Текст книги "Советский оккультизм. Тайны НКВД и КГБ"

Можно спорить, занимался ли Рерих подготовкой государственного переворота в Тибете, общаясь с ламами, но признание его воплощением пятого далай-ламы является фактом, так же как является фактом негативное отношение к ламаизму и руководству Тибета его жены Елены Рерих, при этом различие в их отношении носило принципиальный характер. Также вызывает немало вопросов тот факт, что Елена Рерих и Николай Рерих явно по-разному относились к таши-ламе.

Суть большевистской авантюры сводилась к тому, чтобы через вооруженный переворот привести к власти над Тибетом Николая Рериха, который должен был в этой авантюре опираться на помощь Москвы, он же, в свою очередь, отменил бы налоги, взимаемые с монастырей, и передал власть таши-ламе. Неудивительно, что при таком положении дел его признали перерожденцем пятого далай-ламы, иначе трудно было бы объяснить простому населению претензии Рериха на власть в Тибете.

О бескорыстии и искренности лам, говорить не приходится. Можно усомниться: неужели ламаизм в Тибете настолько деградировал, что ламы способны пойти против одного из первых духовных лиц государства? Вот что о ламаизме писала Елена Рерих: «…современный ламаизм и основное учение Готамы Будды являются полными антиподами. Одно – от духа, другое – порождение человеческого невежества и корысти».Общаясь с тибетскими ламами, Николай Рерих не афишировал свою связь с большевиками, представляясь гражданином США, кем в действительности не являлся: он не имел даже американского паспорта, только китайский. Однако задуманная авантюра провалилась: экспедиция вызвала подозрения не только у англичан, но и у далай-ламы и его окружения, в результате чего самопровозглашенный «глава и посол Всемирного Союза Западных Буддистов» в Тибет так и не попал. Экспедиция чуть не погибла на плато Чантанг, где пришлось остановиться на длительный срок почти без провизии и при сильных морозах – до минус 40 градусов (в конце концов экспедицию пропустили в Сикким, но попытка Рериха занять место далай-ламы не состоялась).

Тем временем положение несколько изменилось: в силу того, что Рерих был связан с Блюмкиным, его вполне могли теперь расстрелять. Яков Блюмкин был дружен со Львом Троцким, поэтому, когда Сталин уничтожил Троцкого, следующим шагом вождя стало уничтожение всех тех, кто симпатизировал Троцкому – включая и Блюмкина; это типично сталинская логика. И, зная об этом, Рерих не посещал более Москву, несмотря на многочисленные приглашения.

Есть один интересный вопрос: а так уж ли сводилась вся затея со стороны ОГПУ к целям чисто политическим? Не преследовали ли они те же цели по завладению сокровенным знанием, что и немцы, и многие прочие? А коли так, то можно лишь порадоваться, что Шамбалу не нашли. и за Шамбалу порадоваться, и за нас.

В заключение, учитывая высокую полемичность поднятого выше вопроса, мне хотелось бы заметить, что с критикой книги Шишкина последователями Рерихов я ознакомился внимательно (http://lebendige-ethik.net), однако не менее внимательно отнесся и к информации на весьма содержательном сайте священника В. Ю. Питанова (http://www.apologia.sobor-spb.ru), где указано на многочисленные несоответствия данной критики фактической стороне вопроса. Кроме того, сошлюсь еще раз на А. И. Первушина, чье исследование оккультных «войн» я лично склонен полагать поистине образцовым. А там есть такие слова: «Последователи Рериха (и конкретно редактор «Ариаварты» Росов) могли обидеться на то, что я сравниваю Николая Константиновича с нацистскими геополитиками типа Карла Хаусхофера. Обижу их еще больше. После статьи Росова (основанной, как мы помним, на документальных материалах) я могу утверждать, что Николай Рерих был деятелем уровня барона Унгерна, погрузившего Внешнюю Монголию в кровавый кошмар. Рериху повезло больше, чем эстляндскому барону, и потому он избежал суда истории, но, как я уже говорил, о человеке судят не только по совершенным делам, но и по проповедуемым идеям...».

Что ж, можно по разному относиться к наследию Н. Рериха в целом, можно и не согласиться с А. Первушиным по части сравнения с Унгерном; однако касательно тезиса о значении проповедуемых человеком идей, с ним спорить трудно.

Спецотдел ОГПУ под руководством Глеба Бокия

А теперь вернемся к уже упоминавшемуся ранее чекисту по имени Глеб Иванович Бокий.

Секретная лаборатория нейроэнергетики, которая финансировалась спецотделом при ОГПУ и им же финансировала, просуществовала до мая 1937 года, всего – двенадцать лет. Руководил же означенным спецотделом Глеб Иванович Бокий – выходец из старинного дворянского рода. После окончания реального училища, он, вслед за своим старшим братом, поступил в Горный кадетский корпус имени императрицы Екатерины II в Петербурге, но почти сразу стал членом петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса» и вступил на путь «классовой борьбы», став профессиональным революционером. Тем не менее, человек этот был недюжинной эрудиции, при этом весьма увлекался тайными учениями, разного рода мистикой и оккультизмом. В 1916 году Бокий вошел в состав бюро ЦК РСДРП, а сразу после революции возглавил отдел сношений с провинцией; затем он – член петербургского военно-революционного комитета. Но уже с марта 1918 года Бокий переходит на работу в «органы», и после убийства Урицкого становится председателем петроградской ЧК.

Новая работа была поручена Бокию, когда большевистское правительство столкнулось с проблемой шифровки оперативных сообщений. Не было надежной системы шифров, и постановлением Совнаркома создана криптографическая служба в виде специального отдела при ВЧК. Начальником его был назначен Глеб Бокий. Спецотдел сообщал информацию и адресовал ее непосредственно в Политбюро, ЧК, правительство самостоятельно, а не через руководство ведомства, при котором отдел находился. Официальными задачами являлись радиотехническая разведка, дешифровка телеграмм, разработка шифров, радиоперехват, пеленгация и т. д.

Но был и еще один «профиль» деятельности. Отдельные подразделения в структуре спецотдела были особо засекречены. Так, была создана группа ученых самых разных специальностей под руководством Е. Гопиуса, который числился заместителем Бокия по научной работе. и надо сказать, что круг вопросов, изучавшихся подразделением Гопиуса, был не вполне обычен. По словам А. И. Первушина, он был «необычайно широк: от изобретений всевозможных приспособлений, связанных с радиошпионажем, до исследования солнечной активности, земного магнетизма и проведения различных научных экспедиций. Здесь изучалось все, имеющее хотя бы оттенок аномального или таинственного. Все – от оккультных наук до «летающих тарелок».

Потому что на службу делу мировой революции должно было быть поставлено все – и вне зависимости от совместимости с идеологическим резус-фактором.

* * *

Но любые интересы И. В. Сталина в области оккультизма не годились для прямого использования. Ему нужна была прежде всего система зомбирования широких масс – и к этому вопросу мы еще неоднократно вернемся.

Здесь же отметим, что лежащая в основе пропаганды тотальная ложь должна была основываться на каких-то фактах или за неимением таковых – мифах. и мифы эти сегодня широко известны.

Мифология советского государства

Мифология сия весьма разнообразна и обширна. Но, прежде всего, это лживый и даже нелепый тезис о «непрерывном обострении классовой борьбы». Само это понятие для широких масс оставалось совершенно туманным, но зато именно благодаря ему рождался и культивировался в душах людей страх оказаться вдруг «врагом».

И страх действительно подкреплялся разоблачительными кампаниями: против писателей (список жертв слишком велик, чтобы привести его на этих страницах, – но вспомним хотя бы Ахматову, Зощенко, Пастернака, Булгакова);

◦ против лингвистов (последователей школы академика Мара);

◦ против генетики как лженауки (вся приснопамятная эпопея с академиком Лысенко);

◦ против врачей-вредителей

и т. д. и т. п.

Всячески и повсеместно насаждалось доносительство; в рабочие коллективы внедрялись агенты НКВД и т. д. За политический анекдот можно было угодить в ГУЛАГ не только рассказчику, но и тому, кто слушал – но не донес.

Отцы и дети

Трудно не упомянуть и знаменитый сталинский афоризм: «сын за отца не отвечает». Не отвечает – если отрекся от собственного отца, проклял его или осудил публично. Очень ярким в данном плане примером является фигура Павлика Морозова – хотя теперь есть сомнения в его реальности, это делает еще более показательным процесс сталинского мифотворчества.

И все это ложь. Это миф, созданный прямо вопреки реальности: ведь прекрасно известно, что в сталинских лагерях погибали не только мнимые враги народа, но и их дети, жены, родственники.

В поэме А. Твардовского «По праву памяти», написанной в 1966-1969 годах, но опубликованной в журнале «Знамя» лишь в 1987 году, есть такие строки:

 
Сын за отца не отвечает —
Пять слов по счету, ровно пять,
Но что они в себя вмещают,
Вам, молодым, не вдруг обнять.
Их обронил в Кремлевском зале
Тот, кто для всех нас был одним
Судеб вершителем законным,
Кого народы величали
На торжествах отцом родным.
………………………………………
пять кратких слов. Но год от года
на нет сходили те слова,
и званье «сын врага народа»
уже при них вошло в права.
И за одной чертой закона
Уже равняла их судьба:
Сын кулака или наркома,
Сын командарма иль попа.
…………………………………
...давно отцами стали дети,
Но за всеобщего Отца
Мы оказались все в ответе,
И длится суд десятилетий,
И не видать ему конца.
 

А миф существовал, вбивался в сознание масс, и достигалась тем самым главная цель – создавалась атмосфера всеобщего, постоянного, тотального страха.

«Враги народа»

Шло непрерывное истребление различных «врагов»: вредители, уклонисты, кулаки, космополиты, крымские татары и т. д.

Вот только названия статей из «Литературной газеты от 26 января 1937 года, подписанных известными именами:

Н. Тихонов – «Ослепленные злобой»;

В. Вишневский – «К стенке!»;

Л. Леонов – «Террариум»;

М. Шагинян – «Чудовищные ублюдки»;

Л. Славин – «Выродки»;

В. Шкловский – «Эти люди – кристаллы подлости».

Неужели все эти люди только боялись за себя? Или, может быть, искренне верили пропаганде?

Но важно, что при этом рядом с обобщенным образом многоликого «врага» параллельно формировался и образ защитника – мудрого и справедливого Вождя, насаждалась любовь к Сталину в массах.

Любовь, порожденная тотальной ложью и тотальным страхом.

И Сталин своего добился. Да, реально существовала при нем в массовом масштабе какая-то прямо-таки истерическая любовь к Великому Сталину – которая сегодняшним молодым поколениям, видимо, может представляться лишь как странная разновидность массового, всенародного помешательства.

Равенство и братство

Существовал и еще один сталинский миф – это миф о всеобщем равенстве.

В этом контексте достаточно вспомнить о партийных привилегиях. и речь не о санаториях, квартирах, дополнительных пайках, всевозможнейших спецраспределителях и так далее.

Продвижение вверх по служебной лестнице для беспартийных было возможным только до определенных пределов.

Сталинское равенство однозначно подразумевало некую иерархию: наверху – привилегии, внизу же – «чувство глубочайшего удовлетворения».

Кроме того, безусловными мифами были, конечно, также:

◦ и «грандиозные победы колхозного строя»,

◦ и само понятие «коммунистического труда»,

◦ и неизменный приоритет советской науки во всем,

◦ и постоянная угроза со стороны мирового империализма,

и очень много другое.

Преемники вождя

После смерти Сталина, «разоблачив культ личности», советские вожди продолжали мифотворчество:

о наших грандиозных успехах во всем,

об угрозе ядерной войны со стороны Америки и стран НАТО,

о необходимости постоянной гонки вооружений (опять же – для защиты от врага совершенно воображаемого),

и т. д. и т. п. То есть накопленный Сталиным опыт продолжал активно использоваться.

Сталин уничтожал «внутренних врагов», а его преемники вели борьбу с диссиденством, используя и лагеря, и тюрьмы, и «психушки». Танками «помогали» Чехословакии «не сойти с правильного пути», посылали русских парней в Афганистан для исполнения опять же мифического «интернационального долга».

Итоги

В 1953 году умер И. В. Сталин – но не сталинизм, хотя с каждым десятилетием, с каждым новым правителем возведенная Сталиным Империя все в большей и большей степени разваливалась и разлагалась.

А в 1986 году началась «перестройка». А в 1991 году прекратил свое существование и Союз Советских Социалистических республик – детище Сталина и плод всей его жизни.

И вот прошло пятнадцать лет. Спросите у сегодняшних школьников пятого – шестого классов, кто такой Ленин – и вы даже представить себе не можете, какие невероятности можете услышать в ответ. Спросите в одиннадцатом классе, что они знают о Сталине – и выяснится, что почти ничего. «Белые одежды» Дудищева воспринимаются как приключенческий роман (вот только непонятно, почему все события разворачиваются вокруг какого-то сорта картошки!). – и это лишь в том случае, если они по какой-то случайности об этой книге хотя бы слышали.

Неумолимый суд времени вынес Сталину приговор забвения уже через пятьдесят лет. А ведь сам он мнил не иначе как остаться в памяти человечества до конца времен. Вышло же как раз таки по Михаилу Булгакову – ушел он в небытие, как Берлиоз из «Мастера и Маргариты».

В широких массах населения на смену некогда тотальной любви к Отцу Народов пришло столь же тотальное забвение.

Но это не значит, что феномен Сталина и его социального эксперимента в СССР не интересует более психологов, историков, специалистов самых разных профилей – включая сюда и магию, эзотерику, символику, и т. д.

Психика Сталина не могла не быть извращенной, ибо если любая власть развращает, то абсолютная власть развращает абсолютно. Безусловно, у Сталина были отклонения от нормы и несомненно его тяготение ко всякого рода обрядам, ритуалам, символам, и, конечно, был у вождя свой интерес к способам воздействия сознание (как массовое, так и индивидуальное) – скажем так, нетрадиционными методами.

Искусство шаманизма – или шаманизм в искусстве

Искусство сталинской эпохи оставило в наследие потомкам и литургические песнопения, и «производственные» кинодрамы, и детективы про иностранных шпионов, и своеобразные «жития» вождей и героев, и даже некий псевдофольклор – вроде сказов Джамбула о «Великом Батыре Ежове», например.

Сам ли писал свои одические песнопения акын Джамбул, или их преображали переводчики – но публиковались они под его именем.

Есть у Джамбула и такое творение – «Слово о Великом Сталинском законе». Это совершенно поразительная по сути своей квинтэссенция словесного шаманизма и вместе с тем тотальной лжи. Об этих понятиях уже достаточно говорилось ранее. Вот цитата:

 
Я славлю Великий Советский Закон!
Закон, по которому солнце восходит,
Закон, по которому степь плодородит,
Закон, по которому сердце поет,
Закон, по которому юность цветет,
Закон, по которому служит природа
Во славу и честь трудового народа!
 

Комментарии здесь, как говорится, излишни. Но даже это, пожалуй, еще не предел.

Так, в качестве своеобразного, но весьма характерного курьеза можно упомянуть о таком вот, также «истинно народном» произведении. Называлось оно так:

«Слава Сталину будет вечная.

Русская былина.

Записана со слов сказительницы Марфы Крюковой из Архангельской области».

В характерном былинном стиле здесь повествуется о том, как «Иосиф-свет призамыслился» о тяжком положении народа, а потом «храбро бился за народ» и привел его, разумеется, в итоге к невообразимо счастливой жизни.

Разве что психолог (или врач-психиатр?) мог бы объяснить, в каком образе предстал в сознании безграмотной сказительницы «Иосиф-свет», – если, конечно, «былина» эта создана была действительно ею.

Одописцев в советской поэзии было очень много. Как будто существовал неписанный закон, по которому каждый известный поэт должен был пропеть гимн Вождю.

Вот несколько строф из такого гимна, написанного, кстати, действительно хорошим поэтом М. Исаковским. Стихотворение называется «Слово к товарищу Сталину».

 
Оно пришло, не отражая зова,
Пришло само, и не сдержать его.
Позвольте ж мне сказать Вам это слово,
Простое слово сердца моего.
............................................................
Спасибо Вам, что в годы испытаний
Вы помогли нам устоять в борьбе.
Мы так Вам верили, товарищ Сталин,
Как, может быть, не верили себе.
…………………………………………….
Спасибо Вам, что в дни великих бедствий
О всех о нас Вы думали в Кремле,
За то, что Вы повсюду с нами вместе,
За то, что Вы живете на земле!
 

Художники также внесли свой вклад в воспевание и восхваление Великого Вождя, Отца Всех Народов. Ниже приведено лишь несколько ярких тому примеров.

А. Герасимов – «Сталин и Ворошилов в Кремле».

С. Модоров – «Партизаны на приеме у товарища Сталина».

Д. Налбандян – «Для счастья народа» (изображен И. В. Сталин с соратниками возле огромной карты СССР).

В. Прибыловский – «Сталинский маршрут» (Сталин и Чкалов возле глобуса).

П. Мальцев – «Товарищ Сталин на крейсере «Молотов» среди матросов».

Ф. Шуркин – «Утро нашей Родины» (Иосиф Сталин на фоне цветущих полей).

Ну, и так далее – этот список может быть очень длинным.

Стоит ли говорить о бесталанной одиозности всех этих полотен? Или – официозной бесталанности? Или лучше сказать о присужденных Государственных премиях и наградах?

В годы сталинизма буйно расцветал пресловутый социалистический реализм – выхолащивалась литература и зомбировалось средствами искусства (если применим в данном случае такой термин вообще) массовое сознание.

О царстве тотальной лжи прекрасно сказал поэт Яшин:

 
«Пойми теперь, когда нам лгали,
Когда мы сами стали лгать».
 

«Все понимали» или очень мужественные люди, не поддающиеся пропагандисткому гипнозу, или же равнодушные обыватели.

Нельзя не помнить, что в сталинскую эпоху создан гениальный «Тихий Дон» Михаила Шолохова, написаны «Разгром» Фадеева и «Сорок первый» Лавренева, «Зависть» Олеши, «12 стульев» и «Золотой теленок» Ильфа и Петрова…

Но это были искры света в сгущающейся темноте. и еще – написал «Собачье сердце» и «Мастера и Маргариту» Михаил Булгаков. Который, кстати, умер со словами: «чтобы помнили»…

И были Паустовский и Пастернак, не предавшие своего таланта. и была Анна Ахматова, прошедшая через немыслимые испытания и сохранившая назапятнанными «белые одежды».

Но это уже другая тема, просто сам факт существования этих людей опровергает миф о всесилии Сталина, созданный им о себе самом.

Ленин, который живее всех живых

Крах СССР, дискредитация лже-коммунистических ленинско-сталинских идей в 80 – 90-х годах прошлого века повлекли за собой неизбежные разоблачения как самих вождей, так и их адептов.

Тоталитарная идеология в процессе формирования культа личности должна была создавать не только мифы о врагах и небывалых успехах, но и мифологические же «жития святых», то есть лидеров – человекобогов и их ближайших соратников. и на первом месте тут, конечно же, стоят биографии Ленина и Сталина. Надо сказать, что Сталин никогда не противопоставлял себя Ленину, совсем наоборот – всемерно наращивал его культ. При этом особо подчеркивалось, что работали они всегда бок о бок, плечом к плечу, и великий Сталин есть прямой продолжатель дела великого Ленина. Мудрость Сталина тут проявилась в том, что он понимал: во-первых, в данном случае историю не перепишешь – все начиналось действительно с Ленина; во-вторых же, можно огромный ленинский авторитет в народных массах практически полностью обратить себе на пользу.

Другое дело – мифы. Последовательно вписывались в историю мифы о том, что И. В. Сталин был ближайшим сподвижником В. И. Ленина. Это находило отражение даже в искусстве. В качестве показательного примера можно привести художественное полотно художника А. Моравова «Ленин и Сталин у прямого провода» (из истории гражданской войны) или картину И. Гоидзе «Пусть осенит вас победоносное знамя великого Ленина!» (с выступлением Сталина 6 ноября 1941 года перед участниками парада на Красной площади, которые сразу после парада шли на фронт защищать Москву).

Итак, человекобогов в советской стране было два: Ленин и Сталин.

Добрый Ленин и злой Сталин

Разоблачение во времена Хрущева культа личности Сталина поначалу не коснулось Ленина, напротив – даже подчеркивалось, что Ленин предостерегал от выдвижения Сталина на пост главы государства.

Но зато после 1986 года биография «вождя мирового пролетариата» подверглась всестороннему и скрупулезному анализу. Новые сведения о характере и деяниях Ленина повергали многих просто в шоковое состояние, настолько далеки они были от сложившегося и ставшего привычным обожествленного идеала.

Публиковались извлеченные из партийных архивов секретные директивы Ленина, приводились неизвестные ранее выдержки из его переписки, документы, свидетельствующие об «иезуитском фанатизме» и беспринципной неразборчивости в средствах достижения им поставленной цели. Копались и в личной жизни Ленина, подробно описывалось нарастание маразма в период болезни. Какая цель преследовалась во всех этих разоблачениях? Восстановить историческую правду? Разоблачить коммунизм как новую религию? Ликвидировать в сознании народных масс ставшее уже общепринятым противопоставление Ленина и Сталина? Но во всех этих статьях и исследованиях никак не затрагивалась очень важная тема, связанная именно с именем Ленина в первую очередь.

Идеи могут быть ошибочными, неосуществимыми, антигуманными или утопическими. Но непреложным является тот факт, что ленинская идеология оказала невиданное дотоле в истории влияние на массовую психологию населения огромной страны, и, кстати, в очень значительной степени прекрасно подготовила почву для грядущего сталинизма.

Ленину и его соратникам удалось создать идеологическую конструкцию и найти средства пропаганды, опирающиеся на самые сокровенные инстинкты человека, на островки архаического мышления в сознании широких народных масс. Доступная даже самой неграмотной части народа символика, способность направить стихийный народный гнев в «правильное» русло… иными словами – умение вызвать экзальтацию толпы и реально использовать в своих интересах массовую психическую энергию – все это и порождает тему об оккультных корнях «революционной» ленинско-сталинской идеологии, о магических ее компонентах и влиянии, которое она оказала на сам архетип русского человека. Часто это называют феноменом «хомо советикус».

Жизнь Ленина разобрана его новыми биографами до мельчайших подробностей. Интересно другое: после физической своей смерти он остался «жить» в виде мумии и в качестве культовой святыни.

Не так уж много лет назад на Красной площади выстраивались длинные очереди в мавзолей. Влекло, людей, конечно же, и простое любопытство – но пропаганда насаждала отношение к мавзолею как к святыне, и это находило отзвук даже в поэзии «оттепельного поколения», когда ниспровергли с пьедестала Сталина и осудили культ личности. Можно, например, вспомнить небольшую поэму А. Вознесенского «Лонжюмо», где описано истинно мистическое чувство, испытанное поэтом при посещении мавзолея Ленина.