Текст книги "Среда: Омега-день"

40

Сидя на бревне, я наблюдал, как рыбаки выставляют ящики на платформы, и оценивал, насколько тяжело нам, береговым вшам, придется на этапе перемещения улова в холодильные камеры. Платформа под красным флагом «Ричарда» лидировала – всего на ней оказалось семь ящиков с рыбой. Пурпурная и синяя команды добыли по пять контейнеров каждая. Лишь зеленое знамя развевалось над вопиюще пустой платформой.

Конечно, неудача «Джона» оборачивалась для меня небольшим выигрышем – чем меньше улов, тем меньше возни с его доставкой в отель. Однако особой радости сложившееся положение у меня не вызывало – я переживал за Джоновцев, в числе которых был мой приятель Раламбу.

Рыбаки «Джона» выстроились в одну шеренгу, как футболисты перед штрафным ударом. Многие стояли, повесив головы и сложив руки внизу живота. В тела джоновцев ежесекундно врезались десятки острых камешков, заставляя носителей зеленых повязок вздрагивать и потирать ушибленные места. Гравием бросались остальные рыбаки, которым не терпелось выместить злобу на неудачливых товарищах. Уже успев вооружиться палками, представители «Пола», «Джорджа» и «Ричарда» с нетерпением ждали отмашки Симо, чтобы превратить аутсайдеров в отбивную.

Мду, стоявший в шеренге «Джона», горько плакал. Голый рыбак тер лицо ладонями, размазывая по щекам бликующую влагу. Просвистев в воздухе, камешек ударил Мду в лоб, и голыш с криком схватился за голову, чем немало повеселил половцев.

Старший по рыболовству сидел у подножья черной скалы, обняв ногами барабан. Выдав продолжительную дробь, он заговорил:

– Я думаю, вы уже все поняли, ребятки. Есть у нас команда, которая соскучилась по хорошему массажу.

Колдун снова осыпал барабан ударами пальцев, а рыбаки-воспитатели поддержали его единодушным ревом.

– Уловы падают, – продолжал Симо. – Жизнь становится тяжелее.

Колдун достал откуда-то и показал толпе уродливую рыбину с зубастой пастью, разинутой прямо на чешуйчатом боку:

– В сети все чаще попадается вот такое! Всем видно?

Симо швырнул рыбину в ближайшие кусты.

– Однако среди нас остаются те, кому невдомек…

Колдун в очередной раз постучал по барабану, аккомпанируя яростным воплям рыбаков. Осыпаемые гравием и злобными ругательствами джоновцы все сильнее сутулились и втягивали головы в плечи, отчего казалось, будто они оседают, как шоколадные скульптуры на солнцепеке.

– Рыбаки! – крикнул Симо. – Вы слышите меня?

– Да! – хором отозвались представители «Пола», «Джорджа» и «Ричарда».

– Что нужно преподать тем, кто плохо работает?

– Урок!!!

Старший по рыболовству сопроводил вопль рыбаков барабанной дробью.

– Что поможет нам повысить дисциплину? – громко спросил Симо.

– Урок!!!

Снова барабанная дробь.

– Вы гото-о-о-о-о-в-ы?

– Да!!!

Барабанная дробь.

– Точно готовы?

– Да! Да! Да! – бесновалась толпа.

Барабанная дробь.

– Ну тогда…

Симо вставил в рот красный свисток и что было сил дунул во входной канал. Раздался оглушительный писк, сквозь который слышалось, как внутри свистка бешено колотится горошина.

Рыбаки-воспитали с перекошенными от злобы ртами кинулись в атаку, словно сорвавшиеся с цепей собаки. Из-под их подошв брызнул гравий, из десятков глоток вырвался яростный рык.

Морн, оказавшийся в первых рядах «воспитателей», замешкался и был сбит с ног остервеневшими рыбаками. Энтони упал на колени, но успел придержать рукой очки, не дав им разбиться о камни.

Глядя на приближавшихся мучителей, джоновцы замерли в страдальческих позах. Некоторые из них встали на четвереньки, обхватив головы. Другие – пытались спрятаться за спинами товарищей по команде. Голый Мду зажмурился, вопя от страха. Лишь Раламбу дожидался «воспитателей» в гордой боевой стойке.

Поднятые для удара палки бросили тени на искаженные страхом лица джоновцев. Однако вместо криков боли в следующий момент послышался истерический свисток Симо. Свист распиливал воздух добрых пятнадцать секунд, и на берегу, наверное, не осталось никого, кто бы не заткнул уши.

– Стоять! – рявкнул Колдун. – Всем стоять! Стоять, маленькие паршивцы!

Возле старшего по рыболовству сидел неизвестно откуда появившийся Адриан Зибко.

Надо сказать, «воспитатели» с большим трудом справились с инерцией – и физической, и эмоциональной: кое-кто из них уже успел влететь в стан джоновцев и одарить неудачников парой-тройкой ударов.

Зибко что-то говорил старшему по рыболовству на ухо, а тут слушал и время от времени кивал. «Воспитатели» и «воспитуемые» с тревогой глядели на Колдуна с Копом, ожидая новых приказов.

– Воспитание отменяется. Отдыхайте, негодяи, – вдруг сказал Симо. – Приказом коменданта с сегодняшнего дня у нас действуют новые правила стимулирования работников. Ребятки, только не подумайте, что виновные в сегодняшнем провале уйдут от наказания – они получат, что заслужили, пусть не сомневаются. Подробности – сегодня, на Совете островитян.

После непродолжительной консультации с Копом Симо принялся отдавать распоряжения:

– Раламбу! Собери у всех палочки и аккуратно расставь их там, где они обычно стоят. Все остальные джоновцы, подойдите к старшему по безопасности, мистеру Адриану Зибко. Есть кое-какие организационные вопросы. Раламбу, как только закончишь, подходи тоже.

41

Прежде чем рассказать о главном событии того дня, стоит упомянуть о коротком эпизоде, который имел место вечером.

Я направлялся в отель, чтобы провести очередное занятие с Джошуа. Подходя к зданию с севера, я случайно взглянул на медблок, и в это время дверь корпуса распахнулась. На улицу вышел Юджин. Я не раз отмечал, что эмоции слабо проявлялись во внешнем облике коменданта. Однако мне приходилось наблюдать Юджина в самых разных ситуациях на протяжении нескольких лет, поэтому я научился определять его настроение даже по слабым мимическим признакам. Глядя на лицо Массажиста, на чуть сведенные брови и глубокие носогубные складки, я понял, что Юджин огорчен и растерян. В довершение всего, комендант держался за левую сторону груди.

Стараясь не привлекать к себе внимания, я проскользнул в отель.

42

После заката островитяне потянулись к Котлу – низине, окруженной пятью невысокими холмами. Находился Котел приблизительно на полпути от поселка до бухты Северо-восточный укус.

Полторы сотни обитателей Алакосо расположились на склонах холмов, как на трибунах амфитеатра.

Дно котла, освещенное множеством факелов, представляло собой почти круглую десятиметровую площадку, на которой стояли столы и скамьи для руководства. Тут же возвышался столб с привязанным к нему Раламбу. Бывший староста рыбаков, одетый в спортивный костюм с белыми лампсами вдоль рукавов и штанин, сохранял внешнее спокойствие.

В нескольких шагах от столба стояла почти до краев наполненная бочка. На водной поверхности время от времени появлялись круги и пузырьки, словно бочка стояла на огне. Иногда из воды показывались блестящие извилистые спины, похожие на змеиные.

От столба до края площадки кто-то насыпал узкую полосу песка. Эта линия отчетливо выделялась на темной почве, деля дно Котла на две равные части.

Столы для руководства были установлены буквой «L» – так, что сидящие за первым из них Юджин и Зибко могли видеть Раламбу прямо перед собой, а Мамфо и Симо, занявшие места за вторым столом, с той же целью должны были поворачивать головы немного вправо.

Команда «Джон» присутствовала на площадке в полном составе. Рыбаки с зелеными повязками на руках стыдливо переминались с ноги на ногу, ожидая начала Совета.

Как и остальные островитяне, я занял место на склоне. Так случилось, что моим соседом оказался вечно мерзнущий Ив. Рыбак дрожащей рукой гладил кота, который сидел у него на коленях.

На противоположном склоне я отыскал глазами Лебедеву. Мы предпочитали держаться на публике порознь, сами толком не зная, для чего.

Публика мгновенно притихла, как только поднялся старший по безопасности Адриан Зибко. Похоже, вечер казался Копу довольно прохладным, по крайней мере, только так я мог объяснить поднятый воротник его форменной куртки.

– Уважаемые островитяне! – начал Зибко. – Команда «Джон» сорвала план по улову. Это поставило под угрозу обеспечение колонии продовольствием, а значит, наше с вами выживание. Мы собрались здесь, чтобы определить виновного в данном преступлении и вынести ему справедливое наказание.

При этих словах Коп выразительно повел рукой в сторону бочки, из которой, словно в ответ, послышался негромкий всплеск. Покашляв, Адриан продолжил:

– Здесь присутствует старший по рыболовству Симо.

Колдун встал, услышав свое имя.

– Симо, – обратился к нему Коп, – кто, согласно действующим правилам, несет ответственность за невыполнение нормативов по улову?

– Капитан команды.

– Кто является капитаном команды «Джон»?

– Раламбу.

Зибко взглянул на Мамфо, и я готов поклясться, что на лице Копа промелькнула ехидная улыбка. Но за Муреной следил не только Зибко. Комендант не мог повернуть к ней головы, однако заметно косился в сторону женщины. Обнаружив это, я почти сразу разгадал смысл необычной расстановки столов. Если бы Золотой квартет сидел в одну линию, у Юджина не было бы возможности тайком наблюдать за Муреной.

Мамфо сохраняла бесстрастное, почти скучающее выражение лица. В руках она крутила цветок хоризии.

– Раламбу, – вновь заговорил старший по безопасности, – ты обвиняешься в саботировании мероприятий по обеспечению колонии продовольствием. Признаешь ли ты свою вину?

Раламбу грустно поглядел на Копа.

– Ты не упомянул, что я также уничтожил Большую землю, мой друг, – ответил подсудимый.

– Раламбу, ты можешь выбрать себе защитника из числа желающих, – сообщил Зибко.

Металлические скобы на афрокосичках Копа поблескивали, отражая свет факелов.

Есть тут те, кто хочет защищать Раламбу в ходе сегодняшнего разбирательства? – обратился он к аудитории.

Осмотревшись, Раламбу разочарованно покачал головой. Островитяне дружно потупили взоры. Некоторые задрали глаза к небу, где среди звезд светились зеленые меридианы. Мамфо внимательно изучала цветок.

Несколько человек вдруг засмеялись. Я не понимал что происходит, пока не увидел, что Голый Мду робко улыбается и тянет руку.

Зибко раскурил очередной сплиф, остановив туманный взгляд на пламени зажигалки.

– Комендант, может ли участник команды выступать защитником своего капитана? – спросил он.

– Пусть попробует, – согласился Юджин.

Раламбу, ты принимаешь этого защитника? – повернулся к подсудимому Коп.

– Ты шутишь, мой друг? – усмехнулся Раламбу. – Я и затеял все только ради того, чтобы побывать в подзащитных у Мду.

Бывший староста рыбаков состряпал забавную физиономию, свернув губы набок.

– Отлично, – пожал плечами Зибко. – Мду, выходи к нам.

С некоторой задержкой я осознал, что встаю и поднимаю руку. Раламбу, к счастью, заметил меня почти сразу:

Позвольте мне все-таки выбрать Нобби, – обратился он к руководству.

Я почувствовал себя в центре всеобщего внимания. Зибко, судя по его взгляду, меньше всего ожидал моей инициативы.

– Э-э-э, – проблеял он и закашлялся.

Старший по безопасности безуспешно пытался поймать взгляд Юджина – Коп очень боялся принять неверное решение. Комендант избавил его от мучительных сомнений, жестом приказав продолжать.

– В качестве своего защитника Раламбу выбирает Отшельника! – объявил Зибко и снова закашлялся.

Поскольку участники процесса были определены, Коп смог начать вступительную речь:

– Уважаемые островитяне! – осипшим голосом заговорил он. – Вы отлично знаете, в каких тяжелых условиях выживает наша колония. За годы, которые миновали с Омега-дня, мы нашли способы объединения и координации усилий, позволяющие сообществу обеспечивать себя продовольствием. От безотказной работы этой системы на сто процентов зависит наше существование. Увы, иногда действия отдельных участников сообщества ставят под удар сложившиеся механизмы выживания. Сегодня мы должны определить степень вины капитана команды «Джон», уважаемого всеми нами Раламбу. Путем опроса свидетелей и дискуссии мы установим, допускал ли капитан «Джона» – сознательно или непреднамеренно – действия, которые привели к падению улова. В случае подтверждения вины Раламбу суд изберет для него справедливую меру наказания, приняв во внимание чрезвычайные условия, в которых выживает колония. Далее, я предлагаю перейти к опросу свидетелей.

– Сначала пусть Отшельник скажет! – потребовал Юджин.

Я никогда не любил выступать публично, но постарался взять себя в руки:

– Все сказанное, безусловно, не лишено логики, – начал я. – Однако наказание имеет смысл только тогда, когда нарушитель действует умышленно или допускает преступную халатность. Уже пятый год Раламбу эффективно, честно и с большой охотой выполняет обязанности капитана команды. Нет ни малейших оснований считать, что он был заинтересован в саботировании возложенной на него миссии. Таким образом, срыв плана мог быть обусловлен лишь неблагоприятным стечением обстоятельств, а наказывать человека за то, что от него не зависит, абсурдно. Скажу больше. К сожалению, на острове прижилась порочная практика – реагировать на проблему или эксцесс поиском виноватых. На практике неудачи далеко не всегда являются следствием чьих-либо сознательных действий, бездействий или решений. Очень часто обвиняемый – это тот, кому просто не повезло оказаться ответственным за тот узел системы, который дал сбой по объективным причинам. Человека наказывают, у колонистов возникает чувство ложного удовлетворения. Кажется, проблема решена. Но в действительности это не так. Порочный элемент или патогенное свойство системы никуда не исчезает, а лишь генерирует новые проблемы и неприятности. Вывод прост: нужно не искать виноватых, а заниматься «ремонтом», исправлять ошибки в устройстве сообщества и его деятельности. В связи с этим, я призываю не превращать сегодняшний Совет в судилище над Раламбу, а заняться выяснением причин падения улова и поиском способов его повысить.

К моему удивлению, несколько человек из числа собравшихся отозвались на мою речь робкими аплодисментами. Это сильно обескуражило Зибко – Коп на время проглотил язык. Но мне было не до гордости за собственный успех: я смотрел на пистолет-пулемет, который лежал на столе рядом с комендантом, и гадал, не захочется ли Юджину отблагодарить меня за выступление порцией свинца.

– Уважаемый суд, могу я вызвать в качестве свидетеля Симо? – продолжал наглеть я.

Следующие несколько секунд прошли в полной тишине.

– Иди, Колдун, – тихо молвил Юджин.

Старший по рыболовству послушно вышел к столбу.

– Симо, – ты ответственно подходишь к учету улова, – начал я с комплимента.

Колдун посчитал это вопросом и согласно кивнул, тряхнув длинными кудряшками. При этом он не смог сдержать самодовольной улыбки – уродливая верхняя губа Симо оттопырилась и обнажила высокие кроличьи зубы.

– Симо, скажи, пожалуйста, сколько раз подвергалась Воспитанию каждая из команд? – спросил я.

– «Джон» – пять, «Пол» – пять, «Ричард» – четыре, «Джордж» – один, – с усмешкой отрапортовал Колдун.

– Как вы все слышали, – повернулся я к публике, – статистика говорит, что среди команд нет худшей. Если бы такая команда существовала, она бы непременно лидировала по количеству наказаний. Перед нами же – картина в целом равного распределения неудач, что говорит об их случайной природе. Таким образом, нет смысла искать виноватых среди рыбаков. Виновный тут один – его величество случай.

Мне снова удалось спровоцировать публику на осторожные аплодисменты. Во время повисшей паузы я наблюдал, как Мамфо почесывает нос.

– Зибко, есть, что ответить? – окликнул Копа комендант.

Старший по безопасности затянулся сплифом, чтобы выиграть еще немного времени.

– Уважаемый суд, – проговорил он, собравшись с мыслями, – я прошу заменить защитника Раламбу.

– Почему?! – хором высказали удивление я и мой подзащитный.

Раламбу вытаращил огромные глаза, как шокированный герой мультфильма.

– Основание? – поддержал нас Юджин.

– Отшельник необъективен, – заявил Зибко. – Он всегда водил дружбу с Раламбу. Мамфо подтвердит!

Коп испытующе воззрился на Мурену. Его примеру последовали все участники и зрители разбирательства. Как бы ни храбрился Раламбу, его взгляд просил жену о помощи.

Мамфо лишь повела плечами:

– Зибко не врет.

От такого ответа глазные яблоки Раламбу едва не выскочили наружу.

– Спасибо, дорогая, – чуть слышно произнес он. – Ты всегда поддержишь в трудную минуту.

– Это достаточное основание для замены защитника, комендант, – обрадовался Зибко.

Я непременно должен был найти возможность для контратаки.

– Отшельник, на место! – приказал Юджин.

Как я ни напрягал мозг, в голову не приходило ни одной дельной мысли.

– На место! – грозно потребовал комендант.

– Уходи! – прошептал Раламбу, испугавшись за меня.

Я поднял руку, призывая коменданта к терпению:

– Послушайте…

Но Юджин не желал ничего слушать. Он схватил Truvelo и без колебаний выстрелил мне под ноги. На мои штаны и ботинки посыпались земляные комки, выбитые пулями из грунта. Я подпрыгнул, будто через землю подо мной пропустили электрический разряд. Многие из числа собравшихся посчитали случившееся невероятно смешным.

Поскольку я уже не сомневался, что следующая очередь будет пущена мне в голову, пришлось снова поднять руки (теперь уже в знак капитуляции) и вернуться на свое место.

Торжествующий Зибко полукашлял-полухохотал.

– Кто желает выступить защитником Раламбу? – покрутил он головой.

Редкие смешки ознаменовали вторую за вечер попытку Мду – голый рыбак снова тянул тощую ручонку.

– Выходи, Мду, – ласково позвал Зибко.

Когда голый рыбак спустился со склона и встал возле Раламбу, старший по безопасности поинтересовался:

– Мду, ты хочешь что-нибудь спросить у Симо?

Единственной реакцией Мду была глуповатая улыбка, так что, Зибко пришлось повторить свой вопрос.

Наконец, все получили возможность услышать щебетание голого рыбака:

– Старший, – обратился он к Симо, – Раламбу… ну это… хорошо работал?

Публика покатилась со смеху.

– О работенке по результатам судят, – снисходительно усмехнулся Колдун.

Мду благодарно кивнул, вполне удовлетворившись ответом.

– Переходим к опросу участников команды «Джон»! – объявил Зибко.

Джоновцы стояли, опустив глаза, как провинившиеся дети.

– Чтобы не засиживаться здесь до утра, я предлагаю провести голосование, – сказал Коп. – Тезис будет такой: Раламбу, капитан команды «Джон», недобросовестно относился к выполнению своих обязанностей, чинил препятствия работе подчиненных и совершал другие действия, которые привели к падению улова.

Глаз Раламбу неистово задергался при этих словах Копа.

– Перед тем, как приступить к голосованию, – продолжал Зибко, – я напоминаю, что обсуждаемое нами преступление чрезвычайно тяжелое, а наказание за него будет самым суровым.

– Самое суровое наказание – это нюхать вонь из твоего рта, Зибко, – не выдержал Раламбу.

Я украдкой взглянул на Мамфо: женщина не сводила глаз с мужа, а ее осанка говорила о внутреннем напряжении. Тем не менее, лицо ее оставалось каменным. Не знаю, какие выводы из этого делал Юджин, который, как и я, следил за Муреной.

– Спокойно, Раламбу, – сказал Коп. – Если ты не виноват, тебе нечего бояться.

– Конечно, – отозвался подсудимый. – Только мне еще не сообщили, виноват я или нет.

– У защитника есть возражения против проведения голосования? – уточнил Зибко у Мду.

Голый адвокат отрицательно потряс головой и блаженно заулыбался.

– Итак, приступим! – с энтузиазмом произнес Коп. – Джоновцы, которые считают, что Раламбу виновен, встаньте справа от черты, вот в эту часть площадки.

Говоря о «черте», Зибко имел в виду песчаную полосу, делившую дно Котла пополам.

– Джоновцы, которые считают, что Раламбу невиновен, – продолжил Коп, останьтесь на месте. Те, у кого есть, что сказать, подходите к столбу.

Зибко выпустил изо рта облако папиросного дыма. Поднимаясь, оно медленно обтекало кривой нос старшего по безопасности.

Понурые Джоновцы замерли в нерешительности.

– Вперед-вперед! Чего встали? – поторопил их Коп. – Голосуем, зеленые!

Пока Зибко боролся с очередным приступом кашля, первый джоновец (долговязый детина с зеленой повязкой на голове) отделился от группы товарищей по команде. Высокий рыбак с видом упрямого праведника встал в правой части площадки. Глаза Раламбу при этом влажно заблестели.

Однако это было только начало. Рядом с первым джоновцем тут же встал второй, за ним – третий, и вскоре почти все обладатели зеленых повязок оказались справа от черты. Под смех публики Голый Мду оставил свой пост у столба и присоединился к остальным участникам команды.

– Спасибо, друзья! – поблагодарил Раламбу подчиненных. – Один за всех и все за одного! Никогда в вас не сомневался.

Подсудимый уронил голову на грудь, губы его дрожали.

Из всей команды «Джон» по левую сторону от черты оставался лишь Энтони Морн. К моему удивлению, он не последовал примеру товарищей. Вместо этого Морн вышел к столбу и попросил слово:

– Я бы хотел изложить свои мысли по поводу происходящего, если можно.

Зибко с легким подозрением окинул взглядом Морна, его белые волосатые ноги, бермуды, зеленую водолазку и румяное, пышущее оптимизмом лицо.

– У тебя три минуты, Очкарик, – согласился Коп.

Морн негромко прочистил горло и заговорил:

– Во-первых, я не понимаю поведения своих коллег по команде, которые, никак не аргументируя своего выбора, перешли на другую сторону площадки. Во-вторых, я считаю, что существует несколько весомых аргументов в защиту Раламбу, и будет большой ошибкой выносить приговор без их учета.

– Ну давай, выкладывай свои аргументы, Очкарик, – ухмыльнулся Зибко.

– Да, конечно, – радостно кивнул Морн. – Во-первых, нужно учесть, что Раламбу не только был капитаном «Джона» последние пять лет, но и занимал должность старосты рыбаков до Омега-дня. Обращаю ваше внимание: не просто занимал должность, а успешно с ней справлялся. Насколько я знаю, в тот период ни у кого жалоб на старосту не было. Кроме того, большую часть жизни Раламбу провел на острове. Алакосо – это его родина, которую он горячо любит, а значит, ему и в голову не придет совершать какие-либо действия, которые могут причинить вред островитянам.

Похоже, старшему по безопасности не очень нравилось то, что говорил Морн – чем дольше продолжалась речь Энтони, тем быстрее Коп вращал на пальце цепочку, демонстрируя свое нетерпение.

– Во-вторых, – не унимался Морн, – как и Нобби, я считаю, что провалы команды «Джон» носят случайный характер, а потому целесообразность наказания Раламбу весьма спорна. В конце концов, можно ограничиться строгим предупреждением и испытательным сроком.

Видя благодарность в глазах Раламбу, я ощутил укол постыдной ревности. Это чувство усилилось, когда публика принялась аплодировать Морну.

– Спасибо! – смущенно поправил он очки. – Однако это не все, что я хотел сказать. Поскольку мы присутствуем на суде, думаю, было бы разумно рассматривать проблему со всех сторон. У меня есть аргументы, не только в защиту Раламбу, но и в поддержку обвинения, и я не имею права умалчивать о последних.

Подсудимый изменился в лице почти мгновенно.

– Система наказаний – сказал Морн, – это не только профилактика саботажа или халатности. Это, скажу прямо, основной двигатель нашей работы. От наказаний ни в коем случае нельзя отказываться, даже признавая, что на улов сильно влияют независящие от рыбаков факторы. Объясню почему. Во-первых, что касается случая. Я не спорю, случай в нашем деле играет важную роль. Но переоценивать эту роль очень опасно, ведь на неблагоприятное стечение обстоятельств можно списать что угодно, вплоть до преступного разгильдяйства. Во-вторых, вероятное наказание, этот дамоклов меч, висящий над головой каждого рыбака, – это, посмотрим правде в глаза, лучший стимул для тружеников моря. Сознавая, что случай, вопреки самоотверженному труду, может привести к низким показателям, рыбаки своим усердием перекрывают вклад случайности в конечный результат. Отменишь наказания – пропадет и рвение. Пропадет рвение – упадут уловы. Упадут уловы – колония погибнет. Подводя итог всему сказанному, я утверждаю, что перед нами встала непростая дилемма, и конечное решение по этому вопросу может вынести только суд. Суд в лице наиболее компетентного представителя колонии – коменданта Юджина.

Публика поставила рекорд по продолжительности и громкости аплодисментов.

– Огромное спасибо за внимание! – одарил всех улыбкой Морн и покинул место выступления.

Энтони не дошел до джоновцев – он остановился на середине площадки, поставив ноги по разные стороны от песчаной полосы, и гордо выпрямил спину.

Раламбу выглядел растерянным, он озирался по сторонам, будто искал среди собравшихся своего спасителя.

– Итак, мнение команды понятно, – подытожил Зибко. – У меня тоже – все. Раламбу, у тебя есть, что сказать суду?

Получив слово, подсудимый некоторое время молчал, подогревая любопытство публики.

– Я не знаю, зачем вы устроили этот вертеп, – устало проговорил он. – Делайте, что задумали. Лахи Кинтана вам судья.

– Слово за комендантом! – радостно воскликнул Зибко.

Юджин поднялся, приковав к себе полторы сотни трепетных взглядов. Левый глаз Раламбу продолжал дергаться, рот скривился в гримасе, но она уже не выглядела забавной.

– Команда не дорабатывает – виноват капитан, – заключил Юджин. – Свидетели это подтвердили. Вердикт…

Комендант скосил глаза на Мамфо. Женщина играла с хоризией, не проявляя заметного интереса к происходившему.

– Виновен, – закончил фразу Юджин.

Мурена проигнорировала и это – будто ничего не слыша, она нюхала цветок. На лбу у Раламбу заблестели мелкие капли.

– Какая неожиданность! – попытался усмехнуться он.

Юджин, который не признавал долгих вступлений, поднял со стола пистолет-пулемет и направил его на Раламбу. Со склонов послышался испуганный коллективный возглас. В этот момент я порадовался, что в Котле нет Джошуа – по всей видимости, Мамфо оставила мальчика у Венди.

Кто-то закричал. Сперва я решил, что это Мамфо, так как голос был женским. Но когда крик раздался во второй раз, я узнал Лебедеву.

– Ну-ка, стоп! – потребовала Катя, быстро спускаясь на дно Котла. – Вы окончательно спятили?

Маска ярости и длинный шрам лишь добавляли прелести лицу моей возлюбленной.

– Убери это! – ткнула она пальцем в оружие коменданта. – Немедленно убери!

– Пошла прочь! – рявкнул Юджин.

– Положи пушку, тебе говорят!

Грубоватым, мужским движением Кейт почесала у себя под мышкой, как часто делала в стрессовой ситуации. Сбегая по склону, я успел восхититься тем, как ей был к лицу камуфляжный комбинезон.

Я немного успокоился, встав между Лебедевой и Юджином. Однако о каком спокойствии может идти речь, если находишься в прицеле пистолета-пулемета?

– Стойте! Стойте! – послышался немолодой голос доктора Орэ.

Колени Януса подрагивали, когда он торопливо слезал со склона.

– Сынок! – воззвал он к Юджину. – Подожди! Не торопись! Не обращай внимания на эту идиотку!

– Доктор, шли бы вы на место! – проворчала Катя.

Старик потянул племянницу за рукав, заискивающе улыбаясь коменданту.

– Да никуда я не пойду! – сопротивлялась Лебедева. – Этот баобаб застрелит Раламбу! Он же так самоутверждается, вы не видите? У кого с кожаным стволом дела плохи, тот не выпускает из рук железный.

– Всем немедленно разойтись! – нараспев проговорил Зибко, но никто и не думал его слушаться.

Доктор Орэ протянул к Юджину руку в молящем жесте:

– Сынок, не слушай, эту дуреху. Я прошу у тебя прощения за нее. У нее с рождения не все дома.

– Нет, пусть слушает! – кричала Катя. – Пусть сл…

Симо, который незаметно подкрался к Лебедевой сзади, схватил ее и потащил от столба.

– Отпусти! – вырывалась Катя, – Отпусти меня, гад!

Юджин, как обычно, оказался непредсказуем. После удаления Лебедевой ему ничего не стоило пристрелить меня, а затем и Раламбу, однако комендант внезапно опустил Truvelo и обнажил зубы в кривой улыбке.

– Зибко, развяжи его, – приказал Массажист.

Коп явно не верил своим ушам.

– Делай, что говорят, – прикрикнул на него Юджин.

Пока Зибко пилил ножом веревки, удерживавшие Раламбу у столба, Юджин заговорил:

– Раламбу подвел колонию. Это доказано. Но я прощаю его.

С «трибун» донеслись одобрительные возгласы.

Лебедева перестала вырываться из объятий Симо и внимательно слушала.

– Молодец, сынок! – с гордостью пробормотал доктор Орэ.

Раламбу при всем желании не мог скрыть своего счастья и благодарности коменданту. Мамфо же владела эмоциями куда лучше… либо вообще их не испытывала.

– Шутка! – воскликнул комендант и снова навел пистолет-пулемет на Раламбу.

Помню, что в ожидании выстрела я зажмурился. Однако секунды шли, и ничто не нарушало охватившую Котел тишину. Вместо треска очереди послышался хохот коменданта.

Юджин развернул голову и торс в сторону Мамфо. Но женщина и в этот раз оставалась безучастна к происходившему – с отсутствующим видом она вдыхала аромат хоризии.

Комендант опустил оружие и признался:

– Я хотел посмотреть. Я хотел узнать, как вы поведете себя. В беде ваш товарищ. Вы так легко его предали. Так легко давали против него показания. Я не ожидал.

Не только джоновцы, но и все сидевшие на склонах островитяне пристыженно уставились себе под ноги.

– Без взаимной поддержки, без сплоченности колония погибнет, – сказал Юджин, а Энтони Морн в это время окончательно переместился в левую часть площадки, перенеся ногу через песчаную полосу.

– Мир непредсказуем, – продолжал философствовать комендант. – На месте Раламбу может оказаться каждый из вас. И, случись такое, вы будете рассчитывать на поддержку.

Благодарность во взгляде Раламбу с каждым мгновением росла. Зибко с раскрытым ртом внимал речи коменданта. Коп застыл с ножом в руках, бросив пилить веревки.

– Но пока мы разобщены, – повысил голос Юджин, – пока каждый думает только о себе, результат будет один и тот же.

Вскинув Truvelo, комендант выпустил короткую очередь в лицо Раламбу. Всех, кто стоял недалеко от столба – меня, Зибко, Лебедеву, Симо – обдало горячими брызгами и осыпало кусочками черепной кости. В воздухе повисла взвесь, пахнущая свежим мясным фаршем. Фонтанирующее кровью тело обмякло и повисло на веревках.

Сквозь темную пелену, которая колыхалась у меня перед глазами, я видел лишь дрожащие факелы. Повинуясь странной потребности, я сел на землю.

– Это урок вам всем, эгоисты, – закончил выступление комендант.

Я услышал, как орет, вырываясь из рук Симо, Лебедева. Затем сквозь туман, сгустившийся перед глазами, я увидел, как Юджин разглядывает равнодушно-усталую Мамфо, как та бросает на землю измятый цветок и неторопливо покидает Котел.