Текст книги "Черный Ангел, или В плену таланта"

– Ну, ладно Маша девочка моя, он же просто от души. Он простой как три копейки, – уговаривала Нинуля.

Коньяк уже согрел возбужденное сознание, успокоил нервы. Эмоции остались позади, смогла оценить, что ведёт себя, как капризный ребенок.

– Ладно, извини, закипела, – ответила Маша, ей не хотелось портить настроение всей компании своим раздражением.

Обстановка была разряжена. Испуганная Ольга перестала хлопать глазами. Она не умела так себя вести с мужиками. Гордость ее переполнила за подругу. В дверь позвонили.

– Молодец Маша так держать, похвалила подругу, – и гордо вскинув голову, пошла, открывать двери.

Распахнула двери. На пороге упершись в косяк, выросла фигура ее мечты. Высокая мечта метр девяносто сантиметров, сияла белоснежной улыбкой, смуглой кожей, черной укладкой волос, белоснежным шарфом на могучей груди. Распахнутым кожаным плащом и черным костюмом под ним. Букетом роз, зажатым как обыкновенный веник под рукой, будто не дарить его будут, а в бане париться. Вся гордость Ольги испарилась, точнее грудь заколыхалась. Она кинулась к мечте своей на шею, он подхватил ее за талию, вдвинулся в квартиру. Захлопнул двери свободной рукой.

– Цветы хозяйке! – Вопросительно уставился на трех женщин, глядевших на него. Угадывал кто хозяйка.

– Мне цветы, мне, – восхищенная увиденным Нинуля радостно выступила вперед, протянула обе руки, в которые мечта Ольгина, вложил букет роз. Мечта поставил Ольгу, болтавшуюся на его шеи, на пол.

– Девочки это мой Тагир, – заявила Ольга, не замечая мальчиков с вытянутыми мордами за спинами девочек. Маша безудержно расхохоталась. Нинуля засуетилась.

– Все к столу. Наливай Олег, – сказала своему мужу, и зазвенели бокалы.

Тагир приехал в Стрежень всего три месяца назад к старшему брату Беслану. Беслан обжился в Стрежне, имел два бара и хороший спортивный зал. Не давно, открыл большую хлебопекарню и заводик по изготовлению колбасы. Все легально. Приобщил Тагира к работе, когда узнал, что Тагир спутался с Ольгой, пригрозил.

– Смотри баба крышевых, нам неприятности ни к чему.

– Харэ, брат наезжать, я аккуратно, – отозвался Тагир.

На этом и порешили, аккуратно, так аккуратно.

– Я рада быть ширмой моей подруги, но не один Петрович не поверит, что я имею в одной компании двух красавцев. Одному нужно от сюда уйти, – в упор глядя на Артура проговорила ледяным голосом Маша.

Артур и бровью не повел, что его оскорбили не показал, ущемленную гордость спрятал! Встал, засобирался.

– Давайте выпьем на посошок, а мне и в правду пора. Я собственно зашел по делу.

– Кто бы сомневался в твоем деле, – съязвила Маша.

– Маша проводи меня, дело к тебе, – Артур топтался в дверях зала.

Маша заскрипела зубами, встала, Тагир уловил ее нежелание. Ольга прошептала ему на ухо, охлаждая горячую кровь кавказца.

– Сама разберется, она уже сегодня швыряла в него кольцо.

Тагир пожал плечами, и впрямь, зачем ему соваться, он знал, что «серебряная девушка» крышевого, ему Ольга сказала. Поэтому они смело могут мечтать и ещё, что-то делать, под ее ширмой. Тагир проникся к Маше гордостью и не понял, что этот не до росток вертится возле нее. Маша хлопнула остатки коньяка и вышла вслед за Артуром.

– Маша мы разгружали товар, и пять коробок остались у тебя на складе, вот я хотел…

– Да мне все равно, что ты хотел. Завтра Игорь привезет твои пять коробок на точку.

– Но… – мялся, Артур у выхода, медлил одеваться.

Маша поняла, как может отвязаться от него быстро, до следующего раза. Взяла его за руку потащила в ванну.

– Пошли, – грубо скомандовала.

Стянула брюки, оперлась о край ванны, представила ему голую попку, Артур довольный, что своего добился, сунул свои шестнадцать сантиметров в промежность. Маша заработала бедрами. Быстро все было кончено.

– Убирайся, – сказала брезгливо.

Больше его ничего не задерживало. Он вышел из ванной, гордо подпрыгивая по коридору, прошел к входной двери. Зачем сделал акцент на ванной, не поняли, наверное, чтобы подчеркнуть то, что он все получил, зачем приходил.

– Нинуля Маша в ванной, закрой за мной дверь.

Маша слышала, что сказал Артур, от этих слов ее затошнило. Она резко открыла крышку унитаза, с удовольствием вывернула все содержимое желудка и отвращение к Артуру, понимая, что в жизни, так бывает, секс с тем, кого не хочешь, а тебе его навязали обстоятельства.

– Вот черт ужом лезет в жизнь, – сказала, заходя в зал.

Все поняли, кому эти слова адресованы. Больше ничего не мешало веселиться, за всю ночь Петрович один раз пришел проверить. Маша с Ольгой успели поменяться. Ольга выскользнула из постели Тагира, Маша вскользнула. Ольга натянула брючки и открыла Петровичу. Он зашел, заглянул в спальню, на парне, лицо которого не было видно, лежала голая Маша. Петрович закрыл дверь в спальню.

– Костя ее обхаживают другие мужики, ты как? – позже, этот вопрос задал Петрович.

– Ни как, и мне хватит. Что с ней делать, ещё не решил. – ответил Костя и закрыл тему.

На этом и закончили обсуждение. Что Костя ей мог сказать? Она жила сама, как хотела и делала, что хотела. Пусть толпа ей повесила ярлык его девушки. Сам он еще не решил, что с ней делать?

Тагир, положил свои руки Маше на талию и вопросительно посмотрел. Она показала ему кулак. Размер Ольгиной мечты ее не волновал. Они с Ольгой искренние подруги. Спорт с одним парнем не допустим для Маши

***

Маша знала, что первого января поминки, Жанна собирает народ в пятикомнатной квартире, она богатая вдова. Маша не пошла поминать, старалась прогнать все воспоминания, порвала «белый экран» в клочья, но ночами вздрагивала, мерещились выстрелы, которые как эхо аукались в сознании. Маша ночевала у Нинули, проснулась к обеду, уселись похмеляться. Зашла соседка из третьего подъезда, все в триста одиннадцатом доме были соседями и ходили к друг другу в гости, на редкость дружный дом. Нинуля усадила ее за стол. Катина квартира была на девятом этаже в Славкином подъезде. Маша раньше слышала, что, Катя вышла замуж, съехала к мужу и была уже беременная. Квартиру продает, покупатель, вроде как есть.

– Нина представляешь, этот сукин-потрух решил меня кинуть, на десять тысяч. Договорились, что он приносит деньги двадцатого числа, и мы едем квартиру оформлять. Он вместо пятидесяти пяти тысяч, принес сорок пять. Говорит, поехали оформлять, десять тысяч, отдам через двадцать дней. Я ему фигу показала и вышвырнула, где он возьмет эти десять тысяч? Хапуга, и где, я его караулить буду?

– Ну, ладно, праздники пройдут, найдем нового покупателя, беременным волноваться не к чему, – утешала Нинуля.

У Маши созрело решение мгновенно, хоть и голова болела. Перепила коньяк вчера, заливала отвращение к Артуру и боязнь умереть, случайно умереть, не могла понять, как попала на Вах и на дачи. Я покупаю квартиру, потому что она над Славкой, а Маша ему что-то доказывала, мелькнуло в сознании: «у меня появилась отличная возможность еще один носовой платок Славке протянуть».

– Хотелось с деньгами быть на праздники вот, и скинула ему пять тысяч, а он еще и десятку заложил, типа на потом, – не унималась безутешная Катя.

– Катя, а давайте я у вас куплю квартиру за пятьдесят пять и прямо сейчас, а оформим ее после десятого января, согласны?

Катя с Нинулей переглянулись. Нина знала, что дела в ларьке идут хорошо, но сумма за квартиру не маленькая назначена. Поразило Нину то что, видимо у Маши есть хорошая заначка.

– Сейчас придет мой водитель и принесёт деньги, по рукам? – Маша уверенно протянула руку, не обращая внимания на вытянутое лицо Нины.

– По рукам. Я вот беременная, я десятого приеду к Нинуле, а нет, пойдем сейчас, я отдам тебе ключи, все покажу, я там еще оставлю кое-что из мебели. Может тебе надо? – Катя ошарашенно закивала, вот тебе раз, зашла к соседке поплакаться и квартиру продала.

– Нинуля я пошла с Катей, а ты дождись Игоря и заходите к Кате. Ладно?

Глава №7
Город Стрежень. На пороге триумфа.

Часа через два Игорь с Ниной зашли в квартиру, уже Машину. Катя оставила диван, полированный стол, шкаф деревянную кровать и большой палас в зале. В кухне два шкафа, плиту и холодильник. Маша за все эти вещи дала две тысячи, как призовой фонд от души. Отсчитав пятьдесят семь тысяч из пакета, который Игорь ей протянул с ключами от квартирки. Нинуля ушла, условились десятого Катя в десять утра придет сама, и они оформят квартиру.

– Ну, что Игорь давай обживаться? – деловито предложила Маша.

– Маша значит, ты согласна стать моей женой? – шёпотом проговорил Игорь, опираясь о стену в новой квартире.

– Совсем сбрендил? Это значит поехали покупать постельное белье и вообще тысячу мелочей, – Маша отозвалась грубовато.

Тысячи мелочей скупались два дня, Игорь и «Верзила» таскали в квартиру пакеты и коробки. Нинуля с Машей распаковывали, раскладывали, расставляли по квартире. От Ольги толку было мало, но она присутствовала, визжала в восторге от любой мелочи. С балкона закричала:

– Маша я вижу свой балкон, – радовалась Ольга, подпрыгивая на месте.

Маша вышла. Вышла на балкон, обняла Ольгу за плечи. Две девушки стояли на ветру, не чувствуя холода январского мороза. Они были счастливы. Потому что подружились и каждая, взяла от жизни многое, а им всего по двадцать четыре года. Их ровесницы по большей части этого не имели, а в меньшей части, если был кто-то с жилплощадью, то она им досталась по наследству. Сожалею всегда о том, что государство не придумало какую-нибудь программу, чтобы обеспечить молодых жильем, точно говорю, меньше бы молодежи кидалось в крайности, точнее в криминал. Поднимаясь по лестнице пешком, Маша остановилась на шестом этаже. Перевести дыхание. Дверь Славкиной квартиры распахнулась. Серега посторонился, выпуская крашеную девицу. Увидел Машу, которая держалась за перила и переводила дыхание.

– Маша ты к Славику заходи, – потянул Машу за руку.

– Впрочем, мне некогда, хотя почему бы не зайти, ну ладно зайду, – согласилась Маша.

Сергею было все равно, что она скажет, у него в глазах блестел огонек кутежа, они кутили. Накрытый стол, полная комната гостей мальчиков и девочек. Маша заметила даже знакомые лица Егорку и Валентина.

– Здравствуйте всем, – уверенно поздоровалась Маша, по-хозяйски прошла в зал.

Подумала, как хорошо, что у нее в руках нет сумочки, только ключи в кармане от квартиры и квартирки. Квартирку в деревяшке она оставила за собой. Заплатила бабе Лиде за два года вперед. Назвала ее офисом и наказала «Верзиле» присматривать.

– Здесь офис приглядывай. Помнишь ты связной между мной и Генной, ты мой грузчик иногда водитель и телохранитель. От Артура прячусь, но показала ему этот адрес, где двушка никому не говори, никому ясно? Даже Лолите не говори, хорошо? На том и порешили, если, что огородами, приходишь к ларьку, а продавец зовет меня. За тобой могут следить враги, – весело рассмеялась. – А так-то раз в день я буду наведываться или посылать Игоря, он постоянно при моем теле.

***

Подсела рядом с Егоркой, даже не удивилась, что они тут делают. Догадывалась, что Славка, в каком-то качестве, тоже трется с блатными, а скорее всего, его просто используют вместе с его жилплощадью.

– Здравствуй Егорушка, ох, и люблю я это имя. Моего сынишку зовут Егорка.

– А где он? – отозвался Егор, не удивившись Машиному появлению.

Ему было все равно, где она и с кем, он знал одно, она девушка Костика. И кто Костяна, не боится, пусть ей грубит, а он ее уважает, потому что Костю боится.

– Скоро, совсем скоро уже будет со мной, – проговорила Маша задумчиво.

Слава внимательно наблюдал за Машей, не удивленный ее знакомству с Егором. Последнее время она никуда не ездила. И много разного народа встретилось с ней или она с ними. Он видел ее с Ольгой, видел, как, она выходила из спортивного зала Бислана, но в душе, он жалел, что тогда ни поверил не одному слову из ее гадания. Сейчас знал, что все до единого слова, правда и ни чего кроме правды она тогда не сказала, но с тайнами. Есть у нее ларек, машина, квартира. Даже две квартиры, он был уверен, что офис она тоже купила. Сейчас, он понял, не нужна ей его трехкомнатная, как он подумал о ней сразу «охотница за жильем». И очень хотел удержать ее в секс партнёрах, другой роли она ему не определила, скромность ростом метр девяносто четыре сантиметра не позволяла настаивать на большем. Да теперь хоть тресни, все потерянно, оценил трезво ситуацию. Рассуждения Славы прервала Маша, которая подсела к нему, прошептала.

– Слава ты еще не устал от секс-лежбища, или на секс-вечеринках трусить телом? – спросила Маша, наклонившись к Славику. Он сидел рядом в кресле. – Пойдем, проводи меня ко мне.

– Пойдем, устал если честно, устал, – Слава, как телок поплелся за Машей.

Их никто не провожал взглядами, все были заняты собой. Кто – то охмурял девицу, кто – то беседовал с братом и товарищем. Слава с Машей вышли, шумно хлопнув дверями, остались ночевать на Машиной двуспальной кровати.

Город Стрежень. Сюрприз в пакете.

Весна пришла незаметно, сняли теплые вещи. Девушки надевали мини юбки. Бродили гуляки, косяками по центральной аллее. Начинались белые ночи – это время суток на севере, когда нет темной ночи, а просто серость весит над городом. Артур напросился переночевать у Маши в офисе две ночи, а задержался на неделю. Маша забежала в офис, стояли пакеты от Гены. Надо было сделать работу, Артур мешал.

– «Верзила» проводи гостя, он засиделся или загостился.

– Маша ну оставь меня, я еще не сделал жилье себе, – жалобно нудил Артур.

– К черту тебя, надоел как собака. Прилип, как назойливая муха, спасу от тебя нет. «Пошёл вон и мне все равно, где ты будешь, чеши в гостиницу», – сказала зло, угрожающе.

Артур у чесал. Маша сделала работу, упала спать. Во сне ей снился сладкий сон, она занималась «спортом» с Костей. Он ее любил, целовал, боготворил. Сознание медленно соображало это не сон, это явь. С силой потрепав головой отгоняя наваждение, разлепила глаза. В голове забулькал коньяк, перед глазами торчала голова Артура между ее ног. Она схватила ее за волосы, дернула к верху, застонала.

– Тебе хорошо, да? – спросила морда, пьяненько улыбаясь.

– Твою мать, – проговорила Маша, тяжело роняя руку.

Она поняла, этот скотина в квартире находится примерно часа два, допил коньяк, видел её работу. На фотобумаге оттиск печати, бутылочки, а это улики криминала. Еще раз застонала, заскрипела зубами. Артур решил, что ей хорошо и удвоив усилие заработал языком, облизывая ее промежность. Природа взяла свое, тело предатель, Маша испытала оргазм. Прокатилась волна наслаждения, Маша взлетела на пик наслаждения.

– Пить хочу, кофе, – приказала, отодвигая голову Артура рукой.

Артур подорвался, утирая лицо рукавом, на котором был сок любви. Машу затошнило, как ей был противен этот ублюдок. Она метнулась в ванну, вырвала. Не захотела кофе из его грязных рук.

– Я буду шампанское пить, ты иди в ванну.

Она его не выгнала, ей хотелось узнать, что он узнал о ее криминальном таланте. Когда Артур вышел из ванной, довольно вытирая голову ее полотенцем, её снова захлестнул гнев – скотина еще и полотенце мое взял, подумала, а вслух и произнесла.

– Ты как попал в квартирку?

– Так ты же ключи у меня не забрала, – промычала в ответ, краснея на себя от злости.

– Ты зачем пил мой коньяк?

– А так я еще и свой принес, в холодильник поставил. Вдруг думаю, захочешь.

– Артур не вертись ужом на сковородке, ты заглядывал в пакет и видел всю работу. Не отпирайся, я знаю. Ты видел, я предлагаю тебе мирное решение конфликта. Убирайся сукин сын из города, из моей жизни. Сам по-хорошему, на глаза мне не показывайся. Если ты захочешь меня шантажировать, не надейся, что у тебя получится. Работу этому клиенту, я делать больше не буду, ясно! На криминале меня не поймаешь, и потом сейчас придет мой водитель, тебе лучше собрать свои манатки, и укатиться на «Газ-54» за пределы Стрежня, он тебя проводит, что бы я была спокойна, да и ты, чтобы дороги не перепутал.

Артура прорвало. Ему мужчине востока баба, пусть и красивая угрожает. Он кинулся, к ней кипя всем нутром, еще и коньяком накачался.

– Сука, порву как грелку, тварь, да я тебя заебу сейчас до смерти. – угрожал, тем чего сам больше всего хотел.

– Мразь, – прошептала Маша одними губами, – чем заебёшь? Твои двенадцать сантиметров домкратом надо поднимать.

Она не испугалась, в ней пульсировал гнев. Впервые ее оскорбили подобным образом. Да еще и тот, кто не стоит волоска на ее голове. Артур тем временем размахнулся, влепил ей пощёчину, вложив в удар, весь свой позор. Маша отлетела в сторону дивана. Даже не охнув сжала зубы. Посмотрела на часы, подумала: «мерзкое создание и дерётся, как женщина ладошкой, нормальный мужик кулаком бы зарядил».

– Уходи, олух, сейчас приедет Игорь, – зашипела одними губами.

– Да мне по хрен на твоих еборей. Ты тварь, меня пугаешь, мужика, ты меня из города гонишь? – говорил громко, слюни брызгали, морда красная.

Он пнул ногой Машу, но не успел закончить фразу. Влетел Игорь, услышал шум, он знал, что Артур ужом вертелся вокруг Маши, а Игоря это раздражало, и сейчас он одним ударом кулака в ухо сбил Артура на пол, и принялся пинать. Маша подтянулась на диван с ногами, и равнодушно наблюдала за разминкой Игоря. Артур закрывался от ударов руками. Пока не потерял сознание.

– Игорешь кинь эту падаль в ванну. – сказала грустно, думая о том какие чувства можно испытывать к человеку, которого не хочешь.

Игорь протащил по линолеуму, не обращая внимания, что лицо волочится через пороги, кинул его в ванну, не церемонился, и вернулся к Маше.

– Здорово он тебя. Говорил же давай останусь в машине до утра. Мне ведь все равно, что ты делаешь у себя дома.

– Ладно, все обошлось, пинком попал по бедру, синяк будет огромный. А пощечина бабская, дрянь, он даже как баба руками машет и только. Подай вон тот пакет с мусором.

Заглянула в пакет, все шесть образцов печати были на месте.

– Игорь сбегай, отнеси этот пакет в мусорный контейнер и стукни «Верзиле». – устало попросила Маша.

Совсем не думая о том, что Игорь заглянет в этот пакет, он ведь рыцарь, ее рыцарь, спасший от гнева твари. «Верзиле» стучать не пришлось, он шёл по тротуару к дому, услышал приглушенный шум, прибавил шагу, дернул за ручку Машину дверь, определив где источник перепалки, в квартиру зашёл, когда Игорь направился на выход с пакетом.

– Саша у нас «конфликтик» валяется в ванной. Игорёшка его немножко по пинал. Надо свозить его туда, где его документики и проводить через переправу. Я добрая, не хочу его без документов выписывать из города.

Вернулся Игорь, они вдвоем сгребли этот «конфликтик», отвезли куда надо, он переодетый, умытый, но с кривой мордой, уговорил парней, завести его к Маше и не вылезал из машины, попрощался.

– Маша может, ты меня простишь? – говорил Артур, высунув голову в опущенное стекло. – Я могу пригодиться, я знаю, как катать техосмотр.

Маша улыбнулась, ни чего она не хотела. Техосмотры катать не её профиль, тем более его видеть ни хотела. Плюнула в лицо ему, повернулась и ушла. Если бы она тогда знала, что нажила врага, ничтожного шакала, который будет вылезать как крыса из норы в ее жизни, она бы в эту минуту ему глотку перегрызла. Они увезли его до переправы на Нижневартовск, дождались, пока паром переплывет реку на другую сторону, и вернулись в Стрежень. Уже через две недели крыса вылезла из норы, тихо по шнырял по городу, залез в офис, ключиком открыв квартирку, ключ Маша проворонила в момент конфликта, забыла о нем. Продумала, скорее всего, он сделал себе дубликат, когда напросился на первый ночлег. Там были 70.000 рублей, он их прихватил с собой и под шифоньер, где стояли у Маши туфли, да сапоги в коробках, сунул коробку из-под туфель. Коробкой меньше коробкой больше, естественно не заметила бомбу криминала. Пропажу обнаружила через два дня, никого из окружающих людей не заподозрила, сразу сообразила, чьей вознёй пахнет.

– «Верзила» эта дрянь возвращался в город. Прихватил 70.000 моих денег из квартиры. По шнырял по офису, забрал свой шарф, не тронул бы шарф, я бы и не поняла, что был шакал.

– Что делать Маша?

– Да не чего, поменяй замок, а я скажу смотряге, чтобы проследил шакала воровитого в городе.

Через неделю братки пригнали «Газ-54» под окна деревяшки.

– Маша забирай эту машину, мы ее у дач забрали вместе с водилой. Его «по-человечески» увезли на переправу, вот там у него были десять штук, что делать?

– Да ни чего, возьмите себе, – махнула рукой Маша.

Ей были так противны деньги, машина и все что связанно с Артуром, она даже мараться не захотела его пожитками. Братки уехали. Маша подумала, надо ехать в Казахстан за сыном, соскучилась. Дела в ларьке шли хорошо, выручка постоянная, прибыль неплохая 30.000 в месяц примерно. Эти деньги, что украл Артур, пусть ему комом в горле встанут, она заработает больше, ущерб не чувствительный. Да и в заначке, есть еще 20.000 «зеленых», которые остались с денег Даниила. Маша ездила в Польшу, гуляла в Москве неделю, одним словом тратила деньги с удовольствием на себя, потому, что она так жила.

Купила в Польше золотых украшений на две тысячи долларов. Приготовила подарки родным в Казахстан, хорошие подарки. Сложила все в пакет и убрала в дальний угол в кладовку, двухкомнатной квартиры. Все это она сделала в апреле. Мысли о сыне не смогли отвлечь от грустных мыслей, она думала об Артуре. Когда его пинал Игорь, она не боялась, что Артура может убить ее водитель, хотя часто вспоминала смерть Сашки, он ведь был забит на ее глазах.

– Интересно, когда я еще раз в своей жизни встречу шакала, никогда, никогда твердила себе.

Что посеешь, то пожнёшь.

Телевизор работал в пол звука, шел канал новостей, обратила внимание на криминальную хронику. Симпатичный диктор центрального телевидения стояла возле подъезда дома, который был уставлен венками. Венков было много, все разные, красивые и большие. Толпился народ, много народа, все переговаривались, что-то обсуждали, на первом плане на рисовалась во весь экран симпатичная телерепортер, и закрывая панораму продолжала говорить.

– Как человек, он хороший тому свидетельство, эти поминальные венки. Люди идут к подъезду, который стал местом гибели, нашего Мэра. Многие горожане поминают добрым словом его дела и поступки.

Прошел прогон окружающего пейзажа возле дома. Что-то екнуло внутри, оборвалась какая-то пружина, туго натянувшая нервы. Неужели смерть Петра настигла? Она с силой тряхнула головой. Бред, мне в голову лезет бред. Диктор продолжала.

– За короткий срок его правления… – Репортер много чего говорила, но Маша уже не слышала.

Слова в ушах зашумели, как в самолете. Она уже перестала диктора воспринимать. Глаза уловили знакомый подъезд, внутреннее чутье хищника бастовало, этого не может быть я не готова расставаться с теми, кого люблю, вторглась в сознание боль потери, слезы затмили глаза.

– Пети больше нет черт, да что же такое твориться? Он был моим другом, – в сознании всплыли последние встречи, захлестнула боль такой утраты, что в груди все сжалось, вспоминала все, ярко до мелочей. Зарыдала. – Мы ведь собрались весной в Германию, делать ему протез, – снова рыдала, говорила вслух.

Достала коньяк из холодильника. Воспоминания пчелиным ульем жужжали в голове, начала пить и пила, пила, пила коньяк Артура, отметила, хоть в этом тварь оказалась полезной.

– В подъезде собственного дома убили Петра Анатольевича Горохова, который осенью победил на выборах и стал мэром города Канска, светлая ему память, – закончила свой репортаж диктор.

И все, все пила и рыдала, не было конца горю или не кончался коньяк в бутылке. Пила и рыдала не только по Петру, но и из-за трагедий на Вахе и на дачах. Зашел Игорь ошарашенно уставился на Машу, не понимал размера ее горя, когда она сказала, что какого-то Мэра, где-то застрелили. Не нашел слов для утешения, подумал: «после дач так не убивалась». Подставил плечо и принял на него Машину голову, гладил кудри и молчал, про события на Вахе Игорь не знал. Наливал себе и ей, подливая коньяк в кофейную чашечку, напилась до-без-памяти. Положил ее на разложенный диван, сам не раздеваясь, лег рядом поверх одеяла. Подумал: «только смерть близкого человека, так может заставить рыдать». Подумал: «братки приезжали машину Артура пригнали, наверное, грохнули и закапали его, но почему Маша так убивается по тому Мэру»? С этими мыслями и уснул.

Маша спала долго, сон был пьяный тяжёлый, мучительно хотелось пить, мучили ночные кошмары. Проснулась, сразу нащупав рукой рядом с собой мужика. В сознании возник Артур между ног, резко села, в висках застучала боль, в упор уставилась на Игоря.

– Игорь ты что? – застонала от боли.

– Маш, а что? Пришел вчера, сидишь, пьяная в дымину и рыдаешь над бутылкой коньяка. Упилась, не раздевая укутал тебя в плед и лег рядом, а что?

– Ни чего, это нормально. Игорь я завтра уеду в Канск, а сейчас надо опохмелиться, эту боль терпеть не выносимо, – Маша говорила, а сама не понимала от чего боль сильнее от похмелья или от утраты, тех кого она уже потеряла, то ли еще будит.

– За товаром? Возьмешь меня с собой?

– Нет, не за товаром. Еду одна. Завтра. Увезешь меня в Нижневартовск и вернешься. Оставляю тебя на хозяйстве. Все будет хорошо, вернусь, поженимся. – сказала специально, чтобы за её добром приглядывал, как за своим.

Игорь, окрыленный надеждой, точнее уверенный, что за него выйти замуж согласилась «Богиня», все делал правильно. Точка оставалась под ответственность Нинули, которая должна оставить выручку у себя, двухкомнатную квартиру закрыла. Игоря попросила на время ее поездки переехать жить в офис. Денег оставила зарплату выплатила всем. Со Славкой забыла попрощаться, вспомнила Маша уже в машине, когда подъезжали к переправе. На переправе встретила Костю, он сидел в восьмерке Егора. Пересела к нему в машину, беседовали полчаса, а остальные двадцать минут целовались.

– Ты в Вартовск?

– Костя давай моя дорога, это моя дорога, – не стала выкручиваться, увиливать и что-то придумывать. – Когда решишь, что со мной сделать, скажешь.

«Салют» понимал, что ему не чего ей предъявить, до той поры пока, он сам не знал, что с ней делать. Помахал рукой, на том и расстались. Игорь довез до Новостройки.

– Все Игорь, я приехала, дольше разберусь сама.

– Маша, почему не в аэропорт?

– Игорь все я приехала, – тон холодный. – Помнишь, все будет хорошо, поженимся.

«Все будет хорошо», сама верила в это «хорошо» и хотела, чтобы верили те, кто был рядом, точнее пока рядом. «Все будит хорошо», сколько правды в этих словах и как надо, чтобы было хорошо. У всех «хорошо» такие разные. Игорю «хорошо», если они поженятся, совсем не понимает, что кроется за его «хорошо». Славику «хорошо» если, она будет в его постели, когда он пожелает. «Верзиле» хорошо, когда, она не забудет ему оставить на водку. Артуру было «хорошо», когда она ему позволяла собой пользоваться, ей было противно, а ему хорошо. Санька тоже хотел «хорошо», а сейчас с Ангелами беседует, неужели его на небеса подтолкнула Маша, точнее желание ею обладать? Кому ещё нужно от неё – это «хорошо»? Интересно, а какое «хорошо» надо «Салюту», почему он не может определиться, что с ней делать? Поцеловала Игоря в щечку и вышла в теплое вечернее лето. Начинался июнь.

В квартиру, которая досталась Даниилу по наследству от Сашки, она долго стучала, подумала, что забыла ему позвонить, хотя, зачем звонить, если никто не открывает, значит и трубку поднять не кому? Присела на корточки, прижалась спиной к входной двери, задумалась: «неужели в моей жизни начался период потерь?» Она не хотела никого терять, и многие, не хотят в своей жизни терять, тех, кто им дорог, ну, почему так происходит? В какой период, кто-то должен уйти навсегда, из твоей жизни? Кто устраивает засаду? Можно ли с этим бороться? Нужно ли, что-то предпринимать? Ответить на вопросы, которые Маша задавала себе, помешала соседка.

– Маша, а я тебя сразу узнала? – заговорила она, – Ну, тебе хорошо и с серыми волосами.

– Здравствуйте, вы не подскажите, где Даниил? – отозвалась Маша и встала.

– Подскажу, чего уж нет, продал квартиру, молодой супружеской паре, попрощался со мной, диванчик мне отдал и кресла. Хорошие они парни были и он, и Саша. Всегда такие приветливые, что надо помогут, сумки всегда донесут. Может, зайдешь? Чайком напою.

– Спасибо, не стоит беспокоиться, я проездом, – вежливо отказалась и стала спускаться по ступенькам вниз. Чувствовала, как соседка смотрит ей в спину.