Текст книги "Черный Ангел, или В плену таланта"

Эпилог

 
Тополиный пух. Июль.
На асфальте мелом ты рисуешь лето
Ласковое море трогаешь ладонью
Воду, воздух, время, то чего не знаешь
И беспечной птицей в небо улетаешь
Тополиный пух, жара, июль, ночи такие звездные
Ты пойми, что первый поцелуй
Это ещё не любовь,
Это лишь такой закон противоположностей
Тополиный пух, жара, июль, ветер уносит в небо
Только ты не веришь ни кому,
ждешь ты только снега, снега…..
Тяни ладони к небу, или просто к сердцу
где найти бы к сердцу маленькую дверцу
Далеко-далеко парус уплывает
В этой жизни мало счастья так бывает
 

Демо

В машине надрывался магнитофон, слава песни «Тополиный пух» врезались в сознание и стали пророческими. Дальше все произошло так, как в песне поётся. Витенька уснул быстро измученный дорогой. Маша ездила в Нижневартовск, Светка напросилась с ней и Витю взяли с собой, его не с кем было оставить. Игорю сказала продать коричневую пятёрку и купить машину, с хорошей ходовой частью.

– Игорь, мне нужна машина, которая проедет двадцать тысяч километров и не сломается. Ищи. Цена до двадцати тысяч.

Деньги, которые остались от былой роскоши, отдала детям в Казахстан. Сейчас продала ларек и пятерку. Сумма получалась около двадцати тысяч, на эти деньги планировала купить новую машину. Машину выбрала в Нижневартовске, на второе посещение барахолки, так в девяностые годы называли рынки. Купила ВАЗ 2108 1994 года, машина новая, на спидометре только тот пробег, за который машину, пригнали в город. У Маши было водительское удостоверение, она его получила полгода назад.

– Маша полтора месяца провозились, – заметил Игорь.

– А. что делать и так бывает, – ответила Маша, думая, о чем-то своём.

Маша не знала, что делать со Светой, решила поговорить с ней на чистоту. В 53 доме квартиру освободили, сидели на кухне в двухкомнатной квартире. Прокладки «always» пылились в кладовке. Маша была уверена, в том, что в них хранится, никто не знает.

– Свет, я ни хочу впутывать тебя в свои дела, есть два варианта… – сказала Маша грустно, обдумывала, что говорить дальше.

– Маша, я знаю, ты не уезжала на две недели, – Света ошарашила откровением. – Ты была в 53 доме.

– Тебе Игорь разболтал?

– Маша, он слишком предан тебе, мне бы он ничего не сказал. Я догадалась сама. Я знаю, что лежит в кладовке. Ты эти деньги сделала сама.

– Ну и как? – с гневом на Светку справилась, вопрос задала спокойно. «– Испытываю огромное желание задушить тебя», – сказала с улыбкой.

– Поздно заниматься рукоприкладством, я уже засунула нос в твои дела, работа хорошая.

– Хорошая работа – это значит, что я превзошла все ваши и свои ожидания.

– Ну, Маш, правда, хорошая. Я долго не могла понять, в чем дело, там столько денег, а ты продаёшь имущество. Деньги хрустят, водяной знак есть, эмблема переливается, рельеф есть. Волокна просматриваются, я подумала, что ты банк ограбила. Пока нечаянно не уронила купюру на стол, там были капельки воды, и на бумажке расплылась краска. Могу смело заявить, Маша ты талант.

– Да, только криминальный талант, а у «фантиков» их коррозия вода.

– Маша, ты должна мне все рассказать, что ты задумала? Мы же сестры.

– Потому и не хочу тебя впутывать, что мы сестры. Я уезжаю, ты останешься в моей квартире. Ты одна выкрутишься. Витю в садик, сама продавцом на любую точку.

– Нет, слышишь, нет, не смей меня бросать, я поеду с тобой хоть на край света. Витю отвезу к свекрови, она его любит, не обидит. Приедем, заберу.

– Света, а если в тюрьму? Тюрьма – это не край света.

Света притихла, они спорили так громко, что не услышали, как зашёл Игорь. Маша ключи от квартиры дала ему давно. Игорь, стоял, наблюдал за ними, в споре они не обратили на него внимания, он слышал все, от 53 дома и до качественных «фантиков». Продвинулся в кухню, обе девушки вздрогнули и уставились на Игоря.

– Я все слышал, – сказал, уверенный в своей значимости.

– Подлец, как я тебе лицо разбить хочу, – прошипела Маша. – Ну, что же вы меня загоняете в угол? Когда знает один – это тайна, когда знают двое – это секрет, а когда знают трое – это базар. Бред какой-то. Я не хочу, чтобы у меня кто-то путался под ногами. Не хочу впутывать, кого-то в свои дела. Я не хочу разрываться на части между долгами и обязанностями. Я устала.

Маша заплакала, слезы хлынули ручьём. Встала, зашла в ванну, включила воду, понимала, если она не справится силой воли с нервами, её начнет бить дрожь. Разделась, потряхивало мелкой дрожью, быстро опустилась в ванну. Зашёл Игорь.

– На, успел? Я заметил, руки задрожали, – протянул рюмку коньяка.

– Успел, – выпила, дрожь стала затихать.

Игорь из ванной не вышел, сел на край. Зашла Светка.

– Маша, ну, куда ты без меня? Довела ты себя до крайности или мы все тебя довели. Надо нервы лечить, а это значит долго и хлопотно, – поучительно говорил Игорь.

– Маша и я без тебя ни куда! «Ну, я пригожусь, нашей схожестью мы многих собьём с толку», – произнесла Света самый веский аргумент.

– Стоп, я беру «Тайм – Аут», давайте потом, все начнем сначала, с того места, что вы все знаете и не боитесь сесть в тюрьму и мы все уверены, что пронесет.

Они кивнули и вышли, Игорь плотно прикрыл двери за ними. Маша пере хотела плакать, её почему-то не стала бить дрожь. Сделала вывод, самое главное, надо осознать, что тебе есть на кого рассчитывать. Тогда страх липкими когтями не залезет в душу и не будет там вить гнездо. Самое действенное успокоительное то, что ты понимаешь, есть рядом надежные люди. Сидели на кухне долго, о многом разговаривали, выпили две бутылки коньяка. Расстелили все одеяла в зале на полу, легли с двух сторон Игорю на плечи и уснули счастливым, пьяным сном. На следующий день, Света и Игорь уехали в Алейск, отвозить Витю к свекрови. Вернулись к ночи, на вторые сутки.

– Маша ты будешь прощаться со Славкой? – спросила Света.

– Свет, ни знаю, может быть, ну, что мы обо мне говорим? Как жизнь в Алейске, лучше расскажи? Как свекровь встретила?

– Как будто и не расставались, радостно встретила. Поблагодарила за пять тысяч, Витю она не обидит, а он ещё маленький, толком ничего не понимает. Свекра нет, умер. Жить ей легче, настрадалась она с ним. Олега в деревне нет, он нашёл себе женщину, живет в Пионерном. Свекровь всегда жалела, когда он бил меня, так, что всё отлично, можем ехать.

– Поедем в начале августа, ещё недельку посидим в городе… – проговорила Маша.

– Маша, может быть, мы еще вернёмся в этот город? – задумчиво спросила Света.

– Когда-нибудь, я вернусь в этот город и продам эту квартиру. Тогда, я посмотрю на Славку. Мне будет очень интересно смотреть на свои ошибки молодости. Ошибки настоящего, скоро станут прошлым, я осознаю, насколько моя наивность и отсутствие жизненного опыта загнали в тупик, пойму, как можно было поступить по-другому, – рассуждала Маша.

– Маша, а ты уже знаешь, где мы будим сбывать фальшивки? – спросила Света.

– Знаю, по городам Сибирского региона. Оденемся одинаково и одновременно в двух местах будим появляться.

Нужные продукты из квартиры забрали с собой, отключили электричество. Взяли необходимые вещи переодеться. Оставили пылиться всю тысячу мелочей в квартире. Кинула в свою любимую сумку пять упаковок прокладок «always».

– Нам на двоих хватит, – съязвила Маша.

Спустились в машину, Игорь давно сидел за рулем, ему нравилась восьмерка. Первым городом, где обменяли фальшивки, стал Лангепас. Легко собрали сдачу с десяти тысяч фальшивок. Подходили к любой торговой точке, заказывали «джентельменский набор» – это коробка конфет, бутылка шампанского или водки, шоколадка, подавали фальшивку, получали сдачу и уходили. Продавцы не видели в деньгах фальшивки, а просто проверить хоть бы слюной, ума не хватило, на пальцы не плевали, купюры не терли. По шелестят, услышат хруст денег, водяной знак увидят и бросают в кассу. Подают в окошечко «джентельменский набор» и сдачу, любуются яркой покупательницей, которая им лучезарно улыбается. Да, разве может, такой Ангел, сунуть продавцу фальшивку? Когда после окончания работы снимали кассу, могли фальшивку не обнаружить, могли позже обнаружить, а могла и продавец обнаружить, хозяину не сказать про свою оплошность. Хозяин ларька по любому заставит выплачивать, тогда слезы лил продавец, для него это большие деньги, зарплата маленькая, продавцу труднее. Машу страдания продавщиц не волновали, ей было все равно, что будет потом. Маша меняла фальшивки и все. Игоря не впутывала, ругала, чтобы не лез. Светка сама просилась, совалась. Манипулировала Машей и их сходством, одевались одинаково, и одновременно подходили к точкам. Дело с легализацией, точнее отмыванием фальшивок пошло быстрее, когда взялись вдвоем за оборот.

Под колесами ВАЗ 2108 мелькали города Сибирского региона. Четыреста пятьдесят тысяч фальшивок влились в денежный оборот Российской Федерации. Сделали свою товара – оборотную махинацию, таким образом, подорвав государственную экономику. Распространившись преступным путем, эти фальшивки ещё год, а то и два будут всплывать в обороте товара. Одни у других будут на них покупать товар, пока кто ни будь не порвет в страхе перед законом или случайно не намочит водой. Приехали в город Челябинск. Сняли гостиницу в аэропорту. Устроились быстро, хотели отдыха, дорога всех утомила.

– Давайте, так гуляем три дня по Челябинску. Потом решаем, что делать с последним полтинником, – под вила итог Маша.

Три дня пролетели не заметно, решение выбросить последний полтинник фальшивок никому в голову не пришло. Шагнули в омут, навстречу судьбе.

– Маша давай посмотрим Омск? «Сделаем там последние и всё», – говорила Светка, когда сидели на выезде из Челябинска.

– Свет, я не люблю эти большие города, там цивилизация успевает за переменами, – отозвалась Маша. – Может быть, хватит с нас скитаний, поедим в Казахстан?

– Маша смотри дорога в Павлодар идет через Омск, – Света разглядывала атлас автомобильных дорог. – Давай, Омск и мы в дамках.

В сознании Маши мелькнула мысль или в тюрьму, но она отмахнулась, прокола нигде не было, обиженные продавцы за ними не бегали. Не услышала голос настойчивой интуиции, хотя сердечко екнуло. Выехали на трассу Челябинск – Омск, под колёсами зашуршали километры дороги.

– Поехали медленно, ностальгия мучает, – не отрывая глаз от созерцания пейзажа, сказала Маша.

Игорь сбросил скорость до пятидесяти километров в час, медленнее можно, но не получалось, и не смел ослушаться её, уже часа два тащился по дороге. Их обгоняли разные машины ну и что? Посмотрела на Светку, которая спала на заднем сиденье. За три часа медленной езды в сознании прокрутила все годы, прожитые в Стрежне. Психологическую оценку своим поступкам давать не стала, не захотела. Мысленно прощалась с криминальным талантом, дала себе обещание забыть о своем умении. Светка проснулась, стала в порядок приводить растрепанные волосы. Въехали в город Омск.

– Маша, пить хочу, вон ларек видите? Давай, я пошла туда, – уже бодренько говорила Света.

– Света да ты ещё спишь, – Маша попыталась предотвратить арест.

– Маша, да не дури, всё нормально, – отозвалась Света весело. – Игорь тормози.

Игорю было все равно, кто ему указывает, за время долгой дороги они слились для него воедино, да еще постоянно в одинаковых вещах были одеты, остановил машину за квартал от ларька. Светка взяла кошелек с двумя фальшивками, вышла из машины и пошла к ларьку в Ленинском районе города Омск. Игорь пошёл страховать, то есть наблюдать со стороны, значит не выпускать Светку из вида, до возвращения к машине.

Светка зашла в ларек, стеклянный маленький павильончик, такой же, как сотни по другим городам России. Заказала две бутылки «Боржоми», бутылку шампанского, пару шоколадок. Продавщица выставила товар на прилавок, Светка протянула 500 рублей, новенькие, недавно в стране прошла деноминация. Продавщица посмотрела на свет, через купюру, по шелестела, ей показалось этого мало, она прикоснулась пальцами к мокрой губке, которая лежала у неё на кассе, провела по фальшивке, показала пальцы в краске Светке.

– Извини, нас неделю назад научили проверять водой все денежные купюры. Вы у нас за неделю четвёртая с подделкой.

Светка хлопала глазами, объясняла продавщице, что не знает о том, что эти деньги фальшивые. В двери зашли два «орла» молодых, не обратили внимания на Игоря, который стоял и разглядывал витрину. Взяли «орлы» Свету под белые ручки, и повели в черные жигули. Игорь спокойно вернулся к восьмерке.

– Маша, Светку забрали мусора.

– Я видела, я следом за тобой дошла до угла, что-то не спокойно было. Хотела сходить в ларек напротив, что-то остановило, стояла и смотрела на вас. Давай договоримся сразу, ты не знаешь, что деньги фальшивые, я тебе ничего не рассказывала. Ты уходи отсюда тебя могут не успеть поймать, – скомандовала Игорю.

Вытащила последнюю упаковку прокладок «always», документы на квартиру, документы на машину, и паспорт Гражданки Казахстана, сложила все в кучку, облила водкой, которую открыла зубами и подожгла. Сама разделась, сняла с себя вещи, точно такие же, как были обеты на Светке, надела то, что попало под руку, глотала большими глотками водку и закусывала сигаретным дымом. Вкус потерян ничего не чувствовала, ни горького, ни противного, вода водой лилась в горло водка. Срок реальный повис над головой. Костёрчик догорал, вместе с бумагами сгорело настоящее и прошлое, оставив маленькую кучку пепла и воспоминания.

Преступление, совершённое на территории Российской Федерации по городам Сибирского региона, предусматривает наказание по статье 186 часть 3 (особо крупный размер, группа лиц) Уголовного Кодекса РФ, от 8 до 15 лет лишения свободы, с конфискацией имущества. До 1994 года 186 статья была расстрельная. Железные двери на ИВС за Машиной спиной захлопнулись, защелкали железные задвижки, брякнула цепочка. Впереди замелькали долгие годы, которые будут сопровождаться этими звуками, изоляции от мира. На асфальте в бетонном дворике мелом рисовала жизнь, ласковое море трогала ладонью. Воду, воздух, время, все в сознании перемешала, и беспечной птицей в небо улететь мечтала. Тополиный пух, жара, июль с печалью вспоминала, июль последний месяц, который на воле отгуляла. Ночи звездные след в памяти оставили. Встречи с «Салютом» вспоминала и вновь с ним встретится мечтала. Решила для себя, это еще не любовь, это лишь закон противоположностей. Тополиный пух, жара, июль, ветер сквозь решётку уносит в небо мечты. Больше Маша не верит никому. Ждёт только снега. Протяни ладони к небу, или к сердцу их прижми, где найти бы к счастью маленькую дверцу?