерым, что твои наставнички офигеют!

– Будь я более самостоятелен как паладин, все вышло бы иначе. Хорошо, что с нами сэр Август и его опытность.

«Умудренный опытом» сэр Август тщетно пытался провалиться в эльфийскую медитацию. Он недовольно щурился на болтавших спутников, чья трескотня, по его мнению, была единственной преградой для вхождения в особую мифическую дрему. В которой, впрочем, он ни разу до этого не был.

– Нам очень повезло, – еще раз заверил отряд Николас, – ведь сэра Бивербрука отправили на самое важное задание Ордена, а он сумел выделить время, чтобы помочь нам здесь!