Текст книги "Линия соприкосновения"

Глава 3

– Всем стоять, не двигаться! – Метрах в десяти позади них стоял Норман, держа в руках тяжелый импульсный разрядник.

– А, старый знакомый! Мы его ищем-ищем, а он, оказывается, на Стальной планете прохлаждается! – постарался не подать виду, что удивлён, Сноу.

– Только не надо хорохориться, друзья мои. У меня нет времени разводить с вами дискуссии. Значит так. Артефакты достаём, кладем на землю и делаем десять шагов назад. Считаю до трёх. Раз…

– Подожди, Норман! – крикнул Айво и беспомощно оглянулся на своих спутников.

– Два.

– Хорошо, хорошо. Отдаём! – Сноу протянул руку. – Айво, давай сюда артефакты…

– Да ты что, Ричи?!

– Три.

Плазменный разряд ударил в металл в нескольких сантиметрах от Блумберга и обжег ноги раскалёнными искрами.

– Следующий выстрел будет на поражение. Быстро положили артефакты и отошли назад! Ну!

Сноу молча отобрал у шведа шар и параллелепипед, положил на железную поверхность и стал отходить назад, потянув за собой Айво и Эстель. Когда они отошли на достаточное расстояние, Норман подошёл к артефактам, поднял их и положил в небольшой рюкзак.

– На этом, мадам, – кивок в адрес Эстель, – и господа, я благодарю вас за сотрудничество и спешу откланяться. Приятно оставаться!

С этими словами он отступил назад и вытащил из-за стального столба необычное приспособление, состоящее из сверкающих золотом и серебром спиц. Аппарат был похож и на велосипед, и на огромный циркуль, и на часовой механизм одновременно. Закинув рюкзак за спину и продолжая держать всю троицу на прицеле, он взгромоздился на аппарат.

– Норман! – неожиданно раздался голос Нуаре. – Я тебя в любом случае найду. Не обольщайся.

– Эстель, дорогая моя, поверь, мне очень жаль, но ты сама выбрала, с кем тебе по пути. А переубеждать тебя я не хочу, да и бесполезно это, – Норман произвёл с аппаратом какие-то манипуляции, и золотисто-серебряный велосипед-циркуль приподнялся над поверхностью. – И последнее, господа. Я воспользовался единственным в округе средством передвижения, вы уж меня простите. Придется вам продолжать путешествие пешком. Только наберитесь терпения – расстояния здесь обманчивы. То, что кажется совсем рядом, на самом деле находится очень далеко. Скоро вы в этом сами убедитесь. Всего вам доброго!

Золотистый велосипед развернулся и, быстро ускоряясь, понёс Нормана прочь от конокомовцев. Айво присел на уступ и стал разглядывать свои ноги.

– Сильно обожгло? – наклонилась над ним Эстель.

– Нет, ерунда, обошлось.

– Почему он нас не убил? – задал вопрос Сноу. – Ведь ничего не стоило!

– Просто он уверен, что мы отсюда никогда не выберемся и медленно умрём от жажды, голода и усталости. Этот вариант нашей смерти больше по душе Норману, – ответил Айво, встал и подтянул шорты. – Но мы постараемся не оправдать его надежд. Да, Эстель?

– Сколько мы прошли?

Нуаре направила на скалулазерный дальномер и взглянула на дисплей прибора:

– Э-э-э… До скалы пять километров девяносто четыре метра. Значит…

– Постой, постой, а сколько было вначале?

– Сейчас, я сделала отметку. Так… Не может быть!

– Что не может быть?

– Когда мы были у мачты, расстояние до скалы было пять километров девяносто пять метров. Мы что – за час прошли всего один метр?!

– Дальномер сбоит, только и всего, – пожал плечами Сноу.

– Не думаю. Оглянитесь назад, – предложил Айво.

Ричи и Эстель обернулись и замерли. Мачта, от которой они начали путешествие по Железной звезде, по-прежнему возвышалась совсем рядом.

– Как я и предполагал, – тихо произнёс Блумберг.

– Что ты предполагал, Айво?

– Что мы попали на планету, существующую в четырёхмерном мире.

– И что из этого следует?

– Следует то, что очень многие законы трёхмерного мира тут работать не будут. Помните, Норман сказал, что расстояния здесь нас неприятно удивят? Он прав.

– И что получается? Мы не сможем дойти до той чёртовой скалы?

– Не знаю, возможно, и дойдём, но очень нескоро.

– Как такое вообще возможно? – спросила Нуаре.

– Очень просто, Эстель. Представь себе, что житель двухмерного мира путешествует по плоскости своего пространства. Он волен двигаться влево, вправо, вперёд, назад сколько угодно, и расстояния для него будут понятны и привычны. Но передвинуться вниз или вверх он не способен сам ни при каких обстоятельствах. И неважно – на один миллиметр, или на миллион километров. Просто третьего измерения для него не существует.

– А если ему помогут?

– Думаю, что тогда сможет. Пример тому Норман, который достал здесь свой странный золотой агрегат. Этот велосипед-циркуль и помогает ему передвигаться по оси четвёртого измерения. К несчастью, он сказал, что такой велосипед здесь один.

– Норман соврёт – недорого возьмёт, – с сомнением в голосе произнесла Нуаре.

– Думаешь?

– Во всяком случае, по ходу движения надо смотреть по сторонам – авось и найдется что-то похожее, – ответил за Нуаре Ричард. – Двинулись, нам предстоит долгий путь.

– Пошли. Только не вполне понятно, какую теперь мы преследуем цель, ведь Нормана мы не только упустили, но и артефакты отдали…

– Теперь цель у нас одна – выбраться отсюда, – ответил Сноу.

Блумберг поднялся, машинально отряхнул от несуществующей пыли шорты и зашагал вслед за Ричардом и Нуаре. Некоторое время шли молча. Минут через пятнадцать Айво не выдержал и заговорил:

– А что если использовать указку, о которой забыли и ты, Ричи, и Норман?

– Ничего я не забыл. Я в последний момент вспомнил, что Норман знает лишь о двух артефактах – Параллелепипеде и Шаре. То, что мы нашли Указку в катакомбах Желтого глаза, он не знает. Как видишь, моё предположение подтвердилось. А что ты предлагаешь делать с Указкой?

– Использовать её, – швед достал артефакт из кармана.

– Каким образом?

– Да элементарно. Помните, как гарпия среагировала на сиреневый луч?

– Это гарпия, птица, живой объект, – возразил Сноу. – А больше тут никакой живности я не наблюдаю – ни крыс, ни тараканов…

Блумберг ничего не ответил. Он вытянул руку в сторону далёкой скалы, к которой они держали путь, и активировал Указку. Луч ударил в нижнюю, более широкую, часть скалы, и сначала ничего не произошло. Но затем сиреневая нить стремительно стала утолщаться, превратилась сначала в светящийся толстый шнур, затем потемнела, потеряла прозрачность и обернулась широкой стальной трубой. Айво выключил Указку.

– Вот вам и туннель… Переход к скале.

Сноу молча осмотрел двухметровое жерло туннеля, вздохнул и решительно шагнул внутрь. Айво и Эстель последовали за ним. Не успели они пройти и десяти метров, как труба закончилась и они оказались у подножия скалы, до которой только что было больше пяти километров.

– И не нужен никакой велосипед-циркуль Нормана! – удовлетворённо произнёс Блумберг и внимательно пригляделся к артефакту в руке. – Похоже, что Указка убрала мешающее нам четвёртое измерение и создала временный трёхмерный проход.

– Если бы артефакт просто убрал четырёхмерность, то нам пришлось бы топать все пять километров, а путь не превысил и десяти метров, – ответил Сноу.

– Согласен. Прибор, похоже, намного сложнее.

– Наши действия? – спросила француженка, осматривая основание скалы.

На самом деле, перед ними была не скала, а, скорее, огромная железная колонна серебристого цвета диаметром в сто и высотой в пятьсот метров. Поверхность колонны не была гладкой, как и поверхность планеты: тут и там виднелись выступы и выпуклости различных размеров, форм и цветов.

В небе над горизонтом вновь появилась серебристая капля. По мере приближения она приобретала очертания цилиндра, который не так давно уже проплывал мимо. Поравнявшись с колонной, он замедлился и опустился своей центральной частью на её верхушку. Послышался негромкий раскатистый гул, и пол под ногами тяжело вздрогнул. Титаническая масса трёхкилометрового цилиндра причалила и замерла. Поверхность перестала ртутно переливаться серебром и чернью и постепенно стала просто серо-стальной.

– Как дирижабль к причальной мачте, – прошептал Ричард, задрав голову.

– Главное, чтоб не вспыхнул, как когда-то «Гинденбург»[47]47
  Дирижабль «Гинденбург» потерпел катастрофу на базе Лейкхёрст близ Нью-Йорка 6 мая 1937 года. При причаливании в задней части дирижабля вспыхнул пожар, мгновенно охвативший всё судно. В катастрофе погибли 35 из 97 человек, находившихся на борту.


[Закрыть], – ответил Айво.

– Не должен. Он, скорее, цельнометаллический, чем заполненный гелием. Ведь дирижабли гелием наполняли?

– Нет, водородом. Это некоторые аэростаты гелием накачивали. А вот дирижабли-то как раз водородом, а он вспыхивает от малейшей искры.

У подножия стальной причальной мачты зажегся зеленый прямоугольник.

– Так, лифт подошёл, – констатировал Блумберг. – Можно загружаться.

Астронавты шагнули в зелёный контур, и лифт начал подниматься. Наверху колонны находилась небольшая площадка, на которую они вскоре и сошли. Прямо напротив них неподвижно замерла громада неведомого дирижабля. Когда они приблизились, в корпусе обозначился вертикальный эллипс, превратившийся через секунду в проход.

– Нас приглашают… – проговорил Сноу.

– Это было понятно с того момента, как дирижабль причалил, – ответил Айво. – Вопрос – кто тот человек, что нас приглашает?

– И человек ли это?.. – закончила Нуаре.

– Разберемся, – ответил Сноу и скрылся в овальном люке.

Коридор, куда они попали, был сравнительно узок – только-только разойтись вдвоём. Внутри он освещался красноватым приглушенным светом, причём непонятно – где находится источник этого света. За их спинами бесшумно затянулся входной люк-эллипс и стал неотличим от внутренней поверхности коридора.

Астронавты зашагали вдоль коридора и буквально через несколько десятков метров уперлись в слепой конец. Перед ними неторопливо растаял очередной эллипс, и они зашли в небольшое помещение. Вдоль стен располагались несколько широких удобных кресел.

Сноу повертел головой:

– Куда дальше? Или…

– Или, Ричи, – улыбнулся Айво и плюхнулся в мягкое кресло, в котором тут же утонул. – Мы – пассажиры этого дирижабля и, судя по всему, нас с удобствами доставят в гости к владельцу этого сногсшибательного хай-тека. Располагайтесь, неизвестно, сколько времени мы проведем в пути.

Не успели Ричард и Эстель сесть, как стены, пол, потолок и сами кресла стали абсолютно прозрачными. Астронавты ощутили себя висящими в воздухе над поверхностью планеты. Причальная мачта медленно уплыла в сторону и стала быстро удаляться. Невидимый дирижабль поднялся немного выше и стал быстро набирать скорость. Металлические нагромождения на поверхности стали всё быстрее и быстрее проплывать мимо замерших в креслах землян. Через пару минут скорость стала такой, что пейзаж слился в сплошные параллельные полосы. Иногда из-за горизонта показывались причальные мачты, аналогичные той, с которой они погрузились. Мачты быстро приближались, проносились мимо и столь же стремительно исчезали сзади.

– Я даже не могу представить, с какой скоростью мы летим… – прошептала Нуаре.

– Думаю, что скорость дирижабля где-то в районе пять-шесть тысяч километров в час, – сказал Сноу.

– Скорее бы уже, голова кругом идёт.

И, словно в ответ на его слова, на горизонте стала вырастать огромная тёмно-синяя гора, испещрённая мелкими переливающимися огоньками. Когда они подлетели ближе, стало понятно, что размеры этого металлического гиганта просто колоссальны: в высоту не менее десятка километров.

Дирижабль замедлился и направился к растворяющемуся на глазах огромному входу. Спустя секунду стены потеряли прозрачность, а земляне ощутили легкий толчок. Открылся люк в коридор.

– Прибыли, – встал с кресла Сноу.

Снова они прошли немного по красноватому коридору, вышли из дирижабля и не поверили своим глазам: они находились на песчаном берегу небольшой речушки. Над головой синело яркое голубое небо, жарко светило солнце, за спинами шумел густой лиственный лес, а впереди, насколько хватало глаз, раскинулась бескрайняя зелёная равнина.

Эстель зашла в воду, побуровила её ногами и остановилась:

– Тёплая… Можно искупаться.

Айво прошёлся по песчаному берегу, вышел на траву и увидел бьющий из земли родник. Он опустился на четвереньки и припал к ледяной воде. После нескольких глотков у него перехватило горло и заломило зубы. Он отстранился от ключа, вытер губы майкой и посмотрел на реку, где по колено в воде стояли Сноу и Нуаре. Но не это привлекло его внимание. Вдоль берега, по самой кромке воды к ним шёл человек. Обыкновенный человек в светлых шортах, зелёной ковбойке с закатанными до локтей рукавами и в бейсболке с какими-то пёстрыми надписями. Единственно, что было необычно, так это то, что приближающийся незнакомец слегка прихрамывал и опирался на трость. Чем ближе подходил человек, тем невероятнее становилась очевидность.

Глава 4

Человек остановился в нескольких шагах от Ричарда, Эстель и Айво.

– Не может быть… – прошептал потрясённый Блумберг. – А вы… это…

– Здравия желаю, полковник Джонсон, – подавив некоторое смятение, почти спокойным голосом произнёс Сноу. – Честно говоря, совсем не ожидали увидеть здесь именно вас.

– А это и не я вовсе. То есть не полковник. Вернее, вы видите внешность полковника, но я ей воспользовался только потому, что вы его хорошо знаете, и у вас он вызывает скорее положительные эмоции. А это важно.

– Для кого?

– Для вас, для меня, для дела.

– Для кого «для вас»?

– То есть – кто я такой? Законный вопрос. Давайте присядем.

Джонсон, опираясь на трость, сделал несколько шагов по берегу и осторожно присел на полузасыпанный песком ствол упавшего дерева. Сноу и Айво примостились по бокам, а Эстель села на песок напротив полковника.

– Разрешите представиться: Палмер, супервизор технического проекта в стадии реализации.

– Ну, спасибо, разъяснили, теперь всё стало понятно, – криво усмехнулся Ричард. – А мы-то голову ломали! Перед нами, Айво, обычный прораб затрапезной стройки. Я вас, господин Палмер, правильно понял?

Лжеполковник положил обе руки на трость и улыбнулся:

– По сути – да.

Все ждали продолжения, но его не последовало.

– А поподробнее можно? Что за проект, кто строит, зачем?

Палмер глубоко вздохнул:

– Каждый раз, как наталкиваюсь на гуманоидов, особенно группы Бета-3, одни и те же проблемы: вынь да положь им ответы на все вопросы: кто, почему, что, зачем?.. Уверяю вас, даже выслушав мои объяснения, вы, в силу некоторой… э-э-э… объективной ограниченности не будете в состоянии до конца понять высший замысел, которым мы руководствуемся при строительстве.

– Что, мы совсем безнадежные? Двоечники? – обиделся Блумберг. – Все вокруг сплошь образованные, проекты разные реализуют, а тут средневековые гуманоиды-земляне обскурантисты и мракобесы из группы… Как вы сказали?

– Бета-3.

– Вот-вот. Из неё, родимой. Ещё скажите, что мы вам палки в колёса вставляем.

– Примерно. И не надо на это обижаться. И мешаете вы нам тоже изрядно, что уж греха таить. Но вы не одни такие – в вашем секторе Вселенной существует парочка подобных вам цивилизаций.

– Тоже мешают?

– Мешают, злодеи, а как же.

– Подожди, Айво, – вмешался в разговор Сноу. – Кто вы?

– Мне показалось, что я уже ответил на этот вопрос.

– Перефразирую. Какую цивилизацию вы представляете?

Палмер засмеялся:

– А вам-то какая разница? У вас были, и неоднократно, кратковременные контакты с высшими цивилизациями. Такие кратковременные и невесомые, что их, скорее, можно назвать поверхностной пальпацией. Что-то изменилось после этого? Нет. Даже если бы я захотел, то не смог бы вам назвать свою цивилизацию.

– Это еще почему?

– Да потому что у нас общение происходит на атомном уровне, а не на звуковом или символическом. Так что называйте нас сами, как хотите.

– Понятно, хотя, чёрт побери, ничего не понятно!.. Но тогда в чём всё-таки суть строительства?

– Tuparles, Charles[48]48
  Французское выражение, соответствует русской поговорке «опять двадцать пять».


[Закрыть]! – всплеснул руками Палмер. – Хотя… Ладно. Получайте: замысел проекта заключается в связывании всех уровней Мультиверсума.

– То есть вы строите универсальную транспортную сеть? – переспросил Айво.

– Нет, мы строим нечто неизмеримо большее. Просто так вам понятней.

– Айво, они строят галактическое метро, – не то всерьёз, не то в шутку сказал Ричард.

– А что, великолепное определение! – обрадовался Палмер. – Давайте на этом и закончим наш диспут. У меня масса дел, и мне надо отправлять вас обратно.

– Обратно?

– Конечно! Вы… Как бы сказать… Посторонние на стройке. Без касок и страховки ходите повсюду, а на голову может кирпич свалиться. Поэтому я, как только вас обнаружил, сразу принял меры. Вы локализованы. Теперь пришло время вас со стройки выпроводить. Но сначала мне бы хотелось получить обратно кое-какие инструменты, которые случайно попали в руки землян и теперь находятся у вас…

– Что вы имеете в виду, Палмер?

– Имеете вы, а не я. Речь идет об артефактах.

Вдалеке показался человек. Он быстро приближался. Вскоре стало понятно, что это Норман на своём золотом велосипеде-циркуле. Подъехав, он остановил аппарат, слез и встал рядом с Палмером, свирепо поглядывая на астронавтов. Тот вопросительно посмотрел на него:

– Привезли артефакты?

– Да, вот они.

Норман передал Параллелепипед и Шар Палмеру.

– Отлично. Оплата уже произведена согласно договору. Можете быть свободны. Ну, а вас я тоже не задерживаю, тем более что артефакты теперь у меня.

– Минуточку! – поднял руку Сноу. – Как это «свободны»? Этот субъект разыскивается КОНОКОМом за совершение преступлений!

– Преступлений? – Палмер с интересом взглянул на Нормана. – Я ничего об этом не знал! Господин Норман, потрудитесь объяснить, почему вас разыскивают?

Норман молчал, переводя горящий взгляд с Палмера на Сноу.

– Всё предельно просто, господин Палмер. Вы поручили Норману собирать ваши артефакты, что он и делал. Только методы его частенько входили в противоречие с уголовным кодексом.

– Он кого-то убил?

– Точно сказать не могу.

– Тогда вот что, – Палмер повернулся к Норману. – Отправляйтесь обратно. Имейте в виду, что переходы закроются ровно через час. Успеете уйти – хорошо, не успеете – останетесь здесь очень надолго. Я из этого сектора ухожу в другой и могу появиться тут лет через пятьсот по вашему календарю.

– Но… – попытался что-то сказать Норман.

– Никаких «но», уходите, вы знаете дорогу.

Норман ещё несколько секунд помедлил, потом взгромоздился на велосипед-циркуль и покатил вдоль речки.

– Будь готов, Норман! – крикнула вдогонку Эстель. – Я тебя найду и уничтожу, гад!

Не оборачиваясь, Норман показал кулак с поднятым средним пальцем.

– В общем так, друзья мои, – перевёл взгляд на замершую троицу Палмер. – Через час, как вы слышали, я закрываю порталы и отбываю отсюда на… Скажем, на следующую станцию метро, как вы удачно выразились. Вас сейчас доставят в тот овальный зал, где вы нашли выход на Землю, на Глобус и сюда на Стальную планету. Я даже не буду забирать последний артефакт, а я знаю, что он у вас – пусть это будет мой вам подарок. Тем более что в вашем трёхмерном мире его возможности сильно ограничены и не могут нанести никакого вреда. Впоследствии ваши учёные даже смогут частично понять его принцип работы. Допускаю, что некоторые функции Указки вы когда-нибудь воспроизведёте. Ну, что ж, карета подана, господа. Пора.

Земляне обернулись и увидели за спиной гигантский серебристый цилиндр. Вход в него был раскрыт.

– Подождите, Палмер! – воскликнул Блумберг. – Вы не можете вот так просто от нас отделаться!

Брови лжеполковника полезли вверх:

– Это почему?

– Потому что мы являемся представителями нашей цивилизации! Пусть мы и не столь развиты, как вы, но тоже имеем право по крайней мере задавать вопросы!

Палмер прищурился:

– Да что вы говорите, неужели?

– Да, я тоже согласен с Айво. Вы должны ответить на наши вопросы, – поддержал друга Ричард.

– Должен, говорите вы? Почему, позвольте узнать?

– Да хотя бы потому, что мы представляем Контактную объединённую комиссию Земли – КОНОКОМ – и имеем полномочия на контакт с инопланетными цивилизациями.

Палмер на секунду задумался:

– А если я не обладаю такими же полномочиями, или моя цивилизация не считает нужным идти на контакт с вами? Не считает, так сказать, его полезным, и даже наоборот – полагает вредным, потому что вы еще слишком… э-э-э… молоды, чтобы воспринимать те знания, которыми обладаем мы. Да что я говорю! Вы, ваш мозг не в состоянии представить себе мультимерный мир моей цивилизации. Вы трёхмерны, и ваше мышление тоже трёхмерно и не может заглянуть дальше при всём моём уважении. Скажите, ну как, как вы можете понять одиннадцатимерное пространство, в котором живём мы?! Вы пытаетесь играть в домино на шахматной доске. Забудьте! Поверьте, в этом секторе Вселенной есть контрагенты вашего уровня развития, оперирующие в трёхмерном пространстве. С ними вы рано или поздно обязательно пересечётесь и почти наверняка будете контактировать к всеобщему благу. Но мы вам не нужны и совершенно бесполезны. Бес-по-лез-ны. Это вы можете понять? Я, надеюсь, ответил на ваши вопросы?

Айво поелозил по стволу, хлопнул ладонями по голым коленкам и произнёс:

– Нет, не на все. Есть ещё несколько. Вот, например: что такое Параллелепипед и Шар? Что такое Указка? Для чего они предназначены?

Палмер мотнул головой:

– Однако ж вы наглецы…

– Так сложно ответить на элементарные вопросы?

– Сложно!? Вы ни черта не поймёте… Хотя, ладно, объясняю, как могу. Параллелепипед – это… домкрат, что ли. Только он поднимает и переносит не массы, как вам могло показаться с первого взгляда, а измерения. При строительстве он позволяет менять шестое измерение на восьмое или одиннадцатое, или вообще убирать одно или несколько измерений, в зависимости от замысла архитектора и инженера. Шар – это универсальная отмычка для закрытых измерений.

– Закрытых?

– Да, есть и такие. Пространство вашей Вселенной неоднородно. Что касается Указки, то никакая это не указка, а, скорее, карандаш чертёжника или архитектора. В трёхмерном мире с его помощью можно рисовать любые пространственные фигуры… Дайте-ка его! Не бойтесь – коли обещал, то верну.

Айво молча достал Указку и передал лжеполковнику. Тот взял её и в несколько взмахов нарисовал в воздухе куб. Абрис куба светился сиреневым лазерным светом. Айво протянул руку и прикоснулся к светящейся линии. Куб медленно стал поворачиваться вокруг оси. Его грани отражали солнечные лучи. Он был трёхмерен. В следующую минуту куб исчез, а на его месте появился шар. Это был именно объёмный шар, а не круг.

– Понятно? – спросил Палмер, выключая Указку и возвращая её обратно.

– Невероятно… – прошептал Айво, машинально беря артефакт. – А как Указка используется в вашем многомерном мире?

– С её помощью из пространства вырезают ненужные куски, или наоборот – вставляют. Это так – объяснение для вашего уровня. Всё, друзья мои, закругляемся. Вы и без того сильно злоупотребили моим гостеприимством. У меня тоже есть график работ, в конце концов!

Палмер поднялся, опираясь на трость.

– Последний вопрос. Позвольте? – Блумберг тоже встал.

– Хорошо, последний.

– А вы встречали во Вселенной тех, кто говорит с вами так же, как вы с нами?

– То есть?

– Есть ли во Вселенной цивилизации более могущественные, чем вы?

Палмер долго молчал, потом медленно проговорил:

– Мы оперируем в пространствах нескольких вселенных – в Мультиверсуме. Логично предположить, учитывая бесконечное множество существующих вселенных и мультиверсумов, что имеются цивилизации, опережающие нас в развитии.

– Вы входили с ними в контакт?

– Для того, чтобы вступить с кем-либо в контакт, необходимо одно обязательное, но достаточное условие – желание хотя бы одной из сторон. Без оного ничего никогда не получится. И уж позволю себе пояснить вам, что даже если мы встретим цивилизацию равную или более развитую, чем мы, то вряд ли будем заинтересованы в контакте. Мы сами по себе вполне самодостаточны. До свидания и поспешите – у вас в запасе сорок минут.

Палмер повернулся и медленно побрёл вдоль берега. Айво шагнул было вслед и протянул руку, чтобы его задержать, но был остановлен Сноу.

– Всё, довольно. Уходим.

Блумберг замер и с сожалением смотрел на удаляющуюся сутуловатую фигуру лжеполковника. Потом он развернулся и быстрым шагом догнал Сноу и Нуаре. Астронавты покинули берег, скрывшись в чреве исполинского дирижабля. Пройдя по коридору в уже знакомую им каюту, они сели в кресла. Стены вновь стали прозрачными, и путешественники смогли наблюдать, как дирижабль вылетает из огромной синей горы и, набирая головокружительную скорость, удаляется от неё. Гора эта имела форму пирамиды.

Минут через десять скорость упала, в пределах видимости появилась знакомая двухсотметровая мачта, и дирижабль причалил к ней.

Астронавты, оказавшись на высотной металлической площадке, сразу увидели валяющийся обрывок фала и клубящиеся вокруг светотени. Бросив прощальный взгляд на Стальную планету, они по очереди нырнули в светящиеся всполохи портала и исчезли.

Прошло несколько минут, и на площадку спланировала огромная гарпия. Она тяжело опустилась на одну из перекладин мачты и сложила трёхметровые крылья. Почти сразу на площадке из ниоткуда появился Палмер. Он безбоязненно подошёл к гарпии, прислонил трость к мачте и погладил голову огромной птицы.

– Ну, что, Бенну[49]49
  Бенну – в египетской мифологии птица аналог Феникса. По легенде является душой бога Ра.


[Закрыть], поработаем еще? Устала, да? Ну, ничего, ничего, крошка моя… Там ты не будешь одна. Там ведь и Монту[50]50
  Монту – древнеегипетский бог города Ермонта. Изображался в виде человека с головой кобчика.


[Закрыть], и Тот[51]51
  Тот – древнеегипетский бог мудрости, знаний, Луны, покровитель библиотек и ученых. Изображался в виде человека с головой ибиса.


[Закрыть], и Хор[52]52
  Хор – древнеегипетский бог неба и солнца. Изображался в виде человека с головой сокола.


[Закрыть]… А я позже вернусь и заберу вас от этих дикарей, хорошо? Но если произойдёт что-то из ряда вон выходящее – вы все знаете, как активировать портал и связаться со мной. Обрати, пожалуйста, особое внимание на женщину – Эстель Нуаре. Сдаётся мне, что она намного интереснее, чем хочет казаться, а земные наивные агенты не видят её двойного дна. Так, Бенну, позволь я немного покопаюсь у тебя внутри…

Палмер прикоснулся к груди птицы, и там открылась небольшая панель управления. Засветился объёмный цветной дисплей.

– Как же неудобно программировать модели, переделанные для работы в трёхмерном мире!.. – проворчал он и стал медленно касаться кнопок, не забывая другой рукой поглаживать голову гарпии. По небольшому объемному экрану побежали странные символы и знаки, зазмеились непонятные графики.

Острые и безразличные глаза птицы-андроида смотрели в синеватую многомерную даль Стальной планеты.