Текст книги "Черный Ангел, или В плену таланта"

– Почему не ушли из спортзала в восемь часов? – строго спросил Костя.

Маша поняла, он все знает, и про Ольгу и про-то, что, взрыв планировали. Понятно, как мимо смотряги, такой шум натворят, надо разрешение у него брать. Петровичу ничего не говорил, про отношения Ольги и дагестанца. Приняв Ольгину молодость во внимание, но не одобрял, что выбрала дагестанца, но и не мешал. Костя сжал кулаки, костяшки на руках побелели.

– Спасибо, прости, виновата, – пробубнила Маша.

Спасибо за то, что вытащил сухой из воды, вернее мокрой, но чистой. Избавил от участи, свидетеля. Сейчас только до нее дошло, что ее могли увидеть дети в таком виде. Волос дыбом в саже, гарь и пятна крови на одежде. Они ведь с Ольгой стояли в двух метрах от взрыва, их бы могло случайно зацепить. Хорошо, что взрывная волна ударила в другую сторону, им достались цветочки от взрыва, а ягодки собрал Тагир. Дети, конечно слышали взрыв, он же был за домом по сути, Влад ходил к месту трагедии, Машу там не видел, успокоил Альку, что вечер они с Ольгой скорее всего продолжили в ресторане, значит позже вернется.

– Спасибо, что не труп. Прости за что? – съязвил Костя, хищно прищурив глаза.

До Маши дошла еще одна истина, а ведь Ольга могла увязаться за Тагиром и стоять рядом с ним. Маша тяжело вздохнула и молчала, лезть на рожон не хотелось.

– Ты знал, что я… – Ольга замолчала.

– Что ты таскаешься с Тагиром? – Костя закончил Ольгину мысль и в упор смотрел на неё.

Ольга вся сжалась, стала совсем маленький. Маша любила подругу обняла ее за плечи, к ней вернулось самообладание и праведный гнев. Она подняла голову, тряхнула кудрями, которые успели немного подсохнуть. Сверкала пылающим гневом, смотрела в упор на Костю, страх перед праведным гневом испарился.

– Не смей ее унижать, – голос звенел, Маша нервничала.

Губы Кости дрогнули, с трудом он прятал улыбку. В душе любуясь красотой Маши.

– Я не унижаю. Неделю назад приходил ко мне сам Тагир, просил разрешения любить Ольгу. Я дал ему добро. Поздно дал, Тагира уже нет, – Костя опустил голову.

– Спасибо Костя я всегда знала, что ты мне брат, – Ольга не зарыдала, хотя поняла Тагира больше нет.

Она затихла и все, приняла правду такой, как случилось. Лучше узнать все сразу, чем забивать мысли предположениями и догадками.

– Костя, ну хорош, совсем загнал девчат в угол, – сказал Денис, решив, что ему можно вмешаться.

– Ладно, брат, прислушиваюсь к здравому смыслу, тем более трагедия позади. Разрешаю тебе утешить вдову.

Маша заметила, Ольга понравилась Денису. Маша девушка Кости, Денис понял сразу, из двух она роскошнее, а что лучшее принадлежит старшим, кто бы сомневался. Понятно Костя был старшим братом Дениса. Маша только сейчас разглядела их сходство в чертах лица. Атмосфера была разряжена. Костя гнев сменил на милость. Надо было успокаивать развязанные нервы. Костя с Денисом переглянулись, дав понять друг другу, что готовы оба утешить девушек, прибитых горем. Если быть совсем точным, то не горем прибитыми, а взрывной волной. Денис молча разлил коньяк по рюмкам.

– Милые девушки, поднимаем свои очаровательные личики и начинаем пить коньяк. Возражения не одной из вас не принимаются.

Девушки поняли бастовать нет смысла. Дружно протянули руки за стопочками и как, сговорившись, сделали по большому глотку. Посмотрели друг на друга, видимо, остались довольны, тем, что увидели, шумно выдохнули. Маша взяла яблоко. Ольга дольку лимона. На столе было много всякого и малины полная миска, клубника и виноград, крыжовник рассыпан на столе, слива и смородина были смешаны в одной чашке. Стол ломился дарами августа. Маша поняла, что пустой желудок просит кушать, с аппетитом захрустела яблоком. Почувствовала, со вкусом яблока к ней вернулся вкус жизни, так уже было однажды в Канске. Впрочем, и коньяк делал свое дело, только сейчас Маша сообразила, что вертит, пустую рюмку в своих руках. Разглядывала Костю.

– Что с тобой делать?

– Ты так часто задаешь этот вопрос, – отозвалась Маша.

– Задаю, потому что не решил, что с тобой делать?

– Ты знал о том, что будет там? – замолчала, смотрит внимательно на Костю, как будто они одни на всей земле.

– Нет, проезжал мимо. Увидел двух красавиц в саже, вспомнил, что на даче Денис баню топит, привез помыть, прости Господи, в саже не прилично по городу ходить. Закинул в машину и привез отмыть, отмыл, теперь любуюсь.

Маша поняла, врет, юморист, но больше ничего не стала спрашивать, все равно ответа не будет, правду не скажет, если сразу начал ерничать.

– Так красивые, взяли и начали быстренько кушать, а то сейчас начну силу применять, например, мясо складывать за пазуху, – заявил Денис, входя в гостиную, он поставил на стол поднос с едой. – Я сегодня официант, принесу горячего чая.

Девушки не стали отказываться, кушать и в правду хотелось, время близилось к утру. Коньяк грел внутри, кровь разгонял по жилам, под ложечкой засосало. Спать не хотелось, видимо стресс не отпускал, живые люди не могут сразу забыть картины ужаса, тем более, в которых сами принимали участие.

– А сейчас энергичные «танцы», – объявил Денис и покосился на Костю, видимо, ожидая поддержки.

– Бред какой-то, – произнесла Маша свою излюбленную фразу, танцевать точно не хотелось.

– Может и бред, но сегодня «танцуют» все и Костик меня поддержит, – Денис сделал акцент на слове «танцуют».

Маша реплику восприняла, как энергичные движения тела под музыку. Денис подсел на диван, со стороны Ольги. Костя смотрел на брата и улыбался. Они вместе выходили на кухню, значит, о чем-то сговорились.

– Ольга не возражаешь, сегодня я «танцую» для тебя до мелочей комфортно, ставлю себе цель отвлечь тебя от грустных мыслей, а может, ты меня полюбишь…

Ольга не возражала ей, нужна была потеря памяти, забыть о Тагире. Чем быстрее она «станцует» с другим, тем легче после «танца» ей будет. Она это осознала сразу, как только Денис обнял ее за талию.

– Ольга пойдем, я тебе покажу спальню на втором этаже. Мы сегодня там ночуем, – позвал Денис.

Ольга взглянула на Костю, тот спокойно кивнул ей в знак согласия. Ольга поняла, добро ей дал сам, Петрович ни о чем не узнает. Денис увел Ольгу на второй этаж. Вернулся в гостиную, взял две тарелки с фруктами, приметил, что Ольга любит виноград и сливу. Прихватил полбутылки конька и две рюмочки. Реплику бросил через плечо.

– Брат, коньяк в шкафу на кухне, где ваша партия «танца» разберетесь. Мы не скоро уснем, «танцевать ляльку», буду нежно, долго и страстно.

– Да уж братишка сделай одолжение, я как бы ее опекун, – улыбался Костя, он любил своего младшего брата.

Диалог братьев был очень трогательный. Маша поняла Ольга теперь в надежных руках Дениса надолго, и ширма будет ездить на дачу к Денису. Значит, ее дети узнают всю прелесть дачной жизни. Костя пошел на кухню за коньяком. Маша ему крикнула.

– Костя я хочу горячего чая.

– Иди сюда и завари себе, – отозвался Костя.

«Вот наглец» – подумала Маша, но встала и пошла на кухню. Костя стоял возле окна курил. На его сигарете вырос столбик пепла, но он его не стряхивал, стоял в задумчивости. Маша зашла на кухню, столбик пепла упал на рубашку, оставив след. Вспомнила, что сама курит. – Дай мне сигарету, – попросила тихо.

Кинул на стол пачку, которая лежала рядом с ним на окне. Взять сигареты – это значит прижаться к Косте. Стол был поставлен, так что два человека впритирку, друг перед другом, могли там уместиться. Боязнь близости, желание закурить легли на разные чащи весов, желание перевесило, а боязнь была из-за не отвеченных вопросов. Потянулась за пачкой, встала почти вплотную к Кости. Подняла голову, заглянула ему в глаза. Сама рукой нащупала пачку сигарет. Костя улыбнулся уголками губ, понимая какая борьба, в ней происходит, он себя сдерживает, готовый разложить её на столе.

– Задавай свой вопрос, – сказал, а в глазах прыгали чертики. Взял двумя руками за талию и посадил перед собой на стол.

– Доставай сигарету, – попросила, пачку мяла в руке. – Чиркни зажигалкой, – еще попросила.

Маша подумала, какая я с ним дрессированная, возражать не хочется, вопросов тоже задавать не хочется, хочу с ним целоваться.

– Пальцы обожгу, – этой фразой Костя вернул ее в реальность.

Поднесла сигарету к губам, затянулась, не понимая, что может закашляться от дыма. Повернула голову в сторону и шумно выдохнула.

– Ты скажешь мне, был ли ты тогда на Вахе? – спросила спокойно, глядя ему в глаза.

– Скажу, если скажешь, зачем летала в Свердловск? – серьезно сказал.

Маша почему-то решила, что ему не нужен ответ, он знает тайну ее криминального таланта. Маша молчала, смотрела на дымок, клубившийся от сигареты. Было понятно, ему она не скажет, пока не скажет, может быть, со временем, скажет, а сейчас нет между ними духовной связи, их связывает, хочу каждого в «спорте». Костя взял ее за подбородок повернул голову так, чтобы заглянуть в глаза, а пальцем провел по губам, которые начали сохнуть почему-то. Маша их облизала, скользнув по его пальцам языком, очень эротичное движение получилось. Склонил голову, чмокнул ее в уголок губ.

– Хочешь чаю? – спросил Костя, а голову не отодвинул от лица, дыхание обожгло.

– Хочу, – задрожала всем телом, издевается, дразнит, подумала.

– М…м…м…

Услышала ответ. Костя понял, что она хочет не чаю. Откинул край простыни, в сторону оголив ноги, бедра и животик, простынь узлом была завязана в центре груди, оголились интимно торчащие соски. Поднял руку, поиграл бусинкой соска. Маша стала расстегивать пуговицы на его рубашке. Увлеклась, расстегнула ремень, заодно и замок на брюках. Костя привлек ее внимание, запустив пятерню в ее кудри, отогнул голову немного назад. Маша положила руки ему на плечи, лизнула ямку под кадыком. Костя больше не собирался развлекаться, подтянул ее на край стола, вытряхнул наследство из штанов. По-хозяйски раздвинул ноги, открыл ворота наслаждения. Маша издала легкий стон, когда хозяин шел домой. Волна наслаждения подняла на пик блаженства. Костя наращивал темп, Маша скрестила ноги на его спине, тесно прижав бедра к его торсу. Доли секунд оставались до взрыва, желания, Костя по-хозяйски всем наследством вышел наружу. Маша только успела охнуть, как сильные руки развернули ее, успев на стол расстелить простынь. Грудью уложил на стол, положил руки на ягодицы, водил руками по спине, бедрам, ягодицам отмечая контуры фигуры, положил хозяина к анальному отверстию, немного протолкнул головку вперед. Слушал, не дернется? Будет протестовать или не будет, не протестует, значит можно, делать то, что хочется. Медленно продвигался вперед, больше свои эмоции не один из них не сдерживал. «Спорт» их не утомлял, а дарил радужные эмоций. Повернул Машу лицом к себе, смахнул с ее щек слезинки восторга, целовал и шептал.

– Что с тобой делать?

– Отвези домой к детям, – простонала.

– Еще рано пусть суета в спортзале закончится. Вечером поедем в город, ладно? – уговаривал, значит утешал.

Кивнула головой в знак согласия, чай все-таки пили. Потом короткий, но страстный секс уложил их на диван и убаюкал. Маша сложила ногу на Костю, легла ему на плечо, укрылись пледом. В таком положении и проснулись, только плед сполз, оголив голые Машины прелести. Костя отодвинул ее кудри с лица и груди. Встретился с лукавой улыбкой брата, посредине гостиной стоял Денис.

– Костя вы прекрасны, как Адам и Ева, – проговорил улыбаясь.

– Пойдем мыться моя золотая, – улыбался Костя, приглашая Машу с собой.

– Я не золотая.

– Цвет волос поменяла, а ручки золотые, – тонкий намек.

Ну, вот Маша окончательно убедилась, он знает, что она делала в Свердловске. Встала не стеснялась своей наготы, посмотрела на Дениса.

– Прости, мне нужна чистая простынь, можно попросить тебя её принести? – невинным голосом проговорила Маша.

Два брата засмеялись в один голос.

– До чего женщины бывают чистые и невинные, даже не прячет порок, а воспринимаешь её как Ангела, – заметил философски Денис. – Возьми в шкафу, нет, стой ты слишком красивая двигаться по комнате, – умничал Денис.

Костя улыбнулся и пошел, Маша отправилась за ним. Разглядывая дачный участок, часики на руке остановились, постучала по ним пальцем.

– Черт дорогой подарок, остановились, – постучала пальцем по циферблату.

Больше она не думала о часиках, пришли в баню, там было ещё тепло. Костя молчал, потянул ее к себе. Не сказал ни слова, занялся с ней «спортом». Стоя прижав спиной к кафельной стене. Закончили быстро ритуал любви, с наслаждением умывались, обливались водой. Маша наклонилась над тазиком ополаскивать волос.

– Зачем ты это сделала? – спросил Костя обхватил руками бедра и по-хозяйски пристроился к Маши сзади. Маша рассмеялась, и смех перешёл в стон наслаждения. В баню заглянул Денис.

– Братва, имейте совесть, мы вас заждались, – крикнул по громче, специально их подгонял.

Маша с Костей посмотрели друг на друга и засмеялись.

– Как с тобой хорошо, – проговорила Маша.

– Что с тобой делать?

– Ну, когда ты уже решишь? – Немного разозлилась, вывернулась из его объятий, облила его остатками воды из тазика.

Больше не обращала на Костю внимания, начала намыливаться. Он постоял с задумчивым видом, развернулся и ушел, видимо так и не решив, что с ней делать. Вечером собрались ехать в город. Машина стояла на крыльце.

– Я пошел машину выгоню за двор, выходите на улицу, – объявил Костя.

Когда Маша и Ольга вышли за калитку, Маша остановилась, уставилась на «Волгу» цвета мокрый асфальт. Побледнела, подошла к правому краю провела пальцем по маленькой царапине. Которую оставил её ноготь, значит, на Вахе был Костя, на дачах был Костя и скорее всего не застрелил он её, от места взрыва их забрал Костя. В трех преступлениях, Костя принимал участие или руководил ими. Маша тупо смотрела на крыло машины, он преступник, замаранный кровью. Внутри все съежилось, комок горечи подступил к горлу, Костя в упор смотрел на Машу, сверлил взглядом, стоял возле двери водителя.

– Маш, садись, – Ольгин голос вернул в реальность.

Маша на ватных ногах села в машину к Ольгиному эталону порядочности. Ольга боготворила Костю, он многое ей позволял, прикрывая от Петровича, поэтому не одно заверение в том, что, Костя бандит, Ольги было ни к чему. Она верила ему. До самого города Маша молчала, Костя поглядывал на неё, но что-то ей говорить не считал нужным. Ольга разговаривала с Костей, говорила какой хороший Денис, благодарила Костю, за то, что разрешил ей провести с Денисом время. Смерть Тагира осталась там на втором этаже на даче, а по большому счету, Тагир был всего лишь секс партнёр. Быстрое восполнение пробела вернуло Ольгу к реальности. Может быть, она будит страдать, и еще не одну ночь плакать в подушку, но не сейчас. Когда останется одна в квартире подаренной ей Петровичем. Сейчас она не могла остаться одна.

– Маш я пойду к тебе, ладно?

Маша мотнула головой, да и в таком виде лучше появиться вдвоем перед детьми, заявить, что они с маскарада. Девушки надели рубашки Дениса, которые в аккурат прикрывали голенькие попки. Машина остановилась у подъезда, Костя повернул голову к Маше.

– «Золотая» – это не то, что ты думаешь. – сказал, высунувшись в окно.

– А, что я думаю? – задумчиво Маша смотрела на Костю.

Костя пожал плечами. Маша поняла, ответа не будет, и вылезла из машины. Зло хлопнула дверцей, Костя улыбнулся и укатил, посигналив на прощание. Славка услышал сигнал машины, вышел в подъезд. Увидел, как две красотки, сверкая голыми задиками, поднялись на площадку седьмого этажа.

Глава №11
Город Стрежень. Новая мода.

– Вот, дают девки. Маш не зайдешь? – окликнул, задрав голову вверх.

– Слава, я принимаю участие в Ольгином, маскараде, не могу себе позволить оставить ее один на один с моими детьми. Приходи через часик, – отозвалась Маша.

Слава кивнул головой и спрятался в квартире. Ольга с Машей позвонили в двери. Влад распахнул квартиру.

– Ни чего себе клоуны, – улыбнулся во все свои тридцать два зуба.

Алька встала за плечом брата, смотрела широко открытыми глазами на Ольгу и Машу, потом начала весело смеяться.

– Сестра моя на улице, что мода поменялась? Женщины все влезли в мужские рубашки? – хохотала до слез. Маша понимающе кивнула, догадалась, что веселит Альку. Подтолкнула Ольгу к шкафу, который стоял в зале с вещами.

– Алька, где Егор? – Маша шептала.

– Не прячься мать, твой сын в ванной, твоя любовь к воде передалась и ему, – ответил за Альку Влад. Маша облегченно вздохнула, жизнь продолжается.

Неделя пролетела незаметно. Денег торговля в ларьке приносила много, хватало, даже с тем условием, что Славка тянул средства с Машиной семьи на правах сожителя. Однажды, попросил, оплатить коммунальные услуги, и телефон за его трехкомнатную квартиру. Два раза уже ездили к Денису на дачу, рыбу ловили, на лодке катались по реке. Грибов и ягод насобирали. Алька в свои четырнадцать с половиной лет сварила варенье и законсервировала грибов. Редкие подростки имеют столько умения, делать заготовки на зиму. Егорка не боялся ни змей, не пауков. Смело исследовал, прилежащую округу домогаясь к Денису с разными вопросами. Денис показал Альки и Владу злачные места, то есть, где красиво и загадочно. Маша на выходные решила ехать с ними, соблазнившись красотой рассказов. Дети, трещали как сороки, их завораживала вода в реке, там большими косяками плавали мальки щуки у самого берега. Они ловили их обыкновенной марлей, как сочком, заходили в воду растягивали марлю и резко поднимали вверх, получалась полная марля мальков. Дома жарили на сковородке трех сантиметровых рыбешек и весело называли их анчоусами. Кушали с удовольствием все, радуясь, что имеют возможность ездить на дачи.

Ольга с Машей придумали объяснения своего парада в рубашках, показав детям место утонувших вещей. Объяснения было принято за чистую монету в первый раз приезда на дачу. Над девушками Влад с Алькой перестали подшучивать, когда они выходили из квартиры до объяснения, дети в один голос кричали.

– Вещи не потеряйте, мы вас видели в рубашках и поняли, а другие не поймут, – весело смеялись.

Маша с Ольгой не возражали, что стали объектом насмешек. Приехали на дачу со своим водителем, Игорь принимал участие в развлечениях детей. Катал их на лодке. Ольга была счастлива, что осталась с Денисом наедине. За день, они сбегали раза три на второй этаж. Маша сидела возле грядки клубники на раскладном стульчике. Ольга подошла к ней, присела на корточки.

– О чем грустит моя подруга? – Ольга заглядывала в глаза.

– Я думаю о Косте.

– Думай не думай, он обещал вечером заглянуть на огонек, – подошел Денис.

– А ты, что подслушиваешь женские тайны, – наиграно строго пожурила Ольга.

Вскочила, кинулась к Денису на шею, они стали целоваться. Маша смотрела на них, любуясь молодостью, почему-то тяжело вздохнула. Ей показалось, что она последний раз видит эту счастливую пару, глаза как-то засмотрелись в пространство Ольга и Денис затуманились или взгляд Маши интуиция затянула пеленой.

– Бред, какой то, – сказала вслух, тряхнула головой.

– Маша не тоскуй, все будет хорошо, – Ольга помахала руками, как будто отгоняя тревогу.

Денис улыбнулся улыбкой, которая напоминала Маши про Костю. Она решила точно бред. Просто я соскучилась по сексу с Костей. Часов в восемь вечера Маша провожала детей в город. Стояла возле калитки. Игорь загрузил в машину все собранные дары природы и детей.

– Дети я останусь, ладно? Вернусь завтра, – помахала Маша им рукой.

– Маша поехали домой, может в другой раз, останешься? – Алька говорила серьезно, глядя на Машу.

– Ну, Маша давай останемся. Пожалуйста, ради меня, – припрыгивала Ольга с ноги на ногу.

– Алька, Влад ну, что вы как дети? – спросила Маша. Егор высунул голову в открытое боковое стекло.

– Мам целовай меня, я ни детя, я еду домой, давай, – коверкал слова, подставил губки.

Маша расцеловала пацаненка, дети с грузились в машину. Маша с Ольгой остались стоять у калитки, провожая взглядом машину до поворота. Алька развернулась и смотрела в заднее стекло, очень грустными глазами. Маша тряхнула головой.

– Бред, какой то, Ольга пошли в дом, – позвала подругу.

Потянула Ольгу за руку, почему-то тоже погрустневшую. Зашли в зал Денис увидел девушек.

– Девчонки, что вид как на похоронах. Сейчас Костик приедет. Пойдем на берег покупаемся в ночной воде. Она по ночам теплая, как парное молоко.

– Денис идите с Ольгой, я приду немного попозже. Когда вы «станцуете», ладно?

Денис с Ольгой развеселились, разгоняя грусть коньяком и притупляя бдительность. Взяли два пледа, прихватили коньяк, пошли на берег. Во вторник всегда мало народа на дачах. Мало, где люди отдыхают по будням, а на дачах огороды садят, потом часам к десяти возвращаются в город, поэтому к ночи на дачах тихо и пустынно. Маша стояла, облокотившись о телевизор. Услышала вдалеке шуршание шин и работающий двигатель машины. Почему радости в душе не было, что это такое, Костя? Ведь, она его ждет, должна радоваться. Конечно, Костя ну, кто еще приедет на дачу столь поздно. Половина одиннадцатого показывали отремонтированные часики. Маша налила себе коньяк, перешла к креслу, но присесть, что-то не хотелось, стоя пила коньяк небольшими глоточками. Почему шум машины не приближается. Неужели Костя оставил машину и пошел пешком, а может быть, он узнал Дениса с Ольгой на берегу и пошел к ним? Волнение не унималось, а наоборот возрастало, даже коньяк не помогал. Руки забила мелкая дрожь. Маша услышала отдаленный приглушенный крик. Уронила рюмку, которая моментально разбилась о пол. Кинулась к дверям, выскочила на крыльцо. Рухнула как подкошенная, сообразив, ей кто-то подставил подножку. Упала, разбила лоб, кровь выступила мелкими капельками, залила глаза, кто-то схватил ее, рывком за волосы поднял и поставил на ноги.

– Во «Салют» дает, одну прет возле реки, другая в домике сидит, ждет его, – услышала Маша не знакомый голос мужчины.

Глаза открыть не смогла, тушь, размоченная кровью, невыносимо щипала глаза. Зажмурилась, застонала, получила сильный удар под грудь. Охнула, волокли назад в домик. Швырнули на пол, не щадя женскую хрупкость.

– Выруби ее, пора закругляться, – проговорил ещё один голос.

Значит их двое, подумала. Последние слова, которые услышала, были: «выруби её», получила удар по голове тяжелым предметом и провалилась в забытье.

«Пора закругляться» – это означало, полить дачу бензином, подперев двери палкой на случай «Авось» и бросить спичку. Так и поступили, побрызгав из канистры домик бензином, оттянули дорожку бензина почти до калитки. Бросили спичку на канистру, рядом к дорожке бензина приставленную, бегом побежали в дальний конец дачного поселка, туда, где оставили машину.

«Салют» очень торопился в дачный поселок, очень нервно реагировал на все дела, и казалось весь мир против него, жалел, что не бросил всю возню и с утра не уехал на дачу. На седьмом километре гвоздь попал в шину. Выкрутился, запаску поставил быстро. Въезжал в дачный поселок, услышал истошный крик со стороны реки. Съехал в канаву на подъездной дороге. Бросил машину бегом побежал к реке. Перепрыгивал через заборы, которые только отнимали время, быстрее бежать мешали, до того места, откуда услышал крик. Выбегая на спуск к реке, издалека, разглядел в лунном свете, две фигуры раскачали человека и бросили в реку. Хотя ночь была не лунная, Костя разглядел тоненькую фигурку, белое тело и короткие волосы. Он догадался, в реку кинули Ольгу, две фигуры быстро удалялись в другую сторону дачного поселка. Костя на бегу заметил лежавшего человека, не остановился, кинулся к реке. Может, успеет спасти Ольгу. Прыгнул в воду, на бегу скинул куртку, нырнул, набирая в легкие воздух, нырял еще пару раз, терял драгоценное время, наконец, сообразил, все Ольга утонула. Выскочил из воды, бросился к Денису. Что там лежит брат он не сомневался, выдернул нож, торчавший в левой лопатке. Развернул брата лицом к небу.

– Суки, я брата вам не прощу, – скупые мужские слезы навернулись на глазах. – Суки, два трупа ни в чем не виновных людей, не прощу. Прости братишка, я вернусь.

Вскочил, бегом кинулся к домику, бежал по узкой тропинке, видел, как поднимается клубами дым. Чутьем понял, Маша в доме сгорит, если он не успеет, заживо сгорит, вбежал в калитку. Огонь полыхал вовсю, охватив пока только переднюю часть домика. Забежал за постройку, выбил стекло. Нашел Машу лежащую на полу, нашел сразу. Дым еще не успел затянуть всё плотной стеной.

– Успел, родная! – прошептал…

Схватил как тряпочную куклу, закинул на плечо, начал подкашливать от дыма. Выбил остатки рамы, слышал, как рухнули палки второго этажа и скорее всего крыльца. Не раздумывая швырнул Машу солдатиком вперед подальше от битого стекла. Знал, бросает на мягкую землю страшного ничего не сделает ей. Чем сгореть заживо, пусть лучше сотрясение. Выпрыгнул, под ногами заскрипело битое стекло. Поднял, закинул на плечо и пошагал к машине. Положил аккуратно на заднее сиденье, сунул под голову подушку с сиденья. Вернулся к реке, он знал там куртка в ней ключи, труп брата и Ольга в реке.

– Суки, – проскрипел сквозь зубы.

В растерянности думал, что делать? Дачники сто за сто вызвали ментов. Остаться здесь, значит, его заберут в милицию, ведь Костя ранее судим. Пока разберутся, придется париться на нарах.

– Что делать? Прости братишка. Я мстить, – склонился к брату, прошептал в самое лицо, закрыл глаза рукой.

Присел на одно колено возле брата поцеловал его в лоб и побежал к машине. С трудом вытолкал машину из канавы. В сторону Стрежня не поехал, знал сейчас в сторону дач из Стрежня едет машина ментов, да скорее не одна. «Нары, кровати стальные, место в зоне, мне ещё рановато на нары», – думал Костя.

ГАИ перепишут всех, кто будет въезжать в город. На посту тормознут в машине Маша вся в крови, этого Костя допустить не мог. Он вывернул на трассу, и машина поехала в сторону Нижневартовска. Не доезжая переправы километров двадцать, свернул на поселочную дорогу. Проехал километров пятнадцать, проселочная дорога была хорошо накатана. Остановились возле деревянного домика в лесу. Заглушил двигатель, уперся головой в руль и застыл. Маша пришла в сознание, когда машину слегка занесло на повороте. Полчаса трясло по проселочной дороге, которые показались вечностью. Поняла, что живая, бред о сожжении заживо вспомнила, грудь от удара ныла. Глаза открыть не могла, кровь высохла, плотной коркой стянула лицо. Причину залитого лица помнила, выскочила на крыльцо, кто-то подставил подножку, о крыльцо рассекла бровь. Лежала тихо, боялась приходить в сознание, она не знала, кто и куда её везет, но понимала кто-то же, её вытащил из горящей дачи, что бандюги передумали спалить ее в дачке, это маловероятный факт. Скорее всего, решили забрать с собой и забрали. Почему водила, сидит за рулем, заглушил машину и не выходит из неё? Что он один в машине она поняла. Вернулось чувство восприятия запахов. Кроме запаха крови уловила еще один запах. Тот запах, который был на Вахе. Костя в машине, Костя один.

– Костя… – прошептала тихо – тихо.

– «Золотая» пришла в себя, – обрадовался, но голос грустный.

– Что случилось? Что это было? – занервничала, хотела узнать все и сразу.

– Потом, потом, – проговорил спокойным голосом, стремился успокоить.

К машине подошел мужчина в годах, дернул водительскую дверь.

– Давай в хату. Помочь? – спросил, мужской хрипловатый голос.

– Сам справлюсь, – отозвался Костя

– Маш, ты слепая я тебя донесу, – он понимал, что она нечего не видит.

Вытащил Машу из машины аккуратно. Взял на руки и понес в домик.

– Давай посади ее на скамейку. Спокойно не дергай, обопри о стену, Олух, – голос говорил поучительно, звучала ласка или любовь. Маша подумала еще один Костин родственник. – Сейчас воды согрею, будем умывать. – брякнул тазиком, полилась вода.

– Давайте я сама? – попыталась Маша, что-то сделать.

– Что сделаешь-то? Вдруг рана во все пузо, – шутит, пробит-то лоб.

Маша подумала причем здесь «пузо». Лицо залито кровью, которая засохла.

– Нет, скорее всего, лоб пробила, – ответила, пытаясь улыбнуться, скривилась от боли.

Уверенные руки промокали лицо водой, кровь размокала и сливалась на вещи. Глаза еще не открыла, но поняла страх позади.

– Ни чего страшного рассекла бровь, рана просто глубокая. Шрам будет ювелирный. Промоем перекисью и готово, кровь остановилась. Костя можете забирать даму в баньку. Вчера выходной топил баню, поди, еще теплая.

– Я могу глаза открыть? – неуверенно спросила Маша.

– А чего ж нет глаза в порядке. Как только в олуха влюбилась?

– С чего вы взяли, что я влюбилась?

– Старый, опыт имею вон, когда нес как нежно прижалась, – мужик хрипловато смеялся.

Маша открыла глаза, захлопала ресницами. Приглядываясь к горевшим свечам. Подумала, нет электричества, мужик определил с пояснением.

– Гостей не ждал, генератор не включал. Идите в баньку. Я включу свет, запущу станцию и соберу закуску к самогонке. Володей меня кличут, – выложил словоохотливый мужчина.

Володя не был еще дедом, ему всего полтинник исполнился. Жил себе на просеке, пчелки, да лес на все пятьдесят километров. Оказался дядькой олуха, то есть Кости, так он его по любви называл.

– Всегда олуху говорил. Оторвут тебе башку, обезбашенную. Вон девку чуть не угробил.

– Не, он не гробил, он спас, – Маша тихо попыталась вступиться за Костю, голова слегка кружилась и подташнивало.

– Вот и я говорю, угораздило тебя влюбится у олуха, – Володя рассмеялась. – Защищаешь, значит любишь.

– Маша пошли, – Костя потянул за руку. Он зашел с улицы.

Пошли в баню, застонала, опять вещи отправлять в топку и надевать рубашку. Отстирывать вещи дохлый номер, они порвались в некоторых местах и измазаны гарью и кровью. Помылась быстро. Костя проверил чехлы в машине, нет ли на них крови, не обнаружил. Зато его куртка и брюки вместе с рубахой, были отправлены вслед за Машиными вещами в топку.

– Эх, гори все синим пламенем, – пробубнил Костя.

Вернулись в дом, Маша поежилась от холода. Дядя Володя не удивился, увидев голую парочку в полотенцах. Порока на лицах не было, боль и грусть читалась. Полез в шкаф достал спортивный костюм Косте и свитер Маше. мягкий, не колючий, который прикрыл наготу. Оставив голыми ноги, подал теплые носки.

– Идем к столу чайку хрястнем. Костя сходи в кладовку за огурчиками.

Костя вышел. Дядя Володя взглянул на Машу и пошел к выходу.

– И грибочков бы прихватить! – сказал, как бы оправдываясь, что уходит следом за племянником.

«Да идите хоть все, куда хотите», – подумала Маша. Налила себе горячего чая, уселась за стол, увидела на столе, есть грибочки и огурчики. Подошла захлопнуть приоткрывшую дверь, услышала разговор.