Текст книги "Факап"

В общем, когда бурное фонтанирование более-менее закончилось, у меня внутри черепа образовалось что-то вроде залива со сложными берегами, островками и всякой мелкой псятинкой. Например, я очень подробно знал историю планеты Аврора начиная с глубокой древности. Особенно – историю династии Пицев и Святого Ордена. Которая, с одной стороны, была вроде как и ни при чём, а с другой – без этого всё остальное было непонятно. А также историю ИЭИ, ещё тех времён, когда меня на свете не было. А также биографию академика Окада и его лучшего ученика – довольно грустную и поучительную. И ещё более грустную историю Антона-Руматы. Или совсем уж печальную судьбу Владимира Юрковского, о которой я кое-как знал, а тут обогатился, как говорится, красочными подробностями. И ещё множество всяких-разных вещей, включая то мелкое обстоятельство, из-за которого я во всё это вляпался (вот никогда бы не подумал, кстати).

Из всего этого мне особенно понравилась арканарская история. Левин и сам её изучал с удовольствием, и мне это передалось. Но у меня есть отдельный плюс – я понимаю административную логику. Так что мне это было вдвойне по кайфу. Я даже зауважал этих средневековых королей – так они хорошо выкручивались из разных ситуаций и двигались к стратегическим целям. Особенно мне было Пица Шестого жалко. Человек он был так себе, но делал всё правильно. И если бы не земляне… эх.

А вот мы, земляне, выглядим в этой истории довольно-таки неприглядно. Потому что непонятно чего хотели. То есть наоборот, понятно чего – замести мусор под ковёр. Ну и замели, вот только мусор подгнил и завонял. И чего со всем этим делать – непонятно. Такие дела.

Долго у меня всё это укладывалось в голове, но наконец уложилось. И у меня снова появилась способность думать о себе. И о делах своих невесёлых.

Как следует поразмыслив, я решился-таки осуществить свой первоначальный план. То есть спрятаться в ближнем космосе.

Для начала я поставил целью избавиться от носильщика с его грузом. Кроме фонаря, мне там было уже ничего не нужно, а вот следов и улик оставлять не хотелось.

Тут я перебрал несколько вариантов. Самым простым было оставить его здесь, загнав кибера в какой-нибудь контейнер, пусть ищут. Самым изящным – прошвырнуться до Денеба-8 и там попробовать отправить его по грузовому протоколу до Амальтеи. Был шанс, что грузовые запросы они там забыли отключить, потому что грузопоток между Денебом-8 и Амальтеей вряд ли вообще какой-то есть. А так как трасса занята физиками, то груз просто подвиснет в нуле и будет там висеть до морковкина заговенья, как выражается Славин в таких случаях. К сожалению, риск тоже наличествовал, потому что могли забыть, а могли и не забыть. К тому же меня на Денебе-8 видели. Так что я решил не рисковать и остановился на самом надёжном варианте – на Долгопе.

Долгопа – место довольно специфическое. Это спутник Москвы, сероводородного газового гиганта цвета этого самого… извините за скатологический юмор. Толку от этой планеты никакого нет. За исключением её крайне выгодного расположения в ближнем Внеземелье, а главное – наличия шести спутников с исключительно устойчивыми и хорошо просчитываемыми орбитами. На которых легко и приятно размещать большие нуль-порталы. Одинцово, Балашиха, Люберцы – очень известные среди нуль-техников названия. А Новая Рига – место, известное далеко за пределами этой среды, так как имеет репутацию злачного. Я там бывал по коллекционерским делам, подтверждаю: заслуженная репутация.

Однако кроме шести хороших, годных спутников, там имеется ещё и седьмой – эта самая Долгопа. Спутник нехороший и негодный. В смысле – с неудобной орбитой, зато с ядовитой атмосферой и океаном из смеси азотной и соляной кислот. Местечко адовенькое. Зато в океане – аномально высокое содержание дейтерия и гелия-3, которые до сих пор используются в старинных термоядерных реакторах. Которые давно уже выглядят как музейные экспонаты. Им и место в музее, если б не старинный закон о диверсификации источников энергии. Согласно которому десять процентов нашей энергетики должно базироваться на принципах, отличных от повсеместно применяемых, потому что вдруг что-нибудь случится. Например, прилетят Странники и накроют нас какой-нибудь фигнёй, или законы природы вдруг поменяются, и вся современная энергетика от этого погибнет. А человечество, дескать, должно выжить в любом случае.

Сейчас это всё звучит немножечко безумно, но тут надо иметь в виду исторические обстоятельства. Тогда как раз переходили с термояда на энерговакуумные насосы. Переходили весьма резво, пока часть освоенного космоса за Сатурном не накрыло рассеянной нуль-волной естественного происхождения. То есть это сейчас понятно, что это была нуль-волна. А тогда никто ничего не понимал. Нечем такие вещи тогда было понимать. Тогда только-только освоили бондепадхаевскую трансгрессию и тихонько подбирались к чему-то вроде американской сигма-деритринитации. Так что выглядело это как страшный и совершенно необъяснимый факап, когда вся энерговакуумка одновременно вышла из строя. А вот старый добрый термояд продолжал давать энергию. Благодаря этому Внеземелье как-то выжило, хотя и с большими потерями. Вот после этого закон и приняли.

Потом, конечно, всё много раз менялось, энерговакуумки сменили на разгонные линейники, а сейчас везде используют субспейсовые батареи или АСТ-коллекторы. Но вся предыдущая энергетическая машинерия сохраняется в неприкосновенности и даже используется. Хотя топливо для тех же термоядерных реакторов добывается при помощи нуль-технологий. И если с ними что-нибудь случится, от реакторов никакого толка не будет. Но это логика, а к чему она, когда есть решение Мирового Совета, которое никто не хочет менять, потому что всех всё устраивает? Лена, ты мне можешь это объяснить? Комов вот в своё время не смог, только рукой махнул. Дескать, не нами принято, не нам и менять.

Короче, на Долгопе есть небольшая станция, добывающая гелий-3 со своим маленьким нуль-порталом. Люди там не появляются никогда, а вот всякая автоматика – постоянно, так как в агрессивной среде даже киберы долго не живут. Туда я и направил своего носильщика вместе со всеми грузами, запрограммировав его сразу же уронить себя в океан. Благо грузовая нуль-камера открывается там прямо на поверхность. Думаю, он справился.

Что касается себя любимого, я наметил некий маршрут. Описывать не буду. Но первым этапом должно было стать попадание на родной склад, где я мог бы разжиться некоторыми редкими артефактами, очень полезными в бегах. Конечно, по сравнению с лаксианским ключом они смотрелись бледно, но лучше что-то, чем ничего. При этом я допускал, что Левина уже хватились, уже определили, с кем его крайний раз видели, и меня уже ищут. Мне было крайне желательно на складе не засветиться, особенно – по документам.

Это для меня было не так уж и проблемно. Кроме моего официального допуска, я в своё время сварганил себе несколько запасных. Оформленных на людей, которые даже и не подозревали, что получили право посещать столь тщательно охраняемое место.

Зачем? А затем, что в хорошем доме чёрный ход не помешает. Даже если ты весь такой честный и преданный долгу. Но честность честностью, долг долгом, а голова какая-то на плечах у меня имеется. И я помню, к примеру, как лишился своего места замначканцелярии Мирового Совета. Которому во время очередного тагорянского кризиса Горби поручил за десять минут подготовить меморандум, и тут вдруг выяснилось, что у него просрочен допуск к спецбазе дипдокументов. Причём просрочен он был давно, а выяснилось это прям вот сейчас. Человек впал в панику, побежал чего-то требовать, наговорил глупостей. Естественно, Горби рассвирепел и его отправил куда-то на Владиславу. Казалось бы, при чём тут Сикорски? А Сикорски, как всегда, ни при чём! Если, конечно, не считать того, что проштрафившийся зам был человеком Бадера, а требуемый документ был в итоге подготовлен человеком из ведомства Руди, у которого вдруг нашёлся и допуск, и все нужные разрешения, подготовленные заранее… Случайность, наверное. Или совпадение. Ага, конечно.

Ну так вот. Чтобы оградить себя от всяких таких случайностей и совпадений, я и принял своевременные меры. Что сейчас должно было бы мне сильно помочь.

То есть проникнуть в свою сокровищницу я мог. Оставалось до неё добраться.

Вариантов было мало. На Амальтею, к своему челноку, мне соваться было нельзя: это означало совать голову даже не в петлю, а в пасть тахорга. Угнать корабль – это для меня что-то из области фантастики, я не Комов. Всякого рода извращённые способы доставки типа орбитальных прыжков с гравиком я и не рассматривал, пусть этим занимаются любители экстрима.

И я совсем уже расстроился, когда мне в голову пришёл очень простой вариант. Хотя и не очень экономичный.

Но мне было как-то не до экономии, уж извините.

День 59

Ну дела. Не понос, так золотуха, как выражается Славин в таких случаях.

Вчера вечером возился с пультом в регуляторе – пытался нормально запитать хозблок. У меня там до сих пор самодельная запитка из силовки, меня это нервирует. К тому же хочется включить ионный душ, он не лишний. Нашёл вроде бы дублирующий кабель, но в последний момент испугался, что у меня там при пуске всё сгорит. Решил отложить это дело на сегодняшнее утро и пошёл спать.

Проснулся от холода. Не ледяной, терпимый, но всё равно хорошего мало. Бросился в силовку отогреваться – там вообще зима. Я уж было запаниковал, но взял себя в руки, нашёл пакет со схемой и к регулятору – смотреть под крышкой. Посмотрел. Вроде все лампочки горят как надо, все тумблеры в правильном положении. Снова стал смотреть схему, снова проверяю – вроде всё правильно, питание подаётся. Ничего не понимаю, опять начинаю паниковать. Беру себя в руки, снова смотрю. И тут замечаю наконец, что какой-то крохотный рычажок с краю как-то странно торчит. Проверил по схеме, что за фигня. Оказалось – это опция перевода станции в режим строгой экономии энергии. На случай, если субспейсовая батарея выйдет из строя или ещё что. В частности, температура во всех помещениях опускается до биологически терпимого минимума.

Как я этот пёсов рычажок задел, ума не приложу. Похоже, случайно как-то, рукавом, что ли. И не заметил.

Ну, поругался я на свою тупость. Вернул всё назад, прогрел помещение. Потом демонтировал свою самоделку и начал колдовать с пультом. Долго разбирался, но таки победил. Ионный душ, кстати, тоже заработал. Я его уже и опробовал, так что теперь я свеж и бодр и пахну морской волной. Вот такой я молодец.

Ну а теперь снова в прошлое.

Значит, на чём я остановился? А, вот: как я нашёл вариант доставки себя любимого на складской астероид.

В принципе, у нас на таких объектах принят самоввоз и самовывоз. Но на самый крайний случай в любом комконовском УКБ есть грузовой челнок. Он вообще-то здоровенный, так как предназначен для тяжёлых габаритных грузов, которые нужно срочно доставить куда-нибудь к псу в пасть. Внутри он начинён довольно качественной автоматикой, которая способна выполнить взлёт-посадку (посадка на троечку, но точно не разобьётся и груз не повредит) и простейшие манёвры, чтобы добраться до ближайшего комконовского нуль-портала. Для комфортной перевозки людей эта штука не приспособлена. Но это и неважно, так как на наших нуль-порталах имеются комплекты защиты, от обычных скафов и вплоть до противорадиационных и гравиустойчивых. Потому что грузы бывают разные, и их иногда нужно сопровождать.

Мои действия? Я отсюда, пользуясь одним из своих липовых допусков, направляю запрос на челнок: «Доставить груз на такой-то портал». Неважно, какой груз. Но достаточно тяжёлый, на пару тонн. И достаточно распространённый.

Зачем? Потому что если он туда полетит пустой, а обратно – с грузом в девяносто три кило, что будет отмечено в отчётах, это могут заметить. Пусть даже заметят сильно позже, чем я всё проверну – плевать, лишнего времени у меня больше нет, для меня несколько часов уже выигрыш.

Итак, мы берём с собой что-нибудь тяжёлое, долетаем, я делаю акт приёмки и часиков через пять, чтобы выглядело естественнее – передачи груза. Вес немножко корректируем. Я надеваю скаф потолще, и мы спускаемся. Там – снова акт приёмки, киберы разгружают челнок, и он отправляется обратно на взлётку. А я радостно топаю к своим хранилищам. Где, в частности, лежат в консервации звездолёты класса «призрак» девятой модели. Маленькие кораблики, для перелётов средней дальности. Максимальная дистанция одной деритринитации – двадцать восемь световых. Оружия на борту нет. Зато маскировка была и остаётся лучшей из всех известных человечеству. Их вообще ничего не распознаёт, только веерное масс-сканирование, и то неуверенно. Потому-то их, собственно, и сняли с производства. Во избежание.

Но мне для моих целей нужен был именно такой кораблик. На котором я мог бы рассекать по ближнему космосу, не особо опасаясь, что меня засекут.

План был всем хорош, за исключением того, что я могу попасться на глаза каким-нибудь знакомым. Однако ничто не мешает выписать в составе груза мимикридный комбинезон вроде тех, в которых мы работали на Надежде. Или что-нибудь понадёжнее, типа «невидимки». Устройство тяжёлое, лишние семь килограммов тащить на себе неохота, зато меня уж точно никто не увидит. В общем, этот вопрос я тоже пометил как решённый.

Осталось одно: попасть на ближайший комконовский нуль-портал. Я потянулся за компом, чтобы прикинуть выгодную трассу, и тут вспомнил, что оставил его в багаже. Так что теперь он покоится на дне долгопского океана и тихо растворяется в агрессивной кислотной среде. Вместе с двумя панельками, кстати.

Я сам себе чуть по морде на настучал. Сижу тут такой умный, планы строю, даже немножечко горжусь собой. И такой факап.

Причём с компом у меня уплыло множество ценной для меня инфы. Включая те самые коды и пароли.

Когда до меня это дошло, меня аж передёрнуло – а вдруг левинские новые дружки забрали у меня не только комовскую цепочку, но и моё собственное добро? Так что разулся я с такой скоростью, как в лётном.

Почему разулся? А потому что мой личный шифроконтейнер оформлен оригинальным образом. Это такое колечко на большом пальце левой ноги. Смешно выглядит, неудобно снимать в случае чего, зато надёжно.

Ну, колечко оказалось на месте. Что означало – потерял я не так уж и много. Но мне нужен был новый комп. Которых полно в любом земном или околоземном компьютерном центре, иди бери.

Вот только мне нужно было избежать регистрации покупки на моё имя. И при этом каким-то образом его активировать.

День 60

Типа юбилей. Шестьдесят дней моего здесь пребывания. Жаль, отметить нечем. Разве что биологической смесью. Задумался, кстати – а едал ли я чего-нибудь гаже биологической смеси? Вспомнил: в лётном на первом курсе нас кормили киселём. Такая розовая склизкая дрянь. Сейчас думаю: а, пожалуй, я бы сейчас её похлебал. Всё какое-то разнообразие.

Ладно, чего уж. Надо заканчивать с этой мурой.

Дурацкая ситуация с компом меня подвесила серьёзно. Потому что регистрация приобретения – процедура простая, формальная, вот только обойти её нельзя. Потому что без неё комп просто не будет активирован и не заработает. В принципе. Как и любая другая магазинная вещь.

Кстати. В учебниках у нас написано, что регистрация – пережиток предкоммунистической эпохи. Когда у каждого жителя Земли был счёт, с которого в момент регистрации покупки и списывались средства. Потом эти счета сделали открытыми, то есть неограниченно пополняемыми. А потом совсем отменили. Но необходимость приложить руку к прилавку и дать магазинному компьютеру себя опознать – осталась. Как и то, что данные по всем приобретениям записываются в профессиональный реестр. Потому что, дескать, статистическим службам очень полезно знать, что да как и с чем именно приобретают люди. Для планирования дальнейшего производства. Чтобы, например, знать, сколько спичечных коробков со спичками из настоящей осины приобретает владелец одной янтариновой трубки. А то вдруг осины не хватит.

На самом деле всё это чушь. Я и сам, в общем-то, догадывался, а потом мне это подтвердил Григорянц, который одно время работал под прикрытием в Центральном Статистическом Бюро. Так вот, они там эти данные вообще не смотрят, так как ориентируются на магазинные показатели, и то обобщённые. Не нужно им это ни за чем.

Реальная причина – чисто психологическая. Если человеку дать возможность брать с полки всё что хочется, и никто не будет знать, что именно он это взял – человек рано или поздно начнёт относиться к вещам как к грязи. Например, каждый день брать себе новый глайдер, ну просто потому, что новый. А предыдущий – разбивать о край Великого Каньона, просто чтобы посмотреть, как глайдер разбивается. Но если приобретение глайдера будет фиксироваться и отражаться в ПР, он этого делать не будет. Даже не потому, что побоится – вот, дескать, кто-нибудь посмотрит в его реестр и увидит там сотни глайдеров. Он просто не дойдёт до той стадии, когда ему захочется бить глайдеры о Великий Каньон. Он будет относиться к вещи довольно бережно, и даже когда она ему надоест – сдаст в тот же магазин на переработку и получит новый. Потому что будет чувствовать какую-то ответственность, что ли. Из-за регистрации покупки, да.

Всё это, допустим, очень хорошо придумано. Но в данный конкретный момент мне эта самая регистрация – как нож острый. Потому что она означает, что мой идентификатор идёт в общую базу, где моментально и опознаётся. Если меня уже ищут, конечно, но я исхожу из того, что ищут. И в этом случае – через несколько минут меня берут тёпленького.

Можно было бы воспользоваться казённым компьютером в какой-нибудь гостинице, досуговом центре, типа того, что на Япете. Вот только и там требуется регистрация. Да она вообще везде требуется – без неё я могу взять с полки только какую-нибудь простенькую жратву вроде чипсов и газировки. С голоду не помру, но это и всё.

В конце концов я придумал вариант. Мне, по большому счёту, нужен любой, совершенно любой работающий компьютер с омега-контроллером, к которому я смогу подключить шифроконтейнер, корректно открыть его, достать нужные коды и сделать необходимые распоряжения. Я всё сделаю и сотру все следы своей работы. Главное, чтобы мне никто при этом не мешал.

Где бы такой найти? Ну, например, на какой-нибудь малопосещаемой пересадочной нуль-станции. Да хотя бы и посещаемой – главное, чтобы там не было техников. На маленькие станции бригада обычно заглядывает раз в месяц, работает пару часов, потом выпивает в каком-нибудь техническом помещении и отправляется обратно – кто куда. Наличие-отсутствие техбригады проверяется довольно легко: если они вдруг на месте, возле порталов обязательно будут суетиться киберы-носильщики, лежать всякое оборудование и так далее. Во всяком случае, на маленькой станции, где лишних помещений нет, это обычно так. Значит что? Значит, нужно искать эту маленькую станцию, там идти в технические помещения, найти комп, станцией управляющий, и немножечко попользовать его не по назначению. Делов-то.

Правда, возникла проблема – а где такую станцию найти. Был бы у меня комп, посмотрел бы, но вся штука в том, что у меня его нет. Тогда я решил не мучиться, а вернуться на Япет. А там поговорить с местными, что-то как-то выяснить, в общем – на месте сориентируюсь. Засвечусь, конечно, но не так, как в случае приобретения компа: это надо будет сначала сообразить, что я был на Япете, потом искать свидетелей, которые меня запомнили, их опрашивать, потом работать с их памятью. В общем, на это по-любому уйдёт много времени, а я к тому моменту уже буду невидим и свободен.

И я вошёл в нуль-камеру и бестрепетной рукой набрал код Япета.

Представьте моё удивление, когда через четырнадцать микросекунд передо мной засверкала стеклянная стена, а за ней – взвешенная белая муть, которую я век бы не видел.

А через пару секунд за спиной раздалось: «Уважаемый товарищ! В связи с неожиданным выходом из строя терминала порта Япета вы перенесены в ближайшую точку приёма. Добро пожаловать на Энцелад».

День 61

Ничего нового. Заканчиваю.

Вообще говоря, факапы с точкой приёма – явление крайне редкое, но иногда случается. Это надо умудриться попасть так, чтобы за четырнадцать микросекунд позиция и контрпозиция разошлись больше чем на матэквивалент фундаментальной длины. В таких случаях ОТП-протокол подвешивает груз в нуле, но людей подвешивать в нуле нельзя. Поэтому ГПП предлагает резервные точки выхода, для которых совмещение координат установлено. Обычно выбирается точка, относительно близкая к заказанной, но чтобы там был большой порт. Тут опять же психология. Если человек телепортировался в Одессу, а вышел, скажем, в Херсоне, ему это как-то проще пережить, чем если он на Луне выпрыгнет. Хотя практических последствий это не имеет. Всё равно через пару секунд – в крайнем случае пару минут – он таки попадёт в Одессу.

Хотя, конечно, влипнуть в такой факап именно сейчас – это был нехороший признак. Признаком ещё худшим был сам Энцелад. Надо ж было меня перебросить именно сюда!

С другой стороны, ситуация давала мне кое-какие возможности. Я напустил на себя вид растерянный и озабоченный и направился в сторону местного бара.

По ходу я увидел какую-то бабусю, переругивающуюся с кибером-стюардом. Насколько я понял, она требовала объяснений, куда пропал её носильщик с вещами. Мне это напомнило собственную дурость, и я направился в бар. В котором мне в предыдущие разы побывать не довелось.

Надо признать, бар на Энцеладе отменный. Одних пивных кранов штук двадцать. Но я на это не купился, а посмотрел, что берут люди в оранжевых комбезах – ну, в смысле местные техники. Они все толпились у одного конкретного крантика с краю. Я пристроился туда, через пару минут уже знал, что здесь отличное местное тёмное, и выяснял у ребят всякие подробности.

Ребята мне сказали, что сегодня плохой день. Во-первых, ещё с утра с Тёмной Стороны пришла весточка, что грузопотоки на всю область Сатурна задерживаются с часовым, что ли, лагом. На законный вопрос, куда ушёл весь нуль-трафик, ТС-ники ответили в том смысле, что сами в удивлении. А потом и с пассажирами начались какие-то проблемы. Ничего серьёзного, но как-то нехорошо и тревожно.

Зато я немного успокоился. Поскольку торможение грузопотоков в девяноста девяти процентах случаев означает простую вещь: через нуль тащат какой-то очень массивный и крайне габаритный груз. Очень массивный, крайне габаритный и чрезвычайно секретный. Иначе нет надобности связываться с нуль-транспортировкой. На моей памяти такое было пару раз. Первый – когда нашли судно-астероид хаттифнаттов. И второй – когда случилось что-то такое, о чём даже я не знаю. В обоих случаях требовались мегапорталы с камерой размерчиком в кубический километр. Монтируются они прямо в космосе, а оборудование для них брали с наших складов, потому я и в курсе. Ну, подумал я, и сейчас что-то такое волокут. Хрен бы с ним.

Тогда я приступил к следующему этапу. Выпив с ребятами пару кружек, я начал рассказывать такую байку. Дескать, я – врач с Марса, занимаюсь Г-аллергией, синдромом раннего развития и другими побочками фукамизации. В каком-то интернате случилось что-то непонятное, может, и по моей части, и меня на всякий случай привлекли к делу. Где и что – я сам пока не знаю. Всё это знал мой начальник, который меня и взял с собой. Проблема в том, что меня закинуло сюда, а начальник, судя по всему, благополучно высадился на Япете. С ним же был носильщик, так что я остался без вещей, даже без компа и связи. И мне нужно очень-очень срочно по такому-то адресу – я назвал засевший у меня в памяти номер астероида в гуще пояса, где лет десять назад я тайно встречался с одной замужней дамой.

Ребята посочувствовали: действительно ведь неприятная ситуация. Кто-то попытался сунуть мне панельку, чтобы я в БВИ нашёл код связи своего начальника. Я довольно талантливо изобразил узкого, очень узкого специалиста, который в БВИ понимает как ракопаук в алапайчиках и знает только свою предметную область. Мне ещё раз посочувствовали. Один товарищ достал маленький комп и, поковырявшись немного, предложил мне путь с четырьмя пересадками, всё через крупные порталы: Ганимед, Кал и на-Красная, Нью-Васюки, Распределительная-4. Меня это категорически не устраивало, мне нужна была маленькая станция. Так что я, напустив на себя растерянный вид, сказал, что не хочу снова попасть куда-нибудь не туда и нет ли варианта покороче.

Мне стали объяснять, что второй раз попасть в такой же факап – дело нереальное, но я упёрся. Поэтому тот же товарищ быстренько просчитал варианты и предложил две пересадки: Распределительная-2 и маленькая промежуточная станция без названия, типа «номер запиши». Это было ровно то, что мне нужно.

Я записал номер на салфетке, допил пиво, всем пожелал хорошего вакуума и направился обратно в портал.

На Распределительную я прибыл без проблем. Там выпил апельсинового сока, вернулся к порталу и оказался здесь. Быстро осмотрелся и убедился, что станция и в самом деле пуста. После чего бодро потрусил в техничку, на свидание с компом. Где и обнаружил, что он заблокирован. А когда я вернулся к порталам, выяснилось, что они отключены.

Я проторчал перед отключёнными порталами час. Изо всех сил убеждая себя, что это какая-то ошибка. Что рано или поздно всё починят и включат.

А потом до меня наконец дошло, что никто ничего не починит и не включит.

То есть, конечно, включат когда-нибудь. Для переброски убойной команды.

День 62

Обнаружил, что сильно похудел – штаны выбрали весь резерв и теперь болтаются. Я ретро-одежды из жёсткой ткани не ношу, у меня всё подсаживается по фигуре. Фигура моя, кстати, меня устраивает. А каждую неделю ходить на процедуры и ускорять обмен, чтобы поражать окружающих стройностью – это уж извините.

Я вообще к худым отношусь сложно. Ещё с училища. Был у нас один такой, оперативное искусство преподавал – тощий, лысый, всегда в чёрном ходил. Неприятный тип, никогда с первого раза зачёт не ставил, принцип у него был такой. Я ему раз семь пересдавал. Потом Сикорски, тоже тощий. Ну а Горби в этом отношении вообще классический тип.

Есть, правда, два исключения: Арам Григорянц и Толик Бойцов. Ну, Арама ты, Лена, наверняка знаешь. А Толик – это командир наших убойщиков. Они-то, скорее всего, по мне работать и будут.

Вот, кстати, забавная деталь. У нас с ДГБ много общего, но есть какие-то моменты, где мы расходимся. Обычно это воспринимается как разница стиля: дескать, ДГБ – пижоны и любят всякие новшества, а КОМКОН – это крепкий олдскул. Но на самом деле разница глубже. Мировоззренческая есть между нами разница, не побоюсь этого слова.

В частности. У галактов есть такая репутация – они вроде как не любят убивать. На самом деле они убивают не меньше нашего. Просто им важен мотивчик: почему вдруг данный человек стал представлять угрозу для общества. Причём просто выпотрошить голову злодея на ментоскопе им мало, они ещё интересуются, так сказать, развитием его идей. Они могут годами держать человечка в разработке, чтобы посмотреть, до чего он дойдёт. Иногда доходило до всякого нехорошего. Рассказывать не буду – ты, Лена, это лучше знаешь. До меня только слухи доходят, да и то кривые.

У КОМКОНа парадигма другая. Угроза должна быть ликвидирована, а потом можно посмотреть, что это было и почему. А если угроза серьёзная, то можно и не смотреть, важно уничтожить. Хорошо, что Комов у Фомальгаута и вряд ли доступен. Потому что если бы с ним связались и он хоть полслова сказал бы о лаксианском ключе, то меня не пытались бы здесь блокировать, а пригнали «Терминатор» и испарили плазменным ударом. Во избежание. Но, судя по всему, про лаксианский ключ они не знают. Так что голова моя им всё-таки нужна. Мёртвая, разумеется. Посмертная ментоскопия у нас очень хорошо поставлена.

Тоже, между прочим, тема. Когда я только знакомился со спецификой нашей работы, то интересовался – а зачем вообще убивать? Ну нагробил человек, проштрафился. Допустим даже, совершил преступление. У нас же есть ментоскописты. Выяснить аккуратненько, как он дошёл до жизни такой, что с ним не так. И скорректировать личность. Можно даже стереть прошлые воспоминания. А преступление сделать тайной личности. Мы же так делаем в случае проступка, совершённого случайно. К тому же и допрашивать всё-таки лучше живого человека, а не мёртвого. Энграммы, конечно, вытащить можно и из мёртвого, и расшифровать их тоже можно. Но тут нужна аппаратура другого класса и другие специалисты. Тот же Борис за такую работу не взялся бы. А главное – зачем?

Такие же вопросы были и у других курсантов. И в конце концов нам объяснили, в чём дело. Раз и навсегда.

Во-первых. Смертная казнь у нас запрещена конституционными законами. Которые были подписаны пёс знает сколько времени назад при объединении Земли под Мировой Совет. Время было тяжёлое, послеполуденное. Ну то есть как тяжёлое. Ресурсы, в общем-то, уже были, а вот человеческая жизнь стоила дорого. Хотя интересно, а сколько бы она стоила, если бы после Полудня на Земле осталось не двадцать миллионов, а хотя бы двести? В ИЭИ, говорят, строили как-то компьютерные модели, но я что-то не видел на эту тему публикаций. Зато полным-полно болтовни насчёт объективных законов исторического развития, диалектически ведущих к торжеству деятельного гуманизма через всеобщую гекатомбу. Хотя ТИП всё всегда прекрасно объясняет, на то она и всепобеждающее учение.

Так или иначе, смертной казни у нас нет и быть не может. Заключения под стражу, как в древние времена – тоже. Запрещено теми же основными законами. Есть наказание в виде общественных работ, в послеполуденные времена это было актуально-радиоактивные пустоши расчищать. Когда-то этого реально боялись. Но сейчас общественными работами никого не напугаешь.

И, наконец, психокоррекция. Которая человека может изменить очень сильно, но такие штуки, как полное стирание личности или глобальная замена памяти, запрещены Комиссией по этике Мирового Совета.

И вот теперь – во-вторых. Некоторых людей удерживает от некоторых поступков только угроза физической смерти. Когда ты знаешь, что в любом случае останешься жив, да ещё и на свободе, пусть даже весь изнутри себя перекроенный, это как-то способствует всяким смелым идеям. Типа – проводить опыты на людях. Или играться со смертельно опасными артефактами. Или убить человека, которого ты считаешь вредным. До такого тоже некоторые доходят. Например, на Ламондуа дважды покушались – после истории с Радугой. Оба раза – из самых высоких побуждений: дескать, опыты с нуль-Т смертельно опасны для человечества, и надо это остановить любой ценой… Один даже нулевую статью взял – дескать, действую по своему усмотрению, и хоть убейте сразу, хоть судите потом семеро. Убили, конечно: нулевая статья выводит из-под действия любых законов. Но такой идиот нашёлся один. А если бы не угроза смерти, их было бы гораздо больше. Мы даже не знаем, насколько больше.