Текст книги "«Белила»… Книга третья: Futurum comminutivae, или Сокрушающие грядущее"

– Да ну вы чо, мужики! Кто же меня отпустит? Да ещё и в дальнобой?

– Отец, помогай, за нами дело не станет, – вовсю умолял шофёра Валерьич. – Приедем на место – расчёт по полной программе. Мы хлопцы не жадные. Помоги, отец, а? Будь ты человеком! А?

– Дык ты ж пойми, милок, я ж подневольный пряник! – артачился прилежный дед. – Меня и так тут, пенсионера дряхлого, за красивые глазки, почитай, держат!

Володя вовремя пришёл на помощь:

– Семёныч, да что ты, в самом деле. Мужики не из соседнего района прибыли. Издалека. Ночь в электричке тащились. На ментов нарвались. На денежку полиняли. Дела тут наши, общие, с начальством утрясли. Я вот помог. Ты-то хоть не кочевряжься, ну!

По-отечески тепло оглядев наши унылые небритые физиономии, Семёныч подобрел:

– А завгар-то в курсах?

– Конечно в курсах! Я в гараж уже сгонял, – заверил Володя, – с бугром твоим добазарился. Я его как-нибудь потом, отдельно отблагодарю. Командировка – по путёвке, документы – с подписями. Помчите легальными людьми, безо всяких подстав. Тебе-то всё равно полдня вкалывать, свои полставки отрабатывать. Будешь торчать в боксе, гайки крутить. А так развеешься по области, с ветерком, по морозцу свеженькому, в хорошей компании. Напряг, оно понятно. Дороги скользкие, зима, туда-сюда. Зато подкалымишь. И пацанам нормальным заодно поможешь!

Как главный виновник утери золотого командировочного фонда, я тоже не мог оставаться в стороне. Уговаривал строптивого дедушку со всем своим красноречием:

– Семёныч, отец, выручай, ну! – округлив умоляющие глаза, умасливал я. – И сам внакладе не останешься, и нас вытянешь…

Буркнув в колючий подбородок что-то нечленораздельно-утвердительное, дед пошёл на попятную.

– Чо с вас? – и добродушно уточнил: – Много не требую! По-людски!

Ур-р-ра! Не нужно на дорогущее такси тратиться. Молодчина, Семёныч! Я заторопился:

– Ну, денег немножко подкинем… за два ваших рабочих дня, идёт? Сверху водки хорошей даём пару бутылок, колбаски вкусной. Хотите – пива баклажку. Хлебушка буханку, само собой. Консервы купим, ки-и-илечку! В тома-а-ате!

– И горючки в бак, чтобы и к вам, и на обратную дорогу хватило, – дополнил райдер опытный Семёныч.

– Не-е-е, это уже завгар подогреет, из своих заначек, – вмешался Володя. – Говорю тебе, нет у пацанов сейчас денег. После отблагодарят.

– Лады! По рукам, разбойники! – засобирался Семёныч. – Давайте только по-скоренькому, чтобы я до ночи воротился.

И уже с хитрым старческим прищуром, ласково так, протянул:

– Молодё-ё-ёжь…

Пока грузили машину, мы с Вовчиком попили у него в кабинете чаю с сушкой, посидели, поговорили о жизни, передали привет от Грека. С тем и засобирались, чтобы Семёныч домой засветло вернулся.

Выдохнув к проходной облачко голубоватого вонючего дымка, с парой тысяч бутылок шампанского в будке и полным пакетом документов на груз, наш старый «Зилок» взял курс на малую родину. Через четыре часа, уже ближе к вечеру, голодные, уставшие, но жутко счастливые, мы были дома.

Раскулачивание

По-хозяйски выставленные в несколько аккуратных рядов, коробки с шампанским водрузились у нас в складе. Попахивая новым гофрокартоном, радуя взор, они навевали вдохновенные мысли о Вандербильтах, Ротшильдах, Морганах и Рокфеллерах.

Достойным оказался и финал этой запутанной, полной приключений и неожиданностей командировки. Перегрузить сто пятьдесят упаковок вина после полутора суток на ногах – задачка не из лёгких. Поясницы с Валерьичем погнули ох как добряче! Зато сейчас, после разгрузки, отпустив Семёныча, переодевшись в чистое и смакуя воспоминания о поверженных препятствиях, не спеша прохаживаемся по складу с Тёмой, такие довольные, начальственные, куркулистые! С купеческой ленцой осматриваем своё золотисто-игристое добро, планируем, примеряемся, подсчитываем будущие барыши. Оставалось только присесть, жаднющими руками обхватить эти необъятные ряды ящиков и проурчать что-то вроде «всё-ё-ё моё-ё-ё…»

Сегодня отдохнём, помечтаем о предстоящем новогоднем празднике, выспимся. А завтра – добро пожаловать, дорогие бизнесмены, на субботник. Натянем штанишки попроще, тужурки потеплее, удобную обувку, коробки в руки – и за прилавок, недорогим шампанским народ удивлять.

– Слушай, Виталь, я тут чего подумал, – прищурившись на ряды упаковок, задумчиво погладил щетинистую шею Валерьич.

– Чего?

– Чует моя спина, сто пятьдесят ящиков, пусть даже и по дешёвке, не так-то и легко спихнуть будет. А у нас в запасе, без малого, две недели. Как бы не опоздать с распродажей.

– Да ну, Тёмыч, что ты! – бодро возразил я. – Цена клёвая, наименование ходовое, проверенное. У людей денежка есть. А после Нового года – ещё и Рождество! А там и Старый Новый год. Подчистим остатки. Успеем!

– Говорю тебе, в магазине не управимся, – упорствовал Тёмыч. – Двенадцать пузырей умножай на сто пятьдесят коробок. Получается тыща восемьсот! Прикинь?

– Ну?!

– Что «ну»? До хрена бутылок! У нас в магазине не распродадимся. Это нам надо десять ящиков в день толкать. Кто-то шампуньку уже в другом месте прикупил, кто-то водку или коньяк предпочитает. Короче, Николаич, на дорогу нам нужно! – безапелляционно заявил Тёмыч.

– В каком смысле, «на дорогу»? – опешил я.

Все заявления со словами «дорога», «вокзал», «поезд», «милиция», «итальянцы» с недавних пор вызывали у меня лёгкое волнение. Почему-то.

– Ну, в смысле, нужно ящиков сорок или там, к примеру, пятьдесят, вытащить на проезжую часть. Какую-нибудь рекламку незатейливую состряпать, допустим, ну… вроде… типа… «на Новый год – шампань в улёт!» Чего-нибудь в этом духе. Ты как?

Идея мне понравилась.

– А что, Тёмыч, неплохо! – поддержал я друга. – Машины будут подъезжать, ящиками покупать. Парковку сообразим, снег расчистим. Будем рекламировать. Тем более, у нас отличное заводское шампанское, а не какой-нибудь самопал с Дерибасовской.

– Ну так чё? Идея «во»? – согнул большой палец Валерьич.

– Во! – и я повторил за Тёмой международный одобрительный жест…

***

Субботнее утро выдалось солнечным и морозным. Поскрипывал молодой снежок. Картаво каркали важные вороны. Насквозь продрогшие нахохленные воробушки резво рылись в снегу, искали чего-нибудь вкусненького. В небесной морозной дали отливали серебром облака. Было ясно и безветренно.

С двух сторон наш магазин обрамляла проезжая часть. Выбрав сторону с более интенсивным трафиком, мы с Валерьичем принялись тягать на обочину ящики с янтарной жидкостью. Со склада – на обочину, туда – сюда. Наносили упаковок пятьдесят. Расчистили лопатами грязный снег, оформили аккуратную парковку. За полтора часа управились. В плотный сугроб воткнули свой «промоушн» – небольшую прямоугольную дощечку с рекламным текстом. Взмыленные и настроенные на горячий торгашеский бой, мы принялись поджидать свою первую жертву. Как обычно, главное – начать. Это всегда самое трудное. Потом полегче пойдёт.

Но не тут-то было! Заигрывая колючей позёмкой, автомобили, грузовики, автобусы и такси безразлично проносились мимо. Наш импровизированный придорожный рыночек никого из водителей не заинтересовал. Кстати, не удивительно!

Представьте такую картину. Выходной день. Оживлённая проезжая часть. Напротив одного из продуктовых магазинов, прямо у дороги – нагромождение непонятных картонных коробок. Рядом с коробками – два замёрзших энтузиаста в ватниках и ушанках, с елейными улыбками и тревожными глазами. В пару метрах от коробок – косо воткнутая в сугроб дурацкая реклама, с неровной голубой надписью на пожелтевшем куске фанерки: «Не проезжай, не торопись, купи винца и улыбнись!» Получив подобное идиотское предложение, я бы на месте водителей тоже не остановился бы. Как мы вообще с Тёмой могли такое придумать, да ещё и написать на всеобщее обозрение?! Две великовозрастные бестолочи!

Словом, прождали мы потенциальных покупателей часа два. Никого. Ещё немного подождали. Ни одного клиента! День пошёл к обеду. Всё напрасно. Никого.

– Тёмыч, слушай, – постукивая одной замёрзшей ластой о другую, наконец не выдержал я, – нужно менять тактику.

– Твоя правда, – зарывшись в недра ватника и потирая красные руки, хмыкнул окоченевший Тёма. – Хо-о-лодно! Так и до вечера просвистеть можно. А потом носи обратно эту кучу в склад. Спина-то не казённая. Чё предлагаешь?

– Да я тут прикинул… знаешь, Тёмыч, наверное нам нужно самим тормозить машины и предлагать товар вживую, безо всяких там «не торопись, улыбнись»…

– Хм, самое интересное, только что я тоже об этом думал, – закивал Тёма. – Но потом что-то засомневался. Вроде бы и нереально как-то… Вряд ли кто остановится. Что мы, гаишники? Да, вряд ли…

– Ну ты, Тёмыч, даёшь! Думал он! А ты подумал, как мы будем эти коробки по темноте обратно в склад тягать? Темнота по зимнему распорядку, не забывай, ровно в шестнадцать ноль-ноль и ни минуткой позже. У нас в запасе осталось часа три-четыре, не больше. Нужно пробовать все варианты.

– Да, ты прав. Верняк! – поддержал меня Тёмыч. – Будем пробовать нестандартные подходы.

– Вот и хоккейно! Консенсус есть. Работаем! – потирая руки, я заторопился на продажу.

Пока Тёма охранял ящики, я живенько сгонял к нам в склад. Нашёл там обрезок белой пластиковой гимнастической палки. Перемотал её поперечными полосками чёрной изоленты. Получился импровизированный гаишный жезл. С ним мы и вынырнули на охоту.

Первым вызвался тормозить машины Тёма. С третьей попытки мы поймали в свои предпринимательские сети оранжевую «копейку». Услышав неожиданное предложение, мужик, конечно, удивился, однако, тщательно рассмотрев этикетку и убедившись, что держит в руках не суррогат, а настоящее заводское вино, тут же купил две бутылки, пообещав разрекламировать друзьям и вернуться за покупкой уже ящика. С тем и умчался по своим делам. Не прошло и пяти минут, Тёмыч ухватил и второго клиента – на «Волге». Тому тоже две бутылки всунули.

– Во-о-от, – радовался Тёма, – начало положено!

– Ты давай, поэнергичнее, поактивнее маши, – дёргая Валерьича за рукав ватника, подливал я масла в огонь. – А то стоишь, клешнёй замёрзшей трусишь, как будто тебе доехать за два рубля надо.

– Слышь, ты, туз! – шутливо возмутился Тёма. – А ну-ка погнал на обочину! Быра пошёл! Стоит тут, великий управляющий, понимаешь…

– Смотри и учись, торговля! – важно пробасил я и взялся за жезл.

Я смело шагнул на бордюр. Вижу, мчится белая новенькая «Тойота». О-о-о! Если новая иномарка, значит и финансы у мужичка в бумажнике копошатся. Наш клиент! Я подскочил к обочине и давай жестикулировать так, будто бы мне не повезло на штук шесть пчёлок в одно место. Прыгаю, жезлом размахиваю, зазываю, в пылу даже мелкий матючок прорвался.

Испуганно засвистев тормозами, иномарка остановилась напротив нашего базарчика. Гляжу, вылетает из салона толстый мужик, а в руке у него – что-то вроде монтировки – длинный железный прут:

– Шо такое, пацаны? Шо стряслось?

А сам – зырк, зырк по сторонам. Мне даже неловко стало.

– Э-э-э, нет…, – смущённо пробормотал я. – Ничего не случилось… Просто это… ну… как его… купите шампанское… а? Дешё-ё-ёвое! Настоящее! С документами!

Совершенно внезапно меня обуяло торгашеское красноречие. Перспектива по-тёмному грузить непроданные коробки подстёгивала ораторский порыв. Да тут ещё и какая-то незнакомая компания мимо проходила, четыре мужичка. А это уже аудитория! Общественное мнение. Э-эххх! Была не была! Словно румяный ярмарочный коробейник, я развёл руки по сторонам и речитативно заголосил:

– Отличное шампа-а-анское! Выдержанное, полусухо-о-ое! Благословение от древнейших винных запасов страны! По цене народной, цене доступной, оптовая продажа в розницу! Подходи, народ, загребай приход! Су-е-тись, не тол-пи-и-ись! Количество ограничено! Счастливчики получат к новогоднему столу эконо-о-омию в деньгах, что также прибавит баловням судьбы нового-о-однего настроения! Прописано как для личного пользования, так и в компа-а-ании! Мы с удовольствием подскажем, как сэкономить деньги, подарим заряд бодрости, поможем развеселить грустящего, ублажить скромного, успокоить сердитого и растормошить задумчивого! Улучшаем самочувствие, как душевное, так и физическое! Налета-а-ай!

У-у-ух! Чего это я такого наплёл с перепугу?! Мужик из иномарки впал в паралич. Тёмыч тоже пытался переварить мой спонтанный рекламный экспромт. Тщетно. Да и компания проходящих мимо мужичков изумлённо подвисла. Приостановились, рты пораскрывали, и вылупились на меня, как на инопланетного Лунтика – с удивлением и опаской.

– Ребят, вы чего? – крепко смутился я.

– Действительно, чего бы это мы! – воскликнул водила. – Ты как, в норме? – и он с намёком постучал пальцем по голове. – Сам-то хоть понял, чего сморозил?

– Не… не совсем, – покраснев, искренне признался я. – Вы знаете, так хочется поскорее распродаться! Первый, так сказать, придорожный торговый опыт. К тому же очень деньги нужны. С поставщиками за шампанское рассчитаться…

– Ну вы, блин, даёте, мужики! – выбираясь из глубокого сугроба, захохотал водила. – А я уже грешным делом подумал, движуха какая-то случилась… Шампань хоть не палёнка? А то цена какая-то кидальческая.

– А мы можем и подороже, – в момент нашёлся Валерьич. – Не вопрос.

Посмеялись, поболтали. Мужик оплатил ящик вина, задвинул его в багажник и засобирался. Для порядку, правда, пригрозил, что вернётся с монтировкой, но уже не один, если вдруг воспоминания о шампанском окажутся не яркими. Снова посмеялись. На том и расстались. А проходящая мимо компания прикупила себе восемь бутылок.

И дело пошло! Где взмахами жезла, где дрыганьем ног, где – красноречием или анекдотцем, мы тормозили проезжающие авто и уговаривали водителей на покупку. Тёмыч сбегал к нам в магазин, заварил в огромном термосе три литра крепкого ароматного чая. Добавил в термос сахарку, кинул порезанный колечками лимон. Чай мы разливали в пластиковые стаканчики и раздавали покупателям шампанского бесплатно. Ни один из завернувших к нам водителей без покупки не уехал! Все остались довольными. Да и мы радовались тоже, чего скрывать! Пачка кассы росла, словно тёплое тесто во хмелю.

К вечеру от нашей большой кучи осталось с десяток коробок. Стоим, тянем чаёк из стаканчиков. Дово-о-ольные! Обсуждаем прошедший день, спорим, потихонечку собираемся. Для первого раза хватит. И так потрудились на славу.

Облокотившись о ящики, я оживлённо обрисовывал Тёмычу перспективу на завтрашний день.

– Тёма, если мы так и дальше будем продвигаться, до следующих выходных управимся! – радостно размышлял я.

– Ага, по-любому раскидаем! – довольно пританцовывал Тёмыч. – Чё мы в прежние праздники-то телились, а? Такие деньжищи пропадали! Надо бы к себе на работу сгонять, еще на пару суток отпроситься. Или больничный оформить. Проставлюсь на пару бутылочек, Кузьмич поможет.

– Конечно, сгоняй. Что я тут, сам прыгать буду? Вместе, так вместе. Кстати, Тёма, если удачно провернёмся, как насчёт крупнооптовых поставок? Что думаешь? Точку на базе я пробью без проблем. У нас на городском опте Юрий Никифорыч всем заправляет, я его знаю. За небольшой процент договорюсь.

– Да что тут думать, Витаха? Двумя руками! Если наладим поставки, прикидываешь, как можно развернуться?

– Прикидываю. Совсем другая жизнь начнётся, – задумчиво сказал я и мечтательно посмотрел в темнеющее небо.

Пока мы собирали свой базарчик, дороги заметно опустели. Дело шло к ночи. Пора закругляться.

– Тёма, сворачиваемся! Все нормальные люди уже дома сидят, борщик с чесноком лупят. Погнали и мы! – Я вытащил из сугроба рекламную дощечку, положил её на ящики и приготовился носить товар в склад.

Вдалеке показались фары одинокого автомобиля. Краем глаза я заметил, как рядом проплыла важная белая «Волга». Притормозила. Остановилась. Клацнув передачей, сдала чуть-чуть назад. Вот удача-то! Уже и голосовать не надо, зверь сам на ловца бежит. Что значит, день заладился!

Хлопнула водительская дверь, и из салона вывалился мужчина – нажористый колобочек лет сорока пяти. Здо-о-ровая мордень! Да и сам он из себя, колоритный такой, добротный, пышущий отличным обменом веществ организма. Светлый шерстяной костюм, кожаные модные полусапожки, вдоль пуза устроился полукругом синий в полоску галстук. В общем, прикид, как в лучших домах Москвы и Милана.

– Прывэйт, робята! А чё тут у вас такого интере-е-есного, га? Ящики какие-то…

– Шампа-а-анское, по народным ценам! – гордо выдал Тёмыч первый абзац заготовленной рекламной речи. – Гарантии качества и низкие цены. Развеселим грустящего и упокоим живого… ой, тьфу ты! Ублажим скромного и растормошим задумчивого!

Во Тёма руку набил! Крутяк! Вот и ладненько. Вдруг житуха прижмёт, копирайтерами пойдём, рекламными слоганами размахивать будем. Чему только в предпринимателях не научишься! Не перестаю удивляться.

– Да-а-а? – изогнул бровь колобочек. – Шампанское? Хм, мне нравится! – амбал явно заинтересовался. – И долго вы тут, э-э-э… задумчивых тормошите?

– Целый день тормошим. Завтра – с десяти утра, – почувствовав некоторый напряг со стороны визитёра, нехотя подключился я к разговору. – Но я рекомендую вам купить сегодня, потому что, знаете ли, цена хорошая, спрос есть. Всем счастья не хватит.

– А много у вас этого блаженства?

Хитрый какой, думаю. Дураков нашёл.

– Коммерческая тайна. Но вам на Новый год хватит.

– Гы-гы, точно – хватит! – ухмыльнулся колобок. – А если я хочу оптом забрать? Сколько ящиков у вас за пазухой?

Язык так и чесался прихвастнуть, чтобы подгонял грузовик, коль такой шустрый. Но чувство осторожности возобладало.

– Оптовую партию можно обсудить, – лаконично, словно на дипломатическом рауте, срезался я со скользкой темы.

Вот так. Мы тоже умеем быть продуманными, если нужно. Жисть, знаете, такая подлая пошла. Ужасть!

Мужик хитро усмехнулся, призадумался:

– Да нужно, понимаешь, за бабулетками смотаться. Я бы взял ящичка два-три. Ну… на пробу. Понравится – всё, что у вас есть, заберу сразу! Вы ещё не уходите? Будете торговать? Я туда и обратно. Одна нога здесь, другая – там.

– С полчаса, пожалуй, ещё потрудимся. Но не больше, – предупреждающе поднял замёрзший указательный палец Валерьич.

– До третьих петухов прозябать, так лучше давайте на завтра перенесём, – поддакнул я.

– Да не-е-е, ребят, чё вы? Я мигом! Скоренько! Вы только не уходите! Минут за двадцать обернусь.

Мы с Валерьичем переглянулись и просияли. Вот это повезло! Оптовики наткнулись на оптовика. Отчего же не подождать? Подождём!

Поддав газу и басисто пробуксовав в снегу, «Волга» с мужиком сорвалась с места и рванула куда-то за поворот.

– Тёма! – восторженно тряс я Валерьича за рукав. – Жму твою мужественную руку! Сейчас срубим кассу, ящички-то, считай полсотни, тю-тю!

– Ур-р-ря, Витаха! Живём!

– Живём!

– Ур-р-ря, Новый год!

– Новый год!

Но Тёмыч тут же добавил:

– Ждём тридцать минут. Нужно будет – подъедет завтра, если сегодня не справится.

Стоим. Ждём. Мечтаем. Снова перед глазами заплавали новогодние блюда с фруктовыми нарезками, ледяные судочки с холодцом и хреном, подносы с гренками и залповые праздничные салюты. А под ёлкой расположились царские подарки.

Тихо шурша мягким снежком, «Волга» подъехала к нам ровно через двадцать минут. Мы с Валерьичем как раз домечтали до окончания новогоднего бала, когда уже все наедены, ленивы, пора подавать чай с бергамотом и нежный шоколадный торт.

Пунктуальность гостя мы оценили. Что действительно вызывает уважение, так это чёткие договорённости. Сказал – сделал. Наличные тугрики, любой торгаш подтвердит, любят не только тишину, но и согласованность.

Тревожно хлопнувшие двери машины явили троих откормленных бугаёв. Среди них – и наш недавний знакомый.

– Зда-а-ро-ва, реализаторы! – на каком-то приблатнённом распеве протянул один из них. – Замёрзли, чувачки? А вот они и мы. Ух, успели!

– Гы-гы, точняк, подтянулись шустро, – похабненько осклабился наш знакомый колобок.

А сам из себя важный такой. Руки в карманы. Хозяин положения.

Оглядев борзую компашку, я почуял неладное. Тёма тоже застыл рядом. Перед глазами почему-то всплыл образ Вовчика с завода шампанских вин. А за ним ещё силуэты – заместителя директора по производству, кладовщика, грузчиков, деда Семёныча. И каждый из них стоит, головой покачивает. Руками разводит. А праздничные новогодние яства – всевозможные блюда, вазы, подносы и судочки, те вообще, помахав ручкой, унеслись куда-то вдаль. Не-а, не к добру!

– Товар оплачиваем по факту. Под реализацию и в долг не даём, – на всякий случай предупредил я.

– Какие долги, человечек! Какая реализация? – главный среди откормленных рях даже брови поднял от удивления. – Если надо, чуваче́чча (а оно надо!), ты мне не только в долг… ты мне безвозмездно всё отдашь. Да ещё и лавэ сверху накинешь! За то, что время на тебя трачу. Короче, мы примчались за этими вот коробками. И вас заодно заберём. Закоченели, видать, да?

Всё понятно. Или бандиты, или менты. Скорее всего, менты! Который раз за последние годы в душе крутнулось разочарование. Я оглянулся по сторонам и тяжело вздохнул. Задолбали, паразиты! Вот скажите, сколько это может продолжаться? Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год – одно и то же! Экономика практически любого государства держится на малых и средних предприятиях, на рядовых предпринимателях. По крайней мере, так декларируют ведущие мировые экономисты. Именно малый и средний бизнес большей частью наполняет местные бюджеты, обеспечивает заработной платой врачей, учителей, работников социальных служб, да и, собственно, самих чиновников. В более широком понимании, малый бизнес формирует почву для глубокой специализации, усиливает на внутреннем рынке конкуренцию, создаёт новые рабочие места, наращивает объёмы налоговых отчислений, что стратегически важно в условиях рыночной экономики. А новые рабочие места и налоговые отчисления – это та же зарплата преподавателям школ, воспитателям и нянечкам детских садов, коммунальщикам, да и полицейским тоже. Но, кажется, всем на это наплевать!

На самом деле всё происходит шиворот навыворот. Как всегда, законы переписывает его величество личный карман. Под эгидой пренепременнейшего и незамедлительного развития частного предпринимательства, чиновники только и делают вид, что помогают, а на самом деле – внаглую «доят» любое мало мальски перспективное предприятие. А всяческая государственная помощь – пакетные программы, денежные дотации, нулевые кредиты, проследовав сквозь стройные ряды коррупционеров, либо вообще до предпринимателей не доходят, либо ещё хуже – доходят в лице сытых, откормленных, лощёных инспекторов контролирующих органов.

Под нос мне сунули бежевую корочку. Такую же ткнули и Тёме.

– Районный отдел ОБЭП. Старший оперуполномоченный капитан Барыга.

Ну и фамилия! Ещё и «бэх». Но сейчас явно был не самый лучший момент для ономастики.

– С какого адреса ублажаем скромных, пацанчики? – зыркнул Барыга.

– В смысле? – опешил я.

– Вот, блин, этому карасю ещё и смысл нужен! – развеселился главный бугай. – Откуда выперлись, спрашиваю? Сами на обочину вылезли или от организации какой?

– А-а-а! – понимающе протянул я. – Конечно, от организации. Вон, рядом, наш магазин стоит.

– А вы сами-то кто будете?

– Да… ну… в общем, – слегка смутился я, – хозяева мы. Руководители.

Конечно, я понимал, что это прозвучало довольно-таки глупо и невлиятельно. А что делать? Таковы правила игры. Нынешнее малое предпринимательство – замызганное, изнурённое, опасливое и суетливое, в поисках заработка согласно бегать где угодно – по рынкам, базарам, оптовым базам, вокзалам, электричкам, у дорожных обочин. В свободное от работы время оно бродит по исполкомам, департаментам и отделениям внутренних дел. Разносит в конвертах оброки, данью ублажает важных бояр, выпрашивает у них милостыню – ту либо иную разрешительную бумажку. Оно, это сирое малое предпринимательство, на всё готово, лишь бы хоть как-то денег подзаработать. Семью прокормить. Новый год вкусно отметить. Так что мне за мою откровенность было не стыдно. Мы честно зарабатываем свой хлеб. Но и нашим вечерним покупателям, кстати, тоже было совсем не зазорно. Абсолютно.

– Понятно, руководители. А кто тут у вас, гы-гы, главный директор? Ну, типа, генеральный вашего транснационального консорциума?

– Допустим, я главный, – вяло буркнул я.

– Давай, господин генеральный, тащи документы на товар. Проверять буду. Накладные, сертификаты качества, товарно-транспортные бумаги.

Тут я вздохнул полегче. Всё это у нас было. Бухгалтерия и сбыт завода страховались по полной программе – оформляли документы чин по чину. Теперь они нам ой как пригодились!

– Вот, возьмите, полный пакет документов. – Я сунул толстяку закостеневшую на морозе пластиковую папку.

В небе кружились пушистые снежинки. Бархатный снежок стелился по тротуарам, укутывал белым покрывальцем землю, искрился в лампах придорожных столбов, переливался в жёлтизне фар проезжающих автомобилей. Но нам с Валерьичем оценить красоту Природы, как всегда, было некогда. Сдерживали превосходящие силы противника.

Толстый дядька мент явно не ожидал такого поворота. Сунул руку в папку, а там – с пол-ладони пачка официальных документов. Красота! Тут тебе и печати отдела сбыта, и от бухгалтерии оттиски, и от начальника охраны мокрая клякса штампа. Закорлючки-росписи везде такие важные, строгие, размашистые. Главбух, кладовщик, заместитель директора по сбыту, нормоконтроль, санитарная служба завода, пропускной пост – все выписали свои заключения, накладные, сертификаты, пропуски, поставили мокрые печати. Пачка качественных удостоверений оказалась ещё солиднее. Любой амбарной книге фору даст. В общем, пакет бумаг на международную выставку разрешительных документов. Но вряд ли инспекторы за нас порадуются! Несколько с иной целью они сюда прибыли. С противоположной.

– Тэ-э-к-с, хорошо, – слегка растерялся Барыга. – А теперь давайте-ка, пацанчики, документы на выносную торговлю.

На помощь! Это требование пробило наши с Тёмой оборонительные редуты прямо-таки насквозь. Спрашивать что-то вроде «а это тоже нужно?» было бы детским садом. Заметив наше смятение, дядька кинулся в наступление. В смысле, на заработки.

– Поня-я-ятно! – протянул Барыга. – Нет в наличии, да? Тогда предоставьте нам регистратор расчётных операций. Кассовый аппарат у вас есть?

Капитан со знанием дела бил по самому больному.

– Так тут даже электричества нет, – слабо отбивался я. – Это же придорожная обочина!

– Да ты что, васян? Нету? Интересно! – опер, измываясь, осмотрелся. Поискал глазами под деревом, под кустами, заглянул за сугроб. – Хм, точняк, нету! Как это я не догадался. Так вы бы и поднесли сюда, гы-гы, эдак с полведра тока электрического.

Я пожал плечами, а Барыга продолжил развивать свой рэкетирский успех.

– Тогда предоставь мне хотя бы кассовые талоны для выносной торговли, заверенные в налоговой инспекции и, желательно, не просроченные.

Стою, молчу. А что мне ответить? Что за оформление талонов тоже немалую взятку совать нужно, а это невыгодно? Что регистрируются они две-три недели, и нам такие сроки не подходят? Что после распродажи мы бы по-честному пропустили половину суммы через кассовый аппарат, и нам не нужны временные чеки? (Мы заключили официальный договор между нашим предприятием и заводом-изготовителем, поэтому суммы продаж однозначно прошли бы через кассовый аппарат). Но как ты теперь это докажешь? Никак!

– Чё молчишь? – ещё резче наехал Барыга. – Только не говори, что талонов для выносной торговли у тебя тоже нема. Чё, в натуре, нема? Как же так? Выползли на обочину, внаглую банкуете лицензионным товаром, деньги не регистрируете. Немалые налоги от государства укрываете. Спиртного вон сколько наносили. Раз, два… шесть, семь… девять, – тыкая похожим на молочную сардельку указательным пальцем, пересчитывал опер ящики. – О-го-го! Девять! Это, между прочим, «в крупных размерах» называется. Да и незарегистрированной налички, небось, полные карманы, да?

И – цап меня за внутренний карман ватника. А там порядочек. Торговали целый день бойко, и мятых купюр в карманах напихано было очень даже щедро. «Какого, спрашивается, хрена, всю пачку с собой таскать, кассу светить? – зло отчитывал я себя. – Разровняй, сложи купюра к купюре, подсчитай, чуть-чуть оставь на размен, лишнее отнеси в магазин, закрой в сейфе. Барана кусок! Учит жизнь, учит – сплошные двойки!»

– О-о-о! Налички тут на всех хватит, да? – ощупав пухлой пятернёй мой карман, обрадовался Барыга. – Прелестно, прелестно! Ну-ка доставай, будем пересчитывать…

– Это мои, личные! – рванул я на себя полу ватника. – Сколько хочу, столько с собой денег и ношу. «От селёдки ухо тебе, а не деньги за шампанское!» – злорадно подумал я.

– Да нет, милок. Тут ты шиш угадал! Если торгуешь, своё бабло оставляй дома. А по закону, при торговле лицензионными товарами, все деньги, что при тебе – кассовая выручка. Вот так-то! Ну что, считаем?

Барыга упивался своей расправой. Около него сурово застыли знакомый пузатый крепыш и помоложе опер – самый шклявенький из всех. Вернее, самый нетолстенький среди толстеньких. Наверное, недавно в службу пришёл.

– Ну да ладно, болт с ней, с наличкой этой. У вас и без налика проблем выше крыши. Вот смотри, – желая растолковать знакомое «кому, куда и сколько», растопырил пальцы веером Барыга. – Штрафная санкция на руководителя – на тебя то есть (ткнул в меня пальцем-сарделькой). Ещё две санкции – на вашего главного бухгалтера (заперебирал пальцами на воображаемом калькуляторе) и на магазин (сложил ладони домиком). Расчётные счета вашего предприятия тоже в оборот возьмём (припечатал кулаком по растопыренной ладони). Отстёгивать придётся по полной программе. Причём, много. По-любасу, не потянете. Но есть и второй вариантик…

Знамо дело, какой.

– …проезжали мы с ребятами мимо вашего магазина. Зырим, зависли на обочине какие-то ящики. А рядом с ними, поодаль – какие-то два оборванца стоят, скучают. Мы остановились, поинтересовались… Оказывается, ящики ничейные. Ну, мы их себе и замутили. Мы же первые их призырили? Значит, наше. Это же не ваши ящики? Вы ведь просто так тут стоите, ничем не торгуете, да?

Соизмерив остатки непроданного шампанского с предполагаемой суммой штрафов, мы с Тёмой отчаянно задёргали головами. Не наши! Просто так тут зависаем!

– Во! – обрадовался Барыга. – Я и говорю – ничейные! Значит, мы забираем эти коробки с собой… странные они какие-то. После разберёмся, что и откуда. Я сказал: забираем! – жёстко повторил он и обернулся к своим подельникам. Точнее, коллегам.

Те живо сорвались с места и начали бодро грузить упаковки в белую «Волгу». Четыре в багажник, ещё четыре – на заднее сиденье машины, одну – на пол, под переднее сиденье. Подгребли всё подчистую.