Текст книги "История изучения восточных языков в русской императорской армии"

Проект курсов китайского, корейского и японского языков при Владивостокской гимназии для офицеров Приамурского военного округа

Не остановившись на учреждении премий для офицеров, генерал Н. И. Гродеков в 1896 г. выступил с проектом организации офицерских курсов восточных языков на базе Владивостокской гимназии, где уже создавался специальный класс китайского языка[605]605
  6 февраля 1895 г. последовало Высочайшее соизволение на учреждение с 1 июля 1895 г. при Владивостокской шестиклассной мужской прогимназии специального класса китайского языка. Курс обучения предполагался в три года, по 18 часов языковых занятий в неделю. На учебу зачислялись лица, закончившие шесть гимназических классов. Выпускники класса китайского языка обязаны были сдавать экзамен специальной комиссии, назначенной Приамурским генерал-губернатором, и в случае успешного испытания получали свидетельство об окончании курса. Финансирование класса предполагалось осуществлять из средств Министерства народного просвещения. Китайский класс, впрочем, так и не был организован, поскольку среди учащихся гимназии не нашлось желающих изучать китайский язык. В то же время сам проект пользовался значительным интересом, готовность поступить на курсы выражали гражданские чиновники и значительное число офицеров Владивостокского гарнизона.


[Закрыть]. При этом он исходил из твердого убеждения, что «практическое знание языков, естественным образом, лучше всего достигается изучением их на месте». Гродеков поручил начальнику штаба Приамурского военного округа генерал-майору К. Н. Грибскому подготовить специальное отношение на имя управляющего делами ВУК Главного штаба с обоснованием идеи, что «наиболее целесообразным решением вопроса [подготовки офицеров-восточников] являлось бы устройство в округе офицерского курса китайского, корейского и японского языков»[606]606
  Записка Грибского. Л. 42.


[Закрыть]. Курсы преполагалось устроить по образцу офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД. Для финансирования курсов намечалось использовать кредит Военного министерства, выданный на подготовку офицеров-восточников на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета. Проект генерала Гродекова поддержал командующий войсками Приамурского военного округа генерал С. М. Духовской, который в письме на имя управляющего делами ВУК Главного штаба указывал, что он «вполне разделяет мнение генерал-лейтенанта Гродекова об учреждении курсов языков Дальнего Востока на месте, в Приамурском округе»[607]607
  РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 11. Письмо командующего войсками Приамурского военного округа управляющему делами ВУК Главного штаба, 2 апреля 1896 г.


[Закрыть].

В качестве места для организации курсов восточных языков для офицеров Приамурского военного округа был выбран Владивосток, где на базе Владивостокской гимназии предполагалось открытие специального Восточного института. Выбор Владивостока был сделан и по той причине, что в нем «благодаря его пограничному и приморскому положению казалось легче всего подыскать учителей и всегда иметь живую практику во всех трех языках»[608]608
  Там же. Л. 2 об. Письмо начальника штаба Приамурского военного округа на имя управляющего делами ВУК Главного штаба, 9 февраля 1896 г.


[Закрыть].

Находя предложение генерала Гродекова заслуживающим внимания, военный министр генерал-адъютант Ванновский вышел с Всеподданейшим докладом по этому проекту. В докладе отмечалось, что подготовка военных переводчиков из числа казаков при Ургинской школе переводчиков не отвечает потребностям Приамурского военного округа в лицах, знающих китайский язык. Ванновский также высказался против обучения офицеров на факультете восточных языков Санкт-Петербургского университета. Доклад Ванновского с предложением открыть во Владивостоке курсы китайского, корейского и японского языков получил Высочайшее одобрение 9 апреля 1896 г. Организация курсов была предоставлена на усмотрение генерала Гродекова.

В июле 1896 г. по предложению Гродекова во Владивостоке состоялось совещание, на котором были рассмотрены конкретные вопросы по организации курсов восточных языков при Владивостокской гимназии. В работе совещания приняли участие начальник штаба Приамурского военного округа генерал-майор К. Н. Грибский, комендант Владивостокской крепости генерал-майор М. И. Стрижев, начальник штаба крепости Генерального штаба подполковник А. Н. Громов, инспектор училищ Приамурского края В. П. Маргаритов, директор Владивостокской гимназии Н. Г. Вознесенский и штаб-офицер при командующем войсками Приамурского военного округа Генерального штаба подполковник В. К. Самойлов. Совещание разработало проект основных положений по организации офицерского курса восточных языков, который был утвержден генералом Гродековым 18 июля 1896 г.[609]609
  Полное название документа «Положение о курсе китайского, корейского и японского языков при Владивостокской гимназии (впоследствии институте) для офицеров Приамурского военного округа». См.: РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 25–39.


[Закрыть]

При составлении Положения о курсе его авторами в полной мере были учтены руководящие документы по организации и деятельности офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД, Кульджинской и Ургинской школ переводчиков и толмачей, а также военных академий. Кроме того, в определенной мере была сделана увязка положений предполагаемого курса с проектом учреждения во Владивостоке Восточного института.

Как следует из Положения о курсе языков Дальнего Востока, он создавался с целью «доставить офицерам возможность, изучив теоретически и практически один из языков, подготовить себя к соответствующей службе в войсках Приамурского военного округа, так и при наших дипломатических миссиях и консульствах на Дальнем Востоке» (ст. 1)[610]610
  В более поздней редакции проекта упоминание о службе офицеров при российских дипломатических миссиях и консульствах на Дальнем Востоке было опущено.


[Закрыть]. Курс делился на младший и старший классы. Офицеры, успешно окончившие курс, могли командироваться для «практических занятий» в Китай, Корею и Японию (ст. 2).

Финансирование курсов предполагалось осуществлять из кредита Военного министерства из расчета по 50 руб. в месяц на каждого обучающегося офицера. Эти средства переводились штабом Приамурского военного округа на счет Владивостокской гимназии и использовались для оплаты штатных преподавателей китайского, корейского и японского языков. Впоследствии выяснилось, что отпущенных по Военному министерству средств (3600 руб. в год) не хватит для оплаты преподавателей. Тогда командование округа обратилось к Министерству народного просвещения, в чьем ведении находилась Владивостокская гимназия, с предложением «соединить кредиты». В августе 1896 г. министр народного просвещения граф И. Д. Делянов уведомил военного министра, что Приамурскому генерал-губернатору «в качестве временной меры» разрешено использовать 3000 руб., выделенные Министерством на содержание специального класса китайского языка при Владивостокской гимназии, для устройства при той же гимназии офицерских курсов языков Дальнего Востока[611]611
  РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 19. Письмо министра народного просвещения на имя военного министра, 21 августа 1896 г.


[Закрыть]. При этом было поставлено условие, что указанная сумма должна «употребляться по прямому назначению, т. е. на вознаграждение учителей китайского языка, и чтобы на курсы допускались кроме офицеров и желающие из воспитанников старших классов Владивостокской гимназии, а также и посторонние благонадежные лица из чиновников и купцов»[612]612
  Там же. Л. 19 об.


[Закрыть].

Согласно проекту, личный состав курса подчинялся начальнику штаба Приамурского военного округа. Непосредственное заведование офицерами возлагалось на начальника штаба Владивостокской крепости как на старшего из офицеров Генерального штаба, проходивших службу во Владивостоке. Заведование учебной частью по примеру офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД возлагалось на директора гимназии. Для обеспечения интересов военного ведомства и для обсуждения ключевых вопросов деятельности офицерского курса – изменений в учебной программе, стажировок и пр. – в состав педагогического совета Владивостокской гимназии вводился представитель Приамурского военного округа из числа офицеров Генерального штаба (начальник штаба Владивостокской крепости или старший адъютант штаба крепости).

Экзамены для приема на офицерский курс проводились во Владивостокской гимназии в первой половине августа. В состав экзаменационной комиссии кроме директора гимназии и преподавателей входил и представитель военного ведомства, назначаемый приказом начальника штаба Приамурского военного округа. Число обучающихся на курсе офицеров, включая находящихся в зарубежной командировке, определялось в 15 человек. Ежегодно на курс допускались не более шести человек: три офицера для обучения японскому, два – китайскому и один – корейскому. Таким образом, основное число слушателей приходилось на группу изучающих японский язык, что указывало на приоритетность подготовки специалистов по Японии и японским вооруженным силам. После китайско-японской войны Япония рассматривалась русским военным командованием как наиболее вероятный противник России на Дальнем Востоке. Сам факт приоритетности изучения японского языка в программе курса свидетельствует о том, какая быстрая эволюция произошла во взглядах русского военного руководства на необходимость изучения дальневосточных языков. Эта эволюция особенно заметна на фоне господствующих идей и воззрений всего шестилетней давности, когда в Главном штабе о японском языке даже не упоминали (справка Л. Ф. Костенко 1889 г.). Проект также демонстрирует усиление реализма в подходах русского военного руководства к стратегическому планированию на Дальнем Востоке.

В соответствии с Положением, к приемным экзаменам на курс допускались офицеры всех родов оружия, дислоцированных на территории Приамурского военного округа, до чина поручика, примущественно из окончивших курс военных училищ и других высших учебных заведений. К моменту поступления на курс кандидаты должны были прослужить в строю не менее трех лет, из которых не менее полутора лет в войсках Приамурского военного округа (ст. 11).

Кроме штатных слушателей к обучению с разрешения директора Владивостокской гимназии и непосредственного командования допускались и вольнослушатели из офицеров Владивостокского гарнизона «на свой счет, без всяких пособий от казны». Число вольнослушателей предполагалось определить «практическим путем», с тем условием, чтобы преподаватели не имели слишком большого числа слушателей.

Офицеры, закончившие курс восточных языков, обязаны были прослужить в войсках Приамурского военного округа по полтора календарных года за каждый год обучения на курсе. Офицеры, отчисленные с курса, допускались к повторному приему с разрешения педагогического совета гимназии, который при отчислении офицера с курса должен был сразу определять, имеет ли он в будущем право на повторное поступление.

Желавшие поступить на курс офицеры указывали в рапорте на непосредственное начальство тот язык, который желали бы изучать на курсе. Кандидаты отбирались командованием из числа изъявивших желание и отличающихся «исполнительностью, усердием по службе и служебным тактом». В подтверждение личных и служебных качеств офицеров командованием бригад и им равных войсковых единиц выдавались специальные аттестаты. Офицерам, изъявившим желание поступить на курсы и удостоившимся похвальных аттестатов, устраивались предварительные экзамены в штабах по месту их службы с целью «ограничить количество напрасно расходуемых прогонных, а также подъемных денег». Для участия в предварительном экзамене офицеры командировались от своих частей в штабы Приамурского военного округа, Амурской и Забайкальской областей и Южно-Уссурийского отдела. Исключение составляли офицеры войск острова Сахалин, Владивостокского, Посьетского и Новокиевского гарнизонов, для которых пунктом сбора был штаб Владивостокской крепости. В штабах офицеры сдавали экзамены специальным приемным комиссиям по вступительной программе курса (ст. 17).

Списки офицеров, успешно выдержавших предварительные экзамены, предоставлялись в штаб округа к 1 мая. На основании представления начальника штаба округа командующий войсками Приамурского военного округа определял количество офицеров, допущенных к вступительному экзамену во Владивостокской гимназии. Эти офицеры должны были явиться для доклада начальнику штаба Владивостокской крепости к 1 августа и оставались в его ведении до обнародования результатов приемных экзаменов. Всего во Владвостокской гимназии открывалось 15 офицерских вакансий.

Приемные экзамены проводились по следующим предметам: общая география Азии с подробным рассмотрением географии Китая, Японии и Кореи; военная топография и ситуационное черчение, производство рекогносцировок; русский язык; иностранные языки (французский, немецкий или английский) по выбору экзаменующегося. Оценки определялись на основе 12-балльной системы. Для поступления на курс необходимо было иметь не менее 10 баллов в среднем зачете. Экзаменационной комиссией составлялись списки успешно сдавших в порядке наибольшего балла с разбивкой офицеров по языковым группам (на основе заявленного ими ранее желания изучать конкретный восточный язык). Если число сдавших экзамены превышало число учебных мест, то преимуществом пользовались офицеры, набравшие максимальное число баллов, а в случае одинакового среднего балла преимущество отдавалось тем, кто экзаменовался по английскому языку.

Офицеры, зачисленные на курс, поступали в распоряжение начальника штаба Владивостокской крепости и считались в своих частях сверхкомплектными и находящимися в командировке. В период обучения они обязаны были исполнять все правила, определенные для них педагогическим советом Владивостокской гимназии. Чинопроизводство офицеров в период обучения на курсах производилось в обычном порядке, денежное довольствие сохранялось в объеме штатной должности. Кроме того, офицерам на покупку книг и учебных пособий ежегодно предполагалось выплачивать по 100 руб. Офицеры в период учебы должны были проживать во Владивостоке на «вольных квартирах» и посещать занятия в специально для них отведенном помещении Владивостокской гимназии. Для надзора за порядком на курсе назначался по очереди, определяемой начальником штаба Владивостокской крепости, дежурный офицер из числа слушателей старшего курса, который по окончанию всех лекций и практических занятий являлся с рапортом к начальнику штаба крепости. Последнему было также предоставлено право наложения дисциплинарных взысканий на офицеров в объеме прав, предоставленных командиру полка. Он также имел право, уведомив директора гимназии, предоставлять офицерам отпуск на 14 дней. По всем текущим вопросам деятельности курсов (финансирование, летние стажировки и пр.) начальник штаба крепости входил с представлениями в штаб Приамурского военного округа.

Продолжительность обучения на офицерском курсе при Владивостокской гимназии составляла два года, по одному году на каждом классе. Программа предусматривала теоретический курс и практические занятия. Офицеры-слушатели, успешно закончившие оба класса, командировались на один год за границу. В учебной программе предметы делились на главные и вспомогательные. К главным предметам относились: китайский литературный (письменный) язык как основа для изучения других языков; китайский, японский и корейский языки (разговорный и письменный). К вспомогательным – английский язык, военная статистика Китая, Японии и Кореи, международное право.

Из вспомогательных предметов особое внимание уделялось английскому языку. «Потребность в офицерах, знающих этот язык, – указывал генерал Грибский, – ощущается в Приамурском крае все в большей и в большей степени. Офицерам же, командируемым за границу, крайне необходимо знать этот язык ввиду того, что в настоящее время нет порта или менее значительного города в соседних с Приамурским краем государствах, в котором не было бы англичан или американцев, и при том по числу значительно преобладающих над представителями других европейских национальностей. Мало того, английская пресса на Дальнем Востоке считает уже теперь несколько десятков повременных изданий, а некоторые из них, как например, Chinese Repository, Korean Repository и труды географических обществ Шанхайского и Японского заключают очень много материалов для изучения соседних государств»[613]613
  Записка Грибского. Л. 50–50 об.


[Закрыть]. Взгляд Грибского на значение английского языка применительно к изучению сопредельных стран Дальнего Востока важен в том отношении, что он представляет собой одно из первых и авторитетных мнений в русской императорской армии по этому вопросу. Незадолго до русско-японской войны вопрос о необходимости введения английского языка в программу Ташкентской офицерской школы восточных языков был поднят и руководством Туркестанского военного округа.

Преподавание военной статистики Китая, Японии и Кореи предполагалось возложить на одного из офицеров Генерального штаба по особой программе, утверждаемой начальником штаба Приамурского военного округа. «Учреждение подобной кафедры, – замечал генерал Грибский, – принесло бы пользу всем офицерам Приамурского [военного] округа, так как преподавателю этого предмета поневоле придется составить записки и таким образом распространить сведения о сопредельных с Приамурским краем странах, до сих пор малоизвестных, так как нет ни одного систематического руководства по этому предмету в сжатом виде»[614]614
  Записка Грибского. Л. 51.


[Закрыть]. Преподавание международного права предполагалось осуществлять в объеме курса Николаевской академии Генерального штаба, с небольшим числом лекций (5–8 в год). Для чтения лекций по этому предмету до момента создания специальной кафедры при проектируемом Восточном институте предполагалось привлечь лектора из числа гражданских или военных юристов.

После учреждения Восточного института и введения в действие его программы обучения офицеры должны были слушать лекции по дополнительным вспомогательным предметам: новейшая история Китая, Японии, Кореи; история сношений России с Китаем и Японией; обзор современного государственного устройства Китая, Японии и Кореи; история европейской колонизации в Восточной Азии; обзор главнейших религиозных систем Дальнего Востока; торговая география и статистика Восточной Азии (ст. 40).

С целью дальнейшего совершенствования в языках ежегодно три офицера (по одному на каждое государство), из успешно окончивших курс, направлялись в заграничную языковую и страноведческую стажировку сроком на один год (ст. 47). По результатам стажировки слушатели обязаны были представить военно-страноведческую работу, указанную начальником штаба Приамурского военного округа (ст. 49). «С тем, чтобы столь продолжительная командировка за границу, – отмечал генерал Грибский, – для практического усовершенствования в специальном изучаемом языке оставила по себе след и принесла также пользу в смысле изучения соседних государств, означенным офицерам перед отправлением в командировку предполагается задавать такие специальные темы, разработка которых возможна лишь при знании туземного языка, например, “Подробная организация местного управления в Маньчжурии”, “Статистический обзор какой-либо провинции Кореи по официальным данным”, “Исторический очерк Сацзульского восстания[615]615
  Очевидно, имеется в виду крестьянское восстание 1862–1863 гг. в княжестве Сацума, одном из самых крупных и богатых южных княжеств Японии.


[Закрыть] в Японии” и т. п.»[616]616
  Записка Грибского. Л. 52–52 об.


[Закрыть]. По завершении командировки офицеры прибывали в окружной штаб и представляли свои работы особой комиссии, состоящей из офицеров Хабаровского гарнизона. Комиссия должна была дать оценку представленного сочинения (ст. 50).

Офицеры, выдержавшие с отличным успехом переводные экзамены в старший класс, могли также командироваться в зарубежную командировку. Выдержавшие переводные экзамены, но по какой-либо причине не воспользовавшиеся зарубежной поездкой командировались в распоряжение командующего войсками Южно-Уссурийского отдела и назначались им для занятия должностей начальников пограничных застав в Ханьси, Красном Селе, Хуньчуне и Полтавке на границе с Китаем и Кореей (ст. 41). Посты как пункты языковой стажировки были выбраны по причине «большого числа проходящих через эти посты китайцев и корейцев, а потом и многочисленных служебных отношений как с ними, так и с пограничными корейскими и китайскими властями»[617]617
  Там же. Л. 51 об. – 52.


[Закрыть].

Переводные и выпускные экзамены на курсах предполагалось проводить весной с тем расчетом, чтобы они были закончены к 1 июня. Неудовлетворительно сдавшие экзамены отчислялись в свои войсковые части. Офицеры, окончившие курс двух классов, делились на два разряда. К первому разряду относились офицеры, имевшие по основным предметам не менее 10 баллов и по вспомогательным дисциплинам – не менее 9 баллов. Остальные офицеры причислялись ко второму разряду.

С курса отчислялись офицеры, которые были «замечены в неодобрительном поведении», пропускающие лекции и занятия без уважительной причины, показывающие слабую успеваемость и находящиеся в отпусках на излечении на срок более 4 месяцев. По собственному желанию офицеры могли быть отчислены с курса в любое время. При объявлении мобилизации все обучающиеся на курсе офицеры обязаны были вернуться в свои части, а находившиеся в заграничной командировке – вернуться по особому распоряжению окружного штаба.

Окончившими курс восточных языков считались те офицеры, которые по итогам экзаменов по главным предметам и выпускному сочинению получали в среднем не менее 10 баллов и по вспомогательным дисциплинам – не менее 9 баллов. Выпускники курсов получали право на ношение знака, установленного для выпускников офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД. Лучшие из выпускников, отмечалось в проекте, «будут представлены к наградам и получат поощрение, какое будет признано возможным». По окончании курсов офицеры имели право на шестимесячный отпуск с сохранением содержания.

Офицеры, успешно окончившие курс и выполнившие условия заграничной командировки, предполагались к назначению на должности офицеров для особых поручений в штаб Приамурского военного округа и в областные штабы или в качестве помощников военных агентов в российские зарубежные миссии (ст. 54).

Проект учреждения офицерского курса восточных языков при Владивостокской гимназии хотя и не был реализован на практике[618]618
  Уже в сентябре 1897 г. Главный штаб без всяких объяснений потребовал от штаба Приамурского военного округа возвратить кредит в 2400 руб., выделенный в январе того же года для организации курса восточных языков. См.: РГВИА. Ф. 401. Оп. 5. Д. 48 (1896 г.). Л. 58 об. – 59. Отношение начальника штаба Приамурского военного округа к управляющему делами ВУК Главного штаба, февраль 1898 г.


[Закрыть], но имел чрезвычайно важное значение для развития русского военного востоковедения, особенно его дальневосточного центра. В проекте в значительной мере был использован опыт деятельности офицерских курсов восточных языков при Азиатском департаменте МИД, Кульджинской и Ургинской школ переводчиков и толмачей. Подготовительная работа над проектом способствовала решению ряда важных организационных, методических и практических зачач, которые несколько позже были максимально использованы при создании офицерского отделения при Восточном институте. Фактически проект 1896 г. с небольшими изменениями стал основой проекта офицерского отделения Восточного института.