Текст книги "Золотая орда"

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Четыре тонированные иномарки распахнули свои блестящие черные двери – и из них стремительно вышли мужчины. Я замерла, наблюдая за незнакомцами и считая их – 20 человек, одетых кто в деловые костюмы, кто просто в рубашки и джинсы, окружили Тимура и его братьев. Затаив дыхание, впившись ногтями в ладони, я смотрела на них, испытывая прилив адреналина. Кровь стучала в моих ушах, во рту все пересохло. Что все это значит?!

И тут случилось то, что просто заставило меня подпрыгнуть на месте от радости и облегченно выдохнуть – мужчины начали обниматься, пожимать друг другу руки и на их некогда хмурых, брутальных лицах проскользнуло что-то, отдаленно напоминающее улыбку.

Господи. Спасибо.

Я поймала себя на том, что шепчу эти слова.

Мужчины о чем-то говорили, и пару раз бросили взоры в сторону бмв – и сейчас я была особенно рада, что иномарка Тимура была прекрасно затонирована: я была спрятана от любопытных глаз. Я, выдыхая остатки напряжения, откинулась на спинку сиденья, с интересом разглядывая Тимура и его спутников. Определенно, эти мужчины были татарской национальности: смуглая кожа, чуть раскосые глаза, выступающие скулы, темные волосы. Красивые, уверенные… бандиты.

Вероятно, это была та самая казанская группировка? Я нахмурилась – почему они встретили нас на въезде в город? Там небезопасно?

Около 10 минут, Тимур и его братья беседовали с этими мужчинами. Наконец, все стали рассаживаться по своим машинам. Когда Тимур вернулся, он послал мне одну из своих обаятельных улыбок, действие которой я испытала на себе не раз. Я, как дурочка, улыбнулась в ответ. Бмв двинулся вперед, подъезжая к иномаркам с 16 регионом. Следом за нами встал ниссан. Наконец, до меня дошло, что происходит – 4 иномарки: 2 спереди, 2 сзади, взяли нас в свое сопровождение. Ого, ну совсем как знаменитостей. Я покосилась на Тимура, вопрошая:

– Зачем они это делают?

Тимур вскинул брови, удивленный моим вопросом.

– Это – их гостеприимство, их уважение ко мне и братьям, – пояснил он.

Бмв устремился за черными иномарками, и я направила свой взор в лобовое окно – через секунды мы заехали в Казань. При этом сопровождающие нас машины, а после – и наши автомобили, начали нагло сигналить. Ох уж эта горячая татарская кровь. Я, наконец, отпустив тревоги, позволила себе насладиться открывшимся моим глазам красотам города – высокие, недавно отстроенные дома, ровные, широкие дороги, с путями для трамваев, ярко-зеленые, стремительные автобусы (я поймала себя на мысли, что в нашем городе водители автобусов были более сдержанны на дорогах), великолепные, старинные здания, поражающие свой архитектурой и монументальностью. И это было лишь начало! Все смешалось в моих глазах – я просто прилипла к окну, любуясь большим городом. Это была любовь с первого взгляда. Какая-то часть меня, та самая татарская, которая я думала, не была во мне, проснулась – оживилась, и я, такая гордая что я тоже, наполовину, но татарка, нахожусь в столице Татарстана, расплылась в самой счастливой улыбке.

Машины – все 6, периодически продолжали сигналить, устремляясь все дальше и дальше – вероятно, в самый центр Казани. А он оказался еще красивее, чем я могла представить – в прошлом году я с интересом смотрела передачу, посвященную 1000-летию Казани. Но одно дело – смотреть на экран телевизора, и другое – быть среди всего этого великолепия. Мой взгляд зацепился за лазурно-голубые крыши изящных башен – и я восторженно выдохнула – мне удалось увидеть мечеть Кул Шариф. Как бы мне хотелось заглянуть туда внутрь! Ступить в эту священную обитель.

Но машины поехали дальше, поднялись вверх по узкой улочке, которая мне чем-то напомнила средиземноморскую, и, наконец, остановились. Тут же, мужчины стали покидать свои авто, устремляясь на пешеходную улицу, куда въезд машинам был запрещен. Только мы все еще сидели на своих местах.

– Силы гулять есть? – вопросил Тимур, протягивая руку и касаясь моей прохладной, округлой щеки своими теплыми пальцами. Я шумно вздохнула, наслаждаясь короткой, но такой нужной лаской.

– Думаю, найдутся. Но ты ведь, если что, не дашь мне упасть? – шутливо поинтересовалась я.

– Я буду рядом, – ответил Тимур, посылая мне странный, задумчивый взгляд.

Через минуту мы шли по самой знаменитой улице Казани – улице Баумана. Она, расположенная в историческом центре города, была одним из излюбленных мест туристов, да и просто горожан. И я быстро поняла почему. Здесь кипела жизнь – яркая, молодая, энергичная, разнообразная! Мои ноги уверенно шли по брусчатке, на которой уже давно растаял снег. Весна пришла в Казань раньше, чем в наш город, и я была рада идти так – в лучах солнечного света, наслаждаясь теплым, таким игривым ветерком и тем ощущением свободы, что начало разрастаться в моей девичьей груди.

С двух сторон от нас были черные фонари с идеально белыми шарами наверху, а чуть дальше – различные магазинчики, а так же рестораны и простые кафешки. Мы заглянули в кафе – и Тимур заказал для нас чай с беляшами. Мы уютно разместились на небольшом диванчике, возле больших окон. Я с аппетитом впилась в сочный пирожок, наслаждаясь изумительным вкусом хорошо пропеченного дрожжевого теста и фарша. Давно я так вкусно не ела! Я сделала глоток горячего чая, ощущая, как мое уставшее тело стало наполняться энергией.

Мне так было хорошо – сидеть вот так, с Тимуром, как настоящая влюбленная парочка. На пару минут я представила, что так и есть, что мы обычные молодые люди, приехавшие на романтические выходные в Казань. Ни стволов, ни опасностей, ничего словно не было в нашей жизни. Спокойно, мирно.

Но мои фантазии оборвались – потому что нашим глазам предстали братья Тимура, которые, увидев нас в окне, завалились всей своей огромной компанией – 24 человек в это милое, уютное кафе. Видели бы вы лицо молоденькой официантки, когда они, гурьбой подошли к ней, чтобы сделать заказ. Я искреннее ей посочувствовала. Наконец, мужчины начали, громко сдвигая столы, рассаживаться. Боже мой. Дай сил мне выдержать. Я нервно сжала ладонь Тимура, и он послал мне спокойную, как у удава, улыбку.

– Хочешь уйти? – прошептал он.

О, Боже, да!!!!

– Было бы неплохо, – деликатно произнесла я, не желая показывать своей трусости.

– Идем.

Тимур встал и, кивнув своим братьям, повел меня к выходу. Я облегченно выдохнула, как только покинула кафе. Мы некоторое время гуляли, потом я залипла возле великолепной кареты, которая оказалась макетом кареты Екатерины Второй, когда она посещала Казань. Я залезла внутрь и вынудила Тимура посидеть вместе со мной там. Именно вынудила, потому что он не горел особым желанием усесться на холодные сиденья.

– Ну, все, Камила, теперь дела, – строго сказал Тимур, помогая мне спуститься с кареты.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Я тут же поникла. Слово «дела» у меня не ассоциировались с хорошим. А, понимая, чем занимается Тимур, «дела» приравнивались к чему-то опасному.

– А надолго, эти дела? – почти капризничая, вопросила я, притормаживая. Тимур подтянул меня к себе, так что я ударилась об его грудь своей грудью.

– Надолго, идем, – скомандовал он, властно обхватывая мою ладонь своими жесткими, но добрыми к моей коже, пальцами. Мы прошли несколько метров, пока не остановились возле ювелирного магазина с громким названием на синей вывеске «Бриллиант».

Стоило Тимуру отворить стеклянные двери, как навстречу ему выбежала очаровательная блондинка. Цокая тонкими каблуками изящных туфелек, она встретила нас широкой улыбкой неестественно белоснежных зубов.

– Добрый день, я вам звонил, – начал по-деловому Тимур.

Женщина еще шире улыбнулась, так, что ее нарумяненные щеки судорожно дернулись:

– Тимур?

– Он самый, – цинично улыбнулся в ответ Тимур.

– Ох, – выдохнула блондинка, – идемте. Мы последовали за ней, минуя хмурого, усталого охранника, который при виде Тимура тут же выпрямился.

Блондинка вернулась за стеклянный стеллаж, там, где под идеально чистым стеклом, пряталось различное ювелирное разнообразие – в верхнем ряду – замысловатые колье, в среднем – браслеты, в нижнем – кольца и серьги. Можно было сразу же составить целый ансамбль, потому что украшения перекликались друг с другом по стилю. Вот сапфиры – россыпью на вытянутых серьгах, а вот, они же – на браслете. А здесь – кровавые рубины – горят в колье и перстне. Я присмотрелась к ценникам – да уж, за такую красоту придется выложить целое состояние.

Но с какой целью мы-то здесь? Купить запонки для рубашки Тимура? Я так засмотрелась на разноцветные, драгоценные камни, что не сразу заметила, как блондинка поставила передо мной и Тимуром бархатную красную коробочку. Тимур кивнул, и блондинка медленно открыла ее.

– Вот оно, как вы и просили – кольцо с одним крупным бриллиантом и россыпью маленьких бриллиантов.

Я уставилась в роскошное творение ювелирных мастеров – двойное кольцо, усыпанное миниатюрными, блестящими бриллиантам, надежно удерживало в центре сверкающий круглый бриллиант – чистейший, прозрачный, играющий своими гранями.

Не давая мне что-либо сказать, Тимур аккуратно взял меня за левую руку, и одел на мой безымянный палец, это роскошное кольцо. Оно идеально подошло – не жало и не спадало. Я пораженно смотрела на свою левую руку, не понимая, что происходит. Затем перевела вопрошающий взгляд на Тимура. Он послал мне спокойную улыбку, произнося коротко:

– Отлично. Берем.

Тимур чуть отошел от меня, видимо, он оплачивал свою дорогостоящую покупку, которая, я была уверена – стоила дороже всех колье, браслетов и серег, что были тут, внизу. Я покосилась на бриллиант – внутри все сжалось от волнения и страха. К чему все это? Не желая быть разочарованной, я вскоре пришла к выводу, что данное украшение на моем пальце – лишь для того, чтобы показать казанским братьям, насколько крут Тимур. Красивые машины, бриллианты – вероятно, о своем статусе нужно было заявить.

Поэтому, когда Тимур подошел ко мне, я, отогнав эмоции, была уже относительно спокойной. Он взял меня за руку, и мы покинули магазин, выходя на весенний воздух. Я повернула лицо к Тимуру – тот смотрел куда-то вдаль. Что он там увидел? Ответ я получила через пару минут – когда мы зашли в очередной магазин – только меховой. Огромные зеркала, высокий потолок с громоздкой люстрой, повсюду – удобные кресла, видимо, чтобы «папики» не напрягались, пока их дамы выбирали себе шубы.

Меня тоже будут наряжать в меха?

– Пройдемте, здесь у нас самая новая коллекция, – проворковала брюнетка в ярко-красном платье. Шлейф ее тяжелых духов ударил мне в нос, и я закашлялась.

Мы прошли дальше, в центр – на вешалках разместились с десяток различных одеяний их меха: длинные и короткие шубы, манто, полушубки… Я ни разу не была в таком магазине, наши городские рынки, естественно, не шли в счет – те были для народа, а вот этот магазин – для небожителей. И я ощущала себя такой лишней здесь – в своей дешевой, неновой курточке, в простой обуви. Я даже забыла о своем кольце. Да и было ли оно моим? Я приросла к полу, не в силах сдвинуться с места, пока Тимур придирчивым взглядом окидывал предоставленный ассортимент меховых изделий. Брюнетка что-то щебетала, протягивала ему шубки-манто, чтобы он потрогал их, проверил швы, а я, наблюдая за ними, чувствовала, как в моей груди медленно нарастает горечь. Неужели это ревность заявила о себе?

– Камил, – Тимур повернул ко мне голову.

Я чуть нахмурилась, вмиг вся напрягшись.

– Да? – выдавила я из себя.

– Подойди, джаным, выбери себе.

Я, озадаченная словом «джаным» и предложением выбрать себе шубу, на негнущихся ногах, подошла к Тимуру. Я коснулась шелковистого меха – черного, белого, серебристого, рыжего… Затем подняла на Тимура глаза. Он не сводил с меня выжидающего взгляда.

– Любой цвет? Любой фасон? – произнесла я.

– Любой, – подтвердил Тимур.

Я взволнованно вздохнула, ощущая ответственность. Еще раз – уже взглядом – пройдясь по меховым изделиям, я остановила свой выбор на серебристо-белом полушубке. Я тут же померила его – с удивлением и смущенной улыбкой, я смотрела на свое отражение, не узнавая себя. Такое роскошество было мне еще не знакомо, но оно шло мне. В голове моей тут же зазвучал противный, предостерегающий голосок: «тебе придется за все заплатить». Моя улыбка тут же померкла.

– Идем, – Тимур рассчитался за покупку и прихватил пакет, в который завернули мою куртку. Мы, сохраняя молчание, покинули магазин.

Выйдя на улицу, я тут же ощутила повышенное внимание к себе. И не то, чтобы моя обновка была некстати – по Баумана щеголяли и другие девушки в мехах, но на меня так смотрели… не знаю, как на избранную что ли? Я не могла дать этим взглядам определение. Но они не понравились мне – ведь я не привыкла быть в центре внимания, тем более чужих людей.

Тимур покровительственно обнял меня за талию, крепко так, по-хозяйски, и я, вспыхнув, переключила все свое внимание на него. Он самодовольно улыбнулся и подмигнул мне.

– Тимур, я волнуюсь, – не выдержала я, когда мы подошли к очередному салону с вечерней и свадебной одеждой. – К чему все это?

– У нас торжественный обед с братьями, – коротко пояснил Тимур.

– Именно поэтому ты наряжаешь меня? – я заглянула в каре-зеленые глаза, с тревогой ожидая ответ. Чарующее пламя заплясало в них, и я нервно сглотнула.

– Давай, наконец, зайдем и выберем тебе платье, – ответил резковато Тимур, распахивая передо мной двойные двери.

Я зашла внутрь, с волнением в сердце, оглядываясь по сторонам – на меня холодно взирали высокомерные лица манекенов, одетых в наряды от кутюрье – вот белоснежное свадебное платье с нереально длинным шлейфом, а вот – вечернее – черный шелк, глубокий вырез на спине, а здесь – розовое девичье платье – пышная юбка, корсаж, усыпанный стразами. Еще с десяток платьев – на других манекенах, на вешалках, повсюду – у окон, стен, бросались яркими пятнами в мои глаза. Мне показалось, что я оказалась в саду с прекрасными цветами – так красиво здесь было. Хотя, цветы здесь и, правда, были – высокие розы – на полках, у розового шкафа. Воздух пропитался их ароматом.

В этот раз нас встретили сразу две продавщицы – темноволосые молодые женщины, очень похожие друг на друга (видимо, они были сестрами), с дружелюбной улыбкой повели меня к платьям. Я обернулась, задавая вопрос Тимуру:

– Тимур, каким оно должно быть?

– Оно должно нравится тебе и быть относительно закрытым, под закрытым я имею в виду, чтобы не было никаких разрезов и глубоких вырезов и полупрозрачных, облегающих тканей, – властно приказал он.

Женщины, понимая, кто здесь платит, согласно закивали головами, подводя меня к ряду с нарядами.

– Обратите внимание на это золотистое платье, – начала одна из них, протягивая мне наряд из мягкой, гладкой ткани.

Я приложила платье к себе, окидывая себя придирчивым взглядом. Мой ли это цвет?

– Нет, так не пойдет. Померьте, – настойчиво посоветовала молодая женщина.

Я, скрепя сердцем, согласилась. Уединившись в примерочной, я быстро разделась и одела платье. Аккуратно расправив складки, я вышла наружу. Я даже не успела хорошенько разглядеть себя в зеркале, как продавщицы, подхватив меня под руки, повели к Тимуру, которой вальяжно устроившись в кресле, разговаривал по мобильнику.

– Вы только посмотрите на нее, – восторженно выдохнула темноволосая женщина.

Тимур нечитаемым взором прошелся по моей фигурке. Затем, сдвинул темные брови. Я нервно поежилась – неужели все так плохо?

– Я, кажется, сказал – не облегающая ткань, – сощурив глаза начал он, – а здесь все так узко, что я вижу очертание ее сосков.

Я густо покраснела, впрочем, как и продавщицы.

– Сейчас все исправим, все подберем, – осмелилась подать голос одна из них, хлопая длинными ресницами.

– Нижнее белье тоже. И туфли, – отдал очередной приказ Тимур, вновь переводя свое внимание на сотовый.

Я и продавщицы вернулись к платьям. Одна тут же принялась копаться в ящичках, в поисках белья. Уточнив у меня, какой нужен цвет и размер, она с еще большим рвением, стала доставать многочисленные шуршащие пакетики. Я же, неспешным взором прошлась по платьям. Внезапно, мое внимание привлекла льдисто-голубая ткань.

– Вот это, – ткнула я пальцем, и уже через пять минут крутилась перед зеркалом в сказочно-красивом платье – узкий корсаж, расшитый синими камушками, чуть расклешенная юбка до пола, кружевные рукава. Я, довольная, закружилась на месте, с улыбкой наблюдая, как чуть поднимается подол платья. В этот момент я чувствовала себя настоящей принцессой.

Тут же принесли туфли – изящные белые лодочки на удобном каблучке. Я всунула в них стопы, приятно удивляясь, как комфортно мне. Впрочем, как и новое белье, что я надела перед платьем – оно было из белоснежного кружева, итальянской марки. Нигде не тянуло, не раздражало, а ласкало кожу. Одно слово – роскошь.

– Вы все там? Встреча начинается через полчаса, – послышался холодный голос Тимура.

Я снова посмотрела на себя – платье невероятно шло мне, освежая и делая меня еще моложе. Эх, жаль с прической не успею. Мои волосы по-прежнему были собраны в низкий хвост. Не самое лучшее решение. А мне так хотелось быть безупречной.

– Мои волосы, – выдохнула я почти обреченно.

Темноволосая продавщица со смущенной улыбкой выступила вперед:

– Я прошлой осенью закончила курсы по косам, если позволите, могу помочь.

В этот момент я готова была расцеловать ее в обе щеки – мир, все же, не без добрых людей! Уже через 10 минут я вышла к Тимуру. Он, беседовавший по телефону, резко закончил разговор, и оценивающим взглядом прошелся по мне – по изящно заплетенным волосам, по платью, по моим дрожащим рукам, затем, Тимур посмотрел прямо мне в глаза – и я прочла одобрение в его взоре.

– Пора, – произнес он, поднимаясь на ноги. Заплатив за покупки внушительную сумму, Тимур подошел ко мне, накидывая на мои плечи меха.

Мы, пройдя улицу Баумана, вернулись в бмв, я заметила, что рядом с ним уже не было других иномарок, в том числе и ниссана. Куда все подевались? Видимо, уже ждали Тимура в каком-нибудь ресторане. Я подавила очередной приступ волнения, когда машина плавно двинулась с места. Что за встреча нас ждала? Смогу ли я выглядеть и вести себя спокойно, не выдавая своих чувств?

За всеми этими размышлениями, я не сразу поняла, как бмв остановился. Я удивленно посмотрела на Тимура.

– Приехали?

– Да, – он чувственно улыбнулся, и мое сердце вмиг сладко затрепетало. Боже мой, я окончательно была очарована Тимуром. Глупый мотылек, летящий прямо в пламя. Но ведь могло быть и по-другому…

Тимур распахнул дверь бмв и я, только высунув голову, замерла на месте – мой взгляд примагнитился к самому красивому архитектурному строению, которое я видела вживую – в нескольких метрах, купаясь в лучах солнца, сияя своим чистым великолепием, возвышалась мечеть Кул Шариф.

– Господи, как красиво, – выдохнула я, вылезая из машины, с восторгом глядя на мечеть. Затем, ощутив, как Тимур властно сжал мои прохладные пальчики, я перевела взор на него.

– Кстати, хотел спросить тебя – ты выйдешь за меня замуж? – произнес он.

Мое горло сдавило от волнения. Во рту все пересохло, а мои глаза, против моей воли, как впрочем, и всегда, увлажнились – от подступивших слез. Пальцы Тимура сильнее сжали мои пальчики. Я ошеломленно смотрела на его мужественное, сосредоточенное лицо. Он даже не улыбался. Глаза его впились в меня властным, выжидающим взглядом.

Наконец, шок по-тихоньку стал покидать меня. Тимур сделал мне предложение. Он хочет, чтобы я стала его женой. Не любовницей, не подружкой, а ЖЕНОЙ. Я знала, что, давая согласие, я соглашаюсь на кардинальные перемены в своей жизни – и неизвестно готова ли была я к ним.

Но к чему я точно теперь была не готова – это жизни без Тимура. Поэтому, я, посмотрев в его потемневшие глаза, честно ответила:

– Да, я выйду за тебя, Тимур.

Его хватка стала чуть слабее, а уголки губ приподнялись в сдержанной улыбке. Ни слова не говоря, он повел меня внутрь мечети Кул Шариф. Сразу две моих мечты стало осуществляться. И я, делая шаги, не переставала благодарить Создателя за Его щедрость. Красивые двери распахнулись под властной рукой Тимура – и у входа, я прочла, что женщины при входе в мечеть, должны одевать на голову платок. Я покраснела – у меня его не было.

К счастью, сегодняшний день был полон хороших, добрых людей, а мечеть – отчего-то не переполнена народом. Тимур подвел меня к бабушке, что сидела почти у самого входа. Он что-то сказал этой старушке, на голове которой был темно-зеленый платок с золотистой вышивкой. Она бросила на меня задумчивый взгляд, потом кивнула головой.

– Я скоро, – шепнул Тимур, проходя дальше, в мечеть.

Старушка, ласково орудуя своими маленькими, сухонькими ручками, повязала на мою голову красивый, белоснежный платок. Она делала это с такой любовью, что на миг, мне почудилось, что она – родной человек для меня. Бабушка, заканчивая поправлять на мне платок, вздохнула:

– Эй, матур кызым, бандитга ведь чегасэн (татар. – красивая дочка, за бандита ведь выходишь), Алла, что делается (Господь, Аллах, что делается).

Я дословно поняла ее слова, но, кроме слов благодарности, ничего более не ответила ей. В этот момент вернулся Тимур, поблагодарив старушку и дав ей садака, он повел меня дальше, в мечеть. Естественно, мы предварительно, у входа, разулись, и теперь ступали по мягкому, красивому ковру, устилавшему весь пол.

Как же здесь было красиво! Много света, много воздуха! Мое сердце просто затрепетало от восторга, потому что, мечеть оказалась еще красивее, чем снаружи. Я шла медленно, впитывая в себя это изящное совершенство. Тимур чуть сильнее сжал мои пальцы, и мы, свернув, спустились вниз.

Там нас уже ждали. Зал был полон мужчин. Все 4 брата, что приехали с нами, 20 мужчин, встретивших нас, и еще 4 старичка с белоснежными бородами. Я безумно занервничали, наконец, осознавая, что сейчас со мной случится самое священное таинство – никах. Не штамп в паспорте. А обряд перед Господом. Да, я не читала намаз, не носила платок, и была еще далека от правильного понимания религии, однако во мне была абсолютная уверенность – Господь есть, Он наблюдает за нами. И как часто, ночами, я молилась Ему!

Как в сладком сне, таком долгожданном сне, с моей стороны встали Ильнур и Наиль. Дедушки что-то начали читать, нараспев, и я догадалась, что это были аяты из Корана. Я, дрожащая от волнения, словно в самой беспощадной лихорадки, стояла рядом с Тимуром. Он сжал мои пальцы – и мне стало чуть спокойнее.

Наконец, один из дедушек, обратился ко мне, совмещая татарский и русский языки:

– Камила, дочь Риммы, бардынма за Тимура?

Увы, я не знала этого слова. Я прошептала, краснея:

– Бардын-что?

Раздался приглушенный мужской голос, и мои щеки начали гореть огнем.

– Это значит, пойдешь ли за Тимура, тебя спросят три раза, и если ты согласна, трижды должна сказать: «бардым», – деликатно пояснил Ильнур.

Я послала ему благодарную улыбку, а после, голосом, полным уверенности, произнесла:

– Бардым.

Затем, я еще дважды, не дрогнув голосом, повторила это. Так же, как и Тимур, когда старичок строго спрашивал его:

– Алдын? (берешь)

– Алдым, – трижды ответил Тимур спокойным, абсолютно уверенным голосом.

Когда один из дедушек вручила нам бумагу с нашими именами, до меня, наконец, дошло, что я и Тимур стали мужем и женой. Он устремил на меня сверкающий, особый взгляд, и я расплылась в улыбке. Тимур наклонился ко мне, и его теплые губы легонько коснулись моего лба – я сдержала вздох, понимая, что мечеть – это не место для поцелуев в губы.

Я не помню, как мы вышли наружу. Я все еще не верила в происходящее – опьяненная счастьем, я улыбалась. Внезапно, мужчины открыли стрельбу, надеюсь, холостыми патронами, в воздух, из пистолетов и автоматов. Я испуганно вскрикнула, и Тимур прижал меня к себе, смеясь.

– Теперь – гулять! – сообщил он мне.

Мы вернулись в машину, и только там, наши губы, наконец, соединились в долгом, проникновенном поцелуе. Я задрожала, когда Тимур провел ладонью по моей груди, укрытой под платьем. Он послал мне многообещающую улыбку и завел авто. Бмв вновь помчал нас по улицам Казани. Я смотрела по сторонам, пытаясь успокоить свое взволнованное сердце – но тщетно, оно громко, сильно билось в грудь, словно желая выпрыгнуть.

Было 15 часов, когда мы приехали к ресторанному комплексу «Татарская деревня». Рядом было уже припарковано более 10 крутых иномарок, в том числе и ниссан. Тимур уверенно потянул меня вперед, заводя в банкетный зал, полный людей – большинство из них были мужчины, но я успела заметить 5 женщин, видимо, жен казанских братьев. Для нас, новобрачных, стоял отдельный стол с букетом белоснежных роз. Увидев их, Тимур процедил:

– Точно, про букет я и забыл.

– Не страшно, – я послала ему теплую улыбку, когда мой муж помогал мне садиться за стол. Мой муж. Невероятно элегантный – в синих джинсах и серой рубашке, он был самым красивым мужчиной в этом зале. Он был единственно любимым мужчиной для меня во всем мире. Я замерла, пронзенная этой такой очевидной и все же, неожиданной мыслью.

Тимур заметил, как изменилось мое лицо и, чуть наклонившись, прошептал:

– Не беспокойся, мы не будем задерживаться тут.

Я шумно сглотнула, понимая его намек. Муж заботливо наполнил мой фужер минералкой. Я присмотрелась к другим столам – на них тоже не было алкогольных напитков. Что ж, разумное решение, когда от твоей бдительности зависит твоя жизнь. Теперь это была и моя жизнь. Я отогнала мрачные мысли, разглядывая блюда, что стали разносить официанты – манты, губадья, беляши, ароматный плов, невероятно жирная и такая аппетитная шурпа…

И это было лишь начало. Но, видимо, перенервничав, я потеряла свой здоровый аппетит, и все, что я смогла проглотить – часть плова и маленький кусочек баранины. Тимур покосился на меня, когда я отодвинула тарелку от себя.

– Нервничаешь? – мой муж вмиг раскусил меня.

– Да, – честно призналась я, и хотя мы не говорили вслух причины моего нервного состояния, мы оба знали, в чем причина.

– Все будет хорошо, – пообещал Тимур, и я, как и прежде, доверилась ему.

Как только с горячим было покончено, мужчины начали делать подарки нам. Для этого, перед нами поставили большой, прямоугольный стол, куда стали выкладываться подарки. Винтовки, пистолеты, автомат, два лука и колчан стрел, ножи – от миниатюрных до настоящего тесака, две катаны – сказали, что из самой Японии, пара книг, какие-то бумаги… моя голова пошла кругом от разнообразия подарков. Через полчаса на огромном столе не осталось свободного места. Я сидела, пытаясь сохранить невозмутимое выражение на лице. А вот Тимур был очень доволен – каждый подарок он принимал с улыбкой, смехом и объятием. Я перевела на него взор: как же я обожала, когда он смеялся! Он, ощущая мой взгляд, посмотрел прямо на меня. Я задрожала, уловив его молчаливое обещание. Стесняясь, я сделала вид, что заинтересовалась чак – чаком, но Тимур, взяв меня за ладонь, произнес:

– Танец молодожен – и уезжаем.

Я поднялась на дрожащие ноги и последовала за мужем в центр зала. Заиграла мелодичная песня – из «Титаника». Я любила эту песню, но мысленно взмолилась, чтобы наша любовь не была трагичной, как в этом фильме. Тимур уверенно закружил меня в танце – грации в нем было хоть отбавляй. Я двигалась в такт ему, правда, успела пару раз встать ему на ногу. Тимур сделал вид, что ничего не заметил. Танец с ним был полон чувственности и нежности. Я вздохнула, приказывая своему сердце запечатлеть этот момент. Навсегда.

Музыка закончилась, и Тимур повел меня к выходу. Его братья тут же двинулись с нами.

– Тимур, погоди, – к нам подошел мужчина с сединой на висках.

– Да? – мне показалось, или Тимур нетерпеливо улыбнулся?

Мужчина подошел к нам и произнес:

– Вы куда, в гостиницу?

– Да, – качнул головой Тимур.

Мужчина протянул руку, в его пальцах были ключи:

– Я новую квартиру купил, там только сделали ремонт, новая мебель, обновите ее, это лучше, чем по номерам мотаться.

Губы Тимура растянулись в понимающей улыбке. Он забрал ключи и приобнял мужчину, говоря:

– Спасибо, Рифат.

Я скрыла свое удивление, когда услышала слово «обновите». Но мои щеки покрылись очередным румянцем, и я была рада, что через секунды мы, в сопровождении братьев и людей из казанской группировки, вышли на улицу.

Я медленно вылезла из ванны. Час назад мы приехали в ту самую квартиру. Тимур позволил мне уединиться, чему я была особо рада. Я искупалась и, согревшись, уже почти не дрожала. Я взяла с полочки сотовый, написала маме короткую смс и выключила телефон. Мой взгляд примагнитился к двери – там, за ней, меня ждал муж. Муж, который имел на меня права. Я тихо вздохнула и натянула на себя, без нижнего белья, свое свадебное платье. Сердце барабанило в мою грудь, когда я вышла из ванной комнаты.

Я, шлепая босыми ступнями по идеально чистому полу, шла на свет, в спальню, откуда лилась какая-то чувственная мелодия, а на столике горели свечи. Тимур сидел на краю кровати, попивая чай. Его рубашка была расстегнута, а рукава засучены. Он заметил мое приближение. Я застыла на пороге. Взгляд Тимура впился в мои глаза.

– Привет, – произнес он.

– Привет, – отозвалась я, чуть улыбаясь мужу.

Он поставил бокал на столик и подошел ко мне. Моя голова закружилась, а горло сдавило от нахлынувших чувств.

– Что значит «джаным»? – прохрипела я, когда Тимур провел пальцами по моей обнаженной спине – ведь я не могла сама себе зашнуровать платье.

– Джаным означает – душа моя, – обдавая мою шею теплым дыханием, ответил Тимур, и мои глаза наполнились слезами – от счастья, что он так назвал меня. Я развернулась к нему лицом и уткнулась носом в его шею, с восторгом вдыхая его мужской аромат.

Тимур обнял меня – крепко так, оберегающее, и мои тревоги стали покидать мою душу. Я подняла на мужа благодарный взгляд. Он припал к моим губам в нежном поцелуе, не торопясь, лаская мой рот. Когда, наконец, мне стало мало, Тимур стал целовать меня по-другому: страстно, дерзко, отчего мои тело и душа тут же отреагировали. Я хотела стать его. В полном смысле этого слова.

Тимур снял с меня платье и, согревая меня восхищенным взглядом, повел к кровати. Когда наша обнаженная кожа соприкоснулась, я счастливо улыбнулась, наслаждаясь этим ощущениям. Тимур скинул с себя остатки одежды, накрывая меня собой. Наши пальцы переплелись, а губы соединились в поцелуе. Я смотрела в глаза мужа – доверяя ему, отдавая ему себя…