Текст книги "Кот Сократ выходит на орбиту. Записки котонавта"

– Котам нечего делать в космосе, – с рыком кинулся на меня он.

– Я такой же, как и ты, – ощерился я.

Тряхнув мощной головой, я оскалил огромные клыки, и мы столкнулись в битве не на жизнь, а на смерть. Из моего горла вырвалось дикое рычание, и я в ужасе проснулся от мяуканья. Открыв глаза, я некоторое время не мог прийти в себя. Яркие, сильные эмоциональные ощущения ещё долго не отпускали меня. С космической кухни потянулся запах еды, я вспомнил о причитающейся награде за победу в хождении по канату и полетел со всех лап на завтрак. Надеюсь, Олег не забыл, что обещал угостить меня вкусняшкой.

– О, ты смотри, самый голодный член команды нарисовался, – улыбнулся лысый космонавт. Он черпал ложкой на длинной ручке кашу из пакета. – Небось о награде вспомнил. Не переживай, я не забыл.

Космонавт приклеил упаковку с недоеденной едой к липкой ленте, достал с полки коробку с перевязанными банками, заглянул внутрь и снова посмотрел на меня. В этот момент я вспомнил ведущего известного шоу, когда он заглядывает в чёрный ящик, чтобы узнать, какой приз лежит внутри.

– Давай так поступим: я буду тебе предлагать блюда на выбор, а ты мяукнешь, когда тебя что-то особо заинтересует. Договорились? – спросил Олег.

– Мяу, – согласился я.

– Вот и прекрасно. Так, что здесь у нас? – Он взял банку и, покрутив её, прочитал: – Рыбные фрикадельки. Молчишь? Значит, не хочешь. Согласен, рыба с утра не совсем то, что нужно. Убираем её обратно в ящик. Дальше у нас омлет. Опять молчишь. Ну что ж, идём дальше. Овсяная каша.

Только этого мне не хватало. Я с содроганием вспомнил, как Липа пыталась накормить меня этой гадостью, измазав мне всю морду.

– Снова молчишь? – спросил Олег и продолжил перечислять продукты: – Чернослив с орехами. Опять не хочешь? Да ты, брат, харчами перебираешь. Так что тут у нас ещё? Ага, вот печенье.

Он что, издевается надо мной? Что же ты суёшь мне всякую гадость. Мясо давай.

– Так, ну чай с лимоном и кофе я тебе даже предлагать не буду. Или ты хочешь? – космонавт улыбнулся во весь рот. – Ладно, не хочешь – не надо. Что ещё у нас имеется? Мед, горчица? – Он вопросительно посмотрел на меня, при этом его брови взлетели к потолку. – Вижу, тебя это тоже не интересует. Ладно, давай ещё посмотрим, что есть в нашем волшебном ящичке. Азу будешь?

Понятия не имею, что это такое? Ты хоть растолкуй.

– Слушай, кот, может, ты не голодный? – воскликнул Олег. – А я тут перед тобой распинаюсь.

В этот момент на кухню заплыл Николай.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил он.

– Да вот предлагаю коту еду, а он носом крутит, – ответил шутник.

Какую надо совесть иметь, чтобы говорить такие вещи? А как же носом не крутить, если ты предлагаешь коту горчицу есть ложкой и запивать её кофе с лимоном.

– Видать, зажрался наш котонавт, – покачал головой Николай.

– Вот и я о том же говорю. Так что, кот, есть будешь или как? – спросил Олег.

Я ничего не ответил, лишь тяжело вздохнул и с тоской посмотрел в его бесстыжие глаза, затем грустно опустил голову.

– Ладно, брат, не буду тебя больше мучить. Предлагаю последний раз. Мясо цыплёнка будешь?

– Мяу, – закричал я.

Видимо, мой ответ им показался необычайно смешным, потому что они буквально покатывались со смеху.

– Брат, да ты гурман, – воскликнул Олег, всё ещё продолжая смеяться. – Я давно понял, ты любитель этих консервов. Просто решил твои нервишки немного пощекотать. Оставил самое вкусное напоследок.

Вот скажите, это нормальный человек? Истязатель ты, самый настоящий.

– Кот, ты сделал мой день, – юморист ласково потрепал меня по холке.

– Я же говорил, с ним будет гораздо веселее жить на станции, – поддержал Николай. – Слушай, а может, мы его здесь навсегда оставим?

Что?! Да вы с ума сошли, люди! Не хочу я оставаться в космосе, здесь я точно в динозавра превращусь. Мне на Землю надо, к моей семье.

– Да я не против, – заметил Олег и обратился к товарищу: – Колян, ты напугал кота до смерти. Посмотри на его глаза, он сейчас в обморок упадёт.

– Не гони, приятель, я пошутил, – улыбнулся космонавт и пригладил усы, – скоро полетишь с нами домой, путешественник ты наш.

– Кстати, кот, а ты не первый котонавт, – сообщил юморист, – в 1963 году французы уже отправляли в космос твоего соплеменника. Правда, чтобы найти претендента на эту роль, им пришлось отловить на улицах Парижа тридцать бродячих котов. После всяких тестов, отбор прошли четырнадцать из них. Самым достойным оказался кот по кличке Феликс. Он показал лучшие результаты при прохождении испытаний, включая вращение на центрифуге и тренировки в барокамере. Именно его решили отправить в космос. Но этот хитрец то ли передумал в последний момент, то ли почувствовал что-то неладное и сбежал прямо перед самым полётом. Видать, такой же проныра был, как и ты, – космонавт с улыбкой посмотрел на меня, – не могли же учёные отложить запланированный полёт из-за беглеца. Из оставшихся тринадцати котов взяли кошку по кличке Фелисита, и полетела она покорять просторы вселенной вместо хитрого Феликса. Путешествие было недолгим, состояние невесомости длилось всего пять минут. Спасательная служба обнаружила отделившуюся от ракеты капсулу с кошкой через тринадцать минут после старта. Кошка оказалась жива и здорова и чувствовала себя прекрасно. После полёта она стала самой настоящей знаменитостью и прожила ещё четырнадцать лет и даже несколько раз родила котят.

– Хитрые коты везде выживут, – заметил Николай.

Облом, однако. Думал, я первый кот в космическом пространстве, как Юрий Алексеевич Гагарин – первый человек, полетевший в космос. Оказывается, мои соплеменники уже успели побывать здесь. Они действовали по принуждению, а самостоятельно, как я, в ракету никто не проникал. Меня сюда никто не приглашал, я сам пришёл. Здесь вы пальму первенства у меня ни за что не отберёте.

После завтрака космонавты приступили к работе. Олег с Николаем отправились готовить скафандры к выходу в открытый космос, а Ирина с Джоном пошли заниматься научными экспериментами.

– Лёня, кота оставляю на тебя, – сказала Ирина, – я не могу его взять с собой в лабораторию. Ещё не хватало, чтобы он мышей распугал.

Вот, значит, где живут мышки-норушки. Так-так-так! Теперь осталось выяснить, где находится эта святая святых.

– Со мной, так со мной, – согласился командир, – пошли, гурман.

Чувствую, после сегодняшнего завтрака придётся мне ходить в гурманах. Правда, кто это такой, я понятия не имел. Честно сказать, мне уже глубоко фиолетово, как меня называют, лишь бы кормили и в открытый космос не отправили.

Леониду предстояла работа в служебном модуле. Раньше я бы описал это помещение так: как в космической ракете. Но такое сравнение на МКС неуместно, ведь здесь везде так. Но в служебном помещении всё выглядело, как в фантастическом фильме. От мелькавших картинок на включённых компьютерах у меня глаза разбегались – я не знал, куда смотреть. Такое чувство, будто здесь царство компьютерных гениев. По всем поверхностям паутина из проводов и трубочек.

– Будь здесь, – сказал Леонид, – я сейчас вернусь.

Командир ушёл, забыв пристегнуть поводок к поручню. Зачем сидеть без дела? Пока он вернётся, я быстро смотаюсь и посмотрю, где находится лабораторный модуль.

Я оттолкнулся лапой от поверхности стены и, вытянув вперед передние лапы, как человек-амфибия, поплыл по станции.

Хотя я прекрасно ориентировался на станции и, как мне казалось, побывал уже во всех помещениях, всё же, пролетев множество отсеков и коридоров, я понял, что заблудился. Я повернул уже назад, когда услышал тоненький писк. Этот звук невозможно с чем-то перепутать. Вот я и нашёл вас, мои голубочки. Мясо из банок – это хорошо, а вот полакомиться живой мышкой – совсем другое дело. Соскучился я по земным привычкам.

Я подлетел ближе к люку, ведущему в помещение, откуда послышался писк, и расслышал голос Джона:

– Ира, я очень рад, что ты принять мой предложение. Обещать, ты никогда не пожалеть о нём. Я сделать всё, чтобы ты быть самый счастливый женщина в мире.

Услышав признание космонавта, я остановился в стороне и спрятался за коробкой. Димка мне всегда говорит: подслушивать и подсматривать нехорошо. Если честно, я не вижу в этом ничего плохого. Кто-то же должен быть в курсе, что творится на космической станции. Между прочим, это международный объект, тут глаз да глаз нужен. Мало ли какие шпионы могут из космоса прилететь. Оказывается, я ещё ни разу не был в этом модуле. Не понимаю, как я мог допустить такую оплошность?

– Джон, признаюсь, мне нелегко было согласиться на переезд. Ты же знаешь, какая я патриотка, – с улыбкой произнесла Ирина. Она держала в руках белоснежную мышку, нежно поглаживая её пальцами. – Решение я приняла вчера ночью. И ты знаешь, кто мне помог в этом? – спросила Ирина.

– Кто? – нахмурил брови Джон.

– Наш котонавт, – рассмеялась она, – понимаю, звучит смешно. Но так и есть. Я вчера долго не могла уснуть, как всегда перед сном разговаривала с котом. Ты не представляешь, как он на меня посмотрел, когда я у него спросила, переезжать мне к тебе или нет. У меня разом отпали все сомнения. Надеюсь, я смогу прижиться в твоей стране.

– Какой хороший кэт, – улыбнулся он и добавил: – Я обещать тебе, как только ты захотеть поехать на родину, я купить тебе билет на самолет и лететь вместе с тобой.

Джон обнял её и погладил по голове.

Мой взгляд упал на клетку, что стояла на столе, в ней находились ещё несколько грызунов. Я никогда в жизни не видел таких красивых мышей. Надо будет ночью заглянуть к ним на огонёк, познакомиться, так сказать, поближе.

В тот день за обедом Джон светился, как новогодняя гирлянда, а Ирина порхала, словно бабочка. Я был очень рад, что она прислушалась к моему совету и приняла верное решение, наконец отпустив свои страхи и сомнения.

Я ведь как рассуждаю: разве могут существовать преграды и расстояния для взаимной любви? Когда я хочу увидеть свою Беллу, для меня забор не забор, я перемахну через него одним прыжком. Даже её лютая хозяйка, которая почему-то считает меня бродягой, для нас не препятствие. По-настоящему влюбленным море по колено, Эверест покажется маленькой сопкой, они преодолеют любые трудности на пути к своему счастью.

Глава 14

Вот уж никогда не думал, что когда-то полюблю заниматься спортом. Помните, как в молодости я критиковал Татьяну Михайловну за то, что она ни свет ни заря просыпалась и шла заниматься спортом. Я всё думал: и чего ей не спиться. Но то, что сам стану таким же, никак не ожидал. Я с нетерпением ждал то время, когда меня пристегнут к беговой дорожке. Вы не поверите, какое я испытывал наслаждение, когда лапы касались её твердой поверхности и приходилось бежать. Когда я находился в космосе, мне постоянно хотелось элементарных вещей: погулять по улице и подышать свежим воздухом, поваляться на зелёной травке, походить по забору и забраться на берёзу, поохотиться на птичек, поноситься по двору и нырнуть головой в сугроб. Почему не ценишь этого, когда живёшь на Земле? Наверное, потому что там это кажется обыденным и таким естественным. И только лишаясь этого всего, начинаешь понимать: в этом и есть вся прелесть нашей земной жизни. В таких простых и доступных для каждого вещах. Находясь дома с семьёй, разве мог я подумать, что когда-то буду скучать по Земле. Устал я летать, ей-богу.

Обычно спортом я занимался либо после космонавтов, либо в то время, когда они были заняты работой. За этим строго следил Олег. Он даже установил перед беговой дорожкой компьютер таким образом, чтобы во время бега я мог смотреть передачи, и за это я был ему несказанно благодарен. Хоть он и подшучивает вечно надо мной, все-таки хороший он человек. Везёт мне с людьми. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить.

Больше всего я любил, когда Олег включал канал Nat Geo Wild. Кстати, это один из моих любимых, мы с Димкой часто его смотрим дома. Особенно мне нравились передачи про моих соплеменников, живущих в дикой природе. Какие же среди них есть красавцы. Передачи про жизнь львиных прайдов я готов был смотреть бесконечно. А какие грациозные самые быстрые кошки на планете – гепарды. Я даже рысь видел, один в один как та, что гналась за мной в лесу, и своего прародителя – камышового кота.

За просмотром время проходило незаметно. К концу дистанции я чувствовал, как мышцы горели огнём и лапы заплетались, но от этого я испытывал ещё большее удовольствие. Стоило опять воспарить в воздухе, от усталости не оставалось и следа. После спорта у меня просыпался звериный аппетит, а ужины в последнее время на станции стали поздними. Я еле дожидался, когда кто-то из членов команды появится на кухне.

С предстоящим выходом в открытый космос, у людей заметно прибавилось работы. Они освобождались поздно вечером, а с раннего утра уже были на ногах. Прямо не космонавты, а пчёлы-трудяги. Немного полегче становилось в выходные дни. Люди позволяли себе немного подольше поспать и побаловать себя любимыми делами. У каждого были свои интересы. Кто-то занимался съёмками видов Земли и тут же размещал фотографии в социальных сетях, кто-то читал книгу или слушал музыку. Очень часто космонавты устраивали совместные просмотры фильмов. В этом мирке, летящем по просторам огромной вселенной, царила поразительно тёплая и дружеская атмосфера.

Джон оказался шутником ещё похлеще Олега. Вы не представляете, что он однажды учудил. Это сейчас я вспоминаю с мысленной улыбкой, а тогда мне было не до смеха. Признаюсь, в тот момент я думал: всё, кирдык мне, тут же отброшу лапы. Так совпало, в один из выходных дней случился день рождения американца. С утра, после связи с Землей, все занимались физкультурой. Такие обязательства, как совещание с ЦУПом и спорт, никто не отменял даже в эти дни. Ближе к обеду Ирина вместе с Николаем и Олегом решили сделать сюрприз имениннику и отправились накрывать праздничный стол, а виновника торжества отправили заниматься своими делами и ждать приглашения на обед. У Леонида тоже нашлась срочная работа в служебном модуле. Я, естественно, находился поближе к кухне, а где мне ещё быть? Я всегда там, где вкусно пахнет.

Пока Ирина занималась приготовлением блюд, заливая в упаковки кипяток из чайничка – так она ласково называла аппарат с горячей водой, – другие космонавты откупоривали и подогревали мясные консервы, приклеивали ложки к столу. Спасибо, что не забыли меня покормить; правда, не совсем тем, чем бы мне хотелось, ну да ладно, бог с ним. Дарёному коню в зубы не смотрят.

– Кот, я знаю, ты любитель мяса, но частить нельзя, питание должно быть разнообразным. Поэтому тебе сегодня причитается рыба, – сказал Олег, подставляя мне под лапы банку.

Как обычно, прежде чем съесть продукт, я его понюхал. Привычка у меня такая, ничего не могу с собой поделать. У вас же тоже есть привычки, от которых сложно избавиться.

– Гурман ты наш, хорош нюхать, давай наяривай, – сказал Николай, – будешь выпендриваться, на диету посадим.

Ну что за люди? И здесь, чуть что, сразу грозят диетой. Я и так с вашей подготовкой к выходу в открытый космос целый день голодный хожу. Пока дождёшься, когда вы свои дела окончите и соизволите меня накормить, чуть ли на стены от голода не лезу. Ладно, рыба так рыба, хорошо, хоть не чернослив с изюмом и не чай с лимоном.

Когда стол был готов, Ирина обратилась к космонавтам:

– Ну что, зовите именинника, будем праздновать.

– Кот, ты доел? – спросил Олег, убирая из под моих лап пустую банку.

Странный товарищ! Видишь же, что тара пустая, зачем спрашиваешь. Честное слово, порой от человеческой логики я впадаю в глубокий ступор.

– Тогда пошли со мной. – Он снял с меня поводок.

Мы полетели по длинным коридорам станции, ныряя в открытые люки, пересекая отсеки один за другим. Если бы я здесь передвигался на своих четверых, представляю, сколько километров я наматывал бы за целый день.

– Джон, мы за тобой пришли, – сообщил космонавт, когда мы прилетели в американский модуль. – Ты где?

Он осмотрелся по сторонам.

– Странно, я думал, он здесь. Ладно, пойдём поищем, где он может быть. Возможно, фотографии делает, – предположил Олег.

Мы снова полетели по модулям станции в поисках именинника. Вдруг из-под пола, прямо перед нашим носом, выпрыгнула… вы не поверите… огромная горилла. Я в фильме видел такую обезьяну, вылитый Кинг-Конг. Увидев её, я остановился как вкопанный, моя кошачья челюсть упала на пол, несмотря на невесомость. Язык онемел от страха и отказывался шевелиться, я в буквальном смысле слова потерял дар мяукать. Если бы вы видели реакцию Олега в тот момент, вы бы смеялись до упаду, до коликов в животе. Он резко развернулся и помчался в обратную сторону. Обезьяна полетела за ним, не отставая ни на шаг. Казалось, ещё немного – и она схватит его за ногу. Впереди за стеллажом мелькнула фигура Леонида. Внезапно Олег остановился, развернулся и громко воскликнул:

– Джон… да ты совсем офигел. У меня чуть инфаркт не случился.

Нам навстречу из укрытия вышел командир с камерой в руках. Джон снял с себя голову гориллы и, широко улыбаясь, виновато посмотрел на Олега. Осознав, что это был розыгрыш, космонавт разразился громогласным хохотом. Он смеялся так, что приходилось вытирать слёзы.

– Олег, ты бы видел себя со стороны. Клянусь, я чуть не умер от смеха. Даже снимать не мог, рука дрожала, – произнёс Леонид, продолжая хохотать.

– Мужики, так же можно человека угробить, – сказал он, вытирая слёзы.

– Прости меня, друг, мы решить немного шутить, – извинился Джон.

Мужчины по-дружески обнялись, похлопав друг друга по спине.

– Пошли праздновать, а то поляна стынет, – обратился Олег к американцу.

– Сейчас, только monkey[12]12
  Monkey (англ.) – обезьяна.


[Закрыть] снимать, – ответил он, снимая костюм.

– Да нет уж, иди в нём, пусть ребята посмотрят, какой ты у нас комедийный актёр, прямо не Джон, а Джек Блэк, – улыбнулся Олег.

– Слушай, а видео-то весёленькое сняли, – сказал Леонид, показывая камеру.

– Да уж, – Олег покачал головой. – Вам бы сценарии для передачи «Розыгрыш» писать.

– А что, хорошая идея, – согласился Леонид, – на пенсии будет чем заняться.

За праздничным столом люди ещё долго смеялись, вновь и вновь пересматривая ролик. Джон всё-таки освободился от обезьяньей шкуры. Я хоть и понимал, что это всего лишь костюм, но честно признаюсь, с содроганием посматривал в его сторону, пока он сидел в нём. До сих пор лапы дрожат и зубы стучат от страха, когда вспоминаю, как он выскочил из-под пола. Даже скафандры не наводили на меня такого ужаса.

Да, с космонавтами скучать не приходится, весёлые они ребята.

– Парни, вчера прочитал анекдот, прямо в тему нашему сегодняшнему застолью, – сказал Леонид. – Слушайте: «Астронавты проснулись утром, читают сводку новостей в ленте: вчера на МКС космонавты праздновали день рождения американского коллеги, а также совершили три выхода в открытый космос. Два раза подышать свежим воздухом и один раз объяснить коллеге, кто на МКС главный».

Люди дружно рассмеялись. Когда хохот смолк, Николай произнёс:

– Таких анекдотов полно в сети. Вот ещё пример: «Вчера российские космонавты по два раза выходили в открытый космос. Опять из-за поломки туалета».

– А мне больше всего нравится анекдот про Брежнева. Я, когда его прочитал, два дня смеялся, – улыбнулся Олег и продолжил: – Леонид Ильич вызывает группу космонавтов и говорит: «Товарищи! Американцы опередили нас и высадились на Луне. Советский Союз должен утереть им нос. Мы тут посоветовались с членами политбюро и решили – вы полетите на Солнце!» Космонавты возмущаются: «Так сгорим ведь, Леонид Ильич!», на что он им отвечает: «Не беспокойтесь, товарищи, партия подумала обо всём. Вы полетите ночью».

За праздничным столом шла непринуждённая беседа, космонавты потягивали чай и кофе из пластиковых упаковок. С чего бы ни начинались разговоры во время обеда на МКС, в конечном итоге все они сводились к воспоминаниям о Земле. Как в народе говорят: «У кого что болит, тот о том и говорит». И это не удивительно. Я сам такой, о чём бы ни думал, постепенно мои мысли всегда возвращали меня к семье.

Я и не заметил, как Николай удалился из-за стола и спустя пару минут вернулся с гитарой. К нему присоединился Джон со своим маленьким пианино, и начался праздничный концерт. На МКС зазвучали песни на разных языках. Я смотрел на этих отважных людей, готовых идти за своей мечтой до самого Солнца, и не переставал удивляться их незаурядным способностям и талантам, изобретательности и трудолюбию. Интересно, существует что-то в мире, чего они не умеют делать? Несмотря на тяжёлые условия труда и всевозможные лишения, они оставались неунывающими оптимистами, продолжали шутить, придумывая себе всевозможные развлечения, и умели радоваться простым вещам.

– Парни, что-то мы с вами засиделись, предлагаю пойти мяч попинать, – предложил Олег.

– Согласен, – кивнул Николай, привязав гитару к ручке.

Что ещё они придумали? Я невольно напрягся, заранее зная, что очередное человеческое развлечение коснётся и меня.

– Идём. – Леонид махнул рукой, призывая всех следовать за ним.

– Вставай, котонавт, пошли жирок растрясём. – Олег снял с меня поводок.

Может, у вас есть жирок, у меня лично уже рёбра торчат, как у борзой собаки. Но что я мог поделать? Пришлось идти, не отставать же от коллектива. Мы все прилетели в длинный коридор, расположенный между модулями и двумя люками, ведущими в разные стороны.

– Нас пять человек и один кот, – сказал Леонид, – предлагаю разделиться на две команды. Ирина и котонавт будут вратарями, я играю с Джоном, Олег с Николаем.

Люди, остановитесь, какой вратарь с меня. Я же никогда в жизни не играл в футбол.

– А у какой команды кот будет вратарём? – спросил Олег.

– У вашей, – рассмеялся командир.

– Ну и хитрец ты, Лёня, – улыбнулся Николай.

– Хорошо, пусть ваши ворота защищает Ирина, а его, – Леонид кивнул в мою сторону, – мы в свою команду заберём.

– А почему я должна стоять на воротах, может, я тоже хочу поиграть, – воскликнула Ирина.

– Тогда выбирай, с кем ты будешь в команде, – предложил командир.

– Ладно, так уж и быть, постою в воротах, – согласилась она, – но в следующий раз я тоже буду играть.

– Хорошо, – кивнул Леонид и обратился ко мне: – Кот, ты должен стоять вот в этом люке и не пропускать ни одного мяча.

Он взял меня на руки и, поднеся к проёму, добавил:

– Держись лапами вот за этот ободок. Если в тебя будет лететь мяч, отбивай его лапой. Понял?

Вы слышали, что несёт этот человек? И самое главное, он говорит это на полном серьёзе. Клянусь, до этого момента я думал, они шутят. Вы когда-нибудь видели кота-футболиста, а тем более вратаря? Чувствую, я здесь стану не менее талантливым и способным, чем они. А что, по канату научился ходить, теперь вот в роли вратаря попробую себя. Скажи, дорогой читатель, есть ли границы у человеческой фантазии? Мне даже страшно подумать, куда ещё она их заведёт.

Космонавты разбились на две команды. Ирина стояла напротив меня, загородив собой весь люк. Мой же был больше чем наполовину открытым. Все моё маленькое тело не могло закрыть и одной трети этого круга. Передними лапами я зацепился за резиновый ободок сбоку, а задними – за нижний. Сто процентов, со стороны я выглядел, как кот, распятый в проёме.

Внезапно раздался пронзительный свисток и началась игра. Мяч никак не хотел подчиняться футболистам, он взмывал в воздух и постоянно норовил ускользнуть от игроков. Для того чтобы сделать удар, приходилось брать его в руки, стукнуть об пол и, когда он отскакивал от него, в этот момент бить. Космонавты, как акробаты, кувыркались в воздухе, тянулись к нему ногами, каждый норовил ударить по летящему предмету. Олег сделал пас Николаю, в этот момент мяч перехватил Леонид, он перевернулся вниз головой и ударил по шарику сверху. Тот улетел, а космонавт стал вращаться вокруг себя, словно юла. Как же диковинно и одновременно смешно выглядела со стороны игра в футбол на орбитальной станции.

– Парни, думаю, надо записать видео, тащите камеру, – предложил командир.

– Я уже писать на айфон, – сообщил Джон.

Американец умудрялся играть и одновременно снимать ролик. Мяч перехватил Олег, подлетев к моим воротам, подкинул его в воздух и стукнул по нему ногой.

– Лови, котонавт, – произнёс он.

Мяч ударился в меня, лапы не выдержали и соскочили с ободка, я вместе с мячом взмыл вверх. Лёжа на нем, как на спасательном круге, я свесил конечности по бокам. Кстати, получилась неплохая кроватка.

– Гол, – выкрикнул Николай.

– Какой же это гол? – не согласился Леонид и с улыбкой добавил: – Мяч не залетел в люк, котонавт поймал его своим мощным телом. – Глядя на меня, распластанного на шарике, парившем в воздухе, люди начали громко смеяться. Очень смешно!

– Это не футбол, а какой-то ракетбол, – заметил Олег.

В тот люк, где стояла Ирина, вообще нереально было забить гол. В мой ещё можно было, если бы мяч попал в отверстие поверх моей головы. Правда, запулить его ногой туда оказалось невозможным. Как ни старались космонавты, но игра так и закончилась со счётом ноль-ноль. В условиях невесомости играть в футбол дело непростое. Чтобы забить гол, нужно вывернуться наизнанку. Мяч летал от стенки к стенке, никуда не попадая. Если бы на Земле были такие же условия, думаю, вряд ли бы эта игра прижилась и стала такой популярной. Бедный Рональдо, кем бы сейчас он был?

Как обычно перед сном, мы с Ириной немного пообщались. Наивно полагая, что я не в курсе событий, она делилась со мной, как отреагировал Джон на её согласие. Я нисколько не сомневался: он обрадуется её решению. Когда он смотрит на Ирину, его глаза горят, как лампочки на новогодней ёлке.

После всех пережитых за день событий я долго не мог уснуть. Космонавтам хорошо, они в таких случаях употребляют снотворное, а мне приходится считать сосиски. Раз сосиска, два сосиска, три сосиска…Через некоторое время Ирина засопела. Помню, когда первый раз услышал от хозяина выражение «всю ночь считал овечек», я даже вышел во двор посмотреть, что за живность у нас появилась. Не обнаружив никого, я долго мучился, пытаясь понять, что он имел в виду. Потом однажды услышал, как Татьяна Михайловна говорила:

– Все эти советы психологов считать берёзки да овечек не действуют, если человек ведёт неправильный образ жизни. Чтобы хорошо спать, надо правильно питаться, много двигаться и перед сном дышать свежим воздухом.

Если вы читали предыдущие истории обо мне, наверняка помните, моя хозяйка – женщина-кремень. Она просто повернута на здоровом образе жизни и правильном питании. Мало того, что сама такая, так она ещё всю семью построила. Я всё-таки взял на вооружение совет психолога, и с тех пор стал применять его, когда сна не было ни в одном глазу. Правда, считал я не овечек, а, как вы уже поняли, сосиски. Ещё мне нравилось считать птичек на ветке или мышей…

Стоп! Мыши… Чуть не забыл о них, я же собирался их проведать ночью. Я выполз из-под ремня, выпорхнул в отверстие под потолком и помчался по станции в сторону лаборатории. Летать получалось гораздо быстрее, чем ходить пешком. Неожиданно вспомнились летучие мыши в подземелье. Вот и я превратился в летучего кота. Включите своё воображение и представьте на минутку меня, парящего по станции, как дельтаплан. Представили? Согласитесь, это забавно.

До нужного модуля я добрался быстро. А что толку с того? Мыши оказались заперты в клетке. Я даже лапу не мог просунуть, настолько были маленькими отверстия в решётке. Зацепившись за неё когтями, я уселся сверху на мышиный дом и принялся наблюдать за его жильцами. Увидев меня, они моментально оживились и, задрав головы, смотрели во все глаза, будто я инопланетянин.

– Ты кто такой? – запищала мышка.

Она встала на задние лапки, приблизилась к самому верху решётки, обнюхивая меня.

– В смысле, – не понял я и спросил: – Ты что, кота никогда не видела?

– Нет, – она мотнула головой и добавила: – Вообще-то я не она, а он.

– Прости, приятель, я не хотел тебя обидеть. Просто вы все похожи, как две капли воды, – заметил я.

Мышки и правда были одинаковые, словно сделанные под копирку. Я не сразу мог разобрать, кто из них кто.

– Это потому что мы все здесь родственники, – поведал он.

– А как тебя зовут? – полюбопытствовал я.

– Джон. А полное имя Джон Траволта, – гордо сообщил мышонок.

– Надо же, какое странное прозвище у тебя, – промолвил я.

Я заметил, он не сильно отличался от остальных грызунов. У всех глаза были карие, а у него – ярко-голубые.

– Меня так назвал тот мужчина-учёный, что приходит к нам каждый день. Между прочим, так зовут знаменитого актёра, – сказал он.

– А ты откуда знаешь? – спросил я.

– Это мне учёный рассказал. Кстати, его тоже зовут Джон. Он, когда приходит к нам, берёт меня на руки и спрашивает: «Как поживает наш великий актер?» – рассказал Траволта.

Говорю же, Джон ещё тот шутник. Это же надо такое имя дать мышонку. Вы бы со смеху упали, если бы увидели «великого актера» ростом с гулькин нос.

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Сократ, – гордо ответил я, испытав невероятное удовольствие от произношения собственного имени. Как же давно меня так никто не называл. Так можно совсем кличку свою забыть.

– Ты тоже здесь живёшь? – поинтересовался Траволта.

– Да, – ответил я, – но это временно. Скоро полечу домой.

– А где твой дом? – присоединился к нашей беседе ещё один грызун.

– На Земле, – хмыкнул я.

– А что такое – Земля? – задал неожиданный вопрос другой мышонок.

– Ты разве не знаешь? – удивился я и недоуменно ответил: – Это планета такая, на ней живут люди, разные животные, рыбы, птицы.

Хм, они что, с Луны свалились, раз задают такие странные вопросы?

– Как интересно, – к разговору подключилась ещё одна мышь, – мы никогда нигде не были, кроме нашего дома. Люди иногда позволяют нам выйти на прогулку, правда, ненадолго. Мы очень плохо переносим невесомость.

При виде грызунов во мне всегда просыпался охотничий инстинкт. А тут вдруг стало невыносимо жалко их. Я крепко зажмурился, сердце защемило от нахлынувших эмоций. Никогда со мной такого не было. Может, это космос на меня так влияет? Всю жизнь прожить в клетке, даже врагу такого не пожелаешь. И, самое удивительное, они считают её своим домом. Что-то мне совсем перехотелось на них охотиться – бедные мышки. Лучше с голоду умереть, чем поднять лапу на несчастных крошечных животных.

– А что ещё интересного на твоей планете? – продолжал любопытствовать Джон Траволта.

– Много чего, – ответил я поникшим голосом. Настроение у меня совсем испортилось. Я грустно добавил: – Наша Земля очень красивая, лучше не найти в целой вселенной. На ней есть огромные моря и океаны, длинные реки и глубокие озёра, непроходимые леса и высоченные горы.