Текст книги "Верность слову"

– Да что я, доктор, не понимаю что ли? И спасибо Вам за разрешение быть с Димой.

– Не за что, не за что. Давайте будем вместе вытягивать его из этого состояния. Договорились? – повторил он.

Она молча кивнула головой.

– Ну, я пошёл к главному, – и он быстро ушёл по коридору.

Лёжа под капельницей, Дмитрий почему-то вспомнил, как в 1997-м году они увиделись с Матрёной…

Дочь Лена переехала в Белгородскую область, где в селе Никаноровка приобрела половину коттеджа. А тут подошло сорокапятилетие. Вот она и решила собрать всю свою семью в одном месте, тем более что часть денег на покупку коттеджа дала мама, продав свой дом в Старомышастовской.

Дмитрий и Матрёна… Это, конечно же, была встреча посторонних людей. И только когда они запели свои казачьи песни, то их глаза повлажнели, и напряжение между ними, присутствовавшее все эти дни, исчезло. Так долго и душевно Дмитрий Михайлович не пел давненько. Им подпевала дочь и старшая внучка Вика. Вот кого Бог не обидел голосом, так это её! Она и училась в музыкальном училище. Они спели много песен. И вдруг Дмитрий Михайлович запел:

 
                    С той поры, как мы увиделись с тобой,
                    В сердце радости надежду я ношу.
                    По-иному и живу я, и дышу
                    С той поры, как мы увиделись с тобой.
 

Матрёна Ивановна, Лена и Вика подхватили:

 
                    Милый друг, наконец-то мы вместе.
                    Ты плыви, наша лодка, плыви.
                    Сердцу хочется ласковой песни
                    И хорошей большой любви.
 

Матрёна Ивановна пела, а слёзы лились из её глаз.

– Мама, что с тобой? – спросила взволнованная дочь.

– Ничего! Просто этой песней твой отец меня когда-то и взял. – она вытерла слёзы и засмеялась: – Как поёт, аспид!

На следующий день Неля Константиновна, идя из столовой в палату, встретилась с нянечкой, наводившей чистоту на этаже. Это была совершенно пожилая женщина.

– Твой лежит в 57-ой?

– Мой, а что?

– Ты хоть знаешь, милая, что не жилец он. Помрёт скоро.

– Да что Вы такое говорите! Как вам не стыдно! Доктор сказал…

– Я, девонька, шестьдесят лет по больницам работаю. Много смертей видела. Поверь мне, – и, видя возмущённую реакцию Нели Константиновны, добавила: – Я почему тебе об этом говорю? Может, какие документы оформить надо, привести кого попрощаться с ним, батюшку пригласить…

– Он в Бога не верит.

– Да и пусть с ним. Бог-то, Он сам разберётся, кого куда направить. Его не обманешь…

Неля Константиновна быстро прошла в палату. Этот разговор просто ошеломил её.

– Что случилось, родная? Ты чего так взволновалась?

– Сама не знаю, – соврала она. – Ты-то, как себя чувствуешь?

– Лучше некуда!

На следующий день перед обедом Дмитрий Михайлович попросил у неё закурить.

– Что ты, милый. Врач категорически запретил тебе курить. Да у меня и нет ничего с собой.

– Это не проблема. В бывшей моей палате лежат два «напарника». Ты их знаешь. У них там есть заначка. Я тебя очень прошу, – вновь попросил он. – А доктору мы ничего не скажем.

– Ну, Дима…

– Я тебя очень прошу!

Она вышла в коридор, быстро прошла к пятьдесят третьей палате и постучала.

– И кто же это там такой культурный? – раздался из-за двери голос Станислава Семёновича.

– Это я, Дмитрия Михайловича жена, – сказала она, входя в палату.

– А, Нелюшка! Как там Михайлович?

– Сейчас всё хорошо, а был совсем плох.

– Ну, дай Бог ему здоровья. А к нам по что?

– Он, – она перешла на громкий шёпот, – попросил дать ему покурить.

– Приспичило? Значит, действительно, дела пошли на поправку. Ну-ка, – он достал из тумбочки книжку, за которой лежали пачка папирос и спички, – вот тебе папироска, а спички вернёшь. Хорошо?

– Не беспокойтесь. – она взяла папиросу и спички и быстро вышла из палаты.

Войдя в свою палату, она увидела, что Дмитрий, свернувшись калачиком, спит, отвернувшись к стенке.

– Димочка, – тихо позвала его Неля, – Димочка, я принесла.

Она подошла ближе и увидела, нет – почувствовала, что Дмитрий Михайлович не дышит…

А он видел себя, стоящим в дверях шестнадцатитонного грузового вагона. Мимо него проносилась и уходила вдаль знакомая до мелочей, привычная северная жизнь. Ветер бросал в лицо колючий снег, а северные звёзды, подбадривающе подмигивали в раскрытый створ двери: «Держись, Димка, держись!»

«Я буду служить тебе верно, Родина! Даю слово!» – подумал он.

Ему не было холодно…

Благодарность

Автор искренне благодарит за поддержку и помощь в издании этой книги:

• Любовь Ивановну Сверлову – свою супругу и первого читателя, корректора и критика – за терпение и поддержку;

• Елену Дмитриевну Яковлеву (Сверлову) – свою двоюродную сестру – за консультации и предоставленное право использовать фронтовой дневник своего отца, Сверлова Дмитрия Михайловича;

• Люцию Михайловну Филиппову (Сверлову) – свою тётю и сестру Сверлова Дмитрия Михайловича – за консультации;

• Екатерину Георгиевну Жданову – свою тётю – за консультации при написании повести.