Текст книги "Золотая орда"

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Я вжалась спиной в кожаную спинку скамейки, наблюдая за тем, как две группы мужчин, подобно двум разным течениям, столкнулись в битве. Они, как звери, вцепились друг в друга, опрокидывая попутно стулья, а затем – с оглушающим треском и столы. Я старалась следить только за Тимуром, но куда там, отбросив двоих противников, он пошел в атаку на парня, одетого в спортивный костюм.

Что-то блеснуло в руках соперника Тимура, и я с ужасом поняла, что это нож. А что, если… Я не успела додумать, как Тимур, выбив нож из руки противника, уложил того прямо на другой, все еще стоящий стол, сразу нанося кулаками резкие удары по лицу. Видимо, Тимур сломал ему нос, потому что у спортсмена фонтаном брызнула кровь, заливая накрахмаленную, изумительно белую скатерть, яркими пятнами-лужами. Послышался женский визг: это официантки увидели, каким «украшенным» стал зал. И я понимала их. Я бы тоже закричала, только почему-то не могла.

Я, ощущая тошноту, спешно перевела взор в сторону, и моим глазам предстала картина ухмыляющегося Рустема, он, поигрывая ножом, оттеснял к стене своего противника, а затем, когда тот попытался атаковать, пустил в ход беспощадное лезвие. Я резко отвернулась, не желая видеть последствия этого удара.

Побледневшая, напуганная, я столкнулась с абсолютно спокойным взглядом Наиля. Тот, удобно разместившись на скамейке, чуть вытянув правую руку и уперев ее в стол, с почти равнодушным выражением на лице наблюдал за дракой. Наиль чуть улыбнулся, заметив мое выражение лица, а потом добавил:

– Неплохое утро. Активное такое.

Я промолчала. Да и как можно говорить, когда твой язык отказывается слушаться тебя? Заскользив отстраненным взглядом по правой руке Наиля, я заметила в его крепких пальцах огнестрельное оружие. Меня окончательно сковал ужас. Я обхватила себя за дрожащие плечи, но продолжала, как сумасшедшая, наблюдать за дракой.

Меж тем, Тимур, свистнул, привлекая внимание своего брата, Ильнура, и вместе с ним, набросился на четверых, таких внушительных здоровяков. Братья успевали меж ударов делать друг другу какие-то веселые замечания, и смеяться – зловеще, убийственно. Конечно, и Тимур, и Ильнур успели словить пару ударов, но эти удары, казалось, не нанесли им урона, а только раззадорили. Через минуту здоровяки – все четверо, были опрокинуты на пол, а Тимур и Ильнур пинали их ногами.

Я обвела зал внимательным взглядом – прежнего уюта как не бывало. Создавалось ощущение, что здесь снимали голливудский боевик: поломанная мебель, распростертые, на полу, мужчины. Лужи крови, разбиты тарелки, вилка, воткнутая одному из парней прямо я бедро… Я сглотнула, силясь переварить увиденное.

Чьи-то крепкие пальцы схватили меня за плечо. Я вздрогнула и посмотрела наверх: рядом со мной, усмехающийся, с горящими странным огнем, глазами, стоял Тимур.

– Погнали, погнали, Камил, сейчас сюда приедет ОМОН.

От последнего слова я еще больше испугалась и проснулась. Подскочив на слабые ноги я, опершись на правую руку Тимура, начала спешно пересекать зал. Признаться, сделать это было не так просто: под подошвой моих сапожек скрипело разбитое стекло, мне пришлось пару раз перешагнуть через сломанные столы-стулья и торопливо обойти поверженные, уткнутые лицами в пол, мужские тела.

– Живее, живее, – повторял Тимур, подхватывая мо курточку и увлекая меня на улицу, не одетой в верхнюю одежду. Холодный воздух ударил мне в лицо и начал забираться под мой теплый свитер, но я, признаться, была ему рада – он действовал на меня отрезвляющее. Тимур стремительной походкой, утягивая меня, направился к бмв.

Уже подойдя к авто, я обернулась – за нами, гурьбой, выбежали братья Тимура. Они обступили нас, смеясь. Ильнур, в своей привычной манере, подмигнул мне и, прежде, чем сесть в черный мерседес, хлопнул Тимура по спине, тут же получая от него дружеский удар кулаком в плечо. Они, что дерутся? Ах, нет, показалось. Другие мужчины поспешили к машинам, это тоже были какие-то иномарки, но мне было совершенно не до того, чтобы разобрать их названия.

Стоило только двери автомобиля распахнуться, я нырнула в бмв, облегченно вздыхая. Запах дорогого салона, смешанного с ароматом парфюма его хозяина, подействовал на меня успокаивающее. Тепло тут же окутало меня, и я прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Тимур завел машину, и еще что-то, через открытое окно, крикнул своим братьям, которые уже так же сидели в своих авто. Внезапно, раздался оглушающий звук сирен – и тут же, все начало меняться: машины сорвались с места, и рванули вперед, покидая территорию «У лукоморья». Бмв помчал нас по улицам, все дальше и дальше от места веселой встречи.

Манера вождения Тимура сегодня была почти агрессивной, и я покосилась на него: на его лице застыла самодовольная улыбка. Ему было весело. Не то, что мне. Я шумно вздохнула, и Тимур, наконец, отреагировал на меня, говоря:

– Ты испугалась, да? – он еще шире улыбнулся. – Зато нескучно, Камила. А скоро станет еще веселее.

– Не надо веселее, – отозвалась я, глядя то на Тимура, то вперед, на дорогу.

– По-другому не умею, – бросая на меня выразительный взгляд, сообщил мужчина.

Я опустила взор вниз, не зная, что сказать. Вскоре, бмв припарковался возле салона сотовой связи.

– Пошли, – Тимур распахнул передо мной дверь, и я вышла из машины, все еще без куртки. Он заметил это, и достал с заднего сиденья брошенную им мою курточку. Тимур накинул ее на мои подрагивающие, от холодного ветра и волнения, плечи.

– Куда на этот раз? – спросила я.

– Телефон купим тебе, – небрежно бросил Тимур, увлекая меня с собой в магазинчик.

В глаза тут же бросились различные модели мобильных телефонов: от самых простых, до навороченных, с камерой и другими ультрасовременными функциями. К нам на встречу вышел молодой человек в фирменной, яркой футболке.

– Нам нужен телефон, – произнес Тимур, и продавец отчего-то нервно сглотнул.

– Вот, очень хорошая моделька, простая, надежная – демократичное решение – нокиа 6030, – парень достал с витрины серебристый, кнопочный телефон, вертя его в руках.

– Получше, подороже, чем этот динозавр есть? – изогнув левую бровь, вопросил Тимур.

Продавец начал лихорадочно осматривать витрину, а я перевела взор на Тимура.

– Мне не нужен ни дешевый, ни дорогой телефон, – прошептала я.

– Расслабься, – Тимур цинично улыбнулся, сверкнув глазами и подтягивая меня к себе за рукав куртки. Я нахмурилась, а он – лишь шире улыбнулся, говоря:

– Я покупаю телефон, исходя из своих чисто эгоистично-ублюдочных целей – чтобы я мог в любой момент дозвониться до тебя. Я, конечно, могу и сам выбрать телефон, но, может, у тебя есть какие-либо предпочтения?

Я закусила нижнюю губу, неосознанно терзая ее зубами. Тимур, с потяжелевшим взглядом, наблюдал за моими действиями. Наконец, устав ждать, он вопросил:

– Долго ждать? У нас еще есть дела.

Я качнула головой и подошла к витрине, с интересом разглядывая телефоны. Совсем недавно я хотела хотя бы простенький телефон, но сегодня мне был доступен любой из них. Я внимательно выслушала продавца о характеристиках разных мобильников. В итоге, под благосклонный взгляд Тимура, я выбрала сони эрикссон, который особо понравился мне своим серебристо-черным видом, а еще наличием медиаплеера, способного заменить MP3-плеер. Заодно, была куплена сразу же сим – карта, и Тимур тут же вбил в мой телефон свой номер.

– Теперь – ты всегда на связи, – произнес он, вручая мне телефон.

– Спасибо, Тимур, – я потупила взор, потому что мне, вдруг, стало стыдно. На нас смотрели продавцы этого магазинчика, делая свои выводы. Кем я была в их глазах? Шлюхой? Я чуть нахмурилась – не все ли равно? Это были чужие люди, которые не имели никакого отношения ко мне и моей жизни. Они ничего не знали про меня, вряд ли узнают. Если они захотели – то уже осудили меня. Поэтому, я, подняв на Тимура блестящие глаза, широко улыбнулась ему.

– Ай, Камила, как солнышко светишься, – довольно улыбнулся он.

После покупки телефона мы заглянули в ближайший супермаркет – «Светлоград». Я, следуя рядом с Тимуром, молча наблюдала, как он наполняет тележку едой – минеральная вода, виноград, сливки, какой-то безумно дорогой сыр, коробка конфет от итальянской кондитерской фабрики, клубника – такая крупная, яркая, что у меня рот наполнился слюной от желания съесть ее скорее. Все это, естественно, стоило недешево. Я, украдкой разглядывая просторное помещение, призадумалась – а к чему такие покупки? Но, когда Тимур на кассе взял мятную жвачку и пачку презервативов, я получила ответ на свой вопрос. Я спешно отвернулась, делая вид, что не заметила его последнюю покупку. А сама, в тщетной надежде пыталась успокоить свое скачущее сердце, разглядывала идеально чистый пол, на котором моя обувь оставила лужицы.

– Камил, пошли, – позвал меня Тимур, окидывая мое побледневшее лицо внимательным взором, – или еще что-нибудь купить? Что хочешь?

Хочу домой. Спрятаться.

Вот что заявила моя маленькая девочка.

– Нет, спасибо, ничего не нужно, – выдохнула я, подходя к нему ближе. Он кивнул головой, и мы вернулись в машину.

Пока Тимур грузил пакет с едой, я трясущимися руками пыталась справиться с ремнем безопасности. Это удалось мне только с третьей попытки. В этот момент Тимур сел на соседнее кресло. Он протянул мне свой телефон со словами:

– Позвони матери, скажи, что будешь поздно.

Я вздрогнула от того, каким тоном Тимур произнес эту фразу – абсолютно спокойно, словно это мы обсудили раньше. Я дрожащими пальцами забрала мобильник и поднесла его к уху. В телефоне раздались гудки – затем послышался мамин голос.

– Да?

– Мам, привет, это я, Камила, – начала я максимально расслабленным голосом.

– Привет, дочка. А откуда ты звонишь то? Все в порядке?

– В порядке, – я попыталась улыбнуться, – я с Тимуром.

– А, вот оно что, – протянула мама, и я не могла понять, что она имела в виду. – Раз с Тимуром, я спокойна. Он, тебя, когда привезет?

Я сомкнула веки. Сейчас я это скажу маме. Меня затрясло, когда с моих губ сорвалось:

– Я буду поздно, мам. Тимур привезет меня.

Повисло молчание. Видимо, мама переваривала эту новость. Затем раздался ее голос, пропитанный заботой и еле скрытой грустью:

– Дочка… ты там осторожно.

– Да, мам, целую, – ответила я.

Я вернула телефон Тимуру, встречаясь с его проницательным взглядом. Он, не говоря ни слова, лишь улыбнувшись – словно предвкушая что-то – завел бмв, и мы покинули стоянку возле супермаркета. Мимо нас проносились дома, магазины, остановки… С неба, крупным хлопьями, начал падать снег. Видимо, зима в этом году не спешила покидать наш город. Мне даже почудилось, что сегодня – на март, а середина декабря.

Тимур, продолжая молчать, вывернул бмв на соседнюю улицу. Машина, проехав по мосту, завернула направо, и, наконец, остановилась. Я посмотрела на Тимура – тот уже выбирался из автомобиля. Через секунды моя дверь отворилась и я, нерешительно и крайне медленно, вылезла из бмв. Я оглянулась по сторонам – вокруг были серые многоэтажки. В этом районе я была впервые.

– Пошли, а то замерзнешь, – произнес Тимур. Одной рукой он приобнял меня за талию, в другую руку взял пакет. Я послушно пошла рядом с ним. Снег продолжал падать – и я запрокинула голову, любуясь, как белоснежные хлопья, словно танцуя, слетают с серого неба. Красиво. Легко. А что ждало меня там, в одной из этих квартир? Будет ли мне легко?

Мы зашли в подъезд. Пара шагов, и вот уже двери лифта открылись, приглашая нас зайти внутрь. Тимур нажал 10, последний этаж. Я опустила глаза вниз, разглядывая носы своих сапожек. Молчание тяготило меня, и на моем языке крутилось с десяток вопросов. Но сейчас я боялась их озвучить. Лифт, издав скрежет, остановился, и мы вышли наружу. В подъезде было чисто и удивительно тихо, словно на верхних этажах никто не жил.

Звякнули ключи – Тимур распахнул передо мной темную дверь. Я, затаив дыхание, шагнула внутрь. Никто не заставлял меня. Я сама зашла в его квартиру. Сама. Дверь захлопнулась, раздался скрежет закрывающегося замка. Я, застыв у самого порога, позволила Тимуру снять с себя куртку.

– Разувайся, здесь чисто, – бросил он, проходя с пакетом вперед, видимо, на кухню.

Я сняла обувь и нерешительно пошла по коридору, внимательно оглядываясь по сторонам. Темные стены. Слева – одна дверь в ванную комнату, прямо – на кухню, а вот справа… Я облизала пересохшие губы. И тихо, словно крадясь, продолжила делать свои шаги. Тимур уже возвращался с кухни. По пути ко мне, не сводя с моего лица пронзительного, завораживающего взгляда, он стянул с себя черный джемпер, представляя моим глазам великолепный вид на полуобнаженное мужское тело.

Мой взор, помимо моей воли, заскользил по мускулистому торсу Тимура – у него была смуглая кожа, местами, с белыми полосками, небольшое число темных волосков (и это обрадовало меня, потому что сильно волосатые мужчины вызывали у меня тотальное неприятие) – на груди, дорожкой спускались вниз, на абсолютно плоский живот, уходя дальше, под джинсы. Куда я смотрю?! Я спешно подняла глаза на сильные, с обозначенным рельефом, руки Тимура. Вот они, настоящие мужские руки – я была уверена, что Тимур умеет ими не только бить, ломать, но и чинить.

Тимур подошел, вплотную прижимаясь ко мне. Я прерывисто вздохнула – даже через плотный свитер я ощущала жар, исходящий от тела Тимура. Он улыбнулся – хищник, готовившийся к вкусному лакомству. Не дожидаясь моих слов, Тимур припал к моим губам в требовательном поцелуе. Сладко. Чувственно. Властно. Вот так он целовал меня, распаляя во мне то, что раньше мне было незнакомо.

Его ладони легли на мои бедра, а затем, пробравшись под свитер, сжали мою обнаженную талию, вызывая этим у меня дрожь. Я прикрыла глаза, когда Тимур, отпустив мои губы, припал в медленном поцелуе к моей шее. Стон сорвался из груди, стоило только Тимуру заскользить руками наверх, задирая, до груди, мой свитер. Наша обнаженная кожа соприкоснулась, и волна удовольствия прошлась по мне, опьяняя. Я задрожала сильнее, а Тимур, оторвавшись от моей, покалывающей от поцелуев шеи, со страстью поцеловал мои глаза, а затем выдохнул мне в лицо, обжигая своим дыханием:

– Камила, как я тебя хочу…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Мое дыхание, на секунды, оборвалось. Жар и страх, сплетаясь воедино, обхватили мое горло, сдавливая его и мешая мне дышать. Широко распахнутыми глазами, я смотрела в потемневшие от желания, глаза Тимура. Его руки стали подниматься выше, касаясь кромки моего бюстгальтера, и я, словно очнулась. Было бы ложью сказать, что мне была неприятна ласка Тимура, но я должна была остановить его.

– Тимур, не надо, прошу тебя, – это все на что была способна я в эти мгновения.

– Почему не надо? – дерзко улыбаясь, прошептал он, вновь целуя мою шею. – Тебе же нравится.

Боже мой, он чувствовал меня. Он знал, как влияет на меня своей властной лаской. Я всмотрелась в усмехающиеся, горящие огнем, глаза, Тимура. На меня, не мигая, смотрел настоящий искуситель. Я собралась с духом, и уже более настойчиво, стараясь не мямлить, сказала:

– Не надо, Тимур.

Он чуть остановился, но рук с меня не убрал. Сузив глаза, Тимур окинул мое лицо, пронзительным взглядом.

– Не понял, – протянул он, чуть отстраняя от меня свое лицо.

– Тимур, – начала я, пытаясь подобрать нужные слова, – я не могу.

– У тебя критические дни? – вскинув темные брови, спросил Тимур, и я ощутила, как мои щеки защипало от прилившей к ним крови. Стыд, он такой.

Я могла бы соврать, но это было не в моих правилах. Я все еще была чертовски честной, молодой дурочкой.

– Нет, – я отрицательно качнула головой, продолжая смотреть прямо на Тимура. Он сдвинул брови, и я тут же произнесла, желая, как можно скорее покончить с этим:

– Я не могу, – я вздохнула, собираясь продолжить, но Тимур оборвал меня:

– Ок, – он с шумным вздохом отпустил меня, – иди на кухню – накрой на стол, сделай чай.

Тимур, не дожидаясь моего ответа, направился в ванную комнату и включил там воду. Я же, ощутив, что мне дали шанс, почти побежала в сторону кухни. Прикрыв за собой дверь, я оглянулась по сторонам, с любопытством оглядывая интерьер. Это была светлая, сливочного оттенка кухня – небольшая, но относительно уютная: шкафчики с прозрачными дверками, серебристая столешница, чистая мойка, электрический чайник. Я быстро налила в него воды, и стала извлекать, из поставленного на кухонный стол пакет, покупки. В поисках заварочного чайника, я открывала-закрывала шкафчики, затем, наконец, обнаружив его, тут же нашла рядом с ним коробку с крупнолистовым чаем. Никаких чайных пакетиков я не увидела – видимо, Тимур, как настоящий татарин, был ценителем исключительно хорошего чая.

Взяв с полки два тяжелых бокала, сделанных из глины, я поставила их на стол, а сама принялась за сыр. На нижней выдвижной полке моим глазам предстал целый арсенал холодного оружия – десять ножей различной длины и формы. Интересно, они все для кухни, или же?… Я сглотнула, и взяла самый, на мой взгляд, маленький, безобидный.

Мои мысли, ураганом крутясь в голове, не давали мне покоя. Мое тело, разгоряченное и напуганное, все еще помнило, что случилось минутами раньше. Я ощутила, как жар вновь приливает к моим щекам. Я разозлилась на себя. Что за глупая девчонка?! Я с силой нажала на нож, и едва не порезалась, но вовремя схвативший меня за запястья Тимур не дал мне искромсать себе пальцы. Нож с металлическим грохотом упал на стол.

– Я сам, – шепнул мне сзади, в шею, Тимур, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь его близостью. Я заставила себя отойти от него и сесть за кухонный стол. Я стала разглядывать виноград, клубнику, потом принялась изучать орнамент на толстобокой сахарнице. Лишь бы не смотреть на Тимура. Но когда он сел напротив меня, по-прежнему полуобнаженный, я уже была не в состоянии игнорировать его присутствие. Мои глаза начали путешествие по его торсу – любуясь этим поистине горячим, сексуальным видом. Словно понимая, какое он производит впечатление, Тимур послал мне самоуверенную улыбку. Я вымученно улыбнулась в ответ, вцепляясь в бокал с чаем. Молчание вновь стало тяготить меня, и я задала вопрос Тимуру:

– Это – твоя квартира?

– Условно – да, я иногда здесь ночую, – ответил он, открывая коробку конфет и протягивая мне, чтобы я первой взяла одно из шоколадных лакомств. Я тут же закинула конфетку в рот, расплываясь в улыбке. На миг, я даже зажмурила глаза от удовольствия. Темный шоколад, обжаренный фундук… Шикарное сочетание!

– Иногда? – я отхлебнула чай, размышляя.

– Иногда, – кивнул Тимур. – У меня есть другое место, но оно за пределами города. А здесь я, или мои братья встречаемся.

– Они не могут приехать сюда сейчас? – настороженно поинтересовалась я. Не то, чтобы я была против вновь увидеть их, но на сегодня уже было достаточно.

– Исключено. Они знают, что мы поехали на эту квартиру, и понимают, что и чем мы будем заняты.

Тимур наблюдал за мной из-под полуопущенных ресниц. Я, конечно, покраснела, догадываясь, о чем думают его братья. Нервничая, я взяла очередную конфету и начала ее медленно разжевывать. Затем принялась за виноград, а после – за клубнику, и снова – за чай. Тимур с грохотом поставил свой бокал на место, и, обхватив мою ладонь, аккуратно потянул на себя, говоря:

– Идем.

Я поднялась на ноги, и последовала его просьбе-приказу. Тимур открыл дверь в комнату. Я, замерев от волнения, шагнула внутрь – и мои глаза тут же уперлись в большой кожаный диван, стоящий у зашторенного окна. Помимо него здесь имелся большой телевизор, стеклянный, журнальный столик, огромный, до потолка, белый шкаф, и больше ничего.

Мои глаза вновь вернулись к дивану. Я нервно сглотнула, наблюдая, как Тимур подходит к нему. Внезапно, он резко, как тигр, прыгнул на диван, растягиваясь на нем, спиной вверх. Не успела я сообразить, что все это значит, как Тимур спокойным голосом попросил меня:

– Камил, сделай, пожалуйста, мне массаж. После сегодняшней драки что-то мышцы ноют.

Я подошла к Тимуру и села с самого края. Подушечками пальцев я легонько коснулась его спины – сильной, с проступающими мышцами, с белым, на линии позвоночника, шрамом. Его кожа была такая бархатистая, теплая, и это тепло, двигаясь по моим пальцам, поднялось по рукам, переходя, после, в мое тело. Я резко одернула руки и произнесла:

– Тимур, я ведь не умею делать массаж.

Он приподнял голову, с усмешкой глядя на меня:

– Поверь, для этого тебе не нужно обладать сверхспособностями. Просто делай так, как считаешь нужным.

– Хорошо, – выдохнула я и начала медленно водить ладонями по спине Тимура. Его мышцы тут же начали реагировать на мои скромные прикосновения – они стали напрягаться, двигаться под моими руками, и я ощутила, как они крепки и хорошо развиты. Интересно, это результат тренировок? И каких именно? Я чуть усилила свои движения, с улыбкой отмечая, как Тимур довольно выдохнул. Я, осмелев, начала уже интенсивно, с какой-то неведомой ранее мне страстью, разминать его спину, ощущая невероятное удовольствие от этого процесса.

Внезапно, все изменилось. Тимур быстро развернулся, и, обхватив за бедра, уложил меня спиной на диван. Сам же он, лег прямо на меня, придавливая своим телом. Мою правую руку он зажал у меня над головой своими крепкими пальцами, моя левая рука, обездвиженная, осталась под Тимуром. Он, не теряя времени, начал с присущей ему страстью, целовать мои губы. Я любила с ним целоваться – я ощущала себя прекрасной в эти мгновения, желанной, единственной. Но была ли я, и, немаловажное, останусь ли я для него таковой, как только Тимур овладеет моим телом?

Я замотала головой, стоило только Тимуру запустить свою руку под мой свитер. Глаза мужчины дерзко блеснули.

– Нет, Тимур, остановись, пожалуйста, – попросила я, изворачиваясь в его объятиях.

– Я не привык, когда мне отказывают, – зарычал он мне в шею, пугая меня. Хищник был недоволен. Его зубы легонько, не больно, но ощутимо, куснули мою кожу на шее.

Мне, все же, удалось вывернуться и посмотреть прямо в глаза Тимура. В омуте его каре-зеленых глаз плясал огонь.

– Но я, все же, осмелюсь отказать тебе, – начала я, и он предостерегающее нахмурился, – потому что знаю – ты не станешь насильничать и принуждать меня.

Тимур замер, вглядываясь холодным взглядом в мое взволнованное лицо. Я выдержала его взор, сохраняя молчание.

– Я ведь уже взрослый мужчина, а у взрослых мужчин имеются потребности, – соблазнительно улыбаясь, начал он, – а ты – моя девушка, Камила. Моя. Неужели ты думаешь, что мужик в 26 лет будет довольствоваться лишь поцелуями в губы и прогулками за ручку? Мне нужно значительно больше. Я хочу тебя – всю.

– Я не буду заниматься с тобой сексом, – выдохнула я, поморщившись от слова «секс».

Тимур провел языком по моей шее, а затем вопросил, самодовольно сверкнув глазами:

– Кто сказал, что это будет секс? Камила, мы будем заниматься любовью.

Я усмехнулась – грустно, после отвечая:

– Для занятия любовью нужно, чтобы люди любили друг друга. На самом деле, понимаешь?

– Я уже говорил тебе, что ты мне нравишься, тебе этого мало? – Тимур сжал мои плечи. – Между прочим, ты – первая, кто удостоилась этого признания.

Ох, уж это мужское самомнение!

– Тимур, – я вздохнула, – мы говорим с тобой на разных языках.

– И все же, наши языки могут прекрасно общаться, – заметил он, глядя на мои губы. – И, Камила, я тебе нравлюсь?

Хорошо, что он не спросил, влюблена ли я в него. Потому что я не смогла бы соврать.

– Нравишься, – улыбнулась я.

– Тогда не вижу никаких преград, – он почти нежно провел ладонью вдоль моего тела, вызывая во мне трепет.

Мне удалось высвободить свои руки, и я положила их на плечи Тимура, силясь сохранить между нами дистанцию. Он улыбнулся, и чуть коснулся моих губ, шепча:

– Да, Камила, именно так и будет в первый раз – твои руки у меня на плечах, я сверху, ты – снизу. Но если у тебя есть другие предпочтения, я готов рассмотреть их.

Я задохнулась от самоуверенности Тимура.

– Нет! – выдохнула я. – Ничего не будет, Тимур.

Я попыталась оттолкнуть его от себя, но быстро поняла, что это невозможно. Тогда я произнесла, не сводя глаз с Тимура:

– Я хочу сохранить свою невинность для мужа.

– Что? – бровь Тимура дернулась. Я его разозлила?

– Хочу – раз и навсегда. Чтобы только один-единственный обладал мной, – сказала я. – Чтобы была настоящая первая брачная ночь. Настоящая. И мужчина – один. На всю жизнь.

Тимур медленно сел, окидывая меня холодным взором. Его губы дернулись в циничной усмешке.

– Ты серьезно? – вопросил он.

– Да, – прошептала я, тоже спешно садясь и поправляя на себе свитер.

– Тогда какого, – он сжал челюсти, вероятно, чтобы не выругаться, – пошла со мной сюда, на квартиру? Ты же не совсем маленькая девочка, должна понимать, чем занимаются люди, уединяясь. Зачем так целовала в машине? Я ощутил, что ты соблазняешь меня.

– Я, – начала, было, я, краснея, – потому что я доверяю тебе.

Тимур глухо рассмеялся и покачал головой.

– Вот я попал, – с горькой усмешкой изрек он, проводя пятерней по своим темным, коротко остриженным волосам.

Я тоже поднялась с дивана и произнесла:

– Не злись, пожалуйста.

Тимур окинул меня пронзительным взглядом и задал вопрос резким тоном:

– А что твой будущий муж скажет, когда узнает, с кем ты общалась? А, Камил?

Я отвернулась, опасаясь, что Тимур прочтет в моих глазах ответ. Потому что мужем я видела лишь его. Тимура. С того самого дня, с нашего первого поцелуя, только он был в моих мечтах.

– Прости, что разочаровала тебя, – прошептала я, обхватывая себя за поникшие плечи, – но по-другому, я не могу.

– Разочаровала? – Тимур холодно усмехнулся. – Это немного по-другому называется.

Его холод стал ощутимым. Мне стало так грустно, горько на душе, что я едва не расплакалась. Я, проглотив комок в горле, повернулась к Тимуру. Он стоял и смотрел прямо на меня. О чем он думал? Я не могла понять – потому что теперь его лицо выражало безразличие.

– Значит, ты решила остаться девочкой – целочкой? – произнес он. Я вздрогнула. Тимур еще не разговаривал со мной в таком тоне. – Хорошей, порядочной, домашней девственницей?

– Да, – просто отозвалась я.

Он шагнул ко мне – такой отчего-то воинственный, с ревнивым, собственническим блеском в глазах. Тимур протянул руку, беря меня за ладонь и прижимая к себе. Я, словно обжегшись, резко одернула ее, ошарашено глядя на ухмыляющегося мужчину.

– Не подскажешь, что мне делать с этим? – с вызовом, вопросил Тимур. – Если наше общение останется на целомудренном, хм, уровне?

Я захлопала глазами, лихорадочно размышляя над его вопросом.

– Думаю, тебе стоит найти дни, выходные, чтобы спустить свой пар, – прошептала я, краснея.

Мне было ОЧЕНЬ стыдно, но я пыталась найти компромисс для нас. Брови Тимура поползли вверх.

– Я правильно понял тебя, что ты, моя девушка, предлагаешь мне заниматься сексом на стороне? Чтобы твоя невинность осталась при тебе? – цинично изогнув губы, задал он вопрос.

– Да, – выдохнула я.

– Кажется, я недооценил тебя, Камила, – заметил Тимур.

Я не знала – комплимент ли это или осуждение? Замерев на месте, я смотрела на Тимура, внутренне содрогаясь от его пронзительного взгляда.

– Поехали, я отвезу тебя домой, – произнес он.

Я, на слабых ногах, пошла в коридор. Меня что, прогнали? Я зажмурилась, отгоняя слезы. Дрожащими руками я сняла куртку с крючка и стала одевать ее. Когда я уже застегнула замок, в коридоре появился Тимур – на нем был свитер с высоким горлом, и все те же джинсы.

– Пошли, – кивнул он головой и я, вяло качнула головой, остро ощущая себя отверженной, нелюбимой.

Было всего семь вечера, когда бмв остановился возле моего подъезда. Всю дорогу между мной и Тимуром сохранялось молчаливое напряжение. Я ощущала себя невероятно потерянной. Тимур, ни слова не говоря, помог мне выбраться из авто, а затем, вместе со мной, зашел в подъезд. Холод, который исходил от этого дерзкого мужчины, физически делал мне больно. Предугадывая, что Тимур сейчас произнесет одни из самых жестоких слов в моей жизни, я потянулась за новеньким телефоном, в карман куртки. И, когда мы оказались на лестничном пролете, я произнесла:

– Тимур, погоди.

Он приостановился и обернулся, глядя на меня. Я протянула ему телефон со словами:

– Вот.

Тимур недовольно сдвинул брови, грубо отвечая мне:

– Я своих подарков назад не забираю. Оставь себе.

Я, побледнев, засунула телефон обратно в карман. Наконец, мы остановились возле дверей в мою квартиру. Тимур разжал мою ладонь и посмотрел прямо на меня. Я тоже смотрела на него, пытаясь прочесть ответы на свои вопросы на его непроницаемом лице. Смотрела и думала – это наша последняя встреча? Сердце болезненно сжалось.

– Когда буду настроен на прогулки за ручку – позвоню, – изогнув губы в циничной улыбке, произнес Тимур.

Я улыбнулась ему сквозь слезы – широко так, до боли в щеках.

– Надеюсь, наше время совпадет, – прошептала я. Я не хотела, чтобы он думал, что я впала в окончательную зависимость от него, хоть это и было правдой.

Тимур холодно усмехнулся, а затем так же холодно, словно мы были абсолютно чужими, коснулся губами мой щеки. В этот миг мне показалось, что мое сердце проткнуло ледяными иглами.

Оказавшись дома, я рванула в ванную комнату, чтобы всласть наплакаться.