Текст книги "Обнаружители Магии. Змеиная гора"

Август вытер кровь и шагнул вперед, готовый к новому бою, но видение кабана через мгновение рассеялось, превратившись в пухлое синее облако.

– Радует, что ты все так же полон решимости расправляться с врагами природы, – прозвучал низкий нечеловеческий голос.

Более спокойно паладин убрал меч обратно в ножны и со всей грациозностью развернулся к говорившему, словно только что не скакал на разломленном конструкте и не вопил на мелких механических термитов.

Дядюшка Мук был высотой с двухэтажный дом и, судя по его мускулам, вполне мог двухэтажный дом поднять. Морщины на его лице залегали менее глубоко, чем разграничивающие линии рельефа мышц, а на гладкой лысине не было даже намека на присутствие хоть одной волосинки. Но самой главной особенностью внешности дядюшки являлось другое – ярко-синий, словно кусочек летнего безоблачного неба, цвет его кожи.

– Ты верно служишь Дубу, Август, – проговорил Мук, – ты один из самых ярых последователей.

Август молчал, не видя смысла подтверждать очевидное.

– И в наши тяжелые времена, – Мук устремил взгляд ярко-синих глаз к горизонту, откуда почти пришел механический кабан, – мы нуждаемся в самоотверженных людях, готовых принести самую главную клятву и служить Дубу до конца.

Рыцарь вопросительно поднял бровь, услышав нотку сомнения в голосе старейшины.

– Я давно готов, – повел Август плечами, – ваши же собственные слова, что я ярый последователь. Я столько лет всеми силами показываю свою преданность и самоотверженность, а тут выходит, что все эти годы были напрасны?

Мук открыл было рот, но Августа было не остановить.

– Я, значит, яро поклоняюсь, чту все законы Дуба, истребляю, – паладин презрительно пнул металлолом под ногами, – врагов природы, знаете ли. А предложения дать клятву все нет и нет! Знаете, как это называется?

Старейшина удивленно покачал головой.

– Неграмотная работа с паствой! – Август возвел палец к радужному небу. – Если не поощрять таких, как я, скоро вокруг Дуба никого не останется.

Дядюшка Мук тихо вздохнул. Сэр Бивербрук просверливал в собеседнике дыры взглядом, молча ожидая ответов на свои железобетонные аргументы.

– Ты прав, – медленно кивнул Мук, – но мы не можем идти в обход правил. В нашем случае клятва служения должна быть одна, понимаешь?

И причем здесь я, почти спросил Август, но местный волшебный ветер явил пред ним нечто давно забытое. Замок – синий, как здешний туман, кожа дядюшки Мука и летнее небо. Меч на плече и слова, посвящающие жизнь городу. Слова клятвы, произносимые им, а до него его отцом, а до этого отцом его отца, и еще многие поколения назад звучавшие в стенах замка Неверель.

Старейшина молча пошел прочь от Дуба. Внявший истине Август важно следовал за ним в тишине, пока они вновь не вошли в синий туман.

Сзади кто-то пронзительно закричал. Мук никак не отреагировал на крик, поэтому паладин решил, что здесь, в священном месте, крики тоже нормальны.

Его гигантский спутник растворился в тумане, но вскоре и сам туман начал расходиться в стороны. В подбородок Августа прилетел удар тяжелой тканью спальника.

– Ох, черти Девяти кругов, Август! – испуганно воскликнул Иоахим. – Все в порядке? Мы долго смотрели на туман, а потом оттуда раздался жуткий вопль! Мы решили разогнать туман, но это, похоже, была не лучшая идея…

За другой конец спальника держалась Октавия, которая довольно ухмыльнулась при виде оставленного ударом красного следа на лице сэра Бивербрука.

– Все в порядке, – подтвердил рыцарь, поглаживая голый живот, – все просто идеально.

Волшебник успокоился, но на смену испугу вскоре пришло сильное удивление. Он смотрел за спину Августа, и рыцарь неторопливо повернулся.

Над яркой синевой исчезающего тумана возникла раскидистая дубовая крона, зелень листьев которой оттеняла не только синюю дымку, но и заставляла думать, что все окружающие цвета слишком блеклые и недостаточно насыщенные. Блики на листьях казались водянистыми каплями, невесть откуда прошедшим дождем или утренней росой, однако при ближайшем рассмотрении блеск оказывался слоем воска, придающим листьям дополнительного свечения.

Туман сконцентрировался в одной точке за теперь уже живым древесным стволом, и из-за него вышел старейшина Мук. Катар и Джуд неспешно поднимались со своих мест. Эльф выглядел сильно раздосадованным и при виде Мука фыркнул, стараясь не поддерживать с ним зрительного контакта. Взгляд Джуда уходил в сторону; сильно задумавшийся паладин коротко кивнул старейшине и принялся надевать доспех обратно.

– Я сильно извиняюсь, – шепнула Агарвейн Августу, – а этот пожилой, эм, синий мужчина и есть старейшина?

«Пожилой синий мужчина» дотронулся до ветви, находившейся в пяти метрах от земли, и одобрительно погладил листву. Катар и Джуд подошли к нему по очереди, после чего сэр Вранварин, не глядя на Обнаружителей, стал спускаться по веревке вниз. Пока Джуд разговаривал с Муком, Иоахим подошел поближе к раздраженному эльфу, чтобы предложить ему магическую помощь и заодно подслушать диалог. Однако Катар так громко и так по-эльфийски изощренно послал волшебника на три буквы, что тому пришлось стыдливо отойти подальше.

Джуд вскоре махнул отряду рукой и скрылся вслед за Катаром.

– Надеюсь, хоть рыцаренок с нами нормально попрощается, – фыркнула Октавия и уставилась на Дуб.

Но из-за него так никто и не вышел. Агарвейн обошла дерево и отрицательно покачала головой на немой вопрос Октавии. Тифлингша пошла в обход сама, хотя понимала, что причин не доверять глазам охотницы нет.

На месте, где сидел Николас, не было ничего. Ни самого рыцаря, ни его доспеха, ни его оружия.

– Вот засранец, так и не отдал мне молот, – Октавия криво улыбнулась, но неприятные мурашки пробежали по ее телу. Она поняла, чей крик они услышали ранее.

– Он… он умер? – пробормотала Агарвейн, вглядываясь в крону Дуба, словно пытаясь разглядеть в ней силуэт Николаса.

– Нет, – глухо отозвался дядюшка Мук, походя к путешественникам ближе, – он просто не здесь.

– С ним хотя бы все в порядке? – осторожно поинтересовался Иоахим, но лицо старейшины стало настолько отрешенным, что волшебник решил не выпытывать ответ. Он покосился на Августа, который абсолютно спокойно натягивал кольчугу, уминая под нее бока.

– И что же вы замолчали? – жизнерадостно спросил паладин, подозрительно широко улыбаясь. – На задание согласились с условием разговора со старейшиной, теперь он стоит перед вами, а вы как воды в рот набрали! Раньше вашу трескотню не унять было!

– Что-то изменилось, не находишь? – шепнула Октавия Иоахиму. Волшебник переводил взгляд с Августа на старейшину Мука и обратно.

– Мы хотели спросить, старейшина, – Агарвейн прервала тишину общей неловкости, – знаете ли вы, куда исчезли леди Элидия Нэш и сэр Конрад Кассиль из…

– Я знаю, кто они, – мягко перебил ее Мук, – и сразу скажу, что ваши поиски здесь бесполезны. Они не здесь.

– «Не здесь» – не в лесу? Не на континенте? Не на этом плане?

Старейшина многозначительно усмехнулся.

– Судя по всему, последнее, – с подозрением протянула охотница, но никаких изменений в выражении лица Мука не случилось.

– А конкретнее? – требовательно уточнила она.

– Если высшим силам будет угодно, – все с той же спокойной усмешкой ответил старейшина, – они вернутся обратно в целости и сохранности. Быть может, вы даже этому посодействуете. Но сейчас пропажа этих людей – не самая грандиозная проблема в мире.

Он развернулся к Августу, который продолжал натужно улыбаться во все тридцать два зуба.

– Надеюсь, ты разберешься с клятвами как можно быстрее. Великое зло скоро придет сюда, Август, и тогда нам понадобится вся мощь Ордена.

Мук взглянул на Октавию, недоверчиво смотрящую на него в ответ.

– Я вижу много хаоса, – задумчиво произнес он, – много неуемной энергии, которую некуда деть. Попробуй найти способ ее обуздать, прежде чем прошлое тебя настигнет.

Спокойствие и умиротворение на мгновение исчезли с лица Мука, когда он обратил внимание на Иоахима.

– Мне вас искренне жаль, – с отвращением сказал старейшина, – возможно, вы найдете способ утолить вечную жажду, но я не хочу даже думать о способах.

И наконец он перевел взгляд на Агарвейн. Охотница слегка выпрямилась, ожидая пространного пророчества в свой адрес, но внезапно он схватил ее за голову огромной ладонью и сжал до острой боли в висках. Прежде чем остальные что-то успели предпринять, дядюшка Мук поднял руку, показывая им впитывающуюся ядовито-черную жидкость.

Темнота вен Агарвейн слегка спала. Девушка настороженно отодвинулась на шаг назад, когда старейшина вновь к ней повернулся.

– Ты снова встретила тьму, – с жалостью в голосе проговорил он, – на этот раз она все же подобрала к тебе ключик. Я не смогу тебя полностью излечить, но по дороге вы встретите посланника того, кому это под силу. Примите его помощь, он на правильной стороне.

После этих слов Мук громко хлопнул в ладоши, заставив Обнаружителей зажмуриться от звука. Открыв глаза, они успели заметить, как синий гигант за мгновение растворяется в воздухе, лазурными переливами сливаясь с прозрачными потоками ветра. Вскоре никаких преломлений синего цвета не осталось.

Дядюшка Мук ушел.

Август прекратил улыбаться и рассерженно пнул ближайший камень.

– Что это было?! – в запоздалом бешенстве заорала Октавия. – Кто ему позволял комментировать меня и мое прошлое?!

– Догони и спроси, леди Кларимьер! – огрызнулся Август. – Я столько лет служил на благо Ордена, чтобы вознестись и преобразиться, а из всех нас был выбран вчерашний послушник!

– «Вознестись и преобразиться»? – уточнила Агарвейн, но паладин от нее только отмахнулся.

– Куда же делась ваша поэтичность, сэр Август? – оскалилась тифлингша и получила вторую отмашку.

– Нам нужно в Синий Предел, – рявкнул паладин на ничего не подозревающего Иоахима, – у меня теперь есть одно срочное дело.

– Какой Синий Предел? – простонал волшебник. – Мы и так из-за твоего задания встряли по самые уши! Мы потратили драгоценное время, чтобы почти сдохнуть в подземелье, но не получить ответа на самый главный вопрос, из-за которого мы на задание и согласились!

– Вы раньше видели кого-нибудь похожего на дядюшку Мука? – задумчиво пробормотала Агарвейн. – Я-то думала, что знаю все расы Голрета, но такое я вижу впервые. На инопланарную жуть он тоже не особо смахивает. Вот так, век живи, век учись!

Среди причитаний Иоахима и гневных перепалок Августа с Октавией никто не услышал вопрос охотницы. Она вздохнула и еще раз полюбовалась свежей листвой ожившего Дуба.

След на земле у Дуба – единственное, что оставалось от сидевшего там полчаса назад Николаса, – почти полностью исчез.

 
                                          * * *
 

– Вот это были приключения, – решила завести разговор Агарвейн.

До оставленной где-то в лесу повозки они добирались молча, обмениваясь фразами лишь в случае необходимости («осторожно, там коряга» и «теперь налево, я помню это дерево»). Иоахим ни разу не заикнулся об усталости, Август ни разу не закурил, а Октавия плелась позади, обессиленная и опустошенная после выброса ярости на склоне горы.

И когда они наконец уселись в повозку, охотнице подумалось, что это окружающие получили в подземелье отравление всего организма, а не она.

– И новых монстров встретили, и силу показали, – она покосилась на отвернувшегося волшебника, – и вы набрали камешков. Пока мы только в плюсе. Окажемся в Колберри на денек—два позже, чем рассчитывали, – не беда. Не возьмись мы за поиски леди Нэш, туда бы вообще никто не поехал.

Никто ей не ответил.

– Охотники руководствуются правилом «лучше поздно, чем никогда», – все же продолжила Агарвейн, – ясен-красен, мы стараемся резать чудовищ как можно быстрее, потому что они крестьян жрут и посевы вытаптывают, но успеть везде невозможно. И предусмотреть все варианты развития событий тоже. Мой наставник умный мужик и всегда готовится к бою заранее, но вы б знали, сколько у него шрамов все равно!

– Наш случай попроще, – отозвалась Октавия с места возницы, – мы могли не тратить силы и не заниматься дубовой ерундой, а ехать сразу в форт. Орден не дал нам ничего, ни денег, ни ответов за задание, а живая леди Нэш стоит больше, чем врученная друзьями сэра Августа дырка от бублика.

– Пара дней роли не сыграют, – повторила охотница.

– Меня не деньги влекут, а отвращает наказание за промедление, – нехотя включился в разговор Иоахим, – Вилвикен дал нам понять, что спуску он не даст.

Волшебник сполз вниз.

– А еще надо сказать главе Академии Лоркона, что мы знатно облажались, – он закрыл лицо ладонями, – и помощи с моей проблемой мне не видать.

– Так не говори, – пожала плечами тифлингша, – хотя бы пока до Колберри не доберемся.

– Не могу, – вздохнул Иоахим, – я обещал, что буду рассказывать обо всем важном. А это важно.

Он прикрыл глаза, вызывая ментальную связь.

«Добрый день, мастер Лентин. К сожалению, нам не удалось узнать больше о местонахождении сэра Конрада. Мы выдвигаемся в сторону форта Колберри, как раньше и планировалось. Находимся в пяти—шести днях езды, надеемся преодолеть расстояние быстрее».

«Иоахим».

Собственное имя, произнесенное полным холодной ярости тоном, заставило волшебника нервно сглотнуть.

«Я не хочу слышать от тебя ни-че-го, ни одного слова, пока у вас не будет результатов. Не смей связываться со мной, пока вы не проедете Срединный лес».

Прежде чем крениец осознал смысл сказанного, он с удивлением разобрал кое-что в интонации ректора.

Связь оборвалась резко, словно давая Иоахиму ментальную пощечину.

– Кажется, я его отвлек от празднования выходного, – выдохнул волшебник, – наклюкался до такой степени, что еле-еле мне ответил.

– Ничего себе, – приподняла бровь Агарвейн, – такой молодой, а уже любитель закладывать за воротник.

– В молодости и надо таким заниматься, – хмыкнула Октавия, – чем старше становишься, тем похмелье серьезнее.

– Мне не понять, – охотница пожала плечами, – после мутаций охотники ощущают алкоголь не так, как обычные люди.

– Да ладно?

– Ага. Мы почти не пьянеем.

– Да ты шутишь, – с неприкрываемой жалостью в голосе сказала тифлингша, – какой ужас! Ни разу не испытать опьянения, не натворить всякого, а потом не сидеть над тазиком и не страдать утром? Да в вашем Ордене Великой Охоты совсем бесчеловечные эксперименты над людьми ставят!

Смешок Агарвейн был почти неслышим, но это все равно заставило саму Октавию заулыбаться.

– Ты, кстати, спроси у пьяного мастера, знают ли в самом форте о нашем визите, – обратилась тифлингша к волшебнику.

– Как лес проедем, так сразу, – пробормотал он, болтаясь на дне повозки, – он сказал с ним не связываться, пока не выберемся из Срединного леса.

– Так ему нужен этот гребаный доспех или нет? – фыркнула Октавия. – Спроси сейчас же, я не хочу, чтобы военные нам полный досмотр устраивали.

– У нас впереди еще куча времени.

– А военные тугодумы. Пока получат приказ сверху, пока доведут его до кого надо, как раз пять дней и пройдут.

– Я не буду сейчас тратить время на ерунду.

– Ерунду? – вспылила Октавия, как всегда, когда не получала желаемого. – Эта ерунда непосредственно связана с нашим заданием! Ты ныл, что мы уже крупно облажались, а теперь по надуманной причине не хочешь связываться с заказчиком по важному вопросу?!

– Я не буду связываться с ним, Октавия! – неожиданно громко заорал в ответ Иоахим. От его крика панически вспорхнули птицы в лесу.

Агарвейн нахмурилась.

– Ты в порядке? – участливо поинтересовалась она у кренийца. – Аж дернулся, как будто тебя моей молниевой стрелой шандарахнуло.

– Наверное, нет, – держась за голову, волшебник снова принял сидячее положение, – меня несколько пугает неопределенность с моим состоянием. Иметь на себе неясное магическое зачарование и при этом зависеть от малознакомого человека – такое себе удовольствие.

– Орать было необязательно, – буркнула Октавия, – не хочешь связываться – не надо.

– Мы всегда можем пойти к кому-то другому, – пожала плечами охотница, – в моем ордене куча смышленых жрецов, авось они тоже придумают решение.

– Если бы отец был на месте, – вздохнул Иоахим, – всех лишних телодвижений можно было бы избежать.

– Так давайте сразу его искать? – спросила Октавия. – Деньги – это круто, но если ты в процессе разорвешься и телепортируешься в глушь с волками, то мне грустно станет.

– Я… не буду его искать.

Морщина между бровями Агарвейн стала глубже.

– Как ты себя, э-э, чувствуешь? – аккуратно поинтересовалась она. – Перед телепортацией у тебя тоже рассеянный взгляд был?

– В каком смысле «не буду его искать»? – помотала головой тифлингша, сидящая к спутникам спиной и потому не заметившая странных перемен в Иоахиме. – У тебя проблема, которая решаема с помощью самого близкого человека. Почему бы тебе его не найти?

– Октавия… – предостерегающе сказала охотница.

– И почему мы сразу так не поступили? – возмутилась Октавия. – Представь лицо этого мастера Лентина, когда ты такой ему «мне ваша помощь не нужна, мой отец сам разберется, когда я его найду!»

Агарвейн прыгнула на место возницы рядом с тифлингшей.

– …а он такой: «Г-г-г-г-грегора? Н-н-н-найти?» Вот он обо… о, привет… – и охотница зажала Октавии рот.

Повозка резко остановилась.

Поняв, что тифлингша больше не будет говорить, Агарвейн перелезла обратно к Иоахиму и Августу.

– Вот что делает тупая, бессмысленная болтовня, – выступил в роли торжественного обличителя паладин, – у бедного Иоахима из-за тебя припадок, Октавия!

Рыцарь удерживал друга за плечо. Неловко крякнув, он прочитал слова молитвы, исцеляющей физические раны, но энергия лечения вернулась к Августу обратно – ни переломов, ни ушибов, ни кровотечений у волшебника не было.

Иоахим чуть дернулся, когда к хвату Августа присоединилась и Агарвейн, осторожно прикоснувшаяся к больному плечу. Он сосредоточил на охотнице расфокусированный взгляд и еле выдавил из себя:

– Я в п-порядке. Мы очень долго шли, я устал.

– Нет, – охотница покачала головой, – я что-то видела. Мы не будем продолжать путь, пока не выясним, что это было.

– Говорю же, я в порядке…

– Иоахим, если говорить о нас как о команде, то ты маг, важная боевая единица, без которой дальнейшее продвижение в рамках задания затруднительно, – нахмурилась Агарвейн, но потом более расслабленно добавила: – А если говорить как о товарищах, то мы все беспокоимся. Ты не просто расхлябался, ты чуть головой дно повозки не проломил!

– И часто у тебя… такое? – осторожно спросила Октавия, действительно опасаясь, что звуки ее голоса спровоцируют новый приступ.

– Н-нет, первый раз, – удрученно ответил волшебник.

– Значит, точно связано с твоей болезнью, – задумчиво пробормотала Агарвейн, – но самому тебе сейчас лучше не колдовать. Сэр Август, вы же можете обнаружить магию? Изменилось ли что-то?

Август, успевший одной рукой забить трубку, поморщился. Он хотел вылечить друга традиционными методами, но против охотницы в этой непонятной ситуации решил не идти.

После пары магических слов паладин увидел перед собой висящие повсюду мелкие паутинки Плетения. Что-то в рюкзаке Октавии отдавало сильным свечением. Рыцарь занес себе еще одно дело в мысленный блокнотик и все же перевел взгляд на дрожащего Иоахима.

Ничего. Абсолютно ничего. Ради приличия Август немного покрутился вокруг, заставил еле стоящего на ногах волшебника выйти из повозки и покрутиться. Сэр Бивербрук горестно вздохнул, готовый вернуться к более надежным способам лечения недугов по методичке Ордена Священного Дуба.

Пока он не заметил полное отсутствие паутинки на плече Иоахима. Точнее, паутинка была, но…

Не смотри сюда.

Август мотнул головой.

Отведи взгляд.

Август сжал зубы и процедил слова молитвы. Какая-то жалкая магия не смеет стоять на пути паладина Дуба!

Сигил отвлечения внимания сдался под таким напором, обнажая сложную многосоставную руну. Паладин достал перо и схематично перерисовал ее, разворачивая после этого листок к удивленному отряду.

– Один-в-один! – гордо поднял подбородок рыцарь.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Октавия.

– Ничего себе, – выдохнула Агарвейн, – не понимаю в этом ни черта, и вот уж не знаю, из-за рисулек сэра Августа или сложности магии. Но тут есть базовая руна, и, кажется, это…

– Почему… – тихо прошептал Иоахим, но все головы моментально развернулись к нему.

Волшебник продолжал смотреть на пергамент в руках Августа.

– …почему вы обсуждаете абсолютно чистый лист?

– Нам не стоит продолжать, – сказала Октавия, садясь между листком и Иоахимом, – мы прямо сейчас повернем обратно и поедем в Лоркон. К чертям Элидию, надо что-то делать.

– И чем же городишко нам поможет? – издевательски спросил Август. – Хочешь снова услышать «у нас нет сильных ма-а-агов, принесите то, не знаю чего, и только потом мы вам поможем»? Ехать надо обратно на стоянку Ордена! На юг!

– За Лесную Заставу?! – взорвалась Октавия. – Да он не выдержит!

– А неделю до города выдержит?

– Одна неделя меньше полутора!

– Бесполезная игра числами, когда нет весомых аргументов, – отмахнулся Август.

Пока они спорили, Агарвейн подняла оброненный рыцарем листок с руной и провела несколько дополнительных линий.

– …и по дороге телепортируется в чащу! – завершил рыцарь, хлопнув по краю повозки.

– Это довод «против», а не «за»! – взревела Октавия.

В общем гомоне никто не услышал слов заклинания. Иоахим дотронулся онемевшими пальцами до металлической вязи на руке, позволяя магии пройти сквозь фокусировку и дать волшебнику увидеть скрытые сути вещей.

Он много раз творил эту магию в лавке отца, проверяя артефакты, свитки и зелья. Ему бы никогда не пришло в голову схватить себя самого за запястье и сотворить ту же самую магию.

И сейчас его разум попытался воспротивиться этому.

Не надо.

– Скажем так: у магов в Лорконе больше шансов найти отца Иоахима, чем у жрецов Ордена!

Почему бы тебе его не найти?

Не вздумай меня искать. Не ищи меня ни при каких обстоятельствах.

– Но я хочу, – прошептал Иоахим, – я хочу искать.

Внутренняя пружина с сожалением расслабилась, позволяя ему завершить заклинание.

В твоей жизни будет много эпизодов, когда ты не захочешь исполнять приказ. Но важным станет момент, когда приказ запротиворечит твоим убеждениям, характеру и сущности.

Агарвейн пораженно вскрикнула, нанеся на пергамент финальный вспомогательный штрих.

Я хочу, чтобы в этот миг ты все осознал.

Ладонь Иоахима сомкнулась на его же запястье.

Это приказ.

– Иоахим… – Агарвейн развернулась с пергаментом к остальным и встретилась взглядом с растерянным волшебником, – …Иоахим, ты фамильяр?

Он моргнул, сбрасывая свет магии школы Прорицания.

Его выражение лица моментально изменилось, став безразличной, ничего не выражающей маской. Еле разлепив губы, он тихо произнес лишь одно слово.

Да.