Текст книги "Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта"

Глава 10

После собеседования с целителем душ вновь прибывшие космонавты приступили к выполнению своих обязанностей. Ирина с Джоном отправились в другой отсек, скрывшись из вида за толстым железным люком. Меня оставили с Леонидом. Из ремня небольшой ширины он ловко соорудил шлейку, закрепив её в нескольких местах степлером. У меня сложилось впечатление, будто командир всю жизнь занимался их изготовлением. Когда выйдет на пенсию, он может смело устраиваться на работу в зоомагазин.

– Отличная работа, – улыбнулся он, надев на меня творение своих рук.

Я невольно покрутился с непривычки, попытался лапой скинуть её с себя.

– Кот, не возмущайся. Понимаю, ты не привыкший к ней, – улыбнулся командир, – но ничего не поделаешь, придётся тебе так передвигаться по станции. Не можем мы тебя отпустить в свободное плавание, ещё не хватало, чтобы ты нам здесь провода перегрыз.

К твоему сведению, я не тупой. Это на Земле я мог пошалить с компьютерами да с мышками. Здесь ситуация нестандартная, я это прекрасно понимаю. Космос – это не хухры-мухры, тут такие шутки плохи. Перегрызёшь какой-нибудь проводок и улетишь в чёрную дыру. Ищи-свищи потом ветра на просторах вселенной.

Он привязал меня к ручке, а сам сел на подобие стула и принялся что-то печатать на компьютере. Чувствую, за три месяца я привыкну жить на привязи и превращусь в самого настоящего котопса. А как хочется полетать по станции. Вы даже не можете представить себе то чувство, которое испытываешь, находясь в невесомости. Ощущаешь себя лёгким, словно попкорн, и просто паришь в пространстве.

Рабочий день на МКС подходил к концу. Завершив свои дела, космонавты собрались в одном помещении. Ирина отстегнула шлейку и взяла меня на руки. Признаюсь честно, мне нравилась её забота. Я уже давно уяснил, с женщинами нужно дружить, а самое главное, не обижать их, тогда они будут любить вас бесконечно.

– Как ты себя чувствуешь, котейка? – спросила она, погладив по голове.

– Мяу, – ответил я и потерся о её щеку.

– Знаю, тяжело, но ты терпи, дружок. Тебе ещё три месяца здесь жить, – напомнила она и добавила: – Поверь мне, ты не заметишь, как они пролетят. Сначала всегда кажется долго, а потом бац – и всё, пора домой. Ещё будешь скучать по нам.

В этом я нисколько не сомневаюсь. Я жил у Жоры-художника и теперь по нему тоскую. И по Иннокентию с Леонидом Исаевичем, и даже по Алле Михайловне, которая меня вечно гоняла веником[11]11
  Из книги «Подлинный Сократ».


[Закрыть]. Но больше всего я скучаю по своей белоснежке. Как подумаю о ней, хочется выть белугой. Если бы моя ненаглядная была здесь, мы бы сидели с ней под иллюминатором и любовались звёздами и видами Земли.

Однажды от Димки я услышал такое выражение: «Наши мысли материальны». Конечно, я не сразу понял смысл. Но он мне объяснил его значение. Оказывается, чем больше о чём-то думаешь, тем больше вероятность, что это осуществится. Вы меня уже давно знаете и наверняка помните, как я всегда любил смотреть на звёздное небо, мечтал о путешествиях на далёкие планеты. Может быть, оттого, что постоянно думал об этом, мои мысли стали материальными?

– Ребята, перед тем как отчитаться о проделанной работе Земле, давайте ещё раз пройдемся по всем моментам. Олег, Николай, что у вас? – спросил Леонид.

– У нас всё в полном порядке. Оборудование нашли, всё разложили по своим местам и надёжно закрепили. К ремонту готовы, завтра можем приступать к работе, – доложили космонавты.

– Отлично. У вас? – командир обратился к Ирине и Джону.

– Параметры станции в рабочем режиме. Провели профилактику вентиляции и клапанов системы «Воздух». Всё работает как часы, – сообщила Ирина.

– Прекрасно, – подытожил Леонид, – у кого есть ещё какие вопросы?

– Ребята, давайте придумаем для котонавта туалет, – произнесла Ирина, – пока я общалась с доктором, у меня перед глазами плавали кол-баски.

Люди все дружно рассмеялись, вогнав меня в краску. А что мне было делать? Извините, дорогие коллеги, с инстинктами сложно бороться.

– Мы сделаем ему памперсы, у нас полно влаговпитывающих салфеток, – хмыкнул Николай.

Шлейку на меня вы уже нацепили, теперь наденете памперсы. Куда дальше заведёт ваша неуемная фантазия?

– Если больше нет вопросов, тогда вызываем ЦУП, – сообщил Леонид и занял место перед приборной панелью с несколькими мониторами.

Пока космонавты общались с Землей, мы с Ириной отправились готовить ужин. Она посадила меня на сиденье у стола и, как обычно, привязала к перекладине. Я уже смирился с таким образом жизни и даже стал постепенно привыкать. Медведя учат кататься на велосипеде, а что уж говорить о том, чтобы кота приучить сидеть на поводке.

Поскольку вся еда космонавтов либо сухая, либо консервированная, на её приготовление уходит немало времени. Супы, например, нужно было залить кипятком и дать им минут десять настояться, положив в импровизированный термос-сапог, а мясные консервы разогреть в специальной печи, которая находилась сбоку обеденного стола. В ней было несколько отделений для подогрева банок, больших и маленьких, хлеба и прочих продуктов. Пока Ирина готовила ужин, я за ней наблюдал. Её тёмные волосы, собранные в хвост на затылке, смешно торчали вверх, а лицо опухло, будто она только что проснулась. Наблюдая за космонавтами на МКС, я заметил, что их одежда, особенно футболки, готовы слететь с них, стоит им лишь поднять руки. Мне на ужин Ирина предложила рыбу. Откупорив банку, она приклеила её к липкой ленте на столе.

– Налетай, котейка.

Поставив передние лапы на стол, я спокойно, без всяких шуток с летающими банками, умял деликатес. Я всегда знал, что женщины гораздо сообразительней мужчин. К прилёту других космонавтов еда уже была готова.

– Котонавт, вижу, ты уже приговорил баночку рыбки, – произнёс Олег, потрепав меня по холке. – Ты у нас, как обычно, впереди планеты всей.

По-твоему, мне нужно было отказаться от угощения? Нет, дорогой товарищ кото… ой, простите, космонавт, я живу по принципу: дают – бери, бьют – беги.

– А где Николай? – спросил Леонид, заметив, что за столом нет товарища.

– Отрабатывал второй час спорта, – сообщил Олег, – сейчас закончит с водными процедурами и присоединится к нам. Мы с ним обычно положенные два часа физкультуры делаем одним махом, а сегодня так получилось, что пришлось разбить на два захода.

– Кстати, я заметил, у нас новая беговая дорожка? – спросил командир.

– Да, – кивнул Олег. – «Прогресс» доставил. Она просто замечательная. Спасибо разработчикам. Я прямо удовольствие получаю, когда тренируюсь.

– Ребята, надо подумать, как нашему коту заниматься спортом, – произнёс Леонид.

Нет, вы это слышали? Вроде взрослые, солидные люди, а какие великие фантазёры и выдумщики. Просто диву даюсь, насколько может быть изобретательным человеческий ум.

– Леня, это элементарно, – воскликнул Олег, – к его шлейке прикрепим карабины по бокам. Потом возьмём два амортизирующих троса, отрежем необходимую длину и будем цеплять их к карабинам. Кот окажется пристёгнутым к беговой дорожке, и ему ничего не останется делать, как бежать. Делов-то, на раз-два и обчёлся.

Хм, как у тебя всё просто. Прямо не космонавты, а изобретатели. Я же никогда не занимался спортом. Да и беговую дорожку в глаза ни разу не видел. У нас дома нет такого приспособления. Моя хозяйка считает, что лучший тренажёр – это скакалка.

– Это ты здорово придумал. – Командир поднял вверх большой палец. – Котонавту тоже надо спортом заниматься, иначе за три месяца мышцы полностью атрофируются, вернётся на землю и ходить не сможет. Мы не можем этого допустить. Пока он здесь, мы несём ответственность за его здоровье.

А вот это ты правильно говоришь. Как говорил известный писатель: вы в ответе за тех, кого приручили. Правда, меня вы не приручали, я сам случайно приручился. Но, если так разобраться, – какая разница?

Через некоторое время к компании присоединился и Николай, умытый и с аккуратно постриженными усами. Он пролетел с гитарой в руках над столом и приземлился с другой стороны на свободное место.

До сих пор не могу привыкнуть к жизни на космической станции, наблюдая такие картины. Дружеский ужин сопровождался задушевной беседой. Разговоры за столом становились всё громче и веселей. Люди делились воспоминаниями, вновь прибывшие космонавты рассказывали, как проводили время на Земле, чем занимались, кто где успел побывать за время отпуска. Ирина всегда садилась рядом с Джоном. Они периодически бросали друг на друга красноречивые взгляды и снова отводили глаза. Я не глупый кот и сразу догадался: между ними зреют чувства. Возможно, я стану свидетелем зарождающейся любви. Правда, он вёл себя не совсем понятно. С одной стороны, с улыбкой принимал её ухаживания за столом, с другой – держался как-то отчуждённо. Может быть, на космической станции не принято заводить отношения?

– Ну что, ребята, споём? – спросил Николай.

– А почему бы и нет? – вопросом на вопрос ответил Олег.

– Пьять минут, – Джон выставил вперёд руку. – Я ходить за синтезатор.

Он выпорхнул из-за стола и спустя некоторое время вернулся с небольшим переносным пианино. Музыканты расположились чуть поодаль, и начался самый настоящий концерт. Когда я услышал, как Джон поёт, я сразу понял, почему Ирина проявляет к нему интерес. Даже я влюбился в него после исполнения всем известной песни популярной рок-группы. Я её знаю наизусть и сам мог бы запросто исполнить, если бы умел. Это любимая песня моего Димки. Он может слушать её бесконечно. А группа называется «Нирвана». Во как, я даже название запомнил.

Кстати, давно хотел поделиться с вами своим наблюдением. К нам в дом часто приходят друзья Катерины и Дмитрия. Я не раз слышал от них, что, мол, книгу читать скучно, гораздо приятней послушать музыку. Согласен, приятная мелодия ласкает слух и будоражит кровь. От прослушивания получаешь удовольствие, но только и всего, умнее-то не становишься. А вот если прочесть интересную книгу, можно значительно расширить свой кругозор, почерпнуть важные и ценные знания для себя.

Я раскинул своими кошачьими мозгами и пришёл к удивительному выводу: музыка – это удовольствие для души, а книга – труд для мозга. Каждый сам выбирает свою дорогу, отдавая предпочтение тому, чего больше хочется. Возможно, поэтому молодые люди не особо любят читать. Я всю свою сознательную жизнь, с самого детства слышал, как во время семейных ужинов в нашем доме обсуждались прочитанные романы. Все мои познания о космосе, чёрных дырах, других планетах – это всё из произведений, которые мне перед сном читал Димка. Может быть, потому я и такой умный кот. Не зря же говорят: «Те, кто читает книги, всегда будут управлять теми, кто смотрит телевизор».

Николай оказался потрясающим гитаристом. Глядя на него, я сразу вспомнил уличного музыканта, которого мы с Жорой повстречали на одной из пешеходных улиц города. Помимо игры на гитаре, он ещё замечательно исполнял песни не только на русском языке, но и на иностранных.

– Что вам ещё спеть? – спросил он внимательных слушателей.

– Давай Brucia la luna, brucia la terra, – попросила Ирина. – Ты великолепно поёшь на итальянском.

Космонавты не только умные и грамотные специалисты в своей профессии, способные выполнять абсолютно любую работу, но ещё и невероятно одарённые. Когда Николай выйдет на пенсию, думаю, он не пропадёт, своим талантом непременно заработает на хлеб с маслом, а может, ещё и на икру хватит.

Закончив исполнение, космонавт отклеил от липкой ленты пакетик с напитком и сделал глоток.

– Ладно, парни, вы отдыхайте, я пойду с семьёй пообщаюсь, – произнёс Леонид, поднимаясь с сиденья, отвязал поводок и обратился ко мне: – Пойдём, приятель, хочу тебя кое с кем познакомить.

Я уж было обрадовался, подумал, он ведёт меня представить мышам, как почётного гостя МКС. Но нет, ошибся. Видимо, с ними мне придётся знакомиться самому и тайно. Мы прилетели в комнату с компьютером у стены. Друзья, думаю, будет лишним, если я стану описывать вам каждое помещение на станции. Поверьте коту на слово, они здесь все одинаковые. Повсюду одна и та же картина. Куда бы ни упал ваш взгляд, везде провода, трубки, кнопки, рычаги, липкие ленты, металлические ручки, резинки и прочие атрибуты космической жизни. Леонид нажал кнопку на клавиатуре, экран приветственно засветился. Космонавт сел перед монитором, меня пристроил на коленях. Нажал ещё одну кнопку, компьютер издал пиликающие звуки; через мгновение на экране появилась девочка с двумя косичками длинных светлых волос. На вид ей было лет двенадцать.

– Папуля, привет, – она засияла от радости и помахала.

– Привет, моя хорошая, – улыбнулся Леонид и помахал в ответ, – как день прошёл?

– Отлично. Я сегодня пятёрку получила по математике, – сообщила дочка.

– Молодец, – похвалил он и, приподняв меня над столом, сказал: – Смотри, кто у нас теперь здесь живёт.

– Вау! Кот? – Глаза девчонки стали походить на два лимонных кружочка, и посыпались вопросы: – Его специально с вами отправили? Вы будете над ним опыты проводить?

– Нет, – ответил Леонид, – его никто не отправлял, и научные эксперименты мы над ним не собираемся ставить.

Фух, слава богу, успокоил. Радует, что хоть не собираются делать из меня подопытного кролика.

– А как же он у вас оказался? – не унималась она.

– Кот случайно каким-то образом проник в ракету. Мы его обнаружили, когда вышли на орбиту. Ксюша, ты только пока никому не рассказывай, хорошо? – попросил командир.

– Папочка, я умею хранить тайны, можешь не сомневаться, – кивнула дочка, снова засыпая отца вопросами: – А как же он там живёт? Он тоже летает по станции, как и вы?

– Дочка, здесь все летают, даже мухи, – рассмеялся Леонид и добавил: – Мы нашли способ, как ему передвигаться. Я смастерил для него шлейку. Так что он теперь у нас, как собачка, гуляет на поводке. Дядя Коля пообещал сделать для него памперсы, а Олег придумал, как он будет бегать на дорожке.

Услышав всё, что люди придумали для меня, я почувствовал себя… даже не знаю, как правильно выразиться, какой-то собачкой-спортсменкой младенческого возраста.

– Папуля, это так здорово. Представляю, как у вас там весело, – с восторгом воскликнула девчонка, – эх, жалко я не могу с тобой полететь. Я тоже мечтаю побывать в космосе.

Ты даже не представляешь, девочка, насколько весело, особенно мне.

– Ксюша, ты же знаешь, мечты сбываются, стоит только сильно захотеть. Учись хорошо, и со временем твоё желание станет реальностью.

– Когда это будет? – вздохнула она. – Ещё так долго ждать.

– Дочка, поверь мне, ты не заметишь, как время пролетит, – улыбнулся космонавт.

– Папа, погоди, не отключайся, – она, словно ошпаренная, вскочила с места, – я сейчас Вареника принесу. Давай котиков познакомим.

– Неси, – рассмеялся отец.

Мы и глазом не успели моргнуть, как Ксюша вернулась.

– Папуль, ты сажай на стол вашего котика, а я нашего, пусть они поближе познакомятся.

Через мгновение перед монитором выросла здоровенная рыжая морда. Господи, сколько же он весит? Килограммов пятнадцать, не меньше. Это не кот, а какой-то дирижабль. Увидев меня, он ткнулся носом в экран, понюхал и вдруг громко запел. Не завыл, не замяукал, а запел, как самый настоящий оперный певец. Не хуже, чем Паваротти. Есть такой итальянский тенор, Татьяна Михайловна включала мне его песни. На мой взгляд, довольно неплохо поёт, правда, немного громко. Я тоже уставился мордой в экран. Представляю, как это выглядело со стороны: два кота, смотрящие друг на друга через монитор компьютера. Один из космоса, другой с Земли.

– Пап, а как вашего котика зовут?

– Мы зовём его котонавт, – улыбнулся Леонид, погладив меня по голове… – К сожалению, он не сообщил нам своего настоящего имени.

– Папа, а давай его себе заберём, – попросила девочка. – Он, наверное, бездомный.

– По нему не скажешь, что он ничейный. Чистый, ухоженный был, когда мы его увидели. Возможно, у него есть хозяин, может быть, он просто потерялся, – предположил отец.

– Его хозяева за такой длинный срок уже забудут о нём, – сказала девочка, – а у нас ему будет хорошо, они подружатся с Вареником, вот увидишь.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся космонавт, – дело в том, что кот обратно будет лететь с Олегом и дядей Колей. Куда они его отправят, я не знаю.

– Пап, ты же командир, скажи, чтобы нам его отдали, они тебя послушают, – захныкала она.

Ксюша, ты замечательная девочка, я нисколько не сомневаюсь, что мне у вас будет хорошо. Но у меня уже есть семья, я не могу их бросить. Пропадут они без меня.

– Дочка, давай пока не будем ничего загадывать, – вздохнул Леонид, – война план покажет.

– Хорошо, – согласилась девочка, – смотри, как они друг перед другом выделываются. Будто хотят доказать, кто из них круче.

Вероятно, это так и выглядело со стороны. Мы крутились перед мониторами, поворачиваясь то одним боком, то другим. Отец с дочерью рассмеялись, глядя на нас.

Помню, когда раньше слышал фразу: «Мы познакомились в интернете», я всё время думал, что люди каким-то образом проникают в компьютер и там встречаются друг с другом. А оказывается, для этого нужно просто посидеть перед монитором, и всё – считай, уже знакомы. Вот уж точно поётся в одной известной песенке: «До чего дошел прогресс, до невиданных чудес….» Нет, всё-таки не нравится мне виртуальное знакомство, какое-то оно не живое, не настоящее. Вроде видишь собеседника, а понюхать его нельзя.

Глава 11

На космическом совете было решено: первую ночь я проведу с Ириной. Леонид всячески пытался убедить её, мол, со мной она будет плохо спать и не выспится должным образом, но космонавтка решительно заявила:

– Лёня, я с самого детства сплю с котами. Ещё никогда они мне не мешали, наоборот, я прекрасно засыпаю под их мурлыкание.

– Ты как моя Ксюша, та тоже без Вареника спать не ложится. Ладно, смотри сама, – командир махнул рукой, – просто я переживаю, будешь завтра мучиться головной болью.

– Даже если и буду, вы об этом не узнаете, – с улыбкой сообщила она.

Люблю спать у женщин. Они спят тихо, спокойно, не то что мужики, брыкаются, как необъезженные кони. По окончании ужина Ирина отстегнула шлейку, я мгновенно всплыл вместе с поводком.

Я порой чувствовал себя воздушным шариком и никак не мог привыкнуть к состоянию невесомости. В сидячем и лежачем положении я находился лишь тогда, когда люди держали меня на руках. Если же меня пристёгивали на поводок, я всё равно взлетал и зависал в воздухе, как НЛО над городом.

– Коллеги, мы с котом спать. Всем хороших снов и до завтра.

– Спокойной ночи, – дружно ответила команда.

– Иди за мной. – Ирина обратилась ко мне. Она потянула поводок и я, как верный пёс, полетел следом.

Наблюдая за ней, я удивлялся, как она легко и непринуждённо передвигается по станции, будто родилась в космосе. Ирина слегка оттолкнулась пальчиками ног о пол, и мы с ней одним махом преодолели длинный коридор. Перед открытым люком я зажмурился, представив на минуту, как мы в него врежемся, если она промахнётся. Но Ирина с точностью снайпера нырнула в него, и мы снова оказались в длинном коридоре. Остановившись у раздвижных дверей, она произнесла:

– Вот мы и на месте. Заходи. – Ирина открыла створки, пропуская меня вперёд. – Это моя опочивальня. Здесь мы будем с тобой спать.

Мы оказались в комнатке размером с наш домашний холодильник и с прямоугольным иллюминатором под потолком. На одной стене висел какой-то мешок с ремешками по бокам, на другой я заметил икону и фотографии. На одной из них Ирина была вместе с маленьким темноволосым мальчиком, один в один похожим на неё. Словно услышав мои мысли, она с улыбкой произнесла:

– Это мой сынок. Его зовут Макар. На этой фотографии ему пять лет, сейчас он взрослый, недавно исполнилось одиннадцать.

Надо же, я всегда думал, Макар – это кошачья кличка. В нашем посёлке, по соседству с нами, живёт кот с такой кличкой. Хотя чему я удивляюсь, люди часто называют зверей человеческими именами. Вот, например, меня назвали в честь философа. И я считаю, не зря. Вы же убедились, я ещё тот мыслитель. Я раньше думал, Васька тоже кошачья кличка, а потом узнал, что так звали даже русского царя.

– Повиси, дружок, пока здесь, я приготовлю нам постель.

Она пристегнула меня к ручке возле мешка на стене. Я огляделся по сторонам в поисках кровати, ничего похожего не вижу. Где же мы будем спать? Думаю, может, какую раскладушку поставит.

– Кстати, ты знаешь, имя Макар означает «счастливый», – сообщила Ирина.

Судя по шрамам соседского кота, я бы не сказал, что он так уж чрезмерно счастлив. Мало того, что бедолага хромает, так у него ещё и один глаз не видит. Хотя, может быть, я заблуждаюсь. Возможно, внешние недостатки не мешают быть ему вполне счастливым котом.

Я невольно нахмурился, наблюдая за Ириной, совершенно не понимая, что она делает. Она забралась в мешок, застегнула молнию по самое горло, а руки просунула в отверстия по бокам. Со стороны казалось, будто её за шиворот повесили на крючок. Она пристегнула себя ремнями поверх мешка в ногах. Отстегнув поводок, притянула меня к себе, положила на живот, защёлкнула широкий ремень, тем самым приковав и меня, и себя к стене. Затем снова просунула руки обратно в мешок и с улыбкой сообщила:

– Вот так мы с тобой будем спать, дружок.

Офигеть! Да как же можно уснуть в таком положении? Я начал шевелиться, пытаясь освободиться из оков.

– Котейка, не дёргайся. Хочешь, не хочешь, а придётся спать так. Понимаю, с непривычки это страшно неудобно. Но ничего не поделаешь. Если я тебя не пристегну, ты будешь висеть в воздухе и ощущать своё тело в постоянном колыхании. Незафиксированные лапы будут тебя постоянно будить, ведь ты не сможешь во сне контролировать их движение.

О, господи, да за что же мне такое наказание? Вроде же никому ничего плохого не делал.

– Ладно, давай пока полежим рядышком. Немного полюбуемся Землёй, – сжалилась Ирина. Она вытащила меня из-под ремня и положила себе на грудь, – но спать всё равно будешь на том месте. Смотри, видишь восход? – она показала рукой на иллюминатор, – это мы пролетаем над Америкой. Там сейчас день.

Я всегда думал, наша планета огромная, а из космоса она кажется маленьким голубым шариком. Раньше, когда я смотрел на небо, мне всегда было интересно, что нас ждёт там, среди звёзд. А ничего, всё те же звёзды и бескрайняя, чёрная вселенная, на просторах которой ощущаешь себя ничтожной пылинкой. Космос – такой близкий и такой далёкий. Это бесконечность, в исследовании которой люди сделали, наверное, один маленький шажок. Впрочем, какой там шажок! Так, просто голову повернули в сторону космоса.

– Ты знаешь, котэ, я тебя прекрасно понимаю, – произнесла Ирина. – Когда я первый раз оказалась на МКС, мне тоже было нелегко, тыкалась во все углы, как слепой котёнок. А когда пролетала по станции, за мной тянулся шлейф из сбитых предметов. Надо мной все мужики смеялись и в шутку называли «сбитый лётчик». Но это нормальное явление, со всеми новичками такое происходит. Первые две недели тяжело, а потом начинаешь ориентироваться в пространстве, учишься соизмерять свои силы в условиях отсутствия гравитации. За три месяца ты здесь станешь котонавтом в полном смысле этого слова. Я уже пятый раз на МКС, поэтому ощущаю себя как дома.

Спасибо, успокоила. Но как прожить эти три месяца? Представил, сколько мне ещё придётся сидеть на привязи, и сердце сжалось так сильно, словно его стиснула огромная лапа того чудовища из подземелья. И зачем я, глупый кот, погнался за этим чокнутым зайцем. Сидел бы сейчас на кухне вместе со своей семьёй, слушал их разговоры и умывался после вкусного ужина. Эх, с каким удовольствием я сейчас умял бы пакетик «вискаса», а ведь когда-то нос воротил от него.

Как-то Димка учил стихотворение, я запомнил там такие слова: «Что имеем, не храним, потерявши, плачем». Честно скажу, тогда я смысл этих слов не совсем уловил. Думал, как это? Не хранишь, а потом плачешь. И вот теперь до меня это дошло. Всё познаётся в сравнении. Истинную ценность вещей начинаешь понимать только тогда, когда чего-то лишаешься. Хотя нет, я соврал. Находясь на станции, я ощущал массу бытовых неудобств и дискомфорт, но я нисколько не жалел, что оказался в космосе. Когда ещё такое стало бы возможным?

– Знаешь, я ведь ещё та кошатница, – Ирина прервала ход моего мыслительного процесса, – сколько себя помню, у нас всегда в доме жили коты. Первый котёнок появился в нашей семье, когда мы с сестрой были ещё детьми. Мы обожали нашего Стёпу и вечно, чуть ли не до драки, спорили, с кем ему спать. У родителей тогда квартира была на первом этаже. С первого дня, как он у нас поселился, мама не стала ставить лоток, и кот начал ходить в туалет строго на улицу, но не через дверь, как все нормальные животные, а через кухонное окно. Причём он так смешно просился. Прибегал в комнату, где в тот момент находился кто-то из членов семьи, становился в дверях, громко мяукал, так чтобы на него обратили внимание. Потом разворачивался и бежал на кухню, постоянно оборачиваясь на ходу. Иногда казалось, он вот-вот скажет: «Что ты ползёшь, как черепаха, давай пошевеливайся». Летом было проще, окно всегда открыто, поскольку стояла решётка. Кот сам регулировал, когда ему заходить или выходить. А вот зимой приходилось постоянно открывать. В квартире напротив нашей жила старая бабка. Вроде пожилой человек, но язык не поворачивается назвать её бабушкой. Самая настоящая Баба-яга: такая, наверное, есть в каждом доме. Вечно всем недовольна, всё ей не так, всё не эдак. Мне порой казалось, она целый день стоит у глазка и наблюдает, что происходит в подъезде. Кто пришёл, во сколько, с кем. Иными словами: подъездный надзиратель. Все животные, что жили в нашем доме, ей мешали. То собаки лаяли и не давали спать по ночам, то коты гадили в подъезде. Дошло до того, что она стала ругаться с мужиком со второго этажа, якобы его канарейка по утрам слишком громко поёт. Но больше всего её раздражал наш Стёпа. Бабка прямо места себе не находила, постоянно выговаривала матери, мол, кот загадил весь подъезд. Как ни пыталась мама её убедить, что Стёпа вообще туда не ходит, бесполезно. Она вбила себе в голову, что это он, и всё – хоть стреляй.

В один из дней кот, как обычно, вышел на улицу погулять. Мне пришлось открывать ему окно, поскольку на дворе уже была осень. Я выпустила его, а сама наблюдаю за ним. Смотрю, бабуля выплывает из подъезда, словно поджидала его. Я приоткрыла окно, слышу, зовёт Степу, да так нарочито нежно, у меня от её ласковых слов прямо холодок пробежал по спине. Кот наш был ещё тот рубаха-парень, людям доверял без оглядки. Она положила перед ним кусок мяса. Веришь, у меня в тот момент сердце ёкнуло. Я думаю, с чего это вдруг такая забота? То она терпеть его не могла, а тут, видите ли, решила прикормить. Стёпа без задней мысли съел тот кусок. А вечером его не стало. Не довезли мы его живым до ветеринарки. Больше всего меня поразило, что бабка даже не скрывала, что отравила кота. Видишь, дружок, до чего может довести людская ненависть, – Ирина грустно ухмыльнулась.

Пока на моём жизненном пути встречались только хорошие люди. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Жалко Стёпу, пострадал кот за то, чего не совершал.

– Смотри, какой потрясающий закат! – Ирина снова показала в иллюминатор. – Каждый день мы видим шестнадцать таких закатов, и каждый по-своему уникален. Наша космическая станция летит вокруг Земли со скоростью двадцать восемь тысяч километров в час, или восемь километров в секунду. Один оборот вокруг нашей планеты мы совершаем всего лишь за девяносто минут, встречая рассветы и закаты каждые сорок пять минут. Так что половина нашего путешествия проходит в полной темноте. Это тебе для информации, прилетишь домой – будешь делиться со своими собратьями.

Первым делом я расскажу Белле, она тоже любит слушать истории про космос. Каждый раз, когда я смотрел в иллюминатор на нашу планету, душа трепетала от радости. Я видел то голубые небеса и белоснежные облака, то моря и острова, то огни больших городов и сразу целые страны. Неповторимое зрелище. Господи, какой я счастливый кот! Не каждому человеку дано побывать в космосе, а я умудрился.

– Ладно, друг, давай спать. У нас ещё будет много времени на разговоры, – произнесла Ирина. Она снова уложила меня на себя и защёлкнула ремень. – Не вздумай выбраться, а то улетишь куда-нибудь, будем потом искать тебя по всей станции.

Ирина надела на глаза чёрную повязку, что-то воткнула в уши и, погладив меня по голове, произнесла:

– Спокойной ночи, котейка.

Да какая уж тут ночь, сна нет ни в одном глазу. А откуда он появится? Мало того, что непривычная обстановка, так ещё лежу в позе морской звезды, прикованной ремнём. Ни вздохнуть нормально, ни пошевелиться. Под потолком громыхало так, будто рядом проезжал трамвай. Хоть бы и мне засунула в уши тампоны. Через некоторое время я почувствовал, как дыхание Ирины выровнялось, сквозь шум расслышал, как она засопела. Не мог я долго лежать в одном положении, потихоньку начал ворочаться. Сам не заметил, как неожиданно выскользнул из-под ремня и мгновенно взмыл к потолку. Клянусь, не нарочно, я не собирался нарушать указание Ирины. Честное слово, случайно получилось.

Ну, а раз уж оказался на свободе, решил воспользоваться ситуацией и самостоятельно осмотреться вокруг. Оттолкнувшись лапой, как это делала Ирина, я почувствовал себя настоящим котонавтом и полетел изучать космический дом.

Выпорхнув в промежуток между дверью и потолком, я оказался в длинном коридоре. В его противоположном конце была такая же маленькая комната, только без иллюминатора. Я заглянул в неё, там спал Джон. На его глазах тоже была чёрная повязка. Они что, совсем не могут спать без неё? Может, они надевают её из-за того, что на станции постоянно горит свет. Если бы моя хозяйка увидела такое халатное отношение к электричеству, она бы устроила нагоняй космонавтам. Никакой экономии электроэнергии. Весь счётчик скрутите.

Для того, чтобы передвигаться по космическому дому, необходимо постоянно отталкиваться от чего-нибудь, иначе будешь просто висеть в воздухе. Приложив все силы, я снова оттолкнулся от стены, но, видимо, переборщил, и меня отбросило в сторону. Я попытался затормозить, прикладывая ещё большее усилие. Меня швырнуло в другую сторону, и я впечатался лбом в стену. От постоянных поворотов даже голова закружилась. Задними лапами я случайно запутался в верёвке, которой была привязана коробка на полке. Когда попытался освободиться, крепление развязалось, и ящик взлетел вверх. Теперь мы вместе парили в воздухе. В отличие от меня, коробка осталась на месте, а я полетел дальше. Так я перемещался из одного отсека в другой, врезаясь в стены, путаясь в проводах, сшибая с полок плохо закрепленные вещи.